А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (часть 3)

Глава 11. Предложение, от которого ты не сможешь отказаться

К вечеру стало прохладнее. Но пот перестал лить с меня ручьём вовсе не из-за этого. А из-за того, что сейчас во мне было на пару литров воды меньше, чем нужно. И организм включил режим жёсткой экономии, наплевав на возможный перегрев.

А на измождённого Куска было жалко смотреть. Даже принимая во внимание все его былые художества. Повязка на глазу давно насквозь промокла от пота и окрасилась в грязно-красный цвет. Пацан хоть и пытался экономить силы по моему совету, но, судя по тому, как он еле переставлял ноги, держался только на страхе. Что ж... Не самый слабый мотиватор.

— Чё, Кусок, радуйся! Почти пришли! Так и быть, угощу тебя пироженкой. Заслужил, крыса! — Под нестройные смешки своих подручных Хорхе не упустил шанс ещё немного поиздеваться над беззащитным изгоем. Непременное условие лидерства в стае таких зверёнышей, как они — постоянная демонстрация доминантного статуса. Как только начнёшь проявлять гуманность по отношению к слабым или чужакам — твои дни как лидера сочтены. Любопытно, он делает это просто по наитию или осознанно?

Бывший крюк был уже не в силах ни ответить, ни глухо ворчать. Лишь тяжело дышал, уставившись в одну точку перед собой. И только что чуть не упал, запнувшись о глубокую трещину в дорожном покрытии. Еле ноги волочёт.

Вот это мне сейчас точно не нужно... Если он тут упадёт и не встанет, его прямо здесь и прикончат. Но даже если он не сможет при этом указать на меня, то вполне успеет бросить ненужный взгляд...

— Шагай, Кусок, шагай. Ещё чуть-чуть... — Пытаясь его подбодрить, я перебирал в голове все прочие мотивы, которые могли подействовать на него сильнее страха смерти. — Если дойдёшь, расскажу Вере, каким героем ты был. Да к чёрту, сам расскажешь! А я всё подтвержу. И Джой ничего не сможет сделать. Будет молчать в тряпочку. Ты только шагай, не падай!

Упоминание его зазнобы, кажется, сработало. Сжав пересохшие губы, пацан упрямо воззрился на горизонт уцелевшим глазом. Гневно пыхтя, он делал шаг за шагом, повиснув на верёвочной упряжи.

— Чё, подыхаешь там уже, гнида? Допизделся, мудак... Допизде-елся... — Хорхе за нашей спиной всё никак не унимался.

Зато этот глумёж дал мне возможность ещё немного подбодрить своего невольного напарника:

— Молодец, Кусок... Так держать... Я дам тебе возможность прикончить этого урода лично. Ты только иди, Кусок, иди...

Жажда мести вытащила меня из могилы. Уж как-нибудь и ему поможет прошагать ещё немного.

Когда караван подходил к развязке МКАДа и Киевского шоссе, в руках нашего погонщика пикнула игрушечная рация:

— Хорхе, приём! — Голос в дешёвом динамике был сильно искажён статикой. Но, вроде бы, ещё молодой. — Статус?

— Всё ништяк, нашли! Скоро будем... — Судя по звукам, пацан за моей спиной поёрзал на месте, будто бы оглядываясь и пытаясь определить текущее местоположение каравана. — Уже около Киевского... Да точняк, около развязки с Киевским!

Значит, мы вошли в зону уверенного приёма их «уоки-токи». И временный склад уже совсем близко.

— Принято. Хвост был? — Его собеседник был немногословен так же, как и невозмутим.

— Ну я ж не первый раз, ёпта! Ты чё? Нет никого!

— Ладно, ждём... — После этого из динамика долетел какой-то скрип и стук. Похоже, что включенную рацию на том конце связи не то уронили, не то её выхватили из рук у связного.

И тут же из динамика прозвучал уже совсем другой голос. Низкий, глубокий. С хрипотцой, которой не могло быть у старшеклассника, даже если он уже вовсю пил и курил:

— Почему так долго, Хорхе?

Медленно, как бы невзначай оглянувшись, я успел заметить, как изменилось лицо вожака. Вместо наглого самодовольства — бегающие глазки. Словно вызванный к доске отличник, который по какой-то причине забыл подготовиться к уроку. И теперь понимает, что позорной двойки не избежать.

— Да это... Там жор рядом почти не было. А те, кого всё-таки поймали — еле идут...

