Амулет для ведьмы

Глава 7. Храм для неверующих

Сквозь прозрачную крышу кабины не проникал свет, звезды скрылись, и было не понятно, летит ли каг по небу как птица, как обещал Гигант, или вовсе неподвижен. Только панель с огоньками впереди нее жила своей непонятной жизнью. Ей было любопытно, но ничего нового не происходило, и она задремала. Проснулась Сэлли оттого, что ее сильно тряхнуло. Спросонья она не сразу поняла, где находится. Теперь каг немного трясло, по небу над ее головой неслись облака. Через несколько секунд тряска прекратилась, облака остановились, а тихий монотонный шум, производимый кагом, заглох. На панели замигала какая-то надпись.

Сэлли предположила, что надпись означает что-то вроде "можно выметаться", и, привстав, попыталась отодвинуть крышку, упершись руками в стекло или что-то похожее. Но каг не собирался отпускать ее так просто. Девушка испробовала все пятнадцать магических формул открытия дверей и преодоления препятствий, которые примерно помнила, прежде чем ее взгляд упал на едва заметный рычажок сбоку кабины. Предположив, что машина вполне может открываться механически, она ткнула пальцем в рычажок. На панели загорелась еще одна красная лампочка.

Предположив на этот раз, что вряд ли древние волшебники предусмотрели в кабине специальные включатели лампочек, Сэлли изо всех сил уперлась в край зловредной крышки. Та поддалась, с шумом отъехав в сторону. Только вывалившись из кабины на землю, девушка доставила себе труд оглядеться вокруг. Снова ровное поле окружало ее. Ей ничего другого не оставалось, как сориентироваться и, от души надеясь, что сделала это правильно, направиться к месту, в которое, по расчетам Гиганта, должно было сдуть ее друзей.

Упырю не удалось застать ее врасплох, впрочем, это мало что изменило. Пес немедленно выразил свой щенячий восторг лобовой атакой, уронившей ее на землю.

— Я тоже рада тебя видеть, Упырчик, — Сэлли зарылась озябшими пальцами в его густую теплую, пахнущую костром шерсть. — Помоги мне встать, а?

Упырь шумно вздохнул и с чувством выполненного долга исчез. Пришлось вставать самой.

Сэлли прошла еще немного в указанном набегом Упыря направлении, когда услышала знакомый двойной писк "мама", от несущихся на нее двух арбузов с глазастыми головами на вытянутых шеях. Не боясь быть вторично поваленной, девушка села на корточки, приготовившись обнять обоих карапузов одновременно, но нагулявшие на сдобном печенье немалый вес драконята снова смели ее на землю.

У костра ее уже ждали четверо, почему-то не шибко обрадованных мужчин.

— Эй, а вы почему меня не встречаете?

— Бог троицу любит, а твоя троица тебя уже встретила, — объяснил Ялифер.

— Я бы и от второй троицы не отказалась. А, Владомир, ты тоже с нами?

— А что, вы же тоже в конечном счете в столицу направитесь. В компании путешествовать веселее.

— Зато медленнее.

— Главное не быстро, главное качественно. С пользой для саморазвития.

— Сэл, ты нам лучше скажи, где мы? — встрял Сокур.

— Серая плешь. В одном дне пути от Скорянки.

Сэлли с любопытством глядела по сторонам. Она никогда здесь раньше не была. Лишь шесть писем от Шелби дошли до нее с обратным адресом Скорянка. Что он скажет, когда она предстанет перед его светлы очи собственной персоной? Да и еще с подобной просьбой. Интересно, что храмовник делает здесь, так далеко от земель Храма? Скорянка — деревенька языческая, как была, так и осталась. Когда-то крупное капище, запретная земля, сосредоточие древних религий. С ним скоро расправились, с этого погрома началась война. Приверженцы единого бога кумирни и идолы уничтожили, смели, сожгли до тла, успевших подтянутся защитников в конечном счете развеяли по ветру, не желая хоронить по-человечески. На пепелище скоро отстроилась деревенька, языческая. В память о резне ее не смели трогать, старались не упоминать ни на письме, ни в разговоре. Что же здесь делает храмовник второй степени Шелби? Он так и не объяснил ей за двадцать лет.

Прохожие провожали их любопытными взглядами, Сэлли отвечала им тем же. А деревенька была самая обычная, с аккуратненькими одно — двухэтажными домиками, обширными огородами.

Незамедлительно появившийся староста во главе с местным разбойничьего вида ополчением встретил их на улице отнюдь не доброй улыбкой. Случайно проходящие мимо, вооруженные остро отточенными сельскохозяйственными орудиями его помощники глядели недружелюбно, зажимая в плотное кольцо. Герин с испугу начал в полголоса молиться. Остальные спешились, настороженно оглядывая собирающуюся толпу. Староста, угрюмый человек высокого роста, выступил вперед. У него, у единственного, в руках ничего не было, впрочем, его пудовые нервно сжатые кулаки говорили сами за себя.

— Кто вы и с какой целью приехали в Скорянки? — спросил он громко, но со спокойной уверенностью. Кулаки он сжимал, видимо, либо по привычке, либо старательно сдерживаясь. Сэлли не успела ответить, как почувствовала две лишние отрастающие по бокам головы. Последние осмотрелись и в ультимативной форме запросили печенья. Толпа придвинулась ближе.

— Простите моих любимцев, они совсем разбаловались в путешествии, — Сэлли попыталась запихнуть драконят обратно в заплечный мешок, но те быстро спрыгнули на землю. Толпа еще сильнее напряглась. — Мы приехали к господину Шелби. Надеюсь, он все еще живет здесь?

— К храмовнику Шелби? — переспросил староста, не отвлекаясь на мельтешащих под ногами дракончиков.

— К нему, — подтвердила девушка.

— Вы храмовники?

— Нет, в основном. — Сэлли и сама бы не отказалась узнать, может ли она после всего сделанного считаться храмовницей.

— Зачем вам понадобился храмовник Шелби? — продолжил допрос староста.

— Нам нужна его помощь.

— В чем, позволите узнать?

— Нет, — простодушно ответила Сэлли, твердо, но без вызова глядя старосте в глаза.

Пару мгновений они так и смотрели друг на друга, потом староста отвел взгляд, чтобы сделать знак своему помощнику. Вскоре толпа немного расступилась, давая дорогу человеку в черном храмовничьем балахоне. Шелби показался ей совсем таким же, как она запомнила его. А он не сразу узнал ее, наверное, потому что никак не ожидал увидеть. Сэлли стояла и смотрела, как он сначала изумленно и заинтересованно рассматривает их. Потом он шокировано узнает ее. Радость — финальный аккорд. Хорошо не дикий ужас и предобморочное состояние. Девушка бросилась к нему. Сельчане успокоено начали расходиться.

— Какими судьбами, я уже ждал приглашения на свадьбу, а ты здесь?

— Не будет свадьбы, а мне очень нужна твоя помощь.

— Что случилось?

— Ничего-ничего. Это длинный разговор.

— Конечно, пойдемте ко мне. А кто твои друзья?

— Ну, если кратко: верит, вольный наемник, волшебник и храмовник — ликантроп. — Покинутые толпой драконята вклинились между ними, дергая лапами за штаны. — Да, и два маленьких дракона. Остальных вы знаете. — Сбоку появился Упырь.

Храмовник шел медленно и размерено. Сэлли все время вырывалась вперед.

— Там, за скалой, — указал Шелби.

Это был обычный серый вечер. Каменистая тропинка вела вокруг наиболее крупной из скал побережья. Дорожка неровная, извилистая. Приходилось аккуратно смотреть под ноги и время от времени цепляться за валуны, чтобы не съехать случайно в какую-нибудь трещину или не скатиться с какого-нибудь осыпающегося выступа. Храмовник же шел уверенно и привычно. Но медленно. Наконец тропинка стала более явной и повела вниз. Оторвавшись взглядом от земли, Сэлли увидела, как скалы перестали скрывать берег. Прямо среди нагромождения каменных валунов стоял маленький, словно игрушечный храм. Он сразу бросался в глаза, но не казался лишним. Он был здесь своим. Скользя по мелким камушкам, Сэлли сбежала вниз.

