666 градусов по Фаренгейту (температура, при которой горит ведьма)

Часть первая − Сыны епархии

Казалось, площадь проклята − прохожие старались скорей с неё убраться. Все вели себя схоже − голову в плечи, взгляд к полу, спешный шаг. В воздухе пахло страхом − холодным, липким, не дающим вздохнуть. Игнат застыл посреди площади − единственный, кто был неподвижен, и смотрел, как люди избегают центра, теснясь вдоль зданий − по краям было не так страшно. Горожане скрывались в метро, исчезали в переулках.

Игнат стоял, чувствуя, как страх пригибает его к земле, однако это чувство не был его собственным − оно было навязано извне, поэтому Игнату удалось взять себя в руки и подавить его. Подняв голову, он стал озираться, высматривая источник затопившего площадь ужаса, и нашёл. На крыше одного из зданий, окружавших площадь, стояла чёрная фигура и смотрела прямо на него − он чувствовал невидимые потоки ужаса, изливавшиеся из неё на улицу. Чёрный человек заметил, что его раскрыли, и пришёл в движение.

На мгновение Игнату показалось, что чёрную фигуру выстрелили из пушки − её швырнуло в воздух, словно безвольную куклу, руки и ноги отогнулись назад, но буквально за мгновение до того, как рухнуть на крышу соседнего здания, человек собрался и, как олимпийский гимнаст, завершающий упражнение, приземлился на край крыши − ровно, чётко, уверенно. Развернувшись, незнакомец вновь посмотрел на Игната. Гнетущий страх ударил с новой силой. Площадь вымерла − прохожие толпились в дверях зданий, словно на улице разразилась буря.

Фигура снова получила невидимый пинок и, кувыркаясь в воздухе, перемахнула на следующее здание − дальше от места преступления. Выпрямившись, человек наблюдал за Игнатом, будто ждал чего-то. Игнат был уставшим и сонным после ночного дежурства. И это точно было не его дело. Кем бы ни был чёрный человек, Игната ему напугать не удалось, так что самым разумным теперь было бы спуститься в метро и поехать домой отсыпаться. С другой стороны, прыгающая фигура делала очень нехорошие вещи, и кто знает, чем бы всё закончилось, не спугни её Игнат. Она продолжит, стоит ему уйти? Среди прохожих были дети и старики, беременные и ослабленные болезнью − выдержат ли они пытку страхом? Игнат не был в этом уверен, зато он знал, что несмотря на свою молодость, у него имелся богатый опыт принятия решений, шедших наперекор чувству самосохранения и основанных лишь на том, что Игнат считал правильным и нужным прямо здесь и сейчас. Если не он, то кто?

Он устало вздохнул, смирившись с собственным отчаянным шагом, и двинулся в сторону таинственной фигуры.

Та взмыла в воздух снова. До ближайшего здания было метров сорок − дома разделял сквер. «Не допрыгнет», решил Игнат, «рухнет и в лепёшку». Действительно, прыжка не хватило, но когда гравитация потянула прыгуна вниз, случилось невозможное − прямо в воздухе невидимая нога снова отвесила фигуре знатного пинка, и та, подскочив мячиком, долетела до заветной крыши. Чёрного человека заметно пошатывало, он присел на край − перевести дух.

«Ненадолго тебя хватает!» − злорадно заметил Игнат, прибавляя шагу. Вредитель быстро выдыхается, значит, его можно загнать, если постоянно наступать на пятки. Увлечённый преследованием, он не заметил, как фигура сделала телефонный звонок во время отдыха на очередной крыше.

Вскоре многоэтажки закончились − потянулась череда гаражей, их сменил строительный рынок, началась промзона − не непролазная, с крупными огороженными предприятиями, а вполне себе проходимая − старые здания, забитые мелкими конторами, шиномонтажки и склады. Чёрная фигура никак не хотела сдаваться, хотя прыжки давались ей всё труднее. Наконец, человек спрыгнул на землю и пошёл пешком, лишь изредка выстреливая себя вперёд, когда преследователь подбирался ближе. Уже сейчас Игнату было видно, что прыгун, вероятней всего, худощавый подросток − деталей фигуры было не разглядеть из-за короткого черного плаща на плечах злодея.

«С таким точно справлюсь», − подбадривал себя Игнат. Надо только поднажать. Места, правда, были незнакомыми и подозрительно безлюдными, но сейчас день − что может случиться?

