64-клеточный дурдом

VI

В четвертом туре Машина преподнесла первый из своих сюрпризов.

В конце концов она навязала-таки ничью Шеревскому при доигрывании длинной, растянувшейся на несколько туров партии и теперь играла на равных с Вотбинником.

Машина сделала первый ход королевской пешкой на две клетки вперед, на что Вотбинник ответил также королевской пешкой, но передвинув ее на одну клетку.

— Французская защита. Бинни любит ее больше всего, — пробормотал Дэйв, и они стали молчаливо ждать второго хода машины, который она обычно делала не раньше, чем через четыре минуты.

Неожиданно последовали почти мгновенный ответ и хлопок Машины по часам.

Сандра, наблюдая за Вотбинником в бинокль, пришла к выводу, что русский гроссмейстер выглядел в тот момент несколько потрясенным, даже испуганным. Наконец он сделал свой ход.

И снова Машина ответила не задумываясь.

Трибуны загудели, забегали, шикая на зрителей, распорядители. Тем временем Машина продолжала делать ходы с той же скоростью супер-блица, Вотбиннику же приходилось размышлять над своими все дольше и дольше.

В итоге к тому времени, когда Машина по-настоящему "задумалась", было сделано уже по одиннадцать ходов.

Забывшись, Сандра настолько громко обратилась к Дэйну с просьбой объяснить происходящее, что сразу два распорядителя гневно замахали на нее руками.

Переждав, Дэйв зашептал ей:

— Грейт, должно быть, рассчитал, что Вотбинник применит французскую защиту — он почти никогда от нее не отходит, — и ввел в память Машины все варианты из "СШД" и, возможно, других пособий. Пока Вотбинник упорно стоял на своем, застряв на известных вариантах этой защиты, Машина играла по памяти, вообще не анализируя позицию на доске. Но когда был сделан новый, — необычный ход, которого в ее памяти нет — и это на двенадцатом ходу! — Машина снова взялась за просчитывание, затрачивая, впрочем, на каждый ход больше времени, чем обычно, и имея возможность лучше проанализировать позицию, так как у нее появился запас времени. Сейчас она тратит на ход около шести минут. Единственное, чего я не пойму, так это почему Грейт не сделал ничего подобного в первых трех турах. Ведь это так очевидно.

Сандра мысленно занесла этот момент в список вопросов для Дока. Она выскользнула из зала и помчалась в отель писать статью, озаглавленную "Не позволяйте роботу довести вас до белого каления" (полностью основанную на заключениях Дока). На трибуну она вернулась за двадцать минут до окончания второго контрольного времени. Это становилось для нее обычным, рутинным распорядком дня.

Как сообщил ей Дэйв, Вотбинник в данный момент представлял из себя рыцаря, сброшенного с коня: разгром был почти полным.

— Они запутали все до невозможности, пока вас не было, сказал он. — Типичная вотбинниковская позиция.

— Только Машина отвотбинникала его, — закончил за него Билл.

Джуди замурлыкала "Похоронный марш на смерть героя" Бетховена.

Тем не менее Вотбинник не сдался. Машина записала свой ход. Ее доска погасла, и Вандерхоф в присутствии одного, из своих помощников переписал его с небольшого экрана, расположенного на панели Машины. Завтра утром, когда игра возобновится, он введет в нее этот ход снова.

Док, хоть и имел на две пешки меньше в партии с Грабо, тоже записал свой ход. Выглядел он до крайности вымотанным.

— Они просто так не сдаются, правда ведь? — заметила Сандра. — Очевидно, они и в самом деле любят эту игру. Или ненавидят?

— Если толкуете о психологии, то, по правде говоря, я весьма далек от нее, — ответил Дэйв. — Спросите меня о чем-нибудь другом.

Сандра улыбнулась:

— Спасибо, Дэйв. Я спрошу тебя о чем-нибудь другом.

При утреннем доигрывании Вотбинник сделал около десяти ходов и сдался.

Немного позже Доку удалось добиться вечного шаха и свести вничью партию с Грабо. Завидев спускающуюся с трибуны Сандру, он помахал ей рукой, жестом приглашая что-нибудь выпить,

"Сейчас он почти как мальчишка", — подходя к нему, подумала Сандра.

— Скажите, Док, — спросила она, когда они уже селя за столик, — а почему ладья ценнее слона?

Он подозрительно посмотрел на нее.

— Этот вопрос совсем не в вашем духе, — сурово вымолвил он. — А с чего это вы заинтересовались?

Сандра призналась, что попросила Дэйва научить ее играть в шахматы.

— Я знал, что эти детки вас испортят, — мрачно констатировал Док. — Послушайте, дорогая, если вы научитесь играть в шахматы, то не сможете писать ваши маленькие умные статьи о них. Кроме того, как я и предупреждал вас в первый день нашего знакомства, шахматы — это сумасшествие. Обычно женщины к нему не восприимчивы, но это не оправдывает вашу попытку рискнуть рассудком.

— Но во мне проснулось что-то вроде интереса к ним, возразила Сандра. — По крайней мере, я хотела бы знать, как ходят пешки.

— Остановитесь! — приказал Док. — Вы уже в опасности. Направьте ваши мысли куда-нибудь еще. Задайте мне разумный, что называется, земной журналистский вопрос, что-то абсолютно нерациональное!

— О'кей. Почему Саймон Грейт не настроил Машину так, чтобы она и в первых трех партиях играла в дебюте столь же быстро?

— Ха! Я думаю, Грейт в своей программе играет в шахматы Ласкера. Он скрывает свою силу и не пытается выиграть легче, чем должен, а значит, у него быть ресурсы в запасе. Машина проигрывает Лысмову и моментально начинает играть сильнее. Психологическое воздействие такой тактики на других участников турнира громадно.

— Но Машина все еще не впереди?

— Нет, конечно, нет. После четырех туров лидирует Лысмов. Его результат — три с половиной на полтора, что означает три с половиной в графе побед, а полтора — в графе потерь…

— Как можно наполовину выиграть или наполовину проиграть? — перебила его Сандра.

— Сведя партию к ничьей, играя совершенно на равных до конца. Результат Лысмова — это принятая система записи для три победы и одна ничья. Понятно? Дорогая, обыкновенно мне не нужно объяснять вам все настолько подробно.

— Я просто не хотела, чтобы вы думали, будто я так уж много постигла в шахматах.

— Хм! Ну так возвращаться к результатам после четвертого тура. У Энглера и Вотбинника счет три — один, в то время как Машина догнала Джаля, и у них два с половиной на полтора. Но Машина создала впечатление силы, как если бы было все заранее предопределено, чтобы из-за спин прийти в один рывок. Он покачал головой. — В данный момент, дорогая, — сказал он, — я очень пессимистично настроен насчет шансов нейронов против реле на этом турнире. Реле не паникуют и не устают. Но самое странное…

— Ну? — не выдержала Сандра.

— Так вот, самое странное, что Машина вообще не играет, "как машина". Она очень динамична, качество, которое мы иногда зовем "русским"; она усложняет каждую позицию, насколько это возможно, создавая максимальное напряжение. Но тоже это вопрос программы…

Предчувствия Дока с каждым туром оправдывались все больше и больше. В последующие пять дней (включая два выходных, когда шахматисты отдыхали) Машина по очереди расправилась с Яндорфом, Сереком и Джалем и после семи туров опережала всех по всем пунктам.

Яндорф, очевидно, под впечатлением от безупречного дебюта Машины в партии с Вотбинником, предпочел опуститься до переговоров с Рэем Лопесом, требуя "вытащить Машину из книг". Вероятно, он рассчитывал, что Машина и дальше будет делать "книжные" ходы вслепую, но Машина такого одолжения ему не сделала: она тут же начала играть медленнее, "тяжело раздумывая", и в пух и прах разгромила аргентинца двадцатью пятью ходами.

Комментарии Дока были безжалостны:

— Дикий Буйвол Пампасов попытался, используя животворящую силу человеческой индивидуальности, ухватиться за ее быстрота и одурачить Машину. Только Машина не одурачилась. Против Джаля Машина имела новое поучение. На каждый ход она тратила разное количество времени, в зависимости от того, насколько сложной "определяла" позицию. Когда у Серека оказалось слабое расположение пешек, Машина начала быстро упрощать партию, неожиданно отбросив до сих пор незыблемую "русскую" тактику.

— Она играет как кто угодно, но только не как машина, делился наблюдениями Док. — Мы слишком хорошо все знаем причина этого: Саймон Грейт. И делать здесь что-либо есть снова создавать что-то еще. Грейт попадает в самые слабые места каждого из нас изумительно верно. Хотя я думаю, что я сам бы блестяще играл в психологические шахматы, если бы у меня машина делать вся точная работа, — немного тоскливо проговорил Док.

