Академия «505». Циклы Ремали. Часть 2

Глава 22

Надеюсь, ты умрешь самой мучительной смертью, Кай Алькастер. Любить тебя было худшим решением в моей жизни.

Личный дневник Ксивер Зальцри, 2055 год

Всё начало февраля я провела в постоянных поединках на матах, тренировках по ликгету, собраниях с КУШем и ночной стрельбе. Порой мое расписание включало всё вышеперечисленное, вдобавок к чему приходилось денно и нощно развивать силу плеяды. Я вваливалась в свою спальню в Доме Сокрушения и засыпала прямо в одежде, потому что сил хватало только на подышать.

До занятий в симуляторе оставалось всего-ничего, а раут Альтинга должен был пройти через месяц. Я думала об этом, пока пробиралась по охраняемой миротворцами территории, представляя себя героиней какого-то детективного фильма.

Что-то я с этим зачастила.

После Дня льда и огня эти страшные ребята патрулировали академию круглыми сутками. Мне нравилось вилять перед ними бедрами, пока они с каменными лицами пытались не опускать взгляды на мою задницу, едва прикрытую юбкой.

Мужчины.

Я сделала глубокий вдох. Спрыгнув с подоконника, вскинула руку и прижала дуло пистолета к его затылку.

– И тебе доброй ночи, Hafið minn.

От этого хриплого голоса меня пробрала дрожь. Кай сидел за столом в своей спальне, расслабленно откинувшись на спинку кресла и поднося к губам сигарету. Как приятно, что его рабочее место находилось прямо у окна.

– Ты удивительно спокоен, Ísprinsinn³.

Развернувшись ко мне лицом, он заинтересованно вскинул бровь.

– Прекрасно. Всегда мечтал умереть от рук красивой женщины, которая одаривает меня такими любовными прозвищами.

– Хватит любезничать, Алькастер. И это не любовное прозвище, – вскинулась я, сильнее прижав дуло к его лбу. – Ты не провел со мной ни единого занятия с той ночи у обрыва. Ты не ответил ни на одно мое сообщение. Хочешь, чтобы я встала перед тобой на колени?

– Заманчивое предложение, дорогая, но я бы предпочел постоять на коленях перед тобой, – промурлыкал он, и я медленно моргнула. Его чувственные губы исказила улыбка. Настоящая улыбка. – Мне нравится сбивать тебя столку.

Я тихо зарычала и убрала пистолет за пояс штанов.

– На следующей неделе у нас начнутся занятия в симуляторе. Ван Дер Берг говорила, что в свой год ты лучше всех прошел его. Ты задолжал мне занятия, Кай. – Я сложила руки на груди и вскинула подбородок. – Научи меня контролировать силу, иначе я провалюсь.

– Тебе не нужна моя помощь, Hafið minn, – выдохнул он вместе с облачком дыма, и его необычные глаза впились в мои, приковывая меня к месту. – Ты уничтожила полчище триад. Если приложишь больше усилий, станешь сильнейшим ремалийцем вашего года. Ты и есть сила, Ксивер.

Мне пришлось чуть отвернуться, чтобы он не увидел моих вспыхнувших щек. Господи, почему его комплименты звучали так волнительно и заставляли грудь сжиматься?

– Тем не менее я всё еще не научилась управлять сокрушением и контролировать его.

В его глазах заплясали искорки смеха.

– Зато у тебя отлично получается обворовывать меня, пока я в отъезде.

Ладно, он знает. Трудно не заметить отсутствие сигарет и патронов.

– Мне нестыдно.

– Я бы удивился, если бы было наоборот. – Кай сделал последнюю затяжку и, сжав сигарету между пальцами, превратил ее в горстку пепла. Я с восхищением наблюдала за тем, как он взмахом руки растворил ее в пространстве. – У меня только один вопрос. Как ты сделала так, что они на тебя не нападают?

Я облизнула нижнюю губу и не смогла подавить ухмылку.

– Ко мне, мальчики.

Два добермана, мирно лежащие на его застеленной кровати, подорвались с места и бросились на мой голос, высунув от радости языки. Я сдерживалась, чтобы не начать смеяться над вытянувшимся лицом Кая.

