Адриана Таш ри Эйлэнна 1 (СИ)

Глава 18 Кстати

Папа, обнаружив меня в подобной ситуации, первым делом обнял бы меня, успокаиваясь, а затем во всех подробностях принялся расписывать, что могло произойти с Хеллой, не выберись я живой. Наставник презрительно сморщил бы нос и назвал с десяток ошибок и мелких недочетов как в провернутом плане, так и в финальном заклинании, после чего предложил бы повеситься, дабы не оскорблять великую магическую державу своим присутствием. Безымянный принц действовал бы по всем канонам сложного ирейского этикета: выразил неописуемую радость по поводу того, что я жива и невредима и, кроме того, прекрасно выгляжу; и непременно поинтересовался бы, чем он может помочь, чтобы сделать мое существование еще более замечательным, но хотя бы чуточку менее опасным.

И только Фирсу, чтоб его все Темные драли, могло прийти в голову с порога всучить мне порцию ингибитора и, дождавшись, когда я приму лекарство, молча отвесить наследной принцессе Хеллы подзатыльник!

— А как же военная субординация и все такое? — устало поинтересовалась я, поленившись возмущаться на тему: «За что?!» — ибо и так ясно: если начну, мне подробно распишут с десяток возможных причин.

— Я не военный, — как ни в чем не бывало отбрил придворный художник, придирчиво рассматривая мою заспанную физиономию.

— М-да? — скептически протянула я. — Аррианская «Ашка», надо понимать, за тобой погналась именно по этой причине?

Фирс страдальчески поморщился:

— Знаешь, я очень надеялся, что от подобных вопросов тебя немного отвлечет культурная программа…

— Да, кстати, где она? — совершенно по-детски повелась я — и тут же спохватилась, обиженно надув губы. — Фирс! Давай рассказывай!

Художник пакостно ухмыльнулся и взъерошил мне волосы — и без того, прямо скажем, отнюдь не безупречно уложенные. Я с возмущенным писком оттолкнула его руку, но тотчас же в нее вцепилась, дабы не позволить этому манипулятору доморощенному позорно дезертировать.

— Рассказывай! И имей в виду, мне просто демонически интересно, что ты творил с птичьими костями!

— Ты так все равно не сможешь, — подзадорил Фирс, присев на край кровати, и неожиданно тяжело вздохнул. — Но история все равно долгая и неприятная, так что я бы на твоем месте сначала умылся и позавтракал.

— Страданье плоти возвышает дух! — провыла я, не желая играть в поддавки. Хватит, насекретничался. — Пока не расскажешь, буду ходить неумытая и бурчать на всех голодным царским животом!

Художник невольно фыркнул и предпринял вторую попытку взъерошить мне волосы, но на сей раз я была начеку и хулиганствующую руку изловила еще на подходах.

— В общем… — потерпев полное фиаско в наступлении на мою прическу, Фирс слегка погрустнел и уставился куда-то в противоположную стену. — Не знаю, успел ли твой наставник поведать тебе поучительную историю о народности ташиев, которых уже четвертый век подряд за нежелание приобщиться к аррианской церкви гоняет вторая по счету правящая династия, и все без толку…

— В общих чертах, — я пожала плечами. — Что-то там про непоколебимую веру в силы дикой природы и поклонение джунглям.

— Ага, — рассеянно кивнул художник. — Жалкое племя в пару-тройку сотен человек, с которым не смогла справиться вся аррианская армия. Их сила — в вере. Я, по совести, так и не понял основной механизм их посвящения, но факт остается фактом — один воин ташиев стоит доброго десятка пехотинцев, а уж про шаманов и заикаться нечего. Самое забавное, когда один из аррианских королей сообразил, что простой облавой не обойтись, и приказал выжечь джунгли на многие мили вокруг всех городов… его приказ честно выполнили. Изловили несколько не совсем адекватных граждан Аррио, вопивших что-то про непреодолимую силу, но — ни одного ташия. А уже на следующее утро джунглями поросла не только выжженная территория, но и окраины городов. Ничто не могло проучить людей так эффективно, как необходимость выкорчевывать вековые деревья из собственной кухни и отстреливать диких животных по некогда ухоженному садику. И когда основательно рассердившийся монарх приказал выжечь вообще все джунгли, его преданный народ дружно послал венценосную особу по дальнему адресу.

— Не могу сказать, что это особо поучительно, — флегматично заметила я. — А ты-то тут каким боком? Только не говори мне, что ты вождь племени ташиев, скрывающийся от Его Величества.

