Анафема

3. Алая сеть

Астра:

Вы когда-нибудь путали тёплое с мягким? Нет? Значит вам не доводилось жить с Энтинусом под одной крышей. Абсолютно всё здесь не то, чем кажется на первый взгляд. Взять тот же дом, снаружи – халупа халупой, а внутри – чисто, сухо и тепло. Были бы окна, мне бы вообще не к чему было придраться.

Откровенно говоря, увидев вместо богатого поместья одинокий деревянный сарай без слуг и охраны, я испугалась, что учитель, воспользовавшись тем, что я девочка, повесит на меня все домашние хлопоты. К счастью, во владениях Энтинуса чёрную работу делает магия. С каждым днём жить здесь всё проще, привыкаю. То, что изначально бесило, стало обыденным. Душ, например.

Отдельной похвалы заслуживает еда. Учитель готовит для меня потрясающие блюда, его искусству повара невозможно противиться! Страшненько.

Начав нормально питаться, я, кажется, раскрыла заговор. С тех пор, как на моём столе каждый день начало появляться жареное мяско, мана из меня так и хлещет! Я и раньше была не промах, не зря двулунной прозвали, но теперь…

Я уже не раз жаловалась на то, какая еда полагается леди, верно? Так вот, практически все чародеи Лампары – дворяне. Стоит окончить обучение, всё, ты знатная особа. Тебе выдают титул, землю… естественно, жить, как простолюдин, ты больше не в праве. И если мужчина может позволить себе любые изыски, то диета волшебниц… становится как в замке дяди: съела лишнюю крошку – опозорилась.

Понимаете, к чему я веду?! Сначала держат нас на голодном пайке, а потом смеются, мол: «У девушек маны меньше», «Вы неумёхи», тьфу. Ни один уважающий себя профессор никогда не возьмётся учить волшебницу серьёзным чарам. Нас отправляют либо зелья варить, либо на бытовой факультет. Маменька тоже вечно талдычила: «Не женское это дело – магия». Хах, скорее уж наоборот – это жизнь леди не подходит волшебницам! Не зря Энтинус меня откармливает. «В театре жизни главное – буфет», как говорится.

Что же касается начертаний на теле… Б-р-р! Как подумаю, мне аж плохо! Боевые маги вырезают заклинания на коже, чтобы не таскать с собой гору свитков или тяжёлые артефакты. Без них меня не будут воспринимать всерьёз. Я всегда хотела силы… Надеюсь благодаря Энтинусу мою красоту удастся сохранить.

В общем, живу – горя не знаю. Единственная проблема: мне скучно, очень! Целыми днями сидеть на попе ровно, ману по телу гоняя… Надоело! Дядюшка каждый раз учил меня чему-то новому! Помню, как после очередного урока стащила из кладовой ингредиенты для своего первого заклинания. Пожар потом полдня тушили.

Мне не хватает общения. Учитель – такой зануда, слова не вытянешь. Стоит завести разговор на отвлечённую тему – сразу бухтеть начинает. Эх, был бы здесь дядюшка, а то мне даже похвастаться некому.

От скуки в голову полез всякий бред. Опять начала сомневаться в Энтинусе… У него необычный, я бы даже сказала уникальный стиль. Дело в том, что вся магия в империи строго регламентирована. Прежде чем продавать заклинание, его необходимо утвердить и зарегистрировать в гильдии как безопасное. Тех, кто считает себя выше закона, ждут горячие объятия инквизиции. Надеюсь, учитель обо всём позаботился. На экзамене за мной будет наблюдать весь старший преподавательский состав. Грустненько по чужой вине попасть церкви в немилость. Да, мой папенька паладин, но это не поможет, он у меня строгий.

Ладно, хватит о грустном. Давайте я лучше об экзамене расскажу, хорошо? Обучение магии делится на несколько этапов. Прежде всего, нужно поступить в Академию и за два года получить общее образование, грубо говоря, читать-писать научиться. После этого, на третьем курсе, тебе позволят выбрать несколько специализированных дисциплин.

Тут-то и начинает смердеть несправедливостью. На девочку, решившую посещать лекции о боевой магии, посмотрят… косо. Мне повезло, профессора не смели перечить желаниям двулунной внучки величайшего мага Лампары, Обозревающего Небеса.

Глубоких знаний Академия тебе не даст, студентов учат основам. Хочешь знать больше – ставь палатку в библиотеке, на следующие четыре года она – твой дом родной. Как сдашь все выбранные предметы, можешь считать себя начинающим магом, однако радоваться не спеши. Каждому молодому чародею нужен учитель, тот, кто сможет в полной мере раскрыть твой потенциал. Профессоров много, но не все они одинаково хороши. Некоторые, вообще лицензию чисто для проформы получили. Попасть к настоящему мастеру, который вдобавок и учить умеет… ещё не факт, что возьмут. Если мэтр всё же согласится тебя опекать, то заберёт к себе… Да-да, прям как меня сейчас.

Каждые полгода, преподаватель имеет право представить одного или нескольких своих студентов совету профессоров. Новичков, сумевших произвести впечатление, повышают до подмастерьев, а их наставник – получает солидную премию. После трёх таких экзаменов тебе дают титул и членство в гильдии магов. Всё, занимайся, чем хочешь: веди исследования, путешествуй, да что угодно! Можешь даже сам лицензию преподавателя получить.

Я должна как можно быстрее стать настоящей волшебницей, пока маменька не успела рассказать всему миру, что её прекрасная и умная дочь готова к замужеству! Вот западу́ в сердце какому-нибудь пэру… Дядюшка, конечно, попытается мне помочь… Ага, да, и начнётся междоусобная война.

Короче, зовите меня параноиком, но я всё же подготовлю что-то из традиционной магии на случай, если Энтинуса во время экзамена арестует инквизиция. Знаний у меня хватает… вроде бы. Создам красивое и эффектное заклинание, под стать леди. Во! Фейерверк! Их на праздники запускают. Зрелищно и маны мало потребуется.

Учитель не позволяет мне отвлекаться, бдит, как коршун. Свой шедевр мне пришлось создавать тайно. Чертить заклинания лучше кровью, поэтому хитренькая я, начала искать материалы. Раз в два дня Энтинус ходит на охоту, а затем разделывает добытую тушку недалеко от дома. То ещё зрелище. Я заметила, что он оставляет только чистое мясо, а всё остальное за барьер выносит. Тут-то меня и осенило.

Пока наставника не было, я побежала к мусорной куче. Постояв на солнце, требуха обрела такой «аромат»… Коня на скаку остановит. Пришлось соорудить импровизированную маску из тряпок и пореже дышать, но оно того стоило.