Всё, что требовалось, чтобы приручить их – это ласковое отношение и парочка найденных у Алькастера кусков мяса. Теперь мы с ними были лучшими друзьями.

Как только они начали тыкаться мне в ноги, Кай вздохнул:

– Я чувствую ревность. Только не понимаю, к кому именно.

Мое сердце снова подпрыгнуло к горлу.

Хватит, блядь.

– На место, – отдал он приказ, и доберманы вновь прыгнули на кровать. – С каждым днем ты всё больше и больше вторгаешься в мое личное пространство, Ксивер.

– Ох, прошу прощения, – вырвалось из меня неискреннее извинение. – Не знала, что тебя это так беспокоит. Кстати, – я опустила взгляд на свои ботинки, – кажется, я заляпала твой белоснежный ковер. Можешь купить подстилку, чтобы я спрыгивала прямо на нее.

– Могу переставить свою кровать, чтобы ты спрыгивала прямо на нее.

Уголок его губ приподнялся, и я сжала челюсти.

Один-один.

Кай оперся на подлокотник, положив подбородок на кулак, и принялся с интересом рассматривать меня. Каждая клеточка тела горела под его потемневшим взглядом. Я подавила желание вцепиться ногтями в его до неприличия красивое лицо с этими чувственными губами.

Я ненавидела, когда на меня так смотрели. Будто видели саму душу.

Сейчас разница в нашем социальном положении была как-никогда видна. Я напоминала оборванку, запятнавшую его пространство своей грязью, в то время как он раскинулся на кресле так, будто вместо него стоял трон.

Мы были выходцами разных миров, и это никогда не изменится.

Осмотрев мою гоночную куртку, Кай приказал:

– Снимай.

– Прости?

Это что за новый вид занятий?

– Снимай ее.

– Кого?

Кай встал с кресла, возвысившись надо мной. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. До чего же, черт возьми, высокий. Льющийся из окна свет отразился от его серебристой пряди, и у меня закололо в кончиках пальцев – так сильно захотелось откинуть ее с его лица.

Возьми себя в руки, идиотка.

– Она будет мешать во время занятия. Если хочешь, чтобы я помог тебе, будь послушной. – Еще чего. – Ты разнесешь всю академию, как только создашь электромагнитный разряд, поэтому мы пойдем на плато.

– Но я же замерзну, – протянула я недоверчивым тоном. – Кто вообще ходит ночью на плато? Нет-нет-нет, точно не я. Закон есть закон.

Кай приподнял одну бровь.

– Ты еще и лгунья, Ксивер Зальцри?

– Я самый послушный ученик этой академии. – На моем лице появилась слащавая улыбка. – Ну, иногда бываю.

Он сделал шаг ко мне навстречу, остановившись практически вплотную. Мне захотелось тут же выпрыгнуть в окно, потому что комната сжалась от силы, что источал этот человек.

Клянусь, между нами заискрились маленькие молнии.

– Ты доверяешь мне? – тихо спросил Кай.

– Нет.

Он усмехнулся.

– Правильно.

Его большие ладони тут же скользнули по моим щекам к затылку. Я задержала дыхание, когда Кай наклонился ко мне, словно хотел поцеловать. Его запах заполнил мои легкие – соль, древесные нотки и… что-то родное.

Мой голос прозвучал как умоляющий шепот:

– Что… Что ты делаешь?

– Дыши.

Губы неосознанно приоткрылись, сердце застучало с бешеной скоростью.

Но затем я почувствовала…

…как в меня вливается…

…его сила.

Она распространилась от кончиков пальцев до самой макушки, согрев меня своим теплом. Это чувство было таким глубоким, таким поглощающим, будто мы с Каем стали единым целым. Я вцепилась в его предплечья, когда последняя волна прошлась по моему телу, чуть не свалив меня с ног.

– Теперь снимай куртку и иди за мной.

– Что… – Я опять заикнулась и повторила, как попугай: – Что ты сделал?

Он отошел на шаг, лишив меня своих прикосновений.

– Теперь тебе не будет холодно, – объяснил Кай и добавил более раздраженным тоном: – Шевелись, Зальцри. У меня есть не больше часа.

