Абсолютное зло

Глава 5

На протяжении следующих двух недель я называла себя непроходимой дурой: так обрадовалась возвращению Дана, что лишь потом сообразила, что не спросила его номер. Все, что мне оставалось, так это ждать первого шага от него. А он не торопился его делать.

Каждую свободную минуту я заглядывала в телефон в надежде увидеть пропущенный звонок, который по каким-то причинам не услышала, или сообщение с просьбой о новой встрече. Но всё напрасно – Дан снова пропал.

Ни на секунду не выпускала телефон из рук, и даже сейчас то вращала его, то постукивала корпусом о мягкий подлокотник кресла. Он полностью завладел моей жизнью. Устала от постоянного ожидания и не спадающего напряжения. Решила взять паузу и передохнуть: собиралась положить телефон на кофейный столик, но вышло это весьма неуклюже, и он грохнулся на столешницу, заставив вздрогнуть сидящих напротив Артем и Иру. До этого они разглядывали что-то на экране планшета и время от времени посмеивались, а теперь неодобрительно уставились на меня. Нелепо думать, что рассердились меня из-за шума. В их виде что-то воинственное. Между нами разгорелась война, а я и не заметила? Только сейчас, отвлекшись от мыслей о Дане, я поняла, что длится это уже не один день.

– Что происходит? – скрестила руки на груди, намеренная во всем разобраться.

– Я тут ни при чем, – произнесла Ира, – я люблю тебя, как и прежде. Это все он, – кивнула в сторону Артема.

– Что? – совсем не ожидала враждебности от него. Мне казалось, что мы нашли общий язык. И не припомню, чтобы чем-то задела его лично или в целом мешала их отношениям с Ирой.

– Ты жестоко обошлась с моим другом, – пояснил он, заставив меня в ту же секунду почувствовать себя последней дрянью.

Как я могла забыть о Роме? Мы не виделись с того самого дня, когда он открылся мне, а я отвергла его чувства. Мне даже в голову не пришло поинтересовалась его состоянием.

– Надеюсь, с ним все в порядке? – виновато спросила.

– Сейчас в порядке, – кивнул Артем, – а вот пару недель назад мне пришлось с ним повозиться.

– Пить с ним в барах ты называешь заботой о друге? – оживилась Ира, видимо имевшая ряд претензий к своему парню.

– Он нуждался в поддержке! – оправдывался тот, забыв о друге, и теперь выгораживал исключительно себя.

– Тогда я тоже отправлюсь в клуб без тебя, – пригрозила Ира, – а сама скажу, что это только ради душевного равновесия Машки!

– В какой это клуб вы собрались? – прогремел Артем, решивший, что это дело решенное и мы уже обо всем договорились.

Я оказалась в эпицентре ссоры влюбленных и поспешила ретироваться в свою комнату, прихватив телефон со столика. Угрызения совести отправились за мной следом.

Прислонилась спиной к двери, открывая список контактов, и в карусели имен искала Рому. При этом раздумывала, позвонить ему или для начала написать сообщение. А может, все сложилось как нельзя лучше? Мы не виделись некоторое время, и теперь не стоит возобновлять общение?

Телефон вдруг «ожил» у меня в руках, отрывая от размышлений. На экране высветился незнакомый номер. Не торопилась отвечать – боялась разочарования: слишком сильно желала, чтобы это был именно Дан.

Но после нескольких секунд терзаний, поднесла трубку к уху.

– Ри-ри? – услышала усталое. – Ты все еще хочешь увидеться?

Один лишь звук его голоса заставил меня забыть о проблемах и обиду за недели ожидания. И этот его вымученный тон, что не оставлял равнодушной.

– Когда? – лишь спросила я.

– Через полчаса, – без промедлений, словно приготовил ответ заранее.

– Я буду готова, – пообещала несмотря на то, что часы показывали почти полночь, и совсем не время для прогулок.

