7 женихов не считая мужа

И я сдалась. Наверное это подло и некрасиво, вот так сидеть на шее приятеля, но я привыкла, что именно Кир — та, стена, которая укрывала от неприятностей. Он — то плечо, о которое всегда можно опереться.

Климов — мой герой!

Смиренно приложила голову к его груди, слушая мощный, размеренный бой сердца крепкого, брутального мужчины на миг проваливаясь в темноту.

— Сюда её давай, — махнула Марь Иванна на небольшой диван, возле которого уже стоял стул с кучей медикаментов и баночек. — Да, уже приготовилась, — пояснила бабка, поймав хмурый взгляд Климова, уложившего меня на диван и чуть отступившего, позволяя ей приступить к врачеванию.

— Воды принеси, на печи ведро. Уже нагрела. И ковш! И стопку тряпок — на столе оставила, — бросала в догонку, метнувшемуся выполнять поручение Климову.

— Какой мужчина, — шумно вздохнула.

Нужно отдать должное лечила Марь Иванна ловко и умело. Вначале меня каким-то обезболивающим накачала, и я точно под наркотой мир в новых красках рассматривала, пока меня в сон не утянуло.

Проснулась от голосов Бабы Яги и Кирилла.

— Да она выяснила, что ушлёпок этот…

Я ещё смаргивала паутину сна.

— И я хочу, чтобы Кира вернулась, — категорично заявил Кир. Вот тогда я торопливо встала, к удивлению ощущая себя хорошо, только чуть сонно.

Потрясла головой, прогоняя остатки дрёмы, и к болтунам в зал вошла:

— Я вроде сказала, что это не выход… Ещё два мира осталось. Может хоть один…

— Кир, — было подорвался Климов, но когда я воинствующе упёрла руки в бока, сел обратно, крутя в ладонях чашку. — Тебе уже лучше? — спокойно уточнил.

— Как видишь, — кивнула нарочито ровно, хотя в душе кипело негодование. Он без моего ведома решал за меня, что делать дальше!

— Сядь, чайку выпей, — кивнула на свободный стул Марь Иванна с благодушной улыбкой. И только я присоединилась к ним за столом и обзавелась своей чашкой живительного напитка, бабка уточнила:

— А почему ты так упираешься из-за души своего мужа? — нахмурила брови. Она так это говорила, будто ожидала, что я сейчас стукну себя ладошкой по лбу, мол, ну то-очно! И зачем он мне сдался!

— Я была уверена, что мы идеальны, — озадачилась вопросу, который вроде как уже звучал. Другими словами, но суть не менялась.

— Вот именно, — проворчала Марь Иванна. — Один мир, второй, третий… попытки все были…

— Не все, — заупиралась я в своей манере. — Где-то мы не успевали, — пожевала слова, — или теряли его раньше, чем я могла что-либо предпринять, — опять на оправдание смахивало. Даже поморщилась, как противно стало. — Но сейчас дело уже не в этом. Теперь я хочу пройти всё до конца и досмотреть этот чёртов кошмар. Неужели я настолько всё придумала, что нигде, ни в одном мире… мы не вместе? Он не такой, каким его видела я? Дико хочу понять, почему мой Руслан везде такой… не мой…

— А может разгадка в нашем мире? — задумчиво обронила Баба Яга, сделав глоток своего адского пойла, абсентика.

— Что вы имеете в виду? — оздачилась я.

— То, что в нём была ты… не простая… и ты наложила на него свой теневой отпечаток, а в других он… — запнулась Марь Иванна, мимолётно покосившись на Кира, словно они бы в сговоре и она убеждалась, что двигалась в верном направлении. — А в других он другой, — вторила осторожно, но так ненавязчиво-вдумчиво, давая мне пищу для размышления, — таким бы был и в вашем, не окажись тебя, настолько любящей рядом. ты же не просто женщина, давайте на чистоту… Ты женщина-теневик, у тебя и влияние совсем другое на мужчин…

— И неужели мы нигде?!. — я поперхнулась. — Ведь был мир, где мы были в отношениях, — твердила убеждённо. — Значит, перетащи я его душу, вполне могла бы немного подправить…

— И тебе не кажется это… странным? — Марь Иванна щёлкнула ногтем по бутылке с абсентом, подняла бокальчик и залюбовалась, как играет в свете торшера её коктейль. — Подтачивать другого под себя, чтобы тебе с ним было комфортней?

— А разве пары не ломают себя, чтобы уживаться? Не поверю, что прямо все на сто процентов подходят друг к другу, как детальки лего, и только я вот такая аморальная, что чуть помогла в своём мире своему мужчине?

Марь Иванна сделала глоток, не морщась.

— Просто у кого-то нет моих сил, но всё равно компромисс ищут все адекватные пары. Кто-то с одним смиряется, кто-то с другим. Я пыталась быть лучше для него. Его направляя на тот путь, который был более верным на мой взгляд. И это было так! У него была прекрасная работа! У него были хорошие друзья! Его уважали и любили… Он был замечательным человеком! Я не портила его… Улучшала. Он был для меня идеальным! Поэтому я и хотела… это вернуть…

— Твой посыл можно понять, можно осудить, но это твоё дело. Твоё решение… И твоё оно ровно до тех пор, пока никто другой не пострадает… Как например, люди на яхте…

— Им было полезно битыми походить, — буркнул Кир. — Не дети и не ангелы, жизней много погубили…

— Но и вы не боги, — тихо отрезала Баба Яга, — не вам их жизнями играть, — затушила самокрутку.

Климов кивнул и я губу прикусила.

— Но я обещала помочь, поэтому вам решать, что дальше.

— Кирюш, тебе нужно вернуться домой, — бараном вторил Кирилл.

— Я не буду это обсуждать, Кир. Я иду дальше.

Климов недовольно поджал губы и покачал головой, уже понимая, что я не уступлю.

— Если у меня есть шанс спасти хоть одну душу, — продолжала я, — я сделаю это. А вот тобой бы не хотела рисковать, — вперила взгляд в друга. Он как-то глухо хмыкнул:

— И это тоже не обсуждается.

— Кир, но маньяку ты не нужен. Только душа Руслана и моя!..

— И мне это пролотить? Позволить… — возмутился было Климов.

— Так, всё! — категоричным жестом оборвала зачинающийся спор Марь Иванна. — Я так понимаю, вы настолько упрямые, что можете до скончания века это обсуждать, не приходя к тождеству, — встала, уперев руки в стол. — В баню! Там и решите, что делать дальше.

— Вместе? — ахнула я с упавшим сердцем и взволнованно на Кира глянула, выискивая помощи… надеясь, что он меня поддержит.

И он бы сказал веское слово, да Бабя Яга строго припечатала:

— Да, сегодня вместе. У меня дела важные есть. И нет времени растягивать ваши процедуры. Вы же, — хмыкнула, — брат и сестра. Родственникам не зазорно в баньке вместе посидеть. Уже вроде ходили, — прищурилась хитренько, — не умерли. А так, и силы восстановите, и дело обсудите, меня не обременяя, — ох не понравилась мне её улыбка.

Глава 23

Глава 23

POV Кира

Я закрыла разум, но стоило пару подняться, услышала мысли Кира и тут же стала запечатывать и “слух”. В теории понимала, что если есть вход — должен быть и выход, а на практике получалась ерунда. Я слышала его шелестящие, надрывные мысли. Упорные, как песни отчаянных дворовых рокеров.

От друга веяло брутальной мужской эстетикой, хрипотцой, металлическим привкусом на губах, каким-то диким духом.

И чтобы я не делала, от него избавиться никак не выходило: и в груди пекло до сих пор от страха, что я его чуть не потеряла.

Сейчас, сидящий рядом с хмуро сведёнными бровями и какими-то слишком сумбурно-откровенными мыслями, он казался нерушимой скалой, которую нещадно обтесал морской ветер, просолил, но с места не сдвинул и от этой монументальности. Я сама себе видилась крошечной девочкой, защищающейся от непогоды в его тени.

Кир не думал словами, я их не слышала по крайней мере. В его голове не было пресловутого: “Вот бы её трахнуть”, сегодня всё было сложнее. Это были крепкие сплетения эмоций, как мышцы и кровеносные сосуды под вскрытой кожей.

Я слышала до ужаса отчётливо, как в нём пульсируют любовь, злость, отчаяние, желание, ответственность, самокритика, страсть, смелость, тщеславие. Пороки и яркие всполохи искренности, и всё это, как лишённый кожи человек, пугало и отвращало, но притягивало внимание. Как нельзя пройти мимо интимного, откровенного, так я не могла оторвать глаз от души Кира. Никогда бы не подумала, что она такая…

Кирилл понял, что я на него смотрю, и в нём ярче запульсировал страх, но он не мог пересилить себя и посмотреть мне в глаза. И очень ярко, прямо рядышком со страхом проснулись более сочные и чистые чувства. Ярко заалела страсть, а рядом нежность.

Он говорил со мной этими чувствами и я переводила их на человеческий.

“Я боюсь на тебя посмотреть, потому что иначе не сдержусь и что-нибудь ляпну”.

“Я… люблю тебя и ты это знаешь. Не отрицай и не бойся. Я тебе не враг”.

“Мне жаль. Прости, но я ничего не могу с собой поделать”.

Я как научный сотрудник лаборатории перед инопланетянином, села перед Киром на корточки и коснулась его колена, чтобы поднял на меня взгляд.

— Ты в норме? Ничего не болит?

— Зачем ты это делаешь? — бросил Кир без смеха и без улыбки. В нём ярко вспыхнуло раздражение. Страх усилился. При взгляде на меня просыпались ещё десятки эмоций, которых я не видела раньше.

Я вообще не думала, что в человеке может быть одновременно столько всего, и чтобы всё это просыпалось при виде меня. Понимала, что когда мужчина влюблён и желал — у него… ну не знаю… член встаёт.

А вот чтобы тысячи разных эмоций и их оттенков разом восставали и затапливали сознание… это что-то новенькое.

Мне стало невероятно жалко Кира. Со стороны виделось, будто в его голове уйма мыслей и все они взывали его черепушку.

— Что? — я не игралась с ним, вернее не планировала играться. Просто он сейчас был слишком хорош, слишком уязвим и сучья женская натура брала верх. А ещё я дико скучала. Я хотела как раньше, хотела проще. Хотела, чтобы было чёрное и было белое, чтобы — “я” и “он”. Чтобы не вспоминала каждые десять минут утренний оргазм, а как не поверни это был его член в моей вагине, и всё тут!

А я кайфанула от-не-го.

Я хотела Климову помочь. И хотела его убить. Кровожадная я… А может пар всему виной… Да и вообще какая к чёрту разница?

— Кира, ты дура? — прошелестел настороженный голос Климова.

— Нет.

— Уверена? — большее негодование в тоне.

НЕТ!

— Нет, погоди! Я думала… — бессвязно бормотала, сама не понимая, что конкретно собиралась делать. — Мне интересно… я хочу понять…

— Ты точно не в себе! — недовольно буркнул Климов, укорив взглядом.

— Может и так… Но я хочу понять, что ты хочешь?..

— Что Я Хочу? — он засмеялся. В нём вспыхнули обида, злость, раздражение и что-то очень мощное. Это была не страсть, не похоть и не любовь. Это было всё вместе. Яркое, живое, обострённое: на грани первобытности и дичайшего голода.

Такая эмоция, которую я бы причислила к отдельной группе, кажется именно она толкала людей переводить ссоры и почти драки в горизонтальное положение. Она превращала секс в жёсткий, болезненный трах с яркими оргазмами и измученными, искусанными телами.

Я как заворожённая следила за магической игрой сознания Климова, не в силах оторваться. Она… точно медленный яд меня заражала, путая в своих сетях. Это было фантастически красиво и волнительно.

Я любовалась нереальным фейерверком подрагивающих клубков и сетей\ветвей из чувств и желаний Кира и не могла отвести глаз. В нём вот эта жёсткая эмоция, которая заставляла и моё сердце биться чаще и грубее, дыхание сбиваться, всё разрасталась и разрасталась, как сорная трава на сырой земле. Как плесень, как зараза, как нефть по водной глади.

Его топило и для остальных эмоций оставалось всё меньше и меньше места.

Кир сходил с ума и мне нужно было убегать.

Срочно! Сейчас же!

Но я приросла к полке. Меня держало моё-чужое тело и восхищение. Абсолютное, ведь не было ничего прекрасней, чем обнажённая душа искренне любящего и сгорающего от вожделения человека.

Как наркоман под грибами видит мультики на ковре, а я под “Киром” видела жуткую картину кайфанувшего импрессиониста, который был сильно и страстно влюблён…

И это знание, чувства, перекидывающиеся на меня, сносили рассудок напрочь.

— Мне страшно, Кир. Ты меня… пугаешь, — выдавила я, часто-часто моргая, от того как полыхало его нутро. — А я сама себя пугаю…

— Марь Иванна тебя дурью накачала, вот ты… — не договорил. Просто опять на меня как-то слишком облизывающе-восхищённо посмотрел.

— Не только. Скорее я трезветь начинаю, Кир. Потому и смотрю другими глазами.

В нём проснулось что-то нежное, трепетное. Новый комок эмоций заполонил разум, зажужжал, заворошил сносящее ему крышу чувство. Лицо смягчилось, разгладилось и Кирилл… ненавязчиво меня к себе за руку потянул.

— А мне что прикажешь? — с мукой хрипловато прошептал он, остановив меня так близко от себя, что жар его тела меня похлеще парилки обжигал. Спасаясь от бесстыдного падения на Кира, руками в полку упиралась, оставляя его корпус между… под собой. А наши лица напротив друг друга были — мы почти соприкасались носами.

— Что обычно, — на выдохе, уже понимая, что пьянила его близость.

— Как, если ты на меня вот так смотришь!

— Как? — не дура, мне очень хотелось понять, что видит Кирилл.

— Так, что душу травишь! — отчеканил, позволяя дыхание его своровать. — Или ты галлюцинация очередная? — прищурился, сверля меловыми глазами.

— Я не глюк… — запнулась, ощущая, как по щеки жар опалил. — Стоп, я что… тебя уже навещала видением? — сердце дичайший ритм отстукивало.

— А если да? — вызовом кивнул Климов. — Опять сбежишь, делать вид, что ничего не понимаешь и не видишь?

— Нет…

— Нет, — вторил глухо и задумчиво. — Тогда, я повторю вопрос. Какого хрена ты мне душу травишь? Зачем смотришь так, словно я… — проглотил окончание, а я чуть за взвыла, как хотела это услышать. Я нуждалась в признании. — Зачем??? — рыкнул, меня встряхнув.

