Агент тау-класса

Глава 6 Страх и притяжение

/Планета Ларк. Лейла Виланта/

Когда всё закончилась, Моник в слезах сорвалась с валуна и бросилась к убитому чудовищу. Я, оглушённая случившимся, просто пыталась проанализировать, что только что произошло. Меня ощутимо знобило, несмотря на жар, исходящий от камня, и полуденное солнце. Взгляд упал на диктофон, выпавший из кармана таноржки. Машинально нагнулась и подобрала его, сунув в карман. Затем слезла, пытаясь как можно меньше дотрагиваться оголёнными участками кожи до ядовитого валуна.

Медленно, как во сне, я переставляла ноги. Вопреки всем законам логики, я почему-то осталась жива. Что-то кричали таноржцы, размахивая шокерами и обвиняя во всём ларков. Сами ларки ощетинились клинками. Стоял шум и гам. Майк стонал от боли, из его плеча текла кровь. Ещё один лаборант бился в судорогах на песке. Кажется, заряд шокера срикошетил от чешуи песчаного червя. Захлёбываясь некрасивыми всхлипами, словно раненая волчица, стонала Моник. Тяжело дыша, Джереми волочил аптечку, оставляя глубокие борозды на песке.

Я сглотнула, стараясь не дышать, когда приблизилась к мёртвой туше убийцы. Алая кровь, много крови… какие-то зеленоватые внутренности червя. Меня повело от одного косого взгляда на убитое чудовище. Судорожно вдохнув, я поспешила убраться. Сейчас меня не волновали ни пумы, возможно оставшиеся в лесу, ни любая другая опасность. Я просто бесцельно брела сквозь лес, стараясь оказаться как можно дальше от поля боя.

Не помню, сколько я шла, но ладони начало покалывать. Шварховы волдыри… Надо хотя бы промыть их. Отстранённо заметила, что пережитое потрясение слегка притупило мой болевой порог. Звук ручья привлёк внимание, и я поспешила к нему. Карту я загрузила в коммуникатор совсем недавно, но, тем не менее, успела её немного изучить и теперь приблизительно представляла, где нахожусь.

Вода оказалась кристально чистой и обжигающе холодной. Я запустила ладони в воду и стала с силой тереть их друг о друга. Водянистые пузыри лопались, красные полоски кожи отходили рваными лоскутами, но удивительное дело: боли не чувствовалось совершенно, но и прохлада не приносила желанного облегчения. Я с диким остервенением скребла ладони ногтями, до крови раздирая собственные руки. Почему-то мне казалось, что надо отмыть их, или произойдёт что-то ужасное.

У меня нет подготовки алеф- или хотя бы бета-агентов. Зачем я только согласилась на эту операцию? Зачем СБЦ послали на Ларк тау-специалиста? Программист? Аналитик? Это же просто смешно… Да здесь не помешал бы кто-то, кто умеет расправляться с такими вот… животными.

Именно в таком состоянии меня нашёл Арх-хан. Он бесшумно сел рядом на корточки и положил свои шершавые ладони поверх моих, заставляя меня остановиться. Оливковые глаза с вертикальными зрачками внимательно меня осмотрели, задержавшись на разорванных на коленях брюках, грязной кофте, нескольких листиках, что попали в волосы. Арх-хан поднял взгляд ещё выше, смотря на моё лицо. Я отвернулась, не желая, чтобы он увидел то, о чём я думаю. В поле зрения попал блестящий наруч из тонкой чешуи.

– Они сделаны из того животного, наподобие которого вы сегодня убили. Я права?

В ответ – раздражающая тишина и журчание лесного ручья. Я набралась храбрости и посмотрела в глаза ларка, что меня так пугал всё это время. Удивительное дело – чуть ли не впервые за всё время я не испытывала страха. Наверно, я так долго боялась, что просто устала это делать. Интересно, так бывает?

– Вы дрались очень слажено и умело, – отстранённо заметила я, вспоминая скупые движения вожака стаи и один единственный удар клинком в широко раскрытую пасть чудовища.