Вспоминая свой прошлый конфуз, экспериментировать я решила на улице. Не хватало ещё дом спалить. И вот, уставшая, потная, в измазанных спёкшейся кровью перчатках, я с гордостью взглянула на своё творение. М-да, жуть. Созданное по памяти начертание, из-за неровной земли выглядело… В общем, больше, чем «удовлетворительно» профессор Академии за это не поставит.

Скинув перчатки, я опустилась перед кругом на колени. Осталась сущая мелочь – выпустить немного маны для активации заклятья. Энергия побежит по линиям, знаки впитают силу органов, разложенных внутри начертания… Должно получиться.

Мне повезло, Энтинус научил меня выпускать ману руками, иначе пришлось бы сидеть в центре зловонного круга… Что я скажу наставнику? Ничего. Он такой… обращается с лучшей студенткой Академии, как с ребёнком. Будет ему урок от учителя Россы! Ну, с Богом…

Бабах!

Стыдно признавать, но похоже, что-то пошло не так… Моё лицо окатила волна раскалённого воздуха. От страха и боли, я вдохнула… Зря. В горло будто терновую ветку затолкали… Почему?! За что?! Неужто я за свою коротенькую жизнь успела столько нагрешить, что Господь посылает мне одну кару за другой… Зажмурившись, я приготовилась к худшему. Взрыв породил поток ревущего пламени. Погибнуть от собственного заклинания – это такой позор…

– Ты совсем тупая?!

Гневный выкрик Энтинуса вырвал меня из прострации. А? Я жива…? Подняв голову, я увидела учителя. Он стоял передо мной, скрестив руки на груди и нервно двигал губами, словно собирался сплюнуть. Всё вокруг было выжжено, земля расплавилась. Лишь в небольшом конусе перед Энтинусом всё ещё зеленела трава.

– Вместо того, чтобы ****** маяться, лучше бы тренировалась!

Он… злится? Почему…? Я ведь… просто хотела… Ему надоело спасать меня от моей же глупости? Энтинус вновь встал между мной и неизбежной смертью… Я так хочу поскорее выучиться, стать сильной, независимой волшебницей… Глаза защипало, я принялась их тереть, но слёзы не останавливались, пришлось отвернуться.

Меня ведь… теперь накажут, да…?

***

Астра:

После случившегося я несколько дней провалялась в кровати, меня лихорадило. Лицо и горло пылали, кожа на щеках и лбу ссохлась, чесалась и болела. Мои брови… от них почти ничего не осталось. М-да, пришёл конец моей красоте. Вырежу на лице заклинания, пусть все думают, что так и задумывалось…

Энтинус был чернее тучи, будто это он обгорел, будто это ему больно… Каждые десять минут заглядывал, о самочувствии справлялся, сметаной мазал, припарки из ромашки ставил. О мясе пришлось забыть, одни бульоны пила, и то, через силу.

Кстати, моё заклинание… точнее то, во что оно превратилось, уничтожило всё на много метров вокруг, а на учителе ни царапины! Монстр! Без колебаний заслонить собой других… Ну, с его-то силой много отваги не требуется. Я обязана вытрясти из него все знания, плевать на мнение церкви!

Пока я оправлялась от «фейерверка», только и думала: «как Энтинус это делает?». Проблема не в том, что его силы выходят за рамки возможного, тут другое. Будь он древним колдуном, познавшим тонкие грани волшебства, я бы и слова не сказала. Учитель… как лист пергамента, не горящий в камине. Всё, что он делает – невозможно. Думаете, я начала им восхищаться? Да, именно так! Ни один чародей ещё не был для меня загадкой! Вкупе с тем, что он дважды спас меня, и с какой заботой ко мне относится… В романах (да-да, я не только учебники читала), когда девушку спасает внезапно объявившийся герой… Так, стоп! Даже в самом страшном кошмаре не хочу видеть себя женой этого раздутого от самомнения петуха!

На четвёртый день Энтинус сунул мне в руки метлу и лопатку. Вот и наказание подоспело… Я должна была убрать мусор и перекопать пепелище, чтобы там снова выросли травы. Звучит справедливо, но… какого чёрта я вдруг стала такой покладистой?! Ладно, урок усвоен. Огонь… больно жжётся. Больше никакой самодеятельности.

Закончив садовничать, я, опершись на метлу, вопросительно заломила бровь.

– Ну, чего ещё изволите?

– Неплохо выглядишь.

– Ага, замечательно просто.

Комплимент Энтинуса не был сарказмом. Даже вымазанная пеплом и землёй, смотрелась я весьма сносно. Сметана и припарки своё дело сделали – от ожогов остались бледно-красные разводы. «Доктор» говорит: они тоже скоро сойдут. Чёлки у меня больше нет, заново буду отращивать. До той поры зачесала всё назад, и повязала косынку. Больше всего меня удивили брови. Я думала, что потеряла их, но присмотревшись повнимательней, заметила тонкие полоски новой поросли. К экзамену вернутся! Радуйтесь, с вами всё ещё невообразимо прекрасная волшебница!

– Сущая мелочь. Я так устал, пока тебя выхаживал, плечи как деревянные. С тебя массаж.

– А? Я не научена…

– Умение не нужно. Я на ковёр лягу, а ты ногами мне по спине потопчешься.

Опять двоякое чувство. Просьба, вроде бы, совершенно обычная, но, когда учитель говорит с нескрываемым предвкушением блаженства… Эх, как его вообще земля носит? Пришлось согласиться, мало ли, чего он взамен придумает. Про массаж, кстати, я соврала. Юных мисс и этому учат, ведь умение размять, да обласкать мужа после тяжёлого дня «смысл нашего существования».

***

Астра:

Тренироваться – скучно, однако болеть – куда хуже. Покончив с наказаниями, вечером того же дня мы уселись на ковёр. Мне вновь дали ящичек. Я так рада вернуться к занятиям, словами не передать!

– Я видел, что ты занималась во время болезни, хвалю.

– Хах, у меня экзамен на носу, так что оставь похвалу при себе. Не ради тебя стараюсь.

На ужин Энтинус приготовил мясо с овощами, гарнир – пюре. Все было мелко порублено, ведь горло у меня всё ещё болит. Я с голодухи чуть язык не проглотила! Прям чувствую, как еда, обращаясь в ману, течёт по жилам!

– Прежде чем наполнить ящик энергией…

– Смотри!

Поддавший эйфории, я, сжав кулак, пустила в него всю свою ману.

– Стой…!

– Ай-я-я-й!

Что сказать… спасти меня учитель не успел. Рука вспыхнула аурой, вены на ней вздулись. Кисть заболела так, будто её в кипяток сунули.

– Опять самовольничаешь… – цокнув, произнёс Энтинус.