Не задумываясь, стянула с себя пижаму и распахнула шкаф в поисках одежды. После нескольких неудачных попыток застегнуть джинсы я прижала дрожащие руки ладонями к бедрам, стараясь успокоиться и прийти в равновесие. Почему я так нервничаю, это же не свидание? Или все-таки свидание? Голова шла кругом.

Чуть не подпрыгнула, когда снова зазвонил мобильник. Неужели уже прошло получаса?

– Жду внизу, – отрезал Дан, стоило поднять трубку.

Секунду я промедлила перед тем, как выйти из подъезда. Прижалась лбом к холодному металлу двери, а потом, отбросив все сомнения и страхи, шагнула вперед.

В ночном сумраке я разглядела черный внедорожник. Дверца распахнулась, приглашая внутрь. Стараясь вести себя уверенно, а самое главное, естественно, я подошла и забралась в салон.

Вид у Дана был под стать голосу в трубке – утомленный. На бледном лице под глазами пролегли темные круги, а на правой скуле красовалась яркая ссадина. Могла только гадать, откуда она. Вряд ли он станет мне что-то объяснять.

– Что, очередная девица преследовала тебя в темном переулке? – решила разрядить обстановку, но только усугубила ситуацию: Дан стал мрачней. Наша неудачная встреча тем вечером не лучший повод для шуток. Поспешила извиниться: – Прости, я не…

– На такое способна только ты, – заставил меня замолчать, неожиданно ответив на мой глупый каламбур. Откинулся на сидение и смотрел перед собой, прямо в темноту ночи.

– Безумные поступки не по моей части, – неуверенно произнесла, удобней устраиваясь в кожаном кресле.

– По твоей части отчаянные поступки, – прикрыл веки, словно его сморило сном.

Вдруг почувствовала себя лишней. Зачем он позвал меня, если ему в тягость моя компания?

– Не вижу разницы, – без интереса поддерживала разговор.

– Отчаянные следуют велению сердца, – глубоко вздохнул, будто набираясь сил, – безумцы одержимы всепоглощающей идеей, не дающей им покоя и представляющейся смыслом жизни.

Гадала к какой категории он причислял себя.

– Судя по отметине на лице, ты тоже отчаянный, – сделала логичный вывод.

Он распахнул глаза, пробуждаясь от дремы, в которую его увлекло тепло, размеренный гул мотора и полумрак. Повернул голову и посмотрел на меня, пронзая взглядом:

– Я как раз безумец, – и, казалось, именно безумие отразилось в его глазах.

– Ты всегда прислушивался к своему сердцу, – потянула руку к его груди, но на половине пути Дан перехватил ее, сжав запястье. Я заставила себя сидеть спокойно и не вырываться: обещала не бояться его. Это условие, по которому он здесь. Нельзя показывать страх.

– Я давно перестал это делать, оно шепчет лишь глупости, – давление пальцев ослабло, и скоро Дан отпустил меня. – По мне, лучше быть безумцем, чем дураком.

Разговаривать с Даном и раньше было все равно, что разгадывать головоломку, а теперь подобрать к нему ключи стало в разы сложнее. Была не в состоянии предугадать ход его мыслей, поэтому не знала, чего от него ждать в следующий момент. Не видела четко своего места рядом с ним. Не знала, как стать естественной частью его жизни, а не обузой. Раньше все было просто: он мой сосед и друг и отношениями между нами были соответственными. Кто я для него сейчас? А он для меня? Почему мы в ночи сидим здесь, и он разговаривает загадками?

– Дан, я…

– Прокатимся? – перебил, и, не дожидаясь ответа, тронулся с места.

– Да, конечно, – дала согласие, хотя оно уже было лишним.

***

Мы долго бесцельно кружили по городу, пока я не рассказала Дану об одном месте, откуда можно полюбоваться видом на ночной мегаполис.

Машину пришлось оставить на парковке и подниматься на возвышенность пешком. Между деревьев, в стороне от покрытых асфальтом аллей, петляла узкая тропка, которая привела нас к маленькой, созданной самой природой площадке у окраины парка.

