Глава 11

23 февраля 1904 года.

Порт-Артур.


Утро выдалось на удивление тихим и тёплым. Ласковые лучи солнца освещали Порт-Артурские бухты, играя бликами на оливково-серых бортах кораблей эскадры, на темных бортах четырёх пароходов КВЖД, прибывших вчера из Дальнего и стоящих на внешнем рейде под охраной 'Гайдамака', играли зайчиками на трубах возвращающегося из ночной разведки Печелийского залива 'Баяна'.

После очередной тревожной военной ночи база Эскадры Тихого океана приходила в движение. Навстречу крейсеру шли два истребителя - 'Решительный' и 'Сторожевой', уходя на дневную разведку ближних подступов к Артуру. Возвращались с ночного дежурства к своим местам у причалов 'Расторопный' и 'Смелый'. Швартовались к бортам своих кораблей минные катера с 'Цесаревича' и 'Пересвета', а также паровой - с 'Полтавы'. У бортов крейсеров швартовались баржи с углём и водолейные боты - предстояло восполнить израсходованные вчера, во время рекогносцировки северного побережья Квантуна, запасы топлива и воды.

В это же время по узкому проходу в море шел четырёхтрубный миноносец. На его борту в носовой части, совсем рядом с минным аппаратом, нелепо торчащим над изогнутым форштевнем, виднелась выпуклая надпись: 'Бойк¬й'. Вот миноносец уже миновал японский брандер, сидящий на камнях под берегом Тигрового полуострова у самого входа, прошел мимо канонерских лодок 'Гиляк' и 'Отважный', охранявших подходы к проходу на внутренний рейд после ухода 'Ретвизана' в ремонт. В этом нелегком деле канонерки помогали крейсеру второго ранга, а если точнее - то старому клиперу 'Разбойник', уже вторую неделю бессменно стоящему в качестве брандвахты. Двадцать пять лет этот корабль верой и правдой служил своему Отечеству. Вот и сейчас его экипаж изо дня в день, из ночи в ночь безропотно выполнял изнурительную, выматывающую сторожевую службу, еженощно всматриваясь в мрачные тени волн и ежеминутно ожидая атаки коварного врага.

"Бойкий" прошел мимо старого клипера и направился в море, подальше от любопытных глаз 'китайцев' Порт-Артура.

Миноносец плавно покачивался на длинных пологих волнах, направляясь в сторону Лаотеншаня. Справа по борту плыли высокие серо-желтые берега Тигрового полуострова и длинный пологий полумесяц пляжей излучины бухты Белого Волка. Капер обернулся. Отсюда, даже с такого невысокого мостика, прекрасно просматривалась вся верхняя палуба небольшого кораблика. Легкий ветерок относил в сторону берега мутный угольный дымок, лениво вываливающийся из четырёх труб истребителя. В глаза сразу же бросались две продолговатых огромных брезентовых 'колбасы' на корме миноносца - по палубе тянулись два длинных устройства, тщательно упакованных в брезент. По одному с каждой стороны от кормовой 47-милиметровой скорострелки. Капер вздохнул - в отличие от четверки французских торпиллеров, уже прошедших модернизацию, хромоногие 'невки' ещё не получили второе 75-мм орудие. Рассекая волны острым, выгнутым вперед форштевнем и оставляя за собой тонкую ниточку кильватерного следа, 'Бойкий' уже шел вдоль скалистых берегов горного массива Лаотеншань к одноименному мысу. Далеко к востоку были видны низкие силуэты ушедших в разведку дежурных миноносцев.

- Расчехлить мины! - пронеся над палубой 'Бойкого' звонкий крик капитана второго ранга Цвингмана.

Капер невольно улыбнулся - когда командуешь подобным небольшим корабликом, командирский голос, должно быть, вырабатывается очень быстро. Матросы быстро снимали брезентовые чехлы и две бесформенные 'колбасы' на корме истребителя превращались в аккуратные ряды мин, установленные на выступающих за корму корабля направляющих. Миноносец обогнул мыс и теперь шел вдоль небольшого песчаного пляжа одной из маленьких, открытых всем ветрам и волнам бухточек юго-западного побережья Лаотеншаня. Именно здесь, вдали от посторонних глаз, на мелководье, решено было испытать новое приспособление для постановки мин.