Хотя погоня не могла длиться вечно, финал наступил внезапно. Чёрная фигура вошла в ворота строительной площадки. Щита с паспортом объекта нигде не было. Игнат осторожно заглянул на территорию. Двор загромождали штабеля кирпичей и бетонные плиты. Посреди невообразимой грязи стояла строительная техника. Будущее здание было в стадии заливки фундамента. Рядом чернел одноэтажный барак, судя по виду, давно обжитой. Входная дверь была приоткрыта, но стоило Игнату обратить на неё внимание, тут же захлопнулась. Не похоже на приглашение. Игнат опасливо приблизился. Чёрная фигура оказалась тут неслучайно − она стремилась именно сюда. Тут было её убежище.

Надо быть глупцом, чтобы лезть в логово зверя. Игнат прошёлся вокруг, заглядывая в окна, но они были закрыты картонками. Тогда он мысленно обратился к своему опыту. Он бывал в передрягах посерьёзнее, но выбрался живым. Не невредимым, к сожалению, но живым. А тут − пустяки какие-то… Найти этого шкета и дать ему в бубен, чтоб не хулиганил.

Распахнув дверь, он зашёл в здание. В коридоре царил полумрак. Впереди виднелся дверной проём, завешенный тканью. Отодвинув тряпку, Игнат заглянул в помещение.

− Долго ж ты думал, − пробасил кто-то, и сильные руки, схватив гостя за грудки, швырнули его в центр комнаты. Едва устояв, Игнат успел разглядеть, что его противником был настоящий здоровяк, под два метра, туловище − что твоя бочка, в чёрной длиннополой одежде и странной шапке. Не теряя времени, здоровяк заехал Игнату кулаком в лицо, расквасив нос и губу. За первым ударом тут же последовали другие. Игнат, закрываясь от пудовых кулаков, стал прорываться к двери, и ему почти удалось, но что-то врезалось в него сбоку, сбило с ног и на полой скорости припечатало к стене. Перед тем, как в голове Игната дёрнули рубильник, его посетило откровение − это был тот самый прыжок-выстрел, что он видел сегодня. Получается, чёрная фигура, скакавшая по крышам, умела не только убегать.

Это была не настоящая отключка, как показывают в фильмах, когда получивший по голове герой теряет сознание мгновенно и приходит в себя внезапно. Игнат не терял сознания − ему просто было так хреново от дикой боли, что он поневоле перестал принимать деятельное участие в происходящем, позволил себя куда-то оттащить и к чему-то привязать. Когда сознание немного прояснилось, он оторвал голову от груди и огляделся.

Комната, куда его поместили, была узкая и длинная, без окон. Он был привязан к стулу в одном её конце, дверь была в другом. Стул оказался сварным, ножки прикручены к бетонному полу болтами. Руки Игната были связаны пеньковой верёвкой, продетой в отверстие в сидении стула − далее верёвка проходила через толстенную металлическую дужку, вмурованную в пол. На дужке отчётливо читалась надпись «ОЛОВО», далее верёвка шла внатяг через всю комнату до такой же дужки, вмонтированной в потолок. Там тоже была надпись. Вероятно, та же самая − «ОЛОВО». В центе комнаты стояла незажжённая свеча, которая доставала фитилем до верёвки. Чуть дальше − столик с циркулярной пилой, чей диск также касался верёвки. Большая красная кнопка с надписью «ПУСК» была выведена на корпус пилы.

Первые минут пять Игнат провёл, пытаясь избавиться от пут. Если бы он освободил руки, отвязаться от стула не составило бы труда − там были кожаные ремни с пряжками, но сначала надо было как-то разрезать верёвку. Свеча, скобы и циркулярка наводили на определённые мысли, но сколько он ни думал, решение не приходило. Дотянуться до кнопки пилы нечем. Скоба реально с палец толщиной − даже мягкое олово выдерживало его рывки. Свечу тоже не зажечь.

В бесплодных попытках освободиться он провёл минут двадцать, потом дверь открылась, и вошла девушка лет шестнадцати − высокая, худая, в закрытом чёрном платье. С собой она принесла складной стул. Закрыв дверь, она приставила к ней стул и села читать книгу.

Это была она − понял Игнат. Та чёрная фигура, что нагоняла на людей страх и прыгала по зданиям, просто переоделась.

Он попробовал заговорить, задавать вопросы, умолял отпустить, обещал никому не рассказывать, но она не реагировала − молчала, иногда поднимая на него недовольный взгляд. Похоже, она была раздосадована. Отчаявшись её разговорить, Игнат умолк и продолжил остервенело дёргаться на стуле. Так прошли минут пятнадцать.

Внезапно девушка встала, с хмурым видом покачала головой, взяла стул и вышла. Игнат остался один. Теперь он просто раскачивал себя в надежде, что если делать это несколько часов подряд, болты, державшие стул на месте, ослабнут… Или он сам ослабнет раньше.