— Я… — во рту совсем сухо было. Будто по пустыни бегала, ни капли воды не глотнула. — Всё… как обычно… — неумело солгала, понимая, что я провоцировала ведь. Я его дразнила своей наглой жадностью подсмотреть и подслушать. Я бы прекратила, но это сильней меня…

— Ни-хре-на, — он медленно покачал головой, на каждом слоге останавливаясь и в упор смотря глаза в глаза. А его губы волнительно близко от моих скользнули.

Я чуть не застонала, когда они ни разу не коснулись, а только подразнили… Это было убойно по воздействию на мою женскую, развратную часть, которая хотела чего-то, о чём боялась даже в темноте мне шептать, мечтала попробовать… по своей воле и в здравой памяти!

Потому и отвечала прямым взглядом, к удивлению отметив, что мы даже дышим в унисон. Я с каждым вдохом наполнялась его мощью, его живой злой энергией. И мне уже от этого было тошно: хотелось или убежать или отпустить себя… и окунуться в Кира и его желания с головой. Сидеть рядом с ним — точно стоять на берегу моря и дышать солью, не касаясь воды даже кончиками пальцев, когда печёт солнце и до прохлады один шаг.

— Кирюш, ты же не дура! Или тебе вырубили сенсорику? — прошелестел насмешливым обвинением Климов. — Ты женщина-теневик! Ты меня чуешь за версту. Думаешь я школьник? — зло прищурился. — Глупый пацан? — припечатал гневно. — Если уж я чувствую тебя, ты тут должна меня как на рентгене видеть.

Ну вот! Спалилась!!!

Кир прозрел! Догадался…

— Что? — кивнул без смущения. — НРАВИТСЯ?

— Ты… зн…

— Я тут голый перед тобой! — отчеканил беззлобы, но решительно. — Ты пялишься, пялишься, будто это так незаметно. Спишь рядом со мной, платьями своими сверкаешь, причёсками, рассказываешь как кого соблазнишь. Вот и подумай, какого мне! Какой я тебе нахрен БРАТ?

— Это не ты говоришь, — заверила рьяно. — Кир, милый, это пар… баня, — благоразумие победило и я позорно захотела сбежать. Даже качнулась назад, но Климов вернул меня более грубым рывком, да так, что всё же в него впечаталась. Носом в щёку, грудью в его.

— Кир, — сдавленно ахнула. Руками попыталась остановить, упёрлась в него, желая отстраниться, но он лишь удержал за плечи:

— Стоять! — рыкнул Климов. Я задрожала сильнее, уже понимая, что выкрутиться из данной ситуации будет крайне сложно.

Подняла на него глаза… и меня тотчас ослепило: снова видение, опять метаморфоза. Прикосновение ко мне и нежность вперемешку с яростью прошли. Вновь этот чёрный, как нефть комок начал стягиваться, глаза Кира потемнели, а дыхание участилось. Пальцы сжимались сильнее и от этого меня будто простреливало.

Я впитывала в себя всё, что он излучал, словно могла облегчить ношу. Нет, я могла, я знала как, но…

Да никаких “но”, это же всё неправильно, несправедливо.

Его лицо просветлело, а глаза оставались по-прежнему тёмными, точно изменили цвет и уже никогда не станут золотыми.

Климов несколько секунд пилил меня чёрным янтарём, а потом, будто страшась нашего зрительного контакта — закрыл.

Глупый, неужели решил, что его читала через глаза?

НЕТ! Я видела его всего и насквозь!

Я видела Чувство! Настоящее, нещадно подавляемое долгое время, оно сидело там, в глубине за переплетениями мышц-эмоций, оно билось, как сердце в грудной клетке. Прекрасное, глубокое, с совершенной сердцевиной полной, чистой силы.

Я видела нутро Кира и оно меня обезоруживало. Как будто дикий зверь склонил передо мной голову в знак признательности и дружбы, а я могла только дрожать, глядя на него и не верить в то, что видела.

— Кир…

— Я добровольно с тобой пошёл Кира, — глухо произнёс он. Лицо исказила гримаса, напоминающая боль. Это то чувство пробивало путь наверх, рвало жилы. А Киру было физически больно.

Он чувствовал жар моей кожи, вкус… и его сумасшествие на моей почве билось, трепыхалось и радовалось, как щенок хозяину, которого выпускали на волю.

— Я пошёл помогать и оберегать, зная, с чем столкнусь. И не жди, что я опущу руки или отступлю. Я сильнее, чем ты думаешь…

— Знаю, — рьяно кивнула, боясь дышать, ведь чем глубже вдыхала, чем сильнее отравлялась Климовым.

— Отлично, потому что я не смог бы тебя оставить. Никогда. Но я не знал, что столкнусь с тем, что для меня непреодолимо!

— И что это?

— Ты!.. Ты сбиваешь с толка! Ревнуешь, как последняя су*а и стерва. Ты МЕНЯ! БРАТА! Ревнуешь!.. И шутишь со мной… Позволяешь себя обнимать! Дрожишь в моих руках… Спорим, что ты уже влажная? — с глухим смешком и я опять дёрнулась, теперь истеричней, ещё и ударив по груди, требуя свободы.

— Что такое? — насильно удерживал близ себя. — Правда глаза колет? Ну же! Признайся, что ты сама на мне залипаешь!

Но с моим очередным нервным дёрганьем отпустил. Я злобно сопя, поспешила спуститься с полки на пол. Укуталась в полотенце плотнее и зло продедила:

— Ты в таким всех женщин обвиняешь?

— О да, любимая тактика! — укоризненно покивал Кир. — Подрочить меня за то, что блядун. Да не похеру ли тебе? — умолк, будто ждал ответа. — Оно ебёт тебя, что я блядун, Кирющ? Ну же! Признайся, тебе какое дело? Я же брат! БРАТ!!! — руками развёл.

— Ты мне не брат! — с горечью отчеканила. Впервые эту фразу сказала, в полной мере ощутив на своей шкуре, всю глубину очевидного открытия.

— И поэтому сидишь и смотришь? Всё увидела? В подробностях рассмотрела? — смотрел на меня в упор уже не тёмными, мягкими и шоколадным глазами. Нежными. Их согревала эта штука внутри него, она грела как солнце. Мощнее ничего не видела…

Я ни-ког-да такого не видела и не испытывала.

Это и пугало, и восхищало, не зная, куда деть руки — сложила на груди:

— Я тоже не понимаю, что ты хочешь от меня услышать! Что я протрезвела? Что не люблю Руслана? Что мне нужен ты…

— А почему бы и нет? — вот так просто бросил, словно разговор о погоде. — Я никогда тебе не лгал. Не скрывал…

— Но и не говорил… — чуть язык не прикусила, когда Климов стовно грозный, грациозный лев с полки вскочил:

— А мне кричать нужно? — шаг ко мне, я синхронно от, впечатавшись затылком и спиной в дверь. В ужасе замерла, когда он руками по обе стороны от моего лица упёрся: — ЛЮБЛЮ! — тараня прямым взглядом. — Дохну без тебя! Потому и готов на что угодно, лишь бы рядом быть. Поддерживаю любое сумасбродство, если тебя оно сделает счастливой! И на всех твоих мужиков плевать! Это адски больно, но, су*а, пережить можно, да и уже свыкся я с такой болью. Мне куда важнее, что могу тебя видеть. Могу с тобой общаться. Я, чёрт возьми, тебе важен!!! Необходим… хоть так…

— Кир, — зачем-то шепнула я, от переизбытка эмоций потеряла равновесие и уткнулась лбом в его лоб. Климов задрожал, чувство внутри него забилось в истерике, завиляло хвостом, как пёс, избивая себя по крепким, мускулистым бокам. Сбрасывая злобу и ярость, отчаяние. Оставаясь в чистом первозданном виде.

Как же долго он копил это! Как долго держал на привязи? В вольере, вдали… Как же он влип. Как Я влипла!

Мы зависли!

Застыли, и я ловила дыхание Кира на своих губах, как невесомые касания.

— Поэтому не проси меня тебя бросить! И не проси уйти… — шепот скользил по моей коже, рассыпаясь в противных щекочущих насекомых.

Ненавижу его… Люто и всей душой.

Невозможно так сильно и верно кого-то любить!

Несправедливо!

Зачем он делает это со мной?

Насмехается? Издевается? Душит меня, а я дышать хочу…

И не одна, не в одиночку. С ним…

Но как? Теперь???

— Я боюсь тебя потерять, — испугалась, когда поняла, что сказала это вслух! — Твоей смерти я точно не переживу, Кир. Ты… мне нужен…

— Я всегда рядом, — с чувством, горячо заверил Климов, — даже когда не нужен.

— Нужен. Ты мне всегда нужен, — шепнула, затаив дыхание, потому что осмелиться на это признание было невероятно сложно. — Но что теперь? — сбилась с мысли — их рой жужжал, не позволяя сосредоточиться. — Как теперь?..

— Никак. Кира. Никак. Мы уже вроде обсудили, что продолжать нужно. Только теперь первостепенная цель — убить маньяка.

— А мы?

— Я не собираюсь на тебя набрасываться и насиловать, Кирюш, — он покачал головой, от чего наши лбы прошлись друг по другу, а кончики носов соприкоснулись. — Но если ты сделаешь ко мне шаг, я им воспользуюсь. Я не Рус…

Я молила, чтобы это имя развеяло вокруг нас сказку и пристрелило мерзкого, преданного “пса”, но нет. Оно прошлось, пожало плечами и улетело ласточкой за пределы парной.

— Меня соблазнять не надо, я и без того на тебе свёрнут. Так что реши уже наконец, насколько я тебе нужен, но учти, что впредь друг из меня хреновый! Я тебя трахать хочу.

Глава 24

Глава 24

POV Кира

— Тогда зачем Руслану отдал?

— На что не пойдёшь, если этого женщина хочет?

— Это глупо, Кир. А если бы я звёздочку с неба захотела?

— Я бы уже космос бородил или в студию “умелые ручки” записался.

— Невыносимый, — удручённо буркнула. — Тебе стоило меня раньше отрезвить!

— Как? Ты же упрямая до нельзя! Ты же слепая!..

— Тогда, — сглотнула понимая, что лишь ищу себе оправдание и этим самым перекладываю вину на друга: — Должен был сделать как брутальный альфа-самец! На плечо и пещеру. Ну не знаю, как там принято, чтобы я не рыпалась. Оказалась в безысходности… У меня бы глаза открылись…

— И ты бы меня возненавидела, — свою правду озвучил Климов. — За то, что не дал выбора! За то, что вынуждаю преступить закон! За то, что кому-то из нас пришлось бы попрощаться с карьерой! — отчеканил все главные аргументы почему “ нас не можем быть”.

— Зато знала бы, что ты…

— Мне неважно, что было бы… Меня больше волнует будущее, — перебил. — Счастливое будущее, — значимо, тараня взглядом глаза в глаза. — И решение только за тобой, — нежно провёл пальцами по моим волосам, а потом ими зарылся в них.

— Я уже вроде сказала, — лепетала сбивчиво. — Но я боюсь. Себя, тебя, нас, того, что может случиться…

— Если ты готова, то всё случится и будет, — Кир продолжая гипнотизировать, сжал мой затылок своей огромной пятернёй. Я с глухим стоном придвинулась, почти касаясь его губ своими. Тело завибрировало, я перестала различать чьи чувства пульсируют, и чьи эмоции жужжат по коже.

— И что… будет? — Наши глаза были так чертовски близко, с ума сойти.

— Что будет? — он кивнул, снова мы коснулись носами. — Я тебе помогу. А ты будешь моей. Если опять начнёшь игры… сдохну, но уйду…

— Оставишь меня?

— Да…

— Даже если умрёшь?..

Чётко представила Кир на пыльной дороге с простреленной башкой, и грудь сдавило такой болью, что я простонала. Тогда, когда маньяк наставил на Кирилла пушку… мне показалось, что я лягу рядом. У меня не было другой мысли, я даже видела это — как ложусь и жду собственной смерти, потому что… А как по-другому?

После смерти Руса сложно, но можно было жить, но жить после смерти Кира?..

Это невозможно!

Хотела схватиться за сердце, а шлёпнула ладонью по его руке, которой меня за щёку придерживал. Очень нежно, и бережно, словно… вот-вот поцелует.

И я до чёртиков этого хотела.

Правильно это было или нет.

Аморально ли…

К месту, по здравому умыслу или с Виагрического пара супербаньки!

Я ХОТЕЛА ВКУСИТЬ КИРА!

— Если ты умрёшь, — повторила и мои губы задрожали, соприкасаясь с его губами. — Я…

— Ты?..

Он опять темнел и бьющееся внутри чувство, которое так меня пугало, теперь грело и окутывало, тянулось ко мне, протискивалось сквозь жилы и кожу в мою грудь. Темнели его глаза. Его ярость и страсть в том бешеном клубке жести, скрутило всё естество, все внутренности.

— А сейчас я тебя поцелую! — это не был вопрос или робкое предупреждение. Это была сухая констатация факта. И Климов даже не потянулся ко мне, он решительно смял мои губы своими, доказывая, что он тут господин и повелитель, а я… так… послушная и безропотная дева.

Это было странно. Я ведь никогда себя робкой любовницей не считала. Игры с Русланом часто начинала сама. И ни разу в голову не приходило, что со мной вот так можно… Уверенно, жадно.

Чёрт! Я не знала, какие губы у Климова… В здравом уме их не знала, не помнила, а они решительные, жёсткие, смелые.

Они сразу захватили инициативу. Пожирали каждый стон и вздох, обезоруживали.

Алая, как кровавая река, энергия чистого восторга бушевала в Кире, и я ею захлёбывалась, пила как абсент. Вдыхала как наркотик.

Язык Климова на моём… это был даже не танец, не сражение — какой-то союз, чтоб его. Мы будто точно знали что делать.

Моя ладонь перекочевала на грудь Кира. Её жгло, я слышала, как клокочет в его груди крепкое мощное чувство, превращаясь в смех. Он смеялся. Сжимал мою голову своими ручищами, ерошил мои волосы, рычал, как дикарь.

Дикарь. И нравиться мне это… не должно! Но, что ещё удивительней, мне это охренеть как нравилось!!! Чувствовать, себя желанной, ощущать голод и обнажённое вожделение мужчины. Мужчины, который не просто тебя хочет трахнуть, а который тебя так любит, что сдыхает от каждого твоего вздоха, несмелого прикосновения. Который едва в сознании и стоит на ногах…

И я обвила его за шею, уже теряя связь с реальностью. Климов зарычал утробнее. Руки с головы по плечам, бокам быстро скользнули, на ягодицы перебрались и в следующий миг он меня рывком усадил на себя, продолжая впечатывать в дверь.

Я уже ощущала его крепкую пульсирующую плоть между ног, где у меня томительно ныло, в ожидании свободного акта, но от грубого, быстрого траха нас оторвал стук:

— Ау, — бесцеремонно к нам постучала Баба Яга, — долго вы ещё?

