Ангел-хранитель

15

Лэйси разыскала Тристана вечером этого же дня. Она окликнула его, когда он брел вдоль вершины горы. Тристан поднял голову и увидел ее, сидящей на ветке дерева.

«Отличный вид!» — сказала Лэйси.

Тристан кивнул и снова посмотрел вниз с каменистого склона. Земля под его ногами круто обрывалась на высоту двухсот или трехсот футов. Он вспомнил, что ранней весной отсюда видны серебристые рельсы и крыша маленького железнодорожного вокзала на дне долины, но сейчас все было скрыто густой зеленью. Только река голубыми пятнами просвечивала то тут, то там сквозь кроны деревьев.

«Не знаю, почему меня так притягивает это место».

Лэйси склонила голову набок.

«Разумеется, это абсолютно не связано с тем, что здесь живет Айви», — насмешливо заметила она.

«Откуда ты знаешь об Айви?»

Лэйси сделала безупречный горизонтальный вис сзади и спрыгнула с дерева.

«Прочитала, откуда же еще? — Она подошла к ошеломленному Тристану. — Перечитала все заметки об аварии, в которой ты разбился. Видишь ли, у меня есть привычка каждое утро забегать на станцию и читать газеты из-за плеча у пассажиров. Люблю быть в курсе событий. Кроме того, это позволяет следить за календарем».

«Сегодня десятое июля, воскресенье», — сказал Тристан.

«Бр-р-р-рт! — прогудела Лэйси, изображая звук зуммера в телевикторине, и отломила от дерева ветку. — Ответ неправильный. Сегодня двенадцатое».

«Не может быть», — помотал головой Тристан.

Он протянул руку, но не смог даже оторвать листок, не говоря уже о том, чтобы сломать ветку.

«Ты в последние пару дней терял сознание?»

«Прошлой ночью», — признался Тристан.

«Не прошлой, а три ночи назад, — поправила Лэйси. — Это еще не раз будет происходить, но постепенно ты наберешься сил, и будешь все меньше нуждаться в отдыхе. Разумеется, это не касается тех случаев, когда ты будешь делать сложную работенку».

«Сложную работенку? Какую, например?»

Лэйси помолчала, дожидаясь, когда он сконцентрирует на ней все свое внимание, а потом сказала:

«Посмотри на меня». «А что я, по-твоему, делаю?» «Помолчи и посмотри внимательнее. Чего у меня нет?»

«А ты обещаешь не дергать меня за волосы?»

Лэйси сурово сдвинула брови. Она выглядела очень сердитой, но через мгновение ее лицо снова разгладилось — ведь это была только маска. Лэйси Ловитт играла.

«Посмотри на кошку», — приказала она.

Тристан бросил взгляд через плечо.

«Элла!»

«Посмотри на траву возле кошки и на траву возле меня».

Теперь он увидел.

«У тебя нет тени!»

«Как и у тебя».

«Ты говоришь громко, — продолжал Тристан. — Я слышу звук и вижу, как Элла поворачивает уши в твою сторону».

«А теперь посмотри на траву у меня за спиной», — велела Лэйси, закрывая глаза.

И тогда Тристан увидел, как медленно-медленно, словно как вода, просачивающаяся сквозь землю, у нее стала отрастать тень. Так же медленно Лэйси стала утрачивать свое мерцание.

Элла с любопытством обошла ее кругом, потом описала еще один круг. После этого она умиротворенно потерлась о ногу Лэйси — и не упала.

«Ты не прозрачная! — закричал Тристан. — Ты настоящая! Тебя все могут увидеть! Научи меня, как это делать. Если я смогу стать непрозрачным, Айви меня увидит, она узнает, что я остался здесь ради нее, она поймет…»

«Стоп-стоп, — оборвала его Лэйси. Потом ее гулкий голос стал таять, растворяясь в воздухе. — Подожди минуточку, я сейчас вернусь».

Ее тень исчезла. А потом исчезла и она сама — вся. Целиком и полностью.

«Лэйси? — Тристан обернулся и посмотрел себе за спину. — Лэйси, ты где? Ты в порядке?»

«Да, просто устала, — донесся до него ее тихий голос. Потом ее тело появилось снова, но теперь оно было почти прозрачным. Она свернулась клубочком на земле и закрыла глаза. — Дай мне несколько минут».

Тристан принялся расхаживать туда-сюда по траве, то и дело обеспокоенно поглядывая на нее.