Спустя полчаса дверь открылась и вошёл здоровяк − судя по всему, тот самый, что бил его по голове. Игната посетили неприятные предчувствия. Теперь, при свете потолочной лампочки, он мог разглядеть своего тюремщика − суровое бородатое лицо не сулило ничего хорошего. Мужчина носил чёрную длиннополую одежду и цилиндрическую шапку фиолетового цвета, слегка расширяющуюся кверху. Из-под подола виднелись армейские ботинки.

− Чего сидишь? − спросил незнакомец басом. − Чего не освободился?

− Как я освобожусь? − зло буркнул Игнат, уже сломавший себе голову этой задачкой.

− И то верно, − почесал затылок здоровяк. − Ладно. Пора тебя отвязывать.

Освободив запястья пленника от верёвки, мужчина отстегнул Игната от стула. Тот с трудом поднялся − всё тело болело, к тому же подташнивало. Придерживая Игната под руку, тюремщик вытащил того из комнаты и довёл до просторного светлого помещения, напоминавшего помесь мастерской с гостиной. В центре − вокруг металлического стола − стояли старые кресла и продавленный диван. Бросив пленника на одно из кресел, мужчина сел рядом. По другую сторону уже сидела давешняя девушка − казалось, она не заметила их появления. Всё её внимание было сосредоточено но большом смартфоне в руках. Напротив Игната устроился белобородый старик − он был одет в такую же длиннополую чёрную одежду, как и здоровяк, но шапка была попроще − чёрная, напоминавшая спортивную, но скроенная из четырёх клиньев. Новая мода, решил Игнат. На плечи старик накинул старую рабочую куртку. На ногах у него были резиновые сапоги со следами подсохшей грязи.

− Дайте попить, − попросил пленник. − И таблетку какую-нибудь от головы.

Здоровяк отошёл к мойке и вернулся с кружкой воды. Таблетку он тоже дал, пошарив в настенной аптечке. Размяв запястья, Игнат запил таблетку. Огляделся. Стены помещения были необычные − они представляли собой одну большую приборную панель с огромным количеством лампочек, кнопок и тумблеров. Там, где не было кнопок и ламп, висли плакаты по электробезопасности. Странное место…

Заметив его внимание к стенам, здоровяк сказал:

− Можешь не считать. Тут двадцать три тысячи кнопок.

− Зачем столько? − спросил Игнат.

− От кнопочниц помогает.

Старик нарушил своё молчание, обратившись к девушке:

− Повтори-ка, что с этим парнем не так?

Та ненадолго оторвалась от гаджета:

− Он сразу меня увидел. Словно почувствовал. Я использовала гнетущий страх. Люди не поднимали головы, а этот стоял как ни в чём не бывало, пялился на меня. Я решила, наш клиент. Вот выманила сюда − он не особо умный похоже.

Старик нахмурился, принимая трудное решение:

− Давай-ка ещё раз, заводи свою бесовскую шарманку. Хочу сам посмотреть.

− Не буду. Вас тоже заденет краями, а у тебя сердце слабое, − возразила девушка.

− Как-нибудь переживу. Давай.

Пожав плечами, девушка отложила телефон, и посмотрела на Игната в упор. Тут-то его и накрыло с головой. Вблизи удар концентрированного страха был гораздо сильнее, чем тогда − на площади. В этот раз девушка не ограничилась каким-то одним видом страха − она постоянно меняла его оттенок, словно подбирая ключ к психике Игната − дикая паника сменилась лютой паранойей, перешла в экзистенциальный ужас, далее следовала гнетущая тревога с нотками непроглядной безысходности, бессмысленный ночной кошмар, из которого нет выхода, парализующий страх беззащитной жертвы перед лицом хищника, внезапный испуг, побуждающий к незамедлительному бегству, потом страхи пошли дуплетами и даже триплетами, порой сочетая несочетаемое, вроде желания броситься прочь и застыть на месте. Игнат, обливавшийся холодным потом и вцепившийся в подлокотники, поймал себя на ощущении, что каждый новый сорт страха трогает его всё меньше и меньше. Двух других мужчин тоже накрыло − на их безмолвные мучения было жалко смотреть, а вот Игнат, похоже, приноровился − он успокоился, задышал ровно и даже смог выдавить из себя слабую улыбку. Заметив её, девушка тут же прервала ментальную экзекуцию.

− Видели? Не работает ни фига, − сказала она и, словно стыдясь своего поражения, уткнулась носом в экран телефона, нервно пролистывая что-то пальцем.

