Академия Дарклэнд. Клетка

Глава 11

С внезапной, леденящей ясностью я осознаю: Давид меня не отпустит. Его план ужасающе прост, а холод в глазах не оставляет сомнений в намерениях. Единственный шанс спастись — это вода. Темная, холодная, пугающая, но обещающая спасение. Может, доплыву? Я занималась плаванием, только вот вода ледяная, но все лучше, чем оставаться здесь, в его власти.

Собрав последние силы, резко дергаюсь к борту катера. Скользкие перила под пальцами, обжигающе холодные. Забрасываю одну ногу через край, пытаюсь перевалиться всем телом…

Но Давид слишком быстр. Мужчина ловит меня, вцепляясь в мою выше локтя. Больно до искр перед глазами. Он тянет меня обратно, на скользкую палубу, мое бедро больно ударяется о жесткий борт.

— Куда⁈ — рычит Давид. Его лицо, освещенное тусклым светом приборов, искажено злобой.

Пока я лихорадочно пытаюсь вырваться, брыкаясь изо всех сил и отчаянно цепляясь свободной рукой за влажный, скользкий борт, маленький и легкий катер швыряет на волнах. Он подпрыгивает, как щепка, резко кренится набок. Очередная волна, выше предыдущих, обдает нас ледяным душем. Я поскальзываюсь на мокром настиле, едва удерживаясь на ногах, только мертвая хватка Давида не дает упасть за борт. Каждое движение катера, это новое испытание, равновесие удержать все сложнее.

И вдруг в темном, затянутом низкими, тяжелыми тучами небе над нами вырисовывается силуэт птицы. Большой, черный, стремительный. Он делает резкий, почти неестественный вираж, пикируя вниз. Раздается хриплое, зловещее карканье.

Сердце бешено колотится, на этот раз от дикой, почти невероятной надежды.

— Карго! — ору я во весь голос, не думая о последствиях.

Темный силуэт пикирует на Давида стремительно, как черная молния. Мужчина отпрыгивает в сторону с неожиданной ловкостью, но поздно. Прерывая свою ругань в мой адрес, он вскидывает руки, защищая лицо и глаза, от мощного клюва, который бьет с силой кинжала в плечо, в предплечье, и от хлопающих крыльев, ослепляющих и сбивающих с ног. Карго атакует с яростью защищающего свою территорию хищника, неистово и без страха. Давид кричит от боли и ярости, отчаянно отмахиваясь, пытаясь пригнуться к штурвалу.

Пока катер бросает на волнах, а ворон и человек сражаются в центре палубы, я бросаю взгляд в сторону пирса. Я вижу высокую, худощавую мужскую фигуру, стоящую на самом краю у причала. Парень на пирсе поспешно стягивает через голову рубашку, и затем с разбега, без колебаний резко ныряет в ледяную, черную воду. Чистый, решительный прыжок.

Сердце замирает, потом начинает колотиться с новой силой. Неужели Джаспер? Но… зачем? Почему он здесь? Как он вообще узнал, где искать? Мысль, что он мог последовать за мной в темноте, кажется невероятной. И то, что он плывет в ледяной воде чистое безумие. Но это он. Я узнаю его манеру двигаться, этот стремительный, почти отчаянный порыв. Вопрос «зачем?» висит в воздухе, тяжелый и безответный, пока я цепляюсь за мокрый борт, глотая соленые брызги, а Карго продолжает свою яростную, самоотверженную атаку на оглушенного Давида.

Я шарю взглядом по палубе, отчаянно ищу что угодно — обломок доски, тяжелый ключ, забытый крюк. Любое оружие. Давид яростно сопротивляется Карго. Ворон кружит, пикирует, клюв и когти мелькают, как черные, почти невидимые молнии, молнии в темноте. Он сильный, невероятно яростный, но он все же птица. А Давид — взрослый мужчина, к тому же наделенный магией, что читается в его уверенных, резких жестах. Чего не скажешь обо мне — дурацкие сдерживающие браслеты на запястьях превращают меня в беспомощную куклу. Впрочем, и со своей слабой и бесполезной магией я не смогла бы много сделать.

Давид вскидывает руки, отбрасывая Карго. На кончиках пальцев вспыхивают и трещат короткие, яркие молнии. Мужчина целится в Карго. На чистом адреналине, я яростно кидаюсь в сторону Давида, толкая его изо всех сил вбок.

Прицел сбивается. Молнии, вырвавшись из рук, с шипением уходят мимо и врезаются в черную воду в нескольких метрах от катера, вспенивая ее. Карго с громким, хриплым карканьем взмывает вверх, в темноту, спасаясь от смертоносного разряда.

