35 килограммов

Глава 20

Утро на верхнем ярусе встречает меня холодным, сырым воздухом. Серые стены корабля, покрытые слоем вечной влаги, будто плачут, провожая нас взглядами своих ржавых швов и трещин. Я иду по нейтральной зоне в сопровождении двух красных - Меченого и Грока. Оба молчаливы, но бдительны. Их глаза скользят по сторонам, выискивая любую угрозу.

Нейтральная зона - это хаос, застывший в полумраке. Лавки, наскоро сколоченные из обломков ящиков и ржавых листов металла, тянутся вдоль стен. Торговцы - в основном нейтралы, но встречаются и представители банд - раскладывают свой скудный товар: тряпки, инструменты, еду, зелья. Некоторые даже пытаются продавать книги.

Я останавливаюсь у одной из лавок, где груда потрёпанных фолиантов лежит вперемешку с кухонной утварью. Беру в руки одну из книг. Страницы пожелтели, но шрифт чёткий, бумага качественная - не та самодельная макулатура, что валяется в общественной библиотеке. Видимо, Просвещённые решили поделиться знаниями, но нейтралы быстро превратили их в товар.

- Интересное чтиво? - спрашивает торговец, тощий мужик с лицом, покрытым бородавками.

- Не умею читать, - бросаю книгу обратно.

Он хмыкает:

- Зато стрелять умеешь.

- И то правда.

Прохожу дальше, к лавке старого алхимика. Она в стороне от всех, у стены. По сравнению с остальными это настоящий дом с магазинчиком на первом этаже. Развалюха, но в сравнении с похожим на мусорку рынком смотрится как дорогой особняк.

- Жди снаружи, - говорю Гроку.

Они с Меченым кивают, останавливаются у входа, скрестив руки.

Мика сидит за прилавком, перебирая склянки с мутными жидкостями. Его лавка пахнет травами, химией и чем-то сладковато-гнилым.

- Ну, здравствуй, начальник, - Мика поднимает на меня свои мутные глаза. - Слышал, тебя повысили.

- Каждый тут выживает как может.

- Верно говоришь.

Старик откладывает склянку, вытирает руки о грязный фартук. Его пальцы - длинные, кривые, с жёлтыми ногтями - напоминают корни старого дерева.

Я достаю из кармана осколок стекла - тонкий, с зелёным отливом, один из тех, что подобрал после боя с огнеплюем. Кладу его на прилавок.

- Где на корабле можно купить флаконы из такого стекла?

Мика берёт осколок, подносит к свету, нюхает.

- Давно такого не видел... - бормочет он. - На свободе только.

- Как долго ты уже здесь?

Старик задумывается, будто вспоминая что-то давно забытое.

- Двадцать пять лет мне было, когда посадили. За нелегальную торговлю.

- Многое повидал, значит.

- Да ну, - он машет рукой. - Сижу в своей лавке, как крот. Раньше спускался на нижние ярусы, даже лес видел. Издали. Но потом прикормил пару толковых собирателей - они мне всё необходимое приносят. Зачем куда-то лезть?

- А раньше жизнь тут была другой?

Мика хмурится, его лицо становится ещё более морщинистым.

- Раньше пайки были больше. Бои на арене не до смерти. Банды не резали друг друга почём зря.

- Это когда старый капитан ещё был?

Старик ухмыляется.

- Именно. Как пропал старый - всё и пошло к чертям. Новый слишком любит деньги. Раньше корабль был убежищем. Для магов, воров, культистов. Тюрьма снаружи, дом внутри. Люди уходили и возвращались по своей воле - скрыться от закона, от долгов... Сейчас же это просто гниющая тюрьма.

Я киваю, забираю осколок.

- Так где взять такие флаконы?

- На корабле - нигде. Это столичное стекло, дорогое.

- Как они тогда тут оказались?

- Кто-то из спонсоров подарил, наверное. Такие вещи просто так не попадают.

Возвращаюсь на площадь. Устраиваюсь в кресле, которое кто-то из красных уже притащил для меня. Достаю бутылку местного пойла - мутную, с резким запахом. Пью маленькими глотками, раз за разом отправляя патрули и выслушивая их доклады.

Смена тянется медленно. Часы здесь - понятие абстрактное, но тело само чувствует, когда усталость накапливается. Ночь проходит в полумраке, под мерцание тусклых фонарей. Я дремлю, но не сплю - одно ухо всегда настороже. Сонные караульные бродят туда сюда, сменяя друг друга на дальних постах.

Под утро ко мне подходит гонец из штаба - тощий паренёк с перебинтованной рукой.

- Вечером главари возвращают пленных зелёных, - бормочет он. - Ты должен присутствовать.

Протягиваю руку. Меченый тут же кладёт в неё сигарету, Грок подносит огонь. Затягиваюсь, выпускаю дым в потолок.

- Услышал.

Гонец уходит. Я встаю, разминаю затекшие мышцы. Смена была спокойной, но монотонной - хуже, чем драка.

Жду сменщика. Роюсь по карманам в поисках жвачки.

Рука натыкается на смятую записку. Разворачиваю. Чертыхаюсь. Протягиваю Гроку.

- Прочитай.

Тот щурится, водя пальцем по буквам.

- «Он разговаривает со мной. Он разговаривает со мной. Он разговаривает со мной».

- Не повторяй. Я понял. Больше ничего?

- Я не повторяю, - ворчит Грок, - Тут одно и то же написано много раз. «Он разговарива…»

Отбираю у него записку. Тихо ругаюсь. Совсем забыл про девчонку. Как только закончу смену нужно будет навестить.

Вечер.

Я стою в центральном зале, возле шахты, уходящей куда-то вверх, в темноту, и вниз - в бездонную утробу корабля. День не задался с самого утра.

Сердце барахлит.

Не то чтобы оно совсем отказало, но ритм сбился, будто кто-то внутри груди пытается выстучать морзянку. Виктор, хирург красных, осмотрел меня, покрутил пластину на груди, послушал стетоскопом (да, у них тут есть и такое) и развел руками.

- Механизм цел. Что-то мешает работе - излучение или магия.

Он взял кровь на анализ, пообещал разобраться, но пока посоветовал не перенапрягаться.

Как будто у меня есть выбор.

Пытался связаться с Астрой - передал записку у входа в лагерь Просвещённых, но она так и не появилась. Потом искал Малыша - парень умеет пробираться куда угодно, даже в запретные зоны, - но и тот куда-то запропастился. Старик Зек, увидев меня, только хмуро буркнул, что сам ищет парнишку по какому-то важному делу.

Даже рыжий придурок куда-то подевался.

И вот теперь я здесь.

Центральная площадь. Толпа красных, в первых рядах - я и Лысый. Перед нами - пленные зелёные, перебинтованные, с ранами, которые не заживают. Пули из моего мира для них как яд - ни магия, ни зелья не помогают.

Главарей нет. Опять на нас всё повесили.

Лысый, несмотря на то что я помог ему выбиться в начальники, смотрит на меня с недовольством. Для него я слишком самостоятельный, слишком непредсказуемый.

- Где они? - бормочет он.

Я сверяюсь с часами на руке.

Часы тут работают, как в моём мире - двадцать четыре часа в сутках. Правда, каждое утро приходится подкручивать, ориентируясь на рассвет ламп под потолком.

- Опоздали уже на двадцать минут, - говорю я.

- Будут торговаться.

- На что?

Лысый пожимает плечами.

- У зелёных нет наших в плену. Значит, предложат что-то ценное. Главари сказали брать что дают - лишь бы побольше.

Я скриплю зубами. Значит, будет долгий торг.

И тут появляются они.

Дети Моря идут плотной группой, таща за собой несколько мешков. Впереди - пара офицеров, и один из них…

- О, Кречет! - Весельчак Зеф машет мне рукой, улыбаясь во весь рот.

Я закрываю лицо ладонью и тихо чертыхаюсь.

