Академия Города Химер

Глава 2. Ректор академии Тайлогос

– Я не знала… – пыталась объяснить Майя. – Это ошибка!..

– Молчи, бесстыдница! – очередной раз рыкнула на нее женщина, шедшая впереди.

Двери Академии женщина открыла одним мановением руки. Майю быстро протащили через холл.

Часоголовые подняли ее по парадной лестнице на второй этаж и потянули через галерейный коридор. Девушка только успевала перебирать ногами, чтобы не упасть. Ее попытки все объяснить дама словно не слышала.

«А малой хитрец не соврал», – мелькнуло в голове Майи, когда через пять минут она действительно стояла перед дверью с табличкой «Дирекция». Дама резко распахнула ее и вошла в приемную. Ее поданные втащили девушку следом.

– К профессору нельзя! – подскочила из-за стола, заваленного бумагами, низенькая женщина в очках. – У него сейчас совещание!

– Я ненадолго, – даже не оглянулась на секретаря дама.

Она сказала что-то гортанным голосом, и часоголовые исчезли. Схватив Майю за ворот, женщина пихнула ее вперед. За дверью оказался просторный кабинет. Девушка успела заметить широкое окно и ряд высоких шкафов с книгами, прежде чем ее взгляд уперся в красно-каштановый затылок, на владельца которого она чуть не налетела от толчка в спину.

К Майе повернулись, и на нее из-под длинной челки вопросительно посмотрел юноша. А когда поднял синие глаза над ее головой и увидал конвой, мечущий искры, разумно отшагнул в сторону. Перед девушкой открылся вид на продолговатый стол, сидя за которым на нее взирало трое: двое мужчин и старик.

Внутри все похолодело, стоило Майе встретиться взглядом с сидящим в самом широком кресле чародеем – статным мужчиной лет сорока. На вороте его черной рубашки блестела серебреная брошка в виде пера. Волосы цвета вороньего крыла обрамляли светящееся лунной бледностью лицо. Лишь у висков закралась первая седина. Брови с резким изломом придавали внешности мужчины некой хитрости. Черные глаза чуть прищурились на Майю, а затем в них мелькнуло удивление. И от той еле заметной перемены девушке захотелось провалиться сквозь землю.

– Профессор Семироз! – прощебетала дама с пером. Ее голос вдруг стал куда мягче, певучее. – Это неприемлемо! И мне прискорбно осознавать, что это творится на территории вашей академии!

– Мадам Пуфа, что случилось? – поинтересовался чародей в широком кресле.

Его вопрос прозвучал не громко, но хорошо поставленным, четким голосом руководителя.

– Случилось вопиющее безобразие! И оно требует неотложного внимания! Хотя стыдно о таком говорить… Кошмар начался еще с утра, когда моя служанка среди сушившихся вещей обнаружила пропажу!

– Какую пропажу?

– Моих панталон, профессор! Представляете?! – быстро кивнула дама, от чего перо на шляпе резко дернулось, словно подтверждая негодование хозяйки. – И если бы это были обычные, которые можно купить в каждом магазине. Но эти пошиты из новой ткани. Они даже могут корректировать фигуру, – учено заявила мадам Пуфа. – Я молчу о том, во сколько они мне обошлись. На такие в столице сейчас самый пик моды.

Профессор Семироз изогнул бровь, глянул на своих собеседников, надеясь, что те лучше смыслят в пиках моды на панталоны, но, поймав такой же озадаченный взгляд, повернулся к женщине:

– Ужас-то какой, – сдержанно прокомментировал он. – Хотя зачем вам что-то корректировать… – быстро прошелся он взглядом по стану дамы. – У вас все и так замечательно.

