Ангел и демон

Глава 2

– Яма лиалаейа ртарален нило баюселин цзадженилио астал еюм ил бынималение… – голос прозвучал мелодично и высоко.

Гость, стоявший у окна, слегка поклонился, улыбнулся, оголил плечо, показывая татуировку в виде птицы. Линии рисунка вспыхнули, по ним пробежал огонь.

– Йа им карсадиа… юйм ита вильнеа ри тар мидаль… – повторил он свою абракадабру.

Выглядел он… Необычно. Высокий, поджарый, с сильным и гибким телом. Ни грамма лишнего веса, все в мышцах, как у легкоатлета. Анна и сама была не маленького роста, метр семьдесят, а этот был явно выше ее на голову. Кожа с золотистым бронзовым загаром. Волосы белые. Абсолютно. Не седые, не блондинистые – белые, откинутые со открытого лба назад. Изогнутые в виде крыла темные выгоревшие на солнце брови. Уши, как у эльфа – заостренные на концах, выступающие за волосы до середины лба. Миндалевидные глазищи, с яркой сиреневой радужкой, приподнятые внешними уголками к излому бровей. Нос прямой правильной формы, очерченные ямочками скулы, гармоничные губы.

Одет… белые практически обтягивающая торс майка и шорты до колена, на талии полупрозрачный голубой пояс с золотой бляхой, на ногах – высокие белые ботинки на толстой подошве. На шее кулон с крупным мерцающим голубым камнем в виде лучистой звезды на золотой цепочке.

Анна молчала, от потрясения не в силах вымолвить ни слова.

Во-первых, она ничего не поняла, а во-вторых…

С ума сойти! Квартира стала объектом нападения пришельцев! Никаким умом понять это было невозможно. Внезапно она осознала, что не спит. В голову ударила горячая волна.

Бежать? А куда?

Звать на помощь? А кого?

Обоих закроют!

Смертельно опасный вирус…

– Мили аблалине сомакурао балиовадалиюа… – пришелец неторопливо развернул голографический экран, потом экран исчез, комната наполнилась звездами, проплывающими перед глазами. Снова показал на огненную татуировку, ткнул пальцем в одну из звезд. – Аякси валеране карсадиа памиолэние самихракс адри ольюин?

Вопросы задает, мелькнуло в уме…

Анна тряхнула головой, закрыла глаза, открыла… Испуганно оглянулась: вторжение других инопланетян как будто не предвиделось.

– Би амай элиане исиара эн наэщь валеранеиэ карсадиэ суманилюлиола… —не дождавшись ответа, пришелец внезапно обеспокоился, улыбка слетела с губ. Он вдруг стал растерянным, молча рассматривая и комнату, и ее.

– Ниo айен лиа алайл айн?..

Мысли смешались – и ни одной умной.

Первой в себя пришла Лорка: она приветливо помахала хвостом, обнюхав пришельца, и вдруг прыгнула на гостя, упершись в него лапами. От неожиданности тот повалился на диван, сев в неудобной позе. Камень на груди ярко вспыхнул, ослепив и Лорку, и Анну, а когда вернулось зрение, Лорка стояла обездвижено, словно парализованная.

– Лора, ко мне! – испуганно вскрикнула Анна, испугавшись за собаку.

Лорка тряхнула головой, потрусила к ней, но внезапно развернулась. На этот раз пришелец был готов: поймал ее за ошейник и заставил сесть. Виляя хвостом, Лорка подчинилась, потянувшись носом к камню на цепочке.

– ЛО-РА? – старательно проговорил пришелец. Потом привстал, слегка поклонился, прижимая руки к груди: – Крас, – произнес он твердо и внятно. – Ай ни ара Крас, – потыкал он себя пальцем в грудь.

– Рядом! – прикрикнула Анна на собаку.

На этот раз Лорка дошла до нее. Сразу стало как-то спокойнее.

Пришелец наблюдал за нею, не предпринимая каких-либо действий. Ждал. Страха в его взгляде Анна не увидела, но, возможно, он хорошо скрывал свои чувства.

– Аня… Анна, – ответила она запоздало.

– Аня Анна, – повторил гость. Встал, подошел к телевизору, указал на него, взглянув вопросительно.

– Телевизор. Те-ле-ви-зор, – Анна начала приходить в себя, внутреннее оцепенение начало ее отпускать.

– Телевизор, телевизор… – с небольшим акцентом несколько раз повторил пришелец, смакуя новое слово.

– Ваза, – проследила она за его указательным пальцем. – А это… цветы, цветы в вазе, – шагнула вперед, чуть не запнувшись за тарелку на полу. Чертыхнулась, позволив Лорке слизать яичницу и колбасу с ковра.

На кухне Анна задержалась, собираясь с мыслями. Гуманоид не проявлял враждебности и явно не собирался ее похищать. Несмотря на свой страх, он, скорее всего, тоже напуган, и вряд ли оказался здесь по доброй воле – ни скафандра, ни оружия, ни припасов одежды и продовольствия – так, налегке командировали на другую планету… Или в параллельный мир?

Бздец, и не знаешь, чего ждать…

И не позавидуешь. Узнают, что пришелец, разберут на запчасти.

Мысли в голове скакали лихорадочно, сменяя одна другую.

Гуманоид завис в Интернете. На развернутые экраны Анна смотрела с ужасом, понимая, что им с матерью за взломанные правительственные базы сидеть в местах не столь отдаленных до конца их дней. Его компьютер, сотканный из неизвестных природе полей, выглядел вполне материально и обрабатывал информацию в несколько потоков, показывая ее на нескольких материализовавшихся мониторах, и, по мере того, как шло время, уверенность к нему возвращалась. Через какое-то время он неторопливо прошелся по квартире, смакуя новый для себя язык, повторяя наизусть прочитанные тексты, новостей, статей, пробубнил попсовые песенки, с интересом пролистал книги, пылившиеся на полке. Он обладал какой-то невероятной, фантастически феноменальной памятью. Казалось, запоминает все, что услышал и увидел даже краем уха и глаза.

Лорка крутилась рядом, пытаясь сунуть ему мячик. Он успевал поиграть с нею, начав улыбаться. Анна не мешала. Поставила чай с бутербродами. При фактически пустом холодильнике пришлось пофантазировать. Нарезала хлеб. Намазала маслом, сверху положила обжаренные с солью дольки картофеля и лука. Ничего так, съедобно получилось. Картофель, крупы, рожки – то, на чем она могла пока не экономить. То, что, по маминому представлению, гарантированно не дало бы ей умереть с голоду до ее приезда.

Шел уже третий час…

Анне жутко захотелось позвонить Алексе, но тут же передумала: на фоне миниатюрной хрупкой блондинки с огромными серыми глазами, она выглядела серым слоником. При таком росте одеть туфли на шпильке – и на половину парней смотришь сверху-вниз, а они на тебя снизу-вверх. В общем, если примчится Алекса, она перестанет существовать. Сейчас ей этого не хотелось. Глаза пришельца, то синие, то изумрудные, то черные, как угли, а иногда зеркально отражающие свет, завораживали, и когда она ловила его мимолетный взгляд, невольно краснела. Ни один институтский красавчик с кучей поклонниц в подметки ему не годился.

Он такой классный! Черт, не влюбиться бы!