Взойдя по ступеням, они оказались в единственном маленьком помещении. Она была почти пустой, лишь на полу лежали разноцветные коврики, а у противоположной стороны стоял алтарь. На нем лежала книга, наверное, одна из священного Пятикнижия, в окружении незажженных свечей. Пока храмовник зажигал их, Сэлли рассматривала стены. Они были побелены, а поверх испещрены надписями и рисунками.

Храмовник подошел к ней, когда она разглядывала большой угольный рисунок, изображающий бородатого мужчину с горестным проникновенным взглядом.

— Лейг, похож?

— Наверное, похож.

— Я объяснял им, что Лейг не человек, но они его так видят. — Храмовник помолчал секунду, освещая лицо бородача. — И теперь мне кажется, что действительно похож. Есть в нем что-то такое, близкое. Богохульство, да?

— И многие сюда ходят, многих ты обратил в веру?

— В веру? Никого, но это ведь не главное, правда?

— Не обязательно верить?

— Они и верят, но каждый в свое. Главное, они слушают и думают над тем, что слышат. Мне этого очень не хватало, когда я работал с адептами.

— Мы слушали и сразу верили.

— Ну, только не ты. — Засмеялся храмовник. — Ты жила в мире своих фантазий. Я тогда и представить не мог, что ты выберешь это поприще.

— Как видишь, ты все-таки оказался прав.

— Но я думал ты и не захочешь. Тебе не нравилось в нашем культе буквально все. Тебя больше привлекали запретные науки, магия и политеизм. Хорошо, что тебе хватило мозгов это относительно скрывать.

— Мои интересы не изменились.

— Тогда почему же ты стала храмовницей? Чтобы иметь доступ в библиотеку?

— Скажем так, сфера моих интересов расширилась. Шелби, а почему ты стал храмовником? Даже нет, почему ты приехал сюда?

— Понимаешь, наша вера в один прекрасный момент стала откровением для меня, она сразу вошла в мое сердце. Вера должна быть твоей опорой. Иначе жизненные невзгоды будут каждый раз ставить твое миропонимание под вопрос. В конце концов, ты ответишь "нет".

Больше храмовник ничего не сказал. Сэлли поняла, что он не хочет говорить об этом, и не стала бередить старую рану, не смотря на острый приступ любопытства. Разговор вернулся к предстоящему экзорцизму.

— Ну, наш храм, конечно, не на святой земле. Но что делать? Куда-то еще его вести, я так понимаю, опасно.

— Вы наша последняя надежда, — Сэлли перехватила его насмешливый взгляд и поправилась: — На данный момент ничем больше не располагаем. Поможете?

— Ну, куда я денусь, — по-доброму проворчал храмовник. — Но с этим я, кажется, раньше не сталкивался. Простой экзорцизм не поможет. Придется импровизировать по ходу. Сначала я попробую один.

— Исключено.

— Полагаю, если я скажу, что это будет очень опасно, ты все равно не согласишься не присутствовать.

— Не стоит терять время, — подтвердила Сэлли.

— Хорошо, тогда я думаю, тебе стоит сходить в деревню и купить хороший меч.

— Неужели будем драться?

— Не исключено.

Сэлли с трудом протащила Герина сквозь скалы, у старичка весь путь занял много времени и отнял почти все силы. Впрочем, это не помешало ему эмоционально ужаснуться открывшейся картине. Внутреннее убранство скорянкинского храма поразило его еще больше.

— Что это?! Это даже не храм!

— Много вы понимаете! Критик нашелся.

— Ладно, хорошо, — примирился Герин под обжигающим взглядом пронзительно зеленых глаз. — Я понимаю, что вы хотите мне помочь и полностью готов отдать себя на растерзание.

— Ну, вот и славно, вон, сядьте туда и запомните, что бы ни случилось, не выпрыгивайте в окно.

— Как, вы же его забили досками с той стороны?

— Вот пусть они там и останутся. А у дверки я посторожу. — Сэлли весело помахала пожертвованным селянами коротким мечом.