Мадам Пуфа польщенно заулыбалась. Со стороны хмыкнули. Майя скосила взгляд на ухмыляющегося парня. Тот стоял у стенки, подперев ее плечом. Только теперь Майя обратила внимание на его темно-синий плащ с длинными рукавами, что вроде сшит из кожи, но выглядел легче и тоньше и плотно прилегал к телу, заменяя рубашку. Темный пояс на бедрах поверх плаща имел металлическую бляху в виде свернувшейся кольцом ящерицы. На шее парня повязана легкая ткань в тон его волосам. Услышав голос мадам Пуфы, Майя вернула внимание к заговорившей женщине.

– О, вы, как всегда, добры, профессор Семироз, – она смущенно вздохнула, а затем с новыми силами продолжила рассказ: – Я подумала, что это домовой балуется. А может, и сама служанка решила ухватить чужое – в мелком воровстве я давно ее подозреваю, но разбираться времени совсем не было. Я требую от своих учеников приходить исключительно вовремя, и сама не позволяю себе опаздывать…

– И это ваше качество я глубоко ценю, – признался профессор мадам Пуфе.

Женщина закивала и с тем же энтузиазмом перешла к той части, с которой Майя, к своему стыду, была знакома лично: флагшток, развивающиеся панталоны, а на фоне всей этой красоты – она с глазами в пять копеек. За концовкой истории повисла тишина. Все в кабинете выжидающе смотрели на Майю. Мол, и каково твое последнее слово, плебей?

– Там был мальчик, – начала девушка осторожно. – Он попросил помочь.

– Вздор! Никого я не видела! – отрезала мадам Пуфа.

Майя попыталась ей возразить, но ее в очередной раз заткнули.

– Это действительно прискорбно, – наконец, сказал профессор Семироз. – Мне жаль, что вам пришлось такое пережить, мадам Пуфа. Я пошлю кого-нибудь, чтобы вашу вещь сняли и вернули вам в целости. А также как-нибудь возмещу пережитые вами сегодня неудобства.

– Благодарю за понимание, профессор…

Мадам Пуфа растаяла от отзывчивости начальника, но тут же вдохновлено заявила:

– Позвольте порекомендовать наказание для негодяйки… – Майя резко повернулась к ней, а та важно продолжала: – Такое безобразие надо рубить еще в ростке. Страшно подумать, что подобным персонам будет ведомо таинство столь великой силы, как магия. В этом случае наш мир обречен!

– Ну, не преувеличивайте, мадам Пуфа, – примирительно улыбнулся профессор. – Вряд ли вывешивание панталон на флагшток – признак склонности к разрушению мира.

Со стороны прыснули, подавляя смех. Майя хмуро глянула на юношу с темно-красными волосами. Он оперся на тумбу у стены и, продолжая ухмыляться, следил за происходящим. Похоже, для него все это стало неплохим развлечением. Его довольный вид стал последней каплей терпения Майи. Она сюда приехала не клоуном выступать! Девушка повернулась всем телом к даме, расправив плечи.

– Вы не можете меня отчислить! – заявила она.

– Это еще почему? – мадам Пуфа глянула на нее, как на надоедливую букашку, которую она уже почти раздавила.

– Да потому что я еще не поступила! Я только полчаса назад в город прибыла! И вас я даже не знаю! – пыхтела Майя, наливаясь румянцем. – Да и вообще, вся эта ваша Академия…

– Майя!

Голос, теперь строгий и жесткий, заставил девушку запнуться. Она исподлобья глянула на профессора Семироза. Тот, сведя брови, смотрел на нее предупредительно. Остальные присутствующие тоже повернулись на посуровевшего мужчину. Он кашлянул, встал и подошел к Майе.

– Дорогие коллеги, – взял он за плечи девушку и развернул к столу, – представляю вам Майю Семироз – мою единственную дочь.

Юная чародейка смущенно окинула сидящих за столом. Реакция у всех оказалась разной: мужчина во всем белом и в черных очках смерил девушку оценивающим взглядом, седоусый полный дедок, что в своей простецкой рубашке с вышивкой и в широкополой соломенной шляпе походил на грибок, хитро щурился, а у парня на лице сияла все та же довольная ухмылка, только теперь она стала шире. Но самое интересное происходило на лице мадам Пуфы – она сначала побледнела, а затем с чего-то начала наливаться пунцом под тон своего платья.