Наконец, инопланетный гость заглянул на кухню.

– Надеюсь, теперь мы сможем поговорить, – присел на подоконник, с интересом наблюдая, как она готовит обед.

Время было уже далеко за полдень, солнце перевалило через дом и светило в окна. В квартире становилось душно, открытые окна при полном безветрии не спасали. На кондиционер с матерью они пока не накопили. Даже окна у них пока стояли не пластиковые, а деревянные.

– Я из созвездия Данатон. Бинарная система Краас и Ани, планета Мирам. Ваше местоположение определить не удалось, но предположительно вы находитесь в диске галактики в закрытом секторе Аши. Следовательно, моя звезда находится в этом же рукаве, но ближе к Декару. Примерно так на вашем языке назвали бы звезды из десятимерной материи и пространства – центральную черную дыру и те звезды, которые перешли в стадию декаровой материи.

– И что? – простодушно поинтересовалась Анна, не отрываясь от чистки картошки, лишь крепче сжав рукоятку ножа, чувствуя, как вспыхнуло краской лицо и загорелись уши. И голос у него оказался приятный, с легким акцентом.

– Собственно… даже не знаю, – смешался он, пожав плечами и уставившись в пространство.

– А сюда, какими судьбами? – решила она поддержать разговор.

– Понятия не имею! Я вообще-то собирался переместиться на Огру. Это столица Олеомского содружества в системе Заград. Оказаться здесь, то же самое, что дозвониться в Тьмутаракань, где нет телефонов, – он недоуменно приподнял брови и округлил глаза, продолжая задумчиво таращиться в никуда. – Я и перемещался-то с помощью портала, не аэлрана, тут нет такой техники, которая могла бы восстановить меня из субатомного энергетического состояния.

– Бывает, – сухо отозвалась Анна.

– В том-то и дело, не бывает, – возразил гуманоид, взглянув на нее. – У нас миллиарды человек перемещаются с планеты на планету каждый день. Даже если вероятность такого пространственного искривления один на биллиард, мы бы уже знали.

– По большому счету, тебе повезло. Не самая плохая планета. Одной влево, одной вправо…, – Анна усмехнулась.

– Это вряд ли. Наши аэлраны и телепорты запрограммированы искать место высадки с параметрами, пригодными для моего существования. Меня бы просто вернуло в исходные координаты. Я не понимаю… вас свыше шести миллиардов, но вы, похоже, не входите ни в одну империю, – он снова задумчиво покачал головой. – Как такое возможно, если у вас нет Правителя? Даже намека на связь с какой-либо империей, кроме одной звезды… с Сириусом. Возможно, это просто какой-то ориентир.

– А вы без Правителей не размножаетесь? – Анна с насмешкой приподняла бровь.

Пришелец не сразу уловил иронию.

– Размножаемся, но не так интенсивно, как вы. Я другое имел в виду. Вас как будто вычеркнули из жизни, а сила продолжает функционировать. Вы еще помните сказки, использующие вселенские символы, а где знания? Например, вы наделили существующие у нас расы такими характерными признаками, что ошибиться практически невозможно, а где они? Все ваши источники указывают на Правителя, даже сохранились алтари, которые Правители освящают, чтобы любой человек мог воззвать к силе, а где он сам?

Анна вывалила картофельные очистки в мусорное ведро, сполоснула руки и пододвинула ему вазу.

– Печенье будешь? А микробы? Мы заразные… – прищурилась она и тут же прикусила язык: последняя фраза вырвалась сама собой. Прислушалась: ну, точно, передают в новостях – пандемия, новый вид смертоносного вируса.

Крас отрицательно качнул головой, усаживаясь за стол.

– Нет, вашей патогенной микрофлоре я не по зубам. Браслет защиты вырабатывает антитела для меня и образует защитное поле для вас. У нас такие вирусы защищают империю, что попади они к вам, ваша планета через час будет одним большим кладбищем.

– Круто, – Анна засыпала порезанный картофель в бульон, взглянув на его руки. Никакого браслета не было, но гуманоид почему-то был уверен, что он у него есть.

– Наверное, Правителю Карсаду уже доложили, что один из телепортов сработал криво, – воодушевленно произнес гуманоид. – Вот увидишь, в империи всех ученых на ноги поднимут. Меня найдут – это лишь вопрос времени.

– У нас тут в родном подъезде люди пропадают, найти не могут, человек просто покурить вышел, – не разделила Анна его оптимизма. – Космос огромный. Как он тебя найдет, он же не Господь Бог, – для себя она уже решила: чем меньше у инопланетянина иллюзий, тем больше шансов выжить. В принципе, если подключить тетю Марину – уши обрезать, глазки подшить, волосы подкрасить – с его мозгами не пропадет. Можно даже так оставить, с некоторых пор внешность эльфов вошла в моду.

Крас утвердительно кивнул.

– Бог. Он ангел. И дело не во мне, а в искривлении пространства – это нападение на империю. Возможно, полукровки применили новый вид оружия, поэтому Правитель Карсад лично возглавит расследование, – голос прозвучал уверенно.

Анна приподняла бровь: фанат?

К фанатам она всегда относилась настороженно – мутные люди. Ни один человек не мечтал быть ограбленным, и тут же славил вора, укравшего две тысячи свиней и свалившего кражу на бесов. Никому в голову не придет восхищаться человеком, который собирается разделить его с детьми, и тут же молился на того, кто пришел разделить детей с родителями. Ни один не пригласит в дом того, кто будет требовать обливать его слезами и умаслить пятки, или мечтает собрать урожай, не его руками посаженный, но фанаты впускали именно такого бога не только в дом и на поле, но в сердце и разум. Еще и другим свое безрассудство навязывали. Полное отсутствие логики. Хотя в бытовой жизни фанаты часто оказывались вполне себе адекватными людьми.

М-да, в кои-то веки понравился парень, и тот оказался… с тараканами.

– Оставь надежду всяк сюда входящий, – посоветовала она. – Здесь Бога нет.

– Живой Правитель – воплощение вашей мечты, – гуманоид заглянул в холодильник, изучил микроволновку, пощупал торшер, пощелкал выключателем, радуясь мигающей лампочке. – Только ему не надо приносить себя в жертву – он наше прошлое, настоящее и будущее. Мне достаточно того, что благодаря их разработкам продолжительность моей жизни увеличилась с двух тысяч лет до десяти, – едва заметная усмешка пробежала по его губам, а глаза весело блеснули искорками.

Анна не сразу осознала услышанное…

– Что, реально десять тысяч?! – уставилась она на пришельца округлившимися глазами.

История человеческого рода?! Он что, ровесник египетских пирамид?! Она вдруг сообразила, что слова его вполне могли оказаться правдой. Сказочные герои именно столько и жили, например, если он эльф…

Охренеть!

– Правители не любят, когда люди часто меняются, – Крас скромно потупился на белоснежный ботинок. – Если б мы жили так же мало, вряд ли построили бы цивилизацию, которая насчитывает свыше четырех миллиардов лет. И это мало, просто пока сделать нашу жизнь длиннее не получается. Есть расы, которые лично видели падение империй Гидра и Дайкон. А это случилось в вашем летоисчислении шестьдесят пять миллионов лет назад.