— Сейчас, — шумно дыша отозвалась я, — мы… сейчас… мы… выйдем, — сбивчиво.

— Уж поторопитесь, а то… у меня горит время! А вас ещё перекинуть, да тела подлатать! — поторопила бабка.

Впервые она нас так. Хотя наверное мне на удачу, я ведь слабость какую-то ощущала к Киру и с ним…

Так что, Марь Иванна спасла мою мягкотелость.

— Так что решили, кто куда? — прикурила самокрутку Марь Иванна, только уселись за стол: «В темпе», как велела хозяйка лекарства принять.

А самовар распалялся паром, запахом трав, пьянил. Или я уже была пьяная.

— Мы продолжаем, — кивнула, не глядя на Климова. Сделала большой глоток чая, чтобы себя немного занять.

— Хотя я считаю как и прежде.

— Ты упрям. И я не меньше! — отрезала решительней. — Давай опять не будем поднимать эту тему. Ты на своём, я на своём. И раз так — идём оба!

Кирилл буркнул что-то нечленораздельное, а бабка кисло брякнула:

— Ладушки, — выпустила облако дыма. — Вместе, так вместе…

Климов продолжал рядом недовольно сопеть.

Я его понимала.

Несмотря на нашу милую беседу в баньке, я ещё упиралась. И кто его знал, чем бы оно закончилось, но нас прервали на самом жарком. Пар всё же мозги обращал в кисель, как и плоть делал непередаваемо слабой до похоти.

А уже выйдя на свежий воздух, я протрезвела и с горечью поняла, что… больше сожалела, что не согрешила с Киром в парилке, чем досадовала бы, допустив нашу связь.

Теперь я всё сильнее понимала, моя прихоть чуть нас не погубила!

Пустая, безрассудная прихоть!

А что страшнее, она была не обоснованной и болезненно эгоистичной — вернуть душу Руслана, чтобы вновь себя чувствовать защищённой от Кира, потому что муж был хорошим вариантом для прикрытия.

С этим вроде разобралась, осталось смириться… и двинуться дальше. Но дальше не наступит, если не решить возникшей новой проблемы! Если не избавиться от маньяка…

— А с телами что сделаете? — виновато уточнила я. Слабость ещё одолевала, боль в плече была несильной, но тягучей.

— Что-то лечить, а что-то…

— Загвоздка есть, — встрял Климов. — Я в этом мире Теневик, а…

— Знаю, — отмахнулась Марь Иванна, — как увидала, сразу поняла. Так же как и, — метнула на меня взгляд, — что она не простая.

— Это не самое… — опять замялся Кирилл. — Она — моё задание.

— Во как? — хмыкнула Баба Яга, смоля самокрутку и утопая в дыму. — Ого! — опять затянулась. — Могу по одному их запустить, а могу… — значимо промолчала, — новый виток их жизней…

— Он и без того начат, — кивнул Климов, словно понял о чём бабка. — Кем бы я ни был, я бы не смог ей причинить вред… ни в одном из миров.

— На том и решили, — потушив самокрутку, бодро хлопнула в ладошки Марь Иванна. — Поверю вам на слово, и сделаю всё как люблю. И жили они долго и счастливо!

Кир на меня покосился мрачно:

— Хреново она выглядит, — на меня качнул головой. — Бледная, вот-вот в обморок шлёпнется.

— Оно и понятно, — скучающе протянула Марь Иванна. — Рана ещё свежа, а банька… она чакры лечит, а плоть — дело моё…

С тем и согласились. Быстро чай выпили… И нас хозяюшка гостеприимно выпроводила восвояси, пообещав тела Киры и Кира в божеский вид привести, а нам пожелав удачной кампании…

— Надеюсь, ты в этом мире не будешь играть в героиню? — уже у двери в другой мир, пробурчал Климов.

Почти нож в спину!

Я ведь обещала Киру исправиться.

И мне не было стыдно, плохо… Я просто потерялась во всём произошедшем. Знала, что между нами всё непросто. И будет! По-другому никак. Особенно в нашем мире! Кому-то придётся жертвовать, и если до сего момента действовал Кирилл, то теперь придётся мне делать к нему шаг, если даже не прыжок!

В голове боролись двое. Не мужчины… Две части меня.

Одна помнила и трепетно берегла ночи с Русом, залеченные “умным” теневым иммунитетом, и уже почти канувшие в ничто.

Другая — размечталась, как дура, о том, что всегда отрицала.

Предать природу! Предать учителей! Закон!

И впервые я была готова поставить на кон не чужую жизнь и тело, а себя! Свою карьеру. Свою жизнь. В своём мире!

— Кир, давай, нас оставим на потом. Сейчас дело…

— Лишь бы тело не потеряла и душу, а то мне потом не на что будет грешить! И будь добра, как окажешься там, не носись в поисках маньяка! Либо меня ищи, либо Руса. А я к вам подтянусь!

— Ты так в себе уверен, — негодующе процедила сквозь зубы. — Я опять начинаю сомневаться, что мы возможны! Как строить отношения с тем, кто раздражает? Кого ревнуешь к столбу? С кем чувствуешь себя беспросветно тупой?..

— Что ж, тогда у меня обширная площадь для работы… Главная из которых, повысить твою самооценку! — хмыкнул Кир, чуть приобняв за плечи. — Но и ты больше не смей меня провоцировать и дразнить! И никаких других! — с этими напутственными словами, пихнул меня к двери.

После разговорной дуэли с Киром я ещё пылала от негодования. И конечно дико боялась нашей дальнейшей кампании. Сумасбродство было идти по мирам в поисках души Руслана, а безрассудством — открыть охоту на маньяка!

Мы совершенно отчаянные… обезумевшие.

И если теряя Руслана, я была готова на безумство, то случись что с Киром — я никуда не пойду… просто умру.

Это всё было неправильным. И в особенности его чувства ко мне и мои… к нему, которые я столько лет умело скрывала, забивая другими эмоциями и желаниями. Оказавшись в «клинике» Марь Иванны мы бессовестным образом, вскрыли всё наше тайное и обнажили друг перед другом.

Это была жестокая терапия, сродни лоботомии.

И безжалостно по отношению к нам. Потому что Кир был готов, а я нет. И именно моя война самой с собой и с ним, и с мирами, давалась большими жертвами и причиняла каждому участнику боль.

Сам переход был плавным и вялым. Я медленно пробуждалась, смаргивая сонливость. Зевнула, сев на широкой и пустой постели. И впервые за всё время переходов немного озадачилось даже расстроилась, что Кира нет рядом.

— Кир, — голос повысила, прислушиваясь, как он разлетался по просторной комнате.

Утро раннее. За окнами фешенебельной квартиры только-только пробивались лучи солнца — они золотили горизонт, верхушки домов и зданий большого города.

Центр! Я живу в центре города!

В высотке.

Быстро выбралась из постели, взглядом изучая обстановку и хоть что-то…

На этом мысль упорхнула.

Я только сейчас поняла, что меня смущало… Слишком много меня! Картины, фотографии, инсталляции… Пустая, почти безжизненная квартира была занята МНОЙ!

Какая-то просторная студия имени меня. Эпицентр эгоизма, и это напрягало!

Первым делом нашла телефон. Но в контактах не нашла ни Руслана, ни Кира. Зато почти не останавливаясь мигали сообщения из “Инсты” в Директ, уведомления о лайках. Такой активности у меня отродясь не было и быть не могло, но тут просто какой-то бум. Чтобы хоть немного собраться с мыслями пришлось отключить уведомления и дать себе минутку. Поэтому решила торопливо умыться, вот только зазвонил мобильный. На экране «Анатоль». Покривилась и отложила, но он настойчиво требовал внимания и я нехотя ответила:

— Да? — с осторожностью.

— Ну наконец-то, — буркнул недовольно мужской голос. — Опять ночь гуляла, и теперь дрыхнешь?

— А в чём дело? — не собиралась вдаваться в долгие рассуждения, особенно с такими обвинения и наездами.

— Дел много. Ау, или ты забыла? — как-то уж совсем панибратски звучал незнакомец “Анатоль”.

— Слушай, сегодня… — решила было съехать с темы.

— Э-нет, — отрезал вредный мужик. — Ты, конечно, девочка взрослая, но нет! Нельзя так ко мне относиться. И к себе! К своей безопасности. Угрозы продолжаются! Тебе нужен секьюрити!!!

— Угрозы? — заинтересованно вторила более важное из услышанного. На проводе повисла секундная тишина.

— Кир, мне по херу на какой дури сидишь, но сейчас заканчивай тупить. Нам посоветовали нанять пару охранников, пока не поймают маньяка…

Он ещё что-то трещал, а у меня в башке гулкое эхо уже звучало.

— Да-да, конечно, — заверила рьяно. — Как скажешь так и сделаю, только, — пауза, — у меня вопрос, — на секунду замялась. — Скажи, а я кто? — голос надломился в ожидании ответа.

— Кир, — настороженно протянул Анатоль. — Ты на что-то сильное подсела?

— Да шучу я, — зло губу прикусила, досадуя, что не прокатило. — Просто меня пугает, что ты так обо мне печёшься. И знаешь по ходу много…

— Мне это положено! Это моя работа! Я же твой агент! — пропел самодовольно Анатоль.

Ого! Агент! Значит, я какая-то знаменитость…

— Это многое упрощает, — пробормотала в путаных мыслях.

— Всё, жди, скоро буду. Не смей скрываться. У нас много дел. И скандалов не оберёшься, если ты опять все сроки фотосессии и съёмок прогуляешь!

— Я поняла, — проворчала. И только отложила мобильный, вновь стала выискивать в доме хоть ниточку, что в этом мире знакома с Русом и Киром, но ничерта не найдя, раздосадованно пошла в ванную.

Глава 25

Глава 25

POV Кира

Уборная, как и всё в этой квартире, была изысканной и дорогой.

Но прелесть светской богемной жизни не смаковала, мне было необходимо быстро себя привести в порядок. В ванной имелся целый арсенал косметики которой я просто не умела пользоваться.

Кожа у меня была вполне хорошей, не пористая, так что тональник использовала крайне редко. Что такое консиллеры и корректоры — знала только в общих чертах, а уж до бронзаторов и других умных слов — вообще темнота. Я понимала, что краситься тут не стоит, только опозорюсь со своими посредственными умениями, так что сделала вид, что буду сегодня а-ля натюрель. Да и на съёмке скорее всего будет свой визажист и лишняя возня с моим майкапом лишь времени убьёт.

Волосы высушила и вытянула, они легли красивой блестящей волной. Видно, что эта Кира просто помешана на волосах, в ванной имелись маски, элексиры, сыворотки. Только я не умела этим всем пользоваться, так что один денёк потерпят.

Нашла ящик с бельём и кокетства ради примерила дорогое кружевное боди. Всегда мечтала о такой потрясной выставке белья.

Просто сказка! А вот с одеждой вышло сложнее.

Гардероб был необъятным и что с чем сочетать…

Обычно я предпочитала или совсем спортивный стиль или сразу нереальную красоту. Эти метания от драных джинс к шикарному изумрудному платью доставляли особенное удовольствие. Могла одеться просто прилично, стильно на мой взгляд. Но тут гардероб был не просто стильным, он был явно тщательно подобранным и очень брендовым. Была велика вероятность нацепить “баленсиагу” с “гуччи” и потом попасть в скандальные сводки.

Решила остаться а-ля натюрель во всём. Нашла майку-алкоголичку, те самые драные джинсы, только тут они были очень брендовыми, и повернулась к стеллажу с обувью.

М-да… ну кроссы — всегда выход.

Нашла самые стоптанные “Найки”, самую сношенную косуху и перевела дух.

Вроде не так и плохо.

Когда пришло сообщение от Анатоля: “Жду”, я торопливо спустилась. Машину узнала сразу. Вернее определила, что она по мою душу. Была невыносимо большая, яркая, кричащая: «ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ!»

И водитель, только я приблизилась, тотчас выскочил, услужливо передо мной открывая заднюю дверцу машины.

— Анатоль? — на всякий уточнила, садясь на заднее сидение.

Агент оказался вполне себе симпатичным. На вид лет двадцать семь — двадцать восемь. Белая водолазочка под самое горло, чёрный пиджак, очки на носу. Он был худ и долговяз, а волосы до плеч закручивались в локоны.

Странный, но приятный тип. Про такого первое, что приходило в голову: “Современный!”.

Весь такой с кофе и макбуком.

Он сидел с айпадом в руках и листал какие-то фото.

— И тебе красотка привет, — полез чтобы обнять, явно привычным жестом. Я не отбрыкивалась, приняла как должное

— А разве нам не следует чуть скромнее быть? — отстраняясь от Анатоля, уточнила я, намекая на нашу тачку. Он выглядел страшно довольным, будто не говорил только что про маньяка.

— Милая, маньяки были и будут всегда. Не стоит уж так показывать, что мы боимся… Обезопасим тебя лучше наймом охранников. Таких, чтобы не стыдно было показывать публике. И всё будет круто! Поехали, — нетерпеливо постучал по спинке водительского кресла, побуждая шофёра тронуться.

— Анатоль, скажи, ты ведь всё обо мне знаешь? — медленно протягивала в ожидании реакции парня, только на дорогу выехали.

— Надеюсь, — хмыкнул, то в гаджет поглядывая, то на меня и явно с кем-то в параллель общаясь, — и без того дерьма выливают, устанем разгребать.

Я поморщилась, как я вообще решила быть знаменитостью? Никогда в своей жизни даже мысли о подобном не допускала. Это ведь, как… позволить всем копаться в нижнем белье и доставать скелеты из шкафа. А я против публичности. Меня устраивала моя жизнь!

— Ну тогда ты в курсе с кем общаюсь и т. д., — размазала мысль.

— Типа того, — отстранённо кивнул Анатоль.

— Тогда мне вот, что интересно, а есть ли среди моих знакомых Кир и Рус? То есть Кирилл и Руслан? — торопливо поправила себя.

— Это кто? — опешил Анатоль, перестав таращится в гаджет. — Только не говори, что этой ночью ты с ними трахалась…

— НЕТ! — вспыхнула и тотчас замялась. — Вроде нет, — я ведь не знала наверняка, что творила. — Проснулась одна… И секс тут ни при чём. Просто имена тебе ни о чём не говорят? Среди моих знакомых?

— Детка, Кириллов и Русланов в твоём окружении до хера.

— Климов Кирилл и Руслан Романов, — внесла ясности.

Анатоль нахмурил брови и губы поджал, явно ковыряясь в памяти:

— Н-н-нет, не помню таких, — промычал, для убедительности головой мотнув. — А кто они?

— Да так, — расстроилась, но Анатоль немного придал веры:

— Стой… — пощёлкал пальцами, словно это могло прояснить суть, — этот… который Романов… А он случаем не пластический хирург?

— Я… не знаю, — опешила от новости.