– Я приношу извинения за то, что моя дочь доставила вам хлопот, – повернулся к ней профессор Семироз. – Надеюсь, данное недоразумение мы решим без отчисления еще не поступивших учеников… – Невнятный ответ мадам Пуфы можно было расценивать, как согласие. – И благодарю, что доставили мою дочь, – улыбнулся ректор. Женщина только открыла рот что-то сказать, но профессор Семироз ее опередил: – Этот казус и так забрал много вашего драгоценного времени. А опоздание для вас неприемлемы, разве нет?

Мадам Пуфа сжала губы, поправила шляпу и спешно вышла.

– Лесана, – обратился ректор к секретарю в приемной. – Будь добра, сними белье мадам Пуфы с флагштока. – Профессор Семироз поправил галстук и повернулся к девушке: – Ты, как мама, тихо дела не делаешь.

– Нет, я хотела тихо… в смысле, не украсть панталоны, – спешно уточнила Майя. – Меня подставили. Там был мальчик, и он…

Со стороны кашлянули. Мужчина в белом глянул на профессора Семироза и слегка кивнул в сторону парня. Ректор ответно кивнул, поняв намек.

– Майя, посиди пока снаружи, – повернулся он к дочери, – Я выйду к тебе, когда мы закончим совещание.

– Я ничего не крала, честно, – поспешно прошептала девушка.

Ректор открыл дверь шире, намекая дочери больше в кабинете не задерживаться.

***

В приемной время тянулось долго, а настенные часы своим монотонным ритмом только отяжеляли ожидание. Девушка сидела на кожаном коричневом диване, напряженно поглядывая в окно, выходившее во внутренний двор Академии. Было такое ощущение, что вместо панталон на флагшток подвесили ее.

– Выше нос!

Майя повернулась на голос секретарши, что стояла около нее и держала фарфоровую чашку, над которой поднимались язычки пара, и тарелку с овсяным печеньем. Лесана протянула ей горячий чай, запахло ароматной мятой и букетом лесных трав. Майя благодарно приняла угощение, и женщина вернулась за стол.

– Майя, не волнуйтесь. У мадам Пуфы это пунктик, – усмехнулась Лесана, когда выпытала у Майи из-за чего столько шума. – Малейший проступок – и ты потенциальный властелин тьмы, – она на секунду задумалась, перестав перебирать бумаги: – Но мне кажется, с ее пар и властелин тьмы сбежал бы.

Майя усмехнулась.

– И все-таки я должна была заподозрить подставу, – сказала она, укоряя себя за невнимательность. – Мне нужно найти того мальчика и заставить его все объяснить.

– Нет смысла. Понятно и так, что вы этого не делали. Вот получите от мадам Пуфы пару неудов, и только тогда вас можно будет подозревать. – Майя слабо улыбнулась. Радушие секретарши было сравни меду на больное горло. – Смотрю, мода в столице довольно сдержана, – заметила Лесана, пройдясь по фигуре Майи взглядом следопыта.

Девушка хмыкнула. Тема столичной моды, похоже, у местных была столь же популярной, как и обсуждение, какого туриста съели этим чудным утром. На Майе сейчас были темные брюки, заправленные в высокие сапоги, и простая белая блузка с корсетом под короткой клетчатой накидкой зеленого цвета – не пример элегантности и шика, но зато больше шансов не оказаться тем самым съеденным туристом.

– В Златохолмье женщины редко носят брюки. В основном платья и шляпки. Наличие шляпки говорит о статусе женщины – чем богаче и ярче шляпка, тем выше в обществе ее статус. – Лесана задумалась. Майя готова была поспорить, что завтра увидит ее в шляпке. – А вы похожи на профессора Семироза, – вдруг заметила секретарь. – Как мадам Пуфа не поняла, кого схватила?