– Да-а?! – протянула Анна, со смешанными чувствами.

Что сказать еще, она не нашлась. О бессмертии человечество грезило всегда, но посмотришь на столетнюю старушку, сама в гроб попросишься. А этот ничего, хорошо сохранился.

– И сколько ж тебе лет? – наконец, выдавила она.

– Не так много, – эльф приятно улыбнулся, смерив ее снисходительным взглядом. – Я еще не в том возрасте, когда нуждаются в регенерации. По биологическим часам я не на много тебя старше.

Рассеянно и не без зависти, размышляя о несправедливости отпущенных ей лет, Анна накрыла на стол. На первое борщ со сметаной и зеленью, на второе рожки и котлеты. Наполнила плетеную корзинку хлебом и сухариками. Наверное, глупо было спрашивать, чай или кофе будет пришелец, но она спросила.

– И то и другое, – живо ответил Крас, понюхав содержимое тарелок.

– А если тебя не найдут, чем планируешь заняться? – смягчилась она.

– Ну, нас учат выживать. Хотя… мне, наверное, здесь не выжить, – трезво признал Крас, прислушиваясь к себе. – Такое ощущение, что над вами поставлено существо иного мира.

– А у вас не так? – поинтересовалась Анна.

– Мы от вас отличаемся, – Крас посыпал борщ сухариками, повторяя за нею. – Так сразу и не объяснишь, но отличия значительные.

– А мы вроде никуда не торопимся? Я о вашем Боге иллюзий не питаю. И тебе не советую. У нас тут как раз разброд и шатания в стране, гражданство и документы можно на раз-два-три оформить. За деньги естественно. М-м-м, вижу в тебе потенциального сисадмина.

– Тьфу, тьфу, тьфу! – торопливо поплевал пришелец через плечо. – С чего бы начать… – он задумался, отщипнув кусочек хлеба и помяв его пальцами.

– С Правителей, – подсказала Анна, решив выяснить глубину его фанатизма. – Что они из себя представляют.

– Да, Правители… Мудрые и многоликие. Это те, кто принимает на себя звезды и объединяет их в империю подпространственными тоннелями и связками. Многие империи еще и в содружества объединяются, как Правители Олеома, есть существующие сами по себе. Правителям, например, ничего не стоит взорвать звезду. Умеют перемещаться на огромные расстояния за доли секунд, и все живые планеты и формы жизни были когда-то созданы ими.

– М-да, тараканы серьезные и неземного происхождения, – объяснила себе Анна. – Не сомневаюсь, вам с Дарвином было б о чем поспорить, – она рассмеялась.

Она решила не принимать близко к сердцу религиозные убеждения своего гостя. Мало ли кто во что верит, в конце концов, веру формирует среда. Поживет на Земле, может еще и буддистом или добропорядочным христианином станет.

– Дарвин! – Крас негодующе возмутился: – Нет ни одного факта, подтверждающего его теорию, а вы упрямо стоите на своем! Один вид от другого отличается, в первую очередь, НАБОРОМ ХРОМОСОМ! – тоном нажал он на последние слова. – Чтобы начать новый вид, нужны как минимум две – выставил перед нею два пальца, – ДВЕ полноценные детородные особи!

– Ну почему же, – не согласилась Анна, – разумно полагать, что живой мир эволюционирует. – за Дарвина она обиделась: столько времени вбивать теорию в свою голову, и что же, просто взять и отказаться от нее? Билет номер двадцать шесть, пункт первый.

– Как ты себе это представляешь, – пришелец наставил на нее ложку, как грозное оружие, – стая, или община, вдруг в одночасье меняет одно количество хромосом на другое и продолжает жить уже в другом качестве, утратив способность скрещиваться с теми особями, которыми были раньше? Что за бред?!

Какое-то время ели молча, слышался лишь треск за ушами гуманоида. Аппетит у него был отменный. Анна растерянно следила за тем, как исчезает последний сухарик.

– Если так думать… – раздосадовано протянула она.

– Кровяные тельца человека, – привел Крас еще один довод, не дав ей высказать свою мысль, – с чего бы им вдруг стать отличными от любой крови млекопитающих? Или группа крови, по-твоему, могла так легко стать другой?

– Ну, образ жизни менялся, – рассудила Анна. – Люди жили обособленно. На Земле разные расы живут. Например, негры – с черной кожей, краснокожие индейцы, желтокожие китайцы и японцы, и мы – бледнолицые.

– Это не расы, это один вид с отличительными особенностями. Их наделили ими во время инициации для выживания при определенной солнечной активности. Расы – это бажби, дины, оборотни, эльфы или вы – мудрики. Если бы было по-вашему, то ваши обжоры давно переменили бы группу крови на пятую и шестую. Однако, губительно переедание, не подстраивается под обжор, – позлорадствовал Крас. – Мутации – одно из свойств выживания вида в целом. При этом особи не теряют репродуктивную способность.

– У нас мало примеров, чтобы подтвердить или отвергнуть твою теорию, – внутренне протестуя, Анна все же не могла не признать его правоту. Уж амебы-то могли бы постараться разродится новым видом. Каждый день миллиарды особей плодились и размножались. Даже вирусы и те оставались вирусами, мутируя в пределах одного вида.

– А ваша теория эволюции палеозоя?! – пренебрежительно оттопырил пришелец губу.

– А что не так с нашим палеозоем? – Анна порылась в памяти. А, кажется, это тот, в котором материк раскололся и все животные в первый раз вымерли.

– Глупо полагать, что животные за НЕСКОЛЬКО ТЫСЯЧ ЛЕТ смогли приспособить шею, чтобы срывать листья с деревьев, и за МИЛЛИОНЫ ЛЕТ не сумели приспособиться к меняющимся погодным условиям, ВЫЗВАННЫМИ не более и не менее, как РАЗЛОМОМ МАТЕРИКА! И все те виды таинственным образом исчезают, а на их место, опять же, в короткие сроки, приходит многообразие совершенно иного качества, которое за последние миллионы лет ОСТАЕТСЯ в НЕИЗМЕННОМ ВИДЕ, – Крас приподнял бровь: – Ваши материки продолжают двигаться с той же скоростью, почему же вы не вымираете?

С мрачным видом, Анна нервно скомкала салфетку.

– Ну, а что у вас по этому поводу думают?

– Генетический код, как паспорт, учитывает особенности живой формы, и изменить его может только Правитель, – уверенно ответил Крас. – Кстати, ваша короткая продолжительность жизни лишь подтверждает мои слова. Четыре группы крови – это четыре вида силы, и на один народ наложен замок в виде отрицательного резус-фактора. Их детей может вынашивать любой народ, а они только свою силу, в крайнем случае, одного ребенка. Если бы они не смешивались с резус-положительными, рано или поздно сила вернула бы их в исходное состояние, и тогда, возможно, вы сумели бы составить представление об инициированных людях.

– А я могу жить так долго?

– Несомненно, – подтвердил Крас. – Правители легко переписывают генетический код. Это как модернизировать железо компьютера, установив новую операционную систему с сохранением наработанных файлов, когда организм начинает воспроизводить себя по новой программе в новом качестве. Этот принцип использовали при создании расы оборотней, которые легко меняют форму телесной оболочки.