Арх-хан невыразительно пожал плечами. Словно не он убил того монстра, против которого не смогли справиться шестеро телохранителей. Словно это было для него чем-то обыденным.

– И всё-таки вы могли предупредить нас, что на Ларке водятся настолько опасные хищники.

– Наша планета – нам решать, что с ней делать и кому и о чём рассказывать.

«А мы всего лишь незваные гости, которым здесь не очень рады», – так и рвалось у меня с языка. Я не знала, что делать. С одной стороны, безумно хотелось накричать на Арх-хана, какого шварха он не сказал о песчаном черве, из-за которого погиб Дарек. К тому же неизвестно, выкарабкается Майк или нет. С другой, Арх-хан был в своём праве. Более того, он вмешался в ход сражения и фактически спас меня. Уже за это я должна была ему быть благодарна.

Не сводя с меня взгляда, вождь ларков медленно поднёс мою ладонь к лицу и лизнул её. Я ахнула. Никогда не представляла, что прикосновение шершавого языка может стать столь приятным. Не отпуская меня из плена своих глаз, Арх-хан лизнул меня вновь. Но на этот раз его язык прошёлся от крохотной косточки на запястье до кончиков пальцев, скользнув по тонкой коже между ними. А затем он повторил это действие снова. И снова. Это было безумно дико, нецивилизованно, негигиенично, и… невероятно порочно. Смотреть, как мои ладони утопают в его огромных натруженных мозолистых руках, а влажный язык нежно трогает места, где ещё недавно горели волдыри. Чувствовать прикосновения к рукам, но при этом ощущать их всем телом. Мягкий язык сменялся обветренными губами. Я прикрыла глаза, растворяясь в томительной ласке, что будила во мне что-то тягучее, глубинное и первобытное. Мир резко сузился до журчания ручья, моего сбившегося дыхания и мучительно медленных касаний Арх-хана.

Тогда, когда блаженная нега укутала меня с головой, послышался треск рвущейся ткани.

– Что ты делаешь? – я распахнула глаза и ошеломлённо уставилась на остатки своих брюк.

Вся моя правая нога от икры до бедра теперь была обнажена. Запоздало пришло понимание, что я нахожусь глубоко в лесу один на один с мужчиной, многократно превосходящим меня по физической силе и быстроте реакции. А ещё у меня при себе нет ни оружия, ни элементарного шокера…

– Опять боишься?

Зелёные глаза ларка смотрели на меня, чуть прищурившись, а большие ноздри трепетали, втягивая в себя воздух. Почему-то в голову пришло сравнение, что именно так хищник смотрит на свою жертву перед тем, как на неё напасть. Я с трудом сглотнула образовавшийся ком в горле. От той расслабленности, на волнах которой я пребывала ещё минуту назад, не осталось и следа.

– Боюсь.

Подтвердила, понимая, что врать в такой ситуации просто глупо. Арх-хан поднёс лицо к моим волосам так близко, что мне захотелось отпрянуть, но я сдержала себя, памятуя слова вождя о том, что убегающая добыча лишь усиливает возбуждение.

– Мне нравится, как ты пахнешь. Словно бутон лотоса, что вот-вот раскроется под серебряными лучами луны.

Слова Арх-хана меня ошеломили. Что это? Изысканный комплимент? От ларка?!

– Спасибо, – с трудом выдавила из себя, всё ещё опасаясь шелохнуться.

Глаза мужчины насмешливо блеснули яркой зеленью. Он снова по-хозяйски потянулся рукой к моему обнажённому бедру, но на этот раз я всё-таки дёрнулась и, путаясь в рваной штанине, неловко отползла от массивного ларка. Это получилось почти бессознательно, на уровне интуиции и воспитания, что годами вбивали в меня на Цварге. Нельзя давать мужчинам прикасаться к себе без разрешения, нельзя ярко проявлять эмоции, нельзя откровенно их провоцировать, нельзя, нельзя… Наверное, надо было сидеть и не двигаться, терпеть его прикосновения… Надо было. Наверное.

Арх-хан ничего не сказал, но я кожей ощутила, как меня окатило волной агрессии. В почти звериных радужках полыхнул огонь злобы, кулаки резко сжались.

