Александра. Клан. Книга 1

Глава 4

Три дня я провела у Дайны. Не покидая кровать. Было безумно скучно, а от скуки и безделья в голову лезли разные мысли. Они не давали мне покоя и играли на струнах моей души. Настроение прыгало по десять раз в день. И в некоторой степени меня даже радовало, что я теперь чаще злилась. Да, конечно, мне было страшно. Неизвестность пугает. Но здоровая злость не давала скатиться в сопливую жалость к самой себе. А злилась я на себя – за везение, на Дайну – за чрезмерную заботу и запрет покидать постель, на капитана, который больше не приходил и ничего не рассказывал.

Единственным моим развлечением все эти три дня было наблюдение за пациентами ведьмы и беседы по вечерам с Дайной и Вертом, который приходил регулярно. Как на работу – каждый вечер.

Каждый день у ведьмы был одинаковый. К ней приходили больные за помощью. Люди шли разные – молодые, старые, с детьми. Чаще, конечно, женщины, мужчин видела мало. Они, скорее всего, как и мужчины в любом мире, приходят к врачу, когда уже кровь фонтаном и кости наружу.

И я бы подумала, что женщины идут больше из любопытства, но три дня? Да должны были уже успокоиться, наверно. А приходили с кашлем, насморком, зудом, зубными болями, с травмами или животом. Иногда просто за сбором трав. И все приходили не с пустыми руками, хотя денег я тут еще не видела. Люди несли плату кто чем мог. Чаще продукты, такие как яйца, молоко, грибы, мед. А иногда и разные вещи, плетенную корзину, меховые варежки или кувшин. Это тоже было моим развлечением – угадай кто с чем.

Люди же выглядели… по-разному. И одинаково. В основном все выше меня. И худые или же сбитые такие. Никого упитанного я еще не видела. Как и светловолосого. Хоть в этом сойду за свою. Правда кожей все тоже были более смуглые, в отличие от меня. Одевались тут все по-простому, женщины в юбках с рубашками или платье по щиколотку. Сверху шубки с дубленками. Все в серо-коричневых тонах. У мужчин вместо юбок брюки, а так никакой разницы. Правда женщины не были бы женщинами, если бы не старались добавить некий модный аксессуар. Тут это были вязаные шали на плечах и головах прелестниц, чем-то напоминали оренбургские. Единственное цветное пятно в этом унылом пейзаже. Да и то довольно тусклое.

Что еще было примечательно, так это наличие чего-то острого у каждого жителя. Даже у детей, на вид лет десяти, хоть маленький, но ножечек имеется.

Между приемами посетителей мы беседовали с ведьмой об этом мире и нелегкой доле местных жителей. С самой настоящей ведьмой, как выяснилось. Зря я тогда не поверила. Она вылечила больной зуб травяной кашицей в ткани. Стоило деревенскому мужику закинуть такой импровизированный чайный пакетик в рот и зажать между зубами, как ему сразу стало легче. Он весь расслабился, как будто просветлел лицом, морщины стали разглаживаться, а раздутая до этого щека прямо на моих глазах стала сдуваться. Спустя пару минут, как только ведьма сказала выплюнуть чудо-лекарство, довольный мужичок бодренько подскочил и рассыпался в благодарностях. Он оставил нам большой, одуряюще пахнущий каравай хлеба.

И да, после того случая я и обратила внимание, что зубы у всех здешних как в Голливуде. Ну почти. Белые, крепкие, здоровые. Видела сколы, видела неровные зубы, но желтых и гнилых нет. Как сказала Дайна, специальный заговоренный корешок можно купить у любой ведьмы. Его хватает пожевать раз в сутки и проблем с зубами не будет. Мелких проблем, а с крупными опять к ведьме.

Все волшебное вызывало, да и продолжает вызывать у меня восторг. По словам ведьмы она просто наделяет травы ведьмовской силой. Как выяснилось позже – не так уж и просто. Надо знать определенные травы, которые определенным образом воздействуют на людей под силой. Как простой корешок для зубов. Другой с этим не поможет. А мне ничего из этого не поможет.