Он всегда заботился о том, чтобы мне было тепло. В нашу первую встречу, во время Дня льда и огня. У него биполярное расстройство? Или пограничное? Какого черта Кай сначала ведет себя со мной так, словно я не стою и гроша, а потом заботится обо мне?

– Это твой эфир? Ты можешь… Ну, создавать тепло? – спросила я, снимая куртку, когда он двинулся к двери. – И куда ты пошел? Нас же могут поймать.

Остановившись, Кай тяжело вздохнул и вернулся обратно ко мне. Я забыла все обзывательства и другие слова, когда он переплел наши пальцы, потянув меня за собой. Я засеменила к выходу, ловя губами воздух и смотря на наши соединенные ладони.

Охренеть. Что он только что сделал?

– Нет, дорогая, это не эфир. – Кай бросил на меня взгляд через плечо. – Не задавай вопросы, на которые не получишь ответы. Считай это моим маленьким секретом. Договорились?

– М-м-м. Да. Хорошо.

Он взял меня за руку?

Мы вышли из его спальни и двинулись на плато. Удивительно, но по пути нам не встретился ни один миротворец, профессор или студент. Мы с Крэем и Рейв всегда выбирались за территорию академии с осторожностью, потому что кто-то да караулил три Дома.

Но сейчас – никого. Словно все вымерли.

Прищурившись, я посмотрела на затылок Кая.

Что же он сделал?

– Ты слишком громко думаешь, дорогая.

– А ты слишком быстро идешь, дорогой. Я не такая высокая.

Кай медленно выдохнул, словно я – его главная головная боль, но шаг сбавил.

Когда мы оказались на улице, я на самом деле не почувствовала холода. Кай шел в одной рубашке и брюках, а я – в тонкой кофте и джинсах.

Нужно узнать, как он это сделал. Хорошая способность. Слишком давно я не чувствовала тепла.

А сейчас его ладонь, сжимающая мою, была удивительно теплой.

Как только мы остановились на открытом плоскогорье, Кай отошел от меня на несколько шагов и засучил рукава. Нас окружали мили снега и темное небо, усыпанное сотнями светящихся звезд.

– Хорошо. Расскажи мне, как прогрессирует твоя сила. Что ты делаешь для ее развития?

– Я могу призывать молнии, но маленькие. – Подняв ладони, я сосредоточилась на внутренних ощущениях и крепко зажмурилась. Спустя пару секунд между ними заискрились небольшие разряды, и по моему телу прокатилась приятная дрожь. – Нас начали обучать новые преподаватели, но даже с их наставления у меня не получается контролировать себя. На тренировке по ликгету я взорвала пространство, а перед этим… – Я открыла глаза и скривилась. – Ну, свою спальню.

Кай усмехнулся.

– Как всегда впечатляет.

– По-другому и не скажешь. – Мои руки повисли вдоль тела. – Не знаю, в чем проблема. У меня не получается сражаться и обороняться с помощью силы, как у остальных, хотя я всё делаю правильно.

Кай внимательно слушал меня, затем коротко кивнул.

– Я тебя понял. – Склонив голову, он задумчиво нахмурился. – Мы можем кое-что попробовать. Тебе нужно начать с самых азов, а именно – с эмоций. Иди ко мне.

Вот это «Иди ко мне» должно быть запрещено на уровне Альтинга.

Облизнув губы, я подошла к нему вплотную и подняла голову.

– Я буду говорить, что тебе нужно делать. Постарайся не думать о чем-либо другом. Только о том, что я тебе говорю. Поняла? – спросил Кай. Его тон сменился, и на месте богатого наследника теперь стоял человек, который в свои годы обошел две сотни ремалийцев.

– Да.

Кай снова положил ладони мне на щеки. Мягкие и теплые, они коснулись моего лица с какой-то затаенной лаской, а практически черные глаза на короткую секунду наполнились диким голодом.

Но Кай слишком быстро моргнул. Возможно, мне показалось.

– Закрой глаза. – Как только я сделала это, он прошептал: – Представь место, где тебе было хорошо. Это может быть что угодно. Дом, библиотека, океан. Представь его в мельчайших деталях. Что ты чувствовала, когда находилась там, кто тебя окружал, где находился тот или иной предмет.

Я сделала глубокий вдох.