Старик убрал руку от груди, за которую держался всё время, пока шло воздействие. Поморщившись от боли, он поёрзал в кресле и, переведя дух, задал пленнику вопрос:

− Что, совсем не боишься?

− Её − нет, вас − да.

− Почему?

− Её страх ненастоящий. Химический какой-то, − признался Игнат. − Он беспричинный. Как это поймёшь, так и не страшно становится. А вот вас я боюсь по-настоящему.

− Разве мы тебя пугаем? − искренне удивился старик.

− Вы голову мне отбили, потом на час заперли в свою дурацкую комнату испытаний.

− Испытаний?

− Да сразу видно, что всё выстроено так, будто из ловушки можно выбраться, если придумать, как именно, только это одна видимость. Не выбраться. Человеку такое не под силу.

Немного помолчав, старик кивнул:

− Ты правильно сказал. Человеку из той ловушки не выбраться. А если кто выбрался… Тот не человек.

− Значит я человек, − заключил пленник.

− Но ты не реагируешь на её воздействие, − возразил старик.

− Вы тоже не реагируете, − парировал Игнат.

− Ибо вера наша крепка, − с гордостью вставил здоровяк.

Девушка тут же подняла голову и заявила:

− Они противотревожный препарат недавно приняли. Их сейчас концом света не напугать.

− Ну и препарат тоже, − нехотя подтвердил старик.

− Надо что-то делать, − сказал он, ни к кому конкретному не обращаясь, и крепко призадумался.

Повисло молчание, которое прервала девушка:

− Скажу одно. Я никогда не видела человека, который может сопротивляться моей способности.

− Это значит, он из вашего племени? − спросил её старик.

− Они не моё племя, − надула губы девушка. − Ты меня воспитывал, не они… К тому же, моя способность работает на них без ограничений. Может, это какой природный иммунитет?

− Природный? − поднял брови старик. − Ты ещё скажи эволюционное приобретение в результате естественного отбора. Или это от Бога, или от диавола. Другого не дано.

Игнат почувствовал, что сейчас ему ничто не угрожает, и решил взять беседу в свои руки:

− Кто вы?

− Тебя не касается, − буркнул здоровяк.

− Интересно, не касается, − усмехнулся Игнат. − С виду вы не то священники, не то электрики. Дайте-ка угадаю… Жрецы Зевса? Но я что-то не вижу тут других атрибутов его культа.

Девушка улыбнулась его нехитрой шутке, не поднимая глаз от экрана.

Игнат продолжил, смотря на неё:

− А вот она кто? Прыгает по крышам, пугает людей. Как такое возможно?

− Сам-то что думаешь? − спросил здоровяк.

− Вы мутанты, да?

− Сам ты мутант.

− Но вы тестировали меня на наличие способностей, которых нет у людей, − не сдавался Игнат. − Что я должен был продемонстрировать? Силой мысли что-то подвинуть, как в фильмах по комиксам?

− Тест на элементализм, − подсказала девушка.

− Чего? − не понял Игнат, и она снизошла до объяснений:

− Ледяная магия или трансмутация разрушают оловянную скобу, огненная или электрическая − сжигают верёвку, телекинез или триггеризм запускают дисковую пилу. Очарование или прямой ментальный контроль заставили бы меня тебя освободить. Левитация или векторная автопропульсия также позволили бы освободиться… Большинство других колдовских способностей, так или иначе, были бы полезны, пусть и в меньшей степени… Ты не воспользовался ни одной.

− Потому что их у меня нет.

− Или потому что ты догадался, что от тебя ждут, и не стал палиться, − возразила собеседница.

− Погоди-ка… − Игната посетила новая догадка и он спросил прямо:

− Так ты колдунья?

− Холодно.

− Ворожея?

− Теплее.

− Ведунья?

− Горячо.

У Игната остался последний вариант, и хотя ему было неловко говорить такое девушке, он всё же решился:

− Ведьма?

− Горишь, − зло сверкнула она глазами, и он вздрогнул, побледнев. Мужчины переглянулись − их гость впервые проявил признаки настоящего страха.

− А вы тоже… ну… колдуны? − Игнат перевёл на них взгляд.

− Мы нет. Бог миловал, − отозвался старик.

− Интересная тут у вас компания.

− Какая уж есть, − сказал здоровяк.

− А чем занимаетесь?

− Тебя не касается.

− Отпускать его надо с миром, − принял решение старик, после чего обратился к Игнату: − Прости нас Христа ради, парень. Мы ошиблись. Думали, ты колдовской человек, раз ведьму распознал и последовал за ней.

− Дурацкая идея была. Зря мы согласились. Только зря народ пугали всю неделю, − покаялся здоровяк.