— Не было жор? Около МКАДа не было жор? — Взрослый голос переспрашивал вкрадчиво. Словно экзаменатор, который загоняет списавшего студента в коварную ловушку дополнительными вопросами с подвохом.

— Ну... Я не знаю... — Пацан учащённо запыхтел, словно пожалев о своих словах. И выпалил следующую фразу скороговоркой, как будто вспомнил правильный ответ. — Там ещё ночные были! Да точно!

— Ночные жоры? Днём? — Невидимый преподаватель на том конце связи продолжал расставлять ловушку. — И никакой охраны и хвоста... Ты точно уверен в своих словах, Хорхе?

Старший варщик снова зашелестел своим комбинезоном, нервно заёрзав на прицепе:

— Да... Я думаю... Да нет... Наверное... Нет, никого не было... Не знаю... — От волнения у юного варщика начал заплетаться язык.

— Ты не знаешь?

Этот вопрос прошелестел словно шипение змеи. И пацан тут же выпалил, дав от волнения петуха:

— Не было! Никого не было! Только ночные жоры в коробках, к земле пристёгнутые! Но они только этого мудилу порвали! Который из крюков! Отвечаю, не было за нами никого!

Рация молчала.

— База? — Голос вожака продолжал неуверенно подрагивать. — База, приём?

— Торопись, Хорхе... — Снова раздался змеиный шелест. — Скоро стемнеет.

— Конечно-конечно! Мы щас уже будем!!! Мы быстро!

Нового ответа не последовало.

Пристыженный Хорхе сопел через нос, убирая рацию обратно в карман. Остальные пацаны тоже хранили молчание. Но он наверняка прекрасно понимал, что именно сейчас думают о нём подручные. И постарался немедленно поправить пошатнувшийся авторитет единственным доступным ему способом.

— Э, шкура! Ты чё там лыбишься?

Кажется, этот вопрос был обращён к Куску. Хотя на его лице сейчас было всё, что угодно, кроме улыбки.

— Ты чё, сука, попутал?! Сюда смотри, ёп! С тобой базарю! — Слова вожака звучали со звериной злобой.

Но Кусок не оборачивался. Лишь вжал голову в плечи и еле слышно зашептал:

— Ты обещал, Шутник... Ты обещал...

— Заткнись...

— Э, ты чё там? На хуй меня послал штоле, а?! — Судя по звукам, Хорхе передал удило с приманкой второму погонщику. — Мекс, ну-ка подержи...

— Может не надо... И так опаздываем...

— Ты ещё, блядь, мне тут попизди! Веди давай! — По асфальту брякнули резиновые подошвы — Хорхе спрыгнул с прицепа, подхватил с него биту и спешно зашагал к измождённому пленнику с моей стороны упряжи. — Ты слышь, гнида?! Сюда смотри, ёп!

— Ты обещал... — Съёжившийся Кусок повторял эти слова, словно заклинание. — Ты обещал...

Не люблю, когда приходится менять план на ходу... Но, с учётом вновь выявленных обстоятельств... Может, оно и к лучшему.

— Н-на, нах!.. — Размахнувшись, варщик метил пленнику прямо в голову. — Уф!..

Перехватив биту в момент замаха, я сжал его кулак с рукояткой одной рукой, а второй вывернул дубинку словно рычаг. Глухо хрустнув, запястье пацана приняло неестественный угол. И в следующую секунду развернувшаяся бита врезалась вожаку в затылок.

Когда Хорхе рухнул прямо под ноги Куску, я успел заметить, как в единственном глазу пацана сверкнул чистый неподдельный гнев. Но наблюдать за последствиями вспышки ярости было некогда.

Подпрыгнув, я схватил удочку и, отломив тонкий конец с приманкой, швырнул её на телегу Мекса. Проводив ароматную приманку расфокусированными взглядами, жоры немедленно перестали тянуть прицеп и полезли к нему наверх.

— Мочи его! — Отдав приказ, смуглый варщик отбросил уцелевшее удило и попытался подхватить с повозки своё оружие, но вечноголодные твари немедленно спихнули его на землю. А запряжённые в мою телегу двуногие кони тут же образовали живой заслон между мной и остальными пацанами в грязно-белых комбинезонах, которые всю дорогу шли пешком позади.

— Да ебашьте их, чё встали!!! — Поднимаясь, Мекс пытался принять командование. — Ебашь, бля!!!