Давид, взбешенный до предела, резко поворачивается ко мне. Его глаза горят безумием. Он хватает меня за руку с такой силой, что мне кажется кость трещит, и буксирует к борту. Я пытаюсь вырваться, бью ногами по его голеням, но он, похоже, даже не чувствует. Одной рукой обхватывает мои запястья, сжимая их вместе за спиной. Другой рукой, быстро и ловко хватает конец мокрой веревки, валяющейся на палубе, и сноровисто связывает меня.

Я брыкаюсь, ору, пытаюсь укусить его за руку. Над нашими головами кружит Карго, готовясь к новой атаке. Но Давид лишь злобно следит за его приближением краем глаза. Одной рукой он удерживает меня, прижимая к борту, а другую вскидывает вверх. И снова на его пальцах мелькают, накапливаясь, опасные искры молний.

— Что ты творишь⁈ — шиплю я, задыхаясь и с ледяным ужасом понимая, что не способна пошевелить связанными за спиной руками. Веревка туго стянута. — Ты хочешь выбросить меня за борт так? Ты совсем рехнулся, да?

Мужчина смотрит на меня с холодным безразличием, словно, я уже мертва.

— Мне кажется, мы отошли от берега достаточно далеко. — Его голос низкий, звериный. — Охладись! — рычит он, и, прежде чем, я успеваю крикнуть, он приподнимает меня и с силой, будто мешок с мусором, кидает через борт в ледяную, черную воду.

Мгновение полета. Холодный ветер бьет в лицо. Перед тем как темнота и ледяные волны поглощают меня целиком, я успеваю, подумать только, одно: надеюсь, хотя бы мое тело найдут. Тогда, может быть, этот монстр не избежит правосудия.

Ледяная вода, в которую я падаю, заставляет задохнуться от шока. Она такая холодная, что обжигает. Она заливается в нос, в рот. Я захлебываюсь, инстинктивно пытаюсь вдохнуть, но вместо воздуха в легкие попадает соленая, жгучая влага. Отплевываюсь, кашляю, трепыхаюсь, пытаясь вынырнуть, но руки связаны за спиной. И тут, сквозь панику и мутное сознание, с ужасом понимаю: я не просто связана, веревка на моих запястьях тянется вверх, к борту катера, который тащит меня за собой, как улов.

У меня нет шанса спастись. Отчаяние сжимает горло. Меня волочет по волнам, то погружая под ледяную, соленую воду, то на мгновение, выдергивая наверх. Каждый раз, когда волна накрывает с головой, темнота и холод сжимают меня в своих объятиях, и мне кажется, что наступил конец. Каждый раз, когда меня выталкивает вверх, я судорожно, за долю секунды, успеваю глотнуть воздуха, прежде чем очередная волна захлестывает меня с головой. Вода проникает повсюду, давит на уши, щиплет глаза. Силы тают с каждым рывком веревки.

Сверху, сквозь шум воды и рев мотора катера, доносится яростное карканье. В волны пикирует Карго.

Я мельком вижу его темный силуэт, мелькающий рядом. Он пытается добраться до связывающей мои запястья веревки. Бьет снова и снова, его острый клюв скользит по мокрым волокнам каната, когда я изгибаюсь и пытаюсь поднять руки повыше, но они связаны за спиной и это нереально. Ворон не может проникнуть в толщу воды, поэтому все наши усилия тщетны.

Сквозь грохот волн и собственный кашель слышу дикие вопли Давида где-то высоко на катере. Карго отлетает, потом снова атакует. Наконец, я чувствую резкий рывок. У ворона получается перебить только ту веревку, которая привязывает меня к катеру.

Я больше не тащусь за судном, но руки все также скованы за спиной.

Сил не хватает. Каждое движение дается с невероятным трудом. Я барахтаюсь, пытаясь удержать голову над водой, но связанные руки тянут вниз, мешая плыть. Вода кажется жидким свинцом.

Рядом со мной в воду с оглушительным шипением врезается молния Давида. Вода вокруг места удара буквально вскипает, на мгновение освещенная синеватым светом. Искры шипят, пар поднимается столбом. Очередная волна тащит меня в сторону. Карго, до этого крутящийся рядом, с громким карканьем взмывает вверх, уклоняясь от следующего разряда.

А я… я сдаюсь. Сердце колотится где-то в горле, но сил больше нет. Мышцы наливаются тяжестью, дыхание прерывистое, сил сопротивляться не осталось. Какая бы ни была плотная и соленая морская вода, она неспособна долго держать на плаву барахтающееся тело со связанными руками. Очередная волна утаскивает меня вниз, в темноту. Свет сверху меркнет, становится тусклым пятном. Вода давит на грудь. Я закрываю глаза. Темнота. Тишина, нарушаемая только бульканьем в ушах. Уже практически потеряв сознание, я ощущаю лишь ледяное онемение и пустоту.