Внезапно Лэйси вскочила на ноги. Она снова выглядела совершенно нормально.

«Ну вот, теперь ты знаешь, как это выглядит, — сказала она. — Только учти, что у временных ангелов, типа нас с тобой, на это дело уходит вся отпущенная нам энергия. Кроме того, чтобы полностью материализоваться, нужен немалый опыт. А уж разговаривать при этом могут только профи».

«Типа тебя», — улыбнулся Тристан.

«Обычно я материализуюсь только частично. Скажем, я проявляю свои пальцы, если мне нужно что-нибудь сделать — схватить кого-нибудь за волосы или перевернуть страницу киножурнала».

«Научи меня! — взмолился Тристан. — Ты ведь покажешь мне, как это делается?»

«Может быть».

Разговаривая, они вышли к тому месту, откуда был виден весь дом. Тристан посмотрел на мансардное окно музыкальной комнаты Айви.

«Значит, тут живет твоя девушка? — спросила Лэйси. — Думаю, я должна удивиться тому факту, что современный парень может так втрескаться».

Тристан заметил, что, говоря это, она брезгливо скривила губы.

«С какой стати ты вообще должна об этом думать? — миролюбиво спросил он. — Это ведь совсем тебя не касается. Ты будешь меня учить или нет?»

«Ах да, почему бы нет? Мне все равно некуда время девать».

Они отыскали укромный уголок в тени деревьев и сели на траву.

Элла осторожно подошла к ним. Лэйси тут же принялась ее тискать, на что Элла ответила вежливым мурлыканьем. Присмотревшись, Тристан заметил, что кончики пальцев Лэйси не светятся. Они были абсолютно реальными.

«Все, что тебе нужно, это концентрация, — объявила Лэйси. — Очень сильная концентрация. Посмотри на кончики своих пальцев, сфокусируй на них все свое внимание. Ты должен всем своим существом пожелать, чтобы они стали настоящими».

Тристан протянул руку к Элле. Выбросив из головы все мысли, он сосредоточился на кончиках своих пальцев.

Вскоре он почувствовал слабое пощипывание, едва заметное покалывание, которое бывает, когда отлежишь руку во сне. С каждым мгновением это ощущение становилось все сильнее. Потом он почувствовал такое же покалывание в голове, и это ему совершенно не понравилось. Он начал терять сознание. Ему показалось, что все его существо, кроме кончиков пальцев, стало медленно уплывать куда-то. Усилием воли Тристан вернул себя в реальность.

«Сдрейфил», — захихикала Лэйси.

«Я попробую еще раз!»

«Лучше передохни немного».

«Мне не нужен отдых!»

Это было невыносимо унизительно. Всю свою жизнь Тристан был сильным и умным — не зря же он подрабатывал инструктором по плаванию и репетитором по математике! — и вот теперь какая-то заносчивая девчонка учила его самого, как погладить кошку!

«Кажется, не я одна успела при жизни отрастить большое самолюбие», — торжествующе заметила Лэйси.

Тристан пропустил ее замечание мимо ушей.

«Что со мной происходило?» — спросил он.

«Вся твоя энергия ушла в кончики пальцев, — охотно объяснила Лэйси. — Потому все твое остальное тело начало таять, как будто ты растворился или что-то в этом роде».

Тристан понимающе кивнул.

«Это пройдет, когда ты накопишь достаточно сил, — добавила Лэйси. — Если ты когда-нибудь достигнешь такого уровня, что сможешь материализовать все свое тело и воссоздать голос — в чем я искренне сомневаюсь — ты научишься черпать энергию из окружающего мира. Я делаю именно так».

«Ты говоришь, как пришелец из дурацкого фантастического триллера».

«Ага, — кивнула Лэйси. — „Уста планеты Индиго". Знаешь, я ведь едва не получила Оскара за этот фильм».

Самое смешное, что Тристан помнил, как этот фильм с треском провалился в прокате.

«Хочешь попробовать еще разок?»

Тристан снова протянул руку. Это было немного похоже на поиск пульса или на то, что он лежит на кровати и прислушивается к стуку собственного сердца: сейчас он не только всем существом ощущал проходившую по его телу энергию, но осторожно направлял ее поток в кончики пальцев. Вскоре они перестали мерцать.

В следующий миг он почувствовал ее — нежную, густую, шелковистую шерсть. Элла громко заурчала, когда он принялся почесывать ее в тех местах, где она особенно любила.