– Заткнись!

Петух! Мне так больно, а он… Аж слёзы брызнули…

– Астра…

– Ты – худший в мире учитель!

Достав платок, я прикрыла лицо. Рука онемела, еле шевелится… Сколько ещё мне страдать? Хочу домой, к дяде…

– Дай посмотрю.

– Уйди! Не трогай!

Наставник потянулся ко мне, пришлось отползти. Некоторое время мы просидели молча. Вернее, это он молчал, а я беззвучно плакала.

– Слушай, прости… – осторожно начал Энтинус.

Тщательно вытерев лицо, я злобно воззрилась на учителя исподлобья.

– Значит так, «учитель», – дрожащим голосом заговорила разбираемая гневом волшебница. – Либо ты начинаешь нормально учить, либо возвращай меня дяде, с поклоном и извинениями.

Да-да, так тоже можно. Если чародей – дуб дубом, ему надлежит признать свою глупость и отказаться от лицензии преподавателя.

– Что же, если мисс Заубер пообещает не бежать вперёд телеги и будет внимательно слушать прежде, чем действовать, я приложу все усилия, чтобы её не разочаровать. По рукам?

– Справедливо…

Неохотно и с опаской, я всё же решилась протянуть ему руку. Онемение прошло и каждый удар сердца отдавался в ней болезненной пульсацией. Когда Энтинус коснулся моей кисти, его глаза вспыхнули. Спустя несколько секунд он резюмировал:

– Ничего критичного, завтра будет, как новая.

– Больно… Что я сделала не так?

– У всего на свете есть вместимость и проводимость…

– Знаю. Трубка в алхимическом аппарате лопнет, если подать слишком сильный напор… Хочешь сказать, моя рука могла взорваться?!

– Я бы этого не допустил.

– Много на себя берёшь! Давай, объясняй уже, внятно и подробно!

Гадство. Сколь бы резким ни был мой взгляд, как бы я его не шерстила[1], наставник продолжает смотреть на меня с неподдельной жалостью. Бесит!

– На чём мы остановились? Ах, да, проводимость каналов души…

– Стоп! Ты не первый раз уже про душу заикаешься. Будьте любезны, господин каноник[2], скажите, какое душа имеет отношение к магии?

– Самое прямое. Ты знаешь, как человек устроен изнутри?

– Кровь, да мясо.

– И всё?

– Дядюшка хотел меня медицине учить, но я отказалась. Мерзость всё это.

– Хм…

Учитель встал, взял с полки книгу и вернулся ко мне. Естественно, даже книги в этом доме были необычными. Что внутри, что снаружи исписаны какими-то закорючками, ничего не понятно. Хорошо хоть с картинками, притом цветными, на медицинский трактат похоже. Дорогая вещица.

– Вот, смотри, так выглядит кровеносная система.

На развороте был изображён образ человека, а внутри него синими и красными линиями растекались артерии и вены.

– Ого, какая точность! Автор наверняка не один год потратил, чтобы это нарисовать!

На мой комментарий Энтинус хитро улыбнулся. Перелистнув страницу, он ткнул пальцем в другую картинку.

– А вот это – душа.

Хм, рисунки не просто похожи, каналы души буквально копируют положение сосудов! Забрав книгу, я принялась её листать. Когда Энтинус хотел вернуть трактат на полку, я, прикоснувшись наконец к заветным знаниям, крикнула:

– Руки убрал! Это теперь моё! Перед сном читать буду!

– «Читать»? – брови наставника взлетели вверх.

– Ну картинки смотреть… Зануда. Откуда она у тебя?

Захлопнув книгу, я обняла её, но учитель, похоже, не собирался настаивать, лишь плечами пожал.

– Наследие моей родины.

– Которая находится… где?

– Ты такого города не знаешь.

– Отвечай, раз спрашиваю! Я географию сдала с отличием!

– Я прибыл из города, что зовётся Андропония.

Как… гордо он это произнёс, аж грудь выпятил! Стыдно признавать, но я действительно не слышала такого названия.

– Прости, все глухие деревушки не упомнить, в какой это части Лампары? Судя по внешности, ты больше на восточных смахиваешь. Я угадала?

– Возможно.

– Тьфу на тебя! Вернёмся к уроку.

Вздохнув, Энтинус поскрёб ногтем кончик носа. Хих, наверное, боится, что я опять его перебью. В Академии меня бы давно за такое поведение на горох поставили.

– Итак… Каналы души переносят ману так же, как сосуды – кровь. Энергия души питает наше тело… что?

Расплывшись в издевательской улыбке, я подняла руку. Этого хватило, чтобы сбить учителя с мысли. Он, оказывается, такой же новичок в преподавании, как я – в магии.

– Ты не рассказал, почему мне больно стало.

Ха-ха-ха-ха! Вы бы это видели, наставник так скривился… Мне стоило огромных усилий не заржать во весь голос.

– Ты… издеваешься?

– Считай это проверкой твоих навыков. Из того, что я вижу, учить ты не умеешь. Совсем.

– Я думал, мы закрыли эту тему.

– Считай это напоминанием. Продолжай.

Интересно, насколько его хватит?

– Эх… видимо, ожоги на физиономии ничему тебя не научили.

– Ты…!

Продолжить я не смогла: челюсть перестала разжиматься. Сколько не пыталась, какая-то неведомая сила удерживала мой рот закрытым.

– Запомни, Астра, брать ответственность за свои слова и поступки – значит быть взрослым. Ты из раза в раз совершаешь глупости… Рассчитываешь, что тебя вечно спасать будут? Маленькой, неразумной девочке вряд ли по силам стать независимой волшебницей.

Секунду назад я издевалась над ним, а теперь мне совсем не до смеха. Челюсть «отпустило», но я не могу подобрать слов. Похоже, нарочно выводить Энтинуса из себя не самая удачная идея. Его глаза, такие беззаботные прежде, налились свинцом. В комнате повисла тяжёлая, вязкая атмосфера.

– Продолжим урок?

– Кхм…ага.

– Каналы души состоят из астрального вещества, они способны переносить высокие нагрузки, а вот твоё тело такой прочностью не обладает. Следи за ощущениями, чувства помогут тебе, «очертят» предел возможностей. Поняла?

– Да…

– Хорошо. А теперь наполни ящичек маной. Действуй аккуратно, спешка нужна лишь при ловле блох.

– …Ага, и при поносе, – издав нервный смешок, я попыталась разбавить атмосферу шуткой. Получилось плохо.

Моя дрожащая кисть легла на крышку. Всё это время я не пускала в руку ману, опасаясь новой боли, но ослушаться не посмела. Энтинус прав: буду вести себя, как ребёнок, никогда ничего не добьюсь. Я должна как можно скорее вырасти, добиться почёта и уважения, даже если лишусь всех конечностей!

