Глава 3.

13 июля 2085 года, 8:30, Земля, столица Федерации

– Для начала есть смысл совершить небольшую ретроспективу в историю проекта. Та форма, в которой он будет задействован с сегодняшнего дня, коренным образом должна отличаться от всех предыдущих, – Онищенко откинулся на спинку кресла. – Как всем тут известно, проект первоначально возник в 1998 году, поскольку ООН, аналог сегодняшнего Марсианского Синдиката Безопасности, сильно обеспокоилась бесконтрольностью над возникающими то тут, то там по всей Земле очагами аномальной природной активности. Как стало ясно в конце 1999-го, опасения не были напрасными, пришельцы из космоса начали активную кампанию по завоеванию нашей планеты. Оригинальность и секретность проекта позволили одержать победу, практически не втянув в конфликт регулярные подразделения армий сверхдержав. Кажущаяся неспособность землян сопротивляться, показная пассивность и расформированность правительственных войск ввели в заблуждение захватчиков, оттянув все силы врага на борьбу с проектом, отыскать который было практически невозможно на немалой территории всей планеты. Базы проекта, которых планировалось поставить ровно восемь, были в то время последним словом маскировки, миниатюризации и быстроты реагирования. Есть информация, что до самого памятного штурма Сидонии инопланетяне были уверены, что на Земле им противостоят войска другой расы, уже приступившей к завоеванию землян до них. Таким образом, успех восьми контрольных точек на поверхности планеты, захватывающих современными радарами объем фактически всего воздушного и наземного пространства был очевиден, и подобная схема стала основополагающей. В последующие кампании, особенно после 2040-го, в котором весь проект был восстановлен по ранней схеме без существенных изменений, выявились неадекватность установленного порядка и слишком явная его уязвимость. Схема восьми баз, пусть даже в ограниченном пространстве активности пришельцев вокруг черной дыры в известном районе наших рудниковых разработок, в 2067-ом году попросту не отвечала поставленным требованиям. В 2084 году мы отбили вторжение лишь чудом, поскольку враг был не приспособлен к нашему миру и по какой-то причине проходил сквозь интердеменционные ворота только над нашим городом, что позволяло быстро перехватывать и уничтожать силы вторжения. Я думаю, для всех очевидно, что нам пора менять стратегию. Давайте теперь рассмотрим вышесказанное на примерах. Выведите, пожалуйста, карты на сенсовизор, – попросил министр своего помощника.

Молодой человек быстро набрал несколько команд на клавиатуре. Середина стола засветилась, и над ним в воздухе возникло объемное изображение Земли. Голубыми квадратами были отмечены восемь точек на глобусе.