На ум сразу же пришла наша старая квартира в Рейкьявике. Я представила маму и папу, которые сидели на диване и ели попкорн, смотря телевизор. Почувствовала запах карамели и океана. Рейвен и Крэй лежали на полу с Бьорном, пока я держала в руках расстроенную гитару.

Я так сильно скучала.

По моей щеке скатилась слеза.

– Представила? – спросил Кай удивительно мягким голосом и погладил мою щеку.

Зацепившись за эти воспоминания, я кивнула.

– Это называется астральной проекцией, – пояснил он. – Ты переносишься в другое пространство, сосредотачивая в нем тело и сознание. Если не получается призвать силу здесь, то пробуешь сделать это там, только преобразуя ее во что-то материальное. Выбери предмет, сосредоточься на нем. Когда почувствуешь его в своих руках – уничтожь, раздави, разбей его.

Сведя брови к переносице, я твердо кивнула. Его голос действовал успокаивающе, но в то же время придавал сил.

Я почувствовала в своих руках электрическую гитару. Красного цвета и с несколькими потертостями. Провела по ней кончиками пальцев, слыша смех родителей. Когда-то я думала, что стану гитаристкой и буду играть в музыкальной группе. Мне всегда говорили, что у меня талант.

На задворках разума раздался шепот Кая. Он что-то сказал, что-то очень важное, но я не услышала. Мои разум и тело были не на плато, а дома – там, где меня любили.

Я сжала в руках гитару.

Вдох.

Выдох.

И со всей силы разбила ее об пол.

Послышался громкий треск. Только он шел не из квартиры, а… с плато! Распахнув глаза, я увидела, как Кай вскинул голову и посмотрел на горизонт.

Небо сотряс оглушительный удар молнии кобальтового цвета. Она пронзила собой сгустившееся облака и рванула к земле. Из меня вырвался вскрик, когда удар содрогнул плато, но руки Кая крепко удерживали меня на месте, поэтому я не пошатнулась.

– Это я сделала? – сорвался с моих губ не верящий шепот.

Всё еще держа ладони на моих щеках, Кай медленно повернулся ко мне лицом, и я увидела его полный восторга взгляд. В груди заныло. Он смотрел на меня так, словно я спасла человечество.

– Ты.

Одно слово, произнесенное хриплым голосом, заставило меня почувствовать гордость. За себя.

– Теперь не закрывай глаза и стой в той комнате одной ногой. Будь со мной.

Кивнув, я положила ладони на его предплечья. Не отводя от меня взгляда, Кай прошептал:

– Давай.

Я смотрела в его завораживающие глаза, которые удерживали меня здесь – рядом с ним. Но на задворках сознания теперь появился гараж Крэйтона. Я стояла посреди помещения, сжимая в руках гитару.

– Давай, – приказал он.

И я снова со всей силы ударила ее об бетонный пол.

Сзади послышался раскат грома, и в землю ударил очередной разряд. Я вскрикнула от неожиданности, когда сила прокатилась по плато, врезавшись мне в спину.

– Тш-ш-ш… – Кай погладил меня по щеке, удерживая на месте. – Еще раз.

Сосредоточившись, я повторила его указания и совершила еще один удар, выпустив наружу всю скопившуюся энергию. Она была чистой и разрушительной. Где-то вдалеке вспыхнула молния. Но не одна, а целых три. Силовая волна затопила мое тело, а дыхание перехватило от пробежавшегося по венам огня.

– Еще раз, – громче произнес Кай. – Покажи мне, чего ты стоишь.

Из меня вырвалось рычание. Я отпустила его руки и сжала кулаки, даже не представляя другое пространство. Электромагнитные разряды прорезали плато, а зигзагообразные молнии с визгом раскалывали землю. Третья. Пятая. Седьмая. Их было бесконечное множество.

Кай отвел от меня взгляд и осмотрелся.

– Господи…

Они разрывали небо и били, били, били в землю, заставляя ее стонать. Мир наполнился синим цветом, отражением которого была я. Внутри бушевала первозданная энергия, от которой трещали кости и кипела кровь.

Я контролировала силу, а его ладони – меня.

И я задыхалась от боли,

но мне было так

хорошо.