− И ничего не дурацкая, − тут же возразила ведьма. − Просто не повезло. Надо пытаться дальше. Кто-нибудь да попадётся.

− А дальше что? Если настоящего мага выловите? − с ехидцей спросил Игнат.

− По обстоятельствам, − не стал вдаваться в подробности старик.

− Мы люди мирные, − добавил здоровяк, поправляя свою фиолетовую шапку.

− Я сомневаюсь.

− Ты свободен. Можешь идти, − сказал старик.

− А если я в полицию заявлю? Если я вот про неё заявлю? − Игнат указал взглядом на девушку.

− А что ты доказать можешь? И кто тебе поверит? − невозмутимо ответил старик.

− Нам поверят. У нас связи, − пообещал здоровяк.

Тогда Игнат решил зайти с другой стороны:

− Возьмите меня к себе − я про вас никому не расскажу.

− Дурак что ли? − с удивлением уставилась на него девушка.

− Я понял. Вы против колдунов, − с заговорщической улыбкой сказал Игнат. − Вы эти…Как их там… Которые ведьм жгли… Вспомнил. Инкассаторы!

− Рука лицо, − пробормотала ведьма, театрально закатив глаза.

Но Игнат от своего не отступил. Он обратился к старику:

− Я тоже против ведьм. И на меня её магия не действует.

− Возможно, у тебя есть какой-то резист, но только от моей магии, и на колдовство других ведьм он не распространяется. Тогда толку от тебя ноль, − возразила девушка.

− А вы проверьте!

− Нам это незачем, − сказал старик. − Ты нам точно не подходишь.

− Почему это? − удивился Игнат.

Старик вздохнул и нехотя ответил:

− Видишь ли, у нас тут клуб по интересам. То, чем мы занимаемся − личный вопрос для каждого… Некоторые из нас напрямую пострадали от разгула нечистой силы, прочие стали свидетелями чудовищных злодеяний, творимых колдунами и ведьмами… Мы здесь, чтобы бороться с мерзостью, потому что кроме нас некому. Кто не видел того, что видели мы − того нам не убедить. А кто видел − того нам и убеждать не нужно.

− Я видел некоторое дерьмо… На войне, − признался Игнат.

− На войне? Мы с кем-то воюем? − старик удивлённо поднял бровь: − Может я что-то пропустил, молодой человек?

− Может и пропустили. Мы не воюем. С нами воюют, − с вызовом ответил гость.

− Допустим. И что же ты видел?

− Парящие фигуры в небе, испускающие струи огня. Люди горели заживо. Нельзя скрыться. Стрелять не помогает, − Игнат скривил лицо. Воспоминания были не из самых приятных.

− Да… Запущенный случай, − покачал головой старик.

− Я не вру.

− Я и не говорю, что врёшь. Запущенный случай, что они выступают вот так − открыто, не таясь. Война для ведьм и колдунов − богатое поле деятельности. Хаос. Безнаказанность. Но такая наглость − даже не верится… − собеседник тяжело вздохнул.

− Так возьмёте к себе? − снова спросил Игнат, обведя взглядом присутствующих.

− А человека сможешь убить? − задал встречный вопрос здоровяк.

− Колдуна? Смогу, − без тени сомнения ответил гость.

− А женщину сможешь убить? − спросила девушка. − А беременную? Старушку сможешь убить? А девочку лет пяти?

Игнат насупился:

− Не смогу… А что − надо?

Вдруг его поддержал здоровяк:

− Да ты не переживай, парень. Я вот тоже не мог, но ведьмы они такие… Сами тебе помогают. Они все ангелочки, пока магию свою не расчехлят. Когда такая девочка тебя заживо сжигать начнёт или, наоборот, морозить до смерти, заливаясь радостным смехом, глазом моргнуть не успеешь, как все душевные терзания будут отброшены. Я вот помню…

− Боря, − строгим окриком прервал его старик.

− Ладно, − с явной неохотой остановился тот.

− Меня можешь звать отец Антоний, − представился старик.

− А это вот отец Борис, − он указал на здоровяка.

− Так вы священники? − спросил Игнат.

− Да, − сказал здоровяк, но ведьма тут же возразила:

− Нет. Только один.

Бросил на неё сердитый взгляд, старик уточнил:

− Я иерей, а отец Борис протодиакон.

Затем он представил девушку:

− Это Ольга, воспитанница моя.

− Я не Ольга. Я Хельга, − поправила та, опять залипая в телефон.

− Ольга, не начинай, − попросил отец Антоний.

− Хельга, − упрямо повторила ведьма.

