35 килограммов

Глава 16

Суббота.

Главный зал гудит, как растревоженный улей. Люди толпятся, переговариваются, смеются - кто-то нервно, кто-то злорадно. Я стою среди своих, плечо украшает красная повязка, но внутри всё сжалось в комок. Сегодня бой. Два противника. Один за другим или сразу - решать не мне.

Капитан появляется на платформе, спущенной из шахты, высоко под потолком. Его белоснежный плащ развевается, будто он парит в воздухе, а не стоит на твёрдой поверхности. Голос разносится по залу, чистый и звонкий, будто колокол:

- Дети мои! - начинает он, разводя руками. - Славный день настал!

Толпа затихает. Даже бандиты перестают переговариваться, уставившись вверх.

- Сегодня каждый из вас покажет мне и нашим благородным гостям, чему научился за эту неделю. - Капитан улыбается, будто отец, наблюдающий за играющими детьми. - Сражения - неизбежная часть жизни. Но помните: каждый удар, каждый промах, каждая победа и поражение - это шаг к вашей будущей свободе.

Он делает паузу, его глаза скользят по залу, будто ищут кого-то. На мгновение его взгляд останавливается на мне.

- Я буду переживать за каждого из вас.

С этими словами он разбрасывает в толпу мешочки с «ржавым листом». Начинается давка. Люди кидаются вперёд, толкаются, дерутся за добычу. Я остаюсь на месте, наблюдая.

Астра и Красавчик стоят среди жёлтых. Девчонка нервно кусает губу, её фиолетовые глаза мечутся по залу. Красавчик, как всегда, напряжён, его рыжие волосы торчат во все стороны, будто он только что проснулся после драки.

Старик Зек и Малыш примостились у стены, в тени. Зек смотрит на меня, его жёлтый глаз полон чего-то... похожего на жалость. Я криво улыбаюсь ему и машу рукой Астре с Красавчиком. Астра слегка поднимает ладонь в ответ, но тут же опускает её, будто боится, что кто-то заметит. Красавчик лишь хмурится.

Гудет сирена.

Северная стена главного зала начинает подниматься, открывая проход, которого я раньше не видел. За ней - ярко освещённый коридор, уходящий вглубь корабля. Оттуда доносится торжественная музыка - громкая, ритмичная, с металлическим отзвуком, будто её играют на инструментах, сделанных из обломков корабля.

- Пошли, - толкает меня Лис.

- Куда?

- На арену.

Я иду за ним, озираясь. Коридор широкий, стены покрыты странными узорами - то ли выгравированными, то ли выросшими сами по себе. По бокам - ответвления, отмеченные символами животных. Лис указывает на изображение собаки.

- Наш лагерь. Но сейчас не до этого.

Мы идём дальше. Музыка становится громче. Впереди - массивная решётка. Как только последний из зеленых, замыкающих шествие, заходит в коридор, она с грохотом опускается, отрезая путь назад.

- Что за !@#$%? - спрашиваю я, озираясь.

- Нас заперли, - спокойно говорит Лис. - До конца боёв.

- На сколько?

- На сутки. Иногда дольше.

Я сжимаю кулаки.

Мы подходим к арене пока отрезанной от нас решеткой.

Она огромная - больше, чем главный зал. Круглая, с высокими стенами, уходящими в потолок, который здесь гораздо выше. Прожектора бьют в центр, освещая каждый угол. По периметру - зарешечённые проходы, ведущие куда-то вглубь корабля.

Но больше всего поражает зрительный зал.

Он расположен сверху, рядами, как в древнем амфитеатре. Места почти все заняты. Дамы в роскошных платьях, мужчины в дорогих камзолах - все они смотрят вниз, на нас, будто мы экспонаты в зоопарке. Многие скрывают лица под масками или капюшонами, но по осанке, по драгоценностям видно - публика богатая.

Центральная ложа пока пуста.

- Кто все эти люди? - шепчу я Лису, оглядывая зал сквозь прутья.