Девушка усмехнулась и отпила из чашки. Схожесть с отцом была одной из тех вещей, к которым она испытывала смешанные чувства. Черные волосы, брови с изломом и острый нос. Внешностью Майя обладала выразительной, но вместе с тем и специфической. Типаж эдакой Злой Королевы с детских иллюстраций, которая развлекается тем, что травит красивых принцесс. Не удивительно, что мадам Пуфа тут же увидела в ней потенциальную угрозу миру.

От неприятных раздумий ее отвлекла Лесана. Она оказалась довольно общительной женщиной и поведала девушке, что в кабинете, помимо отца, Майя встретила двух деканов, ведущих два основных факультета: мастеров и лекарей. Отсутствовал только декан факультета воинов.

От этих новостей девушка даже рассмеялась. Перед двумя самыми важными людьми в академии она предстала, как воровка нижнего белья с зачатками к разрушению мира… Хоть бери и пакуй чемодан обратно.

– Чемодан! – вдруг опомнилась Майя.

Она же в этой суете оставила все свои вещи у флагштока! Майя уже собралась рвануть за багажом, но Лесана посоветовала ей не суетиться, пообещав, что позаботится обо всем. Она сделала звонок на деревянном телефоне с латунными вставками и распорядилась насчет чемодана. Но завидев все еще сведенные брови девушки, улыбнулась:

– Госпожа Майя, все еще переживаете за случившееся? Не волнуйтесь, профессор Семироз к вечеру об этом забудет.

– Думаете?

– Уверена. Не первый раз мадам Пуфа прибегает к нему с жалобами на адептов.

– А что там у них происходит? – глянула на дверь кабинета Майя.

– Да чихвостят, небось, одного обитателя Академии. Вы должны были его видеть.

– Давился смехом там один, – буркнула Майя.

– И как?

– Увы, не подавился.

Лесана моргнула, а затем вдруг переливисто рассмеялась.

– Я имею в виду – его не сильно чихвостят? – уточнила она.

– Судя по довольной физиономии – нет.

– Ох, и славно, – вздохнула Лесана, – а то накинулись на парня, будто он один виноват.

– А что он натворил? – хмыкнула Майя.

– Да стал участником драки со старшекурсником. Хотя, говорят, драки самой и не было. Он просто уклонился от заклинания, то отрекошетило и по владельцу ударило.

Майя хмыкнула:

– Еще не начался учебный год, а он уже в кабинет ректора угодил?

– Да, с его успеваемостью только ваша потягается, – улыбнулась Лесана.

Майя сдержанно повела губами. Крыть было нечем.

Дверь открылась, и к ним вышел парень. За ним показался профессор Семироз.

– Эльдар, впредь будь благоразумнее, – строго предупредил он парня. – Обычным предупреждением в следующий раз не отделаешься.

– Неужели вы меня наконец-то выставите? – заинтересованно глянул на того юноша.

Мужчина сдержанно повел губами, но на вопрос только кивнул на выход. Парень расслабленно пошел и уже у дверей глянул на Майю, которая хмуро следила за ним, и его губ коснулась легкая ухмылка. Майю это тотчас же возмутило – как можно таким довольным ходить, когда только получил выговор от самого ректора?

– Майя Семироз, – послышался голос отца.

От его официального тона Майя вздрогнула и повернулась.

– Прошу пройти на собеседование.

***

Майя рассматривала кабинет, пока профессор Семироз читал ее заявление на поступление. И так же пристально два декана рассматривали саму ее. Сидевшего справа от ректора старика звали профессор Чуб. Слева от отца сидел мужчина в белом костюме с не менее белыми волосами. Его глаза закрывали круглые черные очки, но даже спрятанного под ними взгляда отчего-то хотелось избегать. Он представился, как профессор Белозор.