— Ну вспомни, когда мы первой подтяжкой озадачились, выбирали среди хирургов и вроде Романов один из…

— Рус хирург? — шокированно пробормотала, до сих пор не в силах поверить в услышанное.

— Но ты не у него делала. У Завьялова… На кой тебе этот? — скривился агент.

— Просто, — тотчас заработал мозг. — Слушай, хочу на консультацию записаться…

— Кир, но не к нему же! — с негодованием.

— Почему?

— Потому что мы консультировались у знакомых! У тех, кто уже к нему обращался… и больше оказалось тех, кому что-то не понравилось!

— Я же не говорю меня кроить и перешивать, просто на консультацию, — пробормотала, оправдываясь. — Считай, хочу услышать мнение со стороны…

— Завьялов — профи! А этот…

— От консультации хуже не будет! — нагло отрезала я, и коль у меня получилось навязывать своё мнение и командовать, велела: — Будь добр, меня срочно к нему запиши! На сегодня… — придала голосу категоричности и властности.

— Кир, у тебя день под завязку. Фотосессия, агентство по найму секьюрити… Вечеринка… Это просто нереально куда-то впихнуть!

— Анатоль, ты же чудо, — решила другим ходом желаемого добиться. — Умеешь невозможное. Найди дыру в графике, и на это время договорись с Романовым. Мне надо-то всего минут пятнадцать.

— А если у него…

— Ты же что-то придумаешь?.. — улыбнулась победно.

— Чёрт! — буркнул Анатоль. — Ты рвёшь моё сердце в клочья, — слегка пафосно прозвучало. Но может у них, у Киры этого мира и этого Анатоля, так принято.

— Я такая, — отыгрывала идиотку-подлизу. — И не забудь пробить, где и чем занимается Кирилл Климов! Ты же можешь это организовать? — добавила, хлопнув ресничками. — И желательно его адрес, а лучше мобильный…

Что уж там, наглеть так наглеть!

— Ты сегодня меня уже убила своими завихренями! — проворчал Анатоль, но судя по тяжкому вздоху, мои просьбы ВСЕ будут выполнены.

И пока ехали, я тоже увлеклась ползаньем в мобильном. “Инста”, на которую ставила ставку, как на кладезь информации — не порадовала. В описании профиля стандартное “и жнец, и дрец, и на дуде игрец”. Фото все однотипные: вот я в бассейне, вот я у моря, вот я в студии, вот я на вечеринке. Подписи к фото тоже под копирку, цитаты, типа мысли, просто сердечки. И под фото куча-куча комментов, мне такое даже и не снилось. Мелькнула мысль воспользоваться властью. Это же можно написать любую чушь сейчас, выставить любое фото и пойдёт мгновенная реакция.

Играться с “Инстой” не стала, зато в интернете отыскала информацию на Романова Руслана — пластического хирурга!

Куча скандальных статей, дел вплоть до судебных разбирательств. Он менял города… пока не вернулся в родной…

Я на ходу соображала, как теперь тянуть время… желательно, чтобы выманить маньяка. А как по мне “Руслан” плюс “Я” — идеальный дуэт лакомых душ в одном месте. Убить двух зайцев разом… Такой вариант должен был сработать!

И желательно чтобы он не сработал до появления Кира!

— Анатоль, а у охранников разрешение на ношения оружия будут? — задумчиво озадачилась.

— Кир, ты меня пугаешь, — проворчал менеджер, тоже не отрываясь от гаджета.

— Так да или нет?

— Конечно!

— Круто!

В агентстве по найму нас выслушали. Благо Анатоль был, и если судить по его осведомлённости, он реально обо мне знал, если не всё, то очень-очень много. Потому он на вопросы отвечал больше, чем я, а я лишь изредка кивала и угукала.

И уже когда нам фотки претендентов и их анкеты для изучения дали, я вместо стопки на столе, на большой плакат за спиной босса уставилась. Это была реклама их агентства. Лейбл…

— Его! — ткнула на плакат. Евгений Павлович недоумённо покосился, куда указывала.

— Простите, он… — он точно понял о ком я, потому что на картинке было всего двое мужчин.

— Мне нужен он! Вы ведь его знаете?

— Да, но Кирилл не охранник. Он мой зам…

А на плакате только Климов и Евгений Павлович были. Солидные, в костюмах, на фоне эмблемы агентства.

— Мне нужен он! Звоните, — нагло кивнула.

— Он не согласится, даже если бы вы были женой президента…

— А вы его спросите, — напирала без тени сомнения.

— Кир, — вмешался в разговор Анатоль, — но если Евгений Павлович говорит, значит…

— Климов тот, кто мне нужен! — отрезала холодно. Мой менеджер нахмурился, а босс озадачился:

— Вы что знакомы?

— И да и нет, — размазала мысль.

— Просто я не называл его фамилии… — продолжал меня пилить задумчивым взглядом мужик.

— А это так важно?

— Настораживает, — признался шеф агентства.

— Ну же звоните скорее, — надоел пустой разговор.

Мужик помялся, но мобильный взял. Начал разговор выдержанно, а потом уже чеканя… И это, как я поняла, из-за того, что Климов сразу заупирался.

— Простите, — вмешалась робко, но учтиво, и только Евгений Павлович на меня глянул, улыбнулась: — вы ему скажите, что клиентка я…

— При всей моей симпатии, он не…

— Скажите, что я его жду! — тоже не шутила. Мужик ещё больше помрачнел, зато Анатоль, вроде очухался:

— Погоди, это тот самый, кого ты?..

— Да! — пригвоздила суровым взглядом.

— Скажите Климову, что Кира Романова, то есть… Каверина, ждет его!

Мужик в трубку продублировал так, будто был в шоке, что это озвучил, но секундой погодя, уставился на меня в безмерном удивлении:

— Да, она! — пауза. — Хорошо… Через сколько будешь? Самолёт через час?.. То есть часа три? — будто сам с собой бормотал шеф. — Ок…

— Мы не можем долго ждать, — запротестовал Анатоль.

— По-другому никак! Климов в другом городе в командировке.

— Тогда пусть он подъедет туда, где мы будем, — торопливо нашла выход. — А мы где будем через три часа? — хлопнула ресничками, уставляясь на своего агента.

— В фотостудии Рамона, — покосился как на болезненную Анатоль.

— Да точно! — закивала я. — Адрес Климову СМС скинь. Пусть он туда сразу и подъедет! — повела плечом.

— Окей, но документы нужно будет оформить, — Евгений Павлович нам папку протянул. — Изучите, и когда Кирилл прилетит, ему покажите. Он тоже должен их подписать!.. И мне заверить привезти!

— Договорились…

— Художник знакомый есть? — озадачила менеджера уже сидя в машине.

Анатоль озадаченно сморгнул.

— Детка, мы катим к Рамону. У него творческая студия. Фото, съёмка, он свободный художник…

— Отлично! — зажглась идеей. И только меня познакомили с Рамоном, я его огорошила:

— По моему описанию сможете нарисовать портрет? — я отчётливо понимала, что скорее всего прошу что-то не вполне адекватное, но чувство всевластия уже капитально вскружило голову.

Рамон нахмурился:

— У нас съёмки…

— Да, но мне нужно!

— Я что мастер фотороботов? — скривился Рамон. — Вы идите к следакам и там глазки-носики подставляйте! А я фотограф, а не… вот это!

— М… цена вопроса? — почему-то казалось, что фотограф очень даже хочет попробовать, но гордость не даёт.

— Х… — он даже не хохотнул, а просто выдавил что-то неопределённое, потом задумчиво покрутил чёлочку.

Через пару минут мы всучили горе-криминалисту “конвертик”, он его оценил, сморщил нос, достал из-за уха мягкий карандашик и стал меня внимательно слушать. Танцы с бубном длились долго. Овал лица как у того, глаза вот так, нос сюда. Не скажу, что вышло отлично, но если издалека, прищуриться…

— И тут подбородок, ну вот… поострее чуть чуть. Ага… ну вот… Вот маньяк! — сунула Анатолю.

— Откуда… знаешь? — брови к переносице сдвинул. Его вообще от всей этой процедуры в шок всё глубже топило. Мы за деньги-то чуть не переругались, весомым оказалось “Это мои деньги!” — Уже общалась с ним?

— Можно и так сказать, — размазала мысль. — Но это точно он! Фотку сделай и в полицию отдай!

— Ладно, — проворчал Анатоль, всматриваясь в автопортрет.

И потом началось фотосъёмка.

Меня, признаться, слепили вспышки и раздражали щелчки, суета вокруг, но в такой-то момент… всё переменилось. Резко, в миг… словно свет везде вырубили кроме одного участка в студии, и толпа растворилась во мраке. Тихо стало.

Я увидела Кира. Бах — и он на прицеле.

Мне хорошо стало.

Плевать, что народ на самом деле на месте — как и прежде по залу носится и галдит. Мой мир свёлся к могучему, гордому, рыжему льву, занимавшему столько площади, что не заметить его невозможно. С пучком забранных волос на затылке. В чёрной кожанке, в джинсах, светлой футболке.

И сейчас он был охренительно красив. Так потрясающе хорош, что мне захорошело, я разулыбалась. Хотелось его взгляда, восхищённого, одержимого. Я не слышала никого, только бой слетевшего с катушек сердца.

Почему я раньше не замечала, что при его появлении начинала гореть? Что дыхание у меня становилось более глубоким и частым. Что мне — уверенно и защищённо с ним…

Боже!

Как я могла быть такой слепой?

А как он на меня посмотрел?!

Аж огнём обдало с головы до ног.

Я чуть не истлела…

— Детка, ты почему сегодня такая деревянная? — возмущался фотограф. Хотя его голос не сразу просочился в замутнённое от счастья сознание. — Буратино и то живее…

Не сомневалась в характеристике, ведь не была актрисой и моделью!

Кира этого мира — возможно, но не я.

Я никогда не выделялась любовью к фоткам и съёмкам видосиков.

А ЗДЕСЬ Я, явно свободней и раскрепощённей, такие моменты на камеру — ей привычней, в конце концов.

Так что МНЕ тяжко расслабиться.

— Прости, Рамон, на меня давит… всякое. Сама не своя. Может перерыв?.. Я проветрюсь… И будет лучше… — попыталась улизнуть.

— Кир! — простонал менеджер.

— Анатоль, ты ведь понимаешь, как мне сейчас сложно?! — заканючила с жеманством богемы, которую представляла, чтобы произвести впечатление. И видимо, актриса я не худшая, даже в глазах защипало от разыгранных чувств.

Мужики о чём-то поспорили, но в итоге сумасбродная я победила. Нам дали перерыв…

— Прости, мне нужно с телохранителем поговорить, — дёрнула плечиком, давая понять агенту, что не просто так взяла перерыв.

Анатоль тотчас глянул, куда кивнула, и присвистнул:

— Охренеть! Я и не думал, что он так эффектен! — вытаращился с неприкрытым восхищением. — Он, мать его, как супермодель… Актёр… Он не актёр? — на меня покосился с надеждой на обратное.

— Нет. Но охренителен! — заулыбалась. Меня от гордости распирало, будто это красота неземная принадлежала мне. И только мне!

Но обняться с другом не успела.

— Привет, — между нами вклинился Анатоль. — Кирилл Климов? — деловито начал разговор мой агент.

— Он самый, — скептически его окатил взглядом Кир. На меня хмуро покосился и опять на Анатоля.

— Кир, это не то… — зачем-то поспешила оправдаться.

— В смысле? — непонимающе озадачился Анатоль.

— Он мой агент, менеджер, — пояснила мысль больше для ушей Климова, чем отвечая на вопрос агента.

— Жизнь твоя, — холодно отрезал Кирилл.

— Ну зачем ты так? — мне стало не по себе.

— Давай к делу, — буркнул, руки в карманах держа.

— Вот и я о том, — всё ещё озадаченно проворчал Анатоль и после короткого рукопожатия, кивнул: — У меня пакет документов. Мы их подписали, теперь вам нужно. А потом заверить всё в агентстве. Если, конечно, возьмётесь.

— Возьмусь. Бумаги давай.

— Кир, мы дальше разберёмся, а ты давай… к камере вернись, — чуть ли не прохныкал Анатоль, состроив жалостливую моську. — Молю, детка, нам кровь из носу сегодня нужно закончить эту сессию!

— А на консультацию записал? — уже было отвернулась, как вспомнила важное.

— Да, как раз после сессии перед вечеринкой у тебя будет час. Я думал, ты красоту навести успеешь, но теперь у Рамона что-нибудь в качестве рекламы позаимствуешь… Нет времени! И запомни, нельзя опаздывать в клуб, там Швейцман будет. Нам его схапать быстрее крашеной су*и Вейрман нужно. Иначе роли в фильме не видать!

— Ок, поняла, погнала, — если честно мало понимала, но тон агента был очень внушительным.

Анатоль посмотрел на меня подозрительно, будто никогда ничего подобного от своей, явно, нерадивой, подопечной не слышал. Что же мне тут, жеманничать начать?

«Океюшки»…

Или «Ладушки»?

Бр…

Глава 26

Глава 26

POV Кира

— Консультация по поводу? — нахмурился Климов, когда я снова подняла вопрос, что нужно ехать к хирургу.

— Ой, забыла сказать, — виновато покосилась на Кира, — мы как раз к Руслану поедем. Он пластический хирург…

И когда брови Климова на лоб полезли, посмеялась:

— Да, я тоже удивилась не меньше. Хотя, — чуть скривилась, — он как-то говорил, что мечтал о карьере врача.

Если честно, Руса это сильно коробило. Всю жизнь он не отлипал от медицинских сериалов, скупал какие-то биографические книжки разных хирургов, нейрохирургов. Знал обо всех открытиях, новостях. Он этим прямо-таки горел, и страсть не проходила с годами. Только вот… мама его заболела как раз в год, когда сыну грозило поступать в мед. А что такое мед? Доктор в семье, который если что вылечит? Ха! Мед — это десять лет учёбы и потом мо-ожет быть… и то не факт. Ну и, конечно, “неподъёмно огромная” зарплата в пределах прожиточного минимума.

Когда мы встретились, я даже заикалась его поддержать в этом вопросе, но жить за мой счёт, чтобы учиться, он отказался.

В этом мире, очевидно, мама не заболела, и Рус исполнил свою мечту…

— Врач — одно, а пластический хирург — другое, — заумно пробормотал Климов.

— И я о том. Он всегда мечтал о карьере нейрохирурга… По крайней мере на словах. Пластическую хирургию вообще презирал. Говорил, что всё это не про жизнь, а про бабки…

— Значит в этом мире он свои принципы переборол. Надеюсь, как и пристрастие к алкоголю. А то хирург с…

— Это было не обязательно говорить, — за Руса стало обидно. В конце концов в нашем мире, а это для меня было своеобразным эталоном, он ничуть не был алкоголиком. А верить в то, что это я такая умница его исправила — отказывалась. — Но скоро узнаем, что и как. Я как раз к нему записана.