– Я уже хочу к вам! – полушутя заявила Анна. – Жить вечно… круто!

Крас взглянул на нее, язвительная улыбка слетела с его губ. Он покачал головой.

– Вытаскивать людей с планет закрытого типа строго запрещено. У нас достаточно проблем с полукровками, – заметил ее внезапное разочарование Крас. – Они тоже верят, что, если получат все, что мы имеем, справедливость восторжествует. Но мало кто из них становиться счастливее и богаче, ограбив очередную планету. Мы копим богатства всю жизнь и передаем из рода в род, – терпеливо объяснил он. – Как у полукровок, у вас есть только один способ достигнуть нашего уровня жизни – украсть. А вслед за вами воровать начнут те, кто приехал в империю по приглашению – переселенцы и наемные рабочие, ограниченные в правах. И что мы получим? То, что вы имеете здесь. Правитель не будет разбираться, кто прав, кто виноват, он сразу избавиться от нас и начнет заселение своих планет с нуля. У него на это время есть, а у нас второго шанса не будет.

– Значит, у вас существует классовое неравенство?

– Ты не поняла. Вы помешались на себе, – Крас выпрямился, во взгляде появилась твердость. – Грабежи, насилие, убийства. Чистота информационного поля значит для вас так же мало, как душа и ближний, о которых вы не имеете ни малейшего понятия. Как вы собираетесь с нами договариваться, если не можете поладить друг с другом? Мы разные, как, например, бажби и диноторки – они никогда не станут для вас равноценной расой. Одни жители водной стихии, другие звероподобны и живут на планетах с высоким содержанием углекислого газа в атмосфере. Но нам необходимы и те, и другие. Одни возделывают планеты-океаны, другие планеты с высокой вулканической деятельностью. Или орки – у вас их зовут йети – живущие на остывающих планетах. Они покрыты теплой шерстью. Часто впадают в спячку, но именно их планеты снабжают империю мирксом, волокно для одежды из грибницы, которая растет только в определенных условиях. Долгое лето и длительные зимние периоды.

– Мы тоже ценим хороших людей, – возразила Анна.

– Как потенциальную жертву!

– Как людей, с которыми можно найти общий язык, – не согласилась Анна.

– Осознанная информация – она здесь, – Крас постучал себя по лбу. – А бессознательная входит наружу. Расы телепатов придут в ужас, увидев скандалы и боль в вашем информационном поле. Даже полукровки не рискнут принять вас, как свой народ.

– А разве нас нельзя научить? – раздраженно спросила Анна.

– Нет, – Крас с сожалением покачал головой. – Мы – единый организм, а вы, с вашими идеологиями, стали бы его разрушать изнутри. Вы утвердились во лжи, поставив над собой человека, который даже смоковницу не смог заставить дать ему плод, готовы убивать только за то, что другой человек не может принять вашу точку зрения. Вам и вашим правителем удобна такая идеология, она оправдывает ваши преступления и мерзости, наделяя одних особыми полномочиями, других вынуждая терпеть беспредел.

– Получается, у вас все верующие?

– Вера убивает сознание, мы просто знаем истину. Два человека, как две звезды, связаны между собой. Их пространство – одна плоть. Она нематериальна, но многомерна. Примером могут служить дворцы Правителей, которые стоят одновременно на многих планетах, не имея в пространстве, казалось бы, никакой связи. Но если шагнуть из одной комнаты в другую, можно оказаться на другой планете. Неужели ты думаешь, что все те организации и люди, которые отрабатывали на вас технологии зомбирования тысячи лет, откажутся применить их на нас? Вспомни, первые христиане – и отдают до последнего кодранта. Первые мусульмане – и непрекращающиеся ни на день войны и грабежи. А забитые плетьми женщины? А равнодушие взирающих на костры с сожженными заживо? Твоя планета, как большая мясорубка. Это, знаешь ли, слишком сильный аргумент в пользу Правителя.

Анна с минуту с сомнением смотрела на инопланетянина. Зачетную они там курят травку.

– Дворец на нескольких планетах? – она покрутила пальцем у виска. – Ты сам-то их видел?

– Видел, – с улыбкой взглянул на нее пришелец. – Дед пару раз брал меня во дворец. Он у меня ученый, курирует пару правительственных проектов. В его лаборатории выход на три планеты. Для нас норма жить на одной планете, а учиться и работать на другой. Порталы построены по принципу переходов, но без стяжек. Во дворце Правителя расстояние вообще не имеет значения, даже если он расположен в разных галактиках. Там существуют стяжки, когда одно пространство привязано к другому. Это их суть: чем большее пространство они занимают, тем они сильнее. Это существа иной природы, они существовали задолго до того, как появилась вселенная. То время они называют «Проклятым эоном».

– Бред, это физически невозможно, – не поверила Анна.

– А как ты объяснишь, что я сижу здесь, не имея ни флаера, ни крейсера? – Крас раздраженно забарабанил пальцами по столу. – Я ведь как-то попал сюда!

– У нас фантасты о попаданцах много чего понаписали, – отрезала Анна. – Я скорее поверю в параллельные миры. Ну или, перемещение через субпространство в виде расщепленной материи.

– И как это возможно, убив человека физически, воскресить его в другом месте? – ядовито подловил Крас. – Мы часто перемещаемся с планеты на планету с помощью аэлранов. Проснулся, позавтракал и переместился на работу. На эти планеты можно добраться другим способом, например, на корабле или крейсере. Это исключает параллельность мира.

Анна не стала продолжать бессмысленный спор: еще сто лет назад никому бы не пришло в голову, что можно в считанные секунды доставить письмо в любую точку планеты в виде файла. Возможно, у них там наука открыла какие-нибудь пространственные дыры.

Крас отпил кофе, поморщился, потом попробовал еще раз.

– Горький, как мюраль, – сделал он вывод. – У нас тоже подобный напиток заваривают, – лизнул сахар и обрадовался, как старому знакомому. Добавил в кофе сразу пять кусочков, помешивая ложечкой.

– Ну, а кроме Правителей, у вас еще кто-то есть? Шаманы, например, которые Правителей вызывают?

Крас сделал вид, что пропустил ее слова мимо ушей. Скучающе посматривая на свой камень, он теребил его, избегая смотреть в ее сторону, неспеша попивал кофе, то и дело, заглядывая в кружку, будто надеялся обнаружить что-то на дне.

Молчание затянулось.

Наконец, Анна не выдержала.

– Согласись, несколько странно обнаружить у себя инопланетянина, который преодолел вакуумные глубины космоса… в шортах и футболке. Смахивает на шизофрению. Она, знаешь ли, жутко правдоподобна, все психи свято верят в свои глюки. А вдруг я разговариваю с пустым местом, вдруг у меня сдвиг по фазе? Я в одно время психологом собиралась стать, читала про нее. Меня эта ситуация немного напрягает. По правилам, я бы должна вызвать бригаду скорой помощи, чтобы меня в психушку отвезли. Но у шизофрении есть одно свойство – она не умнее самого человека.

Крас сверлил ее раздосадованным взглядом.

– Еще есть полукровки, – сдержано ответил он. – Это дети Правителей. От нас, от людей, – он задумчиво потер лоб. – Не знаю, но они друг друга обычно ненавидят.

– Что так?