Честно, Майе было невдомек, что так сосредоточено отец читал в ее заявлении. Забыл, что ли, когда дочь родилась?

– Итак, – отложил листок профессор, – а причине поступления вы написали «Жажда знаний», – процитировал он.

– Верно, – кивнула Майя. Было забавно слышать обращения отца к себе на «вы».

– Где же была эта жажда, пока вы ходили в школу? Закончили то ее вы хорошисткой, – поднял он на девушку слегка прищуренные глаза. – Почему не с отличием?

– Я старалась только на тех предметах, которые были мне интересны, – честно призналась Майя и отвела глаза, не выдержав взгляда профессора.

Она готова была поспорить, что отец проверял ее ауру на ложь.

– Магия – очень ответственная и опасная стезя, – сказал профессор Семироз.

– Я понимаю. Магия – большая ответственность. Как и дети… – как бы невзначай добавила Майя, вернув взгляд на ректора.

На лице мужчины дернулись желваки. Повисла тишина. Теперь Майя не отводила глаз, хоть было и нелегко выдержать тяжелый взгляд отца.

– Рвение к знаниям – дело похвальное, – наконец, сказал профессор, – но срок приема закончился вчера. Ждем вас…

– Велизар, не торопись, – вмешался старик, – если вопрос только в опоздании заявки, то это не такое страшное нарушение. В прошлом году мы же приняли пару ребят позже назначенного срока.

– Да, только они были сиротами, которые потратили все деньги, чтобы приехать к нам. Им некуда было возвращаться.

– О, хотите покажу, сколько я потратила, чтобы сюда приехать? – отозвалась Майя. – И мне тоже некуда возвращаться, – осторожно призналась она.

– Что значит «некуда»? – глянул на нее профессор Семироз. – А тетя Эмма, у которой ты жила?

– Вот туда я точно не вернусь, – помотала головой Майя и, немного подумав, объяснила: – Я, конечно, благодарна тете Эмме за заботу, но она взялась устраивать мое замужество…

Старик сдержано усмехнулся. Мужчина в очках тоже еле видно дернул губами.

– Хех, к нам стандартно бегут девицы от навязанных замужеств, – хохотнул профессор Чуб ректору. – Может, пора переименовать академию в монастырь?

– Насколько мне известно, – проигнорировал колкость профессор Семироз, продолжая смотреть на дочь, – она выбрала хорошего жениха. Одного из самых состоятельных людей в вашем районе.

– С ним невозможно говорить, – кисло заметила девушка. – Точнее, с ним невозможно говорить ни о чем, кроме него самого. Он хочет завести себе жену, видите ли. Заводят собак, кошек, цветочки в горшках, а я – не беспризорный щенок, что б меня в «хорошие руки отдавать». Сама о себе позабочусь. В конце концов, мне уже семнадцать – не малое дитя.

– О, узнаю этот норов, – довольно глянул профессор Чуб на ректора.

– Значит, – снова не повел бровью на комментарий мужчина, – причина, по которой вы, Майя, здесь, это спасение от нежеланного брака?

– И жажда знаний, – напомнила Майя. – Я хочу стать высококлассным магом.

Ректор нахмурился.

– Магия – не развлечение, Майя. Это большая и сложная работа. Не уверен, что ты к такому готова. Я организую тебе билет обратно, подумай хорошенько и в следующем году приходи.

– Но… – испугалась Майя.

– Велизар, – впервые подал голос мужчина в белом, склоняя голову набок. – Я не узнаю тебя. Ты всегда поощряешь стремление к изучению магического искусства у юных одаренных…

Его голос оказался с легкой хрипцой, хотя произношение каждого слова немного растягивалось.

– Когда вижу талант, – сухо ответил ректор.

– Я бы не сомневался на счет таланта этой девушки, учитывая, чья она дочь.

Велизар нахмурился, но промолчал.