– Ты невероятная, – произнес Кай, вновь посмотрев мне в глаза.

Сердце пропустило удар.

– Я не мог справиться с этой практикой на протяжении недель, а у тебя получилось с первого раза. – Он облизнул губы, и я заметила блеск сережки. Усмехнувшись, Кай покачал головой. – Думаю, это тебе нужно проводить занятия, а не мне.

Вокруг нас развернулась буря, но я могла смотреть лишь на него. На серебристую прядь, чувственные губы, складывающиеся в слова. И только когда его брови нахмурились, я поняла, что неистово дрожу.

Убрав руки с моего лица, Кай опустил их мне на плечи.

– Тише, Hafið minn. Вернись в то место и приди в себя.

Я делала глубокие вдохи и выдохи, пытаясь очистить помутненное сознание. Медленно. Спокойно. Перед глазами появился гараж: я положила гитару на потрепанный диван и напоследок погладила гриф.

Молнии вспыхивали реже. Земля перестала дрожать. Но внутри меня, черт возьми, всё горело.

– Умница.

Вдруг на мой нос упала снежинка, и я поняла, что выброс энергии поднял снегопад. Кай осторожно смахнул ее. Поддавшись его прикосновению, я хотела…

Блядь, не знаю, чего я хотела.

И мне не удалось узнать. Увидев что-то в моих глазах, Кай резко отстранился, лишив меня своего тепла.

– Пора возвращаться, – бросил он каким-то холодным тоном. – Ты устала.

Мне хотелось закричать. Но я только кивнула, трясясь всем телом от того, что сейчас произошло.

Кай снова взял меня за руку и потянул к академии.

– Пойдем по другому пути. Так быстрее. Не хочу, чтобы ты заболела, – сказал он, обернувшись через плечо. – Всё в порядке?

– Д-да.

Боже, нет! Сила до сих пор плескалась внутри меня, желая вырваться наружу. Грудь сотрясалась от прерывистого дыхания, пальцы, сжатые в ладони Кая, мелко подрагивали. Мне хотелось разорвать тело, чтобы освободить то, что хранилось внутри.

Это так… Так больно… И приятно…

– Ксивер? Ты меня слышишь?

Я приоткрыла глаза, даже не понимая, когда успела закрыть их. Спина упиралась во что-то холодное и твердое. Скала. Мы остановились на тропе, что огибала нависающую над нами скалу.

Я выдавила:

– Внутри… всё… горит…

– Блядь. Посмотри на меня, дорогая.

Мне удалось сфокусировать зрение. Кай стоял передо мной и сжимал кулаки, словно собираясь коснуться меня, но почему-то не делая этого. Его иссиня-черные волосы покрывал снег. Мне так захотелось стряхнуть его.

– Сделай глубокий вдох и закрой сознание. Отгородись от другого пространства, Ксивер. Не дай силе…

Его красивое лицо начало расплываться, и мои ноги подкосились. Кай ловко обхватил меня за талию. Ощущение его крепких рук ненадолго привело меня в чувство.

– Считай, – приказал он. – Считай по-немецки.

– Eins. – Вдох. – Zwei. – Выдох.

Кай внезапно продолжил:

– Drei. – Вдох. – Vier. – Выдох.

Меня словно поглотила лихорадка, знойная и до боли жаркая. Но с каждым счетом становилось легче. Мы с Каем произносили цифры в унисон. Когда достигли тридцати, я смогла различить серебряную каемку его глаз.

– Если не придешь в чувство, я поцелую тебя.

Я замерла.

– Что?

Что он только что сказал?

– Я. Поцелую. Тебя, – повторил Кай и опустил взгляд на мои губы. С каждым словом его голос становился всё тише, всё самозабвеннее. – Только ради того, чтобы ты пришла в себя.

Перестань так стучать, гребаное сердце!

– Только ради этого? – переспросила я, цепляясь за его плечи. Мертвые бабочки в животе расправили крылья и начали биться о грудную клетку.

– Да.

– Это плохо закончится.

– Очень плохо. – Он склонился ближе, и между нашими губами остались считаные дюймы. Я снова задрожала, только теперь из-за повисшего между нами напряжения. – Но от этого я хочу поцеловать тебя еще сильнее.