Цвингман повернулся к стоящему рядом Степанову:

- Владимир Алексеевич, всё готово, можем начинать!

- Хорошо! Уменьшайте скорость до 5 узлов и снимайте крепления с мин.

- Машина! Малый ход, держать пять узлов! - и, уже обернувшись - На корме! Снять крепления мин!

Степанов повернулся к Каперу:

- Пойдемте на корму, господин советник, оттуда весь процесс намного лучше виден будет!

- Пойдемте, Владимир Алексеевич! - раздался в ответ бас советника.

И два Владимира, спустившись по узкому трапу на палубу, заторопились мимо бортовых скорострелок, ящика с запасными минами и складной брезентовой шлюпки к ждущим своего часа рогатым красавицам.

Справедливости ради, всё же, следует отметить, что выстроившаяся на юте миноносца в два ряда рогатая смерть не совсем являлась таковой. А, если точнее - то совсем не являлась. Ибо взамен пироксилина в корпуса десяти стоящих в спусковых лотках мин был засыпан обычный песок. Но - строго по весу. Для правдоподобности эксперимента. Никто ведь не знал, как поведет себя мина, сброшенная в кильватерную струю миноносца совсем рядом с его кормовым срезом. Могло случиться, что её потянет спутным потоком к корпусу корабля. Да и после проведения постановки планировалось мины выловить и тщательно обследовать на предмет отсутствия повреждений. Поэтому и выбрали мелководную акваторию, и углубление мин ставили всего на метр - чтобы потом можно было легко её найти и поднять...

И вот настал момент испытаний. Стоящий у кормового орудия мичман Петров 11-й поднял руку и отчетливо протянул:

- Товсь!

И, через пару секунд, резко опустив руку и включив секундомер, громко выпалил:

- Правая!

Матросы столкнули ближайшую мину вместе с якорем и салазками по насаленным направляющим. Бу-у-ултых! Мина подняла небольшой каскад холодных брызг, нырнув в воды Желтого моря. И тут же вынырнула на поверхность, покачиваясь в пене кильватерного следа истребителя и сверкая на солнце своим тёмным округлым корпусом и торчащими из него рожками, пока якорь с разматывающейся вьюшкой минрепа падал в холодной толще воды. Но, стоило только грузу заранее отмерянного метрового штерта коснуться песчаного дна бухты, как стопор тут же прекратил разматывание минрепа и мина, увлекаемая вниз тяжестью якоря, покорно скрылась в волнах.

Через шестнадцать секунд зычный голос Петрова вновь пронесся над ютом миноносца:

- Левая!

И очередная мина, теперь - из лотка левого борта - грузно плюхнулась в кильватерную струю корабля. В то же время матросы уже подтаскивали по лотку к позиции сброса очередную мину правого борта. Следуя со скоростью в пять узлов и сбрасывая мины каждые шестнадцать секунд, 'Бойкий' ставил заграждение плотностью в сорок пять мин на милю.

Два Владимира стояли рядом и наблюдали всю эту процедуру в действии. Глядя, как матросы с усилием передвигали салазки с миной весом в двадцать восемь пудов к позиции сброса, Капер тяжело вздохнул и повернулся к Степанову:

- Всё же, Владимир Алексеевич, нужно как можно скорее менять конструкцию якоря. Чтобы у него были ролики для движения по рельсам. Так надрывать людей - это ведь никуда не годится!

- Вполне согласен с Вами, господин советник! Я уже продумывал аналогичную конструкцию, и кое-какие наброски по ней сделал. По нашему возвращению в Артур я Вам их покажу. Мне самому интересно узнать Ваше мнение.

За прошедшую неделю Капер, буквально разрывавшийся между ремонтом поврежденных кораблей и экспериментами с минами, уже успел заработать себе репутацию человека с золотыми руками и толковой головой, так что теперь местные 'хроноаборигены', ранее посматривавшее на него настороженно и несколько свысока, не стеснялись обратиться за советом при решении той или иной проблемы с 'железом'.

- Добро, Владимир Алексеевич! - пробасил Капер, - Вместе помозгуем, что можно будет придумать в этом деле!

- Левая! - пролетел над ютом очередная команда Петрова. И тут же, следом, - Минная постановка окончена!

