Англичанка г…

Глава 25

Событие шестьдесят пятое

Это было блестящее лечение, вот только пациента потеряли.

Эрнест Хемингуэй

Сашка поставил стул напротив капитана Ирби, привязанного за руки и за ноги к такому же стулу с подлокотниками, на трон похожему. Последние слова капитана были ожидаемы. Не нравился Виктору Германовичу нарядный турок, нет не глаза хитрые опускал, и не ухмылялся, рассказывая, что без проблем они назад проливы пройдут. Просто не нравился и всё. Интуиция. Взойдёт лоцман на корабль, а тут везде русская речь и капитан русский. Как ни скрывай национальность, а русская речь хоть в виде того же мата прорвётся. И капитан вдруг другой. Ещё вопрос, а знает ли человек которого должен найти Ремизов английский. Это с французским всё хорошо в России и даже с немецким, а ведь вполне может выйти так, что он не знает английского или говорит с чудовищным акцентом, который турок сразу почувствует. И кердык всему замыслу. Расстреляют береговые батареи.

И решил Сашка попытаться переманить капитана на сторону добра. Конечно, после отпиленного пальца эта «сторона Добра» так себе выглядит. Чуть кровью измазана. А, да, добро должно быть с кулаками.

— Пауль, а давай начнём с начала, а то мы все погорячились. Шутка. Военный же, должен понимать, что получить важные разведданные на войне — это сберечь кучу своих солдат или вообще выиграть сражение. И для этого все средства хороши. Опять-таки, ты нам не оставил выбора. И теперь ситуация не поменялась. Если то, что ты сказал правда, а турок утаил часть правды, то придётся мне с тобой договариваться. Могу тебе предложить чин помощника капитана этого корабля. В ближайших планах, принять на борт капитана, офицеров и часть команды, потом поход через проливы, которые как ты утверждаешь, нам просто так не пройти, могут быть проблемы. Дальше плавание до западного побережья Ирландии, где ещё пополним команду. Оттуда до Гамбурга, и там несколько десятков человек возьмём на борт. Последний пункт — Кронштадт. Там забираем ещё сотни полторы человек. Артиллеристы в основном и продукты. Оттуда идём… Дальше и от тебя зависит. Нам нужно попасть в Ситку. В Русскую Америку. Есть два пути. Ну, сам знаешь, либо вокруг Африки, мимо Индии, Китай, Япония и дальше уже в Америку. Либо через мыс Горн. А потом вдоль Южной и Северной Америки подняться до Ситки.

— Зачем всё это? — сморщился капитан Ирби.

— Пока секрет.

— Как всё сложно. Можно было просто заказать строительство корабля в Америке.

— Пока секрет, но нужно было сделать именно так, — весь план пока рано рассказывать Ирби, главное в этом куске, был не корабль. Главное — это те одиннадцать человек, что остались в Лондоне — посольство Великого ханства Джунгария. А корабль? Пропавший бесследно корабль? Секрет пока…

Капитан дёрнул шеей, опустил голову и видимо хотел затылок там почесать или ухо потеребить, чтобы думалось лучше, но руки привязаны, и дума не думалась.

— У меня жена больна чахоткой, лечение стоит дорого мне нужно посылать им деньги регулярно, — капитан криво усмехнулся, — что будет с нею и сыновьями?

— Ты об этом не говорил…

— Акцент, ты посол чисто говоришь на английском? Придуривался⁈ — вдруг осознал капитан.

— Придуривался. Жена больна чахоткой? Интересно. Бывают же такие совпадения? Так вот у меня… м… У меня есть возможность устроить твоих жену и детей в специальную больницу в… в России. Там лечат туберкулёз… Там лечат чахотку. Если стадия не запущенная и лёгкие ещё целые, то выздоровление возможно. Там вылечили по этому методу принцессу, дочь Николая. Я могу организовать переправку туда твоей семьи. Лечение занимает три года, если же случай запущенный, то и все пять. Как раз пять лет будет длиться кругосветное плавание и несколько операций в Китае и Японии. Вернёшься и жена с сыновьями отправятся, надеюсь здоровыми, в Англию. Ну, хотя, советую перебраться в Америку. В Англии могут у тебя, Пауль, возникнуть проблемы.

— А кто оплатит это лечение длинной в пять лет? — сморщил нос капитан.

— Я оплачу. Там есть два варианта, для очень богатых и для очень знатных. Если мы договоримся, то лечение твоей жены пройдёт по второму варианту среди принцесс и герцогинь всяких. Сыновья будут учиться в школе. Лучшее образование в мире. Есть школа гардемаринов. Есть училище артиллеристов. Подумай капитан. Что хорошего кроме нищенского жалования и ту… и чахотки дала тебе Англия, и что предлагает Великое ханство Джунгария⁈ Кроме того, по истечении этих пяти лет вернёшься очень богатым человеком. Купишь домик в Калифорнии с садом секвой, положишь лишние деньги в банк под проценты, и будешь жить в здоровом климате с женой только на ренту. А дети будут моряками в Америке.