Если он сейчас что-то выкинет, слухи об «интимной связи» между нами снова поползут по лагерю.

- Поговорим наедине? - кричит он.

Лысый хмурится.

- Мы пойдём вдвоём.

- Не надо, - отвечает Зеф. - Я тоже один.

Делать нечего. Если начну отказываться, поводов для подколок у парней станет ещё больше.

Мы сходимся на середине, возле колодца шахты.

- Ну здравствуй, - Зеф заигрывающе подмигивает. - Спасибо, что не взял меня в плен в прошлый раз. Хотя, с другой стороны… мне бы очень хотелось.

- К делу, - резко обрываю я его, когда он порывается обнять меня.

Зеф вздыхает.

- Наш босс предлагает по мешку с припасами за каждого пленника. Честно и щедро.

Я молчу. Он продолжает:

- Отец увеличил пайки на этой неделе, но кто знает, что будет на следующей? Корабль уже в пути. Следующий порт - не столица. Публика будет беднее.

Столица.

Мы уходим всё дальше от неё.

А значит, и от Гарры.

Я втайне надеялся, что он сможет пробраться на корабль, пока тот стоял в порту. Но либо не смог, либо даже не знает, что мы здесь.

Вариантов у меня немного.

Либо сидеть тут, дожидаясь, пока Гарра появится, и надеяться, что ни я, ни Астра не сдохнем на арене за это время.

Либо бежать при следующем заходе в порт и искать сундук самостоятельно.

Но есть ещё деньги.

Те пятьдесят тысяч долларов, что я закопал на нижних ярусах. Если подождать две недели, курс может вырасти, и я смогу скормить их сумке, получив больше, чем снял.

Деньги важны.

Мой счёт в сумке - единственное, что позволяет получать у сумки вещи из моего мира. Она берет с меня копеечку за каждый патрон, бинт и бутерброд, и отказывается принимать в оплату что-нибудь кроме купюр из моего мира. Закончатся деньги на счету - и фокусов у меня не останется. Никаких больше пушек и антибиотиков.

Значит, буду ждать.

А если Гарра появится раньше?

Тогда я заберу сундук любой ценой.

За него граф Морвен обещал полмиллиона долларов.

С такой суммой я смогу жить, ни о чём больше не заботясь.

Но Астре это не понравится.

И новых прогнозов курса от неё я уже не получу.

- Ну что, решил? - Зеф вытаскивает меня из раздумий.

Он достаёт из кармана конфету - земную, одну из тех, что я дал Малышу, - разворачивает и кладёт в рот.

- Мешок за человека. Да или нет?

Я подхожу к нему вплотную.

За спиной у Зефа зелёные хватаются за оружие. Красные - тоже.

Но Весельчак останавливает своих жестом.

- Что-то не так? - улыбается он.

- Где Малыш? - спрашиваю я тихо.

Зеф делает вид, что не понимает.

- А, парнишка? - наконец соображает он. - Не знаю. Наверное, бегает где-то.

- Где.

- В последнее время его видели на нижних ярусах. Может, он всё ещё там.

Нижние ярусы.

Там опасно.

Безликие. Психи. Прогнившие полы.

- Там можно оступиться и упасть, - говорит Зеф. - Может, он сломал ногу и лежит сейчас в темноте. На твоём месте я бы пошёл проверил.

Я сжимаю кулаки.

Возвращаюсь к Лысому.

- Соглашайся. Один человек - один мешок.

Лысый хмурится.

- Можно выторговать больше.

- К чёрту торги. Соглашайся или нет - мне без разницы. Я ухожу.

- Сейчас нельзя, - Лысый хватает меня за рукав. - Ты свидетель. Ты человек поставленный боссами для контроля честности сделки. Ты !@#$%^ ответственный за безопасность на ярусе. Если они нас кинут? Если ударят в спину?

- Сколько ещё уйдёт на эту тягомотину? Час? Два?

- Столько, сколько нужно. Пока не договоримся. Так всегда делается.

Я вырываю руку.