– Может, проголосуем? – предложил профессор Белозор. – Я за то, чтобы дать девушке шанс.

– Я тоже считаю, что после такой длинной дороги отправлять юную леди домой, даже не дав возможности себя проявить, неправильно, – подтвердил профессор Чуб.

Ректор окинул своих коллег мрачным взглядом. Он о чем-то напряженно думал и наконец шумно выдохнул. С небольшим промедлением из рукава у него появилось перо, и он расписался под заявлением. Затем из того же рукава он достал печать и надавил ею на край листа.

– Вы приняты, Майя Семироз.

– Благодарю, – сдержанно сказала Майя.

Она направилась к выходу, но у самих дверей обернулась на голос отца:

– Но вы должны понимать, – произнес профессор, строго смотря на дочь, – что легко здесь не будет. Это академия высшего мастерства. Тех, кто слаб, отчисляют без промедления.

– Хорошо, – кивнула Майя.

Она попрощалась и оставила кабинет. Забрав у Лесаны чемодан, покинула Академию и направилась в общежитие. Все прошло примерно так, как она ожидала. Хотя нет, с самого выхода из поезда все пошло не так, как она ожидала! Но желанного результата она добилась – это главное.

Майя выдохнула и подтянула ворот плаща выше, стараясь спрятаться от прохладного ветра. Она и забыла, что в горах холода приходят раньше, чем в мягкой на погоду приморской столице.

Разговор с отцом оставил слегка горький осадок. Ее все-таки не особо рады видеть. Впрочем, это она тоже ожидала.

***

Сидя в небольшом холле, Майя рассматривала объявления на доске, ожидая, когда ее заселят в комнату. Общежитие от академии отделял сквер. Комплекс корпусов складывался из самых крайних домов города – по дороге Майя даже видела фонари барьера между деревьями.

– Готово, – донесся гнусавый голос смотрительницы Игас.

К Майе подошла тучная женщина с взглядом, от которого внутри все сжималось. Ее широкое квадратное лицо, сразу переходящее в округленные плечи, и большой рот навязчиво напоминали жабьи. Мадам Игас протянула Майе ключ.

– Четвертый этаж, последняя дверь справа.

– Благодарю, – кинула Майя.

– Не надо благодарностей, надо вовремя въезжать, – прищурилась мадам Игас. – Молодежь совсем разбалованная пошла. Теперь всю учетную запись переписывать. Тьфу ты! – Майя смутилась и уже хотела поспешить к лестнице, но мадам Игас остановила ее строгим голосом: – Куда! – Майя резко остановилась. – Правила проживания, – объявила смотрительница, вытащила из кармана широкого платья сложенный листок и принялась зачитывать: – Двери общежития для адепта закрываются ровно в девять – ни на минуту раньше, ни на минуту позже. Не успел – спи на улице, – постановила женщина. – Имущество не портить – за это штраф и отработка. Отработка у меня, – хищно улыбнулась мадам Игас. – В мужской корпус заходить строго запрещается. У нас солидное учебное заведение, а не дом разврата и порока, – она смерила девушку придирчивым взглядом, словно та уже успела чем-то вызвать ее осуждение.– Уборкой комнаты занимается сам адепт. Прачечная работает по выходным… – Мадам Игас перевернула листок. – Шуметь по ночам строго запрещается. Выходить на территорию корпусов после десяти строго запрещается. Заниматься магией на территории общежития строго запрещается…

После десятого пункта «строго запрещается» Майя перестала улавливать смысл слов, а просто следила, как открывается и закрывается накрашенный розовой помадой рот смотрительницы. Так продолжалось, пока одно слово не привело девушку в чувство:

– Завтрак, – объявила мадам Игас, – с шести утра и до семи.

– Так рано, – испугалась Майя.

– Пропуск завтрака не запрещается, – ухмыльнулась смотрительница. – Добро не пропадет. С ужином то же самое.

