Адмирал Империи 11 (СИ)

Глава 13

Иван Федорович Самсонов на личном вельботе отправился на линкор «Юта». Мысли командующего в этот момент были о тех планах, о которых он поведал несколькими минутами ранее Таисии Константиновне, с делами по ремонту и реорганизации легко справятся его многоопытные комдивы: Козлов и Козицын. Нет, сейчас сознание адмирала Самсонова было полностью занято одним человеком. Этим человеком конечно же были не капитан-командор Романова, не контр-адмирал Красовский и даже не контр-адмирал Васильков, сейчас Иван Федорович думал лишь о встрече с этим бешеным Илайей Джонсом. Своей недолгой встрече, так решил командующий, посмотрев на эфес сабли, пристегнутой у своего пояса.

Оказывается, Самсонов жестокой расправой над Теодором Торресом не собирался завершать начатое, и слова, произнесенные им в видео-обращении к американцам были правдой от начала и до конца. Именно поэтому так обрадовался наш командующий, когда узнал о пленении еще одного адмирала «янки».

— Вы могли подумать, что я просто разок психанул, леди и джентльмены, отрубив пустую голову этого недотепы Торреса, — зловеще улыбнулся Иван Федорович, в полголоса разговаривая сам с собой и мысленно обращаясь к всем своим противникам в лице американских флотоводцев. — Но это не так, и сейчас я покажу вам, что мои слова нужно воспринимать серьезно…

Челнок командующего прибыл на полуразрушенный и стоящий сейчас на приколе одного из пирсов распределительной станции верфи линкор «Юта». Рядом, кстати, находился и упомянутый «Аскольд», вышедший победителем противостояния с американским дредноутом. Состояние «Аскольда» было не многим лучше, чем у «Юты», но Самсонова в данный момент это мало интересовало…

— Где находятся пленные «янки»? — командующий ответил кивком на приветствие огромного полковника-новгородца, похожего на киборга.

— Кккк-коормовой от-оттсек средддней палл-ллллубы, — протянул Кузьма Кузьмич, вытянувшись по струнке перед адмиралом. — Чччасть нах-ход-диться в медббл-локке, тттакк-ккккак многггие раннены…

— Что с вами полковник, вы ранены? — спросил Иван Федорович, имея в виду речь Дорохова.

— Никкк-как нет…

— Все-таки покажитесь медикам, — бросил командующий, направляясь к лифтовым капсулам. Кузьма Кузьмич последовал за ним, как в данный момент старший офицер на корабле.

— Сколько «янки» все вам удалось взять? — спросил Самсонов у Дорохова, когда они вошли в ближайшую пневмо-капсулу и за ними закрылись двери.

— На ээтту минн-нуту поч-чтии шестьсот чел-ллов-век, — ответил Кузьма Кузьмич. — До сссих ппор приб-быв-ввают еще…

— Кроме Илайя Джонс есть ли среди них офицеры высоких рангов?

— Нннет, гос-сполдд-дин комм…

— Понял, — Иван Федорович не дал договорить Дорохову. — Где находится вице-адмирал Джонс?

— В мед-дициинск…

— Понял, — снова прервал полковника, Самсонов. — Летим туда…

Капсула с тихим шипением рванула на среднюю палубу, затем, повернула в сторону кормового отсека американского линкора. Через три минуты Самсонов и Дорохов уже стояли в коридоре, ведущем в медблок. По крови и оплавленным стенам помещений Иван Федорович догадался, что бой на палубах «Юты» был не из легких. Командующий хотел было задать несколько вопросов по этому поводу своему спутнику, но вовремя удержался, понимая, что потеряет слишком много времени…

— Сссюд-да, господ…

— Дорогу я знаю, полковник, медицинские модули стандартные на всех кораблях, и наших, и американских, — кивнул Иван Федорович, останавливая Дорохова жестом руки. — Можете возвращаться к своим обязанностям, дальше я справлюсь сам…

— Слуш-шшаюсь, госп-поддин комм…

Самсонов недослушав уже скрылся за дверью. Пройдя вдоль всего главного коридора Иван Федорович увидел, что все палаты охраняются нашими «морпехами», это означало, что внутри все боксы заполнены ранеными американцами.

— Где лежит Джонс? — командующий уже понимал, что Илайя ранен, иначе он бы здесь не находился.

— Первая палата, господин адмирал, ответил один из охранников. — Вы ее только что прошли…

— Благодарю, — бросил Иван Федорович и возвратился назад.

Войдя в бокс командующий приказал двоим штурмовикам, находящимся здесь, выйти в коридор, оставив его наедине с раненым.

— Господин адмирал, у нас приказ никого не допускать до этого безрукого «янки», — ответил один из охранников.

— Чей приказ, полковника Дорохова? — нервно произнес Иван Федорович, уязвленный неподчинением ему со стороны «морпехов». — Если это так, то вон он в коридоре еще не ушел, можете уточнить…

— Нет, господин адмирал, приказ был дан не полковником Дороховым, а капитаном-командором Романовой…

— У вас хорошее зрение матрос⁈ — Самсонов из-под бровей прожег взглядом неуступчивого штурмовика. — Хорошо ли вы видите, кто стоит перед вами… В коридор, оба и без разговоров!

Дожав морпехов авторитетом, Самсонов через секунду остался единственным русским в палате. Со своей стороны Илайя оказался единственным американцем в этом боксе. Адмирал Джонс без движения лежал в одной из регенерирующих капсул, пристегнутый за руку к поручню магнитными наручниками. Рядом дежурила робот-медсетра, которая, ничуть своим присутствием не мешала задуманному Самсоновым…

А Самсонов, как вы наверное уже поняли, замыслил совершить с Джонсом тоже самое, что сутки ранее совершил с адмиралом Торресом, причем, точно таким же способом. Иван Федорович вопреки расхожему мнению, не сошел с ума, хотя нервная систем нашего главкома действительно была серьезно расшатана. Именно поэтому, после продолжительных сражений и постоянного отступления, несмотря на некоторые недавние победы, в голове адмирала Самсонова, всеми силами пытающегося сохранить флот и переломить ход кампании, возник план жестокий и ужасный по своей задумке, но который на самом деле мог выстрелить.