— И что на самом деле вылечите от чахотки? Доктора разводят руками…

— Тут всё дело в том, какая стадия болезни, обычно определяют, что человек болен чахоткой поздно. Поэтому, когда диагноз уже поставлен, то и лечить уже поздно. Тем не менее, чахотку лечат, уж намного продлить жизнь наше лечение позволит. И оно не имеет ничего общего с тем, как лечат у вас. Насколько я знаю, помимо отхаркивающих средств больным выписывают в Англии капли на основе свинца, ртути, мышьяка. От такого «лечения» больной просто обязан умереть раньше, чем от самого заболевания.

— Да жена покупает капли с солями ртути! — попытался вскочить капитан.

— Тихо. Тихо. Чем быстрее мы договоримся, тем быстрее она попадёт в ту больницу.

— Я согласен! — опять попытался вскочить капитан Ирби.

— А палец?

— Палец? Ах, это. Ну, были врагами. Тёплых чувств к вашему ханству я испытывать не буду, но с русскими мы не враги. И жена с детьми мне дороже пальца.

— Хорошо. Бурул, — Сашка выглянул из каюты.

— Корабли на горизонте! Сам видел с вороньего гнезда! — бросился к нему десятник.

— Классно. Развяжи помощника капитана этого корабля Пауля Ирби. И как следует рану обработайте. Он теперь нам живой нужен.

Событие шестьдесят шестое

В кошки-мышки любят играть только кошки.

Владимир Михайлович Хочинский

Майор Джон Эдвард Осборн поплотнее забился под баковую банку большой восьмивёсельной шлюпки, укреплённой на палубе между Фок и Грот мачтами. Шлюпка была закрыта натянутой и плотно закреплённой парусиной, пропитанной какой-то гадостью вонючей, которая делала её водонепроницаемой. Запах был отвратный. Словно он в луже мочи лежит. Ну, в луже точно. Сколько-то воды дождевой под этот тент попадало, и она стекла в самое низкое место, как раз под баковую банку.

Он выжил в этой резне случайно. Спасло то, что он прослужил в Бухаре два года при посольстве. Там поневоле изучил местный язык и даже нанял себе из купцов учителя русского. Всё же «Большую игру» тут Великобритания вела с Россией, и знать хоть немного язык вероятного противника капитан тогда Джон Эдвард Осборн посчитал тогда необходимым, да и вообще лишних знаний не бывает, рано или поздно они пригодятся. Вот сейчас знание русского точно спасло ему жизнь. Пока спасло.

В каюте ночью было душно, а ещё в соседней громко разговаривали турки, и при этом один так громко и противно ржал, что любой ишак ему позавидует. И всё равно этим папуасам, что ночь давно и нормальные люди спят, ну или как он пытаются заснуть. Майор вышел покурить, набил трубку и попытался раскурить ей чиркая кресалом. Но слабый ветерок сдувал искры, и Осборн зашёл за шлюпку скрываясь от мешающего ему ветерка. И тут с другой стороны палубы зазвучали шаги, а после и разговор послышался. Майор хотел посмотреть, кто там в темноте шастает по палубе, но тут его слова одного из невидимых соседей остановили. Точнее, не слова. А язык, на котором они были сказаны. Это был русский. Сказать, что Осборн прямо спокойно мог на нём разговаривать, так будет явно хвастовством, но уж отличить русский от другого языка точно сможет.

— Смотри, какие звёзды яркие, — сказал один.

— Да, всё будет отлично видно, — ответил второй голос.

— Ребята сюда, — снова чуть громче произнёс первый.

Загрохали сапоги по деревянному настилу палубы, и потом уже множество шагов потопало в направлении кают.

Майор сунул нераскуренную трубку в карман бриджей и задумался. Кто мог говорить на корабле на русском? Да ещё не один и не два, а десяток, наверное, если по грохоту сапог судить. Ответ был только один, ну, не английские же матросы говорили на русском. Оставались индийцы и джунгарцы. Индийцев майор отбросил. Он был в Индии и точно знал, что эти моряки, зачем-то нанятые непонятным майору послом, из Индии. Оставались только джунгарцы. Ну, не был Осборн в том районе никогда. Севернее и восточнее Бухары не был. Но ведь больше некому. То есть, они не из мифической Джунгарии, а из враждебной Англии России. И пусть сейчас Англия не воюет с русскими, но соперниками и врагами они от этого быть не перестанут.

Всё дальнейшее произошло настолько быстро, что майор ничего толком сообразить не мог. Из каюты турок послышалась возня и крики сдавленные, но всё быстро затихло. Майор, пригибаясь, поспешил к мостику, но там в лунном свете увидел всё тех же джунгарцев. А потом загрохотали выстрелы и послышались шаги с другой стороны шлюпки. Осборн решил спрятаться пока ситуация не прояснится. Он огляделся и не нашёл какого-либо укрытия. И тут он осознал, что стоит-то перед шлюпкой, накрытой парусиной. Майор потянул за край парусины. Он был закреплён. Осборн попытался нащупать завязки, но тут одна из завязок порвалась, и он смог сунуть род парусину голову. Ну и дальше весь заполз под ткань вонючую, извиваясь как червяк.