- Спонсоры. Местные аристократы, купцы, землевладельцы. Те, кто платит капитану за зрелища.

- И мы для них - шоу?

- Скорее казино.

В зале раздаются аплодисменты. На центральную ложу поднимается капитан в сопровождении офицеров и вооружённых матросов. Он приветствует зал, кланяется, затем обращается к зрителям:

- Друзья! Благодарю вас за то, что посетили наше скромное представление!

Он обменивается с кем-то шутками, говорит о ставках, о призах. Потом поворачивается к арене:

- Разрешите представить участников!

Решётки поднимаются.

Первыми выходим мы, Грязные Рты.

Нас встречают овациями. Бандиты улыбаются, машут зрителям, демонстрируют оружие. Лис толкает меня в бок:

- Улыбайся, чёрт возьми. От этого зависят наши пайки.

- Чего?

- Чем больше понравимся - тем больше еды. Если кто-то из богатеев раскошелится - получим мясо, вино, зелья. Не понравимся - будем голодать.

Я понимающе киваю и тоже поднимаю руку, изображая приветствие.

Ведущий – уже знакомый мне щуплый парень в зелёном платке, Весельчак - взбирается по сброшенной ему веревочной лестнице в клетку под самым потолком зала. Расположившись там, он приветствует публику и начинает представлять нас. Он рассказывает о подвигах тех, кто уже успел прославиться, называет имена, перечисляет победы.

- Дамы и господа, простите за задержку! Это я - ваш любимчик, Весельчак Зеф. Пришел рассказать между делом, кого же сегодня привели на убой. Первыми у нас, ага, сейчас сверюсь со списком… Да! Великолепные и сумасшедшие Грязные Рты! Поприветствуем их ещё раз! Первым идет чемпион команды - Гарри Три Пальца - самый свирепый человек на этом корабле! Почему три пальца, спросят те из вас, кто ни разу не видел его в деле? Именно столько пальцев Гарри отгрызает своим поверженным соперникам. Как вы могли заметить - у самого Гарри пальца нет ни одного - он отгрыз их себе сам…

Весельчак продолжает представлять членов банды красных, пока очередь не доходит до меня.

- И сегодня у нас дебют! - кричит он. - Кречет! Новичок, но уже зарекомендовавший себя в бою!

Зал вяло аплодирует. Я киваю, но внутри всё сжимается. Нужно снять напряжение. Достаю Glock и стреляю в воздух очередями.

Ба-ба-бах. Ба-ба-бах. Ба-ба-бах.

Зал замирает.

Затем взрывается ликованием.

Грязные Рты начинают реветь, бить оружием по щитам, звенеть поднимая шум. Лис хлопает меня по плечу:

- Неплохо.

Следом выходят Просвещённые. Они движутся спокойно, почти торжественно, кланяясь зрителям. Среди них - Астра и Красавчик. Девчонка бледная, как мел, её пальцы сжаты в кулаки. Красавчик идёт, высоко подняв голову, но в его взгляде - та же злость, что и всегда.

Последними выходят Дети Моря.

Их встречают громче всех.

Зелёные демонстрируют магию - в воздух взлетают языки пламени, молнии, ледяные осколки. Зрители сходят с ума, кричат, аплодируют. Ведущий подробно представляет каждого, перечисляя их победы.

Я смотрю на них и понимаю:

Сегодня мне предстоит драться именно с ними.

Капитан поднимает руку.

- Попрощаемся с нашими бойцами - совсем ненадолго, - кричит ведущий в клетке, - Им нужно немного времени, чтобы припудрить носики и прихорошиться перед боем.

Мы покидаем арену в той же очередности, что и вошли.

Раздевалка пахнет потом, ржавчиной и отдает чем-то кислым и сырым. Я сижу на скамье, разложив перед собой оружие. Glock, Colt, запасные обоймы, нож, кастет. Проверяю каждый ствол, каждый патрон, каждый механизм. В бою заказывать новые предметы времени не будет - сумка может и не успеть.