Капер невольно обернулся - на корме миноносца остались лишь два направляющих лотка. А в пенном кружеве кильватерного следа мелькнула рогатая голова последней, десятой по счету, мины и через пару секунд скрылась в волнах. Не прошло и трёх минут, как было выставлено заграждение в два кабельтова длиной. Пусть пока что учебное, но всё было 'в условиях, максимально приближенных...', как любили поговаривать в той армии, где Владимир служил давным-давно. Да... действительно, как же давно это было. Давно...Если так, конечно, можно было говорить о том, чего в этом мире ещё не было. Что здесь только могло стать будущим. Или не стать...

Что ж! Испытания новой системы постановки мин прошли вполне удачно. Жаль только, что трудность перемещения мин по направляющим резко ограничивала скорость минной постановки, но и достигнутого результата - два кабельтовых минного заграждения менее, чем за три минуты - было вполне достаточно для постановки диверсионных минных заграждений во вражеских водах.


* * *


Вервольф поднялся на мостик 'Петропавловска' ещё до того, как 'Баян' вошел на внутренний рейд. Поприветствовав вахтенного начальника барона фон Клебека, Сергей направился на правое крыло мостика, где виднелась высокая черная фигура 'адмирале'. Опираясь обеими руками на ограждение мостика, Илья задумчиво смотрел на гавань, оживавшую в лучах утреннего солнца.

- Доброе утро, господин командующий! И - с праздником!

- Доброе! А что за праздник?!

- Ну Вы даете, Ваше превосходительство! - Вервольф расплылся в улыбке, - 23 февраля, как-никак! Хоть и по старому стилю, но всё-же!

И его улыбка стала ещё шире.

- Очень остроумно, нечего сказать! - фыркнул Илья, - Поздравлять с Днём Советской армии царского адмирала на борту царского броненосца! Ты ещё Государю Императору пошли открытку 25 октября, с поздравлением!

- А что! Это замечательная идея! Если доживу до октября - непременно пошлю! И в первых строках именно так и напишу: ' От имени и по поручению адмирала Модуса...'

- Ну, тогда ты точно октябрь не переживешь!- уже с улыбкой произнёс Илья, - а вообще - хватит дурачиться!

- Да не обращай внимания - это просто защита от хронического стресса. Иначе - крыша поедет рано или поздно... Но, ты прав. Действительно - хватит!

И Сергей встал рядом с Ильей, осматривая внутренний рейд Порт-Артура. 'Бойкий' как раз шел по проходу.

- Капер со Степановым направляются на испытания приспособления для постановки мин с истребителей, - словно упреждая вопрос Вервольфа, произнёс Илья.

- Без прикрытия?

- Два дежурных истребителя вышли на разведку за полчаса до этого. Так что, если корабли японцев решат подойти к Артуру, то мы об этом заранее узнаем.

- Это хорошо, - одобряюще произнес Сергей, и, уже мечтательным тоном добавил, - Нам бы ещё глазки в небе заиметь, да побыстрее...

- Раньше конца марта воздухоплавательная рота не прибудет. Транссиб жутко перегружен. Ты ж это знаешь. Причем - и твои любимые пушки - тому виной.

- Знаю, Илья, знаю! Но без пушек нам - никак. Белый мне тут приготовил отчет о том, что есть в наличии. Количество, конечно, впечатляет. Но...

- Что - 'но'?

- Качество... Просто нет слов. Из современных систем - только полевые трёхдюймовки, шестидюймовки Канэ на нескольких береговых батареях и пять орудий Утёса. Всё остальное - старый хлам. Конечно, вполне себе стреляющий хлам, но не вполне отвечающий современным требованиям. По китайским трофеям точных данных вообще нет. Даже по количеству. Уже не говоря о том, что никто не знает, в каком оно там состоянии...

- Блин! Нет, ну это просто безобразие какое-то! - возмущению Ильи просто не было предела, - столько времени владеть крепостью и даже не знать точно всех её ресурсов?!

- Собственно, после этого вопрос в духе 'А почему же мы просра... проиграли эту войну?' звучит как бы и не совсем прилично, да?

- Да, Серег! Это точно - лучше и не скажешь! Что делать предлагаешь?

- Да вот думаю сегодня взять с собой Меллера, Мякишева и Лутонина да пройтись по загашникам китайских сокровищ. Хотя бы общее количество да общее состояние оценить и наметить первоочередные меры по реанимации того, что найдем.

- Добро! Только Меллера я тебе пока что надолго не дам. Ему ещё тут работы хватит.

- Ты о больной двенадцатидюймовке своего флагмана?

- Конечно, а о чем же ещё? Извини за тавтологию, но больное орудие главного калибра - это очень больной вопрос!

- Да, умудриться угробить орудие в первом же бою... Это нужно было очень постараться...

Вервольф в очередной раз мысленно выругался. Дело в том, что после первого же боя с японским флотом 27 января, в стволе правого носового орудия 'Петропавловска' образовалась продольная трещина. Согласно официальной версии местных артиллеристов причиной тому якобы послужила вода, попавшая в ствол перед самым выстрелом. Вервольф же придерживался несколько иного мнения. Скорее всего это была не просто вода, а замерзшая вода. И именно наледь в стволе, которую прозевали артиллеристы, и явилась причиной появления трещины в теле орудия...

- Меллер вчера, по результатам предварительного вечернего осмотра сказал, что не всё так безнадежно. - голос Ильи вернул Сергея из собственных раздумий на мостик флагмана Первой Тихоокеанской, - Они сегодня с Мякишевым собирались с самого утра консилиум провести по этой пушке. А вот, кстати, и они!

Из проема открытой двери в тыльной плите носовой башни главного калибра на палубу один за другим вышли Мякишев, лейтенант Кнорринг, мичман Шишко - и невысокий худощавый человек в помятой форме и с погонами подполковника по адмиралтейству - Меллер.

Вервольф повернулся к Илье:

- Пойду, побеседую со спецами!

- Хорошо! Ты сам-то что думаешь? Как механикус?

- Как механикус? - Сергей улыбнулся. Илья частенько использовал это словечко, чтобы подчеркнуть, что он, в отличие от Вервольфа и некоторых других попаданцев - гуманитарий, и не сильно любит вникать во всяческие мелкие 'заклепкометрические' моменты, - Как механикус, могу тебе сказать, что в его словах есть рациональное зерно. В любом случае - нужно пробовать исправить ствол. Но, всё зависит от размеров повреждения.

- Тогда пойдем вдвоём. Мне тоже интересно знать вердикт Меллера. Спустившись с мостика на спардек броненосца, а оттуда - на бак, Илья с Сергеем подошли к носовой башне главного калибра. Тут уже был и командир броненосца Яковлев - как всегда - подтянутый, с гордой прямой осанкой, густая кудрявая борода немного торчит вперед, усы вразлёт, фуражка низко посажена на высокий лоб с залысинами, умные глаза внимательно смотрят из-под низких бровей.

- Господа офицеры! Доброго утра!

- Здравия желаем, Ваше превосходительство!

Вервольф смотрел на приветствовавших адмирала офицеров. Насколько разных людей собрала судьба здесь, на флагманском броненосце! Командир корабля, капитан первого ранга Николай Матвеевич - опытный моряк, участник последней Русско-турецкой, чрезвычайно грамотный и широко эрудированный специалист, пользующийся на эскадре заслуженным уважением. Капитан второго ранга Андрей Константинович Мякишев - худощавый, невысокий, отчего голова с тонкими, правильными чертами лица казалась несколько непропорционально большой, из-под козырька фуражки глядят лучистые, проницательные глаза, за которыми скрывался живой, пытливый и новаторский ум талантливого артиллериста. В августе ему должно было исполниться сорок. Рядом стоял молодой, безусый и безбородый лейтенант барон Кнорринг. В свои двадцать шесть Любим Николаевич уже имел орден Св. Анны третьей степени с мечами и бантом и золотое оружие 'За храбрость', как награду за проявленную доблесть в Китайской кампании три с половиной года назад. Рядом стоял мичман Борис Оттонович Шишко - младший артиллерийский офицер броненосца, двадцати четырех полных лет. Несмотря на столь молодой возраст, Борис уже успел побывать в дальнем походе - под командой Григоровича на броненосце 'Цесаревич' он перед самой войной пришел в Артур... Но самой колоритной фигурой из всей этой группы был пятый. Подполковник по адмиралтейству Александр Петрович Меллер. И именно с ним сейчас говорил Илья:

- Александр Петрович, каков будет Ваш вердикт по орудию? Жить будет?

- Будет, Ваше превосходительство! - Меллер чуть заметно улыбнулся, - В теле ствола, начиная от дужки, имеется продольная трещина. Но, думаю, мы сможем остановить её дальнейшее развитие, чтобы она не перешла на следующую обёртку. Правда для этого нужно будет просверлить по нормали к оси орудия сквозное отверстие в конце трещины, а, чтобы не было прорыва газов при стрельбе, залить его потом мягким металлом. Может, несколько рассеивание увеличится, но орудие будет вполне пригодным к стрельбам.

Вервольф смотрел на Меллера и только удивлялся тому, насколько внешность может не соответствовать содержанию. Ничем особо не приметный, худой, среднего роста, сутуловатый, весь подавшийся вперед, словно вот-вот сорвется с места и побежит куда-то. Беспорядочная острая бородка клинышком, нос с горбинкой, высокий, открытый лоб и глаза - почти бесцветные, как у судака. Иногда казалось, что они вообще ничего не выражают. Однако, в их глубине горел неугасимый огонь жажды нового, жажды действий. Длинные, крепкие и мускулистые руки с тонкими, длинными и одновременно сильными пальцами ювелира и музыканта. Пальто с измятыми погонами, небрежно надетое кое-как, по принципу 'напялил - и ладно!', фуражка, кое-как нахлобученная на голову... В этом и был весь Меллер - 'имидж ничто, дело - всё!' ...

- Ваши мастеровые смогут выполнить эту работу, Александр Петрович? - Илья пристально смотрел на подполковника.

- Уж больно работа деликатная, Илья Сергеевич! Так что уж лучше я сам возьмусь за нее. Сегодня всё приготовим и после обеда приступлю.

- Хорошо! Тут, правда, мой начштаба контр-адмирал Вервольф хотел Вас похитить на денёк...

- А зачем, позвольте полюбопытствовать? - бесцветные глаза Меллера с интересом смотрели в серые глаза Вольфа. Сергей улыбнулся:

- Да есть тут, Александр Петрович, прямо в порту, настоящие пещеры Алладина, то бишь китайские арсеналы. Там всякого добра просто видимо-невидимо! И пушки, и станки, и снаряды, и прочая всякая всячина. Вот и хотел я, чтобы Вы и Андрей Константинович на всё это взглянули...

- О, это было бы очень интересно! - в глазах подполковника вспыхнул тот самый огонёк, - Пока мои рабочие будут доставлять на корабль оборудование и настраивать его, я с превеликой радостью пройдусь с Вами к этим самым кладовым китайских сокровищ.

- Отлично! - Илья хлопнул в ладоши, - В таком случае, господа Меллер и Мякишев вместе с советником Вервольфом осмотрят арсеналы, а мы с Николаем Матвеевичем и господами артиллерийскими офицерами ещё раз пройдемся по броненосцу и посмотрим, что ещё можно улучшить в его защите, ну а затем приступим к исправлению повреждений орудия. За дело, господа!


* * *


Когда печати с дверных замков были сорваны, взорам Вервольфа, Мякишева, Меллера, а также генерала Белого и его помощника полковника Тахателова, крепостного интенданта капитана Достовалова, и вызванного Вервольфом с 'Полтавы' Лутонина, предстали настоящие залежи самого разнообразного военного имущества. Чего здесь только не было! Листы железа и стали, свинцовые слитки, чугунные болванки, бухты всевозможных стальных тросов, километры электрических проводов, болты и гайки всевозможных размеров, шестерни, звёздочки, какие-то валы, две динамо-машины, станки и буквально горы самых разнообразных орудий и снарядов. Горы в прямом смысле.

При виде того, как хранились эти орудия, у Белого с Мякишевым слёзы навернулись на глаза, Меллер просто лишился на минуту дара речи, а Вервольф, повернувшись к Доставалову, прошипел:

- Господин капитан! Потрудитесь предоставить мне списки всех лиц, занимавшихся складированием этого имущества и лиц, ответственных за его сохранность. ВСЕХ ДО ЕДИНОГО!

- Б-б-будет сделано, Ваше превосходительство! - заикаясь, произнес капитан.