— Могут заглянуть, — сказал сам себе шёпотом майор и по дну шлюпки пополз на нос. А там и забился под баковую банку. Ничего, пусть вода под боком, но живой же. Майор слышал, как раздавались команды, и убитых английских матросов стали сбрасывать в море.

Событие шестьдесят седьмое

Мастерство человека видно по его поступкам, а не по знакам различия.

Assassin’s Creed

Капитан-лейтенант Вольфганг Эрих фон Кох в подзорную трубу наблюдал, как большой военный фрегат под турецким флагом шел к Редут-Кале. Странно шёл, словно управляющий им офицер был пьян. Кроме того, для западного ветра довольно приличного, который дул кораблю в левый борт, паруса были поставлены неправильно. Они заваливали корабль на правый борт. Вывод напрашивался простой, те, кто управляли фрегатом, ничего толком в этом не понимали. В это время по вантам стали лазать маленькие фигурки матросов, которые убирали паруса. Ну, тоже спорное решение. Чуть рановато. Так к бухте, если фрегат идёт сюда он будет тащиться больше часа, при возможности дойти за четверть часа.

И чутьё, и логика подсказывали Владимиру Фёдоровичу, что это именно то судно, которое он ждёт.

— Взгляни, Генрих Фёдорович, что вытворяют, — Кох передал трубу капитану второго ранга фон Штольцу.

— Тяжёлая, неудобно одной рукой, — отмахнулся старый молской волк, — и так вижу, что пороть и пороть надо, прежде чем из них матросы нормальные получатся, а капитан со старшим помощником чем занимаются? Зимин, — кавторанг подозвал стоящего рядом такого же ветерана, как и сам, — подержи мне трубу, странная форма на матросах.

Боцманмат (Морской старший унтер-офицер) Зимин взял подзорную трубу и положил себе на плечо. Генрих Фёдорович припал к окуляру.

— Точно, донерветтер, странная одежда на матросах.

Фрегат между тем, почти лишённый парусов медленно вползал в бухту. Странные матросы отставили только бом-кливер и кливер на форштевне корабля. К тому моменту, как корабль бросил якорь в паре кабельтовых от берега уже вся дембельская компания высыпала на берег.

Матросы переговаривались, обсуждая свой новый корабль, а офицеры стоящие отдельно на небольшом пригорке продолжали удивляться несуразности действий экипажа и капитана.

Время между тем шло и вскоре с корабля стали спускать шлюпку. Туда по штормтрапу спустились гребцы, а потом в люльке из парусины спустили человека. Последним сошёл человек в синем халате непонятном и синих штанах. Гребцы неумело взмахнули вёслами и дальше продолжали грести вразнобой, в очередной раз удивив и офицеров, и матросов с унтерами, стоящими на берегу.

— Да, где же они такую команду набрали⁈ Das ist mir Wurst! Как с этими в кругосветку идти? И из Средиземной лужи не вылезем, потонем, — махнул на шлюпку кавторанг здоровой правой рукой.

— Что-то случилось у них, Генрих Фёдорович, вон этот синий шапкой машет.

— Зимин, а ну дуй в Кале это! — вдруг хлопнул себя по ноге фон Штольц. Это же они раненого спускали. Бегом! Живым или мёртвым срочно этого пьяницу сюда. Отбери там телегу у кого, вдруг раненого нужно в больницу везти.

Эпилог

Сашка смотрел на приближающийся берег. Всё было плохо. Не ужасно, наверное, но точно — плохо. Надо понимать, что шесть человек на пригорке с подзорной трубой — это офицеры. Шесть на три или пять сотен матросов? А вон та группа в пёстрой одежде, среди которой видны люди в морской форме — это всё что удалось собрать по восьмидесятимиллионной России. Сколько их? Человек тридцать пять — сорок. Плюс девятнадцать индийцев. Плюс со знаком вопроса пятнадцать человек старой команды «Аретузы». В итоге чуть больше семидесяти человек. Этого точно не хватит, чтобы управлять даже, не то, что воевать на фрегате.

Ирландцы? Немцы? Если и там всё будет так же, как в России, то можно смело назвать его проект провалившимся и искать вариант «Б».

Из положительного можно только то назвать, что Бамба несмотря на ранение в живот был всё ещё жив. Сейчас он в лодке и даже в сознание пришёл. Возможно если в Редут-Калле есть нормальный доктор, который делал такие операции, да даже просто делал операции, хоть тот же аппендицит, то сотника удастся спасти.

— Навались ребята, и слушайте счёт, не старайтесь грести быстрее остальных. Раз. Раз. Раз.

Конец книги.

Екатеринбург 2024 г.

Добрый день, уважаемые читатели. Кому понравилась книга и кто терпел до последнего, нажимайте на сердечко. Награды тоже приветствуются. Оставляйте комментарии.

С уважением. Андрей Шопперт.