Аптекарь 2

Глава 5

В этот момент братки уже попрощались с ребятами и отвалили. А Ваня рванул им навстречу, в полутень абрикосовых деревьев. Выбрав своей целью Дулю. Так как тот был пониже и потупей своего товарища. А почему на автогонках «Формулы 1» так часто побеждают финские гонщики? Потому, что эти тупые идиоты просто не успевают на поворотах нажимать на педаль тормоза. Им вполне достаточно одной педали газа. А две педали — это же мозг взорвется запоминать!

Наш Иван состоял из одной двенадцатой тонны сплошных мышц, и это было пугающей перспективой. Но сейчас он как будто излучал радость. Будто использовал ретранслятор. Американский бизнес-стиль. Улыбка до ушей.

С такой радушной походкой обычно опытный политик подходит к своему избирателю перед телекамерой, как будто оказывать горячий и щедрый прием данному конкретному представителю населения является его главной и единственной целью в жизни. Язык тела обманул братка, которого сбили с толку выработанные годами социальные условности. На районе без дворового этикета никак.

Они были крутые парни и это были их улицы. Их район. Идет тоже бычара, улыбается, лезет здороваться. Значит свой. Рука Дули даже невольно потянулась вперед, готовясь обменяться рукопожатием.

В уличных драках существует только одно правило — полное отсутствие правил. Бей первым, бей изо всех сил. Вырубай первым же ударом. Не надо нам тут кружок юного хирурга устраивать, ножичками в живых людей тыкать. Бамс! Словно стальная пружинистая кобра нанесла атакующий выпад. Не останавливаясь, Саблин, вместо ожидаемого приветствия, с быстротой молнии мощно боднул головой братка в лицо. Со всей пролетарской ненавистью.

Железобетонным по крепости лбом, где расположена сплошная толстенная кость, очень прочная, да по носу. Скорость была запредельной. Сила — чудовищной. Химическая реакция в мозгу, мгновенная передача импульса мышечной системе от опорной левой ноги ко лбу за время, не превышающее доли секунды, общее расстояние до цели менее локтя, еще малая доля секунды, чтобы голова, пущенная с силой шара для боулинга, смогла добраться до цели. Есть контакт!

Отлично выполненная десятка, по стилю и содержанию, по силе и точности. Физика твердых материалов никогда не врет. С противным хрустом окровавленные кости носа противника сплющились как блин. Мясо, хрящи, косточки — все в смятку! Все лицевые кости Дули провалились внутрь. Кроме остатков носа Саблин раздробил сопернику и обе кости щек. Изрядно встряхнул его крохотный мозг. Такие повреждения влекут за собой шесть недель в каркасной маске в больнице.

Обмякший браток качнулся назад, начал падать, как мешок с картошкой. Аут! Как будто Ванюша нажал на кнопку выключателя у этой горы мяса. Легкая прибыль. Дуле оставалась еще четверть пути до грязной поверхности асфальта, а Иван уже повернулся к Штырю, и его обмотанные проводом руки стремительно вынырнули из карманов.

В кино бы, по замыслу сценариста, противники бы, под тревожную закадровую музыку, мерились силой. Долго, напряженно и малоподвижно, насмехаясь и бормоча угрозы, с руками, расставленными в стороны, надуваясь как индюки, на цыпочках, чтобы казаться выше. Может быть, кружась глаза в глаза, без конца нагнетая интригу. Но тут было не кино — Иван жил в реальном мире. Тут все происходило стремительно. Не выжидая даже доли секунды, он вогнал свой левый кулак в бок большого парня, коварный удар, второй удар проследовал в быстром ритмичном танце на раз-два, где два — был удар в голову.

Его кулак был как пудовая гиря в тот момент и он вложил в него все, что имел, в результате все, что Штырь собирался делать дальше, ему это придется делать с тремя сломанными после первого удара ребрами. А это обстоятельство мгновенно ставит его в невыгодное положение, потому что сломанные ребра вызывают адскую боль, и от любого вида физической активности становится еще больнее. Некоторые люди со сломанными ребрами не могут даже чихнуть.