Кошка перевернулась на спину, и Тристан громко рассмеялся. Когда он стал чесать ей живот, кошачий мотор заработал с громкостью игрушечного вертолетного пропеллера.

Внезапно он потерял это ощущение. Солнечный свет вдруг стал серым. Элла перестала мурлыкать. Тристан оцепенел. Он стоял и ждал, судорожно втягивая в себя воздух, словно пытался выровнять дыхание, которого у него уже не было.

«Отлично! — одобрила Лэйси. — Никогда не думала, что я такая классная учительница».

Трава и деревья медленно обрели цвет. Небо вновь стало ярко-голубым. Только Элла, вскочив на лапы, недоверчиво принюхивалась, давая понять, что здесь все-таки что-то не так.

Тристан устало повернулся к Лэйси.

«Я никогда не смогу до нее достучаться. Если это все, на что я способен, она никогда меня не услышит».

«Мы опять говорим о твоей подружке?»

«Ты знаешь, как ее зовут».

«Айви. Символ верности и неумирающей любви[5]. Ты хочешь передать ей что-то важное?»

«Я должен убедить ее в том, что люблю ее».

«И все? — скорчила гримаску Лэйси. — Это все?»

«Может быть, в этом и заключается моя миссия», — сказал Тристан.

«Нет, только не это!»

«Знаешь, я уже устал от твоего сарказма», — резко заявил Тристан.

«А мне не по душе твоя тупость, — парировала Лэйси. — Тристан, если ты думаешь, что наш Главный Режиссер взял на себя труд превратить тебя в ангела только для того, чтобы ты мог признаться в любви своей подружке, то ты еще глупее, чем кажешься. Миссия не может быть такой простой и такой идиотской».

Тристан хотел огрызнуться, но вовремя заметил, что на этот раз Лэйси говорит с ним без мелодраматических модуляций и жестов. Она была серьезна.

«Я все равно ничего не понимаю, — упрямо ответил он. — Как я могу догадаться, в чем заключается моя миссия?»

«Наблюдай. Слушай. Будь рядом с людьми, которых знал при жизни или рядом с теми, к кому тебя тянет, — возможно, именно им ты послан на помощь».

Нечего сказать, хорошее объяснение! Тристан не имел ни малейшего представления о том, кому на всем белом свете могла понадобиться его сверхъестественная помощь.

«Это немного похоже на детектив, — пояснила Лэйси. — Только в обычном детективе ищут ответ на вопрос „кто сделал это", а мы с тобой должны выяснить „кто сделал неизвестно что". Чаще всего ты не знаешь, какую проблему тебя послали решать. А иногда этой проблемы вообще еще нет — ты должен спасти неизвестно кого от того, что случится с ним в будущем».

«Ты права, — вздохнул Тристан. — Это все непросто».

Они прошли мимо теннисного корта и, обогнув дом, вышли к фасаду. Элла, сопровождавшая их всю дорогу, вырвалась вперед и взлетела по ступенькам.

«Но даже в том случае, когда событие должно произойти в будущем, — продолжала Лэйси, — ключ к нему, скорее всего, спрятан в твоем прошлом. Не случайно же ангелом сделали именно тебя! К счастью, нам совсем нетрудно путешествовать во времени».

Тристан остановился и поднял брови.

«Путешествовать во времени?»

Лэйси легко вскочила на машину Грегори, брошенную на дорожке перед домом.

«Я имела в виду, в воображении. Понимаешь, многое забывается. В нашем прошлом могли быть какие-то зацепки, на которые мы в свое время не обратили внимания, но эти зацепки до сих пор там, и их можно найти, вернувшись обратно».

Лэйси говорила все это, растянувшись на капоте машины. Потом подняла голову и посмотрела на Тристана взглядом крутой модели Аддамс, рекламирующей автомобили.

«Возможно, — интригующе протянула она, — когда-нибудь я научу тебя путешествовать во времени. Но учти, что путешествие в чужом сознании, это занятие не для дилетантов, вроде тебя. Это тебе не игрушки. Честно говоря, это может быть довольно опасно, — пояснила она и тут же воскликнула: — Эй, Нытик, перестань киснуть!»

«Я не кисну. Я думаю».

«Тогда подними глаза», — усмехнулась Лэйси.

Тристан посмотрел на крыльцо дома и увидел Айви. Она стояла в дверях и смотрела на дорогу, словно ждала кого-то.

«О милая! О жизнь моя! О радость! Стоит, сама не зная, кто она!» — нараспев произнесла Лэйси.