Ножны за голенище. Кастет в карман - не золотой, в этот раз заказал подешевле. Обычный, бронзовый, без изысков. Но тяжелый, с хорошим ударом.

Дверь скрипит. Входит Виктор, хирург Грязных Ртов, в том же грязном халате, забрызганном кровью и чем-то еще похуже. В руках - маленькая банка с белым порошком.

- Провел эксперименты с твоими останками, - говорит он, протягивая её мне. - С тем, что вырезал из тебя.

Я беру банку, кручу в руках. Порошок мелкий, почти как мука, но с сероватым оттенком.

- И?

- Это костяная соль. На твои ткани действует... необычно.

- Как жабье вино?

- Примерно. Только эффект другой. - Он почесывает подбородок, глядя на меня с любопытством ученого, а не врача. - Боль ты чувствовать не будешь. Вообще. Но могут начаться галлюцинации.

Я приподнимаю бровь.

- То есть это яд.

- Для всех остальных - да. Жуткие видения и мучительная смерть. Для тебя... не так трагично. Сердце в банке после порошка прекрасно себя чувствует… - Он пожимает плечами. – Но решай сам.

Я закидываю банку во внутренний карман куртки. Мне любая помощь пригодится.

- Спасибо.

Виктор хмыкает и уходит, оставляя меня наедине с оружием и мыслями.

Дверь снова открывается. Входит один из красных - щуплый парень с перебитым носом и глубоко посаженными карими глазами. В руках - смятая записка.

- Тебе.

Я беру, разворачиваю. Каракули. Чертыхнувшись, возвращаю бумажку.

- Прочитай.

Он морщится, но подносит записку к глазам.

- «Твой противник - огнеплюй. Не такой как я. Огонь будет алхимическим - ты можешь не выстоять».

- Кто передал?

- Парнишка из желтых. Рыжий.

Красавчик. Значит, огнеплюй - но не маг, как он. Алхимик.

Я протягиваю гонцу сигарету.

- Спасибо.

Тот кивает и уходит.

Я задумываюсь. Огнеплюй... Если огонь алхимический, вода его скорее всего не потушит. Значит, нужно что-то другое.

Достаю телефон, пишу заявку.

Воет сирена. Резкий, пронзительный звук режет уши, заставляя зубы сжиматься рефлекторно. Я встаю со скамьи, проверяю оружие в последний раз - Glock на правом бедре, Colt на левом, нож за голенищем. Лис хлопает меня по плечу, его протезы скрипят при каждом движении.

- Не подведи нас, новичок.

Остальные Грязные Рты что-то кричат, подбадривают, провожая меня до решетки, но их голоса сливаются в общий гул. Я иду по узкому коридору, освещённому тусклыми фонарями. Стены здесь покрыты царапинами, пятнами засохшей крови и странными символами, выжженными в металле. Путь ведёт к отдельному выходу на арену - двери в тоннель по которому мы пришли сюда, перекрыли и теперь это единственный путь на арену, в котором я не пересекусь ни с кем из других команд.

Цепи стучат по шестерням где-то за стеной, решётка передо мной с грохотом поднимается.

Я выхожу на арену.

На мне пожарный шлем с маской дыхательного аппарата, затянутый ремнём на подбородке. Куртка и штаны из толстого многослойного несгораемого материала тяжело сидят на плечах, сияют в свете прожекторов светоотражающими полосами, но другого выбора нет - сегодня мой противник играет с огнём, и я не собираюсь сгореть заживо. Куртка прокуренная, явно ношеная. В карманах чей-то кошелек, телефон и фото незнакомой девушки. Сумка украла костюм у какого-то бедолаги из пожарной части? Нет времени думать об этом.

Свет прожекторов бьёт в глаза, заставляя на мгновение зажмуриться. Толпа ревёт, аплодирует, кто-то свистит. Я поднимаю руки с пистолетами, приветствуя ликующих зрителей. В ответ раздаётся ещё больший гвалт.

На другом конце арены появляется мой противник.