Справа от меня раздалось какое-то приглушённое чавканье. Пользуясь замешательством противников, я сорвал с себя упряжь и покосился в ту сторону, откуда исходили странные звуки.

Пока Хорхе пытался прийти в себя после удара, Кусок немедленно его оседлал и, схватив за волосы, начал размашисто бить головой об асфальт. С каждым чавкающим ударом лицо вожака всё больше превращалось в сплющенную кровавую маску. А на асфальте перед ним росла густая багровая лужица с островками отколовшихся зубов.

— Сука, мочи его!!! — Численное преимущество всё ещё придавало смелости моим врагам. Но в спешке они совершили трагическую ошибку — побежали вокруг столкнувшихся прицепов с разных сторон, по трое с каждой.

— Как закончишь, найди у него рацию. — Перешагнув через наслаждавшегося местью Куска, я встретил первую тройку.

Выброс адреналина почти убрал усталость, позволяя совершить решительный натиск. Сократив дистанцию, я принял пару не слишком сильных ударов по корпусу и поднятым рукам, но зато с разбега сбил с ног одного из пацанов. И, уходя от повторного замаха сзади, прошёл в ноги второму, боднув в печень.

Перекатившись, я с разворота опустил биту ему шею, ломая кадык и трахею. И без того задыхающийся варщик теперь мог только хрипеть, вытаращив глаза.

Подтянув к себе за шкирку одного из тощих заражённых, пытающихся залезть на прицеп за приманкой, я закрылся им от удара того противника, что всё ещё стоял на ногах. И, толкнув несчастного доходягу вперёд, прыгнул за ним следом. Оттолкнувшись от спины падающего жоры, я подпрыгнул и приземлился коленом на ключицу растерявшегося варщика. И тонкая кость легко хрустнула под моим весом.

Взвизгнув, пацан отшатнулся и шлёпнулся на спину, выронив оружие. А тот, которого я повалил первым, так и не успел подняться, получив короткий, но сильный тычок по центру нижней челюсти. Схватившись за деформированное из-за перелома лицо, пацан опрокинулся и тоже завыл от боли.

Остальные трое торопливо приближались к бывшему крюку с другой стороны застрявшего каравана, еле-еле растолкав жор. Кусок уже слез с отключившегося Хорхе и, косясь на подступающих пацанов, неловко пытался выпутаться из верёвок. Но они замерли на месте, как только на его фоне показалась моя фигура.

Крутанув биту, я сорвал надоевший респиратор.

Мекс вгляделся в моё изуродованное шрамами лицо:

— Ты, блядь, кто ваще?!

— Say my name... — Кривая улыбка явно не оставила в нём никаких сомнений. Вместе со шрамами на щеках она была очень похожа на ту, что я рисовал на своих масках.

— Ш... Шутник?!

— Ты, сука, прав...

Я не стал ждать, пока они придут в себя и сориентируются для совместной атаки. Встреча с живым призраком лицом к лицу сделала своё дело — на мой рывок они среагировали на долю секунды позже, чем нужно. И этой кучи времени мне хватило с избытком.

Присев в глубокий выпад, я ткнул Мекса битой в солнечное сплетение. И, уходя от неловкого удара слева, достал размашистым ударом в голень того варщика, что стоял справа. Споткнувшись, тот заверещал от боли, выронив оружие.

Откатившись вбок, я тут же вскочил на колено и швырнул биту в голову третьего противника, который опрометчиво сделал шаг навстречу, пытаясь достать меня повторным ударом. Крутанувшись, дубинка стукнула его по уху — не сильно, но достаточно для того, чтобы парень на миг замешкался. За этот миг я оказался достаточно близко.

Пинок коленом в живот и удар локтем в затылок заставил его шлёпнуться на асфальт и затихнуть. Подхватив биту из слабеющих рук, я развернулся и наотмашь врезал в висок пацану с ушибленной ногой. Тот, кряхтя от боли, пытался отползти в сторону и закрыться руками. Больше не пытается.

— С-сука... — Скрючившись, Мекс всё ещё валялся на земле и пытался вернуть дыхание.

— Второй голос по радио... Это был Хайзенберг? — Шагнув в его сторону, я уставил забрызганную кровью биту ему в скулу. — Он где-то рядом?

Смуглый паренёк лишь сдавлено сипел. Но короткий затравленный взгляд в сторону дал мне нужный ответ.

