Алмазная искра для драконов

Глава 8

Глава 8

Воздух за пределами гнезда был другим — первобытным. Пахло сырой каменной пылью, влагой, крыльями и древними легендами. Елена стояла на уступе, за её спиной колыхался кристаллический купол родового дома, словно расправивший спину дракон, и казалось, будто сама земля затаила дыхание.

Перед ней лежал путь — долина, спрятанная за туманными горами, где когда-то был Храм Зары, богини-матери драконов. Именно там, по словам Каэля, она сможет пробудить полную силу фамильяров и соединиться с «ядром рода».

— Поднимаешься в горы без гнева и с лёгким сердцем, — сказал Саирэль, поправляя ремни на спине. — Это мудро. Но не расслабляйся. Храм может отринуть даже своих. Особенно — если они сомневаются.

— А я не сомневаюсь, — ответила Елена, — я просто раздражена. У меня трое мужчин ворчат, двое не спят, фамильяры поют над ухом, а ещё драконихи с манией величия ломятся в дверь. И вот, говорят: «Отдохни, Елена! Съезди в храм! Погрейся магией!». Как на курорт, блин.

Таэрон, обгоняя её, рассмеялся:

— Я даже заказал бы тебе коктейль с зонтиком, если бы не боялся, что фамильяры его выпьют первыми.

Путь к Храму Зары шёл сквозь лестницу-песню — исполинскую тропу, вырезанную в горе. Каждый ступень здесь отзывался — вибрацией, эхом, невидимыми словами. Говорили, что эту лестницу создали ещё Зара и её брат, когда делили землю между драконами и фамильярами.

Фамильяры сопровождали Елену плотным роем. Некоторые летели перед ней, как факелы, другие садились на плечи её спутников. Один, круглый и пушистый, поселился у неё на капюшоне и назвал себя — ни много ни мало — Фьёкки.

— Скажите мне, — прошептала она Каэлю, — почему мой фамильяр похож на кота, который вывалялся в звездной пыли?

— Потому что фамильяры выбирают нас по… внутреннему портрету.

— Прекрасно. Значит, я внутри — ленивый пылевой шар с ушами?

— Исключительно… сияющий шар, — уточнил он.

Храм открылся неожиданно. Гора вдруг раздвинулась, словно шепнув Елене: ты пришла вовремя. Перед ними возникли врата из живого кварца, переливавшиеся на солнце всеми оттенками драконьей чешуи.

— Проходить можешь только ты, — сказал Реймар. — Нас не пустят. Но мы будем рядом. Если что — просто закричи.

— Кричать в храме богини? Как благочестиво.

Он кивнул серьёзно:

— Древние стены всё равно уже слышали похуже.

Внутри храм был… живой. Каждая колонна — как нерв. Каждый символ — как пульс. Елена шла по мозаичному полу, где её шаги отзывались светом. В центре зала, под высоким куполом, стояла алтарь-яйцо — огромный кристалл, внутри которого мерцал образ Зары — женщина с крыльями и глазами цвета вселенной.

И она заговорила.

— Искра. Рожденная не здесь, но принесённая. Я дала тебе дыхание рода. Но род нельзя носить, как платье. Его надо впитать. Почувствуй. Позови.

Елена подошла ближе. Положила руку на кристалл. Её кожа вспыхнула — алмазным светом. В этот момент небо снаружи затряслось.

Фамильяры начали петь в унисон.

Они пели её имя.

Её чувства взорвались: одиночество, тоска, сила, ярость, свет, страх — и любовь. Всё переплелось в потоке, который вошёл в неё, прошёл через грудь, сердце, кости.

Когда она открыла глаза — на её коже появился знак Зары. А над плечом возник не один фамильяр, а целая стая личных спутников, среди которых сияли четыре особо ярких существа — стражи рода.

— Теперь ты не просто драконица. Ты — голос. Ты можешь открывать зов рода для других. Искать потерянных. Возвращать забытых. Но за это ты должна быть готова к первой крови.

— К моей? — спросила Елена, голосом дрогнув.

— К чужой, — ответила Зара. — Потому что враг уже рядом.

Выходя из храма, Елена почувствовала, как почва под ногами содрогнулась. Сначала она подумала, что это очередная порция божественной драмы. Но нет.

— Засада! — прокричал Таэрон. — Слева, из расщелины!

Крылатые фигуры с алыми глазами вынырнули из тумана — наёмники, рождённые в магическом котле. У них не было рода, только платёжка.

— Мэа Линн, — прошипел Каэль. — Эта дрянь не удержалась.

Елена вышла вперёд, рука её сама протянулась — и фамильяры выстрелили в воздух. Четыре стража слились в знак, и из неё вырвался кристальный луч, который срезал первых двух врагов, как нож шёлк.

Реймар встал спиной к ней, Таэрон — с клинками наперевес, Саирэль закрыл правый фланг, а Карай — возник как тень и беззвучно унес ещё одного противника в пропасть.

Но всё было неважно, потому что…

Она больше не нуждалась в защите.

— Я — искра рода, — проговорила Елена, и сама земля под ней зазвенела. — И если вы пришли с зубами — значит, пришли потерять их.

И в этот момент фамильяры начали жечь врагов магией рода — не убивая, а выталкивая из мира. Их тела рассыпались в пыль. Пространство вокруг дрогнуло, и остатки отряда исчезли — изгнанные за пределы мира богини.

Когда всё утихло, Каэль сказал тихо:

— Ты не просто выстояла. Ты создала магию изгнания. Это может только носитель Зары. Она приняла тебя… окончательно.

— Да, — сказала Елена, тяжело дыша, — и мне кажется, я только что случайно… запустила новую эру.

Таэрон обнял её сзади и прошептал в ухо:

— Скажи честно, ты это всё делаешь нарочно, чтобы нас впечатлить?

Она рассмеялась, хоть и с дрожью в коленях:

— Я вообще-то на пикничок хотела. С сыром и вином.

— Ну так ты его получила. Только вместо сыра — магия крови. А вино — это я, если захочешь.

В ту ночь, когда они вернулись, фамильяры зажгли свечи сами. Дом теперь пел с ней. Руна рода сияла под кожей. А в саду, у воды, Зара прошептала в её сердце:

«Ты готова быть не просто хозяйкой. Ты — путь. Вскоре за тобой последуют те, кто забыл, как дышать. И тогда — ты выберешь судьбу. Или она выберет тебя».

И где-то далеко, в башне из обсидиана, Мэа Линн разбила зеркало. Потому что знала:

Игра больше не в её руках.