– Вот, взгляните, – Онищенко взял лазерную указку и провел лучом справа от изображения планеты. От каждого из квадратов разлилось оранжевое сияние, за несколько секунд накрыв всю территорию Земли. – Эта карта датируется сентябрём 2000-го года. Почти идеальное сканирование даже не требовало прямой связи между базами при проведении перехвата вражеских судов. Все данные в постоянно меняющемся коде передавались в центр управления базами, который располагался на территории Северной Америки. Базы были практически изолированы друг от друга. Транспортировка оборудования между ними совершалась с максимальной осторожностью, да и командование обычно рекомендовало задействовать минимум подразделений в любом типе операций, что позволяло избежать обнаружения. Трусливая политика тех времён свалить все заботы на горстку членов проекта, не всегда даже получавших стабильные выплаты от ООН, когда в резерве находилась вся мощь якобы небоеспособных армий, как ни странно, оказалась эффективной. Видя малочисленность оперативных подразделений проекта, пришельцы справедливо полагали, что ресурсы стесняют проект даже больше, чем снующих туда-сюда между Землей и Марсом их собственные войска. Поэтому они и продолжали работать на два фронта: не слишком активно охотиться за какими-то непонятными военными подразделениями неизвестно кого, а помимо этого вылетать, так сказать, на охоту за предполагаемыми настоящими землянами с целью проведения своих экспериментов. Первый раз, как нам сейчас кажется, они встревожились, когда оперативники проекта уничтожили несколько их засекреченных баз. Если бы они сразу поняли, что фактически все службы безопасности разных стран помогали проекту в анализе инопланетной активности и поиске ключевых точек вражеских операций, если бы для них стало очевидно, что проект практически бесперебойно снабжался всем необходимым, то, наверное, они быстро расправились бы с проектом. Кто знает, чем бы кончилось прямое столкновение оккупантов с армиями землян, если бы проект провалился? – Онищенко на некоторое время умолк, но никто и не думал отвечать на этот риторический вопрос. – Ни один из сотен сценариев, проработанных на ЭВМ, не претендует на достоверность. Ладно. Далее, – указка скользнула по краю глобуса снова. Глобус чуть изменил тональность, квадратики, снова восемь, замерцали в других местах, теперь уже на территории земных акваторий, – теперь посмотрите, что получилось в 2040-ом. Видите, вот голубое сияние, как раньше оранжевое, перекрывает опять вроде бы всю Землю. Но вот в чем загвоздка – над поверхностью земли, да и над водой, радары, вернее, зонары проекта не были столь эффективны, как хотелось бы. Помимо этого, строжайший приказ ООН не сбивать вражеские суда над сушей вносил массу неудобств в процесс ведения кампании. Конечно, никто не хотел повторения 2000-го, войны под водой проекту хватало и так. Ведь спустя сорок лет после первого вторжения проект не только не расширился, напротив, его почти ликвидировали, возобновив позже в ещё более убогой форме. Однако вернемся к проблеме перехвата. Были неоднократно замечены посадки НЛО на территории суши, но, поскольку это подтверждалось только визуальными наблюдениями пилотов-перехватчиков, ООН чаще всего запрещала попытки проведения наземных операций. Зонары морских баз не добивали до мест посадки, а стандартные радары наземных станций попросту не ловили вражеские машины, корпуса которых состояли из биополимеров. И снова нам повезло: корабль Т-лет, колониальная машина пришельцев, наверное, мог бы подняться из воды и взорвать пару-тройку городов. Но миллионы лет лежания на дне не прошли даром для органического полимера, пусть даже компоненты этого полимера не стыковались с пищевыми цепочками никаких земных организмов, долгие годы привели к разрушению множества важных модулей бортовых систем, пресекли тем самым возможность полномасштабной интервенции или колонизации. И это вкупе с тем, что стратегическое планирование акватоидных и тазотовских командиров было, мягко говоря, примитивным. И всё равно, та война была чуть ли не самой трудной из всех четырёх. По одной простой причине: водная среда оказалась крайне непривычной, а ведение под водой крупномасштабных военных действий настолько тяжелым, что паника первых поражений и неудач была поистине разрушительной. И всё же, финал вам известен.

– Давай следующий блок, – махнул министр помощнику. – Перед вами карта сектора активной внеземной горнодобывающей промышленной зоны. Так называемый пояс Рианнона. Вот эти восемь шаров с белыми центрами – это базы проекта на момент декабря 2067-го. Первоначально пришельцы поставили свои базы и рудничные комплексы вот здесь, – указка высветила красные сферы, тесной гроздью окружившие сферы баз землян с одного фланга. – После ряда удачных дальних перелётов и кинжальных выпадов ваших лэнсов, – Онищенко кивнул гостям, – эти системы, расположенные непосредственно возле черной дыры, сквозь которую шли материалы на постройку "Думсдэя", наконец, были очищены. Дальнейшие боевые действия были, в основном, такими же удачными глубокими рейдами в системы врага, так что, в конце концов, – на карте сменились несколько скоплений красных сфер, – сектор был фактически чист. За пределами пояса Рианнона ещё остаются опорные пункты пришельцев, но индустриальный потенциал их настолько низок, что до сих пор остаётся загадкой, каким образом им удалось переправить компоненты боевой станции к месту конструирования.

Онищенко повернулся к Джемару.

– Скажите, лаури Джемар, можно ли предположить, что этералы владели технологией пространственного плавления в электромагнитном коридоре? Кажется, так называется принцип движения, которым пользуются ферриане для межзвездных перелётов?

– Вряд ли, господин министр, – покачал головой Джемар, – разработка подобного двигателя, главным образом концепция М-коридора, могла бы так изменить системы вооружения наших врагов, что с одним "Теневиком", пилотируемым аэроном, не справился бы самый обученный лэнс.