— Нет, — усмехнулся художник. — Наоборот… наверное, я должен был сразу рассказать, — вздохнул он. — Но сначала я вообще боялся настоящим именем называться, не говоря уж о том, чтобы выдать себя хоть кому-то.

— Фирс, — с нажимом протянула я, проворно цапнув придворного живописца за рукав. — Колись. Хватит тянуть кота за хвост.

— Ладно, ладно, — поморщился он. — На Аррио был один такой ученый, Вагнер Бланш…

Через четверть часа выдохшийся придворный художник сидел, понуро уставившись в пол, а я с неожиданным спокойствием рассуждала вслух:

— Подобное различие в способностях у подопытных одной группы, которых специально выбирали по возрасту, типу характера и боевым параметрам, должно быть вызвано либо особым мировоззрением, либо зачаточными способностями к магии… но их бы я почувствовала. Твоя тоненькая ниточка в полном порядке, она точно так же привязана к Древу, как и остальные, и в мир духов не попадает ни один завиток. В детстве, если верить честному аррианскому слову, особых травм, как физических, так и психологических, у тебя не было. Остается только вопрос о мировоззрении. — К этому моменту Фирс совсем поник, поскольку явно ожидал от меня чего угодно, но только не интереса к своим способностям, так что я поспешила завершить монолог: — А второго такого зануды, как ты, в выборке точно не было!

— Ну спасибо, — насупился художник.

— Обращайся, — щедро позволила я. — Ты мне вот что скажи: раз ваш отряд сумел найти стойбище ташиев, значит, и ты сумеешь почуять капитана «Ашки»?

— Только если Мэтт не будет мыться пару недель или сильно перепугается, причем при условии, что он будет находиться не дальше десятка шагов от меня, — хмыкнул Фирс. — Это воины ташиев — следопыты. А во мне проснулись способности шамана. Максимум, что я мог бы сделать, — спросить у Джунглей, но вся проблема в том, что на Павелле с ними напряженка.

— Ясно, — нахмурилась я. — Но что тогда? Нельзя допустить, чтобы Мэтт и счастливчик из третьей капсулы остались в живых! Судя по тому, что они собирались сделать из тебя сюрприз ко дню рождения Его Величества, «Амагильда» действовала по собственной инициативе, а значит, выследили тебя без помощи вышестоящих организаций!

— С чего ты вообще взяла, что во второй капсуле был именно Мэтт? — поинтересовался художник. — На корабле было около восьми человек! Я уж не говорю о том, что в любую из капсул (а то и в обе!) могли попросту заползти зомби.

Я наградила Фирса подозрительным взглядом: о том, как выбиралась с «Амагильды», я ему еще не рассказывала. Да и вообще, по совести, предпочла бы на эту тему промолчать…

— Ой, ну вот попробуй мне докажи, что ты не подняла ни одного из убитых! — ухмыльнулся художник. — Не могла же ты активировать систему самоуничтожения в одиночку.

Я устало потерла переносицу. И зачем мне вообще язык? Этот демонов недошаман и без слов меня отлично понимает, в случае чего — переведет…

— Мэтт жив. Не веришь в женскую интуицию — да ради Ильвен, но если сомневаешься в моих способностях к некромантии, я лично изготовлю из тебя зомби, способного только соглашаться.

— О, но соглашаться ведь можно не со всем… — насмешливо протянул Фирс, ничуть не испугавшись, и тотчас посерьезнел. — В любом случае — обе капсулы на Павелле. Роллина сказала мне, где примерно они могли приземлиться, но, учитывая масштаб и ее глазомер… — художник виновато развел руками, предлагая оценить масштабы катастрофы. — И, кроме того, смерть спасшихся при кораблекрушении, конечно, обезопасит и тебя, и меня, но имей в виду: если кто-то — неважно кто — станет убивать Мэтта в моем присутствии, я попытаюсь помешать. Для духов шаманы святы, и они не дадут мне спокойно стоять в сторонке.

— Понятно, — сухо кивнула я. — Ладно, сейчас оклемаюсь — и дружественная делегация Хеллы в лице принцессы и ее свиты отправится на экскурсию по Павелле… или там еще какой-нибудь благовидный предлог. Кстати, насчет свиты, что там учудил Тамаз помимо расчленения трупов?

— Расчленения? — переспросил Фирс.

— Ага. Он располовинил всех, кого мы успели положить, — кивнула я — и тут у меня забурчало в животе. Как нельзя кстати.