Отрубать буйные головы адмиралов «янки» Самсонову удовольствия не доставляло. Однако эффект, который производили эти, так назовем их, действия был сравним с эффектом термоядерной бомбы, но только в том случае, если в серьезность намерений русского адмирала поверит враг. И что он поверил одной отрубленной головы было недостаточно, Самсонов желал поселить в сердца американцев настоящий, суеверный, цепенящий страх и для этого готов был идти до конца.

— Вот когда вам некуда будет девать этих самых голов собственных адмиралов и высших офицеров, после того, как я буду периодически отправлять вам такие подарки на челноках, только тогда вы поймете, с кем связались и тогда из сектора боя при одном лишь моем появлении побежит не только 20-ая «линейная» дивизия, но и все ваши хваленный флоты, — так говорил сам себе Иван Федорович, подходя вплотную к регенерирующей капсуле, в которой лежала его очередная жертва.

— Я уже устал от визитов, господа, — бросил ему в качестве приветствия, Илайя Джонс, американец был в сознании, несмотря на тяжелые ранения, полученные при штурме «Юты» абордажными командами Дорохова. — Сначала прибыл мой так называемый победитель — контр-адмирал, как его там зовут, Красовский… Слащавый «раски», пытающийся показать себя тем, кем на самом деле не является…

— Здесь я с вами полностью согласен, адмирал, — усмехнулся Иван Федорович. — Красовский мне самому, если быть честным, не сильно нравиться…

— Зачем же тогда вы держите рядом с собой такого дивизионного адмирала? — удивился Илайя, морщась от боли.

— Приказ свыше, — коротко ответил командующий Черноморским космофлотом.

— От Бога? — пошутил Джонс.

— Почти, от императора Константина Александровича, — подыграл ему Самсонов.

— Тогда понятно, — кивнул американец. — После прибежала эта малышка княжна, которая понравилась мне гораздо больше…

— И здесь я с вами соглашусь, — улыбнулся Иван Федорович, посматривая на эфес своей именной сабли, не пора ли браться за дело.

— Она была добра и вежлива со мной, — продолжал говорить тихим голосом Илайя, — но уж чересчур меня опекала, даже оставила охрану, будто опасаясь за мою жизнь. И это несмотря на то, что я ей сделал…

— У Таисии Константиновны есть такой дар, она умеет предугадывать что вскорости случится, — кивнул Иван Федорович, сначала покосившись на дверь, закрыта ли она, потом на мониторы капсулы и многочисленные провода и капельницы, опоясывающие тело американского адмирала. — Может даже статься, что она ведьма. По крайней мере по другому я не могу объяснить ее дьявольской привлекательности…

Самсонов говорил сейчас чепуху, видимо, потому что ему надо было что-то говорить.

— Я не совсем понимаю, о чем вы адмирал, — поморщился Илайя, напрягшись и видя, как странно ведет себя этот русский, почему-то начавший вырывать капельницы и отсоединять приборы капсулы. — Что вы делаете?

— Слишком неудобно вы лежите, господин Джонс, — в полголоса пробурчал Иван Федорович, пытаясь вынуть американца из капсулы.

— Твою же мать! — взревел от боли Илайя, когда его начали ворочать. — Какого черта ты делаешь⁈

— Говорю же, неудобно вы лежите внутри этой скорлупы! — ответил Самсонов, делая еще одну попытку вынуть раненого из корпуса медкапсулы. — Никак саблей не подобраться к шее…

Оказывается, этому мешала пристегнутая наручниками рука. Иван Федорович активировав саблю хотел было отрубить последнюю конечность бедолаги Джонса, потому, как магнитные наручники саблей разрубить было сложней, но не желая чтобы американец после этого орал во все горло, решил вернуться в коридор и взять ключ от браслетов у охранников. Что он и сделал, выйдя на минуту из бокса с саблей наголо. «Морпехи» посмотрели на своего командующего с огромным удивлением, они не сильно переживали по поводу судьбы адмирала «янки», но все-таки это было крайне необычно.

Ключ от наручников Самсонов получил и вернулся назад в палату, но об этом штурмовики тут же сообщили по рации полковнику Дорохову. Кузьма Кузьмич ворвался внутрь бокса в том момент, когда командующий уже занес свою саблю над головой хрипящего от гнева и бессилия Илайи Джонса. Одним прыжком великан-новгородец оказался рядом с Самсоновым и в последнюю секунду перехватил плазменный клинок сабли своей рукой-манипулятором.

Искры и шипение в результате действия плазмы на нимидийскую сталь железной кисти Дорохова подействовали на командующего. Он не ожидал такого от полковника и понимал, что не может в данный момент сопротивляться. Тем не менее, Иван Федорович автоматически потянулся к набедренной кобуре, но Дорохов и здесь опередил своего безумного командующего, заблокировав его руку.

— Ты не понимаешь, полковник, — заскрипел зубами Самсонов, сверля того ненавидящим взглядом.

Ворвавшиеся в палату «морпехи» окончательно отрезвили Ивана Федоровича, заставив его отдать саблю и убрать руку с кобуры.

— До этого момента я думал, что только у нас бардак на флоте, — невесело усмехнулся Илайя Джонс, лежа на полу и понимая, что, по крайней мере, сегодня останется жив…