– Ну-у, полукровки селятся на планетах, на которых жизнь создали до них, а истощив ресурсы, уходят. После войн Правителей остается много бесхозных звезд. Воевать друг с другом у них в порядке вещей. Без звезд им никак. Нас, людей, их разборки не касаются, пока Правитель жив, а полукровки нацеливаются именно на нас. Воруют воду, уводят в плен, отнимают имущество. Нападают внезапно, там, где не ждут. И мы против них бессильны. У нас на планетах даже правоохранительных органов иногда нет. А еще они славятся жестокостью. Вокруг них собираются отщепенцы, изгои, преступники, народы, у которых убили Правителя, иногда люди достаются им вместе с планетой. С людьми из империй они не церемонятся, у них существует рабство.

– Если нет армии, как же Правители воюют?

– Армия есть, но ее не используют против людей. Она предназначена для охраны империи от других Правителей. Правитель – второй после Создателя. Никто не сможет убить его, кроме другого Правителя или демона – жители центрального Декара. Так что, – закончил он, – зря вы здесь рассчитываете поставить на колени вселенную или думаете, что мы придем вас покорять. Мы не встанем, мы жаловаться побежим. И ресурсы нам ваши не нужны – своих хватает.

– Не хочу тебя огорчать, но, если ты продолжишь нести бред про свое неземное происхождение, лаборатории, откуда гуманоиды живыми не выходят, тебе не избежать.

– Ничего удивительного, что вас изолировали, – Крас поморщился. – Правители создают нас по необходимости, а не для того, чтобы мы устанавливали мировое господство.

– Как рабов, – пренебрежительно дополнила Анна.

– Как помощников, – поправил Крас. – Аморфы и макали – наша десантура и посланники Карсада. Огневики – жители раскаленных гигантов, достают нам воду и некоторые материалы, необходимые для нашей промышленности. Диноторки разводят динозавров и пригоняют их на место забоя, они снабжают нас мясом. Бажби – жители морей и океанских глубин, тоже наши кормильцы. Есть эльфы, исконное ремесло – охрана живых планет. Я, скорее всего, по вашей классификации отношусь к этой расе. Мудрики – производственники. Гномы разрабатывают недра, орки – скотоводы, гоблины – строители, могут взглядом поднять многотонную плиту. Раса первопроходцев умеет выживать в таких условиях, в которых другие и минуты не протянут. Кстати, четверть моей крови от них. Оборотни… ты у оборотней спроси, как они внедряют новый ген!

– Спят с животными? – ехидно поинтересовалась Анна.

– Спят с женой, а на работе работают, – ничуть не смутился гуманоид. —Они внедряют новые формы в уже устоявшиеся биологические виды или расширяют кормовую базу, – Крас задумчиво повертел салфетку в руках. – В сущности, такие планеты, где преступники доживают свой век, наверное, есть в каждой империи. Но обычно преступников стерилизуют и лишают долголетия. Вас долголетия лишили, а стерилизовать, очевидно, забыли.

– Что, вырезают детородные органы?

– Им достаточно снять с человека браслет защиты и воззвать к силе, запретив ей воспроизводить саму себя, – терпеливо объяснил Крас, снова прислушиваясь к себе и потирая виски: – Пожалуй, всю вашу планету можно стерилизовать.

– Ты тоже телепат? – Анна невольно покраснела.

– Скорее, эмпат. Телепатия – тяжелое бремя. Представь, что ты вдруг начала слышать, как один рисует в уме картины, второй изобретает, третий думает о том, что ему надо что-то купить. Ужас! Поэтому диноторки предпочитают жить отдельно, а аморфы и макали встречаются с нами лишь по необходимости, – он с интересом взглянул на нее. – Я пришел к выводу, что вы тоже в какой-то мере эмпаты, поэтому у вас так много преступлений, связанных с насилием, и часто преступники оказываются в выигрышном положении. При сильных эманациях чувственных и мысленных посылов возникают возмущения электромагнитных полей, – объяснил он, очерчивая концом чайной ложки на столе круг. – Они расходятся, как круги на воде. Вы чувствуете их, и у вас начинается ответная реакция. Не осознавая, как хищники, нападаете на слабую особь, и пресмыкаетесь перед хищником как жертвы.

– Но ты тоже уверен, если избавитесь от полукровок, жизнь станет идеальной, тогда чем вы от нас отличаетесь?

– Мы не убиваем их, мы их опасаемся. Они – другой вид жизни. И у вас, в ваших легендах о богах, громовержцах и полубогах, чревато враждовать с ними. Они хранили вас, давали то, в чем вы нуждались, помогали, наказывали злодеев… Если вы забыли о них, это не значит, что их не стало, просто вы перестали быть их народом.

– И вы ни с кем не воюете? – с удивлением взглянула на него Анна.

– Мы? Нет! – лицо Краса исказилось от омерзения.

Разговор как-то неожиданно оборвался. Анна помыла посуду, расставила тарелки в сушильном шкафу, дожидаясь, когда Крас закончит обедать. Но он не торопился, многозначительно посматривая на миску на плите. Анна вылила в его тарелку оставшийся борщ, извинилась, что котлеты и сметана закончились, поставила на стол пакет майонеза.

– У меня в голове не укладывается, уж извини, что ты небожитель, – доверительно призналась Анна. – Проще поверить, что ты залез в окно.

– А это тогда что? – голос Краса стал сердитым. Он погладил камень на груди, и в воздухе зависло голографическое изображение двух звезд и спутники.

Анна восхищенно застыла, любуясь соткавшейся из воздуха бинарной системой с огромной яркой звездой в центре и белым ярким карликом на окраине. Планет было много, но почти сразу они исчезли, а на их месте появилась зелено-голубая планета, окутанная дымкой закрученных облаков, с огромными океанами, с множеством небольших материков, покрытых реками, горами, лесами, морями и озерами. На темной стороне планеты сияли города, обозначенные огнями. Мегаполисов на планете было немного, но они поражали воображение своими размерами. И снова видение: берег океана, а в реке плещутся странные существа. Она даже почувствовала дуновение легкого ветра и кисловато-сладкий запах морской травы.

Если это была его родная планета, то она была очень красива.

Стараясь не выдать волнения, Анна дотронулась до трехмерного изображения. В том месте, где она видела образы, было пусто, но видение казалось живым.

– Трей работает, надо ждать, – любуясь планетой, вздохнул Крас.

– А что это за татуировка? – поинтересовалась она, показав жестом на его плечо.

– Знак Галактической Академии Исследований Дальнего Космоса. Он обязывает каждого Правителя вернуть меня на родину, – ответил он. – Кстати, сегодня у нас было назначено важное мероприятие, – он расстроено шмыгнул носом. – Нам должны были присвоить звания. Надеюсь, причина моего отсутствия покажется судьям уважительной. В любом случае, до следующей церемонии придется ждать еще год.

Наверное, заведение было престижное, это чувствовалось по его интонации. Жаль, что с астрономией у нее было неважно. Единственное созвездие, которое она помнила, Большая Медведица. Не то, чтобы не любила туманную науку астрономию, но она жила в мегаполисе, где фонари затмевают вид на далекие космические просторы.

– А чем вы потом занимаетесь? После учебы.