— Круто! — хмыкнул Климов до жути неприветливый, а я хотела, чтобы он на меня иначе посмотрел. Сейчас же! Немедленно!!!

— Надеюсь, — перестал улыбаться, — ты его очарованию и харизме не поддашься в этот раз? — вопрос прозвучал однозначно.

— Нет, конечно, Кир! — теперь за себя обидно стало, он будто шлюхой назвал, которая собирается спасать мир причинным местом. Нет, я, конечно, додумывала много, но и ему стоило чуть больше улыбаться, чтобы меня подбодрить. — Я… завязала с попытками. Вроде говорила тебе уже…

— Сказать одно, а поступать другое, — мрачно кивнул друг. — Уверена, что опять не передумаешь, если он окажется таким же как в нашем мире? Что если его душа будет…

— Кир! — отчеканила уверенно. — Чтобы не случилось… Мне кажется, подозревать меня в легкомысленности и непостоянстве нет причин, — мне было всё равно, что разговор казался странным всем, кроме нас с Киром. И особенно он пугал Анатоля. Менеджер глаза ломал, но мне было не до него: — Я могу быть мало понятной, упёртой, слепой, глухой эгоисткой, но не легкомысленной блядью! — припечатала строго. — Или за мной видилось прыгать без видимой причины с члена на член? — вскинула брови, требуя ответа. Это всё были жёсткие, гадкие слова, которые говорятся в самый критический момент, и они, вероятно, прямо сейчас были совсем неуместны, но сил уже не было. Хотелось резко переключить Кира из режима «ожидания» в режим «дождался». Дождался ли?.. Ну об этом позже подумаем.

Моя тирада не произвела должного впечатления, но Кирилл кивнул:

— Я надеюсь ты наконец успокоишься и поймешь, что мой для тебя самое то, — пошло прозвучало, но наравне с этим… волнительно откровенно. И… чёртова ухмылка. Он смеялся надо мной, и мне это так нравилось, что захотелось повиснуть на его могучей шее немедленно.

— Это жутко, — нарочито возмутилась, наморщив нос. Всё-таки рано нам о таком…

— Главное, что правда, — продолжал настаивать Кир, волнуя своей дьявольской полуулыбкой. Почему раньше она не вызывала во мне ничего подобного? Он же… сейчас вижу, это его фирменная фишка. Явно, не один десяток женщин был уложен в постель посредством именно вот этого оружия.

— Меня не это беспокоит, Климов, а то, что нам с НАМИ, — кавычки изобразила, — делать в нашем мире?

— Кир, — голос подал Анатоль, — я вообще не врубаюсь о чём вы говорите. Меня это, мало признаться, напрягает и пугает… Я в шоке и не всасываю… чем и как лечить. Какая-то наркота? — он выглядел потрясённым и малопонимающим.

— Нет, дорогой, — отмахнулась, как от назойливой мухи. — Не обращай внимания. Это я роль отрабатываю: любовь, драма, трагедия, мелодрама, счастье… Сам сказал, мы должны заполучить этого… Швейца..

— Швейцмана, — поправил Анатоль, но смотрел по-прежнему настороженно.

— Ладно, — решила я эту тему сгладить, — последний заход для камеры и я буду готова…

— Так мы сейчас к нему? — Кир между разговором перебирал бумаги в гримёрке, где я торопливо переодевалась.

— Да. У тебя, — я чуть посмеялась, — ствол есть?

Кирилл перестал изучать бумаги и более внимательно на меня глянул:

— Ты уже что-то знаешь? — идиотская манера вопрос на вопрос.

— Нет, маньяка ещё не видела, но его фоторобот… или вроде того, у полиции есть. Ты ведь отправил? — покосилась на Анатоля.

Он тоже был в гримёрке, в этот раз наотрез отказавшись выходить.

Я так и не смогла понять какой ориентации Анатоль, очень даже вероятно, что… никакой. Не создавал он определённого впечатления куда записывать, но на меня смотрел холодно-профессионально. Тут даже у Климова не было вопросов, этот агент был настолько профессионал, что вломившись в гримёрку, первым делом стал меня отчитывать за внешний вид, который на мой взгляд был вообще идеальным, а этому не нравилось практически всё. Я получила в тыкву и за волосы, и за бельё, прости Господи, нижнее, и за оттенок помады не подходящий к чему-то там по тепло-холодности, или что-то в этом духе.

— Да, сразу, как ты дала, — ни разу на меня не посмотрел Анатоль, продолжая что-то изучать в гаджете. Как я поняла, мой «Инстаграмм» вёл именно он, причём чуть ли не двадцать четыре часа в сутки, всё время залипал там, отвечая на комментарии, обрабатывая фотографии и выдумывая достаточно нейтральные подписи.

— Слушай, а ты не боишься, что маньяк меня просто по «инсте» вычислит? Тут можно всю жизнь проследить… — отвлеклась от разговора я, заглядывая Анатолю через плечо.

— Э! Я — профи! Всё зашифровано. Никакой открытой информации. Геопозиция левая, нигде в кадр не попадают места. Так что не парься. Я так даже могу вводить в заблуждение, чтобы ты понимала…

— Стоп, Кир, — вклинился в наш разговор Климов. — Только не говори, что ты…

Преисполненная гордости за сообразительность, кивнула:

— Ага. Разослали всем фоторобот.

— Пиз*ц! — буркнул Кир.

— Что-то не так? — я перестала улыбаться.

— Кирюш, — понизил многозначительно голос Климов. Тон скатился до предостерегающего рыка: — я не собираюсь с ним чай пить… Мне менты для компании не нужны.

Тут у меня в гуди похолодело:

— Чёрт! Я думала, они помогут…

— Помогут! Но только в этом мире скорее помешают. Если его задержат, у нас будет срок гореть, он останется в живых…

— Это образное выражение, — сделала категоричный жест для глаз Анатоль, который конечно же при этой фразе забыл о работе и на нас уставился, как на закоренелых психов-преступников.

— И поверь он сбежит или его отпустят за неимением существенных доказательств, — Кира мало волновала реакция Анатоля, поэтому он продолжал в том же духе, — а ты их предоставить не можешь!

Я закрыла глаза, кляня себя на чём свет стоит:

— Прости, я так хотела помочь.

— Помогла, — удручённо кивнул. — Ладно, — секундой погодя, — всё, заканчивай самобичевание разводить. Теперь уже будем по обстоятельствам работать!

Терять время на переезды было некогда, поэтому покидала фотостудию Рамона уже переодетая для вечера. Фотосессию заказывал модный молодой бренд, с которым я, якобы, создала капсульную коллекцию. Кто это всё придумал, я или какой-то неизвестный никому дизайнер, понятия не имею, но каждая деталь была идеальна. Будто для меня.

Мне позволили выбрать, что угодно в качестве рекламной акции, и только потом Анатоль сообщил, что всё это как бы моё, я, если честно, дар речи потеряла, но сделала вид, что и раньше была в курсе. Оставшись наедине с одеждой, прикинула, что из фотосессии мне больше всего понравилось. Но чаще вспоминала, на что больше всего отреагировал Кир.

Вроде бы самая яркая реакция была вызвана изумрудным платьем — лапшой. Неплохо… не пошло с точки зрения открытого тела, но в тоже время обтягивало так, что будь здоров. Видно каждый изгиб, как под рентгеном.

Я накинула на плечи косуху и достала из коробки ботинки с крутыми шипами и клёпками. Ну просто рок-звезда.

Рыжие локоны уложенные местными стилистами так, как я даже на свадьбу не укладывала, рассыпались по изумрудной ткани. Глаза стали казаться яркими, как листва.

Я не стала стирать макияж, который меня попросили подправить под себя, сделаю вид, что не успела. Очень уж хорошо были выделены губы, я в жизни так ровно не накрашу!

Чуть приглушила смоки, надеясь, что не наделала дел, стирая чёрные тени, но вроде неплохо. Окинула себя взглядом в ростовое зеркало и, не удержавшись, завершила всё это крутой шляпой, висящей на вешалке. Надеюсь, это было не наглое воровство.

Когда вышла из гримёрки, Кир пялился в телефон. Пришлось стукнуть каблуком ботинка по полу, чтобы привлечь внимание, но только после восхищённого свиста Анатоля, я получила должную порцию внимания.

Кирилл поднял лохматую львиную гриву и высокомерно задрал нос. Я видела в этом куда больше, чем он, видимо, хотел показать. Он охренел, но хотел, чтобы никто этого не понял.

И, как полагаю, в первую очередь я.

— Да, эта капсула создана для тебя, — пробормотал Анатоль, оглядывая меня со всех сторон. — А мальчика переоденем? — кивнул на Кира.

— Мальчик и так хорош, — шепнула я и Климов сдался. Отвернулся, сжал кулаки так, что побелели костяшки. Мне показалось, что все видят, как что-то искрило между нами, хоть я и понимала, что всему виной моё воображение. И всё равно…

Прогнать бы всех. И даже ничего не делать, просто побыть в одном помещении и наедине.

— Поехали, не будем терять время, — глухо обронил Кир. Окинул ещё раз взглядом и я еле переборола себя, чтобы не пасть к его ногам.

Мы вышли из фотостудии, забились в одну машину.

Нужно было и правда спешить, чтобы не опоздать на консультацию к Романову — уж очень не хотелось потерять душу Руслана в этом мире.

Даже если мы с ним не пара. Даже если он не идеален, каким был в моём мире и со мной. Даже если его «идеальность» я придумала, поверила в неё, как Скарлетт О`Хара, в Эшли Уилкса. Сейчас дело было глубже и опасней, важней — ТЕПЕРЬ мы с Киром хотели спасти наши души и уничтожить Тень, которую просто так выследить никому не удастся, если только она сама этого не пожелает.

И мне впервые стало больно от того, что я еду к Русу без прежних предвкушений и надежд.

Что это?

Усталость?

Или душа женщины-теневика себя успешно залечила, пока билась о суровую реальность?

Приёмная Романова превзошла мои ожидания. Огромное светлое помещение. Даром его поминают недобрым словом, как профессионала, от клиентов, явно, отбоя нет. Имелась и секретарша, и ассистентка и плазменные панели с визиткой, сменяющейся красиво оформленными заставками и информацией по работе доктора. Всюду, подсвеченные, красовались дипломы. Не просто так, а в строго определённо композиционном порядке.

Стоило нам появиться на пороге, секретарша тут же бросилась встречать, а на панели высветилось моё имя в очереди ожидания.

— Буквально через пару минут вас примут. Кофе? Чай? Для вас и..

— Мои агент и телохранитель, — представила я без имён, а потом подумала, что, наверное, это всё должен был делать Анатоль. Он как раз раздулся и недовольно скривил губы…

О, я отбираю его хлеб, ясно.

Кирилл сел на один из диванов и попросил воды. Он был мрачнее тучи и я его понимала. Хотелось убедить, что не о чем беспокоиться, но куда там… Не могла я пока ничего вот так запросто наобещать.

Нет, я уже ничего не ждала.

Но голос разума подсказывал, что сердце не всегда правду говорит.

Анатоль сел рядом с Киром и, закинув ногу на ногу, попросил латте.

Я даже не стала садиться — бросила на диванчик сумочку и та прозвенела металлической цепочкой-ручкой. Следом отправилась косуха, за ней шляпа.

Кир посмотрел сурово. Неужели решил, что оголяюсь перед встречей?

Нет уж! По мне так без аксессуаров я наоборот теряла изюминку.

Льву пора перестать играть мускулами, ей богу.

— Проходите, Кира Сергеевна, Руслан Игоревич вас ждёт, — позвала секретарь, низко склоняясь над Киром со стаканом воды. Как будто он не мог взять…

— Спасибо, — чуть растерялась, когда со мной собралась вся делегация.

— А ты куда? — не одобрил Кир, порыва Анатоля.

Он подзабылся, что в этом мире мы только познакомились, а вот Анатоль-мой фей, агент, менеджер, спаситель…

— Я бы тоже о тебе спросил! — не растерялся менеджер, с трубкой у уха. Он ради этого, даже от очередного разговора оторвался.

— Я охраняю, а ты можешь тут посидеть! — отрезал тоном, не терпящим возражений Климов.

Анатоль хватанул воздуха, собиралась продолжить дискуссию, но я опередила:

— Дорогой, он прав, — мягко и дружески коснулась Анатоля. Провела ладошкой по плечу, похлопала по груди: — Ты можешь остаться тут, — на мобильный кивнула, — дела решать. А мы быстренько. С таким секьюрити, я как за каменной стеной, — заверила с улыбкой.

Анатоль недовольно фыркнул, но благоразумно остался:

— Хорошо, если что кричи. И дорогая, не принимай решений, о которых потом пожалеешь, — в голосе менеджера мелькнуло искреннее переживание. — Лучше посоветоваться.

— Конечно. Это только консультация, Анатоль.

Я ведь на самом деле не собиралась ничего в себе менять.

А уже у двери в кабинет Романова прошипела Климову:

— Кир, не обижай моего агента! Он такой заботливый лапочка.

— Если бы не моё подозрение насчёт его ориентации, к пластическому обратился бы он.

— Ты ревнуешь потому, что нашёлся мир в котором роль самого важного человека отведена не тебе, Климов? — уличила тихо, но почему-то с улыбкой. — Зря. Не ревнуй. Тебя мне никто не заменит…

Кир задумчиво смотрел на меня и так проникновенно… волнительно его восхитительные медовые глаза коснулись взглядом моих губ, что облизнулась, потому что они не то огнём задались, не то в миг обсохли. И мне безумно захотелось, чтобы Кир меня поцеловал… Да он и сам этого явно хотел. Но шумно выдохнув, деликатно придержал за локоть и проводил в кабинет.

Глава 27

Глава 27

POV Кира

Знакомиться уже в который с мужем, было до дикости странно.

Тем более когда он был в таком виде. Белый халат, под ним видна рубашка, галстук. Просто ролевая игра, какая-то.

Он был совершенно серьёзен, профессионален, по крайней мере на первый взгляд. После череды Русланов всех мастей и пород — глоток свежего воздуха, это уж точно.

Повисла неловкая пауза. Я было решила, что дело в каком-то природном напряжении между нами. Заволновалась и стала глупо улыбаться, чтобы разрядить, как мне казалось, обстановку, но всё было куда прозаичнее. От меня ждали жалоб.

— Итак?.. — протянул Руслан Игоревич, отставляя в сторону ноутбук и переплетая пальцы. Я ему явно не была интересна, как женщина.

— Итак, — кивнула я. Тут должно было последовать что-то более определённое, но пока следовало только молчание.