Вот это и стало моей больной темой и самым большим разочарованием. На меня не действует магия. Совсем. Прямым воздействием. Не вылечить, не покалечить. Есть, конечно, и плюсы, это про покалечить, но слабое утешение. Я ведь тоже никак не могу на эту самую магию воздействовать. И скорее всего, никогда не смогу. Тут ведьма не уверена, но очень сомневается в такой возможности. Вот как так-то? Где моя суперсила и невероятные даже для местных возможности? Еще один камушек в мою копилку негодования.

Дайна тоже много расспрашивала меня о семье, о доме. Я рассказывала осторожно, но вполне охотно. Пока что все вокруг воспринималось мной как сон или отпуск, и особой тоски я не чувствовала. Скорее злость на всю ситуацию, неуверенность в себе и некий страх перед неизвестностью. Рассказала ей про маму, которой не стало чуть больше шести лет назад, об отце и его новой жене, о старшем брате и о своей учебе.

Именно последнее потрясло ведьму. Она никак не могла понять, чему можно учиться столько лет не обладая силой. Мои объяснения про историю, географию, политику и экономику вызвало у нее еще больше непонимания и огромный вопрос ЗАЧЕМ? Ведь это мужчинам надо все это, чтобы управлять землями и людьми, а зачем это женщине? Вот тут уже я выпала в осадок. Магия, ведьмовство и такой патриархат?

Оказалось, в этом мире женщина это красивый, порой полезный декор для дома. Ну может не так ужасно, как я поняла, женщин тут не обижали и за скот не держали, но… Но женщины не правят, не учатся, благородные не работают. Даже простолюдинки – это служанки, прачки, швеи, певички с актрисульками, ну и шлюхи, и то редко. А в основном все женщины это матери и домработницы. Даже женщины, обладающие магией, редко учатся. И не потому, что им запрещали, просто – зачем? Им и самим этого не надо, если есть дар – повезло. Можно поудачнее выйти замуж. Все богатые и знатные хотят магию в свой род. Небогатые и незнатные тоже хотят, но им уже без шансов, там такая очередь.

Я не до конца разобралась, но ее, то есть магию, можно как-то высчитывать. И если в семью пришел кто-то с магией, даже если, это слабенький маг, то это плюс всей семье. Чем сильнее магически новый член семьи, тем внушительнее увеличение силы семьи. Даже если в первом поколении не родится одаренный, что тоже бывает, то в общем род все равно стал сильнее. И рано или поздно, когда родятся дети с даром, они уже будут сильнее предыдущих одаренных в роду.

Так можно подумать, что растить магию можно бесконечно. И теоретически да, но… такое пока получается только самым-самым влиятельным родам на континенте. Да-да, не в королевствах или империях, а именно нескольким родам на континенте. Просто одаренных не так и много рождается, плюс родственные связи, которые образуются после каждой свадьбы благородных, ну и конкуренция с политикой. Брачные договора никто не отменял, и не всегда есть свободные маги в семьях, чтобы именно с ними состоялась сделка.

И вот тут мы видим другую сторону медали. Магия вырождается без свежего притока. То есть простые, неодаренные люди принесут роду убыток в магическом плане. А неодаренные у родителей магов – это всегда темная лошадка. Может в плюс, может в минус, а может и вообще ничего не измениться, что тоже неплохо. С рождением каждого ребенка у благородных начинаются интриги, интриги, и еще раз интриги. Ведь и одаренного и неодаренного ребенка можно использовать. Одного в выгоду себе, другого в убыток недругам, умеючи-то.

Магические рода образуют кланы, а кланы альянсы. Кланы могут насчитывать несколько сотен родни, это обычно главная ветвь – первый сын первого сына и так далее, и несколько боковых ветвей – дяди, братья, кузены. Со всеми вассалами и слугами клан может насчитывать и несколько десятков тысяч человек.

