Античеловек

Глава 9

Я был таким уставшим и издерганным, что заснул, не раздеваясь, и благодаря этому мог теперь подскочить к окну, не теряя ни секунды. Я подышал на стекло и прижался к нему лицом, но, увы, ничего не увидел. Наблюдательная позиция была слишком уж невыгодной: небо было загорожено отчасти утесами, отчасти высокими соснами. Я бросился в гостиную, к окнам, которые выходили на площадку перед домом. Оттуда я действительно увидел вертолет. Он находился футах в ста от нашего домика и висел на высоте в сто пятьдесят футов. На борту у него красовалось изображение глобуса, а поверх него – большие зеленые буквы "ВП": символ вооруженных сил Всемирного Правительства.

К счастью, это был не транспорный вертолет, а всего лишь разведывательный.

Он описал полукруг, полетел вдоль холма к его подножию, начал было подниматься над следующим склоном, но потом внезапно повернул обратно, сделал круг над нашим домиком и быстро полетел прочь. Я понял, что мы обнаружены. Буран закончился вскоре после того, как я выходил в последний раз, и мои следы не успело замести.

Шум вертолетного двигателя сделался тише, а потом и вовсе заглох.

Наше время истекло.

Я посмотрел на снег: красноречивые следы, уродливые темно-красные пятна лосиной крови, застывшие красные лужи... Меня буквально затошнило от этих наглядных свидетельств моей вчерашней кровавой пирушки со смертью. И в то же время это казалось абсолютно необходимым. Я втянулся: стрелял, рубил на части, тащил в хижину – и так до полного изнеможения. А в результате, когда человек просто посветил на меня фонариком, я рефлекторно схватился за ружье.

До этого охота всегда была для меня спортом, приятной возможностью испытать свое искусство стрелка. Но убийство теплого кролика или лося с мягкими губами – это совсем другое. Птицы-то что: комок перьев, клюв и когти. Их даже трудно считать живыми, так много в них от механической конструкции. Но вчерашнее избиение обрушилось на настоящие живые существа, со своими чувствами и эмоциями. Нет, такая охота не по мне. У меня мелькнула мимолетная мысль: а не Он ли каким-то образом спровоцировал мою внезапную вспышку кровожадности?

Я пошел к погребу, на ходу обдумывая положение вещей. Он сейчас не в состоянии повлиять на ситуацию – Он неподвижен. Возможно, я не правильно истолковал маневр вертолета. Возможно, они ничего не заподозрили. Нет, не нужно заниматься самообманом. Появление раненого снова привлекло внимание властей к парку. Я взял ружье, зарядил его, проверил, много ли стрелок осталось в наркопистолете. Потом я поставил стул к окну, сел и принялся ждать. Я обещал, что выиграю для Него время, чтобы Он мог закончить свои изменения. Я должен увидеть, что у него получится.

Я попытался отвлечься от мыслей об убийстве, убедить себя в том, что я всего лишь выполняю свой долг. Долг. Долг. Долгдолгдолгдолг... Это слово шныряло у меня в мозгу, словно крыса в лабиринте, пока окончательно не потеряло смысл. Долг. Разве мой долг состоит не в том, чтобы попытаться предоставить человечеству шанс получить бессмертие? Разве я не должен остановить смерть, а возможно, и повернуть вспять процесс старения, чтобы юность из привилегии, отнимаемой у нас неумолимым Временем, превратилась в неотъемлемое право каждого человека? Я принялся разговаривать сам с собой, но слова звучали глухо и неискренне. Они бились о стены, соскальзывали на пол и расплывались у моих ног грязными сальными лужами. Я представил себе, каково это – убить человека. Вчера ночью я чуть было это не совершил. "Я могу это сделать, – сказал я себе. – Я могу убить человека, если только мне потом не придется подходить к трупу слишком близко".

Долг. Убийство. Бессмертие. Смерть. Долг. Долг. Долг.

Когда спустя час и двадцать минут транспортный вертолет все-таки показался, мои нервы давно уже были на взводе. Руки, сжимавшие ружье, дрожали, а левая щека подергивалась от нервного тика. Вертолет приземлился в стороне от нашего домика и высадил сорок человек, одетых в белые маскхалаты.