Уркаганский бригадир тоже ничего не мог делать со сломанными ребрами. Куда там нашему теляти! Его любимый прием — «Порхающая бабочка могучим пролетарским кулаком сметает кровавую пыльцу с нефритового лотоса» — остался невостребованным. Видимо, что-то все же мешает нашему танцору… Пропустив удар в челюсть Штырь просто согнулся пополам, как раненый буйвол. Урка больше не контролировал свои движения. Не нравится? Это только прелюдия! Поэтому Иван повторно провел резкий правый удар снизу, сломав противнику еще несколько ребер с другой стороны. Для симметрии.

Это оказалось довольно просто. Толстый провод превратил его руки в подобие огромных стальных шаров, которые применяют для разрушения старых домов. Единственной проблемой было то, что люди не всегда идут в больницу с такими переломами, особенно в семьях уголовников. Они просто туго бинтуют грудь и терпят боль. А надо послать такой сигнал, чтобы он дошел до самых тупых.

Поэтому Саблин вытащил левую руку парня, зажимающую бок, ухватил его запястье своей левой рукой, неуклюжей из-за обвивающего ее провода, и, развернув ее на 180 градусов, так чтобы ладонь смотрела вверх, а локоть вниз, резко ударил правым кулаком в сустав. Хрясь! Сустав сломался. Здоровенный парень взвыл, закричал и упал на колени, но Ваня положил конец его страданиям сильнейшим апперкотом в челюсть. Верзила рухнул как подрубленное дерево, аж земля задрожала.

Игра окончена. Почти. Так как остаются последние штрихи.

Все это были всего лишь «предварительные ласки». Нельзя недооценивать противников, так что для начала «контрольный выстрел». Амнезия непредсказуема. Лучше все делать наверняка. Так что Саблин выбрал подходящее место, прицелился и мощно лягнул Штыря ботинком ноги в левый висок, обеспечив боковое смещение мозга. Обычно это в четыре раза эффективней, чем удар в лоб. Никаких сюрпризов. Мозги противника в черепной коробке затряслись как кусок желе. Как у нас говорят: «Амбец котёнку!» Вот теперь гарантированное вне игры на долгое время. Голова будет болеть недели две. Такая же манипуляция ожидала и Дулю.

А теперь руки и ноги. Ломаются, чтобы противник и думать забыл о матче-реванше. Для инвалидов лучше лишний раз не напрягаться. Доктор он ведь не только лечить может. Но и наоборот. Знает как легко и просто, что-нибудь сломать в человеческом организме. И Иван начал наступать лежащим уркам каблуком на татуированные запястья и проворачивать ногу, используя всю массу своего тела. Руки очень хрупкие. В них множество мелких костей и сухожилий. Слышалось как захрустели мелкие косточки рук. Явственно запахло фекалиями. Больно им, видите ли…

И Дуле и Штырю Ванюша сломал запястье и одно и другое. Не быть этим парням теперь хирургами и музыкантами.

Что ж, и поделом. Ведь они сами первые преступили закон, правда? Они пошли на риск. Им отчего-то не понравился результат? Не надо было начинать.

Затем каблук ботинка Саблина по футбольному врезался в колени братков, раздробив коленные чашечки, разорвав связки и сухожилия и выбил суставы, вывернув их наизнанку. Так что ноги урок выгнулись назад, наподобие нового коленного сгиба. Высший пилотаж! Закон парных случаев во всей красе. Теперь одноногие противники много не походят. Их ждут костыли, хромота, боль, отчаяние и безработица по воровской специальности. Вот теперь — порядок в танковых войсках. Идиллия! Клиенты живы, но не сказать, что здоровы. А раненого зверя поблизости оставлять нельзя. Так будет лучше для всех.

Один против двух. Отпетых хулиганов. Это же самозащита в чистом виде, ни один адвокат не придерется! Они… сами во всем виноваты!

А теперь надо объяснить, что происходит дворовым пацанам, которые столпились неподалеку в качестве заинтересованных зрителей этого тупого мочилова. Исцарапанные, чумазые подростки, явно не понимали, что тут только что произошло, в течении последней минуты. Ерунда какая-то.

При этом хищные крысиные мордочки и вызывающие манеры не позволяли питать особых иллюзий относительно богатого будущего местной молодежи. Нормальная такая босота. Шакалье племя. Они тут довольно далеко обитают от книжной романтики. М-да. Прискорбно.

— Ты че? — спрашивает кто-то из дворовых «цветов жизни» с верой «в торжество разума».

Непарламентские выражения мы здесь для удобства опустим. Фу, как некрасиво!

— Таким петушарам не место в нашем районе! — уверенно отвечал на предложение «перетереть базар» Иван, с некоторым ожесточением и излучая уверенность в своей правоте. — Они же из банды Клыка!

— И че?

— А то что Клыка нашли в квартире полуголым в кровати со своим приятелем. Милиция говорит, что эти гомики одновременно померли от оргазма. А еще говорят, что Клык, этот петущара, всех, кого в свою банду принимал, лично дырявил! Все они «проткнутые пидары»!

— А нам что с того? Фиолетово…

— А то, что среди гомиков недавно новая болезнь появилась — СПИД. Вроде сифилиса, но со смертельным исходом, называется чумой 20 века. Если ее не обуздать, то всем нам крышка придет. Только над этим пока жесткая завеса секретности, чтобы народ не пугать! Вот такая вот загогулина получается!

— Да ну?

— Вот представь, распространяется эта болезнь среди гомиков половым путем. А потом лето настанет и начнут они стаканы «ГАЗ-воды» облизывать. А потом из этих же стаканов твоя мать или сестра водички попьет. И все. Сгниет заживо! Вся ваша жизнь полетит коту под хвост! Единственный выход всех этих клыковских петушар из района прогнать. Никто нам не поможет кроме нас самих! Но мы и не такое могём! Мы же орлы!

— Да!

— Так что пацаны надо их еще и обоссать — сказал Иван показывая рукой на лежащие тела и начиная расстегивать ширинку. — Давайте, кто не ссыт, тот сам мерзкий петушара и хочет смерти своей сестры и матери! Не стесняемся, моча обеззараживает эту нечисть! А то еще доктора в больнице заразятся, эпидемия начнется!

Аплодисменты, занавес закрывается…

В хорошей драке все пригодится! Противника надо подавить морально. А с сорняками всегда и во все времена поступают одинаково, вырывают безжалостно или сжигают. И, набросав семена недовольства, Саблин поспешил ретироваться.

Куда подобные действия приведут? Посмотрим! Джинна обратно в кувшин уже было не затолкать. А провокация явно удалась.

Вмешательства милиции Иван совершенно не боялся. Не тот это контингент, чтобы привлекать к своим делам милицию. Скажут — упали, ударились. Перед воровским законом «ершом» выставляться желающих нет. Черта с два — сразу уши отрежут. Милиция тоже по привычке не будет лезть в уголовные разборки, зная, что для суда такие дела совершенно неперспективны. Такие вопросы решаются исключительно в своем кругу.

А местного участкового, ленивого милицейского болвана, который может просветить начальство, что к чему, Саблин уже успел напугать до усрачки. Применяя мистику. Мол прокляну, у меня баба Фрося колдунья, она меня многому научила. Импотентом станешь и заклятым неудачником. А еще у меня дурной глаз. Может быть участковый, не дурак выпить, и не купился бы на подобные разговоры, но после того как сгорел напрочь опорный пункт милиции и гебэшник, пытавшийся разрабатывать Саблина, мигом угодил в дурку, и туда же попали люди написавшие на Ваню доносы и кляузы, то бравый милиционер твердо уверовал, что сглаз — истинная правда. И теперь под угрозой расстрела не будет связываться с Иваном.

Так что надо продолжать действовать. Раз уж засветился, заимел «кровников», то надо тушить пожар сразу, чтобы он не разгорелся. В назидание и во избежание… Уркам суд и милиция без надобности, им банальная месть нужна, чтобы братву успокоить: не боитесь, братаны, чуть что — всех за вас на куски порвем! А лучшая защита — это нападение. Поэтому требуется закончить с воровской пехотой, которые теперь после того как Штырь и Дуля угодили в больничку, лишились руководства. И вечером они решили расслабиться. Снять стресс. В своей любимой стекляшке-наливайке.

Саблин тоже подготовился к акции. Хочешь, не хочешь, а все равно придется это делать, так чего же откладывать на потом? Для начала Ваня сходил домой на обед, чтобы закинуть в топку не маленькую порцию белковой пищи, так богатой энергией. Сегодня мама приготовила на обед донскую рыбу. Это являлось настоящим торжеством простых кулинарных изысков.

На первое была горячая ароматной уха, в янтарной прозрачности которой томился толстый ломоть белой рыбы, с явно выраженной структурой волокон. Здесь было много полезных тяжелых молекул рыбьего жира, буквально раздражающих рецепторы стенок желудка, повышающих аппетит и тонус организма. Язык проглотишь! Потом Иван жадно ломал мельхиоровой вилкой куски действительно жирного сазана, приготовленного с жареной картошкой на гарнир. Ел так, что аж пропотел. Класс!

Теперь можно было и поработать. Ваня оделся и вышел из дома. Только вперед, штанов не мочить! Надо бандитам расплавленного сала за шиворот залить. Чтобы, как говориться, жизнь медом не казалась.

В своем гараже парень переоделся, надел черную фуфайку, на внутренней стороне которой стоял фиолетовый оттиск «УЛК (Управление лесных колоний) Комилес», на голое тело, чтобы было не жарко, надвинул кепку на глаза и приготовил себе на морду темный платок. В общем, замаскировался, даже походку изменил, начав слегка прихрамывать и сутулиться. Не надо нам никаких случайных узнаваний. Пусть все будет тихо.

Инструментом возмездия являлся черенок от лопаты. Вернее половинка черенка, чтобы его можно было удобно спрятать под фуфайкой. И с наступлением сумерок парень вышел на охоту. Пришло время изобразить волка у овчарни. Необходимо валить врагов направо и налево. И опять полночи на ногах предстоит провести. Блин, а еще и поспать надо.

Рюмочная «Колокольчик», процветавшая под мудрым руководством заведующей, Музы Аполлоновны, стыдливо находилась на отшибе, в тихом месте. Среди кварталов древних, застроенных дряхлыми домишками улочек. Это заведение было со всем сопутствующим эпохе развитого социализма антуражем. То есть грязными углами, стоячими, плохо затертыми липкими столиками и соответственной «жаркой атмосфэрой». Говорят, в Индии, в Новом Дели, в одной грязной харчевне имеется плакат. На этом плакате написано: «Ешьте здесь, миллион мух не может ошибиться!» «Колокольчик» смело мог бы стать побратимом этой знаменитой индийской харчевни.

Рабочий день уже давно удалился в прошлое, потому народ в наливайке подобрался надлежащий. Впрочем, для многих алконавтов такие слова как «рабочее время» совершенно ничего не означали. И они уже смело начинали принимать вовнутрь, не дожидаясь его завершения. Некоторые «лечились» так с самого утра, выходя проветриться и возвращаясь с новоиспеченными собутыльниками. Тут пили плодовоягодную бормотуху, ликер «Арктика» и дешевую водку, что всем работягам по карману, закусывая «курятиной» или бутерами с яйцом или селедкой. Гуляй рванина!

Мужики, идиоты, улыбаются, просят кусочек получше, а Муза Аполлоновна (она же Мура), борец за идею личного обогащения, передовик труда, отличник бытового обслуживания, в замызганном сером халате, в ответ каждого виртуозно накрывала — хоть на пять копеек, хоть на копейку.

Нравы в этом заведении царили простые как в казарме. Жизнь кипела. Здесь жрали, пили, орали, бесшабашно пели, заключали грошовые сделки, ругались с продавщицей, ссорились, выходили драться и блевать в туалет, мирились, слюняво лобызались, клялись друг другу в верности и вечной дружбе. Подобное веселье продолжалось до одиннадцати вечера, когда данный объект общепита закрывался.

Наши «честные пираты» в количестве всех оставшихся трех бойцов, «пушечное мясо» по общепринятым меркам, уже были здесь, насколько позволяли рассмотреть мутные грязные стекла в разводах. Понятно. «Их сиятельства» в своем репертуаре. Этот «объект культуры» был на особом контроле милиции, поэтому неподалеку изредка проезжала патрульная машина, наблюдая не начинаются ли драки. Для милиции эта рюмочная являлся своеобразным вербовочным пунктом для добровольцев, принудительно желающих осваивать Советский Север. Бесплатно. В исправительно-трудовых учреждениях. Помимо этого пополнялась и армия пятнадцатисуточников, работающих на уборке города или райотдела.

Можно только удивиться, что рюмочная привлекала столько разнообразных клиентов со всех слоев советского общества, но надо помнить о всеобщем дефиците мест культурного отдыха. У кого нет денег каждый день посещать рестораны, для того дорога лежит либо сюда, либо в пивную у синагоги.

В этот период еще не было баров и дискотек, плавучего буфета «Скиф» и заманчивых видеосалонов, шальные деньги водились у немногих и тратились с опаской в специальных местах, нравы еще не успели испортиться…

Когда воровская пехота, хлопнув немало рюмок, вышла из наливайки, время было — начало одиннадцатого. Редкие фонари едва разгоняли мрак чернильной ночи на небольших пятачках тротуара. Из освященной рюмочной на улице ничего нельзя было разглядеть, хоть все глаза вытаращи. Но свидетели были. У входа два небритых парня с глубоко посаженными глазами, кони стоялые из умственно отсталой шпаны, томно курили, стояли монументальными статуями с беломоринами, приклеенными к уголкам рта, и вели степенную беседу за жизнь. Или же обсуждали перипетии любовной жизни кинозвезд. Со стороны слышно не было.

А за углом трое местных мужиков за отсутствием граненого стакана пили вино из горла бутылки, догонялись, так сказать до нужных кондиций «без наценки». Один из пьяниц уже орал что-то веселое. Возле них сидела в непонятном ожидании подачки какая-то бесхозная дворняга. Воздух был «свежим», иногда казалось, что здесь пахнет чем-то до боли знакомым — то ли перегнившим навозом, то ли перепрелой пшеницей. Или десятком, другим, вылитых на землю помойных ведер.

Что же, попрошу зрителя в зал. Насладится красотой боевого танца.

Никто ничего не понял когда темная фигура выскочила и, словно большая горилла, стремительными скачками со спины напала на троицу. Молниеносно замелькала дубинка, бешеными кругами, отоварив по головам и потом разбивая суставы, ломая локти, колени и ребра. Словно вихрь удары ураганом обрушились на бандитов. Парни оказался крепким, но недостаточно. Ба-бах, с копыт долой…Через минуту все было кончено и только три тела лежали на грязном, заплеванном асфальте. И только эхо от крика растаяло в воздухе:

— Осторожно! Работает милиция.

Через мгновение нападавшего и след простыл. Подошедшие свидетели, то есть выпивохи, проходимцы и плуты, в своем большинстве уже доведенные алкоголем до скотского состояния, обнаружили, что бандиты жестоко избиты, с многочисленными переломами конечностей. И пребывают в нирване. Коней не двинут…

Ну и хрен с ними, откровенно-то говоря!

— Мужики! Тут это… Звонить надобно…

— Куда?

— Куда, куда. Тащить кобылу до пруда. Я руками за узду, а ты зубами за… сам догадаешься?

— А я что? Тут «Скорая помощь» нужна…

Пришлось озабоченной Музе Аполлоновне вызывать скорую помощь. Впрочем, к подобным событиям заведующей рюмочной было не привыкать. Тут случалось всякое. Вплоть до массовой поножовщины…

Можно смело сказать, что количество ежедневных драк здесь превосходило число блюд в скудном меню.

Прибывший по вызову медиков милицейский наряд уже обнаружил закрытую рюмочную. 23–00. Все! Змеющник не работает. Несколько попавшихся милиционерам на глаза завсегдатаев, которые еще не разошлись до хаты, под протокол допрошены не могли быть. Так как добиться внятной информации от них не могла бы и родная мать. Потому как потенциальных свидетелей окончательно развезло. А утром они уже ничего и не вспомнят. Так как будет адски болеть голова. В общем, что-нибудь фактически узнать по делу было просто невозможно. Тухлый номер. Полная херня…

Поэтому находчивые милиционеры записали, что пострадавшие подрались между собой. Все же надо отдать милиции должное, быстро разобрались в ситуации. Дело закрыто. Всё под контролем!