Сказать, что Вервольф осатанел от увиденного - это ничего не сказать. Разнообразные орудия, лафеты к ним, снаряды хранились в полном беспорядке, местами стволы были просто свалены в кучи, друг на друга. В другом месте крупповские орудия лежали, словно штабель брёвен. Тут же высилась гора орудийных станков - очевидно, от них же... Чуть дальше на стоявшие ровным рядком лафеты сверху были просто брошены ещё несколько. Зато битый кирпич и черепица были уложены в полном порядке, аккуратными стопками, чтоб их! Справедливости ради, стоило всё же отметить, что многие орудия были перед хранением законсервированы - их механизмы были обильно смазаны тавотом, как и каналы стволов, бережно закрытые деревянными пробками. Вот только это было не заслугой интендантской службы и управления крепостью... Сергей повернулся к Лутонину, с тоской взирающему на всю эту складскую вакханалию, и, указывая на закрытый пробками ствол очередного китайского трофея, спросил:

- Сергей Иванович, признавайтесь - Ваших рук дело?

- Да, Ваше превосходительство. Мои люди консервацию делали. Правда, давно это было, ещё летом 1901 года, когда я был старшим артиллерийским офицером на 'Севастополе'. Мы тогда всё лето простояли у стенки Восточного бассейна. И у меня прямо сердце кровью обливалось, когда я смотрел на то, как обращались с трофейными орудиями!

- И что, ничего нельзя было с этим поделать?

- Да я пробовал вразумить этих варваров, но чиновник Военного ведомства, руководивший работами, ответил мне прямо по-хамски: 'Не Ваше дело, не мешайте нам работать!'

- Да уж, 'наработали' ребятки! Если б не Ваши усилия по консервации, уже большую часть пушек давно ржавчина бы сожрала...

- Да и так, наверное, многие потеряны уже безвозвратно после стольких лет подобного хранения...

- А вот это мы ещё посмотрим! - вступил в разговор Меллер, для которого подобные слова были вызовом его знаниям и умениям, - Не торопитесь списывать раньше времени! Я думаю, что большую часть этих орудий удастся привести в порядок и они нам ещё послужат!

- Что Вам для этого нужно будет, Александр Петрович?

- Людей толковых десяток, лучше два, желательно - артиллеристов, чтобы всё это отчистить, рассортировать и начать исправлять то, что подлежит исправлению.

- Замечательно! Тогда, пока Вы будете реанимировать орудие 'Петропавловска', Андрей Константинович, Сергей Иванович и Василий Фёдорович подберут команду из толковых артиллеристов флота и крепости, - и Вервольф повернулся к Достовалову, - а господин крепостной интендант вместе с людьми из того списка, который он мне сегодня к вечеру положит на стол, тем временем, в течение этой недели, проведет полнейшую инвентаризацию всех этих складов, и подготовит отчет, где будет перечислено ВСЁ имеющееся в наличии имущество, вплоть до свинцовых картечных пуль. В противном случае, господин капитан, этот список превратится из списка обычных чиновников-разгильдяев крепости Порт-Артур в список врагов Царя и Отечества, угробивших по своей халатности ценное казённое военное имущество в особо крупных размерах и подлежащих соответствующему наказанию по законам военного времени, как пособники врага. Вам всё ясно, господин капитан?

- Т-так точно, В-ваше превосходительство...

- Замечательно! И предупредите сразу своих людей - при попытке покинуть Порт-Артур без моего личного на то разрешения - расстреляю, как дезертиров!

- Будет сделано! - голос побелевшего, как мел, капитана, заметно дрожал, хоть он старался и не подавать виду.

- Ну, а, чтобы Вы не считали меня уж совсем извергом и самодуром, я несколько облегчу Вам задачу - огнеупорный кирпич и черепицу пересчитывать не нужно, меня этот хлам не интересует. Исполняйте!

- Есть!

Меллер стоял с обалделым лицом, Белый, Тахателов, Мякишев и Лутонин тоже пребывали в состоянии лёгкого шока от только что услышанного.

- Не удивляйтесь, господа! К сожалению, без подобных мер быстро навести порядок в крепости не получится. А на медленное и постепенное наведение порядка времени у нас с Вами, простите, нет! Так что придется использовать не только пряник, но и кнут, тут уж никуда не денешься. Увы! