Академик

Глава 26

Наблюдая из далека, с осторожностью, за передвижением муров, Академик, спешно набирал в свою стаю зараженных. Но похоже Улей в очередной раз посмеивался над погонщиком. Зараженные просто исчезли с кластера, нет и все. Ясно что это ни какое не волшебство, просто недалеко перезагрузился свежий кластер, вон как его стая косится в ту сторону, всячески намекая своему бестолковому вожаку куда нужно срочно следовать. Настя, продолжала забавлять мужчину своей детской непосредственностью. Она, выделив для себя одного из бегунов, бросала ему палку, как собаке, тот в свою очередь с радостью бегал за ней, возвращая ее женщине в руки, которая дурачась, всячески его хвалила, меняя интонации голоса на разные манеры всем на показ. К вечеру, Академик так и не решился напасть на группу муров, имея в стае пять бегунов, троих топтунов и двоих лотерейщиков, он ясно понимал, что для противника это препятствие преодолимо. Слишком матеро выглядят эти бродяги, он это чует нутром, печенкой чует. Но и отпустить их он не может, сам себя потом уважать не будет, ох уж это мужское самолюбие, не было печали, повзрослел, мать его ети этот Улей. Настя, постоянно с затаенной надеждой поглядывала на Академика, все надеясь услышать долгожданное, пора. На ночевку расположились отдалившись от преследуемой группы, выбрав для себя снова полуразвалившийся деревенский дом, халупу одним словом. Утро началось с возмущение стаи, хочешь не хочешь, а кормить собранную компанию нужно не только перспективными обещаниями. Шикнув на возмущающихся зараженных, Академик, принялся прочесывать местность, в поисках интересующей его группы муров. Улей, Улей, как ты все-таки своеобразен в своем видении событий.

Обнаруженные погонщиком муры, к этому времени, разделывали второго иммунного, из пойманной ими группы на этом кластере. Судя по одежде и одному автомату на троих, это была группа новичков рейдеров, отправившаяся искать своего счастья на кластеры. Последний оставшийся в живых, молодой мужчина, связанный по рукам и ногам, с усилием приподнимая голову с земли, с ужасом смотрел на происходящие, не строя иллюзий относительно своей судьбы. Чертыхнувшись, Академик приказал стае срочно обходить “еду” и готовиться нападать по его сигналу.

— Настенька, солнышко мое, запомни, ты все время находишься возле вон тех кустов и что бы не случилось не высовываешься без моего разрешения. И еще, если со мной что-то случится, помни, члены стаи еще немного, какое-то время, будут тебя слушать, но недолго. Не обольщайся насчет их дружелюбия, у них свой взгляд на жизнь в этом мире. На, держи, это на первое время если меня не станет.

Мужчина протянул ей, упакованную в пластиковый пенал черную жемчужину, аккуратно вложив в маленькую женскую ладонь. Настя, смотря растерянной девчонкой на Академика, шмыгнув носом, произнесла то, от чего душа мужчины наполнилась нежностью и теплом.

— Может ну их, обезьян ходячих, типа не встретились и все, а.

Мужчина, с силой, на мгновение обнял ойкнувшую Настю, затем резко развернувшись припустил трусцой, забирая в сторону от спешившей занять указанную точку для охоты на “еду”, стаи. Заняв присмотренную позицию для стрельбы, Академик отдал команду стае, на атаку муров. Рванувшие из засады зараженные с разноголосым урчанием, перепрыгивая канавы, валежник, понеслись на людей. Это опытные бродяги, их реакция была мгновенная, в едином порыве они рассредоточившись открыли выверенный огонь по набегавшим тварям. Чувствовалось отсутствие страха и суеты, стреляли неспешно и практически без промахов, все по целям. Каждое попадание по членам стаи, в душе Академика отражалось прошедшим сквозь нее ржавым гвоздем, заставляя его смотреть через прицел Вала на муров, как на лютых, ненавистных врагов. Он давно ощущал сработавший в душе незримый переключатель, на выдохе, палец плавно выбрал ход спусковой скобы, затем еще, еще, еще. Вскочив, и уже на полном бегу поменяв магазин, он влетел на место разразившейся схватки. Четверо противников были мертвы в их телах отчетливо виднелись пулевые отверстия от его попаданий. Пятый противник, перекатившись за толстый ствол дерева, готовился по дороже продать свою жизнь. Рассудок Академика взревел, заставляя того раздувая ноздри, отринув краски мира, видя все в черно-белом свете, ринуться на засевшего противника за деревом. Ни одного выжившего из стаи, ни одного, эти твари всех перебили, мрази, рвать на части ублюдков, убить. Ни две попавшие в тело пули, ни прыгнувший на него с ревом человек не смогли его остановить. Он готов сражаться до конца, за каждого убитого члена стаи. Рыча, не тише вцепившегося в него противника, Академик, инстинктивно выпустив Вал, выхватил нож, безжалостно вгоняя его в своего противника, с упоением чувствуя, как отточенное лезвие пробивая одежду с телом, с мягким чавканьем проникает во внутрь этой твари. Не уйдешь, подохнешь, за каждого убитого вами моего зараженного, получи тварюга. Внутренний выключатель, сработал только когда, завалив своего противника на землю, Академик, с упоением наделав в нем дырок, наконец вспорол ему живот и схватив за вонючие кишки начал заталкивать их своему противнику в рот. К удивлению мужчины, мур все еще был жив, блеск в глазах и замедленное моргание ресницами, выдавали хорошую дозу спека. Очевидно, перед атакой на себя погонщика, этот человек памятуя о непредсказуемости Улья, вколол себе дозу. Академик, растерянно смотрел на свои деяния, сидя поверх распотрошенного им человека и пытаясь стереть со своего лица, кровь и ошметки человеческого мяса. Наконец его глаза округлились в ужасе, возле него, на земле, валялась надкусанная печень, и взяться ей можно было только из начавшего в судорогах отходить человека. С ненавистью глянув в глаза умирающему, Академик, уловил от него едва слышное.