– Спасибо, лаури, – улыбнулся министр. – Я задал этот вопрос, – пояснил он аудитории, – чтобы ещё раз подчеркнуть, насколько близко мы тогда были к провалу. Малейший перевес в технологических разработках мог превратить оккупационные силы этералов в неуничтожимую армаду, которой эти восемь баз не представляли бы никакой угрозы. Что мы смогли бы противопоставить врагу, будь у него чуть менее компактная дислокация военных объектов, а к тому же, чем бы с таким подходом мы помешали им, будь у них выход к точке конструирования где-то за пределами пояса Рианнона?

– Я могу предположить, – со скукой в голосе сказал Хейнс.

– Слушаю, – обернулся к нему Онищенко.

– Они бы нас просто в задницу отымели, но мы их победили! Герр министр, простите мне моё нетерпение, но все эти сравнительно-аналитические аспекты предыдущих войн для нас, участвовавших во всех из них, давно уже очевидны.

– Я знаю это, герр Байер, – сухо отрезал Онищенко, – но не вы одни будете в новом проекте. Из присутствующих здесь некоторые, вероятнее всего, будут работать с вами. Им тоже стоит раскрыть глаза на столь очевидные для вас восьмерых вещи.

Хейнс примирительно развёл руками.

– Анализ последнего столкновения, произошедшего здесь год назад, будет самым коротким. Помимо того, что это действительно была блестящая операция, подходящая по стилю под определение партизанской войны в условиях мирного военного противостояния… – такая реплика вызвала смешки оперативников. – Так вот, – подождав секунд двадцать, пока всё внимание снова будет сконцентрировано только на нём, министр продолжил. – В добавление к вышесказанному, бесспорным является тот факт, что враг не был готов к вторжению в мир с нашими условиями экосферы. Они не смогли бы тут выжить. Вместе с тем, во что они превратили свой мир, можно с уверенностью сказать: их вторжение было жестом отчаяния, но я не пытаюсь их оправдать. Просто опять я подчеркиваю, что ограниченность проекта, год назад это были рамки одного города, постоянно ставит нас на грань поражения. – Министр выдержал паузу. – Думаю, то, что я сейчас скажу, станет новым для всех. Сегодня, здесь и сейчас, я заявляю о ликвидации проекта.

По офису прошел дружный возглас удивления.

– Да, именно так. Однако, вот приказ о создании новой структуры, которая, – Онищенко помолчал, подняв со стола пачку пластпапира, – которая была спроектирована ещё до формирования проекта, извините за каламбур. Концепция проекта под названием ОЗИ была создана Алексом Дарком и Арнгу Вилл Джемаром.

Джемар во все глаза смотрел на министра, а у Алекса вообще отвисла челюсть.

– То есть вы хотите сказать, что отныне старый проект заменит наша ОЗИ? – медленно спросил Алекс.

– Да. Я в курсе, что план создания ОЗИ претерпевал изменения и дорабатывался по окончании каждой компании против пришельцев, и, наверное, даже хорошо, что он вступает в полную силу только сейчас, когда приказ Президента Федерации обязывает меня избавить человечество от опасностей предыдущего проекта в силу его ограниченности. Сообщаю вам, уважаемые оперативники ОЗИ, ибо с сегодняшнего дня вы являетесь таковыми, что вы можете в любой момент покинуть проект, вы можете делать всё, что сочтёте нужным и целесообразным, дабы защищать человечество о внешних, подчеркиваю, только внешних врагов. Вы можете набирать любые команды и обзаводиться любым оборудованием, которое позволит вам приобрести ваш баланс. Два условия, – министр сделал глоток из высокого матового стакана, предупредительно стоящего около него, – первое – вы выполняете законы Федерации, второе – в кратчайшие сроки отправляетесь на Файори. Мне кажется, и то, и другое вполне приемлемо.

– Да, это выполнимо, сэр, – ответил за всех Пауер. – Только, знаете ли, у нас нет достаточно средств для формирования проекта ОЗИ хотя бы в минимальной его конфигурации, как мы её себе видим.

– Мне известен этот факт, – вздохнул министр. – Правительство, учитывая ваши заслуги перед человечеством за последние десятилетия, снабдит вас средствами для реализации вашего проекта, предоставит специалистов и оборудование, в общем, можете рассчитывать на помощь в размере двадцати пяти миллионов элиров.