– Ты боишься не меня, а себя. Я чувствую запах твоего тела, его желания и потребности. Лейла, перестань обманывать себя! Ты только что хотела меня! Страх не изменит твоего будущего, но сделает настоящее куда приятнее.

Вертикальные зрачки Арх-хана расширились, затопив тьмой почти всю радужку, он шумно дышал и надвигался на меня. Огромная гора литых мускулов. Обнажённая каменная грудь, изрисованная узорами белёсых шрамов и чёрными письменами. Напряжённый живот. Сильные руки, на которых отчётливо проступили вены, когда Арх-хан сжал пальцы. Рельефные ноги, торчащие из-под короткой кожаной юбки. Густая грива волос, небрежно собранных на затылке. В висках застучала кровь, а во рту стало сухо как в той проклятой пустыне. Я зажмурилась, ожидая… или уже надеясь? Шварх! Да какая разница?

Секунда. Другая. Я сидела на траве, остро ощущая каждый листочек, каждую травинку, что кололась сквозь ткань штанов и кофты. Сердце колотилось с такой силой, что готово было выпрыгнуть из груди. Но ничего не происходило. Я распахнула ресницы. У ручья никого не было. Зябко подтянула к подбородку колени и обхватила их руками, стараясь успокоить бешеное сердцебиение. Что это сейчас было? Как это понимать?

Дыхание перехватило, когда в поле зрения попали мои собственные ладони. Тонкая розовая кожица уже успела образоваться там, где недавно ладони украшали жгучие волдыри. Даже регенерации цварга не хватило бы на то, чтобы раны зажили так быстро. Невероятно быстро! А вот царапины от кустов на коленке и бедре продолжали неприятно саднить.

/Планета Ларк. Арх-хан Шаррше Варкхарий Вакхаш/

Во мне кипела злость, ярость застилала глаза. Моего советника от немедленной расправы спасало лишь то, что он отдал команду спустить кошек, не зная, что девушки отстали.

Пумы должны были лишь слегка припугнуть людей, чтобы я посмотрел, кто из таноржцев стал действовать самостоятельно. Не так, как все. Да, люди и цварги во многом похожи, но всё-таки психология у них разная. Мне доводилось общаться и с теми, и с другими, и я знаю, что в опасной ситуации хвостатые в первую очередь включают логику и рациональное мышление. Там, где люди проявляют безрассудную храбрость, а иногда и вовсе скудоумие, цварг всегда примет взвешенное решение. Я ожидал, что цварг выдаст себя, запретив таноржцам выходить в пустыню, ведь он должен был почуять беспокойство крупных кошек заранее. Но нет, вся группа выбежала вслед за девушками на раскалённый песок, и никто не проявил даже лёгкого беспокойства. Как стадо безмозглых баранов, они мчались прямо на хтэрра.

Я с силой пнул мёртвую тушу, пытаясь таким образом выплеснуть хоть немного клокочущей злости. На Шонхорна. На глупых людей. На себя.

Огляделся и понял, что Лейла куда-то пропала. Поручил Шонхорну разбираться с недовольными людьми и по запаху пошёл искать синеглазку. Понимал, что поступаю неверно, и правильнее было бы отрядить двух или трёх воинов на поиски девушки, но я успокаивал себя тем, что лишь найду её, смогу убедиться, что с ней всё в порядке, и приведу обратно в стаю.

Лейла сидела на краю ручья и лихорадочно тёрла руки в проточной воде. Запах её тела говорил о том, что она всё ещё нервничает, однако девушка не рыдала, не стонала и не причитала. Просто сосредоточенно мыла руки. Как-то слишком долго. Нахмурился и присмотрелся. Так и есть. Кожа покрылась волдырями от яда хтэрра. От этих тварей в пустыне умирает всё живое, а неживое становится ядовитым.

