Аксиома счастья

Глава 3 А жизнь продолжается

Сознание Велены возвращалось медленно, её трясло от ужаса, какие-то тени продолжали метаться вокруг, невообразимый рёв доносился со всех сторон. Но постепенно тени стали замедляться и приобретать видимые контуры, звук тоже стал стихать, рваться на фрагменты, страх отходил всё дальше, и его место заполняло обессиливающее безразличие. Наконец установилась тишина, а глаза стали воспринимать окружающую действительность.

— Лена. Леночка, ты слышишь меня? Ну, посмотри на меня.

Велена с большим трудом смогла повернуть голову. Около неё сидела, незнакомая женщина, в белой накидке из простой ткани. Вид этой женщины сильно удивил Велену, она хотела спросить, где её слуги и попросить позвать отца Фениана, но не смогла сказать ни слова. А спустя некоторое время снова провалилась в спасительный сон без сновидений.

Пробуждение было уже не в пример легче, головная боль исчезла, слабость начала отступать. Велена стала осматривать всё вокруг, её удивила существующая обстановка, необычный вид комнаты и непонятные предметы с мигающими огоньками. Всё это было крайне необычно, в конечном итоге она решила, что это бред, закрыла глаза и стала ждать его окончания. Однако время шло, а бред не исчезал, и тогда Велена попыталась поднять руку. Что это? Её обе руки были привязаны. Да как же это? Кто посмел? Более того, к её левой руке была протянута какая-то странная, прозрачная трубка, оканчивающаяся серебряной иглой, воткнутой прямо в плоть руки. Велена попыталась освободить свою руку, но сделать это оказалось трудно, по крайней мере, все её труды не принесли результата. Пришлось звать на помощь:

— Помогите! Слышит меня кто-нибудь.

Ждать пришлось довольно долго, прежде чем появилась заспанная девушка в странной короткой рубашке с оголёнными ногами. Теперь уже Велена пришла к окончательному выводу, что это всего лишь сонный бред, но решила всё-таки обратиться с просьбой:

— Я хочу срочно видеть отца Фениана, и освободите мои руки.

Девушка удивлённо уставилась на Велену:

— Отца Фениана? — Протянула она, — до утра всё равно никого здесь не будет. Лучше отдыхайте дальше, а утром будет врач, вот у него всё и спросите.

В другое время мерзавка за такие слова поплатилась бы жизнью, но сейчас это был просто сон и поэтому Велена лишь попросила воды, не особо надеясь на выполнение своей просьбы. Но к её радости девушка, налила в высокий стакан воды, и слегка приподняв ей голову, дала напиться. Вода сразу принесла облегчение, погасив разгорающийся внутри огонь. Спустя несколько минут Велена опять задремала, с мыслью, что утром весь этот кошмар исчезнет.

Проснулась она оттого, что по комнате ходили люди и, не таясь, переговаривались между собой:

— Женщина, поступила к нам два дня назад, тяжёлое отравление, — говорил кто-то, — по всем признакам к ней применили газ нервно-паралитического действия, на сегодня показания хорошие, интенсивную терапию можно прекратить и перевести в палату. Надо обязательно проверить на психические отклонения.

Велена открыла глаза. Над ней сразу склонился мужчина в белом одеянии:

— Ну, вот мы и проснулись. Как Вы себя чувствуете?

— Я хочу срочно видеть отца Фениана, — снова потребовала Велена, — если он не может прийти ко мне, то хотя бы развяжите мне руки.

— Минуточку, руки мы вам сейчас непременно освободим, мы просто зафиксировали их, что бы вы случайно не смогли навредить себе. Сестра уберите систему и срежьте фиксаторы. Сейчас мы переведём Вас в палату. А уже там Вы можете увидеть родственников.

— «Ах, вот оно что», — подумала Велена, — «это женский монастырь, а в белом видимо лекарь. Значит, со мной случилось что-то действительно серьёзное. Как здесь всё необычно и непривычно».