— Значит и правда рядом... — Проследив за направлением его взгляда я увидел над деревьями широкую синюю крышу какого-то склада, примерно в полукилометре от нас. Продолжая наблюдать за реакцией, я снова медленно заговорил. — Торопится ведь, да... Раз сам за этим дерьмом сюда приехал... Конечно... С Тулой сделка горит... Эфедриновое дерьмо им просто так не впаришь...

В глазах задыхающегося пацана не было непонимания. Лишь удивление и страх. Значит, и тут мои догадки верны... Всё-таки сведения, полученные от Куска, оказались полезны. Но стоит ещё разок перепроверить...

— Я всегда оставляю одного в живых. Так что сегодня тебе повезло. Давай. Вали. — Я убрал с его лица биту, пнул в сторону оброненное им оружие и отступил на шаг, давая понять, что путь к бегству свободен.

Второго приглашения не потребовалось. Поспешно поднявшись на ноги, пацан отскочил и, согнувшись, посеменил по шоссе в ту сторону, из которой виднелась синяя крыша.

Что и требовалось доказать...

Проводив его взглядом, пока варщик не соскочил с эстакады на землю и скрылся из вида, я обернулся к одноглазому пленнику.

Тот уже давно стащил с себя веревочную упряжь. И, судя по всему, только что закончил обыск бездыханного Хорхе. В одной руке пацан сжимал маленькую игрушечную рацию. А в другой рукоять пистолета.

И как только я шагнул в его сторону, дуло оружия тут же взлетело вверх и уставилось мне в лицо. Из-под грязной повязки на меня глянул испуганный взгляд единственного уцелевшего глаза.

Я остановился и вопросительно поднял бровь. Точнее то, что от неё осталось после нескольких рассечений. Тишину нарушал только тихий скулёж раненных и глухое ворчание привязанных жор.

— Вот... Я всё нашёл... — Пацан опустил оружие и протянул его мне рукоятью вперёд вместе с рацией. — Спасибо... Спасибо, что сдержал слово.

— На здоровье. — Я забрал оба предмета и указал на отползающих прочь варщиков, вручив Куску свою биту. — Обшарь пока остальных. Мне нужна зажигалка или спички. Наверняка у кого-нибудь есть. Будут возражать — накажи по своему усмотрению.

Сунув ствол за пояс, я вытащил из разрезанной подкладки пуховика GPS-трекер и сложенную маску. И, вернув себе своё настоящее лицо, избавился, наконец, от жаркого зимнего одеяния. Налетевший ветерок приятно охладил взмокшую спину.

— Н-не-а-а...

— ТУНК! — Не принимая возражений, Кусок молча добил пацана со сломанной ключицей и шагнул к следующему. — ТУНК!

Должно быть, это были те самые варщики, которые избили его под мостом заодно вместе с ночным жорой в коробке.

Пока пацан занимался казнями и обыском, я подобрал с дороги отколовшийся от покрытия камень и пробил им дырку на боку одной из бочек. От сочащейся сквозь неё жидкости резко потянуло спиртом и кошачьей мочой.

И ещё одну бочку я скатил на землю.

— А дальше чё? — Протянув мне найденную на свежем трупе зажигалку, паренёк устало прислонился к телеге, наблюдая за моими действиями. — Они ж щас сюда набегут... Валить надо...

— Успеем. Откати-ка её вон туда к ограждению, подальше. — Я легонько оттолкнул бочку от телеги и набросил пуховик на ёмкость с пробоиной. — Сначала устроим небольшое представление...

Щёлкнув зажигалкой, я поджёг куртку и зашагал следом за одноглазым пареньком и катящейся перед ним бочкой. Синтетический пуховик, пропитавшийся спиртовым раствором метиламина, быстро объяло голубоватое пламя. И волна огня резво разбежалась по натёкшей под прицепом луже.

Обернувшись, Кусок хотел ещё что-то спросить. Но его перебил резкий всполох ярко-синего пламени, взвившийся в закатное небо:

— Ф-ФУМ! — Прищурив уцелевший глаз, пацан продолжил с открытым ртом смотреть на то, как у меня за спиной одна за другой вспыхивают емкости с ценным огнеопасным сырьём. — Ф-ФУМ! Ф-ФУМ!

Каждый всполох дышал мне в спину волнами жара.

— А теперь немного побеседуем с этим преступным гением. — Поравнявшись с Куском и бочкой, я присел на ограждение и приблизил рацию ко рту, щёлкнув переключателем. — Хайзенберг, приём! Это Шутник, если ты вдруг ещё не понял. У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться...