512 килобайт по Фаренгейту

Глава 4. Инструктаж

Солидол оторопел от такой наглости. Зачем капитан её приволок? Даже если её навязали сверху, у него достаточно опыта и авторитета, чтобы отбиться. Нет, тут что-то не то! Пурген испытующе поглядела на него, не переставая чавкать жвачкой. Ну ладно, распределим роли в коллективе!

Резким движением Солидол сбил её ноги со стола. Пурген качнулась на стуле и грохнулась бы на пол, если бы он не схватил её за шиворот.

– Э, полегче! – запротестовала она, но уже без прежней наглости.

– С какого места рассказывать? – строго спросил Солидол. – Или сама до всего допрёшь? Методом проб и ошибок. А то бери должностную инструкцию и читай.

– Да ладно, ладно, не кипятись! – Пурген придвинула второй стул. – Давай с самого начала, а то ваш отдел такой прямо секретный, что и представить сложно.

– Ну хорошо, с начала – так с начала, – Солидол уселся на придвинутый стул и откашлялся. – Главная задача нашего отдела – препятствовать размножению графомании в Сети. Общие слова про опасность графомании пропущу, перейду сразу к делу. Первое – графоманию надо локализовать. Для этого у нас есть поисковая машина, которая постоянно сканирует Сеть и выявляет графоманию. Там идёт сложный анализ текста, алгоритм постоянно совершенствуется. Сам по себе графоманский текст большой опасности не представляет – лежит где-то и каши не просит. Поэтому выявление нового графоманского текста – это лишь первый, низший уровень опасности. По этому сигналу в журнале фиксируется время появления и источник графомании. Это происходит автоматически.

– То есть делать ничего не надо? – уточнила Пурген.

– На этом уровне – да. Второй уровень опасности – это когда графоманначинает всюду распихивать свой текст. Рассылает в редакции, постит в конференциях, устраивает массовую почтовую рассылку.

– А, спам!

– Нет, спам – это реклама. Это легко отсекается антиспамом. А рассылка графомании – это совсем другое. Одно дело, когда тебе на почту приходит коротенькое сообщение, и совсем другое – многомегабайтный текст. Как отличить от чего-то полезного?

– Ну и как? А может, это гениальное произведение, а автор – второй Шекспир? Почему сразу графомания?

Солидол молча смотрел на неё. Когда он только пришёл в отдел, он задавал эти же вопросы капитану. И так же недоверчиво выслушивал его ответы. Но со временем понял его правоту. Сомнения идут от того, что всё это воспринимается как абстракция. Но когда столкнёшься лично – сразу наступает ясность. Нужны примеры из жизни.

– Попробую объяснить, – подчёркнуто неторопливо начал он. – Вот ты пришла из отдела по борьбе с флудом. А как ты отличала флуд от искренних постов?

– Ну это же очевидно! – воскликнула Пурген. – А тут…

– Тут тоже очевидно, – перебил её Солидол. – Просто времени на это уходит гораздо больше, если действовать теми методами, как вы у себя в отделе.

– Ну ладно, умник, расскажи мне, что такое «хорошо» и как с ним бороться! – Пурген снова попыталась задрать ноги на стол. Но Солидол решительным пинком это пресёк.

– Раньше, в старые времена, это решалось методом экспертных оценок. Произведение давали читать экспертам-рецензентам, и они ставили свою оценку. Когда текстов было мало, а экспертов – много, такой метод работал. Потом текстов стало больше, нагрузка на экспертов выросла, и вероятность ошибки увеличилась. Поэтому рецензирование было автоматизировано, и процесс выявления графомании существенно ускорился. Это дало возможность эффективно бороться с графоманией в Сети.

– То есть бездушная железяка определяет уровень талантливости текста? – в её вопросе прозвучали какие-то новые интонации. Солидол удивлённо уставился на неё. Пурген перехватила его взгляд, на мгновение смутилась, и на её мордочке опять появилось обычное нагловато-туповатое выражение. Она смачно чавкнула жвачкой и спросила:

– Типа нажал на кнопку, и сразу видно – шедевр или нет?

– Если есть генераторы контента, то должны быть и детекторы контента, – мгновенного проблеска её интеллекта оказалось достаточно, чтобы Солидол отбросил снисходительность и стал говорить с ней как с равной. – И в нашем отделе такой детектор контента разработан. Если смогли создать программу, которая играет в шахматы лучше чемпиона мира, то смогли создать и программу, выполняющую работу литературного критика. А чтобы уменьшить вероятность ошибочной оценки, текст оценивают сразу несколько параллельно запущенных программ, каждая с разными параметрами. Одни параметры имитируют точку зрения искусствоведа, другие – домохозяйки, третьи – инженера, и так далее. Понятно?

– А мы тут тогда зачем нужны? – Пурген вытащила жвачку изо рта и прилепила её к столу.

– Зачем? – переспросил Солидол, отодрал жвачку от стола и не спеша размазал её по комбинезону Пурген. – Переигрываешь, детка. Давай без этого, нам ещё работать вместе.

Она оторопело посмотрела на него.

– Зачем мы тут нужны? – снова переспросил Солидол. – Много для чего – контролировать работу техники, совершенствовать алгоритмы… Кроме того, бывают чрезвычайные ситуации.

– Например? – Пурген попыталась соскоблить жвачку со своей одежды. Солидол отметил, что в её голосе уже не было придурковатых подростковых интонаций.

– Может быть, помнишь, как только вышел перевод первой книги про Гарри Поттера, тут же появилась масса подражаний, продолжений и имитаций? И это всё прошло через редакции и даже появилось на бумажном носителе.

– Да, было такое – Таня Глоттер и прочее, – Пурген отчаялась соскрести жвачку и теперь внимательно слушала.

– Это и есть третий, наивысший уровень опасности – когда графомания бесконтрольно размножилась. Ситуация выходит из-под контроля, и сделать уже ничего нельзя. Начальство, конечно же, объявляет чрезвычайную ситуацию, но поздно пить боржоми, когда почки отказали. Тогда мы только отрабатывали софт. Но за тот случай многие получили выговора. Сейчас такая графомания блокируется в зародыше.

– И как же?

– Поработаешь тут – узнаешь. Ещё вопросы есть?

– Что это значит? – Пурген показала на самодельный плакат, оставшийся с новогоднего корпоратива. – Почему «512 килобайт по Фаренгейту»?

– Официально наша контора называется ООО «512 килобайт». А «по Фаренгейту» – это пародия на Рея Бредбери, у него там тоже с книгами боролись. Читала хоть?

Солидол внимательно смотрел на неё – неужели он ошибся?

– Только там было «451 градус», – возразила Пурген, осеклась и испуганно поглядела на него.

«Прокололась!» – довольно подумал Солидол. Можно сколько угодно изображать из себя тупую птушницу, но вот на таких проговорках и горят. И он подмигнул ей – мол, не беспокойся, не выдам!