— Ты не человек, ты тварь, тебя глаза выдали, твари глаза.

Едва ощутимо дернувшись, развороченное тело человека замерло, навеки выпустив свою душу в мир Улья. На Академика накатила слабость, встав с убитого он первым делом вколол себе спек, вслед за этим ощущая разливающееся тепло по телу и легкую дымку в сознании. Подняв руку над головой, мужчина помахал Насте, пусть выбирается из своего укрытия, теперь можно. Подбежавшая на место скоротечного боя женщина, замерла, увидев его результат. Вытаращив свои глаза, она начала переходить от одного убитого зараженного к другому, наклоняться над ними, прикасаясь пальцами к холодеющим телам. Ее совсем не смущала кровь, разорванная плоть, тела изломанными куклами лежащие на земле. Остановившись, она, повернувшись к Академику забормотала не своим голосом.

— Как же так, всех убили, всех и за что, вот за это говно.

Рука Насти, указала на беспомощно лежащего связанным пленника. С безумным криком, женщина ринулась пинать беззащитного мужчину, стараясь носками своих берц попасть по больнее, выцеливая уязвимые места.

— Тварь поганая, это все из-за тебя, убью обезьяна лысая. Мразь, мразь, сдохни ничтожество.

Голос Академика на фоне этой истерики, прозвучал отстраненно.

— Настенька, достаточно его пинать. Все одно никого не вернуть.

Наконец выйдя из своего мирка, женщина увидела что погонщик ранен. Бросившись к нему, она, вцепившись в раненного мужчину, начала отряхивать его, стирать кровь с лица, следом целуя.

— Живой, живой как я дура напугалась. Я и не поняла сразу кто машет, побежала, а здесь такое. Миленький ты мой, живой. Сейчас помогу, только скажи что делать. Да ты же весь в крови, ты только не умирай, пожалуйста не умирай.

Приобняв Настю, Академик довольно улыбаясь начал успокаивать ее, шепча на ухо.

— Все хорошо, солнышко мое, напугалась бедненькая. Улей любит нас, все раны так, пустяк, ничего серьезного. Да прекрати целовать меня, я в человеческой крови весь уделался.

Настя, смотря преданными по собачьи, глазами, перед тем как снова впиться в губы мужчины, ее мужчины, едва слышно произнесла.

— Да какие это люди, твари.

Собрав все самое ценное с убитых муров, наконец развязали затравленно смотрящего на них с земли пленника.

— Вы кто будите?

Спросил Академик, кривящегося от боли и спешно растирающего непослушные руки и ноги мужчину.

— Мы честные рейдеры из Черемушек. Я Электрик, а Бубена и Волокушу эти твари порезали на куски. Думал все, хана мне, отжил свое. Повезло на вас нарваться, спасибо. Только ты это, подругу свою придержи, а то бешенная она, того и гляди опять бить меня начнет, а что я ей плохого сделал то.

Академик жестом остановил Настю, рванувшую к освобожденному с недвусмысленными намерениями.

— Ты кого там бешенной назвал, собака блохастая. Из-за тебя подлюки, все полегли, не зли меня лучше, скотина.

Наконец приняв решение, Академик заговорил.

— Электрик, стаб Мирный, вон в том направлении. До него три дня неспешного пути, ты рейдер, думаю без труда дойдешь. Тем более сейчас в том направлении практически нет зараженных. Берите вещи вашей группы и как говориться в добрый путь. И да, за нами не ходите, замечу, убью. Вам все ясно?

Наконец почти полностью оклемавшийся мужчина, прекратив растирать свои конечности, с грустью ответил.

— Чего не ясно, понял, у всех свои секреты. Только это, кому спасибо то сказать?

Погонщик хищно улыбнулся, смотря на стоящего сгорбившись перед ним Электрика.

— Я Академик, а это моя младшая жена, Настя.