Я никак не могла придумать зачем же пришла. Грудь? Банально, да ещё и оголяться придётся, а этого совсем не хотелось. Нос вроде уже переделывался, насколько я поняла из трещания Анатоля.

И, как выяснилось, сходу врать я не умела. Кир и Рус уже начинали нервно друг на друга коситься, пока я молчала и кусала губы, пачкая зубы помадой.

— Губы, — ляпнула первое, что пришло в голову, скорее ощущая, чем слыша вздох Кира.

— Увеличить? — вскинул брови Руслан и тотчас посмотрел на мой рот.

— Нет, — спешно поправилась, — может, уголочки чуть вверх…

За спиной Кир прокашлялся. Я решила, что что-то не так и посмешила исправляться:

— Нос.

— Уменьшить?

— Просто поострее… — хрен редьки не слаще. Я упорно не могла придумать ни одной причины, по которой могла бы прийти к пластическому хирургу.

Не то чтобы была всем довольна, но вот это конкретное тело и так мне казалось почти идеальным. Всё что не устраивало раньше — тут уже исправили. Я боялась, что ткну пальцем в небо, а там уже всё и так переделано. Он же тоже не дурак, а я даже не знаю, что тут и как кроили. Нужно было Анатоля, а не Кира выбирать…

Меня словно забросили в непроглядную темноту, раскрутили и сказали: “Иди!”.

Что?

Куда?

Зачем?

— А может вы предложите? — вообще идиотские прозвучало.

— Вы же понимаете, что спонтанное принятие решения особенно в таком вопросе, как вмешательство пластического хирурга…

— Вы ведь в курсе кто я? — задала отчаянный вопрос. — Но вряд ли понимаете, что мне всё сложнее конкурировать с более молодыми и свежими девчонками. Они наступают на пятки, любая так и ждёт, чтобы занять моё место, — твердила с чувством. — И каждый день, просыпаясь, я гляжу на себя и замечаю, что старею. Кожа не та, тело не то… Я старею! А я не хочу так быстро уйти на пенсию!!!

Не знаю, чем обычно апеллируют в таких моментах женщины, желающие лечь под нож, но эта причина показалась жизнеспособной. Хоть мне и лет немного, и не скажу, что что-то там куда-то обвисло или потрепалось, но может эта Кира видела? Ну, раз кроила.

Наконец, моя глупость сработала. Рус задумчиво помолчал, а потом кивнул:

— Я могу вас осмотреть и сказать, где я мог вас сделать ещё более идеальной, — заключил Романов. Его глаза как-то алчно сверкнули.

Мда, на таких как «я», умели зарабатывать такие как «он». Тут прямо-таки счётчик можно врубать.

— Прошу за ширму. Раздевайтесь…

Я была готова к разному, но никак не:

— Да, кожа в зоне декольте начала терять эластичность, — он меня рассматривал как… мясник, а не как мой любимый Руслан, которого во мне, по словам моего Романова в моём мире, устраивало всё и я была идеальной. В этом мире пластического хирурга, меня, по ходу, можно было кроить и перешивать, дробить и собирать заново.

Я вообще нигде не была нормальной!

— Грудь можно приподнять. И как вариант всё же до третьего размера увеличить…

Рус касался меня просто… как к предмету, а не женщине, на которую имел виды. Без пошлости и грязи, но всё равно злое сопение Кира слышала порой даже громче голоса Романова. Я косилась на него, а Климов… он хоть и держал себя в руках, но в нём яростно бушевала ревность.

— Если вас послушать, — не выдержала после очередной “рекомендации”, — то у меня нет ничего нормального.

Я не привыкла себя ощущать уродом. Это было… очень неприятно.

— После того количества найденных изъянов, даже самый уверенный в себе человек призадумается, — плотнее увернулась в специальный халатик, который выдавался каждому пациенту при осмотре.

— Я не хотел вас оскорбить или унизить, — холодно ответил Романов, привычно-усталым тоном человека, который сталкивается с подобным изо дня в день. — Вы просили дать совет, я посмотрел…

— Я не думала, что будет столько всего, — призналась, ещё не в себе.

— Тогда, давайте так, — примирительно протянул Рус. — Переодевайтесь обратно и мы с вами обсудим некоторые моменты.

И только я вышла из-за ширмы, присела на стул напротив стола Романова, он с доброй улыбкой кивнул:

— Вам нет нужды ничего менять кардинально. Вы потрясающе красивая женщина.

— Вы так думаете? — чуть потеплело в душе. Всё-таки червь сомнения, который успел зародить этот глупый спектакль, оказался чуть жирнее, чем я думала. По началу всё казалось глупостью, которая в жизни не затронет за живое, а теперь… уже хотелось любые деньги отдать, чтобы стать конфеткой.

— Конечно. Я вами восхищаюсь. И в любом фильме, на любом постере, где не встречал вас, всегда, — значимо помолчал, — всегда обращал на вас внимание. Таких ярких личностей невозможно не заметить. Вы талантливы. Вы прекрасны… И мои рекомендации были даны не для ущемления вашего эго. Я на вас примерял нынешние каноны красоты. То, что чаще всего делают, к чему стремятся. И это ни в коем случае не значит, что вы немедленно должны ложиться под нож, чтобы стать как все. Именно в вас звучит индивидуальность… Вы взрослеете красиво, именно взрослеете, но никак не стареете.

Я почти заслушалась. Вот это было приятно. Чертовски…

— И встреться мы при других условиях и вне моего врачебного кабинета, я бы постарался завладеть вашим вниманием. Но увы, вас окружает столько красивых мужчин, что вы бы меня просто не заметили.

— Какая ерунда, — заулыбалась я. — Обязательно бы заметила.

«В моём мире мы даже женаты!» — чуть не ляпнула, но вовремя проглотила реплику и прокашлялась:

— Вы женаты?

В кабинете повисла звенящая тишина.

Романов побледнел, потом наоборот красные пятна на щеках и шее проступили:

— Нет, — за спиной кое у кого случился микро-инсульт.

— А есть сегодня планы на вечер?

— П-простите?

— У меня сейчас важное мероприятие, а сопроводить меня некому, — может это было бестактно, но показалось очень удачной возможностью удержать Руса рядом. Не сторожить же его в самом деле?!

Рус покосился на Кира и я тотчас спохватилась:

— Это мой секьюрити. А в приёмной мой агент. И раз я свободна, а вы мной восхищены, почему бы нам не провести вечер в шумной и большой компании?

Романов ещё был в шоке, поэтому я решила дожать:

— Шумной компании известных моделей, актёров, режиссёров, богемной тусовке, где пластическому хирургу не мешало бы засветиться.

Глаза Руса вновь алчно сверкнули:

— Вы и правда потрясающая. И красивая, и умная, и дальновидная. Вот только зачем Вам это?

— Вы мне приятны, — дёрнула плечиком. — Да и хотелось бы с кем-то поговорить не на темы очередных съёмок, ролей… К тому же сейчас тороплюсь, а наш разговор ещё не закончен. Мы можем просто совместить приятное с полезным, поверьте — это выгодная инвестиция вашего времени, — не спешила оправдываться за наглость, казалось, что звёзды этого не делают. Уж если играть, то до конца.

— И во сколько встречаемся? — улыбнулся шире Рус.

— А зачем расставаться? — парировала я. — Если у вас больше нет записи, прямо сейчас и поедем.

— А переодеться?

— На вас костюм. Поверьте, вы будете как свой…

Естественно Кир был мрачнее тучи. Он понимал, что я нашла замечательный выход из положения, потому недовольство проглотил.

Анатоль был в полнейшем недоумении, но я отрезала просто:

— Он со мной! Придумай что-нибудь.

Агент пробурчал что-то нечленораздельное, как поняла, выход найдёт.

Когда Руслан был готов, мы выехали и направились в загородный клуб. Это было, явно, известное место, потому что глаза Романова загорелись. Все его клиентки концентрировались именно там. Для меня адрес ничего особенного не говорил.

Когда машина остановилась перед трёхэтажным особняком, я еле удержалась, чтобы не присвистнуть, а вот Кир себя не сдерживал. Он ухмыльнулся и подал мне руку, помогая выйти. Рядом с ним, вмиг растерявший всю свою уверенность, Рус, сразу как-то стал ниже.

Как и думала, никаких проблем с ещё “+1” не было. И когда мы оказались внутри, разбрелись в стороны.

Я с Русом. Кир недалеко, но так, чтобы не сильно светиться рядом. Анатоль занялся моими делами. НАШИМИ делами, ведь его доходы зависели от моих! Поэтому ушёл рыскать в поисках нужных людей, коим меня мог продать…

С Русланом я ходила под ручку. Потягивала один бокал с шампанским, и планировала растянуть его на весь вечер. В то время, как Рус… переволновался, и на фоне этого прихватывал один бокал с виски за другим.

— Руслан Игоревич, может не стоит злоупотреблять, — попросила я. Увидеть ещё одну спившуюся тушку в мои планы точно не входило. Спасибо, насмотрелась в предыдущих мирах.

— Конечно, я немого… Вообще не пью, но сегодня… такой день…

Я промолчала. Миссия же другая была, а как он дальше распорядиться своей жизнью, уже не моё дело. У меня цель — выманить маньяка…

Поэтому я представляла Романова в разных тусовках, с трудом находя, о чём говорить наедине без прежней задачи — соблазнить и вернуть!

Выдавливала улыбку и среди лиц гостей высматривала маньяка. Он не мог пропустить такого мероприятия.

Вот только вместо маньяка, всё чаще глазами натыкалась на Кира. Безмятежно улыбающегося, непринуждённо смеющегося в компании двух красоток, хотя вначале глаз с меня и Руслана не сводил.

Не то чтобы меня это напрягало… И чёрт, возьми ещё как беспокоило. Ладно, он, как котяра вальяжный, ленивый знающий себе цену и позволяющий на что-то надеяться девицам. Но и они… не простушки. Улыбки наглые, развратные взгляды, вольные прикосновения к МОЕМУ ЛЬВУ!!! И это дьявольски раздражало!

Кошки драные!

Су*и крашенные!

И почему они вечно на Климова пачками вешались?

Липли стайкой мух… А эти… даже не соревновались, у них как будто был не только мозг один на двоих, но и Кира поделить были не прочь.

Лесбиянки? Или просто любительницы группавушки?

— Простите, — не сразу заметила, что котяра подошёл к нам с Русом. Компания притихла, будто он даже этих шишек мог своим авторитетом придавить, а среди окружающих были не последние люди.

Все слушали Руслана, который чуть более пьяно, чем нужно, заливался на тему хирургии, и был почти готов начать сдавать «не переделанных» звёздочек.

— Ты куда? — еле слышно уточнила я.

— Дело есть. Я сейчас, — бросил коротко и зашагал в сторону коридора, который вёл к уборным, курилкам и лестнице на второй этаж. Девки за ним, томно посмеиваясь.

Вот тогда меня такая лютая ревность задушила, что я глохла и слепла. В голове рисовались сами собой такие образы, что не было сил стоять на месте. Хотелось немедленно идти и закатывать такой лихой скандалище, чтобы кое у кого ещё лет десять ни на кого не встало.

— Кир, — хмельно протянул Руслан и, судя по настойчивому дёрганью за руку, уже не в первый раз.

— Да? — нехотя отрывая взгляд от выхода из зала\проёма, где скрылся Кирилл, и без интереса посмотрела на Романова.

— Мне бы в уборную, — доверительно сообщил и я с радостью ухватилась за возможность проверить свою догадку.

Вот только Рус в свободную кабинку прошел, и я… как бы не прислушивалась, никаких посторонних звуков, вернее звуков секса, не слышала.

Уже грешным делом решила, что они уединились где-то на втором этаже, в какой-нибудь вип-комнатке как раздался странный звук в кабинке, куда Рус ушёл.

— Романов, — постучала в дверь, — всё нормально?

— Д-да, — пьяно, но с опозданием заверил.

— Открой, — как бы дико не прозвучало, меня больше его сохранность волновала, нежели что обо мне подумает “муж”. Хоть он мне и не муж в этом мире. Я даже не сразу осознала, что просьба была вопиюще бесстыжей, но ведь я Романова не воспринимала чужим.

Чтобы дальше не было, как бы не разрешились дела, он мне родной и близкий. И я не могла бросить его вот так. Не могла не волноваться и не беспокоиться.

Кир Киром, а сохранность Руслана — главная причина перехода в этот мир. Значит, я должна за ним присматривать, чтобы не случилось. Потом выскажу Климову, что думаю о нём, о нас… и о вот таком «флирте» с другими!

Сейчас бы не допустить смерти Романова!

Замок щёлкнул, дверь приоткрылась…

— Рус, — ахнула невменяемо пьяному и потрёпанно-облёванному виду мужа.

— Тебе нельзя было пить! Я же предупреждала! — досадливо выдохнула.

— П-прости, — без вины повинился. Пиджак в какой-то фигне: заляпан, распахнут, рубашка не заправлена в брюки, ширинка расстёгнута, на ботинках блестели капли… Мать моя женщина! Мужчина моей мечты! Я бы не хотела того, что однажды уже проходила, пока возвращала его в мир трезвых в своём мире.

— Я на самом деле был в завязке…

— И зачем сорвался?

— Из-за тебя, — просто брякнул Рус. — Я так волнуюсь, что…

— Ну и дурак, — беззлобно, подставив плечо. — Пойдём, я тебе место найду. Чуть отоспишься, потом в народ выйдешь, а то… глупо оказаться в такой тусовке и не воспользоваться возможностью обзавестись парой-тройкой клиентов.

— А тебе оно зачем? — хмельно вскинул брови Рус, но от помощи не отказывался.

— Хочу помочь, — призналась спокойно.

Обнял меня за талию, носом в щёку ткнулся и глухо посмеялся:

— А я подумал, что тебе интересен.

Впервые мне это было неприятно. Не мерзко, нет, но неприятно. И я чуть головой повела, отстраняясь от такого близкого контакта, но обнять себя позволила.

— Интересен, только без секса.

Я не дура, чтобы просто так уходить. Доковыляла с Русом до проёма в зал. Постояла, глазами выискивая Кира, — вдруг вернулся, — или Анатоля. Но ни одного, ни другого не найдя, чертыхаясь, потащила своё чудо-нетрезвое наверх.

А на лестнице столкнулась с парочкой.

— О, Кир, привет, — разулыбалась брюнетка с бокалом. Рядом лыбился лощёный мужчинка, модельной внешности и поведения. Как бы мужчинка, а как бы не очень.

— Привет…

Хоть убейте, не знала, кто она, но отозвалась как можно приветливей. Лицо у брюнетки было такое… запоминающееся. Где-то я его видела. Вот только, где?

Брюнетка хотела что-то ещё сказать, но обратив внимание моего горе-сопровождающего, посуровела:

— Это что, бл*, за херня, Кир? — а улыбку-оскал удерживала.