- Нет времени.

Малыш внизу.

И если он ещё жив - его нужно найти. Сейчас.

Без него в этой дыре я как без рук.

---

Тьма нижних ярусов обволакивает нас, как густой, живой туман. Воздух здесь тяжелый, пропитанный запахом сырости и ржавчины, густой и влажной, будто корабль дышит через гниющее горло. Я иду впереди, фонарь в руке выхватывает из мрака ржавые стены, покрытые странными наростами - то ли плесенью, то ли чем-то хуже. За мной шагает старик Зек, его желтый глаз сверкает в темноте, как у кошки.

- Ты уверен, что нейтральные видели его с зелеными? - спрашиваю я, не оборачиваясь.

- Да. - Старик плюет под ноги. - Двое Детей Моря и мальчишка. Вчера шли в сторону водопада.

- А почему ты не пошел за ними сразу?

- Потому что я не самоубийца.

Я хмыкаю.

- Тогда зачем ты со мной увязался?

- Потому что ты - самоубийца. С тобой у нас больше шансов найти его и вернуть живым.

Мы спускаемся дальше. Лестницы здесь уже не такие, как на верхних ярусах - ступени кривые, местами проваленные, будто корабль нарочно усложняет путь. Иногда приходится перелезать через груды мусора или обходить трещины в полу, из которых тянет холодом и сыростью.

- Сколько еще идти? - спрашиваю я.

- До водопада? День. Может, два.

- Два дня?!

Старик усмехается.

- Ты думал, спустился на двадцать ярусов и весь корабль от носа до кормы знаешь? Это лишь начало. Дальше будет только хуже и двигаться будет сложнее. Корабль не любит, когда его тревожат. Чем глубже - тем длиннее путь.

Я стискиваю зубы. Малыш может не продержаться столько.

- Есть способ быстрее?

- Есть. Но ты не захочешь им воспользоваться.

- Ещё посмотрим.

Старик останавливается, поворачивается ко мне. Его желтый глаз кажется почти светящимся в темноте.

- Можно пройти через шумящие ущелья. Срежем путь. Но там живут безликие.

Я замираю.

- Сколько их?

- Раньше - несколько десятков. Сейчас… - Он пожимает плечами. - Корабль голоден.

Я вздыхаю, проверяю Glock.

- Ведёшь.

Старик хмыкает, но разворачивается и ныряет в узкий боковой проход.

---

Шумящие ущелья - это не просто название.

Стены здесь покрыты странными наростами, похожими на кораллы, но когда мы проходим мимо, они издают тихий шепот, будто переговариваются между собой. Иногда кажется, что они повторяют наши слова с небольшой задержкой, как эхо.

- Не обращай внимания, - бормочет Зек. - Они безвредны.

- А что вредно?

- То, что не шумит.

Мы идем дальше. Воздух становится гуще, фонарь освещает все меньше - будто тьма здесь плотнее, чем должна быть.

- Ты говорил, что корабль меняется, - говорю я, чтобы отвлечься от нарастающего давления в груди. Сердце снова барахлит, пластина вибрирует, будто внутри что-то застряло.

- Да. - Старик перешагивает через трещину в полу. - Раньше изменения были медленными. Растения росли в новых местах, туннели смещались, иногда появлялась новая живность, но все оставалось предсказуемым. В последние годы все иначе.

- Почему?

- Капитан что-то сделал с ним.

- Новый?

- Да. Он что-то сделал с кораблем. Или корабль что-то сделал с ним. - Зек останавливается, прислушивается. - Раньше корабль забирал людей редко. Он всегда требует что-то взамен за то, что даёт нам. Но он не был таким жадным. Ему хватало меньшего - эмоции, мысли, воспоминания. Ты брал яблоко, а на утро забывал что снилось прошлой ночью. Теперь почти каждый день кто-нибудь пропадает. Равный обмен. Но теперь он берёт куда больше, чем даёт. Похоже, что он ранен и пытается залатать свою рану с помощью нас.