Город выглядел здесь, как на типичных фотографиях, заполонивших интернет: цепи огней и яркие автомобильные потоки в ночной темноте. Эта картина давно меня не поражала и не радовала, я хотела лишь поднять настроение Дану. Всю поездку он был погружен в себя и хранил молчание. Мы сидели рядом, но все равно были врозь. И даже сейчас его лицо оставалось непроницаемым.

Я подняла голову к небу. Оно уже потемнело, и сквозь городское освещение, которое не позволяло во всей красе видеть звезды, пробивался свет лишь самых ярких.

– Когда я переехала, мне было одиноко, – негромко заговорила, не желая нарушать интимную атмосферу. – Моя семья, друзья, вся устоявшееся жизнь остались дома, а я оказалась в новом незнакомом месте, где мне даже не с кем было поговорить. – В полумраке Дан развернулся ко мне и внимательно слушал. – Первый год я жила в общежитии, и было совсем тоскливо. Но однажды я обнаружила лестницу, ведущую на крышу. Студенты частенько вылезали туда покурить, но меня привлекало совсем другое. Я заворачивалась в теплый плед и подолгу смотрела на звезды. Они оставались неизменными, единственным, что было таким же, как дома. Хотя дома звезды кажутся ярче. В родных местах так, наверное, всегда. – Повернулась к Дану, но он уже разглядывал небо. Меня удивило насколько завороженным и даже чем-то пораженным он выглядел.

– Не помню, когда в последний раз вот так смотрел на звезды, – будто говорил сам с собой. – Давно перестал замечать красоту этого мира. Краски жизни стали блеклыми.

– Почему? – удивилась я, и в тот же момент вся очарованность исчезла с его лица.

– Потому что каждый поступок имеет последствия, – даже не взглянул на меня, всматриваясь в черную пустоту. Уверена, он больше не замечал яркий свет звезд.

Снова я оказалась в тупике. Как вести себя: стоит помолчать или, наоборот, говорить все равно что, лишь не допускать отталкивающей нас друг от друга тишины?

– Я много часов провела за созерцанием звезд, – начала болтать, большей частью, чтобы отвлечься и разрядить обстановку, – и мне стало любопытно, как называются все эти россыпи. Пожалуй, самое известное созвездие – большая медведица, – указала на небо, – а там – малая, те звезды – Змееносец, рядом – змея. Мое любимое – «волосы Вероники». В нем нет ничего примечательного, оно не самое интересное и яркое, но у него красивая легенда, – замолчала, не зная продолжать ли. Возможно, Дану совершенно не интересно слушать детские сказки.

– Что за легенда? – сухо произнес, будто это обычная вежливость.

Но я ухватилась за возможность и поведала Дану старое предание:

– Вероника была женой фараона Египта – Птолемея III. Она славилась своей красотой, особенно прекрасны были ее волосы. Говорили, что они подобны золотой реке. Люди приезжали из разных стран, чтобы полюбоваться ими. Поэты воспевали Веронику в лирических поэмах. Фараону Птолемею льстило это, он и сам порой не мог налюбоваться великолепными локонами жены. Но как во всех историях, жили они счастливо, но не долго. Началась война, и Птолемею пришлось уйти в поход. Тода Вероника отправилась в храм Афродиты и умоляла богиню защитить Птолемея, даровать ему победу и помочь скорее вернуться домой. За это она пообещала принести в жертву свои волосы. Молитвы были услышаны, и вскоре она получила весть о возвращении мужа с победой. Верная своему слову, Вероника отправилась в храм Афродиты, отрезала свои волосы и положила их на алтарь. Богиня поместила их на небо, чтобы там они блистали по ночам в виде созвездия, и люди могли наслаждаться их божественной красотой.

Я надеялась, что маленькая история развлечет Дана, но он стал еще напряженнее. Почему, что бы я ни сказала, он злится?