— Ты о чём? — недопоняла её возмущения.

— Какого х*я он с тобой? — точно змея прошипела.

— А в чём проблема? — ещё не понимала сути преступления.

— Этот ушлёпок… гондон… — плевалась незнакомая\знакомая ядом. — Ты что забыла, что у меня с ним?..

На самом деле, конечно, не помнила, и в данный момент не понимала, что делать и как назревающий конфликт разрулить.

— Прости, я его…

— Подруга, мать твою, называется, — продолжала ругаться брюнетка, не позволяя пройти и уже улыбаясь для прикрытия — Ты его мне назло притащила?

— Нет. Мы только сегодня познакомились. И я… реально не понимаю…

— Кир, этот мудак меня изнасиловал. Ау! Ты что забыла?

Как обухом по голове. Челюсть отвисла не притворно, и это немного переключило брюнетку с меня на Руслана. Она почти верила, что я действительно ничего не понимаю. В голове что-то зашевелилось. Точно! Вот где я её видела. Пост в «Инсте», такие всегда запоминаются первой строчкой написанной капсом, а дальше читать становится менее интересно. Очередной скандальчик, тем более на тот момент брюнетка мне была незнакома.

— Я не насиловал, — пьяно бурчал Романов. — Ты была согласна. Соблазняла, задом крутила… Хи-хи-ха-ха, — на этом оправдание оборвалось.

— Бл*, — простонал Рус, когда в нас содержимое бокала брюнетки полетело. Вернее в Руслана летело, но так как я его поддерживала и мне досталось, а следом гневное рычание:

— Мудак! Если суд этого не доказал, не значит, не было…

— Стой! — устала от истерики брюнетки. Да, да, она возмущена, но не хватало мне ещё пресловутого скандала на лестнице. Да и некогда с этим разбираться. Не сейчас! Тут маньяка бы найти и не умереть по ходу дела. — Прости, что я забыла, — отрезала строго, — но дай я его уберу с твоих глаз, и мы об этом инциденте забудем. Не нужны скандалы на публику. Жёлтые газетёнки с чёрной рекламой не мой любимый пиар! — протаранила гневно сопящую парочку и, не слушая залихвацкую матерную речь в нашу с Русом сторону, торопливо поднялась на второй этаж.

Здесь тоже был зал с гостями, но в отличие от банкетного, здесь мягкие диваны большую площадь занимали, столики. Вместо музыки стоял гомон, гул голосов.

Но я в свернула в коридор, подальше от публики.

— Прости, я не знал, что вы знакомы, — вяло бурчал Романов.

Мне было не до его оправданий. Не до объяснений. Всё о чём думала, как быстрее его спихнуть на диван. Пусть проспится, а я найду пока Кира!

Но только нашла пустующую комнатку, как он опять пробурчал:

— Ты меня ненавидишь? Презираешь, что я в таком… — пока укладывала его на диванчик.

— Нет, — честно и устало отозвалась. — Но ко мне не лезь! Я не хочу с тобой отношений. Только общаемся. Дружба, хорошо? — оставила его одного на диване и отошла к окну.

— Правда? — раздосадовано уточнил. — Ну конечно. Зря я решил… что что-то между нами может быть. Ты ведь… — запнулся. — А зачем я тебе кстати?

Дверь в комнатку скрипнула, как раз, когда я открыла окно, чтобы проветрить помещение.

— Кир, — обернулась в полной уверенности, что это наглый котяра меня нашёл. Но тотчас обмерла в ужасе.

Напротив, хищно улыбаясь, стоял маньяк.

Глава 28

Глава 28

POV Кира

Сначала нашу немую сцену нарушил храп Руса, а потом грохот вышибаемой двери.

Маньяк почти успел отскочить, но появившийся словно чёрт из табакерки Климов, с пистолетом в руках, его сшиб. Но только на миг показалось, что вот так быстро нам удалось избежать беды, а в следующий миг Маньяк уже метнулся обратно на Климова, заламывая руку с пистолетом. Завязалась потасовка… громыхнул выстрел… Я от страха присела, руками голову прикрывая и сильно зажмуриваясь, словно это могла спасти… Да, трусливо, но страх… буквально прошил стрелой. Да и чем я могла помочь? Простая человеческая женщина. Тут не помешать бы.

Лишь секундой погодя нашла силы двинуться. Кир и маньяк друг друга швыряли по комнатке. Я добралась до Руса, который вроде проснулся, но встать не мог. Видимо его пьяноесознание никак не могло переварить происходящее.

— Не лезь, — цыкнула, следя за переменчивым боем мужиков, к ужасу понимая, что маньяк хоть и выглядел ниже и худее Кира, в силе ему не уступал.

Да к тому же в его руке уже нож поблескивал.

Опасные выпады одного, ловкие уклоны второго.

Я как заворожённая смотрела… Пока кто-то в потасовке не пнул ствол, который на ковре по всей видимости валялся. Он сливался с темнотой, и поэтому они его не замечали. Да и некогда было — они были заняты избиением друг друга.

Зато мне было видно, удобно и близко. Он почти возле моих ног остановился. И в этот раз я не медлила. Схватила быстро, но как назло мужики крутились в объятиях друг друга. Вернее маньяк с ножом близ глотки Кира… и пока я держала пушку, подгадывая момент:

— Дай… Кир… я… смогу… — бормотала бессвязно.

Мужчины уже к окну опасно приблизились. Кир вышиб из руки маньяка нож… и с размаху в лицо кулаком вдарил…

Действо, как в замедленной съёмке. Кирилл замер, я с пушкой… шум в коридоре, топот, крики.

И маньяк… пошатнувшийся, оглушённый нокаутом… Его повело сильнее. Лицо в крови, глаза на выкате и безмерном удивлении… Он пытался ухватиться за что-нибудь, и я выстрелила…

От ужаса и грохота, взорвавшего повисшую тишину комнатки, вздрогнула и опять зажмурилась… Нос наполнил странный запах…

— Нет! — крик Климова заставил распахнуть глаза аккурат со звоном. Последнее что успела увидеть, как темное пятно скрывается в зияющей дыре окна, под аккомпанемент бьющегося стекла…

— Бл*, — взвыл Кир, рванув к окну.

Нырнул головой на улицу:

— Да ну на?! — опять рыкнул. — Этот у*бок ушёл! Нет его! — ко мне обернулся.

— К-как нет? — сглотнула сухость. Меня начало крупно трясти. Климов глянул на ствол, который до сих пор в моих руках был. В два шага возле оказался, рывком забрал пушку. А меня так колотить стало… жутко подкатил отходняк.

— Что случилось.

— Это у вас стреляли? — в комнату завалилась толпа.

— Какой-то псих нас убить хотел.

— Кир, — пропихивая толпу, к нас бросился Анатоль. — Что, мать его, случилось? — меня за плечи придержал и бегло оглядел. Следом окатил взглядом Кира. Опять на меня.

— Это он был, — проклацала зубами. — Маньяк… он… стрелял… потом дрались они… ну а он… выпал… — бессвязно бормотала.

— Дайте, пройти, — бесцеремонно рыкнул Кир, схватил меня за руку и протаранив толпу бегом двинулся на выход. Нас пытались остановить. Что-то о полиции кричали, показаниях, но всё это весёлой каруселью из ненужных фактов кружило перед глазами. Меня трясло, просто лихорадило, но я уже отпускала ситуацию. Рядом был Климов. Трезвый, сильный Климов, который всё решит и разрулит. От меня требовалось только идти следом за ним. Послушно и молча.

— Ты как? — уже в машине бросил он. — Не ранена? — спокойно крутил руль, и нет-нет, а поглядывал на меня.

— Н-нет, — мотнула головой.

— А ты? — Запоздало вспомнила. — И что мы сделали? — Так и не оценила случившегося. — Спасли ведь Руслана, разве нет?

— Нет, шанс прое*али, — был прямолинеен Климов.

— Ну как же, мы же спасали… — убито пробормотала.

— Думаешь? — скептически брови вскинул, на меня покосившись. — А я думаю, что ушлёпок чуть погодя вернётся. И довершит дело.

— А у нас нет времени ждать, гадать, новую ловушку делать. Он не будет просто так соваться. Уже понял, что мы его готовы убить. Теперь осторожней будет.

Дальше ехала молча. То впадала в прострацию, то во мне злость голосила, то ревность клокотала.

— Кир, — брякнула, не то от страха, не то убедиться, что друг в себе.

Тачка опасно вильнула к обочине, потом вновь на нашу полосу вернулась.

Благо ни попуток, ни встречек, а так бы чёрт знает, чем бы закончился такой маневр.

— Всё нормально? — растревожилась, когда Климов покосился. Его лицо было бледным, губы обветрены, вроде даже корочкой кровавой покрыты.

— Да, — сипло бросил, и машина опять вильнула, убеждая меня в обратном.

— А ну останови! — потребовала взволнованно.

— Нормально всё, — а голос слабо прозвучал. И когда тачка вновь завиляла, а Кир в руль носом уткнулся, я испуганно взвизгнула.

Перехватила руль, отстегнулась и изловчилась просунуть ногу, чтобы затормозить и желательно у обочины, а не на встречке. — Кир, Кир, — взвыла, выбежав из машины. Обогнула спереди, распахнула дверцу с водительской стороны и только теперь увидела кровь…

Кир скрыл, что ранен!

Я его на спину откинула и рывком распахнула куртку.

— Бл*, — проскулил, кусая губу, найдя рану на торсе Климова. На футболке разрез, кровью пропитан, как и джинсы. Приподняла, проверить насколько опасна.

— УФ, Кир, держись, — выдохнула шумно. Рана была на самом боку. Вроде ничего серьёзного, по виду царапина, только он успел потерять прилично крови и не стеснялся двигаться настолько, что усугубил окончательно.

— Ау, Кир, молю, не умирай, — по щеке Климова постучала.

— А? — вяло отозвался и рассеянно повёл глазами.

— Ты гад, промолчал, — чеканила зло, но злилась на себя. Что раньше не увидела. Как всегда собой была занята и своими проблемам.

— Только не умирай, — бурчала сквозь зубы. — Ты же мой герой. Грёбаный спаситель, — почти рыдала. — Помоги, я не дотащу тебя…

Кое-как перетащила Климова, который еле держался на ногах, на заднее сиденье. Аптечку в чужой машине на нашла, так что стала рвать платье, которое совсем не походило на бинты, но кое-как затянуть рану удалось. Теперь бы до бабки добраться.

Куда ехать за столько попыток и времени знала наверняка, благо город наш и проблем с переездом не возникло.

Марь Иванна, слава богу, встретила нас сразу за дубками, как чувствовала. Силы в ней было всё-таки хоть отбавляй, даже при том что вид она имела хиленький. Быстро докричалась до Кира, сунув ему под нос пропитанную нашатырём ватку, быстро осмотрела, развязывать мои бинты не стала, слушать, кстати, тоже.

Идти Кир уже не мог, но пытался, хоть как-то помогать нам.

Перематерившись, мы его всё же до избушки доволокли и только там я смогла выдохнуть и понадеяться, что теперь всё наладится. На территории бабкиного леса сразу стало легче дышать, будто после долгих странствий вернулись в безопасный дом. Я уже знала где что стоит, без лишних расспросов сама нашла чашку, наполнила водой и выпила залпом до конца. Сушняк жуткий, будто вечность капли во рту не было.

— Всё будет хорошо? — сипло спросила я, отдышавшись. Марь Иванна уже кружила над Киром.

— Сама как думаешь? — она будто хотела меня отчитать.

— Думаю, что… да, — шепнула я, приближаясь к кровати, на которой устроили Климова. Садясь перед ней на колени. Касаясь свесившейся до пола руки Кира губами. — Вы же… Баб Яга…

- Кто? — хохотнула она, и всё. Стало окончательно легко дышать. Всё же наладилось. Всё закончилось. Вот вот всё станет совсем хорошо. — Так, неси воду, умница.

Я послушно пошла за водой, потом за тряпками, потом за травами.

Марь Иванна раздела Кира и вымыла его рану, очистила каждый сантиметр его кожи, обработала края раны, так что она стала видна вся во всей красе, чистая, без следов запекшейся крови. Потом она стала легкими движениями втирать в кожу густую пахнущую травами пасту. Она розовела, смешиваясь с кровью, но почти сразу застывала коркой, будто запечатывая новый шрам на совершенном теле моего Кира.

— Всё пройдёт, — вздохнула она. — Всё пройдёт… Веришь?

— Верю…

— Ну это главное. Чтобы ты в него верила. Ему это как воздух, уж поверь мне на слово.

Я поверила. Выпила предложенный мне и уже остывший чай. И отключилась.

Проснулась резко. Вырвалась из пустоты и непонимающе обвела комнатку.

Кир на постели, под одеялом… Я на скамье.

Тело занемело и я, скрипя зубами, кое-как встала.

Кир спал, его грудная клетка медленно поднималась и опускалась. Я стояла над ним, смотрела на него, а потом не удержалась и наклонилась, чтобы прижаться губами к его губам. Он не ответил, но я почувствовала его дыхание, горячее и родное, и сразу стало спокойнее. Будто без этого не было ясно, что он пережил эту ночь.

Чувствовала себя хуже, не придумаешь — такая слабость, что шатало меня сильно.

— А проснулась, — раздался до омерзения бодрый голос Марь Иванны.

— Да, спасибо — кивнула, почти упав на стул. Стол, был спасением. Уткнулась лицом и простонала:

— Я не думала, что это всё так…

— Души ваши быстро устают, да тела изнашиваются.

— И это только день-два, — согласилась я. — Не представляю, как на третий бы себя ощущала…

— Как растение… — хмыкнула Марь Иванна, судя по звуку в чашку воды из самовара набирая.

— Всем привет, — раздался голос Климова, одновременно со скрипом половицы и открывающейся двери.

Конечно я среагировала. Подскочила, бросившись к нему на подмогу.

— Кир, блин, я так испугалась, — воскликнула я и… разрыдалась.

Впечаталась в него, пытаясь руками обхватить, но он же крепкий и я мелкая…

Он пошатнулся и простонал: «Тихо».

— Прости, прости, — аккуратнее прижалась. — Ты меня испугал.

— Да что-то не ожидал, — проворчал, опираясь на меня тяжелой рукой, будто принимая помощь. Я понимала, что он только вид делает, что я тут необходима в качестве опоры, но мне всё равно было страшно важно хотя-бы чувствовать себя нужной, если не являться.

— Вам бы срочно подкрепиться, — кивнула Баба Яга, только я Кира усадила на самое удобное место.

Чай, бутерброды, и каша, и мясо, в этот раз хозяйка накормила по полной

Сколько я не пыталась отнекиваться, получала в ответ от Марь Иванны угрюмый взгляд, ну точно бабуля из деревни. Просто что-то. Пока наваливала полные тарелки еды, обновляла блюда и что-то ещё дожаривала, причитала, что в нас кожа и кости, и что мы совсем забываем, как должны тела оберегать.