Добравшись до своей прошлой стоянки в деревенском доме развалюхи, Академик, принял решение отдохнуть до утра, восстанавливая силы и перебирая добытое. Трофеи оказались знатными. Нет, у муров не было жемчуга или гороха в избытке, зато все оружие в идеальном состоянии. Два Вала, Винторез, неизвестная импортная винтовка с навинченным монструозным глушителем и самое дорогое, это крупнокалиберная снайперская винтовка Barrett. Как десерт, ко всему оружию в избытке боеприпасов. Выбрав боевой нож для себя, и озвученной в слух младшей жены, которая после наконец приобретения статуса сияла медным самоваром, Академик протянул женщине клинок.

— Держи, это теперь твое. Выбери себе из оружия что глянется да к чему руки потянутся.

Похоже озадачить Настю, ему удалось на славу, женщина, в своем выборе металась между Винторезом и здоровущей винтовкой Barrett, поочередно беря из в руки и неловко прикладывая к плечу. Наконец, явно не сделав выбор, состроив глаза просящего ребенка, произнесла.

— А можно две? У них такие биноклики приклеены с верху, в них далеко видно.

Затем, состроив непонимающие личико, удивленно смотрела на заходящемся в истерическом смехе и катающегося по полу Академика, подведя итог фразой.

— А что я не так сказала?

Наконец с трудом справившись с истерическим смехом, мужчина состроив самое серьезное лицо, резюмировал.

— Можно, но чье оружие тот его и несет.

А дальше, случилось то, чего делать на кластере категорически нельзя. Настя, вытаращив свои глазенки, тяжело задышав, начала срывать с себя камуфляж, беспорядочно бросая его на грязный, деревянный пол халупы. Академик, глядя на спешно обнажающуюся женщину, неосознанно стал выбираться из своей одежды. Не чувствуя боли от ранений из-за спека, он, обняв голенькую Настю, ощущая жар молодого женского тела, дыша в такт ее тяжелому дыханию, принялся целовать глаза, лоб, губы, шею. Дальше, обезумев от накатившей на них страсти, они, слившись во едино, рыча и визжа катались по полу, оглашая округу своими эмоциональными возгласами. В какой-то момент, подобравшись к вершине своих чувств, сознание полыхнуло яркими красками, разливаясь негой по телу, заставив тяжело дышащих людей замереть. Ночью, прижавшись друг к другу Академик с Настей, рассказывали свои воспоминания из теперь уже далекого оттуда. Затем, мужчина, развернув молодую женщину к окну, показывал ей звездное небо, безуспешно пытаясь найти знакомые звезды на неведомом и загадочном небосводе Улья. Они так и уснули, прижимаясь друг к другу, ощущая тепло тел и свое душевное единение.

Утром, после завтрака, пара отправилась в путь, там вдалеке, через несколько кластеров, их ждала стая.

Академик уже третий час крутился по кластеру, в поисках следов Василия с Пустышкой, но все без результата, своих обнаружить не удавалось. Начав волноваться, мужчина в поисках увеличил темп движения, заставив Настю и без того тащащую на себе две винтовки, едва не бегом догонять его. Он не увидел возникшего сзади, словно из неоткуда рубера, сработало его чутье, заставив сердце радостно забиться от наконец найденной стаи.

— Василий, ну наконец-то, а то я уже волноваться начал. Прямо и не знаю что думать, одно волнение.

Отвлек его восторженно громкий, шепот Насти.

— Какой большой, красавец, да и только.

Остановив дернувшегося к женщине Василия, Академик, подойдя вплотную к своему заместителю в стае, принялся поглаживать того по наростам костяной брони, произнося не громко.

— Тише, тише Василий это одна из моих женщин, дорогих моему сердцу. Ну, все хорошо, она в стае, в нашей стае.

Поманив к себе Настю, он указал на замершего неподвижно рубера.

— Прикоснись, погладь его, это мой зам в стае, Василий. Он очень умный и ответственный, на него всегда можно положиться.

Все сложилось хорошо, Настя, снова быстро влилась в ряды собранной Василием стаи, став там своей. Пока отсутствовал вожак, его зам даром время не терял, собирая силу для возвращения в собственность своих утерянных кормовых угодий. Два десятка бегунов, шестеро топтунов, пятерка лотерейщиков и наконец сам Василий с Пустышкой. Единственный минус из проведенных мероприятий рубером, это-то, что приходится кормиться всей стае через два кластера отсюда. Поэтому и нет следов пребывания большой стаи на искомом кластере. Сколько радость и искренности в эмоциях зараженных, от возвращения вожака, и пусть они его видят впервые, заложенный Ульем в них инстинкт рвется наружу, наполняя душу Академика восторгом, смешивая его с коллективом. Он часть стаи, он нужен стае, они нужны ему. Вот он, живой мир, без придуманных людьми непонятных ограничений, заставляющих их же самих потом врать себе, скрывая свои желания даже от себя.