Женщина сложила свод правил, указав, что такой же список можно найти в холле на каждом этаже. Майя поспешила к лестнице. Поднявшись на последний – четвертый – этаж, она дошла до конца коридора, но застыла напротив двух последних дверей. Правая или левая – пыталась вспомнить Майя.

Девушка достала ключ и попробовала его к правой двери. Она угадала – замок щелкнул, впуская Майю. Позади послышался звук открывающейся двери.

– М-м-м…

Майя обернулась. В щель приоткрытой двери на нее смотрел глаз.

– Привет! – улыбнулась Майя.

Глаз моргнул, и дверь резко закрылась. Майя немного постояла. Может, таинственная соседка решится показаться. Но за дверью не было слышно никаких движений. Похоже, на контакт идти никто не собирался. Майе ничего не оставалось, как войти в свою комнату.

Стоило заметить, что выделение для каждого адепта отдельной комнаты было однозначно плюсом общежития Академии Тайлогос. Да и сама комната оказалась не такой суровой по условиям, как себе успела вообразить Майя, когда узнала, что для проживания учеников были выделены старые доходные дома. Их реконструировали под общежитие, придерживаясь сдержанности в интерьере, но высокие потолки, широкие холлы и коридоры отдавали престижем прошлых дней.

Что касалось комнаты Майи, то она тоже оказалась довольно удобной. Частично скошенный потолок – этаж все-таки мансардный, и в прошлом здесь сдавались самые дешевые квартиры, скромная, но уютная обстановка включала в себя кровать с бархатным покрывалом, пару шкафов – для одежды и для учебных материалов, прикроватную тумбу, стол с зеркалом и пуфиком. Еще был письменный стол с уже принесенными двумя стопками учебников – старых и новых. Ванная комната оказалась совсем небольшой. Майя чувствовала, что наслаждаться пенными процедурами у нее здесь времени не будет, потому это и хорошо – соблазна тоже нет. Трапециевидное окно выходило прямо на академию на холме. Майя подошла к нему и взглянула на замок. Шпили его трех башен накалывали раскаленные закатом облака. Широкие окна отражали кровавое небо, придавая академии пылающий облик. Зрелище получилось завораживающим, хоть картину пиши. Но эта красота девушку совсем не радовала. Больше раздражала. Кто она, Майя, в сравнении с такой величественной красотой?

У вершины одной из башен на фоне неба вынырнула широкая тень, что тут же исчезла за крышей. Майя прильнула к окну, всматриваясь в силуэт Академии. Она не могла понять, показалось ей или из-за крыши действительно появилось перепончатое крыло, очень смахивающее на драконье. Но величественный замок больше не тревожили никакие странные тени. Значит, показалось.

Девушка отвернулась от окна и села на кровать. И только тогда поняла, как устала. Два дня в дороге без нормального сна и все время в переживаниях. Удивительно, что весь этот путь она едва замечала свою истощенность. Но сейчас все тело схватила неимоверная тягость. Быстро сбегав в душ, Майя натянула ночную рубашку. Чемодан она решила разобрать завтра, на свежую голову. Только коснувшись подушки, девушка провалилась в крепкий сон.

***

Ночью правила тишина. Девушка спала, лунный свет из приоткрытого окна едва касался ее лица. Легкий порыв ветра всколыхнул тонкие шторы и тут же притих. Посреди комнаты застыл силуэт. Черная фигура, полностью скрытая во мраке, бесшумно прошла к изголовью кровати и склонилась к спящей девушке. Из-под широкого рукава появилась тонкая рука. Она осторожно прикоснулась к расправленным темным волосам, что волнами спускались по белой подушке. Медленно ладонь скользнула от них к лицу и мягко прикоснулась к щеке спящей девушки.

– Зачем… – промелькнуло в ночной тишине, словно шелест листвы. Из-под капюшона показалась белая маска. – Зачем же ты вернулась, глупенькая…