Блядь. Я в полном дерьме.

– Можно? – раздался едва слышный вопрос.

Кай Алькастер никогда не говорил таким молящим голосом.

Я должна была ответить «Нет», но вышло лишь:

– Всегда.

И его губы накрыли мои.

Я издала жалобный стон, когда язык Кая вторгся в мой рот, будто делал это сотню раз. Меня обдало горячей волной желания, способной разрушить весь чертов мир. Холодный металл скользнул по языку. Не сдержавшись, я прихватила его зубами, заставив Кая зарычать. Его руки проникли под ткань кофты и впились в мои ребра с таким отчаянием, что я почувствовала сладкую боль внизу живота.

Он был катастрофически, просто до невозможности прекрасным. Его губы сминали мои с жестокостью и странной лаской, мышцы под рубашкой прильнули к моей груди, идеально совпадая каждым изгибом.

Я падала, падала, падала…

– Ужасный поцелуй, – прошептал он, когда мои пальцы скользнули в его мягкие волосы. – Нужно прекращать. Мне чертовски не нравится.

– Мне тоже. Прекращай.

– Сама прекращай.

И мы снова поглотили друг друга, пока сердца рвались из грудных клеток. Никогда за свои двадцать лет я не чувствовала себя так, как в руках этого человека. Его сила окутала меня и слилась с моей собственной, отчего послышался раскатистый гром.

Но нам было плевать. В эту секунду ничто не оторвало бы меня от Кая. Даже начни мир разрушаться, я бы не выпустила его их своих объятий.

Он подхватил меня под бедра, и я с легкостью обвила его талию, прижавшись к скале. С нашим общим стоном где-то поблизости ударила молния, словно отражая то, что происходило у нас внутри.

– Будет весело, если следующая попадет в академию, – пробормотала я в его губы.

– Предлагаю осуществить этот план, потому что тогда мы останемся одни.

– Звучит эгоистично.

Я почувствовала его улыбку.

– Звучит восхитительно.

Он куснул мою нижнюю губу, после чего пососал ее, словно извиняясь. Господи, я бы могла провести в этом поцелуе всю оставшуюся жизнь. Но мне было мало. Скользнув языком в его рот, я сдвинула бедра и потерлась об его член. Большой и до неприличия твердый.

– Ксивер…

Ксивер, Ксивер, Ксивер…

Он шептал и шептал мое имя, как молитву.

– Не думала, что тебя привлекают дикарки, Кай. – Я запрокинула голову, и он, последовав моей молчаливой просьбе, спустился поцелуями вниз по шее.

– Меня привлекает всё, что связано с тобой.

Он прикусил нежную кожу и провел по этому же месту языком, пощекотав его холодной серьгой. Из меня вырвался рваный всхлип, когда его бедра совершили маленький толчок и прижались к моему пульсирующему центру.

Я чертовски влипла.

Я не хотела себе в этом признаваться, но Кай начал привлекать меня с первой встречи на подъездной дорожке. Я понимала, что связываться с ним – чистой воды самоубийство, но ничего не могла поделать с магнетизмом, который заставлял меня смотреть на него при каждом удобном случае. Я злилась на себя, но продолжала восхищаться его силой, его темной аурой, его упругой, блядь, задницей.

Всем им.

Губы Кая вновь впились в мои, словно он не мог насытиться мной. Я постанывала от каждого его движения. То, как он сжимал мои бедра в своих больших ладонях. То, как переплетались наши языки. То, как он поднял одну руку и обвил пальцами мою шею, чтобы наклонить под нужным углом и проникнуть глубже.

А над нами до сих пор вспыхивало небо.

– Ты убийственно красива в моих руках, – прошептал Кай, слегла отстранившись. Я глотала воздух припухшими губами и смотрела на него сквозь опущенные ресницы. Его глаза горели от страсти – мне так хотелось навечно запечатлеть этот вид.

Но я наигранно прищелкнула языком.

– Слишком много комплиментов за один вечер, Алькастер.

Он убрал выбившуюся прядь мне за ухо, проследив за своим движением, и принялся рассматривать меня с особой скрупулезностью. Я плавилась под его взглядом: на меня никогда так не смотрели. Будто я правда что-то для него значила.