На данный момент в империи Форсах есть императорский клан, он вне категорий и конкуренции. Как я поняла, каждый гражданин империи, который не принадлежит какому-либо клану, принадлежит империи и, соответственно, императору. А ничейным быть нельзя, быстро угодишь в рабство. Таким образом подсчитать размер императорского клана не представляется возможным, а ведь это и определенные обязанности перед кланом. Короче, как я поняла, такое же рабство только вид сбоку. Один плюс для таких людей все же есть, императорская семья далеко от простого люда и, таким образом, это не самый, худший вариант. Да, принадлежать клану это значит работать на клан, платить налоги, исполнять приказы старших и не иметь кому пожаловаться, но это и защита. Нельзя продать в рабство, телесно наказывать или посягать на имущество кланового. Он сам, и все что у него есть, принадлежит клану. Ну или попадаться и оставлять свидетелей. Вот в такой веселый мир я угодила.

Также в империи имеются четыре герцогских клана, теперь, наверное, пять – бывший королевский род Ингерии, вернее то, что от него осталось, это уточнение Дайны, должен стать пятым герцогским кланом Империи. Это главная сила и опора императорского рода, сильнейшие кланы с сильной магией и численностью от тридцати тысяч до почти ста тысяч человек. Вот тут я мысленно присвистнула, сильнейшие кланы не берут в свои ряды кого попало. Только лучших, только высший сорт. Самых красивых, самых талантливых, самых умных и сильных. А есть же еще графские и баронские кланы, и не благородные. Редко, но встречаются. Баронских же просто не сосчитать. Они значительно слабее, чаще всего беднее остальных благородных кланов и охотно идут под руку более сильных. Таким образом и образуются альянсы. Стоит ли говорить, что у каждого герцогского клана есть свои альянсы. Есть даже несколько графских, у особенно богатеньких графов.

Мои новые знакомые это остатки графского клана с Ингерии. Клана, который был уничтожен. Иначе говоря, не осталось никого из графского рода. И можно было бы возразить – откуда такая уверенность? Но и тут магия. Со смертью последнего члена графского рода у всех людей, принадлежащих этому клану, пропали метки принадлежности. Вернее, потускнели до едва различимых контуров. Наверное, поэтому я на них и не обратила внимание, пока Дайна не сунула мне свою левую ладонь под нос.

На тыльной стороне был еле различимый рисунок. Что-то сильно заковыристое. Какая-то чаша, трава, кони, сверху корона, лента с надписью, что написано я не разглядела. Как пояснила ведьма, это у них вместо паспортов. Даже круче. Вышестоящий в иерархии клана мог внести порицание, выговор, ну или заслугу в это метку. И, разумеется, видеть кто, что и за что уже там отметился. Чем выше твое положение в клане, тем больше у тебя прав. В принципе, как и везде. Но вся эта система меток касается только вассалов и простых членов клана, а вот тут мы и подошли к главному отличию благородных от черни. У благородных нет меток и более того, они невозможны. При всем желании никто не в силах пометить благородного. Стоит ли говорить, что бастардов благородных кровей тут быстро вычисляют.

Но это лирика, а вот вся ситуация меня напрягала будь здоров как. И взгляд Дайны на мои чистенькие ручки, тоже. Я и сама на них косилась. Детям до трех лет метки ставят, а тут я такая немеченая. Ну и кто я в их глазах? Правильно, благородная. А на самом деле… А на самом деле меня раскроет первая же проверка. И стану я рабыней…

– Дайна, а как становятся рабами, если всех в детстве метят?

– Ну так и изгнать могут, а есть и те, кто далеко от городов живут. Ну и как мы, которые лишились кланов.

– И что тогда делать?

– Если чистый, то можно подать прошение в городской управе. Тут главное до нее добраться. Ловят таких, потом ставят клеймо рабское и продают на рынке, там же и разные нелюди. Такие как орки или вампиры, за них вряд ли кто вступится, зато диковинка. Дорогие рабы, престижные. Северяне, из-за гор. Они там дикие. Попадаются работорговцам. Ну и люди… бывает бедняки сами себя продают или детей.

А-бал -деть. Хочу домой. Очень-очень. Куда я попала? Тут какой-то кошмар наяву. И пусть это где-то там далеко, но та простота, с которой ведьма мне это рассказывала… Они вот так живут, вот в этом всем. Подумаешь рынок рабов. Подумаешь детей продают.