– Ни хрена себе! – не сдержался Хейнс, тут же замолкнув под осуждающими его эмоциональный всплеск взглядами товарищей. Хотя было заметно, что такая щедрость государства шокировала всю восьмёрку.

– Помимо этого, специальная правительственная комиссия, созданная в своё время, не станет проводить расследование с целью выяснить причину вашего повального долголетия. Мы можем предположить, с чем это связано, но этот факт мало что значит по сравнению с тем, что вы сделали для Земли. Всё, что было раньше, это ваше дело и дело вашей совести.


Джемар еле заметно побледнел, услышав слова министра. С ним всё было ясно сразу: ферриане живут в среднем раз в восемь дольше людей. А все вопросы, задаваемые ранее насчет того, почему и остальные семь первых участников проекта не только не постарели за более чем восемьдесят лет, прошедших со времени их вступления в проект, но и не получили сколь-нибудь существенных ранений и увечий, Джемар прояснял туманными фразами о влиянии биохимии ферриан на тех, с кем они близко общаются. На самом деле причина была вовсе не в биохимии, к тому же метаболизм людей мало отличается от феррианского, да и внешне эти расы очень похожи. Джемар, проживший на Земле более двухсот лет, загорел под лучами Солэнц, так он обычно произносил название Солнца, его кожа, первоначально имевшая зеленоватый оттенок, характерный для северной нации его планеты, теперь стала темной, почти как у латиноамериканских индейцев, а зелень стала практически незаметной. Отсутствие ушных раковин феррианин скрывал прической, явный недостаток растительности на теле везде, кроме верхней части головы и металлический блеск более мелких, чем у людей, зубов вообще трудно было заметить кому-либо, кроме тех, с кем Джемар часто общался. От друзей и сексуальных партнеров он редко скрывал своё истинное происхождение, несмотря на то, что знал, что его внешний вид и вкусы в повседневной жизни всё-таки не совсем привычны для людей. И от шестерых братьев по оружию, находящихся в других коридорах комплекса сидонийских пирамид, Джемар и Алекс не утаили содержания своей беседы с мозгом-компьютером этералов, который являлся в далёком 2000-ом центром управления первым вторжением.


… "Хроника первого вторжения"

19 сентября 2000 года, 10:00 по Гринвичу, Марс, Сидонийские пирамиды…

"Вы не можете нас уничтожить, вы часть нас самих", – нашептывал мозг двоим, стоящим в полумраке центрального зала комплекса Сидонии. Фиолетовые сполохи и пурпурные вспышки на стенах создавали поистине фантастичные оттенки на пульсирующей поверхности двухметрового шара инопланетного суперкомпьютера.

Алекс Дарк переступил через труп этерала, сплюнув на флюоресцирующий плащ и злобно пнув зажатую в серой худой конечности тяжелую плазменную винтовку.

– Ну, хорошо, если я не могу тебя убить, поскольку являюсь твоей частью, – устало усмехнулся он, прицеливаясь в мозг из бластерной ракетницы, – я попрошу об этом своего напарника. Он феррианин, ему ты не родня. Хотя, если честно, нет у меня к тебе родственных чувств, так что ты, падаль, просчитался, – размяв уже начинающие деревенеть от постоянного напряжения пальцы, Алекс сжал ими рукоять с пусковой пластиной. Большой палец приготовился наклонить инопланетный курок, который выпустит в цель заряд мощностью в двести десять грамм тротила, находящийся внутри тридцатисантиметрового реактивного снаряда.

"Феррианин… Я помню историю… Мы сражались… сотни миллионов лет назад с вашими предками… Но мы не победили, хотя и не проиграли…"

Алекс удивленно посмотрел на Джемара.

– Подожди, – Джемар махнул рукой в тяжелой антигравитационной броне, – убить его мы успеем всегда, может, лучше попробовать его подчинить или склонить к сотрудничеству.

"Мы можем договориться… я не стану готовить новых воинов на битву… Вместе мы сможем покорить всю вселенную…"

– Хорошо, – медленно проговорил Алекс Дарк, опуская оружие. Зная Джемара, он был уверен, что не жалость и не мягкосердечие заставили феррианина предложить пощадить тварь.