Тут память Велены стала проясняться и все подробности случившегося с ней, снова с удивительной чёткостью встали перед глазами. Хотя теперь она прекрасно осознавала нереальность тех событий, по телу прокатилась волна всепоглощающего страха. Лекарь сразу заметил произошедшие в ней перемены:

— Ну-ну. Успокойтесь. Всё уже позади. Теперь с Вами ничего страшного произойти не может, уже через недельку Вы сможете вернуться домой, а если будете прилежно выполнять все наши предписания, возможно даже и раньше. Спустя некоторое время все ваши кошмары останутся в далёком прошлом.

Доктор был искренне уверен в своих словах, потому что не мог даже предположить — настоящий кошмар для его пациентки ещё только начинается, и первый из них начался уже через полчаса.

Комната куда её перевели, была светлой, но с голыми стенами без единого украшения, и четырьмя странными железными кроватями, на одной из которых лежала старая женщина. Хотя чувствовала принцесса себя достаточно хорошо, слабость не позволяла ей передвигаться свободно, поэтому ей помогли добраться до маленькой кровати, и с пожеланием набираться сил тут же удалились. Велена недоумевала, почему её не привели в отдельное помещение, и почему оставили одну, неужели высокое положение недостаточная причина относиться к ней с должным уважением? Непонятное предчувствие непоправимой беды не позволило ей сразу настоять на приглашении кого-нибудь из ближайшего своего окружения, оставалось только ждать и надеяться, что всё это закончится благополучно. Минут через пятнадцать в комнату вбежала светящаяся от счастья женщина:

— Леночка, девочка моя, наконец-то ты очнулась. Рассказывай, как себя чувствуешь?

Велена с удивлением смотрела на эту женщину и никак не могла вспомнить, откуда она должна её знать, одежда на ней выглядела хуже, чем у простолюдинки, волосы не прибраны, кожа на лице видимо совсем не знала пудры, впрочем, в этом месте все выглядели не лучше. Господь всемогущий, куда же она попала? Отказываясь принимать всё происходящее вокруг, Велена произнесла:

— Я хочу видеть отца Фениана, распорядитесь срочно послать за ним. И позовите слуг, я голодна.

Женщина замерла, и счастливая улыбка постепенно сошла с её лица:

— Лена, не надо так шутить. Я вчера весь день сидела рядом с тобой. Ты ведь на самом деле пошутила?

Велена вспыхнула от негодования, мало того что к ней обращались без должного почтения так ещё и усомнились в её серьёзности и именно в такой момент:

— Нет, я не шучу, извольте относиться к моим требованиям серьёзно. Почему мне не позволяют увидеться с моим духовником, придворными и где я сейчас нахожусь?

До женщины, наконец, стало доходить, что происходит что-то необычное, но всё ещё не до конца веря в постигшую их беду, она попыталась вернуть пострадавшую к реальности происходящего:

— Ну, как же, Леночка. Ты сейчас в больнице. Тебя ночью в лифте нашли. Ограбили тебя, сумочку забрали. Милиция там вчера всех опрашивала, следователь хочет тебя навестить. Может, ты этого ничего и не знаешь, но меня-то хоть ты узнаёшь?

Велена ещё раз внимательно посмотрела на женщину. Нет, она никогда раньше её не видела, да и не могла видеть, а многие слова, которые та ей говорила, были непонятны, хотя по какой-то странной прихоти, они показались знакомы. Похоже, женщина не собиралась выполнять озвученные требования и принцесса, теряя терпение, чуть повысила голос:

— Так я смогу сегодня увидеть кого-нибудь из двора, если не можете позвать духовника, позовите придворных или тётю. И прекратите меня так называть, я принцесса Велена и прошу обращаться ко мне соответственно.

Её слова не привели к ожидаемому действию, вместо того чтобы сразу бежать за прислугой женщина расплакалась и запричитала:

— Леночка, что же они с тобой сделали? Подонки! Как же мы теперь с тобой будем?