− Как тебя по имени, мил человек? − старик обратился к гостю.

− Игнат.

− Игнатий, значит. Воспламеняющий. Хорошее имя. Огненное. Для нашего дела весьма подходящее, − одобрил отец Антоний. − А фамилия какая?

− Небогин.

− Вот фамилия у тебя подкачала. Неприятная.

− Какую в детдоме дали, такую и ношу, − пожал плечами Игнат. − Она от старорусского «Небога» − небогатый, убогий, дальний родственник.

− Хорошо же на Руси к дальним родственникам относились, − хмыкнула Ольга.

− Тогда поверье было − чем хуже назовёшь, тем судьба лучше сложится, − пояснил Игнат.

− Так ты детдомовец? − уточнил старик.

− Да.

− А известно, кто родители твои?

− Нет.

− Не узнавал?

− От меня при рождении отказались. Даже узнавать незачем.

− Ясно, − кивнул отец Антоний. − В Бога веруешь?

− Да.

− Крещённый?

− Нет.

− Покрестим, − как само собой разумеющееся сказал старик.

Поймав непонимающий взгляд Игната, ведьма пояснила:

− Это чтобы лейпсанаургия на тебе заработала.

− Лепс… чего?

− Они же клирики. Бафать тебя будут, чтобы ты не сложился пополам на первой же ведьме, − пояснила Ольга.

− Ничего не понял, − признался гость.

− В Интернете много времени проводит. Совсем от рук отбилась, − недовольно проворчал отец Антоний.

− Как же, у вас отобьёшься, − дерзко ответила девушка.

− Сколько лет тебе? − был следующий вопрос.

− Двадцать четыре.

− Кем работаешь?

− Охранником на предприятии, − нехотя признался Игнат. Своей работой он не гордился.

− Как так? − решил уточнить подметивший его реакцию старик.

− Я после детдома сразу воевать поехал. Русский мир защищать. Это важнее было. А вернулся − не смог никуда поступить, вот и работаю, кем взяли.

− Где живёшь?

− Однокомнатную ввосьмером снимаем. По деньгам терпимо получается.

− Ты учти, если с нами будешь, о деньгах можешь забыть. Мы не зарабатываем тут. Кормить будем, одежду, угол дадим, не более.

− Нормально, − кивнул Игнат.

− Ты, я вижу, совсем без амбиций? − подтрунила ведьма.

− Амбиции хорошо показывать, когда уже чего-то добился, − твёрдо ответил Игнат и с грустью добавил: − К тому же, говорят, мы, детдомовцы, любим всё, что на детдом похоже. Тюрьму, армию…

− Тогда ты по адресу, − сказала девушка, потом повернулась к отцу Антонию:

− Ну что, берём на испытательный срок?

Тот скосил глаза на здоровяка:

− Боря, что скажешь?

Тот был краток:

− Аксиос.

Старик кивнул:

− Аминь.

− А меня спросить? − не понравилось это Ольге.

− Ты не в организации. Тебя никто не спрашивает, − ответил ей отец Борис.

Тогда она повернулась к Игнату и театрально развела руками:

− Добро пожаловать в Бесобор.

− Так она у вас не работает? − решил уточнить тот.

− Нет, конечно. Мы ведьм не принимаем, − прояснил здоровяк.

− Я просто тут живу. Как пленница, − пожаловалась Ольга.

− Пленница? А по крышам кто сигал? − с упрёком спросил её старик.

− Я помочь хотела. Не всё же взаперти сидеть.

Игнату происходящее не то чтобы напомнило детский сад, но была в этом атмосфера несерьёзности. Поэтому он задал прямой вопрос:

− Уважаемые, а делать-то чего надо будет?

− Ну, для начала, выучишься на электрика. Не по-настоящему, просто это у нас такое прикрытие, − сказал отец Борис.

− Так вы этот… как его… «Горсвет» изображаете? − предположил новичок.

− Какой такой «горсвет»? − не понял здоровяк.

− Ну был же фильм такой − «Ночной дозор». Там хорошие маги, которые с плохими магами сражаются, притворялись электриками.

Ведьма снова закатила глаза. Священникам тоже, кажется, поплохело.

− Прости Господи… − перекрестился старик и, смотря Игнату прямо в глаза, строго сказал: − Запомни накрепко. Не бывает хороших магов и добрых волшебников. Всё колдовство − от нечистого. Все ведьмы плохие.

− И она тоже? − Игнат кивнул на Ольгу.

− Она − в особенности, − подтвердил отец Антоний.