Хотя я понимала, что это не так.

– Ты не знаешь, какие мысли меня посещают, когда я смотрю на тебя, – выдохнул он и, наклонившись, провел своим носом по моему. Положа руку на сердце, я с уверенностью могла сказать, что это было самым нежным прикосновением, которое мне дарили за двадцать лет.

И подарил мне его Кай Алькастер.

Блядь.

– Просвети, – прошептала я.

Усмехнувшись, он покачал головой.

– Когда-нибудь в следующий раз.

– Нельзя говорить подобное девушке, а потом отмалчиваться, – упрекнула я, отстранившись и посмотрев Каю в глаза. Мои ноги крепче обвились вокруг его талии, чтобы он не смог сбросить меня на снег раньше, чем я получу ответ. – Скажи, Кай. Мне интересно.

Он подкинул меня на руках, чтобы перехватить поудобнее, и я взвизгнула, вцепившись в его плечи. Господи, рядом с ним я чувствовала себя пушинкой. Даже на его руках я не была выше.

– Каждый день я думаю о том… – начал он томным голосом, поцеловав меня в уголок рта. Я не смогла подавить пробежавшую по телу дрожь. Как он это делает? – Какая ты раздражительная маленькая язва.

Я укусила Кая за подбородок, заставив его застонать:

– Это было больно.

– Сам ты язва, – пробормотала я, гневно прищурившись, хотя до боли в животе хотела засмеяться.

Мы стояли под падающим снегом, секунду назад поцеловавшись, и перебрасывались шутками, как какая-то парочка. Это дерьмово. Очень дерьмово. Но от этого моя грудь разрасталась до невообразимых размеров, и мне хотелось прыгать вокруг Кая, разбрасывая вокруг нас цветы, как на свадьбе.

Повторюсь: я в дерьме.

– Пойдем, пока ты не заболела, – вздохнул Кай, но не отпустил меня. Просто прижал ближе и двинулся со мной на руках к академии.

Вкус на мужчин, сегодня ты впервые сделал правильный выбор.

– Почему ты всегда заботишься именно об этом? Чтобы я не заболела. Хотя в твоей комнате настоящий морозильник.

Настоящий вопрос должен был прозвучать так: «Почему ты заботишься обо мне, когда у тебя, блядь, есть невеста, и ты ненавидишь меня за грехи отцов?».

Как только прозвучали мои слова, плечи Кая напряглись. Кажется, это не простая забота. Я задела что-то личное.

– На сегодня ты исчерпала количество задаваемых вопросов.

– О, это снова ты, Алькастер.

Тяжелая ладонь опустилась на мою задницу, и я взвизгнула:

– Ай!

Кай улыбнулся, заставив меня лужицей растечься у его ног. Почему этот мужчина, который совсем недавно говорил, что может уничтожить меня, несет меня на руках, учит управлять силой и улыбается самой восхитительной улыбкой?

Сюрреалистично.

Я никогда не вела себя рядом с парнями так, как в эту секунду с Каем. Обычно они дарили мне оргазмы, я наигранно стонала с позы наездницы, потому что они, во имя всего святого, не могли найти клитор, а потом мы разбегались на четыре стороны. Я состояла в отношениях, но никогда мне не хотелось слиться с человеком, как в это мгновение.

Это была не я.

Или, наоборот, это была я?

Черт разберет.

– Значит, завтра я смогу задать этот вопрос и еще сотню сверху, – зевнула я, когда мы вошли в академию. Как я и думала, по пути мы никого не встретили. Кай убил всех? Я бы не удивилась.

Он внес меня в свою спальню и только тогда опустил на пол.

– Я провожу тебя до спальни. Подожди минуту.

Когда он вошел в ванную, я присела на кровать и протерла глаза. Контроль силы опустошил меня, а наш с Каем поцелуй… Что ж, я была не против повторить его, но, возможно, уснула бы в середине процесса.

Положив голову на мягкую подушку, я прикрыла глаза.

Сейчас полежу секунду и встану. Ведь ничего не изменится, если я… совсем немного… посплю…

Рядом послышался тяжелый вздох.

– Я встаю, встаю, только не кричи, – пробормотала, приоткрыв глаза.