В тот день я не смогла спокойно дальше беседовать. И вечером не составила компанию Дайне с Вертом. Я сослалась на усталость и провела вечер в полной апатии к чему бы ни было. Не было сил сидеть чаи гонять. Мне было плохо душевно. У меня в голове не укладывалось как так можно жить. И эти кланы. Со своими людьми они могут делать все что угодно. Крепостное право в магическом варианте. Жуть.

Весь следующий день я провела в своих мыслях. Отвечала невпопад и была заметно менее разговорчива чем обычно. Еще бы. Мне бы от шока отойти.

Ведьма в приказном порядке подняла меня с кровати. Вот чего ей опять неймется? Когда умирала от безделья и хотелось двигаться вперед – не позволяла вставать. А теперь, когда мне не хочется ничего, меня силой встряхивают. И что мне делать? Поднять то меня подняли, но к ведьме снова пожаловали больные и меня оставили в покое. Не в кровать же снова лезть… это как-то малодушно будет.

Села под окошком на сундук, хоть на улицу полюбуюсь. Сегодня, впервые с моего появления тут, прекратился дождь и несколько раз даже выглянуло солнышко. Не хотелось и дальше накручивать себя. Я даже и не знала раньше, что можно так устать от плохих, гадких и безвыходных мыслей. Лучше бы вчера с Вертом поболтала.

Верт это тот здоровенный первый встреченный мною тут человек. Он оказался очень приятным и позитивным, казалось, его совсем не заботят никакие проблемы. В отличие от остальных жителей. И теперь я их хорошо понимала. Некое несоответствие, которое я подсознательно улавливала ранее, теперь прояснилось. Это не что-то конкретное, не увидишь что-либо необычное в людях, просто витает нечто в воздухе. Опущенные плечи, тихий безэмоциональный голос, печальные глаза, грустная улыбка. Даже такое позитивное событие, как излечение, например, пробуждало людей лишь на короткое время. А спустя какие-то мгновения все возвращается на круги своя. Серая дождливая погода, унылые тусклые цвета вокруг и притихшие, эмоционально заиндевевшие люди. На фоне всей этой депрессивной картины, Верт, со своей внутренней энергией, очень сильно выделялся из окружения.

Он рассказывал разные истории, которые казались мне небылицами. Столько в них было невероятных вещей, событий, людей и нелюдей. Он часто смеялся и глаза его тоже смеялись. Верт приходил каждый вечер с неизменным вопросом к ведьме – может ли он чем-то помочь. После чего помогал в какой-нибудь мелочи по дому, а потом сидел с нами и пил чай. Невооруженным глазом было видно, что это любовь. Дайна же относилось к нему довольно ровно. По крайней мере так выглядело. Как я поняла, он уже не первый месяц приходит по вечерам, и они пьют чаи. Было ли у них что-то большее? Не знаю, не похоже. Но в любом случае они взрослые люди, и это не мое дело.

Из общей массы серости успел выделиться еще один человек. И насколько мне понравился Верт, настолько мне не понравилась одна молодая женщина. Она пришла к ведьме на следующий день после нашей с командиром беседы. Это была высокая крепкая женщина лет тридцати с густой копной черных как смоль волос и такими же черными глазами. На руках она держала ребенка трех-четырех лет в слезах и соплях. У ребенка болели уши. И пока Дайна доставала свои травки и порошки для приготовления лекарства, она, как и каждый раз представила меня посетительнице. А вот реакция была совершенно необычная. Меня окатили презрительным взглядом и чуть не скривили брезгливую гримасу. В любом случае со мной даже не поздоровались и даже не кивнули головой. После первого взгляда эта милая дамочка больше не обращала на меня внимания и ни разу не повернула голову в мою сторону. Даже после моего приветствия. Я, немного обалдела от такого ласкового приветствия. Как потом мне пояснила ведьма, это была Зарана и мне не стоит все принимать на свой счет. Просто она такая вот и не любит чужаков, особенно таких. Каких таких мне не пояснили. Больше я злюку-Зарану не видела и постаралась выкинуть ее из головы.