Боли, на удивление, я не почувствовала. Мана потекла в руку проще прежнего, словно прошлый выброс пробил затор. Учитель кивал, не сводя глаз с ящика, пока…

– Стоп.

– А…угум.

– В ящик больше не влезает, чувствуешь?

– Да, мана, она… пытается вырваться…

– Прекрасно. Запомни, любой предмет взорвётся, если его переполнить. Будь осторожна. А теперь, медленно вытяни ману из ящика обратно в свое тело.

Так я и поступила… Разум переполнили образы и чувства… Шеметом вылетев на улицу, я упала на колени в приступе рвоты. Учитель на это никак не отреагировал. Вернувшись на место, я, не скрывая возмущения, произнесла:

– Внутри твой гребень!

Открыв крышку, позеленевшая от гнева волшебница лишь подтвердила свои слова.

– Верно. Мана – является продолжением тебя самой, через неё ты можешь ощущать предметы на расстоянии или в недоступных местах.

– И всё? – я одарила наставника испытывающим взглядом. – Почему ты сразу не сказал, что энергия – это не только осязание?! Она переносит запахи, а ещё… вкус! Втянув ману, я… у меня голова чуть не лопнула! До сих пор на языке привкус дерева и твоего шампуня! Будто весь ящик до блеска вылизала… вместе с содержимым!

– Замечательно. Твоя чувствительность превзошла мои самые смелые ожидания. Из тебя получится выдающаяся чародейка!

– Ах… Эм… Лесть тебя не спасёт!

Какого чёрта его комплименты заставляют меня краснеть! Мне совсем не приятно!

– Ты права. Я обещал всё объяснять, каюсь. Прими мои извинения, сложно учить тому, что понимаешь на интуитивном уровне.

Он ещё и с серьёзной миной прощения просит… Моё сердечко не железное…

***

Астра:

Следующее утро началось, как обычно: проснулась, умылась, тряхнула Энтинуса… Ага, он тот ещё лежебока, бонн на него нет. После завтрака учитель хотел продолжить тренировки, но не тут-то было.

– Требую награду!

Много дней подряд я усердно тренировалась, вчера, вон, даже приём новый освоила. Учеников вроде меня полагается поощрять.

– Госпожа фон Заубер желает чего-то конкретного?

Фух, от вчерашнего холодного взгляда не осталось и следа. Лицо наставника вновь украшала мягкая улыбка.

– Да!

Подбежав к Энтинусу, я открыла книжку.

– Вот, прочти мне эту главу.

Округлив глаза и подняв брови, учитель почесал затылок. Если окажется, что он не умеет читать эти закорючки, я… сильно расстроюсь.

– Ну… давай.

Усевшись в кресло, наставник позвал меня, похлопав по подлокотнику. Примостившись рядом, я обратила внимание: от него совсем не пахнет потом, или в принципе чем-то плохим. Странненько, ни разу не видела, чтобы он в душ ходил. Новая загадка.

Выбранная мною глава содержала множество изображений рук, пронизанных каналами души, будет интересно, я уверена…

– Благодаря выраженному полиморфизму душа эффективно поставляет энергию углеродистым структурам. Наиболее частой формой распределения каналов при гуманоидном строении тела считается…

Проклятье… Термины, термины, термины… Почему так сложно?! Научные труды специально таким тяжёлым языком пишут? Может, поэтому Энтинус предпочитает объяснять на пальцах? Признавать свою ошибку я, конечно же, не стала, дослушала до конца, пусть потом у меня и было чувство, будто в темечко вбили гвоздь. Из того, что я смогла понять: пока тело растёт, душа развивается вместе с ним. Взрослый организм менее гибкий и тяжелее поддаётся изменениям. «Учись, пока молодой», проще говоря.

– Ну как? – закрыв книгу, учитель вопросительно посмотрел на меня.

Он ведь насквозь меня видит, паршивец… Думает, что я сдамся? Нет уж, дудки!

– Это было… познавательно, хочу ещё. Каждое утро читать мне будешь. Начнём с первой главы.

– Договорились, мне приятно твоё рвение.

– Ха, для волшебницы естественно желать силы. Знания – бьют сильнее посоха. Так дядя говорит.

– Магистр прав. Кстати, это не моё дело, но всё же спрошу: у него с твоей мамой такая разница в возрасте… Они правда родные брат и сестра?

– Правда, однако если ты ждёшь от меня длинную, душещипательную историю, спешу расстроить: взрослые при мне подробностей не обсуждали. Слышала только, что, когда матушка родилась, Дитя Истины уже был стариком.

– Что же, перейдём к уроку.

Энтинус пересел на ковёр, я последовала его примеру. Достав из внутреннего кармана прозрачный шуршащий мешочек с печеньками, он поставил его передо мной.

– Пытаешься купить моё расположение дешёвыми сладостями?

– В другой раз, а сегодня ты будешь наполнять печенье маной…

Прежде, чем наставник закончил, я взяла одну печеньку и надкусила.

– Что? Вдруг она гадкая, а ты опять прикажешь мне ману в себя втянуть! Прошлый мана-вкус полдня держался, рот-то хотя бы прополоскать можно. За тобой глаз да глаз нужен.

Печенье оказалось на удивление приятным. Песочная текстура с солоноватым привкусом. Удостоверившись, что подвоха нет, я сконцентрировалась. Энергия услужливо потекла, собираясь в ладони. Лакомство вспыхнуло лазурью.

– Оно ведь тоже взорвётся, да?

– Если переусердствуешь.

Почему я про взрыв подумала? Печенька нагрелась. Я незамедлительно отправила её в рот. М-м-м, тёпленько.

– Хм, твоим приёмом можно нагревать вещи, интересно. Стоимость: один аур за кило.

Учитель скривился, похоже, тема денег ему не нравится. Ничего, привыкнет.

– Контролировать ману можно не только внутри своего тела. Любой предмет, наполненный твоей энергией, становится частью тебя. Попробуй управлять наполненной маной печенькой. Например, поднять.

– О! Заклинание телекинеза? Я знаю формулу!

– Начертания выводить – зря время тратить, особенно, для такого пустякового приёма.

– Согласна, но о теории не забывай, ты обещал, – для пущей строгости, благородная леди пригрозила пальцем, прям как маменька.

Вот так я и провела целый день, печеньки поднимала. Не всё шло гладко, зато было весело… по крайней мере, мне.

– Итак, посчитаем… – стоя посреди разгромленной комнаты, проворчал Энтинус. На его лице смешались шок и улыбка. – У нас было двадцать печенек, две… прожгли ковёр, одна пробила стену…

– Теперь в доме есть окно… маленькое.