Слово взял отец Борис:

− Электриков мы изображаем, потому что это лучшее прикрытие. Ты когда защитное снаряжение электрика изучишь, поймёшь − оно для нашей работы идеально подходит, потому что из многослойной арамидной ткани. Электричество, огонь, холод, агрессивная химия − всё ему ни по чём. Лучше только костюм сталевара или пожарного, но часто ты видишь на улице сталеваров? Или пожарных? А электрики − норма. Везде сейчас электричество, значит и ремонтные службы должны быть. Проверки проводить, оперативные переключения, линию чинить − на нас никто не смотрит, даже когда среди лета мы напехтерены по-зимнему. Электричество не прощает ошибок. Ведьмы − тоже.

− Ольга тебя по электрике обучит, − сказал старик. − Я научу тебя умной молитве.

− Смарт-молитве, − поправила девушка.

Не реагируя на её остроту, он продолжил:

− Так-то у нас работы полно. Будешь учиться прямо в поле − на живом примере. Выучишь молитвенное правило, исповедаться и причащаться будешь каждую неделю − это в нашем деле основное. Почему − сам скоро поймёшь. Но перво-наперво мы на тебя кое-что оденем. Неси-ка, Боря, облачение новичку.

Здоровяк вышел в коридор.

Ведьма весело подмигнула Игнату:

− Сейчас они тебя в свой православный экзоскелет засунут.

− То есть экзоскелет?

− Ничего смешного, − строго сказал старик. − Первенство по изобретению экзоскелета, действительно, принадлежит православному монашеству.

Отец Борис вернулся с большим деревянным ящиком, который волок за ручку.

Откинув крышку, он стал вынимать оттуда странную конструкцию, собранную из толстых железных пластин и цепей и снабжённую многочисленными кожаными ремнями.

− Да это же − как их там! − вериги, − осенило гостя. − Какой это экзоскелет?

− Самый настоящий, − подтвердил отец Борис. − Посуди сам − экзоскелет даёт человеку нечеловеческую силу. Вся разница в том, что обычный экзоскелет работает, когда его надевают, а наш − когда снимают.

− Годик в нем походишь и сам всё поймёшь, − добавил отец Антоний.

− Монастырский кроссфит такой, короче, − внесла свои пять копеек ведьма.

− Сколько весишь? − спросил старик.

− Семьдесят, − признался Игнат. Он был среднего роста, но худощав.

− Маловато для богатыря. Боря, добавь пластин до семидесяти килограммов. Ты нам сильным нужен.

− Я что − вериги на голое тело носить буду? − заволновался новичок.

− Нет, конечно. Что мы − изверги какие? Боря тебе власяницу подберет.

− Тогда ладно… − успокоился Игнат, но потом всё же решил поинтересоваться: − Кстати, а что это?

Ольга была из тех, кто хорошо получается на черно-белых фотографиях, в её облике было только чёрное и белое − чёрное платье, карие глаза, смоляные волосы, белая кожа. Она искала ему книги по его фальшивой профессии − электротехника, электрика, электробезопасность. Вытащив несколько стопок из-под койки, ведьма отбирала ему учебники, с которых стоит начать.

Пока она была занята, Игнат осматривал её каморку, осторожно переступая с ноги на ногу − чудо-экзоскелет мог запросто повалить его на пол своим весом. Тело чесалось под власяницей, особенно следы от ожогов на спине, оставшиеся с войны.

В комнате всё было очень скромно, по-спартански, если не считать мощного компьютера с огромным монитором. Так бы и не понять, что здесь живёт девушка, если бы по стенам не висели фотографии щенков, котят и прочей милой живности. Похоже, у хозяйки был пунктик на эту тему.

− Ольга? − позвал Игнат.

− Хельга.

− Крутой у тебя комп. Откуда у тебя такой?

− Из магазина.

− Дорогой?

− Бесплатный.

− Как это?

− Взяла и понесла.

− А охранники?

− Не знаю. Испугались чего-то, − пожала плечами ведьма, перебирая книги, потом дала ему парочку: − Вот на первое время. Читай, запоминай термины.

− Спасибо… А батюшки-то в курсе, откуда техника?

Ольга подняла на него глаза и сказала серьёзно:

− Они священники, но не святые.

Потом добавила:

− Мне для работы надо.

− Работы?

− Да, ищу в Интернете подростковые сообщества, связанные с магией… Общаюсь, отсеиваю настоящих магов, выхожу на них и, как только узнаю, как зовут и где живут, сливаю их организации − пусть дальше ими в Бесоборе занимаются.

− Получается, своих сдаёшь?