– Ищем незанятые звезды, – поведал Крас почему-то полушепотом. – И мне кажется, что я уже одну такую нашел!

– А зачем? – недоуменно пожала она плечами. – Своих мало?

– Найти незанятую звезду – и можно всю жизнь ни о чем не думать! – возбужденно воскликнул Крас, не понимая ее равнодушия. – За одну звезду дают от трех до десяти миллионов артастов! На эти деньги можно купить материк! – глаза его загорели огнем. – Осталось доложить Правителю Карсаду, чтобы он прицепил ваше Солнце к нашей империи!

– А говоришь, не воюете, ― пренебрежительно отозвалась Анна. ― Ты забыл спросить, что мы думаем по этому поводу!

– Вы не в счет. Звезды – сгустки плазмы, обладающие начатками чувственного восприятия. Они одиноки без Правителей. Вашему Солнцу нет до вас дела, а вот Правитель может сделать звезду счастливой. И стабильной. Но таких незанятых звезд в нашей галактике почти не осталось, – пожалел он. – А так, в обычное время, служим, как сказали бы у вас, – равнодушно пожал он плечами. – За это тоже хорошо платят. Потом, сколотив начальный капитал, можно и своим делом заняться.

– У нас и без образования в органах служат.

– Человек, отвечающий за охрану порядка, обязан разобраться в разрешенных и запрещенных приемах, которыми устанавливают мировое господство, – Крас вставал из-за стола, повертел ручки крана, помыл посуду, с отвращением понюхал воду. – В Галактической Академии нас и тарелки учат мыть, и костер разжигать.

– Спички разные, – едко заметила Анна.

Как-то так получилось, что Крас совершенно перестал вызывать ощущение того, что он чужой. Он был зеркальным осколком того мира, в который она заглянула и легко представила его. Жизнь с большими возможностями, и такая длинная, что не умещалось в голове.

Но она-то здесь, на земле, где каждый сам за себя.

И на работу не устроилась.

Смотреть на зеленую планету расхотелось.

Незаметно перебрались в комнату.

Крас позабавил ее, заставив левитировать предметы. Не слишком тяжелые: книгу, вазу, сразу несколько ручек. Погонял с Лоркой мяч, подбрасывая его взглядом. Очевидно, испытывать долго депрессивное состояние он не умел, или действительно верил, что его найдут и вернут домой.

– А у вас все такие умные? – поинтересовалась Анна.

Крас увернулся от собаки, легко перепрыгнул через нее и приземлился у противоположной стены, чудом не зацепившись за люстру. Ловить инопланетянина Лорке понравилось, она с удовольствием гонялась за ним, пытаясь поймать за шорты.

– Это наш персональный компьютер, – он остановился. – Работает на уровне подсознания, как информационный банк памяти. И способности усиливает. Стол я, наверное, уже не подниму, – примерился он.

Лорка, наконец, достала его, между ними завязалась борьба.

– Ну, значит, мы не хуже, – Анна торопливо перебралась в кресло, поджала ноги. – А этот аэлран… Он и меня мог бы переправить?

– Если задан код и координаты, – Крас вдруг споткнулся, с испугом прильнув к окну. – Что это с ними?! – он кивнул во двор.

Анна встала рядом, испытывая неловкость. Трое подвыпивших мужчин, один из соседнего подъезда, а двое из дома напротив, устроили под окном разборку. Беспокойные соседи уже давно терроризировали скандалами весь дом, почему-то устраивая их возле тополя напротив, но, как правило, ночью, а сейчас был день. Спустя мгновение во двор с воем выскочила женщина.

Не в первый раз!

Блин, еще за планету приходится краснеть!

– Видишь ли, – глубокомысленно изрекла Анна, – мы сами по себе, нас некому стерилизовать. Наши люди спят, пьют, курят травку, женятся, разводятся, и умирают, так и не поняв, чего мы вообще тут делаем. Вот, например, олигарх, спаивает народ, оставаясь честным тружеником и очень уважаемым человеком. А это… – это стыдобушка наша. Алкоголизм или наркомания – это болезнь. Затягивает быстро, а выбраться никак. Неужели у вас и вредных привычек нет? – не поверила она.

– Мой Правитель избавился бы от меня в тот же день, – ответил Крас и испуганно вскрикнул, зажав ладонью рот, когда один из подвыпивших ударил другого бутылкой, а второй кинулся избивать лежачего. Женщина, непонятно за кого переживая, путалась под ногами.

Анна не удержалась и прыснула в кулак.

Но инопланетянину ситуация не показалась смешной, он вдруг вспотел.

– Очень надеюсь, что меня найдут! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – искренне помолился он.

– Прими мои соболезнования! – посочувствовала Анна. – У нас и на короткую жизнь не каждому хватает терпения. Будь у меня впереди десять тысяч лет, я бы сразу убилась. Лора, фу! – приструнила она собаку, которая рвалась к окну облаять скандалистов. Дерущихся уже кинулись разнимать проходившие мимо молодые люди.

Ну хоть кто-то повел себя по-человечески!

– Но у нас не так все плохо, – безразличным тоном сказала она, когда во дворе стало пусто. – Ты смотришь на один единственный дворик, а там, за воротами, есть другие люди. Такое происходит не часто. Вернее, не со всеми.

Крас потер виски, оставаясь стоять в том же положении, по взмокшему лбу стекала струйка пота.

– Наверное, так везде, где побывали полукровки, – он вдруг оживился, возбужденно прошелся по комнате, взмахивая руками. – Ваши легенды… Названия и имена настолько разные, но говорят об одних и тех же событиях. Я не сомневаюсь, что раньше на Земле жили люди империи, а потом пришли полукровки со своими людьми. Они напали на планету, уничтожили коренное население, а произошло это примерно двадцать или тридцать тысяч лет назад. Делать по могильным раскопкам выводы о том, как жили люди в то время – совершеннейшая глупость, – Крас невесело рассмеялся. – Ни один здравомыслящий человек не станет изводить на мертвого ничего, что пригодится в будущем самому. Или судить о мастерстве строителей по фундаменту руин. О самих зданиях вы имеете смутные представления. И совсем смешно, когда вы пытаетесь по костям определить возраст мумии. Если люди жили по две и пять тысяч лет, в тысячу лет их кости будут равноценны тридцатилетнему человеку вашего времени.

– Почему же они не знали, как использовать нефть, газ, железо? – напомнила Анна. – От того времени осталась керамика, украшения – и ни одного гвоздя!

– Наши технологии предусматривают систему безопасной утилизации. Вы за сто лет вы умудрились превратить в свалку не только планету, но и околоземное пространство, – назидательно ответил он. – Мы не пользуемся нефтью, это равносильно самоубийству, нефть – смазка, она заполняет пустоты под тектоническими плитами, снижая коэффициент трения магмы о твердые породы. От этого зависит существование магнитного поля. Однажды возросшая сила трения остановит ядро вашей планеты.

Крас удобно устроился в противоположном кресле, положив ногу на ногу и откинувшись на спинку.

– Вы пытаетесь подложить факты под себя, а не опираетесь на них. А то, что не прогнулось, не афишируете и игнорируете. Первое, многие виды флоры и фауны на вашей планете замечательно чувствуют себя в диких условиях, и вымирают, стоит рядом поселиться человеку. Это говорит о том, что планету не готовили к массовому заселению. Есть люди, которые понимают, что происходит, но их мало, равнодушие преобладает, а часть людей готова пойти на любые затраты, чтобы постелить под ноги шкуру последней выжившей в природе особи. Вывод: есть сила, которой жизнь на планете создавалась, а есть другая, которая пришла и борется с нею. Примером может служить та самая густонаселенная Атлантида, в которой люди имели продолжительность жизни и две, и пять тысяч лет. Большой город-сад, а вокруг дикая природа. О том, что среди народа, например, жили оборотни, говорит тот факт, что выступающие клыки всех видов как по команде вдруг уходят в прошлое, а формы жизни остаются.

– У вас нет охотников? – снова не поверила Анна.

– Хотел бы я посмотреть на того смельчака, – пробормотал Крас. – Правители делают планеты живыми не для нас, а для себя, взращивая силу, которая делает их теми, что они есть. Бездумное убийство животных равносильно нападению на Правителя.

– А почему ты решил, что кто-то на Атлантиду напал?

– «Я извлеку из среды тебя огонь, который и пожрет тебя». Мечи Правителей и меченосцев способны расплавить материю. В противном случае, где радиация, где генные мутации, которые обязательно закрепились бы на генетическом уровне? И все они ушли в один день. У вас не осталось признаков, которые можно было бы квалифицировать, как наследие других рас. Например, я: наполовину эльф, на четверть первопроходец, на четверть мудрик и гоблин. Мы как перекрестно опыляемые растения. Все за то, что иные расы здесь существовали, но почему-то остались только мудрики, а прочие расы воспринимаются как угроза. Но если они защищались от завоевателей, которыми были вы, угрозой они и были, и такими вы их запомнили.

– Маловероятно, но допустим.

– Представь себя на месте полукровок… Огромный островной материк, расплавленный до плазмы, ушел под воду. Небо затянуто пылью и гарью. Кислород сгорел почти полностью или его скачали. Часть атмосферы порвана. Местами космический холод достиг поверхности планеты. Погибло девяносто пять процентов животных, но не от пожара, а от мгновенного переохлаждения. Трупы мамонтов говорят о том, что они в это время жевали траву. Или леопард: осталась одна беременная самка – об этом говорят гены и нежизнеспособная сперма самцов, кстати, еще одно доказательство, что никакой эволюции нет.

– Но мамонты вымерли пять тысяч лет назад!

– Двадцать, а может чуть больше, но ледник хорошо их сохранил. Кладбища костей находят во многих местах, но разве есть хоть одно животное, которое идет умирать в определенное место? Нет! Животные уходят умирать туда, где их никто не побеспокоит. Это были стада, застигнутые катастрофой. Они не опалены, на них нет следов пожара, не разбегались, не прятались. Тогда что? Холод и отсутствие кислорода!

И что первым делом должны были сделать полукровки, чтобы закрепить за собой планету или слинять?

Разговорить звезду!

Им нужна была сила Солнца, чтобы вызвать грозовые бури и осадить пепел, а после согреть планету. Каменный знак в виде колеса и капища, с каменными кладками в виде спиралей, это символы силы. Первый день взывают, второй, третий…

Солнце не отвечает.

Ха-ха-ха, а Правитель-то жив!

– И где же он?

– Могу предположить, что он еще ребенок, – отмахнулся Крас. – Правители часто передают детям звезды, закрывая их до совершеннолетия отпрысков. Правда, они не оставляют на таких звездах людей. Но, возможно, они просто не проверили планету.

– И когда он повзрослеет? – недовольно поинтересовалась Анна.

– Не знаю, они не люди, через миллионы лет. Меня удивляет другое, – задумался он. – Правитель даже не попытался отстоять планету и, тем не менее, выиграл! Так что, возможно, он далеко не ребенок. Затеяв глобальную катастрофу, вряд ли полукровки собирались здесь остаться. Они готовились скачать кислород и слить воду. Но подпространственный переход вдруг закрылся, кто-то поменял пространственные коды доступа в солнечную систему.

Первые высеченные из камня фигуры и постройки в виде пирамид вовсе не были божественными скульптурами, но должны были подать сигнал, где искать рыскающих по планете завоевателей, которые пришли с полукровками. Это крик о помощи.

А иначе, почему фигуры из камня появились раньше, чем цивилизация?

А ответ прост: нападавшие пользовались аэлранами, а аэлраны вдруг перестали работать. Одновременно, когда поменялся код планеты. Теперь покинуть ее они могли только через пространство, а на планете нет ни производства, чтобы построить флаеры, ни специалистов, которые смогли бы это производство наладить. Знания об устройстве вселенной есть, но вряд ли кто-то из нападавших прежде хоть раз задумывался, как производят кирпичи. Впрочем, даже если б они могли, производство им не наладить, мы держим технологии в секрете, тем более, в производстве аэлранов и космических кораблей подпространственного уровня используют протениевые материалы, добываемых на декарах.

Народ, естественно, в ужасе.

До ближайшей звезды Проксима Центавра, где они могли бы замерить код, пять световых лет. Через пространство – две с половиной тысячи лет. Не хватит ни еды, ни воды, ни топлива. А здесь выжить можно лишь на экваторе и в субэкваториальной зоне.

Именно там и обнаруживаются следы первых поселенцев.

– Ты хочешь сказать, что их заманили в ловушку?

– Вот именно, – утвердительно кивнул Крас. – Расчет Правителя был верный. Осталась вода, кислород и люди, которым некуда деться. Теперь они безоружны, а у выживших имперцев после нападения появился шанс пережить катастрофу, примкнув к пришельцам.

В пользу этого говорит и тот факт, что о том, что происходило на планете, люди знают только со слов жрецов, которые близки к полукровкам, но прекрасно помнят о том, что существует место, где живут боги, куда вход простым смертным заказан.

Это, скорее всего, или Сорея – столица галактики, или что-то типа нашей Огры – столицы содружества, куда может попасть любой, чтобы воочию увидеть Правителей.

И вот, – продолжил Крас, – люди на чужой планете, жизнь значительно сократилась. Повсюду они стараются воссоздать быт из того, что есть под рукой. Но знания уходят, новое поколение не знает другой жизни. Цивилизация достигла высокого уровня, но не распространяется по планете – все покрыто льдом и снегом. А через десять – двенадцать тысяч лет, когда расплавленный материк нагревает воды океана, начинается глобальное потепление. Не сразу, климат смещается то в сторону потепления, то похолодания, и все же планета возвращается в первоначальное состояние.

– Но, по логике, если Атлантида затонула, это должно было произойти после потепления, когда поднялся уровень мирового океана.

– Нет, потепление явилось следствием глобальной катастрофы. Десять тысяч лет – тот самый срок, за который все еще расплавленный затонувший материк мог бы разогреть воды океана. Метан поднялся на поверхность и разошелся по планете, планета быстро прогрелась, частично скачанный кислород восстановился растительностью.

А таяние ледников вызывало новые бедствия.

Жизнь ютилась на берегах, омываемых горячими течениями, неподалеку от затонувшего расплавленного материка. Таяние снежного покрова началось внезапно и очень быстрое. За одно лето уровень океана поднимается на несколько десятков метров, затопив прибрежные поселения. В то время он был на сто и двести метров ниже – недоступная для вас глубина. Но именно там часто находят признаки городов, хотя найти их сложно. Грязь, которую несли воды ледников, похоронила их огромным слоем песка, глины и щебня.

– Значит, нападение можно доказать? – прищурилась Анна.

– Вряд ли что-то осталось, – Крас покачал головой. – Потоп продолжается не день, не два.

– И все, что было нажито непосильным трудом… – подвела итог Анна.

– Да, цивилизация снова скатилась в каменный век, – задумчиво проговорил Крас. – Ваши источники говорят, что Египет в то время имел влажный климат, а в пустынях Гоби и Сахара бродили стада животных. Но влажный период длился недолго. Многие люди ушли на поиски оттаявших пригодных земель. Они уже не доверяют полукровкам, стараясь держаться от них подальше. Хуже, один из них мертв, и убит так, как убил бы Правитель или демон. Он выпит, а расчлененное тело отправлено во все пределы. Во многих местах начинает возрождаться культ Правителя, многие сильные лидеры из людей, подражая полукровкам, пытаются установить свое господство.

– Но с момента катастрофы прошло не меньше десяти тысяч лет!

– Полукровки живут много дольше людей, и фактически бессмертны, если сумели принять на себя звезду. Звезда для них больше, чем для Правителя, у которого таких звезд от нескольких сотен до сотен тысяч. У самых богатых Правителей их миллионы.

Еще одно подтверждение моих слов, это смена эпох.

Например, у вас был культ, почитающий Творца – Рода, Отца богов и силы. Правители не обожествляют звезды, скорее, звезды обожествляют их, давая Правителям силу родить живое. На смену идеологии Правителя пришел культ полукровок: почитается только звезда, которая и есть Бог. Звезда для них сила и могущество, и им приходится ее задабривать. Они в меньшей степени почитают Творца, который не слишком к ним милостив.

Одновременно существует культ почитания богов, которые живут на Олимпе и снисходят к смертным, что актуально для людей, имеющих представление о могуществе Правителей.

И вдруг приходит культ Спасителя, который во всем похож на человека. Последний культ – это культ человека, который не знает ни Правителей, ни полукровок, далек и от звезд, и от Творца. Я бы назвал этот культ «невменяемый». Достаточно посмотреть на небо, чтобы понять, насколько человек беззащитен и немощен перед силами огромной вселенной. Поэтому ваши ученые видят, а не уразумеют: ни величественных дворцов, ни каналов и дорог, ни вполне цивилизованных туалетов.

С каменными наконечниками еще проще: местным в то страшное время выжить можно было только так – не подавая признаков жизни. Им приходилось выживать в ледниках и только в сообществе.

Но все это не так показательно, как пирамиды.

Кому бы еще пришло в голову строить подобные, на первый взгляд, бессмысленные сооружения?

Откуда они здесь?

Но смысл есть, если рассматривать с точки зрения полукровки.

Дословно название пирамид переводится как «инструмент перехода». Возможно, они пытались выйти в подпространство самостоятельно. Полукровки не умеют перемещаться без аэлранов и готовых подпространственных дорог, проторенных Правителями или демонами. Позднее фараоны лишь воспользовались тем, что было до них, приравняв себя к богам, и строили, подражая своим божественным предкам.

Еще один факт: древние фараоны имели не свойственную обычным людям форму черепа, от поколения к поколению утрачивая эту особенность.

Еще одно доказательство – воспоминания о нападении полчищ врагов на огненных колесницах. Они упоминаются почти во всех летописях. «И пришли в своих колесницах в железных бронях и напали на нас».

Каких, если народу было раз, два и обчелся?! Каким образом в условиях бездорожья, в дождь, слякоть, можно было бы запугать народ обычными колесницами? И как они пересекали реки, моря и горы в условиях бездорожья и дикости?!

Нападения были стремительными и жестокими, направленные на уничтожение, а не на завоевание новых земель. Но в среднем человек на лошади за день может покорить расстояние от силы пятьдесят километров. Три тысячи – это три месяца каждодневного похода, а еще обозы с провиантом, с больными и ранеными. Армия в пятьсот тысяч погоды не сделает, уйти с ее дороги проще простого.

Нет, это должна была быть или многомиллионная армия, или очень мобильная и подвижная, у которой есть флаеры. Спрятаться от флаера можно, но не большим количеством народа, и надо знать, как и куда прятаться, чтобы тебя не засекли сканеры. Например, по инфракрасному излучению. Или датчиками движения.

А куда девались те самые флаеры и народ, который сопровождал полукровок в терактах по зачистке территорий от местного населения, если не отправился вместе с ними в далекое путешествие?

Они понимали, что сюда не вернутся – звезда их не приняла.

Несколько поколений – и память о них забыта. Они стали легендой, сказкой.

– И мода на пирамиды вышла из моды, – догадалась Анна. – И куда они все делись?

– Не исключено, что настоящие полукровки и часть людей на последних флаерах отправились на поиски незанятой звезды с обитаемой планетой. Или все же им удалось расшифровать код. А оставшиеся в живых имперцы выходят из пещер, частью присоединяясь к завоевателям, частью обживая новые территории, пытаясь сохранить то, что осталось. Одна идеология сменяет другую, всюду насаждаются цари, начинаются захватнические войны. Огромная пещерная цивилизация с точными науками уходит в небытие, тогда как развитая, с измерительными приборами и телескопами не может расшифровать их знания. Ваши ученые не перестают удивляться, как они могли столько знать, не имея ничего под рукой, а Правитель, который несомненно, еще жив, снова остается в стороне…

– А сфинкс?

– Сфинкс – символ носительницы силы, которая умеет слушать звезду и подпитывает силой меченосцев. Он утоплен в земле, а это говорит лишь о том, что высекли его задолго до потопа, в одно время с капищем силы в Англии. То есть, как раз после нападения полукровок, двадцать или тридцать тысяч лет назад.

М-да…

Версия инопланетянина звучала не столько убедительно, сколько не лучше и не хуже любой другой. То же самое, что сказать крестьянину, будто десять тысяч лет назад в его огороде был город-сад, и прямо на этом месте стоял дворец весь из золота тамошнего царя.

Кто в такое поверит, если в огороде только глина?

– Получается, они свалили, а часть людей осталась?

– Остались люди, которым не нашлось места на флаерах. Их потомки управляют народом, одна династия сменяет другую. Какое-то время жрецы охраняют фараонов, как завещали великие полубоги, но и этому приходит конец. Жрецы начинают понимать, что потомки богов ничтожесумнящиеся людишки, которые уже не в состоянии воззвать к силе. Теперь это только память и не более, они вчитываются в оставленные записи, но магия ушла. Теперь им даже выгодно, чтобы люди оставались темными и необразованными, так ими проще управлять и поддерживать легенду о своем божественном происхождении. Для людей наступают темные времена, которые ознаменуются кострами, инквизицией, войнами, кровью и развратом.

– Богатая на задворках у планетки история!

– Согласен. Жаль, что не могу увидеть ваш мир во всем многообразии своими глазами.

Анна с интересом взглянула на пришельца оценивающим взглядом.

– А ну-ка… – она потащила его за собой в ванную. – Будем делать из тебя человека!