Тристан, не отрываясь, смотрел на Айви.

«Шекспир, „Ромео и Джульетта". Действие второе, сцена вторая. Кстати, я пробовалась на роль для постановки „Шекспир в парке". Режиссер по подбору актеров хотел дать мне роль».

«Здорово, — рассеянно ответил Тристан. Ему хотелось, чтобы она замолчала, а еще лучше — исчезла. Он хотел остаться один, чтобы любоваться Айви — прекрасной, золотоволосой Айви, которая легкой походкой подошла к ступеням и наклонилась, чтобы взять на руки Эллу».

«Между прочим, этот режиссер сказал, что за такой талант, как у меня, не жалко жизнь отдать».

«Отлично, — небрежно бросил Тристан. — Почему кошки не разговаривают? Элла, скажи ей! Расскажи ей все, что ты знаешь…»

«А главный режиссер — весь такой из себя, представляешь? — заявил, что ему нужно „более классическое" лицо и более правильный голос, без нью-йоркского диалекта. Нет, ты можешь в это поверить?»

Айви все еще стояла на крыльце, гладя кошку и глядя прямо на Тристана. Может быть, она все-таки верит? Может быть, она ощущает его присутствие?

«Этот режиссеришка сейчас в Нью-Йорке, остановился там ненадолго, готовит гастрольное представление. Я собираюсь навестить его».

«Здорово», — повторил Тристан.

Словно загипнотизированный, он повернул голову в ту же сторону, куда посмотрела Айви, услышав звук небольшого автомобиля, взбиравшегося на вершину горы.

«Может, убить его? — как ни в чем не бывало, продолжала Лэйси. — Подстроить аварию, чтобы он умер на месте?»

«Отлично».

«Ты безнадежен! — заорала Лэйси. — Просто жалок! Неужели ты и при жизни был таким восторженным идиотом? Страшно представить, каким чучелом ты выглядел, когда в тебе бурлили гормоны!»

На этот раз Тристан сердито обернулся к ней.

«Слушай, — сказал он, — ведь ты ничем не лучше меня. Я без ума от Айви, а ты — от самой себя. Мы оба одержимы, так что отвяжись от меня».

На миг Лэйси растерялась. На миг лицо у нее вытянулось. Никакая камера не успела бы поймать выражение обиды, промелькнувшее в ее глазах, но Тристан все заметил. Он сразу понял, что на этот раз она не притворялась, и пожалел о своих словах.

«Извини».

Лэйси молча отвернулась. Тристан испугался, что она может уйти, оставив его в одиночестве разбираться со своей миссией.

«Прости, Лэйси».

«Ладно, проехали», — буркнула она.

«Понимаешь, просто…»

«Кто это? — перебила она. — Труляля и Траляла пришли поскорбеть вместе с твоей возлюбленной?»

Обернувшись, Тристан увидел Бет и Сюзанну, вылезавших из машины.

В самом деле, обе они были в черном. Впрочем, Сюзанна всегда любила этот цвет, особенно в сочетании со смелыми фасонами, вот и теперь на ней было очень стильное открытое черное платье. Что касается Бет, то она была одета, как Бет — в свободный черный балахон в мелкий белый цветочек, оборка которого развевалась в нескольких дюймах от ее красных пластиковых босоножек.

«Это ее подруги, Бет и Сюзанна».

«Одна из них, определенно, передатчик», — заметила Лэйси.

«Передатчик?»

«Я говорю о той, которая завернута в занавеску для душа».

«Это Бет. Она писательница», — пояснил Тристан.

«Что я тебе говорила? Прирожденный передатчик».

Тристан смотрел, как Айви здоровается с подругами и ведет их в дом.

«Идем, — воскликнула Лэйси, вскакивая с капота. — Это будет весело!»

Тристан заколебался. Он уже видел ее веселье, и ему абсолютно не хотелось стать свидетелем очередного представления.

«Слушай, ты хочешь рассказать ей о своей великой любви или нет? Тебе предоставляется отличная возможность потренироваться! Нельзя упускать такой шанс, ведь эта чокнутая — абсолютный передатчик. Готовое радио! Понимаешь, хорошим передатчикам даже верить не обязательно, — тараторила Лэйси. — Они исключительно восприимчивы ко всем странным явлениям, в том числе и к ангелам. Можешь говорить через нее или, по крайней мере, писать через нее. Ты ведь знаешь, что такое автоматическое письмо, правда?»