− Они не мои! − отрезала Ольга, но чуть погодя добавила: − Хотя знаешь, бывает прикольно. Молодёжные вечеринки для тех, у кого дар. Дядя Боря, конечно, меня прикрывает, чтоб чего не стряслось… Трётся, в общем, поблизости. Но бывает, удаётся отдохнуть, пообщаться. Они же не знают, на кого я работаю. В тусовках меня любят, а моя векторная автопропульсия вообще дикий фурор производит.

− Авто чего?

− Пропульсия. Самотолкание. Ты видел, как я прыгаю.

− Выглядит не очень, честно говоря. Будто тебе невидимый великан пинка дал.

− Ты прав, − неожиданно легко согласилась ведьма. − Всякий раз большая нагрузка на спину. Я даже таблетки пью, чтобы позвонки раньше времени не развалились. Но это самый быстрый и манёвренный способ магического передвижения. Метла и левитация рядом не стояли.

Игнат решил задать вопрос, не дававший ему покоя:

− Тебя ведь отец Антоний воспитал?

− Ага. Дед Антон.

− А где твои родители?

− Он их убил, − легко ответила Ольга.

− Что?

− Да, прямо на шабаше. Они были ересиархами, главами ковенов. Готовились посвятить меня верховному демону. Но не успели… Дед Антон понимал, как я опасна, но не смог убить младенца − рука не поднялась. Вот была бы я чуть постарше…

− Но за что тебя убивать?

− Видишь ли, я родовитая, − не без гордости призналась девушка. − Потомственная ведьма чёрт знает в каком поколении. Продукт злонамеренной селекции − меня так дед Антон называет. Так что я очень способная и могу натворить немало бед.

Игнат скептически заметил:

− Как по мне, ты не особо опасна. Только страху нагонять умеешь, да ещё летать рывками.

− Ты просто не очень себе представляешь, что такое групповая паника, − возразила Ольга. − В метро я могу напугать толпу в час пик, и люди будут сталкивать друг друга под поезд. Могу напугать водителей на шоссе, и случится мега-ДТП… На какой-нибудь демонстрации я могу напугать толпу и направить её на полицейских, а они с испугу откроют по людям огонь. Благодаря своему полёту я могу неустанно перемещаться и терроризировать целый город… А если с меня снять ограничители, то и всю страну. И никто не поймёт, да и не докажет, что это дело рук ведьмы. Всю вину, как обычно, свалят на правительство. В России такое не сработает, а вот в стране поменьше и послабее это вполне привело бы к революции или развязало бы гражданскую войну.

− Хочешь сказать…

− Ведьмы − вишенка на торте чёрных политтехнологий. К их услугам прибегают, чтобы внести завершающий штрих в картину хаоса. Люди смотрят на ужасные вещи, происходящие прямо на их глазах, и не понимают, как до такого могло дойти. Но это горькое безумие − дело рук ведьм и колдунов. И бесов, конечно же.

Отобрав ему ещё несколько книг, Ольга уже собиралась выпроводить Игната, но тот спросил:

− Ты говорила про какие-то ограничители?

− А… Лейпсанаургия. Сейчас покажу, − сказала девушка и стала расстёгивать ворот платья. На секунду Игнату показалось, что вериги ничего не весят, но он быстро совладел с собой, и вес вернулся. Ольга расстегнула платье только чуть ниже ключиц и обнажила плечо. Всю её кожу покрывали татуировки − разнообразные религиозные символы и надписи. Чаще всего встречался православный крест.

− Это оно и есть?

− Нет, это так − вспомогательная разметка. Главное тут, − она показала на бугорок под ключицей − вокруг него письмена закручивались, образуя что-то вроде цветка. второй такой бугорок был по центру груди − не только окружённый татуировками, но и связанный с первым бугорком линиями и надписями.

− Эти бугорки у тебя…

− По всему телу? Нет, только в нужных местах. Дорогое удовольствие, − ведьма отогнула шею. − Потрогай, если хочешь.

Он поднял тяжеленную руку, цепи звякнули, и коснулся бугорка − там, под кожей, было что-то размером с горошину.

− Что это?

− Лейпсана. Дед Антон и дядя Боря тебя посвятят, когда нужно будет. У тебя такие же будут, если потребуется.

− А если их убрать? − спросил Игнатий, заворожено рассматривая загадочный бугорок под белой кожей.

− Стану уязвима для бесовских наущений, хотя и силы мои возрастут многократно. Лейпсана дренает ману и обламывает магию.

− Что?

− Тёмный ты человек, Игнат, − вздохнула Ольга. − Если по простому, сейчас я еле с собственным весом справляюсь, когда себя швыряю. А без ограничителей буду таранить, как «камаз». И пугать не до обморока, как сейчас, а сразу до смерти. Усекаешь?