Несмотря на наши с Дайной беседы, я думала у меня взорвется голова. Эта женщина очень добра, приветлива и… невыносима! На все мои расспросы, до вчерашнего дня, она отвечала примерно одинаково «ну вот так как-то; вот так уж есть; не задумывалась» и так далее. Может и не зря. До вчерашнего дня я почти ничего не узнала об окружающем мире. Такое ощущение, что она не знала, что можно мне говорить. В отличие от Верта. Он точно не заботился о том, что можно мне говорить, а что нет. Он просто мастерски заговаривал мне зубы и сводил вопросы к шуткам и басням. Но на него не получалось злиться.

Прерывая мои мысли. к нам на порог пожаловал сам Верт. Прямо, как накликала. И хоть его приход сразу после полудня меня удивил, я обрадовалась ему. И бросилась уже его встречать, когда разглядела с кем он и застыла в ступоре. Вместе с Вертом к нам в гости пришло само воплощение старости. Сухой, похожий на мумию, старичок в длинном блекло-сером халате в пол и с тросточкой. Он был на целую голову ниже меня, с реденькими белыми волосиками на голове и бороде, зато с выдающимися бровями. Двигался он очень медленно и очень осторожно, и, пока он заходил в дом, я могла хорошо его разглядеть. Присмотревшись, я увидела его пергаментную кожу цвета слоновой кости, которая казалось может треснуть или порваться от малейшего усилия. Его тонюсенькие запястья и пальцы с выдающимися загнутыми желтыми когтями, более похожие на мини-бивни диких животных, чем на нормальные ногти человека.

Первый тишину нарушил Верт:

– Александра, позволь представить тебе нашего многоуважаемого мастера Чанрока.

И в следующий момент получил по бедру тростью от старичка, который как раз проходил мимо него. Верт сразу умолк, потирая ногу, а мастер, как он его назвал, даже не взглянул в его сторону. Он не спеша прошел в центр комнаты в полной тишине и встал напротив меня, внимательно глядя мне в глаза, и вот часто описывают стариков с живым ясным взглядом или же с глазами полными мудрости. Не-а. У этого старого, очень старого человека взгляд был мутным, погасшим и очень усталым. Усталым от жизни.

– Добрый день, – начала я. Не стоять же и дальше молча, хотя и о чем говорить я тоже не представляла. А он стоит и смотрит. Завис что ли.

Прошло не меньше минуты, но вот старичок кивнул каким-то своим мыслям и прошел к столу.

– Здравствуй, садись, будем беседовать. Ведьма! Завари чего-нибудь сладенького, – голос у него был под стать внешнему виду – тихий и скрипучий, как старый ржавый граммофон.

Я кинула взгляд на Верта с Дайной. Дайна уже крутилась у печи, а Верт только ободряюще мне кивнул. При этом он так и остался стоять у входа, подперев стенку. Ну что ж, я присела напротив этого странного человека. Видимо в какой-то момент старость перестает выглядеть благородно и получается это. Мне было немного стыдно, но этот старый человек вызывал во мне брезгливость и отвращение. Глядя на него, возникает лишь одна мысль – столько не живут. В любом случае воспитание не позволит мне показать истинные чувства столь пожилому человеку. Как оказалось этого и не надо.

– Что, страшный?

– Нет.

С этим вопросом он впервые показал какие-то зачатки чувств, ну или их остатки. Его рот расплылся в беззубой улыбке и вопрос был задан со смешком. Мой ответ был мгновенен. Может слишком. Это ископаемое заскрипело и затряслось, это оказалось его смехом.

– Я мастер ритуалистики Чанрок. Был мастером, – и внимательно смотрит на меня. А я что? А я понятия не имею кто такие мастера ритуалов. Наверно это было у меня на лице написано, так как далее последовал вопрос. – Ты знаешь кто такие мастера ритуалистики?

– Нет.