– Волосы – небольшая жертва, – наконец беспристрастно заключил.

– За жизнь любимого человека действительно небольшая, – согласилась, не желая спорить.

Его взгляд снова вернулся ко мне – не видела такую муку в глазах ни одного человека. Мне сразу захотелось, чтобы он поделился со мной своими тайнами.

Но Дан заметил мою взволнованность и в то же мгновение взял себя в руки – надел маску ледяного спокойствия.

– Ты замерзла, вернемся.

И вновь молчание. Я начинала ненавидеть тишину.

На обратном пути Дан заехал на заправку. Я смотрела на его удаляющуюся фигуру. Размышляла о том, осталось ли в нем что-нибудь от человека, которого я любила? Порой казалось, что в выражении лица, жестах проскальзывал прежний Дан, но это длилось лишь мгновения. В остальное же время он словно оставался заперт внутри. Больше всего я боялась, он собственный тюремщик. Только почему? Таким образом он наказывает себя? Защищает? Голова раскалывалась от догадок и предположений.

У соседней колонки затормозила машина, и я бы не придала этому значение, если бы не необычная реакция Дана: он замедлил шаг и внимательно следил за водителем.

Им оказался худощавый блондин немногим старше меня. Он беззаботно шел к придорожному кафе, пока будто не почувствовал на себе чужой взгляд. Они с Даном поравнялись, на несколько секунд замерли друг напротив друга, а потом, как ни в чем не бывало, разошлись в разные стороны.

Дан сел за руль, завел двигатель, но не спешил трогался.

– Твой знакомый? – поинтересовалась я, заинтригованная странным ритуалом, что они проделали.

– Нет, – отрезал, не сводя глаз с двери кафе, за которой скрылся незнакомец. Я вопросительно вскинула брови, но Дан даже не обратил на меня внимание.

Наконец парень вернулся и, торопливо выехал с территории заправки. Дан последовал за ним.

– Придется немного прокатиться, – коротки объяснил, и думаю, это максимум информации, на которую я могла рассчитывать. Мне ничего не оставалось, как наблюдать за развитием событий и на всякий случай пристегнуть ремень безопасности.

Дан лавировал в потоке, чтобы не потерять из виду белый седан. Он точно охотник, что озабочен лишь тем, как загнать добычу.

– Зачем следить за человеком, которого, по твоим словам, не знаешь? – не удержалась от вопроса. Ситуация выглядела странной. Нормальные люди не преследуют других. Или новый Дан далек от нормы?

– Чтобы познакомиться, – последовал логичный ответ.

– Странные у тебя способы заводить друзей, – не знала, как реагировать на его слова.

– Я не сказал, что мы станем друзьями, – хмыкнул. В полумраке салона хищная улыбка Дана выглядела еще более зловещей. Мне стало по-настоящему страшно, я сильней вжалась в сидение.

Несчастный парень несколько раз пытался оторваться, рискуя слететь с дороги или разбиться в лобовом столкновении, но ему никак не удавалось уйти от погони. Когда скорости стали запредельными, Дан, не отвлекаясь от дороги и мчавшегося впереди седана, одной рукой проверил мой ремень безопасности. Для меня это стало знаком, что ситуация выходит из-под контроля, и он сам не может предсказать исход этой безумной гонки.

– Может, стоит прекратить? – заволновалась я. Не понимала ни правил, ни целей это страшной игры, но Дан, несомненно, хотел стать в ней победителем.

– Он почти сдался, – не обращал внимание на мою возрастающую панику. Казалось, им движет лишь азарт. Или то самое безумие, о котором он говорил ранее.

Все решилось, когда Дан, перестроившись на другую полосу, вынудил незнакомца выехать навстречку. На лице Дана я не видела ни сочувствия, ни страха, лишь непоколебимую уверенность в победе – он не уступал дорогу.

– Он разобьется! – не выдержав напряжения, воскликнула я.

– У него есть выбор, – лишь ответил, – следует лишь сделать верный.