Опустился рядом с ней и бережно взял израненные ладони в свои руки. Какая же она молодец! Догадалась и смогла залезть на тот валун, чтобы уйти от хтэрра, да ещё и спасла свою подругу. Сомневаюсь, что та истеричная блондинка сама догадалась так поступить. Даже не представляю, что было бы, если бы я не успел вовремя… Внутри вновь взметнулась ярость на Шонхорна, но я прикрыл ресницы и с силой выдохнул, усмиряя гнев и сосредотачиваясь на Лейле, её миниатюрных мягких руках и тонком цветочном аромате.

Почему потянулся зализывать раны девушки, не смог понять сам. Наши законы предписывают беречь и оберегать наших самок, а не чужих… человеческих… слабых. И всё же было в этих бездонных глазах цвета спелой асаи что-то такое, что заставило лизнуть хрупкую ладошку. А затем ещё и ещё. Её кожа была на вкус как свежий, только что выпавший снег. Много лет назад, когда на Ларке ещё не разрослись Сухие Пески, в горных районах выпадали белые хлопья. С тех пор климат сильно изменился, но я помнил вкус снега.

Я увлёкся и почувствовал, как меняется запах Лейлы. Она словно бутон лотоса начала раскрываться, становиться ещё слаще, приятнее. Я почувствовал её возбуждение и с силой рванул ткань штанов, чтобы зализать мелкие ранки на ноге. Конечно, не столь серьёзные, как волдыри от слюны хтэрра, но тем не менее… А дальше всё вышло из-под контроля. Девушка вновь чего-то испугалась, я разозлился. Почему она сопротивляется желаниям своего тела? Это ведь противоестественно! Зачем она так пахнет, призывая меня, и в то же время отталкивает? Что за дурацкую игру затеяла эта самка? Все ларки знают, что если сам вождь клана проявил интерес, то надо опуститься на колени и прогнуться в пояснице, чтобы вождю было удобнее её брать.

К злости на советника добавилось чувство неудовлетворённого желания. А ещё я злился на себя за то, что позволил этой самке запутать меня. Захотеть её. Эти огромные глаза испуганной лани… Да какой ларк не захочет взять её после этого?! В конце концов, и я не железный! Да, прекрасно понимаю, что от таноржки сильных детей не получится. Да, Шонхорн прав, я слишком сильно ею увлёкся.

Понял, что если вернусь в стаю прямо сейчас, то рискую на эмоциях убить своего советника. Пожалуй, надо отвлечься охотой.

/Планета Ларк. Лейла Виланта/

Когда вернулась к кромке леса, никто не обратил внимания на мой всклокоченный вид и рваные штаны. За время моего отсутствия люди переругались с ларками, кто-то вызвал шлюпку со Спейс-Икса. Моник всё так же подвывала. Майк выглядел бледным, хотя плечо ему перевязали и кровь остановили. Судороги лаборанта удалось купировать. Юношу положили на самодельные носилки и уложили в шлюпку.

Я рассеянно оглядела группу людей и обнаружила, что она разделилась на два лагеря. Часть таноржцев явно намеревалась покинуть Ларк как можно быстрее. Джереми же отошёл в сторону и пытался что-то доказать своим соотечественникам.

– Да, но мы сами виноваты, что всё так произошло…

– Хочешь – оставайся, а мы больше не хотим рисковать своими жизнями!

Я подошла к Джереми со спины и мягко положила ладонь на его плечо.

– И вы, Лейла, тоже покидаете Ларк? – спросил он грустно.

Впервые на его лице я не видела и тени улыбки. Он явно разрывался между тем, чтобы остаться на этой планете и продолжить её исследование, и долгом перед коллегами.

– Нет, Джереми, я остаюсь с вами.

– Да, я понимаю, вы вообще планировали попасть на Тур-Рин и весело провести время в казино и спа-центрах, а тут вам пришлось пережить такое, что в страшном сне не приснится, – продолжил историк, взъерошивая свои волосы.

– Джереми! – я позвала учёного и дождалась, когда он сосредоточит взгляд на мне. – Я останусь здесь, на Ларке.

– Да? Но почему?.. – взгляд таноржца заметался по моей порванной штанине, волосам с кучей листьев. – Вы что, правда, останетесь?