Сквозь ускользающее сознание я чувствую, как меня обхватывают сильные руки. Твердые, уверенные, они резко выдергивают меня из холодных объятий глубины вверх, к дрожащему свету.

Я попадаю в грохочущий хаос волн, ветра и рева мотора катера где-то вдалеке. Жадно глотаю воздух, он обжигает легкие, смешиваясь с соленой водой, вырывающейся из горла с кашлем. Соленые брызги бьют по лицу, слепят. Волна подхватывает нас, мотает из стороны в сторону, и я инстинктивно, отчаянно прижимаюсь к теплому, живому телу, единственной точке опоры в этой холодной пустоте. Спаситель, резкими, но целенаправленными движениями пытается развязать мне руки, туго стянутые за спиной, мокрой веревкой. Его пальцы скользят по узлам, торопливые и неуклюжие в ледяной воде.

— Тише! — шепчет прерывистый, знакомый голос прямо у моего уха. Тише, Дана! — Я понимаю, это, Джаспер.

Я напугана до оцепенения. Сердце колотится, как птица в клетке. Тело дрожит мелкой дрожью, не только от холода, но и от паники. Не могу взять себя в руки. Поэтому трепыхаюсь, мешая парню, пытаюсь раздышаться, чтобы выдавить предупреждение сквозь захлебывающееся дыхание. Хочу сказать, что Давид не позволит нам уйти.

Но так ничего и не успеваю сказать. Рядом с нами воду с оглушительным шипением и вспышкой бело-синего света разрывает молния. Грохот оглушает. Кипящие пузыри, едкий запах озона. Вода на короткий миг становится обжигающе горячей. Если бы молния была бы настоящей, нас бы уже убило, у магической, другая природа. И это продлевает нам жизнь.

Джаспер, схватив меня крепче под мышки, успевает отшатнуться в сторону, увлекая меня за собой. Волна от удара швыряет нас прочь, закручивая в водовороте брызг. И тут же следует еще одна молния — чуть левее, там, где мы были секунду назад. Слепящие вспышки режут темноту, оставляя пятна в глазах.

Мы с трудом держимся на плаву. Я беспомощный груз со связанными руками, Джаспер — единственная опора, тратящий последние силы на нас обоих. А вокруг, с жуткой, неумолимой периодичностью, взрываются молнии, которые посылает тот, кого я любила. Они бьют все ближе, прицельнее. Давид не оставляет нам шансов.

— Да что б тебя! — шипит Джаспер сквозь стиснутые зубы, отчаянно гребя одной рукой. Его дыхание хриплое, каждое слово даётся с усилием. — Держись!

Я вжимаюсь в его мокрое плечо, чувствуя дрожь и напряжение каждой его мышцы. Он поддерживает меня за талию железной хваткой, и при этом умудряется как-то держаться на плаву, отбиваясь ногами от воды, уворачиваясь от новых ослепляющих ударов. Но его движения становятся тяжелее. Холод и усилия парализуют.

— Он нас убьет! — испуганно шепчу я, чувствуя, как следующая молния врезается в воду так близко, что искры брызгают на мою щеку, оставляя легкое жжение. — Смотри! Еще!

— Хрена ему, — бросает Джаспер сквозь прерывистое дыхание. В его голосе нет страха. Есть только сдавленная ярость.

Вокруг начинает темнеть море. Не просто от ночи или нависших туч. Это иная тьма. Густая, тяжелая, маслянистая, ползущая от Джаспера, совсем не похожая на магию Давида. Это что-то глубинное, чужеродное. Вода становится неестественно черной, вязкой. Вокруг веет могильным холодом и смертью. Знакомое, но в разы усиленное ощущение, как в подземельях академии. Некроманский дар Джаспера дал о себе знать, вырвавшись наружу в момент предельной опасности.

Из темнеющих, чернильных волн начинает подниматься что-то огромное и черное. Сначала это просто тень под водой, искажающая отблески молний. Потом массивные, неясные очертания обретают форму. Что-то древнее, мертвое и бесконечно злое, пробужденное отчаянием, гневом и инстинктом выживания.

Нас отбрасывает в сторону с такой силой, что я теряю контакт с Джаспером. Его рука соскальзывает. Я испуганно кричу, глотнув ледяной, черной как смоль воды, и снова скрываюсь под ее поверхностью. Темнота и ледяной мрак смыкаются над головой. Черная вода обволакивает. Огромная тень маячит где-то рядом. Рев мотора катера, внезапно смешивается с криком Давида.