– Я уже не говорю о том, что ты умудрилась кинуть печенье на моё кресло… в сиденье дыра…

Даже перечисляя мои ошибки, наставник не мог сдержать смеха. Учитывая, что он голой рукой поймал один из «снарядов», что чуть не упал мне на подол, урок прошёл замечательно.

– А я это… невиноватая! Могла бы видеть потоки маны в предметах и людях… Стоп-стоп, знаю, что ты скажешь: «Это безумно опасно и сложно, можно даже погибнуть! Мы изучим это позже», так?

У меня так хорошо получилось спародировать учителя, он аж захрюкал от смеха.

– Ты права.

Наставник сделал пас в сторону жестяной кружки, стоящей на полке. Сорвавшись с места, она, пролетев пол комнаты, приземлилась на его ладонь.

– Энергия души сделает любую часть твоего тела сильнее, – с этими словами Энтинус смял кружку, как бумагу. – Наполни маной глаза, и сможешь видеть не только потоки силы, но и, скажем, сквозь стены. Однако пока ты норовишь взорвать всё, к чему прикасаешься, я запрещаю тебе даже пробовать…

– Ха! Ага, сгораю от желания себя покалечить! Запрещать он мне ещё будет…

– Умница. Кстати, я постирал твою одежду.

– А?!

У меня аж челюсть отвисла. За всеми этими тренировками, я совсем забыла про вещи, в которых пришла, стирала лишь то, что мне выдал наставник.

– То есть, ты признаёшься, что без спроса трогал грязное исподнее леди…

– Да, у меня аппарат специальный имеется, в него закинул. Как высохнет, можешь носить. А что?

– Забудь!

Я глубоко вздохнула. Иногда мне кажется, что Энтинус нарочно меня злит. С другой стороны, с ним всегда можно всё обсудить и, о, чудо, он прислушивается. На фоне зашоренных и высокомерных преподавателей Академии, обучение у него кажется манной Небесной.

– Завтра утром мне нужно будет улететь на родину. Вернусь через неделю.

– Шутишь, что ли?! До экзамена всего ничего! Денно и нощно заниматься будем, и то не поспеем!

– Прости.

В глазах Энтинуса сверкнуло что-то тяжелое, какой-то отголосок далекого, неведомого прошлого. Таким я его ещё не видела. М-да, похоже, ругаться бессмысленно.

– Так и быть. Ты меня двум приёмам научил? Научил. Лети в свой город оборотней, но только посмей не вернуться в срок! Прокляну!

– Оборотней?

– Ты же наверняка в птичку превращаться умеешь, иначе летать не получится.

– Спасибо. В подвале много мяса, а за домом есть огородик с поспевшими овощами. Воду можешь в душевой набирать. Здесь недалеко речка чистая, но она за барьером, так что…

– Да-да-да, разберусь, не маленькая! Главное, вернись поскорее…

– Обязательно.

***

Астра:

Тишина. Открыв глаза, я не услышала из соседней комнаты храпа. Похоже, Энтинус уехал ещё до зари. В полумраке зала пылал камин, снаружи чирикали птички… Схватившись за спинку кресла, я поддалась непередаваемому, гнетущему чувству. Впервые, с самого рождения, я осталась совсем одна, вокруг ни души.

А что, если… он не вернётся?

Тряхнув головой, я взяла себя в руки и побежала умываться. Затем, дабы не расслабляться, решила заняться готовкой. Порыв смелый, однако для меня это стало своеобразной «пробой пера»… Думаю, мытарства благородной леди на пути к полному желудку описывать не стоит? Эх, ладно уж, слушайте:

Перво-наперво, привыкшая читать волшебница, побежала к книжной полке. Я давно заприметила среди толстенных фолиантов с нечитаемыми названиями тонкий корешок, подписанный: «Домашняя кухня». К сожалению, переворачивая страницу за страницей, мне оставалось лишь зазря давиться слюной. Приготовить представленные здесь кулинарные изыски оказалось сложнее, чем некоторые зелья. Расстроившись, я уже хотела убрать книгу на полку, но в последний момент заметила листок бумаги, вложенный меж страниц. Это оказалась записка от Энтинуса:

«Кушать хочется? Если тебе понравились мои блюда, то вот простой рецепт: достань мясо из погреба, порежь маленькими кубиками и опусти в подсоленную кипящую воду. Можешь добавить душистых трав по вкусу. Через двадцать минут закинь туда же мелко нашинкованные овощи на твой выбор. Всё, вари до готовности. Не забывай пробовать, чтобы регулировать вкус. Приятного аппетита».

Наставник обо всём подумал… Это было так мило, что мои губы невольно растянулись в лёгкой улыбке.

Ещё больше меня удивил погреб. Прочитав фразу «достань мясо», я представила тушу какого-нибудь оленя, целую или порубленную на части. У меня сразу руки опустились, маяться с разделкой… Брезгливая я. Можно ведь недельку одними овощами питаться? Однако и тут Энтинус смог меня приятно удивить. Среди льда лежали большой стопкой цельные куски мяса, упакованные в прозрачные мешочки. Взяв один такой, я вышла к кострищу. В окружении небольшой печи, разделочного стола и стойки для инструментов, на железной треноге висел подкопчённый казан. Сняв звякнувшую крышку, я заглянула внутрь. Там было пусто и чисто. Замечательно! Сбегав за дровами, я, неуклюже чиркая огнивом, кое-как смогла развести огонь. В начертании магии пламени нет ничего сложного, но рисковать в отсутствии наставника… не стоит. Закинув соль и мясо, я решила не тратить время попусту и отправилась тренироваться. Еда едой, а мечта стать волшебницей никуда не делась.

«В зале есть часы, не забуду», подумала я. Зря. Вспомнить про время мне помог запах гари, доносившийся из настежь открытой двери. Вода выкипела, а мясо превратилось в угли. М-да, я ведь ещё даже не завтракала… Пришлось перекусить овощами, отмыть казан и начать всё заново. Сдаваться – не в моём стиле!

Чем дольше рассказываю, тем больше стыдно… Ко второму блюду я отнеслась, как к дорогому эликсиру: ингредиенты аккуратно нарезала, огонь регулировала, постоянно пробовала. Глаз не сводила! Всё шло идеально, пока… пролетавшая мимо птичка не внесла в моё блюдо небольшой белый штришок… Честно? В тот момент я чуть в истерике биться не начала! В ТРЕТИЙ раз всё порезала, в ТРЕТИЙ раз вскипятила воду. Натужно пыхтя и дико озираясь по сторонам, леди из высшего общества чахла над своим творением, собственным телом заслоняя драгоценную пищу. Увидела бы меня в тот момент матушка… её бы удар хватил.

Удостоверившись, что мясо хорошо проварилось, я с хищной улыбкой утащила казан в дом. Вдруг ещё зверьё какое позарится. Зачерпнув миской похлёбку, одолевшая невзгоды волшебница села за стол. Хм, как бы описать…? Вкус – сносный, но, конечно, не амброзия. Пересолила.

Утолив голод и собственную гордыню, я вернулась к тренировкам. Солнце уже начало клониться к закату. Энтинус – гад! Без него приходится заниматься всякой ерундой! Его уроки и так не фонтан, больше походят на то, как Эфенди, начальник нашей стражи, своих людей муштровал: максимум выдержки и минимум интеллекта. Если белобрысый к седьмому дню не вернётся, сожру с потрохами!

Главным условием для всех приёмов наставника является контроль маны. Нужно сидеть, сосредоточенно прислушиваясь к пульсации в каналах души, плавно переливая энергию из одной части тела в другую. Никаких резких движений, никаких сильных эмоций, иначе взорвусь. Ненавижу! Когда пытаюсь выбросить из головы всё лишнее, разум «услужливо» подкидывает мне тревоги и страхи. Никогда бы не подумала, что остаться наедине с собой окажется для меня такой пыткой…

Интересно… если я не приду на экзамен, станут ли меня искать? Ну конечно же станут! Особенно, дядя. Только вот… никому и в голову не придёт, что учитель утащил меня к чёрту на куличики. Когда еда закончится, придётся идти через лес… одной… там химеры… А-а-а! Проклятье! Всё, хватит на сегодня тренировок!

Плюнув на всё, я ушла спать. «Утро вечера мудренее» – наивно подумала я. Ага, да, как же. На следующий день демоны-мозгоеды продолжили меня донимать (главное: при папе такое не ляпнуть). Во мне отчаянно боролись два чувства: желание стать великой волшебницей и страх перед собственной фантазией. Вынув из погреба казан с остатками похлёбки, разбавила их водой и прокипятила. Соль ушла, вкус стал отвратительно-пресным, один жир. С горем пополам позавтракав, я всё же заставила себя заниматься. Удивительно, но решением моей беды стала эта самая беда. Воображаемые ужасы так меня распалили, чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Мана, вторя кровотоку, разгонялась всё быстрее, напрочь вымывая из моей головы лишние мысли! Успокоившись, я попробовала повторить этот трюк, пользуясь одной лишь волей (естественно, без фанатизма). Сработало! Ускорить поток маны оказалось плёвым делом! Я даже попыталась делать привычные вещи, поддерживая концентрацию, например душ принять… не вышло, сбиваюсь.

Следующие несколько дней пролетели, как один. Я так выматывалась, что засыпала прямо на ковре, а проснувшись, как сумасшедшая старалась закончить все дела и вернуться в спасительное бездумье. Заедала полусваренное мясо сырыми овощами, не давая фантазии разгуляться ни на секунду. Про душ и волосы я вообще забыла. Были даже мысли обрезать эту бесполезную копну.

На шестой день не смогла сразу встать, спину пронзила сильная боль. Наверное, надо было спать нормально, в кровати, как леди. Все тело пульсировало. Похоже, перезанималась. Знаете, дядюшка любил всем странным состояниям души давать название с приставкой «Синдром». Представьте: с потолка капает, не сильно, а скорее изнуряюще. Ты не можешь заделать дыру, лежишь, пытаешься уснуть, а эта сволочь капает. Подставляешь миску, чтобы спасти ковёр, но это только усиливает звук.

«Синдром протекающей крыши», получается. Хах, ага, у кого-то крыша едет, а у меня протекает.

Безумно захотелось погулять. Отбросив страхи, шаркающей, косой походкой (как бабка), я отправилась на улицу. Свет солнышка мягко обволакивал меня теплом, нежный ветерок ласкал щёки. После получаса бесцельного блуждания вспомнила про речку. Возможно, окунуться в холодную прозрачную воду – то, что мне нужно?

За пределами барьера я услышала писк. Он доносился из-под кривого засохшего деревца, окружённого зарослями барбариса. Приглядевшись, я увидела крохотного птенчика. Малыш жалобно хлопал пушистыми крылышками, тщетно пытаясь взлететь. Поддавшись порыву, я бросилась в колючки. Не знаю, почему, но птенец напомнил мне… меня. Чтобы дотянуться, я встала на четвереньки и залезла в куст.

Достав бедолагу, я вытерла лоб рукавом и замерла, потухшим взглядом наблюдая, как по ткани растекаются алые разводы. Странно, мне бы испугаться, но вместо страха навалилась апатия. Одежда порвалась, кое-где в теле застряли колючки, а куст теперь украшают клочки рыжих волос… Наплевать, главное – спасти птичку.

Найти гнездо на «лысом» дереве не составило труда, однако лезть на него я не спешила: велика вероятность стряхнуть других птенцов. Энтинус учил меня телекинезу, но… колдовать в одиночку… Плевать! Зачем мне сила, если я не буду ей пользоваться?!

– Не бойся, маленький, подожди, скоро увидишься с братиками и сестричками. – Прошептала птенцу могущественная волшебница.

В тот момент я действительно чувствовала себя великой, Богиней-спасительницей, спустившейся с Небес. Мана подчинилась, потекла, без помех наполняя птичку. Малыш замер, видимо понял, что ему хотят помочь. Разжав пальцы, я отправила птенца в его первый полёт. Действовать нужно было аккуратно.

Стало жарко, будто рядом кто-то развёл костёр. Чем дальше улетал птенец, тем сильнее горели пальцы, управлять энергией так далеко от себя мне ещё не доводилось. Когда птичка проделала половину пути, руки начали предательски дрожать. Проклятье! От колючек, значит, не больно, а чары… Всё тело словно раскалённой проволокой опутали. Жар становился нестерпимым, стоило неимоверных усилий просто стоять. Стиснув зубы, я подавала всё больше и больше маны…

Бах!

Оглушительный взрыв заставил меня зажмуриться. Что произошло…? Сердце ёкнуло, провалившись в чёрную бездну. Лишившись сил, я повалилась наземь. Было страшно открыть глаза, или пошевелиться. Незнание лучше жестокой истины. Воображение рисовало вместо рук обожжённые культи… Хотелось забыться, но неведомые силы удерживали меня в сознании. Пульсирующая боль… Мне так плохо… Дайте мне уже спокойно уйти…!

– Ну и ну… Занимаешься, чем угодно, только не делом, да?

Голос Энтинуса?! Он всё-таки вернулся?! Из последних сил я попыталась открыть глаза…

***

Солнце опустилось за горизонт, уступив свой престол страхам, притаившимся в растекающейся тьме. В домике, под редкое уханье сов, пылал камин. Разложив второе кресло, Энтинус уложил Астру в зале, обернув в несколько влажных полотенец и укрыв одеялом. Девочка сильно пострадала, уносить её в комнату маг не решился. Подперев щёку кулаком, он сел напротив, ни на секунду не сводя с неё глаз.

– Мне… Чувствую себя паршиво… Кхе… – хрипло произнесла Росса.

– Знаю. Я слегка тебя подлатал, жить будешь.

– Здорово… В-воды можно?

Волшебница чувствовала во рту привкус крови, в горле стоял ком. Услышав просьбу, наставник тут же скрылся за дверью душевой. Спустя считаные секунды он вернулся со стаканом и трубочкой.

– Вот, пей медленно, старайся не двигаться лишний раз.

Сделав два болезненных глотка, девочка взглянула на учителя: горящие маной глаза делали снедаемое тревогой лицо ещё бледнее.

– Мне… оторвало руки, да?

Страх остаться калекой не позволил Астре себя осмотреть, а повсеместное онемение удержало от соблазна пошевелить пальцами.

– Не придумывай! Всё у тебя на месте!

– Ты чего злишься…?

– Потому что… мог не успеть, – Энтинус сглотнул.

Чародей быстрым шагом пересёк помещение, открыл дверь, достал трубку и закурил.

– Я… птенчику помочь хотела… он так плакал, а потом взрыв и…

– М-да, плакал твой птенчик… – понуро уставившись в пол и выдохнув белёсый дым, произнёс волшебник.

– Он умер?!

Росса хотела подскочить, однако прокатившаяся по телу боль не позволила ей это сделать.

– Говорю же – не двигайся, хуже будет… Запомни на будущее: пока я не закончу твоё обучение, не смей наполнять своей маной других. Переизбыток смертелен, особенно для маленьких существ.

– Я подумала, что птичка замерла в моих руках, а она…

– Верно. Даже донеси ты её до гнезда… Слушай, тебе нужно поспать.

За всю ночь Астра так и не сомкнула глаз, ворочалась, всхлипывала. Когда под входную дверь проскочили первые лучи зари, она смогла встать. Первым делом благородная мисс подошла к зеркалу.

– Я вся… в полосках?

– Каналы души перегрелись и обожгли плоть. Считай, что легко отделалась. Обещала ведь не лезть на рожон!

– Опять брюзжишь?

– Не опять, а снова. Эх… зато теперь, карта каналов из книжки отпечаталась на твоём теле. Лучшее доказательство того, что мои слова не «бред». Ну ничего, приложим ромашку…

– Не надо! Эти линии похожи на заклинания боевых магов! Проще их потерпеть, чем объяснять профессорам как я колдую без начертаний.

– Решила от лишних вопросов избавиться?

– Именно!

Закончив любоваться своим отражением, Росса взяла новый комплект одежды и пошла в душ.

– Мне обязательно здесь стоять? Я хотел тебе еды приготовить.

– Обязательно! Стой за дверью и говори со мной!

Неделя одиночества не прошла даром, девочка боялась потерять связь с наставником даже на секунду.

– Ладно… О чём говорить будем?

– Эм… давай я тебе про свои тренировки расскажу.

Мысли Астры потекли, будто прорвало плотину. Она поведала обо всём, что с ней приключилось, в красках и деталях описывая каждое происшествие.

– Хах, то есть, ты не догадалась закрыть казан крышкой? – рассмеялся Энтинус, когда ученица заговорила про муки во время готовки.

– Ну… стыдно признавать, но крышку я потеряла… И вообще – это ты виноват! Почему не запретил животным пересекать барьер?!

Выйдя из душа, юная мисс уселась в кресло и, скрестив руки на груди, многозначительно взглянула на учителя.

– Высушить и расчесать? – догадался маг.

– Естественно.

Рассказ волшебницы продолжился. Она жаловалась на магию, на судьбу и, собственно, шерстила самого Энтинуса.

Мыслепоток кипящей от злости дворянки остановился лишь когда перед ней поставили ассорти из трёх мясных блюд и графин свежевыжатого сока. После недели сыроедения, у Астры заблестели глаза. Отбросив этикет, девочка умяла всё за один присест. Плотно покушав, Росса с трудом уселась на ковёр перед наставником.

– Итак, сегодня мы будем…

– Стоп, практики мне хватило, начнём с того, что ты ответишь на мои вопросы.

– Хм, ладно.

– Ты зачем мне про птичку рассказал?

– Это правда…

– Правда, которая мне не нужна! И ладно бы сейчас, но ночью, когда я ужасно себя чувствовала… Ты действительно худший учитель.

– На звание лучшего не претендую.

– Рада, что понимаешь, поэтому отныне, план урока буду составлять я.

– Если тебе так удобно… – пожал плечами Энтинус.

– Чудно. Значит, говоришь, что душа перегревается?

– Да, это плата за управление маной.

– Понятно, тогда учи меня не перегреваться. Плохенько будет рухнуть в обморок перед коллегией профессоров.

Ответа не последовало. Чародей задумался, обвёл подопечную взглядом, потёр подбородок, но так и не проронил ни слова.

– Дай угадаю: это ужасно сложно и смертельно опасно?

– Пожалуй. К тому же, совсем не перегреваться – не выйдет, можно лишь отодвинуть порог.

– Я готова пообещать, что буду слушаться и выполнять все условия.

– Даже так? И боли не побоишься?

– Д-да… Больнее, чем в прошлые разы ведь не будет…? Н-не будет ведь?

Маг вздохнул и понуро покачал головой.

– То, о чём я сейчас расскажу… Не хочу тебя пугать, но, обратной дороги не будет. Ослушаешься или хоть на секунду потеряешь концентрацию… Твоя жизнь закончится.

Сглотнув ком в горле, девочка кивнула. Огонь в её глазах безуспешно пытался подавить наползающую маску ужаса.

– Как и в случае с кровеносной системой, у души тоже есть сердце. На Андропонии мы зовём его «Источник энергии души», или просто «Источник». В отличие от сердца, местоположение источника у каждого человека индивидуально, но обычно он находится где-то в торсе. Твой – вот здесь.

Энтинус коснулся пальцем живота Астры чуть повыше пупка. Волшебница скривилась, её всю передёрнуло. Прикосновение к главному узлу души, ощущалось будто задели оголённый нерв.

– Мог бы и на словах объяснить. Нечего трогать меня своими грязными руками! Дальше давай!

– Твоя задача – собрать всю энергию в источнике и не выпускать.

– Так он же взорвётся!