Тристан что-то слышал об этом. Кажется, этим занимаются медиумы: их рука, подчиняясь чужой воле, автоматически записывает послания от умерших.

«Ты думаешь, что Бет — медиум?»

«Только необученный. Природный транслятор. Она непременно передаст твои слова — если не сегодня, так завтра. Нам нужно только установить с ней связь и проникнуть в ее сознание».

«Проникнуть в сознание?» — переспросил Тристан.

«Это очень просто, — успокоила его Лэйси. — Все, что тебе нужно — это думать, как она. Видеть мир ее глазами, чувствовать то, что она чувствует, любить того, кого она любит и желать того, чего она желает».

«У меня нет шансов», — уныло ответил Тристан.

«Да брось! Проще говоря, тебе нужно настроиться на ее радиоволну, и ты автоматически влезешь к ней в голову».

«Ты просто не знаешь, что такое Бет и что у нее в голове. Я ведь уже сказал, что она писательница? Так вот, она пишет знойные любовные романы».

«Ого… Те, в которых герой страстно смотрит на свою возлюбленную, его глаза подергиваются томной поволокой, а сердце так разрывается от любви, что он не видит и не слышит ничего вокруг?»

«Они самые».

Лэйси кивнула головой и ухмыльнулась.

«Ты прав. У вас с Бет абсолютно нет ничего общего».

Тристан пропустил ее шпильку мимо ушей.

«Знаешь, что я тебе скажу? Если ты действительно любишь свою Айви, то попытаешься. Я уверена, что герои романов Бет не спасовали бы перед первым препятствием».

«Может быть, лучше попробовать через Филиппа? — предложил Тристан. — Это младший брат Айви, и он видел мое свечение».

«Ага! Значит, ты уже нашел одного верующего?» — уточнила Лэйси.

«Наверное, он тоже передатчик», — заметил Тристан.

«Вовсе не обязательно. Верующие и передатчики — это абсолютно разные материи. Одно от другого не зависит».

«Может, сначала попробуем Филиппа?»

«Ну конечно, почему бы не потратить время впустую?» — хмыкнула Лэйси, проходя в дом.

Филиппа они нашли на кухне, где он пытался испечь шоколадные кексы в микроволновке. На стойке рядом с миской валялись замызганные бейсбольные карточки и каталог, открытый на странице с фотографиями детских горных велосипедов. Тристан не сомневался в успехе. Мысли этого «передатчика» не представляли для него никакой загадки.

«Встань у него за спиной, — посоветовала Лэйси. — Если он заметит твое свечение, это его отвлечет. Он начнет искать причину, будет пытаться понять. Короче говоря, сосредоточится на этом так сильно, что не сможет открыться для нас».

Тристан последовал этому совету и вскоре убедился, что позиция за спиной у Филиппа дает ему дополнительные преимущества. Заглядывая через плечо Филиппа, он прочитал инструкцию на пачке. Потом он стал думать о том, что нужно сделать дальше, представил себе восхитительный запах готовящихся кексов и то, какие они будут вкусные, теплые, рыхлые, только-только из печки. Ему захотелось облизать ложку, вымазанную сырым, липким шоколадным тестом. На его глазах Филипп облизал ложку.

Тристан оставался собой, но в то же время стал кем-то еще, как бывает, когда читаешь какую-нибудь хорошую книгу. Все оказалось проще простого.

«Филипп, это я…»

Бац! Тристан отлетел назад, словно с разбегу врезался в стеклянную стену. Он не видел эту преграду и даже не догадывался о ее существовании, пока не врезался в нее лицом. На миг он ослеп и оглох, ошеломленный ударом.

«Иногда это бывает больно, — вздохнула Лэйси, глядя на него. — Думаю, теперь ты все понял. Филипп не хочет тебя впускать».

«Но мы с ним были друзьями!»

«Он не знает, что это ты».

«Если бы он дал мне заговорить, то узнал бы!» — огрызнулся Тристан.

«Нет, так не получится, — покачала головой Лэйси. — Я же тебя предупреждала. За эти два года я научилась с первого взгляда отличать передатчики от не-передатчиков. Ты, конечно, можешь попробовать еще раз, но учти, что теперь он будет готов, поэтому отреагирует еще сильнее. Тебе не нужен передатчик, который с тобой сражается. Попробуй настроиться на Бет».

Тристан принялся нервно расхаживать по кухне.

«Почему бы тебе не попробовать настроиться на Бет?»

«Что?»