Чёрные волосы, собранные в грязный хвост, тощее лицо с острыми скулами, жилистое тело, покрытое декоративными шрамами и татуировками. На поясе - банки с жидкостью, ещё несколько подвешено на ремнях через плечо. За спиной - рюкзак, из которого торчит трубка, похожая на шланг.

Огнеплюй. Так его назвал Красавчик.

Должно быть не просто маг, как мой рыжий приятель, а что-то другое. Что-то, с чем я пока не встречался.

Ведущий - тот самый щуплый парень в зелёном платке - висит в клетке под потолком, крича в рупор:

- Дамы и господа! Перед вами первый бой вечера! С одной стороны - новичок, таинственный, но подающий надежды Кречет - боец «Грязных Ртов»! Мастер самострелов старого мира!

Толпа снова ревёт.

- А напротив него - представитель «Детей Моря»! Знакомьтесь - Пламядо! Знакомый уже многим из вас повелитель алхимического огня!

Огнеплюй кланяется, затем достаёт одну из банок и подбрасывает её в воздух. Жидкость внутри вспыхивает ярким зелёным светом, но не разливается - будто заперта в невидимой сфере.

- Бой начинается!

Гудит сирена.

Я и Пламядо начинаем сходиться.

На полпути я вскидываю оба пистолета и начинаю стрелять.

Бах! Ба-бах! Бах-бабах!

Огнеплюй поднимает руку - вокруг него вспыхивает пузырь. Всаживаю туда всю обойму кольта и почти половину того, что есть в глоке. Пули ударяют в поверхность пузыря, заставляя пульсировать, менять свет с голубоватого на красноватый но не пробивают.

- Чёрт, - бормочу я, перезаряжая оружие. - Надо было заказать ещё и пожарный топор…

Пламядо опускает щит и резко выбрасывает руку вперёд.

Вспышка, быстрая как выстрел.

Боль.

Адская, пронизывающая, будто кто-то вогнал мне под кожу раскалённые иглы. Я припадаю на колено, роняю Colt, зубы сжимаются так сильно, что кажется, вот-вот треснут.

- !@#$… - сквозь стиснутые зубы.

Значит колдовать гаденыш тоже умеет. И зелёные после прошлого боя знают, какие заклинания причиняют мне максимальную боль.

Я поднимаю пистолет с пола, вскакиваю и начинаю двигаться в сторону, не давая колдуну прицелиться. Прячу Colt в кобуру, перезаряжаю Glock с половины обоймы на полную.

Снова стреляю.

Пламядо снова поднимает щит.

Я меняю тактику. Теперь не пытаюсь всадить в него всю обойму сразу. Одна пуля. Пауза. Вторая. Пауза. Третья.

Щит держится, но маг не может атаковать - пока пузырь активен, он уязвим.

Я быстрым шагом приближаюсь к нему.

Десять шагов отделяют нас друг от друга.

Девять.

Восемь.

Пламядо с отчаянным криком сжимает в руке какую-то капсулу и взрывает её прямо внутри щита.

Пузырь изнутри заволакивает густой дым.

Лопается.

Едкий дым устремляется во все стороны, слепя меня. Дыхательный аппарат справляется, но ничерта не видно, стреляю наугад - раз, два.

Но колдун уже ушёл в сторону.

Из дыма летит фляга с вязкой жидкостью.

Я не успеваю уклониться.

Удар в шлем.

Фляга лопается, жидкость разливается по маске, куртке, рукам.

Вспышка.

Маска выдерживает, но жидкость внутрь. Липкий огонь обволакивает меня, жжёт лицо, шею, руки. Я рычу, падаю, катаюсь по песку, пытаясь сбить пламя, но оно не гаснет - только разгорается сильнее. Слишком липкое, слишком едкое. Стряхиваю по капле, что могу.

Под руками хрустят осколки разбившейся фляги. Тонкие и мелкие, впиваются в кожу, жгут изнутри. Я не надел рукавицы - в них я бы не смог держать пистолеты.

- !@#$%!

Огонь за воротником начинает жечь до костей. Я сгорю заживо.

Дым ещё не рассеялся, но я слышу шепот шагов слева.

Щелчок. Ещё одна фляга летит в меня.

Я уворачиваюсь, падаю на бок. Флакон лопается рядом, растекаясь по земле лужей коптящего пламени. Вскидываю Glock и стреляю очередью в ту сторону, откуда прилетела граната.

Справа доносится сдержанный кашель. Дым подвел огнеплюя. Целюсь на звук.

Ба-ба-бах!

Вскрик.

Я вскакиваю, так быстро, как позволяет тяжелая оснастка, бросаюсь вперёд - и почти упираюсь в гигантский шар пламени.

Одна из пуль попала в банку на теле Пламядо.

Он взрывается.

Горящие брызги и фонтаны стекла разлетаются во все стороны. Зрители наверху пригибаются, прячутся вниз, боясь, что взрывом заденет и их. Я закрываюсь руками, но капли падают на куртку, шлем, сумку. Меня осыпает дождём хрупкого стекла.

Дым рассеивается.

На арене - только я и горящие останки моего противника.

Толпа ревёт.

Ведущий кричит:

- Победитель - Кречет!

Я поднимаю руку с Glock’ом, но не улыбаюсь.

Смотрю на главную ложу.

Капитан улыбается и кивает мне, явно довольный.

Но не я.

Я выжил.

Но это только первый раунд.

Иду в сторону выхода, по дороге скидывая с плеч баллоны с кислородом, маску, прогоревший почти насквозь шлем и куртку. Едва упав на землю, вещи вспыхивают еще сильнее, будто что-то сдерживало огонь до этого. Как ни странно, дыхательная маска и баллоны кажется не пострадали совсем. Интересно, но думать об этом пока не хочется. Стряхиваю с себя брызги пламени вместе с расплавленной кожей.

Под ногами, точно тонкий лед, хрустят осколки алхимических гранат.

А впереди - ещё один бой.

Раздевалка встречает меня гулом вентиляции и запахом пота, ржавчины и жженой ткани. Я скинул горящую куртку пожарного ещё на арене, но сумка продолжает полыхать. Пламя лижет её поверхность, но не оставляет следов - только черные подпалины, которые тут же исчезают, будто их и не было. Я срываю её с плеча, швыряю на бетонный пол. Сумка подпрыгивает, как живая, и снова прилипает ко мне, обжигая кожу сквозь рубаху.

- Чёртова штука! - шиплю я, пытаясь сбросить её, - Отцепись! Ты сожжешь меня!

Один из красных - здоровый детина со стальной кистью руки - хватает с полки толстое одеяло, кидает мне. Я накрываю сумку, прижимаю к полу, заворачиваю в несколько слоев. Огонь шипит, задыхается и наконец гаснет. Разворачиваю одеяло - сумка цела, будто её и не поджигали. Вспоминаю шлем и куртку, сброшенные мной на арене, те прогорели насквозь, оставив после себя лишь обугленные лоскуты.

- А ты крепче, чем кажешься, - бормочу я, похлопывая сумку по боку.

Сажусь на скамью, тело дрожит от адреналина и боли. Лицо и шея пылают, будто кто-то влил под кожу раскалённый металл. Достаю бутыль с жабьим вином, откупориваю зубами. Сначала выливаю половину на обожжённые участки - жидкость шипит, как на раскалённой сковороде, боль никуда не уходит, становясь лишь сильнее. Только сейчас к ней прибавляется жжение “целебного” отвара болотных мутантов. Припадаю к горлышку бутылки, плевать на грибы - док меня после арены почистит - делаю несколько глотков. Горечь разливается по горлу, обжигает изнутри льдом. Глаза сами собой закатываются, мир начинает уплывать в темноту.

Я хватаюсь за край скамьи, чтобы не рухнуть. Мысли путаются, но я понимаю: если сейчас отключусь - следующий бой проиграю, даже не выйдя на арену.

