Акт 2 - Заключительная проверка

Глава 13

Не помню, сколько времени я просидел неподвижно. Все мои мысли… все мои догадки… вся моя картина происходящего вдруг осыпалась, раскололась на маленькие кусочки, словно разбитый хрусталь…

Я был в замешательстве. Ничего подобного раньше попросту не было. Думать что-либо теперь казалось совершенно бессмысленным. Может, так оно и было. Так много планов и теорий, а в итоге такой нелогичный, необъяснимый конец. И даже не с кем обсудить… Не у кого спросить хотя бы какого-то объяснения… Впервые за столь долгое время я почувствовал себя совершенно одиноким, беспомощным. Не было никого, на кого я мог опереться. Я чувствовал тоже самое, как если бы упал с палубы корабля в глубокие воды океана, а вынырнув — не обнаружил корабля. Магия развеивалась, а логика пасовала перед задачей принять решение, здравый смысл остался далеко позади, а может и вовсе уехал в отпуск. Сбоил даже мой "генератор рандомных поступков" — вы только вдумайтесь в глубину этой трагедии.

Через некоторое время меня как будто сам организм встряхнул и заставил быстро подняться на ноги. Над телом вернулся полный контроль, сознание устаканилось, я снова пребывал в относительном равновесии, как стакан с водой, куда бросили кристаллический яд — может крупные частички отравы и осели на дно, однако жидкость все еще оставалась смертельной.

Перед моими глазами была маска. Я держал ее в левой руке и никак не мог оторвать взгляд, словно пытаясь высмотреть в ней ответ на все свои вопросы. Маска не изменялась, но внутри у меня появилось неприятное, покалывающее чувство, еле заметное, как будто иллюзия… Это послужило сигналом.

Резко развернувшись, я зашагал к выходу из этих руин, опустив руку, но не выпустив и не спрятав в сумку загадочной маски. Чем бы она не была, но это странный человек придавал ей огромное значение… его предсмертные слова… Неужели действительно когда-нибудь я буду нуждаться в этой «помощи»? И что я должен понять? Речь не шла о каком-либо избрании на что-то, скорее это был намек на грядущие перемены или даже беды…

— М-м-мастер маг?! — пролепетал Эр`Жанн, увидев меня.

Парень смотрел на меня как на призрака. Он откровенно испугался, занервничал, оружие запуталось в его руках, словно он потерял над ними контроль. Неужели он колебался между желанием выстрелить и собственным разумом?

— Что, не ожидал моего возвращения? — язвительно поинтересовался я, угрожающе надвигаясь прямо на него.

— М-м-мастер маг… — перешел на почтительный шепот Эр`Жанн. — Просто… я… я, разумеется, рад, что с вами все в порядке… Просто…

Я выбросил вперед свободную правую руку. Автомат, висевший на ремне, устремился вверх, утягивая за собой хозяина. Парень от страха вцепился в него что есть сил. Он страшно паниковал и не мог сообразить, что делать.

— Тебя послали следить за мной, — медленно проговаривая, словно зачитывая досье, начал я. — Если бы я вернулся, ты бы пристрелил меня в спину…

Заскрежетал металл. Страшно заскрипели сдавленные детали. Расщепился деревянный приклад. Взорвался пороховым облачком посаженный патрон. Эр`Жанн словно онемел, не в силах даже вскрикнуть. В его глазах наверняка можно было увидеть смерть, коей он представлял меня.

— Ты бы принес им мою голову… Или просто убедился, что меня убили… Не так ли?

— Пощадите! — возопил парень.

Этот вопль, отчаянный, испытанный бессильным страхом вытолкнул меня из наваждения. Нет, я все прекрасно понимал. Я хорошо осознавал, что делаю… Мало того, я только что получал от этого удовольствие. Это точно делал я, но… Как?!

Бесформенный кусок железа упал на землю вместе с Эр`Жанном. Тот встал на колени и склонился, чуть не плача и продолжая умолять о пощаде:

— Прошу вас… Я ничего не знал! Правда! Мне было приказано просто вас проводить… я… Я не посмел бы поднять на вас руку…

Я не слушал его. Головная боль после выхода из странного состояния заполнила все мое существо. Желание… оно было, это точно. И оно в тот момент, казалось, исходило именно от меня, никто не управлял моим телом в тот момент…

Я бросил взгляд на маску. Внешне ничего еще не происходило, но стоило мне слегка расфокусировать взгляд, как вокруг нее стала видна багрового цвета аура. Все понятно. Этот туман медленно окутывал мою руку, заползая все дальше, обволакивая коконом все тело. Вот о чем предупреждал тот человек… А человек ли?

— Убирайся вон. Не иди за мной. Можешь не возвращаться, — придавая своему голосу властности, сказал я.

Парень не спешил. Он дождался, когда я отойду на десяток метров, только потом медленно поднялся, даже не снимая ремня с бесполезной железкой, а потом устремился к полуразрушенным зданиям, боясь лишний раз произвести хоть какой-то звук.

Тем временем я все ускорялся. Если эта маска оказывала на меня такое сильное, а главное тонкое, незаметное воздействие… Что же может случиться? Может это и было необходимо, но меня пугала такая мощь, скрытая в такой ничтожной на первый взгляд вещи.

Чем ближе я подходил к своей цели, тем сильнее становилось покалывание, переходящее в жар. Тело горело, как во время лихорадки, потом холодело, становясь подобно железу на зимнем морозе. Все тяжелее было поднимать ноги, я начинал уставать, я мучился, не в силах прекратить все это. Я не мог уже разжать пальцы, выпустить проклятую маску! А само мое тело приказывало мне поднять руку… поднести ее к лицу… В уме возникали образы, как все вдруг становится хорошо. Иллюзия говорила мне, что если я сделаю это, то все сразу кончиться. Это был сигнал. Я старался изо всех сил, чтобы противиться этому желанию. Оно давило заманчивыми обещаниями, которым я не мог не верить, ведь это исходило от меня самого! Часть моего мозга будто перепрограммировали, а вторая его часть отчаянно сопротивлялась, вызывая неимоверную боль, от которой я раз за разом падал на колени.

Глаза застилала пелена. Я отводил свободную руку в сторону или прямо в небо и выпускал свободную мощную струю пламени, в тот момент способную, кажется, расплавить даже алмазы. Только выпуск агрессивной магии несколько помогал держаться и вновь вставать. Город все еще спал. Никого не было ни на улице, ни в окнах. Все будто вымерло, пропуская через себя олицетворенное проклятие. Я уже не просто мог видеть невооруженным взглядом обволакивающую меня ауру, я мог ее чувствовать… Это был горячий алый туман, от него в буквальном смысле тянуло кровью, войной, криками, болью, смертью…

Я добрался до базы Дона Брюса практически в забытье. Охранники на входе настороженно замерли, собираясь преградить мне дорогу, но стоило мне только поднять на них глаза, как к ним устремились щупальца проклятой ауры. Обвив их и сжав с невероятной силой, магия маски отбросила преграждавших путь людей на кирпичные стены ближайших домов. Подобное отвратительное зрелище, однако, практически не было мной замечено в то мгновение. Я видел лишь то, что было передо мной — маленький кусочек расплывающейся реальности.

Я хотел шагнуть внутрь здания. Меня влекло туда, но я внезапно понял, чем это кончиться. Зловещая магия усиливала свои приказы, как только рядом оказывалась потенциальная жертва. Если бы я прошел туда, все могло закончиться ужасной бойней.

В поисках решения я устремил взгляд вверх, на кабинет Дона Брюса. Не знаю как, но я взвился под самый четвертый этаж за одно мгновение, оставив на том месте, где только что стоял, огромную вмятину — как будто туда врезался разрывной снаряд.

Стена вместе с окном просто превратилась в пыль, разлетевшуюся в сопровождении невообразимого дьявольского гула и хохота изнутри моего тела. Я ступил на ковер. Хозяин кабинета поднялся. Из его ушей текла кровь, он затравленно озирался по сторонам, отступал назад, но ему некуда было бежать. Исходящая от меня сила неимоверно давила на стены и те грозились обрушиться в любой момент, обрушив крышу и похоронив под собой все здание.

— Приветствую вас вновь, — пряча усилие, проговорил я. — Как поживаете, Брюс? Что же вы молчите? Что-то не так? Ах, извините, я тут пересмотрел наше с вами соглашение…

Синдикалист беспомощно потянулся к пистолету на поясе, но его рука тут же замерла, как и он сам, не в силах пошевелить ни единым мускулом. Одна половина моего сознания старалась раздавить старика, а вторая сдерживала поток магии, не давая случиться ужасному. Я очень боялся сломать слабые кости, но жжение и боль усиливались, нужно было заканчивать этот спектакль как можно скорее:

— Кое-что изменилось, — продолжал я. — Теперь я, увы, не смогу с вами работать. Надеюсь, вы не станете возражать. Советую вам больше не отвлекать меня или моих друзей от дел. Понимаете, что я имею ввиду?

Я не стал дожидаться ответа. Вместо этого я взглянул на стол, ухватил с него то самое письмо и напоследок сказал:

— Учтите, если впредь между нами снова возникнет недопонимание, я… Надену. Эту. Маску.

Рывком я выпустил Дона Брюса и тут же направился к выходу. Вбежавшие внутрь охранники не посмели открыть огонь. Я огляделся вокруг. Кто знал, сколько еще продлиться действие маски, а город мог значительно пострадать, если я вдруг сорвусь. Я шагнул наружу и устремился ввысь, сверкая на затянутом тучами ночном небе словно звезда. Ветер развевал плащ и волосы, я направил себя в темноту. Не важно, куда занесет меня этот полет, главное — как можно дальше от этого места, от города, от тех, кто мог пострадать.

Лицо пощекотала травинка, за ней и солнечный лучик. Я поднял веки легко, словно прикрыл глаза всего лишь на секунду. Я глубоко и часто задышал, сердце бешено заколотилось, у меня перехватило дух — запускался организм. Надо мной возвышались высокие стройные деревья, вокруг простирались заросли травы, как уютное покрывало, мягкие и пахучие. Не спеша я повернул голову на бок, разглядел маленького жучка, ползущего по ветке, гусеницу на листике, яркую бабочку. Все так резко изменилось. Кругом был мир и покой, как будто вернулся в родной, давно забытый дом.

Однако не поднимался я вовсе не из-за ярого желания полюбоваться этой красотой, и даже не из-за желания подольше поваляться в теплой душистой траве. Все было гораздо прозаичнее — я не мог. Руки, ноги, туловище и даже шея отдавались скрипом и хрустом, как будто состояли из макарон.

«Ладно. Я понял. Мне определенно нужен выходной. Что ж, полежу пока здесь» — решил я и снова закрыл глаза, стараясь насладиться этими моментами покоя, пока что-нибудь опять не стряслось и не попыталось меня убить. Приключения — это замечательно, но изредка, хотя бы для разнообразия, в жизни должно быть чуть-чуть рутины и затишья, так что я предпочел воспользоваться этими моментами.

— Эй! Топайте сюда! Я его нашел!

Да, мой выходной продлился совсем недолго, но зато какие яркие впечатления!

— Я живой! — предупредительно заявил я, пока товарищи не попытались меня «воскресить», чем, скорее всего, достигли бы обратного результата.

— Да ты не волнуйся, — махнул Эрик. — Мы это сейчас исправим.

— А стоит ли? — спросил я, все еще не открывая глаз.

К полянке притопали еще четыре ноги, а затем тушка Люцифера легко и непринужденно приземлилась мне на грудь, выбив из легких остатки воздуха. Усатая любопытная морда уткнулась мне прямо в лицо. Я приоткрыл глаз, поглядел на невозмутимого возмутителя моего спокойствия и закрыл глаз обратно.

— Живой, — заявил Люцифер, словно удивился этому. Кот замурлыкал, а ему вторил мой желудок, в который почти два дня не забредало ничего кроме чая и свежего, но такого диетического воздуха.

— Наконец-то, — угрожающее постукивание пальцев я узнал бы из тысячи, ну а голос и подавно.

— Я еще могу все объяснить! — ответственно заверил я учителя. — И на этот раз я не сбегу.

— Да? И что же тебе помешает на этот раз?

— Я не могу пошевелиться.

— В самом деле? Уверен?

Учитель шагнул ближе.

— Убежден, — вздохнув, сказал я. — Эм… Если вы дотащите меня до дома, то мы, возможно, узнаем больше подробностей этой истории, вам не кажется?

— Вы невыносимы, — после минуты ворчания заключил Ридли, и я вдруг почувствовал на себе кокон магии, медленно поднимающий меня вверх.

В тот вечер бар «Не та планета» вновь за долгое время закрылся на спецобслуживание. Ионная табличка сменила надпись и стёкла витрин слегка потемнели, заглушая свет снаружи и погружая весь зал в веселое ожидание.

По старой традиции из столов и стульев рядом со стойкой бара была сооружена высокая длинная сцена. Норто по привычке протирал стаканы, а за его спиной включался и гас Жюль, бросая что-то недовольное вперемешку с докладом. На лестнице, похрустывая чем-то из легких пакетиков, болтала орава мальчишек. Заури пристроилась на лавке рядом с Янко и улыбалась до ушей, в своей новой фиолетовой кофточке с парой розоватых полос, да в длинных коричневых шортиках. Девчушку сегодня утром забрал Ридли, от души поблагодарив тетушку Маргарет за то, что она позаботилась о ней всю ту неделю, что друзья искали меня. И да, тогда я пролежал на поляне целых семь дней, ничего не заметив, разве что под плащ и сапоги наползли насекомые, устроив себе там временные домики.

Пока я готовился и набирался духу, Ридли громко и задорно подводил толпу к главному выступлению. На пару с Эриком они рассказывали о поисках того, кому предстояло стать на этот вечер настоящей звездой — меня. Когда я поведал свою историю, Ридли очень обеспокоился. Он взял это странное письмо и пообещал во всем разобраться самостоятельно, чтобы вывести Криола на чистую воду. Этот жулик был на несколько рангов ниже нашего учителя и расследование обещало пройти легко, но его почему-то, как сказал Ридли, придется вести по закрытым каналам, то ли из вежливости, то ли из опасений разлада между сотрудниками «Слуг Мира», среди молодых, конечно.

Я соврал, точнее правильно сформулировал, каким образом мне удалось отбить у синдиката охоту впредь меня преследовать. Я честно признался, что устроил им небывалое представление, продемонстрировав несколько фокусов. Легенда вышла правдоподобной, и друзья в нее поверили. Я решил не рассказывать им последнюю часть этого приключения, ведь у меня не было объяснений, а добавлять этот груз на умы товарищей не хотелось. Если придет беда, тогда и будем разбираться.

-.. А теперь пусть мой ученик расскажет, где все это время шлялся! — Малыш! Дуй сюда!

— Очень любезно с твоей стороны, — сказал я и со смехом толпа застучала кружками, кулаками, железками, а кто-то своей головой о чужую. Два — три десятка крутых мужиков, испытавших судьбу в самых разных уголках всевозможных измерений приветствовали меня, чтобы я поведал свою первую историю, первую в том смысле, что я действовал полностью в одиночку, без помощи учителя и друзей. Момент был столь же забавный, сколько значительный и даже пафосный. Чувствовалась важность, будто и вправду проходил некое посвящение.

Я поднялся на сцену и победоносно окинул взглядом нетерпеливых зрителей. При моем появлении они зашумели еще яростнее. Мальчишки свистели, Жюль как назло включил какие-то фанфары и общий гам мог оглушить слона, но так как я не слон, то этого не произошло.

— О-о-о, я вижу, вам не терпится услышать эту историю?

— Да! — заголосил зал.

— Должен признаться, совсем не ожидал такого накала страстей, — продолжил я, стараясь жестами снизить уровень громогласности, однако фанфары все еще дудели. Я покосился на стойку. Норто угрожающе потянулся к большой красной кнопке и непослушный компьютер угомонился.

— Прежде чем я начну, — заговорил я уже в относительной тишине. — Хочется заранее предупредить, что историй я еще не рассказывал, но постараюсь, чтобы вы не уснули сразу.

Зал одобрительно посмеивался. Я вдохнул поглубже и включил свои актерские и ораторские навыки на максимум. В своих кривляньях я явно подражал Ридли, нагоняя пафоса и важности, но от себя добавил самоиронии, шуточек и колкостей в адрес тех или иных персонажей. Зал то одобрительно кивал, то серьезнел, а то бессовестно покатывался со смеху, опрокидывая дубовые столы и переворачивая друг друга. Сам процесс выступления изматывал, но перед этим праздником в честь моей «первой личной победы» я основательно выспался и отдохнул, так что мог забавлять присутствующих хоть о самого утра (как, собственно, и получилось).

Мне нравилось рассказывать обо всем, что я видел, более того я теперь мог не просто рассказывать, но и отчасти показывать! Моя магия добавила зрелищности происходящему. Восторга было даже больше, чем при выступлении перед простым людом. Я на самом деле взмыл на небо минутной славы, и этот миг был прекрасен!

Краем глаза я заметил, как на пороге появилась тетушка Маргарет. Паучиха приоделась, накинув на себя курточку схожего со своей обычной одеждой цветового диапазона. Она нерешительно подозвала Ридли. Вместе они о чем-то переговорили, а потом учитель, с явным удовольствием и лицом: «я же говорил», вдруг подвел к ней Заури. Девчушка бросилась в объятия всех шести рук Маргарет. Вначале они хотели уйти, но Заури видно уговорила ее послушать мой рассказ вместе с ней. Я не слышал их разговора, да и был слишком поглощен своим триумфом, но отчетливо понял, что за свое последнее обещание перед капитаншей можно не беспокоится.

Меня освободили только под утро, причем пришлось яростно, но тем не менее вежливо отпихиваться от самых любопытных. Мальчишки не давали пройти по лестнице, со смехом и визгом преграждая мне дорогу. Только вспорхнув черной тенью под самый потолок, я смог, наконец, пробиться к окну наверху и уже оттуда вылезти на свет божий.

День начинался вновь, а мне придется провести его в кровати, если я хочу поставить на место свой слетевший с катушек режим. Ради вожделенного сна я полетел к дому вперед всех, ждать не было смысла, к тому же Заури с тетушкой уже давным-давно вернулись в «Чайную лодку», Ридли еще как минимум час будет болтать и поднимать тосты, а Эрик так и вообще заснул где-то на половине рассказа, скорее всего так и оставшись лежать в укромном уголке под лестницей. Куда подевался Янко я не видел, но если он все еще не спит где бы там ни было, то наверняка где-то в баре, ну, в крайнем случае тоже дома в своих бесконечных исследованиях неизвестно чего.

Утренний Базар отличался свежестью, как будто час назад все улицы и стены домов были вымыты и опрысканы мягкими ненавязчивыми духами. Чтобы это впечатление осталось в моих снах, я поспешил к дому и с некоторым облегчением закрыл за собой дверь.

М-да… Каждый свободный сантиметр все еще завален. Причем уже почти до потолка… Откуда Ридли за пару дней успел натаскать всего этого добра? Я поднялся в воздух и повнимательнее рассмотрел один из последних новых ящиков, что выделялся красочностью и халтурщиной в плане упаковки. Едва приблизившись я был сражен в нокаут силой сырного духа. Не так ужасно, как чай Эрика, но достаточно убойно, удивительно, что этот запах еще не заполнил весь дом…

Мне стало как-то смешно и обидно. Мало того, что я попал в эту долгую и мучительную заварушку практически благодаря этому самому «совершенно копеечному товару», так он еще и оказался… таким… хотя никто ведь не говорил, что этот сыр сделан из коровьего молока, а не из молока какого-нибудь пещерного Выпендрубеля с острова «Самый-редкий-и-нигде-в-свете-не — сыщете».

Зайдя, наконец, к себе, я с удовольствием сбросил с себя потную одежду и переоделся в легкую пижаму. По-хорошему, надо было бы еще и принять душ, но силы вдруг кончились и ванная казалась невообразимо далекой, просто недостижимой! Я уже хотел упасть на кровать, но вдруг вспомнил о своей сумке. В ней все еще лежала маска. Загадочное письмо оперативно изъял Ридли, по его лицу в тот момент было видно, что он готов устроить кому-то очень плохое время. Пока что я отдыхал, но через пару дней за дело Криола придется взяться основательно, но, к сожалению или к счастью, не нам.

Маску я взял и присел в кресло перед окном. Некоторое время я не отрываясь смотрел на нее, на множество микроскопических трещин, на странной формы глазницы, на улыбку. Казалось вот-вот, и где-то мелькнет таинственный красный огонек… но маска молчала, не подавая никаких признаков магии.

— Не договариваешь, — злодейским тоном промурлыкало где-то сзади.

Люцифер, хитрая морда, преспокойно расположился под тенью рабочего стола и без зазрений совести оставался невидимым. Потребовалось большое мгновенное усилие, чтобы не вздрогнуть.

— Ну… скажем я и сам забыл, что на самом деле произошло, а признавать это не захотел, — парировал я, все еще разглядывая странный трофей.

— Не договариваешь, — категорично заключил кот.

— Один в тебе минус, Лютик… — со вздохом произнес я. — Что нет в тебе минусов…

Кот бесшумно пересек комнату и, запрыгнув на балкон, устроился на нем, заглядывая прямо мне в душу своими большими фиолетовыми глазами. Долго продержаться под этим напором я не сумел.

— Да что тут говорить… Я повстречал кое-кого. Странного… Он был самым странным из всех, кого мне доводилось встречать. Ни его действия, ни слова как будто бы ничего и не значили… Его мотивы были скрыты, туманны и необъяснимы, как у сумасшедшего. Но я все никак не могу выбросить его из головы, даже не знаю…

Долгий подробный пересказ последних событий в их первозданном виде неплохо разгрузил психику. Этот кот — тот еще прохиндей, но как психолог просто незаменим. Я даже подумал, что и самого Люцифера не так уж и долго знаю, но в нем чувствовалось что-то родное, близкое… надежное что ли. Он слушал меня, не прерывая, глубоко задумавшись о чем-то, смотрел в одну точку и лишь изредка мурлыкал. Наконец он спросил:

— Но почему же ты не рассказал все остальным?

— Эх, Лютик… Ты и сам понимаешь, наверное, даже лучше меня. Может я не хотел создавать новых беспокойств, может испугался, а может мне просто нравится ощущение того, что у меня есть своя личная тайна. Я не знаю. Я ужасно устал, просто давай договоримся, что ты никому этого не скажешь, пока я не решу, стоит ли. Мне кажется, это слишком личное, как бы глупо это не звучало. Ну так что, обещаешь?

— Конечно, — благодушно ответил Люцифер, кивая. — А теперь можешь ложиться.

— Ну спасибо, — усмехнулся я, плюхаясь в объятия собственной постели. — Слушай. А ты случайно не выучил какую-нибудь колыбельную? Что-то из-за этого разговора у меня пропал сон.

Кот пару секунд подумал, а затем протянул свой длинный хвост к книжной полке. Выудив оттуда уже довольно потрепанный сборник, что сопровождал меня во время путешествия, он раскрыл его и, выбрав что-то, прокашлялся. Я откинулся на подушке и закрыл глаза. Люцифер запел приятным, мелодичным голосом, как будто даже не принадлежавшим ему. Песня невероятно быстро убаюкала меня, вновь навалилась приятная слабость и тепло, заполнявшие тело. Как же все-таки хорошо, что у нас есть свой собственный Кот Баюн.