Все они были вооружены. Я отдернул занавеску, распахнул окно и прикладом высадил сетку от насекомых. Я ждал.

Долг. Убийство. Долг.

В поле моего зрения показался первый солдат. Я убрал палец со спускового крючка и отложил ружье в сторону. Я проиграл последнее сражение с собой. А возможно, наоборот, выиграл. Я пятнадцать лет жил в соответствии с врачебным кодексом, восемь лет проработал врачом – и теперь я не мог заставить себя выстрелить в человека. Вчерашнее происшествие было всего лишь игрой случая. Я действовал рефлекторно, под давлением. А хладнокровное убийство – это совсем другое дело. Совсем-совсем.

Солдаты тем временем быстро перебегали через открытое пространство.

Винтовки болтались у них за плечами. Солдаты явно считали, что могут в любой момент схватить пулю. Я развернулся и помчался в погреб, перескакивая через ступени...

– Джекоб!

На этот раз у меня была уважительная причина для вторжения. Нам действительно грозила опасность. И все же нельзя не признать, что я вломился в погреб, а не заговорил с Ним сверху в основном потому, что меня терзало любопытство.

– Джекоб, тебе нельзя сюда!

Возможно, мне и вправду не следовало сюда входить. Я остановился, потом попятился, не в силах вымолвить ни слова. Он изменился куда сильнее, чем я предполагал. Я знал, что Он не является человеком, и все же я не был готов к такому зрелищу. Он заполнял половину погреба – огромная пульсирующая масса отвратительной, пронизанной венами плоти, красновато-коричневой, покрытой лоскутами-метастазами черных клеток. Несколько отростков-псевдоподов впивались в каменную стену – это были Его якоря. Слева от меня находилась путаница мембран и трубок – Его голосовой аппарат. Среди складок плоти прятался обезображенный, чрезмерно большой рот. Ни зубов, ни других свидетельств того, что у Него когда-то было лицо, не наблюдалось. Да и рот явно был сохранен лишь для того, чтобы общаться со мной. Я как-то сразу понял, что теперь Он потребляет пищу не как человек, а как амеба – всасывая ее всем телом.

"Франкенштейн!" – кричало мое сознание.

Тут раздался странный и страшный смех, от которого ноги мои примерзли к полу. Я удавил свой страх и сосредоточился на воспоминании о том, каким Он был, и о Его обещаниях. Он обещал помочь человечеству, если только я смогу предоставить Ему необходимое время. Ну что ж, теперь я обнаружил Его истинную природу и истинную цену всем Его обещаниям.

– Они здесь, – сказал я. – Я собирался подстрелить несколько человек, чтобы задержать их, но понял, что не могу этого сделать.

– Я знаю, – сказал Он. Его голос звучал сочувственно и дружелюбно.

Голосовой аппарат скорчился, потом увеличился и превратился в цветок со множеством лепестков. Когда Он заговорил снова, Его голос звучал совсем как прежде, до начала этих чудовищных трансформаций. – Я собираюсь привести все это в норму, – извиняющимся тоном произнес Он, имея в виду тот зловещий голос, которым он разговаривал последнее время. – Просто пока времени не было.

– Что ты собираешься делать? – спросил я.

Тут кто-то похлопал меня по плечу. Я подскочил от неожиданности, а сердце у меня ушло в пятки. Он рассмеялся.

Я обернулся, ожидая увидеть мерзкие рожи полицейских, а вместо этого увидел андроида, точную копию Его, такого, каким Он был в лаборатории.

– Это ты! – кое-как выдавил я.

– Я сделал его, – сказал Он. – Это не просто другой андроид, а другая грань все того же драгоценного камня, другой я. Он обладает всеми способностями, которые я приобрел в ходе трансформации, но сам он через все эти изменения не проходил.

– Но зачем...

Франкенштейн, Франкенштейн!

– Как я тебе и говорил – чтобы помочь человечеству. Забудь о Франкенштейне. Я знаю, о чем ты думаешь. О моих непредвиденных способностях.

Но я никогда не применю их против тебя. Я просто не могу этого сделать, даже если захочу, – я перерос тот уровень, на котором жаждут мести. Поверь мне, Джекоб: все, чего я хочу, – помочь человечеству. Я могу научить каждого человека использовать свой мозг целиком, на все сто процентов, как это делаю я. Стать сверхчеловеком способен каждый.

– И уподобиться тебе?

– Нет, нет, нет. Это всего лишь одна из стадий, Джекоб. Мне нужно пройти ее, чтобы произвести новых андроидов, – такая вот извращенная форма почкования. Так я создал вот это свое подобие. Человек всегда будет выглядеть как человек, но теперь перед людьми откроются такие возможности, о которых они даже не мечтали.

Я поверил Ему. А что мне еще оставалось?

– Тогда мы объясним полиции...

– Нет, Джекоб, – возразил Он. – Прежде чем человечество примет меня, нам предстоит длительная борьба. Мы должны выиграть время.

Но Бога ради – как?! – я подумал о приближающихся солдатах.

– Ты возьмешь моего двойника с собой и позволишь им убить его. Тогда власти будут считать, что с непокорным андроидом покончено. А мы получим необходимое нам время.

Я посмотрел на андроида, которому предстояло умереть, на часть Его, которую следовало принести в жертву.

– Но тут появляется одна проблема, – сказал я.

– И какая же?

Он мог бы просто заглянуть в мои мысли и выяснить все, что Его интересует, но Он был вежлив и позволил мне высказаться.

– Откуда мы возьмем место? Ты собираешься не только сделать людей почти что бессмертными, но еще и наводнить мир своими копиями, двойниками. Где мы все поместимся?

– Освободив свой разум и получив возможность использовать его на полную мощность, человек сможет двинуться к звездам, Джекоб. Для него не останется никаких преград. А там места хватит для всех. Так я это себе и представлял.

– Представлял?

– Да, когда создавал Вселенную.

Я задохнулся и едва устоял на ногах. Новый андроид поддержал меня и улыбнулся Его прежней улыбкой. Я снова посмотрел на шар из пульсирующих тканей.

– Ты хочешь сказать, что...

– Ты не догадывался, насколько необычно мое тело, Джекоб? А это всего лишь тело. Извини, что позволяю себе перебивать тебя, но ты и сам знаешь, что у нас очень мало времени. Между прочим, солдаты уже у дверей. Тебе сейчас стоило бы отвести моего двойника наверх и позволить солдатам убить его. Я не дам им причинить тебе какой бы то ни было вред, Джекоб. Как только все уладится, я сразу пришлю к тебе часть моей личности. Я всегда буду с тобой.

Я повернулся и стал подниматься по лестнице следом за андроидом. Голова у меня шла кругом, и я никак не мог привести в порядок свои мысли.

– И еще, Джекоб, – сказал мне вслед Он, я обернулся, – человек станет бессмертным – безо всяких "почти". Час пробил. Скоро смерти придет конец.

Мы поднялись в гостиную, подошли к двери, открыли ее и вышли на крыльцо, как на сцену. Андроид шагнул со ступеней на снег, протянул руки вперед – и тут солдаты открыли огонь. Андроид резко дернулся, исполнил несколько танцевальных па на белом ковре и рухнул ничком. Из двух десятков ран хлестала кровь.

Я поднял руки и спустился с крыльца. Это Его власти жаждали убить, а меня они собирались просто арестовать, а там уже решить, что со мной делать.

Ко мне с боков подошли двое полицейских, нацепили на меня наручники и повели по испятнанному кровью снегу к вертолету.

Снегопад прекратился окончательно, да и ветер стих.

Раз я все-таки обернулся и посмотрел на окровавленное тело. Он сказал, что скоро смерти придет конец. Я понял, что произошедшее нельзя было назвать смертью. Это не было настоящей смертью. Солдаты подстрелили лишь оболочку. А амебоподобная плоть Его осталась в старом ледяном погребе. И вскоре появятся тысячи таких оболочек. Он наконец сможет быть с нами. Он. И само собой разумеется. Его имя всегда будет писаться с большой буквы. Он... Человек сделал новый шаг. Человек стал бессмертным. Тайна Его плоти окутала нас, словно покрывало, и перенесла в Новый Мир.