С одной стороны она права, мы вроде-как обещали, а с другой, наелись до тошноты, напились, так что уже в голове гудело. И только когда я откинулась на стену, к котоорой была приставлена лавка, поняла как…. хорошо. Вся эта беготня, болтовня, это всё хорошо конечно. Но сытый, пьяный уют стоит дорогого.

— И как, получилось? — поинтересовалась Марь Иванна забивая трубку. Сегодня ей папиросок, явно, не доставало и она пафосно дымила, кумаря заодно и нас.

— Не то, чтобы, — проворчал заметно охмелевший Кир.

Он только швы проверил и заверил, что ничего не болит.

Баба Яга хмыкнула, а я нахмурилась, понимая, что у меня тоже ничего не болит. И это отнюдь не быстрое излечение, а дурь, которой бабка накачала тело, и мутила мозги. Не знаю наверняка, но штырило, как от экстези или вроде того.

— Мы его спугнули, — призналась кисло.

— Теперь осторожней быть придётся, — согласилась Марь Иванна, из её старой чёрной трубки вышел клуб дыма.

— Я вот тоже не понимаю, почему он… ждёт… почему меня не убил, когда был шанс… — пробормотала я, делая последний глоток чая я. Голова была, как улей, я пыталась поймать за хвост верное решение, но всё никак не выходило.

— Как почему? — бабка достала свою красивущую ложечку для абсента и стала шаманить над стаканом с водой. — Тебя убивать раньше срока не будет. Это нарушит цепочку жизнь-смерть. А ты для него, как десерт. А вот убить твоих мужей у тебя на глазах… ему за кайф. Чистый и полноценный. Вот почему ждал до последнего. Он твоими эмоциями больше питается. Ему это нужно… Попугать, обострить… и лишить…

— Этого и боюсь, — пожевал слова Климов. — Как бы в последнем мире чего не учудил. Подлость, если уже… — он замолчал и покосился на меня. — Руслана грохнул заранее.

— А картишки раскидать? — я покосилась на Бабу Ягу.

— Можно, — дёрнула плечом, — но только они опять могут не точно сказать.

— Ну хотя бы жив/мёртв? — мягко уточнила.

— Сделаю, — пыхнула трубкой. — Ну что в баньку по одному, аль вместе? Но, как по мне, вы и без того время потеряли…

Я покосилась на Кира. Он помрачнел, допивая залпом чай.

— Да и есть вам что обсудить наедине… Без меня. Уладите разногласия.

— А они у нас есть? — озадачилась я.

— А разве нет? — вскинула брови бабка, выпустив облако дыма.

— Лев вот-вот рычать будет. Ты зло его глазами царапаешь… а души ваши измучены уж порядком. Пополнить бы их силушку. Да и одного его там лучше не оставлять, — фыркнула Марь Иванна, — присмотр нужен.

Это всё было сомнительным, но поговорить хотелось. Вопросы так и остались…

— У тебя правда есть ко мне претензии? — только вошли в парилку, хмыкнул Кир.

— Нет! — позволила Климову забраться на верхнюю полку, а сама села спиной к стене на нижнюю. Подтянула к себе ноги, обняла колени.

— То есть, — помедлили Климов, — всё круто… У нас?.. — с опаской спросил он, рассматривая меня своими медовыми глазами, как опытный психолог. Он будто хотел разгадать меня, найти подтверждение своих мыслей или опровержение.

— У нас? — едко вторила я. В мыслях тут же возникли чёртовы девахи, с которыми умотал Климов. Я вроде и забыла про них от “лечения” Марь Иванны, а теперь, как остались наедине, разом всё вспомнила. — Нас нет! И этот переход доказал, что я не смогу… — запнулась на неоконченной мысли. — Но сказать тебе, спасибо хотела. За то, что ты… не позволил ему нас убить…

— «Но»?.. — понял, что не смотря на благодушное начало, подвох есть. — Мы почему не возможны? Опять любовь к мужу? Или…

— Я не выдержу твои поебушки с другими! Это не для меня! — оборвала его поток мыслей.

— Поебушки? — вытаращился Кир. — Милая, ты ничего не попутала? У меня-то как раз с умением воздерживаться от ненужных половых актов всё отлично. А вот у тебя…

— Что? — ахнула оскорблённо. — Я что по твоему слаба на передок?

— Не то чтобы, но и этого Руслана потащила в постель! — Кир был мрачен и уверен в своих словах, как будто уже поставил на мне крест. — Я не собирался эту тему поднимать! Думал, как всегда промолчу, но… — сглотнул.

— Ты всё ещё под наркотой Марь Иванны? С мозгами поссорился? — наехала возмущённо. — Это ты ушёл с девками! С двумя! Ты не смел с меня спускать глаз, но спустил! Мы с Русом одни остались!!!

— И ты решила не терять времени даром? — скептически брови вскинул.

— Ну ты и… — негодованием поперхнулась. — Ему плохо стало. Он опять напился!

— Душевненько! — хмыкнул Кир.

— Дико, — призналась, хотя когда-то мне это казалось нормальным. — Вот мы в туалет и пошли. А тебя нигде не было!!! И я его решила уложить спать…

— И убаюкать в планы не входило? — продолжал меня обвинять Кир.

— Какой бред! Я хотела нас обезопасить, его увести. Он же когда пьян, невменяем… А вот ты!!

— Кир, у меня на тебя стоит. И трахать не пойми кого, когда я о тебе мечтаю, глупо. Я не буду рисковать возможностью быть с тобой… из-за нелепой связи на богемной тусовке.

Я опешила. Неужели зря на него наговаривала.

— Да, но ты ушел с ними!

— А вот это другой вопрос. Могла спросить, куда и зачем, — тон Кирилла стал мягким. — Когда мы на вечеринку прибыли, я паре охранников показал рисунок маньяка. Просил быть бдительными, и если что сообщить. Мне позвонили как раз, когда ты с Русланом обнималась в какой-то компании. Я хотел и вас позвать, но решил не дёргать. Всё же в большой тусовке бы он вряд ли рискнул напасть. Поэтому решил проверить, что там нашли охранники, а девчонки взялись проводить до комнатки с камерами… Пока я отсмотрел кадры. Потом увидел, что ты с Русом на второй этаж пошла… И маньяк за вами следом… Быстро к вам…

Я губу закусила:

— То есть ты…

— Да, ты меня в который раз обвинила в том, в чём не виновен. Теперь бы я хотел услышать: Прости. Ты герой. Я глупая… Больше так не буду.

— Не буду, — вредно качнула головой. — И глупая я потому что… — замялась, не желая признавать очевидного, но всё ж выдохнула: — потому что ревную дико. На тебя каждая встречная поперечная вешается. Я пока не знаю, как мне с собой совладать…

— Доверяй, — повёл плечом Кир. И его глаза стали тёмными и медовыми. — И для разнообразия… не орать, не укорять, а поцеловать.

— Вот ещё! — я сложила на груди руки и отвернулась, не желая продолжать разговор. Кир был уверен в своём великолепии, а я понимала, что всё это не просто так.

Как там говорят? Обжегшись на молоке дуют на воду? Вот именно! Ни с того ни с сего ревность приходит только к конченным дурам, а я похождения этого котяры наблюдала уже не первый год и дурой вроде не была.

— Ну, — скучающе протянул Климов, — тогда парка наконец организовать! — без особо энтузиазма.

Я секунду помедлила, но в этот раз управлять паром придётся мне:

— А вот это без проблем, — черпак на камни плюхнула и только пар заволок парную, закрыла глаза.

Опять пьяный Руслан перед глазами появился. Его глупые шутки… Его осмотр меня, и я больше не ощущениям придавала значения, а тому, какие рекоменации по улучшению меня, мой муж мне давал.

— Руся сказал, что у меня задницы почти нет! — в мыслях неутешительных пробурчала.

— Он не знал, где у красивых девушек её искать, — едва слышно обронил Кир.

— И грудь увеличить! — меня продолжали таранить жуткие воспоминания. Никогда бы не подумала, что чьё-то мнение может пошатнуть мои убеждения на мой счёт. Но одно дело кто-то, где-то как-то, а другое… муж! Тот кто всегда говорил, что я совершенство! Что я идеальна!

— Всё у тебя круто, а он просто продавал свою работу. Забей.

— Думаешь? — но я всё равно сомневалась. — Я просто не могу понять, что с ним не так?

— Судя по тому, что видел — с ним всё не так, и всё не то, — отрезал Климов.

“Бл*, она опять о Русе!” — зло пошатнулись мысли Кира.

“Трахнуть её нужно, чтобы наконец забыла о муже”.

— Ты неисправим, — пробурчала, качнув головой.

— Ты о чём? — уточнил Кирилл.

Глава 29

Глава 29

POV Кира

Только сейчас сообразила, что среагировал на его мысль.

— Я просто ищу причины, а ты ревнуешь к памяти.

— Да, потому что хочу, чтобы ты больше думала о нас. Мне кажется я заслужил…

— Заслужил, — улыбнулась наглой реплике Климова. — Но нам ещё много барьеров преодолевать, — напомнила нарочито строго.

— Готов прямо сейчас начать! — хмыкнул Кир. Повисла тишина. Мягкая и убаюкивающая. — Ну так что, ты меня соблазнять будешь? Или просто подсматривать? — его голос мягко прокатывался, как львиный рык, по парной. Глаза были закрыты, он успокаивался от моего приветливого тона.

— И подслушивать, — кивнула сонно, уже барахтаясь в тягучей вязкости дурмана баньки.

— Слушать? — вторил недоумённо Климов. — Чёрт! Хочешь сказать. Ты и мысли мои слышала?

Мы оба распахнули глаза и зависли, глядя друг на друга. Он стал тяжелее и прерывистее дышать, а я перестала совсем. Впервые остро почувствовала себя вуайеристкой, незаконно вторгшейся в чужую голову. Он давно хотел и я давно знала, и шутки для него только что закончились.

Ну же, банька… Выкинь свой очередной финт. Ты же призвана нас провоцировать на выбросы окситоцина с дофамином!

Но даже банька, кажется, не спасала от одного очень злого льва. Кир не отрываясь на меня смотрел, а я спешно запечатывала сознание, пока не поняла, как это глупо.

— А если да? — расслабилась. Убрала все мысленные блоки и стены. Он должен меня видеть! Впервые. Полностью.

— Кого-то нужно наказать… — секундой погодя усмехнулся Климов, дав понять, что не злится… не обижается и вполне не против…

И тогда я сделала, на чтобы не решилась в простой жизни. В своём мире. Забралась на верхний полок, скрестила по-турецки ноги. Кир поджал свои, давая мне место. Мы оказались друг напротив друга и я почувствовала острее. Его мысли! Тягучие, горячие, как раскалённая карамель. Я не подслушивала их теперь, они были в моей голове. Вот что давало это место, если ему не сопротивляться… Единение, полное.

Я вновь зажмурилась, раскрывая сознание — позволила себе ощутить его на расстоянии: он проникал в кожу, вены, артерии, аорты. Заполнял ноздри, лёгкие. Всё, что было пусто — стало им. Превратилось в него. И судя по его хриплому, отчаянному вдоху — он переживал тоже самое.

— Кир… Кир, — прошелестел его голос. Я открыла глаза. Оказалось, Климов на меня не смотрел. Блаженствовал в пару, а может дремал… так и не дождавшись ответа. А может… слушал меня. Откинул голову, так что шея напряглась, кожа на ней натянулась, грозясь вовсе лопнуть.

Мною двигал не он, не его мысли, а только чистый интерес.

Я подползла, не чувствуя, как соскальзывает полотенце, оставаясь на полке, протянула руку и коснулась его шеи. Напряжённых вен и мышц.

Климов сглотнул.

Мне казалось, что я глажу дикое животное, которое безмерно доверяет и вот-вот падёт к моим ногам. Станет ручным, самым верным, покладистым… моим личным. Покатает по диким, незнакомым, опасным местам, заберёт в свою стаю.

Я хотела им владеть от и до, и он, кажется, это слышал.

Не шевелился. Не тянулся ко мне. Не улыбался. И даже не смотрел!

Я снова царапнула его шею.

И снова.

А потом спустилась ниже. К плечам, ключицам и мышцам рук. Его мощное тело реагировало на каждый жест, сокращалось, содрогалось и теперь уже тянулось ко мне в ответ.

Добралась до груди. К напрягшимся соскам.

К прессу, который скрывался частично под белоснежным махровым полотенчиком.

Мною двигало любопытство в чистом виде. Такое, которого бы раньше постеснялась. Я не изучала ещё ТАК мужчин.

Не приручала их. Не знала, что это такое… любоваться.

Моя рука не дрогнула — когда коснулась уходящей от пупка дорожки волос, проследовала за ней и…

Кир перехватил меня за запястье, открыл глаза и медленно, мучительно неспешно качал головой, отрицая всё к чему нагло стремилась.

— Что не так? — голос меня оставил. Вместо него был только хрип: тихий и свистящий, как от сильного ларингита.

— Ки… ра, — прокашлялся Кирилл. — Я опять не поспеваю за твоим настроением. За твоими желаниями… Я не зверёк. Я Зверь! Со мной не поиграешь… доиграешься…

Пока он тихо чеканил не то угрозу, не то обещание, я повторила его жест головой, — неспешное отрицание, — и бесстыже уселась верхом.

— Хочу, чтобы ты меня услышал… — виновато улыбнулась. — Сказать не могу, потому что в голове каша, но ты… эмоции можешь услышать. Они не обманут… ты прочувствуешь это, — сжала покрепче бёдра, словно боялась, что он, как дикий конь, меня скинет.

— Не будь идиоткой. Я всегда тебя чувствовал, — огорошил признанием Кир, придержав меня горячими ручищами за ягодицы. — Но видимо лучше, чем ты себя. Потому и был рядом. Потому и был готов… ждать и терпеть! Вот только в отличие от меня, ты идеальна в самообмане. А нет ничего страшнее, чем поверить в собственную ложь. И пусть не со зла, но ты словно стала жить в другой реальности, до безобразия больно раня меня и мои чувства.

— Прости, но этого от нас требовали…

— От меня того же требовали, но я не отказался. А ты… Неужели я настолько тебе неважен?

— Не трави душу, — шепнула расстроенно.

— А что делать с моей? — хват его рук стал грубее и оттого волнителей. — Ты… меня уничтожала долгие годы.

— Если не сможешь простить…

— Прощал. Всегда. Но сейчас думаю, как тебя наказать за это.

Я опешила: не то смеяться, не то молить, не то реветь!

— Научи… верить… в свою правду…

Вцепилась одной рукой в плечо — другой в его шикарные волосы. Они оказались мягче и гуще, чем я думала.