«Ты же… — пробормотал Тристан, лихорадочно соображая. — Ты ведь такая великая актриса, Лэйси. У тебя такие вещи должны получаться совершенно естественно, как дыхание. Актрисам положено играть роли, это их профессия. А великие актрисы, такие, как ты, даже не играют. Нет, они просто перевоплощаются в других людей, становятся ими. В этом секрет их гениальности».

«Хорошая попытка, — кивнула Лэйси. — Но Бет — это твой передатчик. Она должна связать тебя с девушкой, которой ты хочешь передать послание. Так что придется тебе, дружок, все сделать самому. А по-другому это не действует».

«Мне кажется, тут вообще ничего не действует так, как мне хочется», — пожаловался Тристан.

«Хорошо, что ты это вовремя заметил, — хмыкнула Лэйси. — Полагаю, ты в курсе, где комната твоей возлюбленной?»

Тристан повел ее в спальню Айви. Дверь была приоткрыта. Элла, которая снова хвостом ходила за ним и Лэйси, просунула голову в щелку и вошла. Тристан и Лэйси просочились сквозь стены.

Сюзанна сидела перед зеркалом Айви, рылась в коробке с ее украшениями и примеряла разные бусы и сережки. Айви лежала на своей постели и читала какую-то кипу листов — очевидно, очередной шедевр Бет. Сама Бет возбужденно расхаживала по комнате.

— Слушай, если ты и впредь собираешься закалывать волосы карандашом, — едко заметила Сюзанна, — то купи себе, хотя бы, карандаш со стразами.

Бет машинально подняла руку к узлу волос на затылке и выудила из него карандаш.

— Ой, а я и забыла.

— Знаешь, Бет, с головой у тебя становится все хуже и хуже.

— Понимаешь, это же просто невероятно интересно! Представь, Кортни клянется, что ее младшая сестренка говорит правду. А когда самые смелые из них вернулась в ту часовню, они нашли там свитер одной из девочек. Он так и висит там, на канделябре высоко под потолком.

— Подумаешь, загадка! Эти девчонки сами его туда и закинули, — заявила Сюзанна.

— Ммммм. Слушай, может быть, — пробормотала Бет, вытаскивая из сумки блокнот.

Лэйси повернулась к Тристану.

«Твой выход. Она думает о том, что произошло сегодня утром в часовне. Не знаю, что может быть проще?»

Бет задумчиво крутила карандаш между пальцев. Тристан подошел к ней. Догадавшись, что она пытается нарисовать себе место происшествия, он постарался как можно точнее вспомнить внутренность часовни и резкий переход от яркого дневного света к полумраку под высоким сводом. Потом он представил себе девочек, сидевших кружком в алтарной части. В произведениях Бет всегда было множество подробностей.

Наморщив лоб, Тристан вспомнил хруст мусора под ногами и представил, как сырой камень холодит голые ноги девочек, как они ежатся от ветра, задувающего в разбитое окно, или передергиваются от ужаса при мысли, что по ногам у них ползают пауки.

Он перенесся в часовню, очутился там и — бац!

Бет не захлопнула перед ним свое сознание, как это сделал Филипп, но быстро и сильно отшвырнула его прочь. Потом она быстро отошла в сторонку и с недоумением посмотрела на то место, где только что стояла.

«Она меня увидела? — спросил Тристан у Лэйси. — Она видит мое мерцание?»

«Не думаю… По крайней мере, на меня она не обращает никакого внимания. Но она что-то почувствовала. Ты был слишком напорист».

«Я просто пытался подумать о том, о чем она думает, дать ей кое-какие детали. Она любит подробности».

«Ты действовал слишком поспешно. Она поняла, что здесь что-то не так. Пережди немного. Дай ей расслабиться».

Бет принялась лихорадочно строчить в блокноте, описывая девочек в часовне. Тристан узнал некоторые детали — то ли подсказанные им, то ли созданные воображением самой Бет — и не удержался, чтобы попробовать еще разок.

Бабах! На этот раз удар был такой сильный, что он опрокинулся навзничь.

«А я тебя предупреждала», — сказала Лэйси.

— Бет, ты сегодня нервная, как кошка, — заметила Сюзанна.

Айви подняла глаза от бумаг.

— Нервная, как Элла? Она сегодня весь день ведет себя как-то странно.

Лэйси повернулась к Тристану и потрясла пальцем у него перед носом.

«Слушай, что я тебе скажу. Ты должен действовать осторожно. Представь, что ты вор, и тебе нужно пробраться в дом Бет так, чтобы она этого не заметила. Как тут нужно действовать? Правильно, с умом. Не спешить. Быть, как тень. Прятаться. Взять все, что нужно в подвале, то есть в ее подсознании, но ни в коем случае не потревожить хозяйку, которая сидит наверху. Все понял?»

Он все понял, но ему очень не хотелось предпринимать еще одну попытку. Дело в том, что сознание у Бет было намного сильнее, чем у Филиппа, и в меткости ей тоже нельзя было отказать.

Тристан был в отчаянии от того, что ему никак не удается передать Айви самое простое послание. Она была так близко, так близко, но… Его рука проходила сквозь ее руку, но он не мог до нее дотронуться. Он мог лечь рядом с ней, но был не в силах утешить. Мог пошутить, чтобы она улыбнулась, но она никогда его не услышит. Ему больше не было места в ее жизни. Наверное, для нее так было лучше, но для него это было страшнее смерти.

— Круто! — сказала вдруг Бет. — Просто круто, надеюсь, вы простите меня за нескромность. Как вам такое начало моего нового романа: «Ему больше не было места в ее жизни. Наверное, для нее так было лучше, но для него это было страшнее смерти…»

Тристан увидел эти слова так ясно, как будто сам держал в руках страницу из ее блокнота. А когда Бет перевела взгляд на его фотографию, стоявшую на комоде Айви, он повернулся вместе с ней.

«Если бы ты только могла знать!» — подумал он.

— Если бы только, — застрочила карандашом Бет. — Если бы только, если бы только, если бы… — Похоже, тут она застряла.

— Хорошее начало, — сказала Айви, откладывая распечатку. — А дальше что?

— Если бы только.

— Что? — переспросила Сюзанна.

— Не знаю, — ответила Бет.

Тристан видел комнату ее глазами — красивую комнату, залитую солнечным светом. Он видел, как Элла внимательно смотрит на Бет, как Сюзанна переглядывается с Айви, как они обе непонимающе пожимают плечами.

«Если бы только Айви знала, как я люблю ее!» — как можно отчетливее подумал он.

— «Если бы только я мог освободиться…» — Бет перестала писать и нахмурилась. Тристан почувствовал ее недоумение, как занозу в собственном мозгу.

«Айви, Айви, Айви, — повторил он. — Если бы только Айви…»

— Бет, ты что-то побледнела, — заметила Айви. — Ты в порядке?

Бет поморгала. Потом зажмурилась.

— У меня такое ощущение, будто кто-то диктует мне слова.

Сюзанна тихонько присвистнула.

— Я не чокнутая! — обиделась Бет.

Вскочив с постели, Айви подошла к Бет и посмотрела ей в глаза — прямо в глаза Тристана. Но он знал, что она его не видит.

— «Но она его не видела…», — записала Бет. Она вычеркнула эти слова, потом записала их снова и перечитала вслух то, что получилось: «Ему больше не было места в ее жизни. Наверное, для нее так было лучше, но для него это было страшнее смерти… Если бы только она могла освободить его из темницы любви. Но она ничего не знала, она не видела ключа, который все это время был у нее в руках…», — Бет радостно подняла карандаш. — Кажется, меня посетило вдохновение! — громко воскликнула она и принялась строчить дальше. — «В ее нежных, любящих, ласковых и ласкающих руках, в руках, которые могли удержать, исцелить и дать надежду…»

«О нет! — взмолился Тристан. Довольно!»

— Заткнись, — процедила Бет.

— Что? — спросила Айви, изумленно поднимая брови.

— Ты светишься.

Все удивленно повернулись к Филиппу, который стоял в дверях комнаты Айви.

— Ты светишься, Бет, — повторил мальчик. Айви отвернулась от него.

— Филипп, я уже говорила тебе, что не желаю больше об этом слышать.

— О чем? — переспросила Бет. — О том, что я свечусь?

— Он имеет в виду весь этот бред об ангелах, — пояснила Айви. — Филипп твердит, будто видит необычные цвета и разные явления, и уверяет, будто это ангелы. Я не могу больше этого выносить, я не желаю больше этого слышать! Сколько раз тебе повторять это?

У Тристана оборвалось сердце. Все эти упражнения и так измотали его до предела, он держался одной только надеждой. Но теперь и она исчезла.

Бет резко дернула головой — и Тристан покинул ее сознание. Филипп продолжал в упор разглядывать его, а когда Тристан подошел к Лэйси, мальчик повернул голову к ним.

— Кто бы мог подумать! — пропела Сюзанна, подмигивая Бет. — Просто ума не приложу, кто мог рассказать Филиппу об ангелах!

— Ангелы помогали тебе раньше, Айви, — мягко напомнила Бет. — Может быть, они придут к тебе на помощь и сейчас?

— Они не помогли мне! — закричала Айви. — Если бы ангелы существовали, если бы они были нашими хранителями и защитниками, Тристан был бы сейчас жив! Но он погиб. Его больше нет! Как я могу после этого верить в ангелов?

Тристан видел, как она судорожно сжимает кулачки. Ее грозные глаза стали вдруг пронзительно-зелеными, и он прочитал в них уверенность, не оставлявшую места ангелам.

Ему показалось, будто он снова умирает.

Сюзанна посмотрела на Бет и пожала плечами. Филипп промолчал, но Тристан заметил, что он крепко стиснул зубы.

«Настырный маленький барсучишка», — заметила Лэйси.

Тристан кивнул. Филипп не перестал верить. Его упрямая вера вернула Тристану частицу надежды.

Но тут Айви подбежала к мусорной корзине и вытащила оттуда пакет. Бросившись к полкам, она принялась швырять в него своих ангелов.

«Не надо, Айви!»

Но разве его слова могли ее остановить? Филипп подошел к сестре и потянул ее за рукав.

— Можно я возьму их себе?

Она не обратила на него внимания.

— Айви, можно мне их забрать?

Тристан слышал, как хрупкое стекло бьется в мешке. Рука Айви уверенно и методично двигалась вдоль полки, однако она еще не успела добраться до Тони и Ангела воды.

— Пожалуйста, Айви.

На этот раз она остановилась.

— Хорошо. Забирай их, — сказала она, — но дай мне слово, что ты больше никогда не заговоришь со мной об ангелах. Обещай, Филипп.

Филипп задумчиво посмотрел на две оставшиеся фигурки.

— Ладно. Но что, если…

— Нет, — оборвала его Айви. — Никаких но.

Филипп бережно взял с полки Тони и Ангела воды.

— Обещаю.

У Тристана почернело в глазах.

Когда Филипп ушел, Айви глухо сказала:

— Уже поздно. Скоро все вернутся. Мне нужно переодеться.

— Я помогу тебе выбрать что-нибудь подходящее, — встрепенулась Сюзанна.

— Нет. Спускайтесь вниз. Я приду через несколько минут.

— Но ты же знаешь, как я люблю подбирать для тебя одежду…

— Мы уже уходим, — сказала Бет, пихая Сюзанну к двери. — Не торопись, Айви. Если кто-нибудь захочет к тебе подняться, мы их задержим. — Она вытолкнула Сюзанну за порог и закрыла дверь.

Айви смотрела на фотографию Тристана. Она стояла неподвижно, как статуя, и слезы медленно катились по ее щекам.

«Тристан, тебе нужно отдохнуть, — тихо сказала Лэйси. — Ты не сможешь ничего сделать, пока не восстановишь силы».

Но он не мог покинуть Айви. Тристан обнял ее, но она выскользнула из-под его руки, подошла к комоду, где стояла фотография, и взяла ее в руки. Тристан снова обнял Айви, но она только еще сильнее разрыдалась.

Внезапно Элла очутилась на комоде. Это Лэйси незаметно поставила ее туда. Кошка подошла к Айви и ласково потерлась щекой о ее голову.

— Ох, Элла. Я не знаю, как отпустить его…

«Не отпускай меня, Айви», — умоляюще прошептал Тристан.

«Но когда-нибудь ей придется это сделать», — тихо напомнила Лэйси.

— Элла, я знаю, что потеряла его. Тристан умер. Он больше не может обнять меня. Не может думать обо мне. Больше не хочет меня увидеть. Любовь заканчивается со смертью.

«Неправда, — крикнул Тристан. — Клянусь, я обниму тебя снова, и ты узнаешь, что моя любовь никогда не закончится!»

«Ты устал, Тристан», — предупредила Лэйси.

«Я обниму тебя, я буду любить тебя вечно».

«Если ты сейчас же не отдохнешь, — сказала Лэйси, — то совсем запутаешься. Тебе будет трудно отличить реальное от нереального, ты не сможешь сопротивляться тьме. Тристан, послушай меня…»

Но прежде чем она успела закончить, Тристана поглотила тьма.