Я кивнула. Я действительно хотела остаться на этой странной планете после всего случившегося. И не потому, что я обещала в СБЦ выполнить задание, и даже не потому, что чувствую, как начинаю меняться под жаркими взглядами Арх-хана. Меня как аналитика манила загадка самого Ларка. После нападения песчаного червя я стала смутно ощущать, что не понимаю чего-то большего, чего-то фундаментального. Во мне уже родилась настойчивая потребность разобраться в том, что здесь происходит. Словно тянущий зуд, который день ото дня становится сильнее до тех пор, пока док не подберёт правильное лекарство. В моём случае лекарством могло стать лишь решение загадки под названием Ларк.

– Несмотря на всё случившееся, мне хотелось бы продолжить это путешествие. Не забывайте, Джереми, что я аналитик. А как всякому аналитику, мне интересно всё то, что выходит за границы моего привычного мировоззрения.

Историк робко улыбнулся и протянул сразу обе руки. Ещё с моего первого дня пребывания на Спейс-Иксе я поняла, что у таноржцев рукопожатие – это символ доверия, а потому, не сомневаясь, так же протянула свои ладони в ответ.

Логан хмуро слушал наш разговор, не вмешиваясь, вокруг его выразительного рта проступили глубокие морщины. Как глава безопасности он поддерживал большинство учёных, собравшихся покинуть эту негостеприимную планету. Но, к его сожалению, и Джереми, и я собрались остаться. Таноржец поджал губы, окинув меня внимательным взглядом. Шее и щекам мгновенно стало жарко, а пульс участился. Мне почудилось, что телохранитель прекрасно понял, что штанину разорвали ни пумы, ни острый выступ камня в пустыне, а сильные руки вождя стаи ларков, и вот-вот Логан громогласно сообщит, что у меня есть личные интересы в этом деле. Но, к счастью, он спросил иное:

– Лейла, вы уверены, что хотите остаться здесь? Джереми – член команды экспедиции. Он с самого начала понимал, на что идёт. Но вы-то нет. К тому же вы пережили колоссальный стресс…

– Спасибо за заботу, Логан, – я перебила телохранителя, понимая, что в противном случае он ещё долго будет распинаться и уговаривать меня покинуть Ларк, – но я прекрасно всё понимаю, взвесила все «за» и «против» и хочу остаться.

«К тому же у меня есть шаттл Аарона, который заберёт меня в любую минуту, если я того пожелаю», – добавила я мысленно. Логан понял серьёзность моих намерений и печально покачал головой:

– Несколько человек ранены, и им требуется помощь. Спейс-Икс покинет пределы орбиты Ларка и сможет вернуться сюда лишь через несколько недель. И если Джереми я ещё мог оставить здесь одного, то вас – нет.

Недосказанное «потому что он мужчина, а вы – девушка среди стаи этих дикарей» так и повисло в воздухе. Я зябко поёжилась, понимая, что таноржец прав. На том и порешали. Историк, я, Логан и двое телохранителей остались, а все остальные, наскоро попрощавшись, погрузили свои вещи в шлюпку. Я лишь в последний момент сообразила, что потеряла свой рюкзак в тот момент, когда убегала от диких кошек, и попросила одежду у Моник. Блондинка посмотрела на меня огромными фиолетовыми глазами, в которых проскользнуло непонимание. Вздохнула, достала из её мешка запасные штаны и несколько кофт. Обиднее всего было то, что в потерянном рюкзаке находились коммуникатор, планшет и много чего полезного из арсенала тау-агента. А ещё там была аптечка, собранная Службой Безопасности Цварга. Антидоты, противоядия, кровоостанавливающие средства, иммуномодуляторы… Шварх, вот это действительно обидно. Окончательно добить меня решил Логан. Когда я приблизилась к туше убитого песчаного червя и хотела потрогать его клыки, он одёрнул меня:

– Лейла, не стоит. Всё обезболивающие и нейтрализующие яд препараты, которые были у нашей группы, мы потратили на Майка.

Однако Джереми, который с восторгом крутил шипастый хвост червя, осматривая его со всех сторон, телохранитель замечаний делать не стал.