– Мы можем уйти сейчас. Но если снова начнется то, что тут было полчаса назад, – проговорил Джемар, – пеняй на себя.

– Вот-вот, – добавил Алекс, никогда не отличавшийся особенным состраданием, – я тебя живьем на кусочки порежу.

Мозг молчал. Контролируемые им воины убили двоих ребят из группы, прорвавшейся внутрь комплекса. Теперь тут осталась только восьмерка ветеранов. Ещё шестеро, как только комплекс вычистили от врагов, отправились наверх, к поверхности Марса. Оставленный у пирамид "Мститель" охранялся двумя автоматическими боевыми платформами с плазменной пушкой и бластерными ракетными снарядами, да ещё двумя оперативниками, получившими серьезные, но не смертельные ранения в первой фазе штурма. Шестёрка должна была наладить оборону периметра, установить связь с Землёй и повторно прочесать лабиринты пирамид, выискивая оставшихся врагов. Им же вменялось в обязанность демонтировать и транспортировать на "Мститель" наиболее ценные артефакты.

– Звено "Альфа", это Дарк, – вышел на связь Алекс, – позиция уровень три, азимут 10:00, встречаемся через пятнадцать минут. Режим "пять".

Режим "пять" означал минимальную боеготовность, учитывая, что явные очаги сопротивления подавлены, но рекомендуется все равно быть начеку.

– Пойдём, обсудим с ребятами, – махнул Алекс Джемару.

– Ты знаешь, что попросить за пощаду? – феррианин кивнул на серо-зелёный шар.

– Пока ещё не решил, – признался Алекс.

– А вот я знаю, – Джемар передернул затвор своего плазмера – единственного предмета из родного мира, сохранившегося у него, – Историю помню и я, слышишь, мразь?

"Слышу…" – донеслось из шара.

– Ну, вы тут пообщайтесь, а я пойду к ребятам, – резюмировал Алекс, – Справишься?

– Нет проблем. Он беспомощный, как личинка жука.

– Неплохое сравнение. – Алекс подошёл к лифту, – я вернусь через полчасика. Да и остальных захвачу. Держись тут и особо не буйствуй. Псионика у тебя о-го-го, не то, что у меня, но всё-таки.

– Всё нормально.

Алекс Дарк исчез в лифте.

"Ты веришь мне, феррианин?"

– Уэсси энгэйи, – "пока да", феррианин специально перешел на родной язык, использовав часть речи, отсутствующую в земных языках – нестабильное утвердительное, то есть, его "да" было настолько хрупким, что при малейшей опасности могло стать четким "нет". Значение феррианского "пока" тоже было несколько иным: точнее его можно было перевести как "только в ближайшее время".

"Большего я от тебя и не ждал, феррианин", – мозг понял его, продемонстрировав знания кирриола, интернационального феррианского диалекта.

– Ты выполнишь то, что не выполнили твои сородичи тогда, в битве за Шар'рт.

"Ваши кхейны не выполнили соглашений".

– Вы выдвигали невыполнимые требования. Но теперь всё изменилось. Я буду, вернее, мы все будем диктовать условия. Ты уже бессилен нам помешать.

"Я капитулирую… Вы победили… Ты знаешь, что я соблюдаю законы чести…"

– Откуда мне это знать? Хотя в книгах написано, что вы действительно соблюдали все пункты протокола при переговорах. Так вот, я хочу, чтобы ты инициировал регенеративные программы моего организма и организмов моих семерых напарников таким образом, чтобы с течением времени они не изнашивались.

"Бессмертие…"

– Почти, ты ведь не можешь сделать нас неуничтожимыми…

"Могу, ваша биохимия позволяет создавать поистине уникальные комплексы полимеров, особенно твоя, феррианин. Нестабильный изотоп гелия, входящий в состав твоего организма, невероятно многофункционален. Решай, воин…"

– Нет, коренных изменений нам не нужно, – отрезал Джемар.

"Не говори за всех".

– Я говорю за тех, кто сражался со мной бок о бок, кто делился со мной последней каплей воды в пустыне и вытирал кровь со своего лица моим платком, – перефразировал Джемар древнюю феррианскую поговорку, – и я знаю, что они захотят прежде всего остаться людьми. Про феррианское желание оставаться самим собой я вообще помолчу.

"Я знаю о нём. Оно легендарно. Твои условия приемлемы, я согласен. Вероятно, дальнейшие переговоры с человеческой расой я буду вести уже с верховной властью земных сверхдержав и ООН".

Джемар не ответил. Присев у стены, он положил на колени плазмер, слегка сверкнувший в полутьме яркой голубизной грандиевого сплава. Белые искры, пробегающие по корпусу зарядных сегментов оружия, говорили о его полной боеготовности. Феррианин закрыл глаза и погрузился в полудрёму, дожидаясь появления звена "альфа".


Появившись спустя полчаса, Алекс и шестеро других оперативников растолкали Джемара, успевшего крепко заснуть.

– Сдурел ты, что ли? – рявкнул Алекс, – мы на территории врага, в конце концов!

– Всё тут в порядке, не переживайте, – успокоил товарищей Джемар и поднялся на ноги, повесив на плечо оружие.

После этого он подробно рассказал содержание своей беседы с супермозгом.

– А почему только нам восьмерым? – спросил под конец Алекс.

– Вот именно, – воскликнул Пауер, которого обычно очень сильно волновала этическая сторона любого вопроса.

– Ну, я вроде как уже договорился, – пожал плечами Джемар, – да и ко всему моя феррианская мораль подразумевает, что в таком случае стоит задать вопрос: а почему не всем остальным участникам проекта, не только тем, кто здесь сейчас, на Марсе, то есть? Вас ведь они волнуют? – земляне отвели взгляды. – А почему тогда не всем людям вообще? – не унимался Джемар.

– Хорошо, пусть так, – скрепя сердце согласился Пауер, – но чем мы такие хорошие?

– А тем, что мы и дальше будем стоять на страже человечества. Мы, те, которые с первых же минут этой войны были в строю и прошли её до вот этого вроде как победного конца. Нам нет равных в знании тактики ведения войны с инопланетянами, да и в стратегии мы способны кое-что ценное предложить.

– Послушают нас, как же, – криво усмехнулся Керован.

– Не сейчас, так в будущем. Где гарантия, что спустя годы и годы нам не предоставят полной самостоятельности, перестанут считать нас просто эффективными убийцами? – контраргументировал феррианин, не зная, что его слова в какой-то степени были пророческими. – Не знаю как вы, коренные земляне, но я люблю людей не меньше своих соотечественников, и я считаю, что мы в ввосьмером должны и дальше служить гарантом безопасности планеты Земля! – на одном дыхании выпалил Джемар и замолчал.

Земляне стояли, переглядываясь. И, наконец, кажется, пришли к единому решению. Джемар чувствовал, обладая мощной псионической силой, как Люк, самый сильный телепат звена, напрямую ведет полемику с Алексом Дарком, несмотря на невысокий пси-потенциал последнего. Другие члены звена, казалось, тоже вели мысленные диалоги, хотя Дитер и Хэн не обладали пси-потенциалом вообще, а у Пауэра и Хейнса он был, мягко говоря, посредственным. Хотя, может, каждый решал за себя сам, и напряженный поток энергии, ощущаемый Джемаром возле его товарищей, был просто следствием высокого эмоционального напряжения сплоченного фактически в единый организм звена.

Прошли долгие минуты, когда, наконец, Алекс Дарк высказал общее мнение:

– Джемар прав. Кое в чем мы уже не принадлежим сами себе. И наш долг перед родиной, – он покосился на Джемара,- и перед всем, что нам дорого, позволяет нам стать бессмертными хранителями Земли.

– Не такими уж бессмертными, – усмехнулся феррианин.

– Ну, скажем так, не стареющими и быстро регенерирующими. Не суть важно. Давай, Джемар, командуй мозгу, пусть выполняет свою часть договора, мы ведь оставили его в живых.

Джемар кивнул, но мозг опередил готовую вырваться у него из уст команду.

"Я начинаю… Инициация займёт около пятнадцати минут… Вам не стоит уходить на расстояние более двадцати метров от моего модуля, иначе волновые колебания ослабнут, и для окончания процесса потребуется больше времени".

– А мы не торопимся никуда уходить, – успокоил мозг Джемар.

В течение пятнадцати минут все восемь оперативников не произнесли ни слова, сосредоточенно вглядываясь в поверхность пульсирующего шара. Позже каждый отметил, насколько гипнотизирующей была эта самая пульсация, хотя, кажется, никто не терял над собой контроля. Помимо этого все восемь чувствовали слабое покалывание в районе спинного мозга.

"Готово… Вы можете проверить мою работу, повредив, например, эпителий на своих конечностях. Скорость регенерации тканей возрастет у вас в среднем в двадцать пять раз, у тебя, феррианин, в чуть меньшее число раз, но всё равно вы увидите результат".

– У меня царапина на пальце, – Керован пошевелил кистью. – Черт! – воскликнул он спустя пару минут, в то время как наблюдающие за ним остальные семеро оперативников внимательно следили за его поведением, пытаясь уловить хоть какие-то странности, – Края затягиваются! Медленно, но ощутимо! Йеа!!! – он аж подпрыгнул от радости. Остальные заулыбались.

– Ну, амёба, – Хейнс легонько шлёпнул ладонью по шару, – похоже, тебе можно верить!

"Я не амёба", – отозвался супермозг.

– Не дразни его, – остановил Джемар Хейнса, который, по своему обыкновению, уже собирался вступить с мозгом в полемику, причем Джемар, зная Хейнса, предполагал примерный процент цензурных аргументов, которые можно было бы услышать от немца. Этот процент должен был быть как всегда, ничтожно мал.

– Ну что, полезли наверх? – спросил Алекс спустя полчаса, потраченные "бессмертными" на ощупывание себя со всех сторон и доскональный обмен впечатлениями.

– Да, пора связаться с Землёй и доложить, что мы вроде как победили, – согласился Джемар.

Тут в наушниках Дитера раздался треск помех и крики: "Это звено "Дельта"… линкор… с орбиты… А-а-а-а-а…" Далее послышался грохот взрыва и наступила тишина.

– Алекс! – заорал Дитер, – "Мститель"…

– Что? – резко развернулся тот на возглас.

– Атакован!

– Как? – завопил Джемар, – Кем?

– Похоже, там над ними боевой корабль завис.

Так, – сквозь зубы втянул воздух Алекс Дарк, – Хэн, Люк, вы оба наверх, через северный лифт, он выходит на поверхность под пирамидой, оттуда доложите обстановку.

– Керован, да, и ты, Пауер, дуйте на второй этаж, там по ходу стоят целёхонькие мониторы поверхностных камер, – продолжил Джемар, скидывая с плеча плазмер и нацеливая его на мозг.

"Не я их послал".

– А кто тогда? – кричал Джемар, его руки и голос дрожали, – Кто, мать твою? Вай Ууур квэрди оннэр!

"Я выполнил свою часть договора. Почему же ты мне грозишь прямо сейчас немедленной и мучительной расправой?"

– Здесь Соло, – донеслось сквозь треск помех, – Алекс, Джемар…

– Что? – отозвались оба одновременно, рявкнув в микрофоны, но крик из двух глоток не вызвал и слова протеста от Хэна. Его голос, мертвенно четкий, как у автомата, вещал:

– Взорван. Я вижу два тела, по-моему, Мастерсон и Корвин. Остальных нет. На месте "Мстителя" куча оплавленного металла, нигде никого. Все каналы связи молчат.

– Я в центре визуального контроля, – доложил Пауер спустя мгновение. – Вижу зону поражения. Похоже, туда угодила термоядерная мина. Люк, Соло, валите оттуда, там, наверное, радиация невероятная.

"Устойчивость к жесткой радиации теперь у вас выросла… " – пытался донести до ошеломленных оперативников мозг, но его никто, по большому счету, уже не слушал.

– Вижу линкор. Он снижается над южными холмами.

– Это всё ТЫ! – снова заорал Джемар, – ты, убийца!

"НЕТ, они сами. Это линкор левитаторов, ничего серьёзного для вас восьмерых. Я не могу их контролировать, они знают, что вы здесь, и поэтому заэкранировались. Но я могу…"

– Ты уже НИЧЕГО НЕ СМОЖЕШЬ, ТВАРЬ! – с визгом и грохотом плазменные иглы вырвались из оружия Джемара, – получай!!!