Дверь открылась, и в комнату вошёл лекарь в сопровождении, трёх сестёр:

— Как наша больная? — начал лекарь, но тут заметил заплаканную женщину рядом с Веленой. — Что такое? Всё уже позади, не переживайте так, она непременно поправится.

Но его успокаивающие слова произвели как раз обратный эффект. Женщина всхлипнула и тихонько заголосила, сокрушаясь, что её племянница потеряла память, только тогда до Велены стало доходить, что все её самые страшные кошмары стали обретать плоть. Но окончательно она убедилась в этом, когда посмотрела на себя в зеркало, от её былой красоты не осталось и следа, по ту сторону стекла она увидала худышку, с коротко стрижеными волосами и недостаточно развитой грудью. Теперь она точно знала, что это именно то божье наказание за её несносное поведение, про которое ей не раз говорил когда-то отец Фениан. За грехи Бог мог перевоплотить человека и заставить жить его совершенно другой жизнью, и тогда не стоит пытаться вернуть былое, нужно будет прожить всю жизнь перевоплощённым, искупая грехи и только тогда можно было надеяться спасти свою бессмертную душу.

Первое время Велена ещё надеялась на чудо, замкнувшись в себе не произнося ни слова, она несколько дней пролежала, отвернувшись к стене, не обращая внимания на все попытки окружающих её разговорить. Даже когда её плоть прокалывали длинными серебряными иглами, она не произносила ни звука, только горькие слёзы обильно текли из воспалённых глаз. За эти дни к ней несколько раз приходили лекари, они задавали непонятные вопросы, светили в глаза странным ярким светом, а потом уходили, сокрушённо качая головой и произнося напоследок странную фразу — «тяжёлая форма амнезии». Но жизнь шла своим чередом, как только прошёл первый шок, Велена обратилась с молитвами к Господу, теперь каждый день начинался молитвой, продолжался и непременно заканчивался всё тем же обращением к Господу. Конечно, она уже не надеялась вернуться к своей прежней жизни, но просила простить все прежние прегрешения и дать силы принять новое обличие. Вскоре после этого она почувствовала небольшое облегчение и снова обратила свой взор на новый для неё мир.

Через неделю её отпустили, в теперь уже свой дом, но перед этим долго объясняли, что ничего страшного не произошло и со временем память может ещё вернуться к ней.

С тех пор как Велена попала в этот мир прошло уже пол месяца, несмотря на ужасно нелепые порядки, царящие здесь, она стала потихоньку привыкать. Сначала её сильно удивил телевизор, это было чудо которое она даже не могла представить себе, а после того как много дней смотрела передачи, у неё стало складываться своё особое отношение к этому миру. Да, конечно, жить в этом мире было интересней, здесь время неслось стремительно, насыщено и в тоже время жизнь здесь была тяжела для человека, привыкшего к размеренности, имеющего своё представление об истинном течении времени. Когда телевизор окончательно утомил её, Велена взяла в руки одну из книг, и хотя сначала показалось, что знаки ей там незнакомы, они удивительным образом сами собой стали складываться в слова, а ещё через пару мгновений она с восторгом обнаружила, что без всяких усилий понимает всё, что там написано. Книга оказалась очень интересной, по крайней мере, там был описан мир очень похожий на тот, в котором она жила, вслед за этой книгой принялась за вторую, на этот раз описанные там события не имели отношения к её прошлой жизни, но прочитана она была с не меньшим удовольствием. Так у неё появилось увлечение, в котором она стала черпать знания позволяющие ориентироваться в этом негостеприимном мире. Как только врачам показалось, что девушка уже достаточно пришла в себя, её обязали посещать некий центр реабилитации, а проще говоря, психиатрическую больницу, где естественно никто ей не занимался. Само по себе посещение центра особой радости не приносило, а вот процесс перемещения до него оставлял великолепные ощущения, Велене так нравилось смотреть на всё новое и необычное, что она уговаривала свою тётю каждый раз менять маршрут.

В один из дней тётя уговорила её посетить церковь:

— Сходим, с батюшкой посоветуемся, помочь может и не поможет, а всё же легче станет.

Вспомнив о том, что она уже длительное время не получала благословения, Велена сразу согласилась. Однако действительность сильно её разочаровала, эта вера была совсем другой, в её мире было не принято осенять себя знамением, это мог сделать только служитель церкви, да и совсем было непонятно предназначение икон, ведь изображать святых считалось кощунством. Решив для себя, что останется верна своей вере девушка незамедлительно покинула чуждый ей храм, дав себе обещание никогда больше не переступать его порог.

Когда прошло ещё около двух месяцев, Велена задумалась, тётя уже несколько раз говорила с ней о необходимости вернуться на работу:

— Доченька, ты уже выглядишь совсем здоровой, пора тебе снова вернуться в жизнь. Не будешь же ты время сидеть здесь в четырёх стенах. Ты молодая, память к тебе может вернуться ещё не скоро, а существовать как-то надо. Я ходила на твою работу, там замечательные люди, они все прекрасно понимают и обещают тебе помочь.

— Но я никого там не знаю, — возражала Велена, — и работать не умею.

— Работать никто по началу не умеет, но люди тебе помогут, научат. Да и жить нам на что-то надо, на одну мою мизерную зарплату мы вряд ли сумеем долго прожить. А инвалидность тебе сейчас не дадут, так что искать работу всё равно, потом придётся.

— «Ну что ж», подумала Велена, — «Работать так работать, разве она не убедилась, что Бог послал ей испытание».

Люди действительно отнеслись к ней доброжелательно, видимо то, что произошло с ней, вызвало у них сочувствие и поэтому они не обижались на её непонятливость в некоторых вопросах. Спустя некоторое время Велена снова с удивлением обнаружила, что эта работа стала приносить ей радость, она с удовольствием возилась с театральным реквизитом, и в особенности со старинными женскими платьями, находя в них отголоски своей прежней светской жизни.

— Леночка, там из мастерской новый реквизит привезли, посмотри всё ли в порядке, — просили её, и она едва сдерживаясь от восторга, летела принимать реквизит.

— Девушка-то наша оживает потихоньку, — глядя ей вслед, говорили работницы, — Господи, хоть бы память к ней поскорей вернулась, а то наивная какая-то она стала, таким в жизни тяжело приходится.

А Велена, искрясь от счастья и не замечая сочувственных взглядов, разбирала костюмы, отмечая малейшие огрехи мастерской:

— Вот здесь шов немного неровный, — тыкала она пальцем в строчку, выговаривая посыльному, — ты не спи, пиши давай, а-то так и подумают, что всё хорошо сделали. А здесь спинка косая, топорщить будет, сейчас на манекен оденем, сам убедишься. Придётся переделывать. А у этого платья шнуровку плохо обметали, она уже после двух выходов обмахрится.

— Да ладно тебе, — пытался отмахнуться от неё посыльный, — может там всего два выхода и будет. И вообще раньше на это внимания не обращали, не по улице же ходить.

— Раньше может быть, и не обращали, а теперь обращать внимание будем. Вот это принимаем, а вот эти два костюма вези обратно, пусть переделывают.

— У, да что ж ты такая сердитая? — Кипятился парень, — Найти тебе кого, может, тогда подобреешь?

Велена сначала смутилась, но в ней уже проснулся прежний чертёнок:

— Только такого как ты не ищи, а то совсем плохо получится, ни одного костюма тогда не сдашь.

Посыльный уходил, чертыхаясь на новую работницу, а все вокруг прятали свои улыбки.

Произошло и ещё одно событие очень важное в жизни Велены. Одна из пожилых работниц в прошлом была сельской учительницей, но потом переехала в город в семью своего сына, работа в принципе ей была не нужна, но сидеть в четырёх стенах целыми днями было совершенно неинтересно. Именно она предложила Велене снова заняться своим образованием, на что девушка с радостью согласилась. Учёба продвигалась очень быстро, Велене даже иногда казалось, что она действительно стала вспоминать свою жизнь в этом мире, так как многое удивительным образом само всплывало в памяти.

Возвращаясь после рабочего дня домой, Велена всё время удлиняла свой путь, пытаясь пройти по другим улицам, вот и сегодня она решила пройти незнакомым ей маршрутом. Улица, на которую она попала, была довольно оживлённой, машины по ней не ездили, возле витрин магазинов сидели молодые люди с большими планшетами, а рядом с ними были выставлены портреты людей. Из разговоров Велена уже знала, что это художники таким образом пытаются немного подзаработать. В её мире такие люди очень ценились, те, кто умел хорошо рисовать, за свои работы получали хорошие деньги, а те, кто писал портреты знати, быстро становились сами довольно богатыми и знатными людьми.

— Нравится, — спросил её неопрятный парень, когда она рассматривала портрет стоящий рядом с ним, — могу и тебя за сто пятьдесят нарисовать.

— Сколько? — ахнула Велена, — Сто пятьдесят? Вот за это?

Такая нелицеприятная оценка его творчества серьёзно зацепила парня, и он кинулся на защиту своего творения:

— Прежде чем критиковать сама бы попробовала.

— Но ты же с кого-то писал, почему тогда не взяли за такую цену? — Парировала Велена выпад художника.

— Да много ты понимаешь, это было написано специально для рекламы.

— Для рекламы, говоришь? — присмотрелась Велена к портрету, — а может, человек на нём себя не узнал? Вон глаза скосил, и зрачок у тебя неживой получился, а выглядит так, будто целый месяц голодал.

— Это специально, стиль такой, — продолжал парень защищаться, — критиков нынче много развелось, особенно тех, кто сам ничего дельного предложить не может. Ты вот сама-то попробуй, а потом критику наводи.

В другое время Велена не стала бы спорить, но наглая самоуверенность этого художника недоучки её здорово зацепила:

— Если ты так настаиваешь, давай я тебя нарисую.

— Ну, ну, — ухмыльнулся парень, отдавая ей свой планшет, — флаг в руки, барабан на шею.

— Чего? — не поняла Велена.

— Ничего. Пиши давай, посмотрим какой из тебя художник.

В своей прежней жизни Велена рисовала довольно хорошо, ещё бы, её учителями были признанные мэтры этого искусства. Конечно, в целом она скептически относилась к уровню своего мастерства, хотя все вокруг восхищались её произведениями, она прекрасно понимала, что бы она ни написала, это всё равно будет шедевром в суждениях придворных, и поэтому не очень-то доверяла мнению окружающих. Беря у парня планшет, она с некоторой настороженностью подумала, что у неё может ничего не получиться, однако уже с первых движений своей руки былое чувство творческого полёта всецело завладело её сознанием. Сначала несколько размашистых базовых линий для ориентировки, потом ещё несколько более тонких и точных, теперь надо обрисовать контур, наметить глаза, обозначить губы…

Сидящие рядом художники стали потихоньку подтягиваться к ней, пытаясь, не мешая взглянуть на её работу, женщин художниц они видели нечасто, и уж тем более таких которые могли сходу на улице написать портрет, схватив самую суть внутреннего мира человека. Среди здешнего творческого бомонда даже бытовало мнение, что женскому полу такой талант недоступен в силу слишком приземлённого склада ума.

Но девушка не замечала саркастических усмешек:

— «Так подбородочек чуть приподнять, это позволит подчеркнуть излишнюю самоуверенность, губы чуть жёстче и складочку покороче, так сказать придать капельку надменности. Глаза. Хм. Чуть подсушим, замутим, покажем отсутствие наличия ума», — не удержалась новоявленная художница от маленькой мести.

— Получай свой портрет, — сказала Велена, передавая парню свою работу, — ты уж извини, что я тебя таким изобразила, сам виноват.

Тут уже все вокруг, не скрывая больше своего интереса, подошли посмотреть на её работу. С листа на них смотрел именно этот парень, но изображение несло в себе и ещё что-то неуловимое, что придавало ему живость и показывало, какой именно человек был изображён. С одной стороны всё было довольно академично и точно, а с другой для того, кто на него смотрел, становилось понятно, что характер у оригинала не сахар, в нём всего было намешано тут и заносчивость, и безапелляционность суждений и в тоже время какая-то обидчивость.

— Ловко ты его, — восхитился один из художников, — главное суть раскрыла. Где училась?

Вступать в разговоры Велене не хотелось, она внутренне ещё не отошла от того состояния, которое завладело ей, когда она писала портрет. Поэтому неопределённо махнула рукой, изображая что-то типа «Где-то там» и отправилась дальше, всё ещё погружённая в свои мысли. Когда она писала в своём мире, то считала это простым время провождением, всё получалось довольно точно, а вот живым получалось не всегда. Но вот сегодня у неё вышло именно то, к чему она всегда стремилась, портрет получился как никогда живой, даже более живой с её точки зрения, чем оригинал, хотя звучало это довольно глупо.

Сзади раздались торопливые шаги:

— Девушка, подождите секундочку.

Велена недоумённо повернулась. К ней спешил прилично одетый человек лет пятидесяти, и хотя нельзя было сказать, что он был одет с иголочки, чувствовался определённый стиль и вкус. Велена уже вполне уверенно ориентировалась в современной одежде:

— Если у Вас есть немного времени я хотел бы с Вами поговорить, — не встретив возражений по этому поводу, он продолжил, — я сейчас видел Вашу работу. Чувствуется рука хорошего художника, — на попытку Велены возразить, он поднял руку, — и не спорьте, я достаточно в этом понимаю, чтобы правильно оценить степень мастерства. У меня к Вам есть предложение, или правильно было бы сказать заказ, причём этот заказ может быть хорошо оплачен…

Велена не выдержала и прервала его:

— Я не художник, и пишу только иногда для своего удовольствия, мне кажется, Вы ошиблись, определяя мастерство по одной моей работе.

— Это вряд ли, и всё-таки, позвольте мне надеяться, что моё предложение не останется без Вашего внимания?

Ого! Вот эта фраза уже всерьёз заинтересовала Велену. В этом мире она пока ещё не встречала такие выражения, только в книгах на историческую тему было нечто подобное, сразу повеяло чем-то знакомым, родным и видимо по этой причине она не нашла в себе сил отказать ему сразу:

— Вы правы, с моей стороны было бы весьма неучтиво отказаться от такого лестного предложения, но мне не хотелось бы принимать поспешного решения. Хотя не скрою, Ваше предложение на первый взгляд мне не кажется достаточно привлекательным.

Теперь уже настал его черёд в удивлении приподнять брови:

— Вы оканчивали театральный? Работаете в театре?

Велена не удержалась и рассмеялась:

— Работаю я действительно в театре, здесь Вы угадали, только ни художественный, ни театральный я не оканчивала, меня туда взяли в костюмерную.

— Вы? Костюмер? Помилуйте, с таким потенциалом…

— Хм. Скромность это хорошо. И всё-таки, позвольте остаться при своём мнении. Позвоните мне, как только примете решение, — при этом он передал Велене свою визитную карточку и церемонно распрощался.

На следующий день Велена снова с упоением крутилась в костюмерной, сегодня должна была состояться генеральная репетиция, а это всегда было довольно хлопотное мероприятие. Конечно, перед этим актёры уже примеряли свои костюмы, и некоторые пришлось достаточно много подгонять под фигуру, но всё равно в момент проведения генералки проблемы с костюмами всегда находились.

— Нет, не так, — капризничала одна актриса, — посмотрите, вот здесь мне сильно жмёт.

Велена хмыкнула, конечно, жмёт, так и должно быть. По правилам корсет требовалось ещё подтянуть, чтобы больше приподнять грудь, но, затягивая актрису в корсет, Велена итак её достаточно пожалела, и видимо зря.

— Если мы ещё опустим шнуровку, — объяснила она актрисе, — то верхняя часть корсета спереди будет недостаточно наполнена, и никакими подкладками мы это компенсировать не сможем. Может, Вы вчера немного переели?

Для Велены это было очевидно, уж в чём, а вот в этом она имела большой опыт. Умение поддерживать свою полноту и в тоже время умудриться не переедать, чтобы достаточно комфортно чувствовать себя в затянутом со всех сторон платье, ценилось в её мире всегда.

— Да уж, — мрачно кивнула актриса, — пришлось вчера откушать.

При этом на её лице появилась гримаса отвращения, видимо она боролась с возникшими спазмами желудка.

По всей вероятности многие актёры в этот день были примерно в таком же положении, потому что примерно через полчаса в костюмерную заглянула помощница режиссёра:

— Скворцова, одевай платье Беляковой, Вы с ней одной комплекции, и на сцену, будешь в массовке участие принимать.

— Вот ещё, — смутилась Велена, — Чего это я туда пойду?

— Давай быстрей, премию хорошую выпишут. Там делать ничего не надо, постоишь в сторонке пару раз и всё.

Ну что с этим поделаешь? Можно конечно и отказаться, но к ней все так хорошо относятся, и Велена просто не смогла найти в себе сил отказаться. Да и ладно, подумаешь постоять на сцене минуть пятнадцать, невелика проблема.

— Так, где у нас знатные дамы? — появилась распорядитель, — Вероника введёшь Леночку, от себя не отпускай, пусть стреляет глазками и покажи ей как веером обмахиваться. Леночка, ты главное не волнуйся тебе даже делать вид, что всё это интересно не придётся.

А вот в этом она ошибалась. Велена довольно часто присутствовала на репетициях, поэтому достаточно хорошо знала всю актёрскую кухню, и как она должна была вести себя на сцене, знала не хуже других. Свои пятнадцать минут на сцене она отработала как положено и быстренько вернулась в костюмерную.

На вопрос нормально ли всё прошло, она лишь махнула рукой, мол, не стоит об этом даже говорить. Когда репетиция закончилась, и Велена стала помогать актёрам разоблачаться, снова прибежала помощница режиссёра:

— Скворцова, тебя в четверг на премьеру запланировали вместо Беляковой, она в другом проекте у нас пойдёт. Завтра прорепетирую с тобой. Между прочим, Леонид Михайлович тебя отметил, сказал, что ты хорошо смотрелась, особенно ему понравилось, как ты с Семёновым кокетничала.

— Не кокетничала я с ним, — вспыхнула Велена, — просто делали вид, что поболтали немного.

— Ленка, да ты у нас актрисой вдруг стала, — засмеялись вокруг работницы, — смотри нашу приму случайно не переплюнь, а то она тебя потом со свету сживёт.

— Да будет вам, прошлась всего-то два раза по сцене, — пыталась оправдаться Велена, хотя душа у неё в это время пела.

С этого дня её всё чаще стали задействовать в спектаклях для массовок, работа была не велика, но это позволило ей чуть приподняться в своих глазах.

Дома у Велены тоже стала постепенно налаживаться жизнь, как только у неё появлялось свободное время, и при этом была хорошая погода, она подхватывала приобретённый недавно планшет и спешила на плешку, где с удовольствием писала портреты желающим расстаться с частью своих доходов. Деньги при этом тоже были невелики, но в дополнение к её маленькой зарплате вполне хватало. Инвалидность ей так и не дали, но справку о проблемах с психикой выдали, да ещё обязали постоянно посещать психиатрическую клинику, что возмутило её тётю до глубины души:

— Вроде как считают, что человек выздоровел, а волчий билет выдали, — сетовала она, — им бы только отчётные цифры не испортить.

Велена же отнеслась к этому спокойно, она прекрасно знала, что на самом деле произошло, и на проблемы со своим психическом здоровьем давно не жаловалась, а предписание врача положила на полку подальше и больше о нём никогда не вспоминала. Правда несколько раз по почте ещё приходили вызовы, но они остались без ответа, снова ходить по бесконечной череде кабинетов и высиживать длинные очереди, не было ни времени, ни желания.

Время продолжало свой стремительный бег, прогресс в учёбе стал особенно заметен, если в точных науках Велена продвигалась не слишком успешно, то гуманитарные дисциплины давались ей исключительно легко. Когда она обратила на это внимание своей добровольной наставницы, то та лишь махнула рукой:

— В жизни это тебе вряд ли сможет пригодиться, считать ты умеешь хорошо, а решать уравнения, рассчитывать ускорение и электрические цепи тебе не придётся. Лучше делай акцент на том, что тебе больше нравится, и вообще дальше я тебе уже не помощник, если хочешь продолжать учиться, придётся тебе заниматься самостоятельно.

Но самостоятельные занятия пришлось отложить до лучших времён, так как у Велены неожиданно появилось другое занятие. Несмотря на то, что особых проблем с деньгами они с тётей не испытывали, походы по магазинам одежды постоянно расстраивали их. Каждая женщина, чтобы чувствовать себя комфортно стремится одеться по моде, может быть и не в модели знаменитых Кутюрье, но со вкусом и красиво. В магазинах же выбор был для них относительно невелик, либо это были совершенно неприемлемые для ношения вещи, либо цена не позволяла их приобрести. О модных бутиках в данном случае пришлось вообще забыть. Тогда-то Велена и задумала попытаться дать вторую жизнь неиспользуемому театральному реквизиту, благо его постоянно списывали в костюмерной, освобождая необходимое пространство, и желающие могли свободно использовать его по своему усмотрению.

Конечно, носить театральную одежду без переделки мог решиться только очень экстравагантный человек, поэтому Велена, выбрав несколько подходящих по её мнению вещей для основы, принялась за работу. Сначала она нарисовала силуэт, к которому пририсовала имеющуюся у неё одежду, а потом, ориентируясь на свой художественный вкус, добавляя различные детали, преображала их в достаточно модные красивые вещи. Вторым этапом она принялась за само шитьё, за время работы она уже научилась пользоваться швейной машинкой, однако в данном случае пришлось попотеть, одно дело, когда требовался небольшой ремонт одежды и совсем другое, когда вещь подвергалась кардинальной переделке. Но упорства Велене теперь уже было не занимать, уверенности в себе тоже и в результате она получила то, что хотела. Естественно её старания не остались без внимания работниц, успех был очевиден, и вскоре к ней за консультациями стали всё чаще обращаться не только работники театра.

— Леночка, ты у нас стилистом становишься, — делали ей комплименты в костюмерной, когда она в очередной раз, делала наброски рисунков для желающих определиться с фасоном, — может, откроем здесь салон моды?

— Запросто, — смеялась она в ответ, — только шить вы будете.

— А зачем? У тебя и так всё хорошо получается, мы только испортим.

Как-то раз к ней пришёл один молодой человек и попросил помощи, ему, для получения разрешения на постановку спектакля требовалось сделать серию рисунков по оформлению сцены, штатный театральный художник был сильно занят, а так как все уже давно знали, что новая работница очень хорошо рисует, то выбор его был очевиден. Велене такой заказ понравился, она уже давно хотела попробовать себя в качестве художника-оформителя, тем более, что заказчик обещал хорошо заплатить. Работа растянулась на неделю и в результате она не только прорисовала всё оформление, но и сделала несколько рисунков по ходу самого сценария, что привело всех в восторг. На этом её работа в новом качестве закончилась, спектакль не утвердили, а ей ничего так и не заплатили, однако отголоски своих рисунков она позднее увидела в работах театрального оформителя. С таким отношением Велена встретилась впервые, и хотя все вокруг были возмущены действиями руководства, она решила не обращать на это внимания, тем более что выполнялся заказ с большим интересом. Однако на будущее пришлось принять произошедшее к сведению, оказывается, далеко не всё безоблачно в этом мире, урок получен и надёжно отложен в памяти. Впоследствии к ней ещё несколько раз обращались с аналогичными просьбами, но памятуя о первой своей неудаче, девушка была вынуждена оказаться, второй раз оказаться в подобной ситуации она не хотела.