Как только я хотела покинуть самую мягкую и удобную кровать в своей жизни, матрас рядом прогнулся. Затем с меня начали стягивать ботинки.

Что? Кай снимает с меня обувь?

Я распахнула глаза. И правда. Он наклонился и бережно развязывал шнурки сначала на одной ноге, затем на другой.

– Поднимись, чтобы я расправил кровать, – попросил Кай, пока мое сердце бешено колотилось при виде того, как он проводит ладонью по моей маленькой ступне.

– Я уже ухожу.

– Поднимись. Чтобы я. Расправил. Кровать, – отчеканил он, наградив меня обезоруживающим взглядом.

Я моргнула. Затем встала и через пару секунд уже нырнула под неприлично мягкое одеяло. Из меня вырывался стон удовольствия, когда я зарылась носом в подушку.

– Только не приставай ко мне, – пробормотала я в полусонном состоянии. – А то понимаешь, я храню девственность для мужа, которому буду готовить три раза в день и стирать грязные вещи. Романтика.

Послышался тихий смешок, затем кровать прогнулась, и я почувствовала горячее тело Кая. Удивительно, как у человека с таким холодным сердцем была настолько теплая кожа. Интересно, он спит голым? Было бы славно.

– Советую тебе придерживаться того же. – Из меня вырвалось фырканье, когда я вспомнила, что он говорил мне эти слова при нашей первой встрече.

– Ты тоже хранишь девственность для мужа, Ísprinsinn?

– Спи. – Оказывается, можно закатить закрытые глаза. – И если ты найдешь себе такого мужчину, скажи ему, что он отвратителен. Женщина не обязана проводить всю жизнь на кухне.

– Ты умеешь готовить? – удивилась я. Мне казалось, что если Кай и умеет готовить, то только сердца своих врагов под сливочным соусом.

– Я прокармливал около двадцати ртов, когда мне самому было не больше десяти лет.

Я не видела лица Кая, но была уверена, что после этих слов он напрягся. Я кожей почувствовала, как он начал закрываться, но всё же попыталась разрушить выстроенные им стены:

– Что ты имеешь в виду?

– Не всегда то, что ты видишь, есть то, кем ты являешься, – только и ответил Кай.

Я недоуменно нахмурилась. Как он мог прокармливать кого-то, если сам жил в достатке под боком такого человека, как Джонатан Алькастер? Или он что-то недоговаривал?

– А какая твоя любимая еда?

Тихий вздох.

– Как и твоя. Bláber.

Я распахнула глаза и посмотрела на Кая. В темноте комнаты черты его лица заставили меня сглотнуть скопившуюся слюну.

– Это ты сказал ему, – прошептала я с неверием. – Откуда ты узнал?

Он молчал и просто смотрел на меня своими темными глазами.

Черника.

Это Кай сказал Зейдену, что я люблю чернику.

Я решила изучать исландский язык и начала с тех слов, которые легче всего запоминались по ассоциациям. «Черника» была одним из них. Как Кай узнал? И что еще он обо мне знает? Ведь не просто так у него оказалась моя цепочка.

– Спи, – мягко повторил он.

– Можно тебя поцеловать?

Кай моргнул.

– Ты хочешь меня поцеловать?

– Уже не хочу, – пробормотала я. Что за тупые вопросы? Мне еще и повторять нужно?

Как только я натянула одеяло до носа, Кай приподнялся на локте и навис надо мной. Дыхание перехватило, когда он опустил материал к моей груди. Его губы прихватили мои на короткую секунду, но это было так сладко – до дрожи в коленях.

– Никогда больше не задавай мне этот вопрос, – прошептал он, погладив мою щеку. – Ответ всегда будет одним и тем же.

Прикрыв глаза, я закопалась в одеяло, но еще долго не могла уснуть, потому что поглядывала на него одним глазом. Мне хотелось запомнить это чувство, безжалостно разрывающее мою грудь.

Ведь завтра мы снова будем делать вид, что ничего не произошло. И завтра я снова буду ненавидеть его всей душой, потому что он – Кай Алькастер.

Посреди ночи я почувствовала, как его пальцы сплетаются с моими. И почему-то только тогда холод его кольца обжег меня, как раскаленный металл.

Мы были обречены.