Зрительская аудитория постепенно увеличивалась в калибре и стоимости гардеробов, но визиты представителей кейфующих слоев общества были недолгими. Организаторы соорудили дополнительные трибуны, открылся, а через некоторое время снова был убран бар, где продавались крепкие напитки. Поддержание тишины и порядка стало для Вандерхофа настоящей проблемой, ему даже пришлось увеличить число "шикальщиков". Больше стало приходить ученых и специалистов по компьютерам. Все чаще встречались зрители в морской, армейской и космической униформах. Однажды утром Дэйв и Билл явились в зал с трехпространственными шахматами из прозрачного пластика и поразили Сандру сообщением о том, что наиболее сообразительные космические ученые уже довольно неплохо адаптировались к такой вот 512-клеточной доске.

Сандра слышала, что WBM расчистила себе дорогу для получения большого заказа от Военного ведомства. Она знала также, что на турнире появился человек из преступного синдиката, который заключал пари, выбирая по своему списку зрителей с тугим кошельком, и чтобы сцапать его, здесь уже вертится сыщик.

Репортажи с турнира все так же продолжали печататься на первых полосах газет. Большая часть авторов писала о Машине слишком уж заумно и скучно. Некоторые газеты открыли постоянные рубрики, гвоздем которых стали уроки "Как играть в шахматы".

Были выпущены целые серии плакатов с изображением сидящих за шахматной доской кинозвезд. Голливуд объявил о планах создания двух фильмов: "Превращенная в Черную Пешку" и "Монстр с площади Королевской Ладьи". Везде можно было видеть ювелирные гарнитуры, а также массу разных новинок, навеянных образами шахмат. Федерация шахмат Соединенных Штатов с гордостью извещала о феноменальном росте своих рядов.

Сандра уже достаточно научилась играть в шахматы, чтобы в партиях с Дэйвом допускать не более одного неправильного хода из пяти, а также в большинстве случаев избегать "детского" мата; сама она могла поставить мат двумя ладьями — одной у нее еще не получалось.

Однажды Джуди спросила ее:

— Он, наверное, очень доволен, что вы учитесь играть в шахматы?

На что Сандра ответила:

— Нет, он считает, что шахматы — это сумасшествие.

Услышав такое, ребятки разом вскрикнули, а Дэйв затем произнес:

— Как же он прав!

Сандра почти подчистую выскребла запасы тем для своих статей, но тут ей пришло в голову написать об этой троице, и вышел вполне приличный материал. Потом появилась юмористическая статья под названием "Шахматы — игра для мозгов" — о ее собственном опыте овладения этой игрой, и в который уж раз за свою карьеру она подумала о себе как о настоящем обозревателе и возликовала.

После двух ничьих Док проиграл три партии кряду, и ему оставалось сразиться с Машиной и Шеревским. С результатом 1:6 он уверенно занимал последнее место и казался очень подавленным. Док по-прежнему считал своим долгом всюду сопровождать ее до начала игр, но больше молчал, а его редкие вспышки юмора носили весьма мрачный характер.

— Они заперли Гадкого старого Кракатовера в погребе, бормотал он перед самым началом своей предпоследней партии. — А сейчас посылают к нему вниз робота, чтобы робот окончательно сломал его.

— Все равно, Док, — сказала Сандра, — удачи вам.

Док покачал головой:

— Против человека удача могла бы помочь. Но против Машины?

— Но вы же не с Машиной играете, а с программой. Помните?

— Да, однако именно Машина и не ошибается. А какая-то ошибка — это то, что мне быть нужно сегодня больше всего. Чья угодно ошибка.

Спускавшийся по ступенькам трибуны Док имел, должно быть, очень уж удрученный и уставший вид, потому что Джуди (Дэйв и Билл еще не пришли) доверительно, чисто по-женски поинтересовалась у Сандры:

— А что вы делаете, когда он такой грустный?

— О, тогда я веду себя особенно страстно, — услышала Сандра собственный ответ.

— И это положительно на него действует? — с сомнением спросила Джуди.

— Ш-ш! — только и вымолвила Сандра. Она ужаснулась своей безответственности и мысленно задала себе вопрос: а хватило бы у нее самой духу участвовать в подобном турнире? — Ш-ш. Они уже пускают часы.