Феррианин всё нажимал и нажимал на курок, на шлеме полыхали отблески одиночных выстрелов и длинных очередей, его крик вплетался в канонаду пальбы и тогда, когда от мозга остался только шипящий и липкий пепел. Но Джемар продолжал стрелять, пока не израсходовал все двести сорок зарядов своего плазмера. Только тогда смолк оглушающий всех крик, а те, кто был настроен на частоту связи феррианина, слышали теперь только учащённое дыхание.

– Боже! – нарушил тишину удивлённый голос Пауера. – Он взорвался!

– Как взорвался? – не понял Алекс.

– Его сбили ракеты, кажется, их выпустили шахты ПВО, ранее не замеченные нами.

Мозг уничтожил своих! Вы слышите, он сбил свой корабль!

Пауера почти никто не слушал. Стоя рядом с Джемаром, Хейнс, Дитер и Алекс молчали. Плечи феррианина то опускались, то поднимались, он выронил плазмер и упал на колени. Было непонятно, то ли он не может перевести дыхание, то ли его душат слёзы.

Наконец к нему подошел Алекс и положил на плечо руку. Феррианин вздрогнул.

– Успокойся! Всё кончено! Я не одобряю того, что ты сделал, но и не виню тебя. Честно говоря, думаю, это пришлось бы кому-нибудь сделать позже. И я рад, что кто-то решился нажать на курок. Пойми меня, всё кончено! Мы победили! МЫ ПОБЕДИЛИ ОКОНЧАТЕЛЬНО!

Джемар медленно кивнул.

Да, я, кажется… убил его, – едва ворочая языком, промямлил феррианин, – Увы,это был наш долг.

– Долг убивать тех, кто пытается убить нас и наших близких, – вздохнул Алекс…


Все эти жестокие часы, казалось, в один миг пронеслись перед взором Джемара. Он не боялся расследований, несмотря на то, что тогда мозг успел послать импульс в сторону Т-лета, активизируя гибернационные модули внутри иноземной махины. И кто знает, были бы тогда жертвы 2040-го или нет, не уничтожь он инопланетный мозг в 2000-ом? А 2067-го, а прошлого, 2084-го? Джемар вздрогнул, подняв взгляд на министра, но это был твёрдый взгляд, без страха и трепета, полный способнсти ответить за все свои поступки, плохие или хорошие, не важно.

– Прежде чем я передам слово моему коллеге, который введёт вас в курс событий на Файори и расскажет вам о рекомендациях наших экспертов по реорганизации проекта и структурировании ОЗИ, хочу задать вам пару вопросов в неофициальном порядке. Можете не отвечать, если хотите. Лаури Джемар, объясните мне, если желаете, конечно, почему вот вы, например, в отличие от многих ваших коллег, ни за что не хотите использовать какой либо позывной, ну, никнейм какой-нибудь? Ваше полное имя, например, не то что произнести, запомнить трудновато.

Джемар пожал плечами.

– Это традиция. Традиция моего народа – не заменять данные от рождения имена. И потом, вы не совсем справедливы. В 2067-ом я пользовался позывным "Грифон".

– -Да, простите, это так, я просто забыл, – извинился министр, – Спасибо за ответ. Герр Шульц.

– Слушаю, – отозвался Дитер.

– А вы? Вы ведь тоже всегда ставите свое настоящее имя везде и всюду. В то время как остальные из вашей команды хоть чуть-чуть, да изменяли свои имена.

– Я отвечу, – улыбнулся Дитер, – или за меня ответят…

– Он первым из нас с одного выстрела из тяжелой ручной пушки убил двух пришельцев сразу, – сказал Пауер.

– Разрывным снарядом, – хмыкнул Хейнс, ухмыльнувшись.

– Мы потом все пушки такого типа "дитерами" прозвали, – добавил Джемар.

– Да, а гатлинги "авто-дитерами", – резюмировал Люк.

– Вот видите, герр министр, – сверкнул глазами Дитер, – моё имя – почти живая легенда проекта. И мне, знаете ли, нравится быть легендой.

Министр никак не прокомментировал последнюю реплику, только поблагодарил Дитера за откровенность. После этого передал слово японцу.

Загрузка...