– Нет. Взрыв происходит из-за переполнения, когда объект исчерпывает свою емкость. Источник же – бездонный, вопрос только в том, сколько маны ты сможешь в нём удержать.

– А потом что?

– Нельзя копить вечно. Ману нужно будет выпустить.

– Погоди… Если такая прорва энергии вырвется внутри моего живота…

– Выпустить силу нужно будет очень аккуратно.

– А если не удержу? – Росса прищурилась.

– Хочешь правду?

– Сейчас – да.

– Тебя разорвёт, со стен соскребать придётся.

– Можно было и без подробностей!

– Тебе не угодишь, – улыбнулся учитель.

– Что же… Всё или ничего! Сегодня начнётся путь величайшей волшебницы!

***

Астра:

Моя жизнь превратилась в настоящий ад. Святые отцы рассказывали нам на лекциях по теологии об ужасах преисподней… Пф, после уроков Энтинуса меня не напугать даже самой изощрённой пыткой. Удерживать ману в источнике… Как бы описать? Представьте, что вам нужно постоянно втягивать живот. Чем бы я не занималась, приходилось в первую очередь думать о концентрации. Сначала было не сложно, но чем больше энергии собиралось в источнике, тем сильнее она пыталась вырваться. На третий день я поняла: стоит мне отвлечься хоть на секунду – меня разорвёт. Про сон тоже пришлось забыть. Вместо него я просто сидела в своей комнате, прислонившись к стене. «Втянуть, удерживать. Втянуть, удерживать» – стало моей литанией. В общем, жила, как домашняя кошка, толстая и ленивая: поела – легла. Думаю, о том, как тяжелы стали мешки под моими глазами за эти дни – говорить не стоит.

Хорошо хоть наставник здесь, и я могу не беспокоиться о делах насущных. Он всеми силами пытался помочь ученице скоротать время, например, читал мне книжку. Смешно вспоминать… Сижу, слушаю и, конечно же, теряю концентрацию… Мана, просачиваясь наружу, начинает обжигать, будто иглу под рёбра вогнали. Я в такие моменты напоминала смертельно больную, у которой случился очередной приступ: сгибалась в три погибели, ойкала, дышала через раз, пока не получалось восстановить контроль.

На пятый день, всё же, не выдержала, уснула. Самым нелепым образом – в душе. Разбудил меня собственный крик. Часть энергии вырвалась наружу, обожгла грудь, плечо и шею. Алая сеть ожогов в этих местах вспухла и побагровела. На этот раз Энтинус врываться не стал, ограничился лишь вопросом с той стороны: «Астра, всё в порядке?». Может, он не совсем пропащий? С тех пор мне помогал не уснуть ещё и страх. Учитель по несколько раз в день проверял моё состояние, руку над моей головой держал, бормотал про себя… Что он там видел вообще?

Когда до экзамена оставалось всего ничего, наставник решил – время пришло. Судя по мешанине чувств на его лице, дело предстояло нелёгкое. Предвкушая боль, я прослезилась. Разместившись напротив друг друга, мы приступили к финальной части. Исход тренировки должен был решить: поеду я в Академию, или останусь здесь… навсегда.

***

– Может, это… вообще ману не выпускать? – закралась в голову Астры предательская мысль.

– Не бойся, я буду помогать тебе, – уверенно произнёс чародей.

– Ага, конечно, вот ты сказал «не бойся», и я сразу перестала… Подумаешь, взорвусь, делов-то, покрашу стены самой дорогой краской на свете, – процедила сквозь зубы девочка.

– Сосредоточься, не о том думаешь.

Росса всеми силами старалась отсрочить начало, но от беснующегося в животе источника не убежать. Обречённо вздохнув, она дала свободу силе.

– Странненько, я настолько привыкла сдерживать ману, что теперь мне приходится прилагать усилия, чтобы этого не делать.

Получив свободу, мана потекла, бурным потоком переполняя каналы души. Из горла юной мисс вырвался сдавленный хрип.

– Не так быстро…

– Заткнись! Чем больнее выходит… тем лучше… да?

– Это так, но…

– Вот и молчи…! Я покажу тебе… на что способна…

– Потеряешь сознание от боли – взорвешься.

– Брюзга…

Волшебница покрылась по́том, сосуды в глазах не выдержали и по щекам потекли кровавые слёзы, смешиваясь со слюной на подбородке. Девочка хлопала губами, как выброшенная на берег рыба, боясь пропустить хоть один вдох.

Помещение заполнялось голубой дымкой, чародей выключил камин щелчком пальцев, во избежание цепной реакции. Магу-ученику немало сил требуется, чтобы познать загадочное и многогранное искусство волшебства. Его наставнику же, порой, сил требуется не меньше. Энтинус не мог спокойно смотреть на страдания подопечной. Он поднял руку, готовый прервать тренировку, однако вовремя себя одёрнул. Раз уж эта маленькая девочка столь смела, то уж ему, взрослому, в сто крат смелее быть до́лжно. Опустошив запасы маны, Росса начала заваливаться на бок. Наставник придержал её за плечо.

– Ну… как? Здорово у меня вышло?

– Да, здорово, ты молодец. Я даже испугался малость.

– Ага… ты бы себя видел… взгляд был, как у брошенной собаки…

Волшебница хотела рассмеяться, но её пробрал влажный кашель.

– Тише-тише, не напрягайся.

«Позвав» телекинезом полотенце с крючка, Энтинус принялся промакивать им лицо ученицы.

– Вот и пришёл конец моей красоте, – осматривая ладони, пожаловалась девочка.

– Опять придумываешь? Я прошёл через то же, но как видишь – молод и красив. Потерпи, научу тебя… Уснула?

Подняв девочку, маг отнёс её в комнату, уложил на кровать и накрыл одеялом. Росса тихонько сопела, веснушки на её исполосованных ожогами щеках напоминали плоды рябины, упавшие в свежий снег. Чародей поймал себя на мысли, что засмотрелся: благородная мисс не часто выглядела столь невинно.

– Совсем ещё ребёнок.

– Раз ты заметил, может, ответишь, почему ты подвергаешь её таким пыткам? – спросил незримый собеседник.

– Она хочет стать волшебницей, желает силы всей душой.

– Да уж, здесь не поспоришь, стремления в ней на десятерых, главное – не выбей из неё желание учиться.

– Если эта девочка сможет укротить огонь в своей душе, то однажды сможет мановением руки гасить и зажигать звёзды.

[1] Сильно ругать кого-либо

[2] Кано́ник в католической церкви – член кафедрального либо коллегиального капитула. Термин имеет греческое происхождение: κανονικός – название священнослужителя, внесённого в список, канон, то есть каталог епархии.