— Это что, на случай неудачи?! — опешил двуликий храмовник.

— Не-ет, это я буду рубиться с вашим паразитом. Не берите в голову. Это полностью моя забота.

Шелби долго читал молитвы, ни на что не отвлекаясь. Герин с закрытыми глазами вторил ему про себя, но по его лицу было видно, что дается ему это с трудом. Сэлли сидела на полу возле двери, положив перед собой меч. В щели меж досок уже не проникал ни один лучик света, когда Шелби начал читать экзорцизм. Девушка молча взяла меч, дождалась пока вокруг лезвия не сгустился дымок ее энергии и встала, разминая затекшие ноги. Герин уже не повторял за храмовником, его лицо превратилось в напряженную маску. Вдруг он неестественно сильно дернулся, и все его тело начало скручивать жесточайшими судорогами, он зарычал, забился. Сэлли показалось, что он снова превращается в животное, как в Спасе, но шли секунды, а Герин оставался прежним, хотя и жутко кривляющимся на полу. Шелби продолжал, как будто ничего не видя, ровно в том же темпе, как и начал. Герин открыл глаза с полопавшимися сосудами, и Сэлли успела заметить, что на сей раз они источают лишь ледяной ужас, а не безумие. Успела, прежде чем он кинулся на нее. Самого храмовника она ударить на могла, лишь взмахнула руками, падая, точнее рухнув на дощатый пол. Меч улетел куда-то вверх. Герин отпрянул и девушка прижалась к двери спиной, все еще по инерции сжимая что-то в руке. Оборотень-храмовник свалился на спину, а там, где он только что был, остался призрачный лохматый зверь с угадывавшимися лишь в воображении очертаниями.

— Только не трогай его! — крикнул Шелби, закончив экзорцизм.

Сэлли и не собиралась. Как была, из положения полулежа, она саданула зверя призрачным аналогом своего меча по шее. Голова подозрительно легко отделилась от туловища и покатилась, исчезнув где-то в небытии. Девушка, наконец, сподобилась вскочить на ноги, а чудовище между тем обзавелось запасной головой, громоподобно прорычало какое-то ругательство и бросилось на храмовника, невозмутимо сунувшего ему в нос символ веры. Как зверь развернулся, Сэлли заметила за ним что-то вроде привязи и, бухнувшись на колени, тюкнула по ней "мечом". Лезвие свободно прошло сквозь, растрепав привязь в клочья тумана, и пошел дальше, в пол, вмести с кулаком. Недовольно вскрикнув, она перехватила меч в другую руку и перерубила оборотня по полам. Не выдержав атаки с двух сторон, зверь распался и исчез.

Герин продолжал валяться без сознания по середине комнаты. Шелби закрыл молитвенник и начал читать благодарственную молитву. Сэлли молча слушала, поглаживая пострадавшую руку, повторив за ним лишь последнюю строчку.

Утро пришло неожиданно скоро. Вместе с отворившим дверь веритом, оно вошло в комнату, окончательно прогнав сероватую дымку. Герин сидел, прислонившись к стене и читая при свече молитвенник. Увидев друга живым и невредимым, Ялифер решил огласить результат, раз никто на это не решался:

— Так, меч в потолке — одна штука.

Дорога споро ложилась под копыта лошадей, ныряя в овраги, подныривая под пушистые еловые лапы. Белый снег украсил землю. Легкий морозец бодрил, успешно завершенное дело подзадоривало. Они разделились. Храмовник Герин поверил, наконец, в свое спасение и принял неожиданное решение вернуться в Долину Проклятых. Он долго и вдохновенно объяснял им причины, всплакнул даже. Сокур вызвался проводить, долго и вдохновенно измышляя необходимость этого шага. Ни от того, ни от другого объяснений собственно не требовали. Сэлли собиралась в столицу, искать хранителя для своего амулета. Владомиру с ней было по дороге. А вот от верита такого выверта не ожидали! Со стародавним другом своим он распрощался, поехал с Сэлли, утверждая, что ей его помощь насущнее.