Я вспоминаю безликих. Их пустые лица, их молчаливое шествие по коридорам.

- Они его часть теперь?

- Нет. Они просто пустые сосуды. Корабль забрал всё, что было внутри.

- Зачем?

- Чтобы жить. Мы ведь все стремимся лишь к этому.

Мы выходим в огромный зал. Потолок где-то высоко в темноте, пол покрыт белым песком, который хрустит под ногами. В центре - озеро черной воды, абсолютно неподвижное.

- Озеро пустых надежд, - говорит Зек. - Источник.

Я подхожу ближе. Вода не отражает свет фонаря - будто это не вода, а дыра в полу, ведущая в никуда.

- Здесь пить нельзя.

- Я и не собирался.

- Мальчишку сюда вели?

- Нет. Дальше.

Мы обходим озеро, выходим в очередной туннель.

На второй день, после привала, мы находим его.

Каменоломня - это огромная пещера с белыми стенами, будто вырезанными из кости. Пол усыпан осколками, инструментами, брошенными десятки лет назад.

- Раньше каменоломня была на втором ярусе, сразу под городом. Мы брали здесь камень для построек, который, казалось, никогда не иссякнет. Но потом кто-то из охотников разозлил корабль. Взял на нижних ярусах то, что не следовало брать. И каменоломня переехала сюда, в бездну. Добывать камень стало тяжело. Её забросили, а постройки наверху, начали рассыпаться в пыль.

Мы идём по белым камням, хрустящим под ногами, точно мел. В углу, под навесом из обрывков ткани, лежит Малыш.

Он скрючен, дрожит, губы синие, глаза закачены. Руки сжаты в кулаки, будто он отбивается от невидимых врагов.

- Приступ, - бормочет Зек. - Раньше они случались редко. Никогда по два за неделю.

Я опускаюсь рядом, достаю из сумки шприц.

- Держи его.

Старик прижимает мальчишку, я ввожу обезболивающее. Через минуту тело Малыша расслабляется, дыхание выравнивается.

- Теперь проспит часов двенадцать, - говорит Зек.

- Пора наверх.

Я поднимаю парнишку на руки. Он легкий, как пустой рюкзак.

Мы идем обратно, но через несколько часов Малыш вдруг вздрагивает и открывает глаза.

- Лес… - шепчет он.

- Тихо, - говорю я. - Мы тебя вытащим.

- Нет! - Он хватает меня за рукав. - Она там!

- Кто?

- Девушка! В желтом! Она слышит голос! Она пошла на зов!

Я замираю.

- Астра?

- Не знаю имени! Но она такая же, как я! Она внизу! У леса!

Я смотрю на Зека.

- Возьми его наверх.

- Мальчишка не всегда видит будущее. Иногда то, что никогда не случится. Или то, чего уже не изменить.

- Я проверю, - рычу я.

- Ты не спустишься один, - говорит старик. - Ты заблудишься.

- Мне плевать.

- Нижние ярусы не похожи ни на что из того, что ты уже видел. Там всё меняется каждый час. Пол, потолок, входы, выходы, лестницы, коридоры - корабль меняет это постоянно. Там отказывают артефакты. Даже твоя сумка может перестать работать. Даже твоё сердце.

- Тогда тем более тебе там делать нечего.

Зек качает головой.

- Вдвоём мы присмотрим друг за дружкой. Я знаю дорогу. Хочешь найти девчонку - без меня ты сдохнешь в первых же туннелях. Я был немногим старше тебя, когда впервые спустился туда. Блуждал по тоннелям две недели, едва не сдох от жажды - корабль не хотел меня отпускать.

Я стискиваю зубы.

- Ладно.

Малыш хватает меня за руку.

- Я тоже иду!

- Нет, исключено.

- Но я вижу дорогу!

- Ты еле на ногах стоишь.

- А ты не знаешь, где искать!

Я вздыхаю.

- Чёрт с вами. Пошли.

Мы разворачиваемся и снова уходим в глубину.

Вниз.

К лесу.

К Астре.