Я ужаснулась. В ушах звенел сигнал встречной машины.

– Твоя взяла! – выкрикнул перепуганный парень из окна, опустив стекло, и Дан в ту же секунду сбросил скорость и позволили парню вклиниться между нами и идущей впереди легковушкой.

– Клуб «Ночь», – объявил проигравший, переводя дыхание. Прибавил газа и вырвался вперед, на этот раз позволяя Дану следовать за собой.

***

Белый седан привел нас на стоянку возле приметного здания с мигающими вывесками. Парень почувствовал себя в безопасности, оказавшись на своей территории, и выглядел расслабленным пока шел к клубу. Вышибала у входа будто сразу узнал и, завидев издалека, заранее открыл перед ним дверь. Понимающе кивнул, когда тот задержался на несколько секунд, отдавая распоряжения.

Дан вышел из машины и, судя по всему, тоже собирался пойти внутрь. Я поторопилась сделать то же самое, но он резко осадил меня:

– Ты останешься, – отдал приказ, не признающий неповиновение. – Это не детские забавы, Ри-ри, – открыл дверь и намеревался против воли запихнуть меня обратно в салон.

Но пресловутая интуиция настаивала, чтобы я должна быть рядом. Это похоже на внутренний порыв, что сжигал изнутри. Если Дан не ценит собственную жизнь, то о ней позабочусь я.

– Я пойду с тобой, – стояла на своем.

– Не понимаешь, куда лезешь, – настоятельно “советовал” прислушаться к нему.

– Так расскажи, – устала от загадок, жаждала правды.

– Тебе незачем знать, – словно указывал на мое место. Будто я недостойна быть посвященной в его секреты.

Как и раньше, он продолжал таиться от меня. Только тогда я находила ему оправдание: Дан считал меня слишком юной, чтобы доверять важную информацию. Но все изменилось, я уже не беспечный ребенок и способна трезво оценить ситуацию и, в случае чего, держать язык за зубами. Я никогда не давила и ничего не выпытывала, глубоко в душе надеясь, что когда-нибудь заслужу его доверие, но теперь поняла, что этого никогда не произойдет. Мне просто “незачем знать”.

– Жаль, – всё, что успела сказать, прежде чем, Дан вытянулся как струна, прислушиваясь к окружающим звуками, и притянул к себе, будто защищая от кого-то.

Скоро я увидела очертания неумолимо приближающегося силуэта. Еще пара мгновений – и я разглядела в нем устрашающего вида мужчину. Если бы Ира была рядом, то непременно назвала бы его «верзилой».

– Держись рядом, – Дан снова отдавал приказы, – и молчи.

Не знаю, хотел ли он этим успокоить меня, но вызывал только большую тревогу. Кто этот человек? Он опасен, раз я должна не высовываться и ничем не провоцировать его?

Тем временем верзила был уже рядом.

– За мной, – приказал без лишних слов. Дан подтолкнул меня к машине, негласно приказывая дожидаться его возвращения. Но у незнакомца были другие планы: – Она тоже.

Я взволнованно глянула на Дана – на его лице не изменилось ни одной черточки. Его самообладание начинало пугать, словно у него больше не осталось человеческих чувств.

– Присмотрись получше, – намекая на что-то понятное только им двоим, заговорил Дан, – она останется, – настаивал.

– Это не имеет значения, – верзила потянулся ко мне, намереваясь проводить под руку, – надо было думать об этом раньше, – четко давал понять, что не станет менять своего решения.

Я растерялась, не зная сопротивляться или последовать за ним. Но всё решил Дан, в отличии от меня он не колебался.

С металлом в голосе, от которого по коже побежали мурашки, он предупредил:

– Прикоснешься к ней – пожалеешь.

Будто желая показать, что не боится угроз, верзила нарочито медленно взял меня за локоть. Но мы не успел сделать даже шага, как он согнулся пополам с гримасой боли на лице. Отчетливо слышала вызывающий приступ тошноты хруст.