- Очнись, кретин, - шепчу сам себе, тряся головой.

Достаю телефон, вызываю меню сумки. Пальцы дрожат, но набираю запрос:

«Сильное обезболивающее, не вызывающее сонливости»

Сумка выдаёт список на выбор. Морфин - сразу нет. Трамадол - нет. Даже ибупрофен сделает меня вялым. А мне нужно быть быстрым и резким.

- !@#$%.

Тогда вспоминаю про банку с порошком, которую дал Виктор. Достаю её, откручиваю крышку. Внутри - сероватый порошок, без запаха. Насыпаю горсть в ладонь, закидываю в рот.

Горько. Очень.

Глотаю, морщусь, запиваю водой из бутылки.

Сначала ничего. Потом - волна тепла, разливающаяся от желудка по всему телу. Мир на секунду расслаивается: стены раздевалки превращаются в размытые полосы, цвета расплываются, как акварель. Я вижу двойные контуры своих рук, слышу эхо собственного дыхания.

- Вот !@#…

Трясу головой. Видение исчезает так же быстро, как появилось. Зато боль - настоящая, жгучая - уходит полностью. Не притупляется, не маскируется, а именно исчезает, будто её и не было.

- Ну наконец-то, - выдыхаю я.

И тут замечаю его.

В углу раздевалки стоит дьявол.

Не такой, как местные рогатые чудики. Настоящий. С огромными рогами, с кожей цвета свежей крови, хвостом, хлещущим по бокам. Его жёлтые глаза горят, как угли, а изо рта сочится дым. Точь-в-точь как тот, что я видел на иконе в детстве, когда ходил с бабушкой в церковь. Он ухмыляется, глядя на меня, будто знает что-то забавное.

- !@#$%! - вскрикиваю я, подскакиваю со скамьи, хватаюсь за Glock, направляя его на беса.

Дьявол исчезает.

На его месте - парень с красной повязкой на голове. Один из наших. Человек, а не видение. Он смотрит на меня, подняв руки с легким недоумением.

- Кречет? - спрашивает он, - Ты чё?

- Извини, - отвечаю я, медленно опуская пистолет, - Показалось.

- Следующий бой - тоже твой. Через десять минут. Готовься

- Два подряд? А это не против правил?

Да, их я тоже не читал.

Он пожимает плечами.

- Правила Отец придумывает.

Уходит, оставляя меня наедине с сумкой и остатками галлюцинаций.

Сажусь обратно на скамью. Рядом со мной с грохотом опускается мармеладный мишка. Трёхметровый, розовый, с глазами-пуговицами. Он хлопает меня по плечу лапой, и я чувствую удар, будто это реальность.

- Всё нормально, Паша, - говорит мишка. - Ты справишься.

- Не думаю.

- Да перестань. Давай споём песенку, которая придаст тебе сил. Повторяй за мной: “Мишки Гамми. Нас рассмешат веселыми прыжками…”

- …В стране которой побываем с вами, - затягиваю я сиплым голосом вслед за ним, - в стране волшебной Гамми…

Я моргаю. Мишка исчезает.

Раздевалка вокруг меня меняется. Стены рассыпаются в песок, потолок растворяется в яростно-синем небе. Я сижу посреди выжженной пустыни, а вокруг - дюны, уходящие за горизонт. Ветер гонит по песку клубы пыли, и в них мелькают тени - то ли людей, то ли животных.

- Возможно, стоило воспользоваться нормальным обезболивающим, - бормочу я.

Песок под ногами становится липким, превращается в чёрную жижу. Я проваливаюсь по колено, но тут же выдергиваю ногу.

- Сосредоточься, - говорю себе.

Закрываю глаза, считаю до десяти.

Открываю.

Раздевалка снова на месте.

Сумка лежит у меня на коленях, целая и невредимая.

- Ладно, - вздыхаю я. - Что там за следующий бой?

Достаю телефон, проверяю запас патронов.

Впереди - ещё один раунд.

И, судя по всему, он будет гораздо хуже первого.