А что я вообще знаю о ритуалах? Это когда совершают определенные действия в определенном порядке. Вспомнилась Битва Экстрасенсов, я ее не смотрела, но вот там точно что-то должно быть связано с ритуалами. Обряды, песнопения и танцы с бубнами. Как-то так.

– Ритуалистами становятся маги с особым талантом, складом ума и характера. А мастерами после окончания имперской Академии Силы. Ты знаешь об Академии Силы? – и опять смотрит неотрывно.

– Нет.

И маг расслабился. Ничего внешне не изменилось, но я это почувствовала как-то. Наконец он отвел свой жуткий взгляд от меня и посмотрел на ведьму. Та мигом поставила перед нами чашки и блюдечко с медом.

– Отвар бархатных лапок? Боги, ведьма! Да мне твои отвары, что мертвому припарки! – ворчать то он ворчал, а чашку взял. И опять посмотрел на меня. Да мне под его взглядом и глотка не сделать. Чувствую себя как кролик перед удавом. – Я стар. Очень стар. Но не глуп и могу еще видеть. Особенно если мне лгут. А ты не лжешь, и правда не знаешь об Академии Силы. Об академии, которая есть во всех мало-мальски значимых странах. На нашем континенте точно. Так откуда ты, Александра?

И почему у меня по спине пробежали мурашки и стало как-то зябко?

– Из Саратова, из России.

Маг покивал моим словам.

– И об местной жизни ты ничего не знаешь.

– Нет.

Хоть это и не был вопрос, но я ответила. Пусть видит, что не вру. А старичок не зря, оказывается, мне жутким показался. Настоящий маг. Непонятно правда почему бывший мастер.

А он тем временем смотрел на чашку в руках и кивал каким-то своим мыслям. Я его не отвлекала, хотя у меня и было море вопросов. Бывают моменты, которые располагают к вопросам. Это был не такой момент. Да и маг не казался милым старичком, с которым можно поговорить по душам. Да и как с ним разговаривать, если он там что-то видит. Пусть я и не собираюсь ему лгать, но все равно неприятно. Вот он что-то видимо решил, кивнул в последний раз своим мыслям и посмотрел на меня.

– Так, собирайся. Будешь у меня жить, – мои брови взлетели вверх. и я было уже открыла рот, чтобы отказаться от столь щедрого предложения, как маг продолжил говорить, – у меня есть книги, бумага и писчие принадлежности. И знаю я всяко побольше простых слуг. Выделю тебе комнату, верни ведьме уже ее кровать.

Я закрыла рот. И правда. Ну неприятный, но ведь маг. Учился в академии. И перед ведьмой неудобно. И книги опять же.

– Спасибо.

– Не стоит. Я это не по доброте душевной. Будет тебе долг.

– У меня же ничего нет.

– Тех знаний, что я тебе дам, ты тут нигде не получишь. А долг вернешь делом.

– Каким?

– Позже узнаешь.

– Эээм, что? Это как? Кто согласится на такие условия? – вот же старикашка. Мало ли чего ему в голову взбредет? А я уже сама себя убедила почти… Нее, нельзя соглашаться непонятно на что. Хотя и выбора… Выгонит меня Дайна, и куда я пойду?

– Ничего мерзкого, грязного или постыдного я не стребую. Через совесть перешагивать не придется. Да и… не будем заключать никакой сделки. Ни на бумаге, ни на силе, ни на крови. Время все покажет. Может и не надо будет мне от тебя ничего.

Я серьезно задумалась. Выбор без выбора. Но вроде все не так плохо.

– То есть я смогу отказаться исполнять ваше пожелание за учебу и проживание?

– Сможешь.

– Мне надо обсудить это с капитаном. Я не знаю его планов на меня.

– Нет у него планов. У него своих забот хватает. Да и он сам поймет, что это лучший вариант. Жду тебя у себя. Верт проводит. Вещей я так понимаю у тебя немного? А я пойду пока, скажу какой бабе, чтоб комнату прибрала и белье принесла какое.

Я больше ничего не сказала. Ни на его слова, ни пока он уходил. Впечатляющий дед. И теперь я буду с ним жить. Надеюсь, это не бесплатный сыр в мышеловке.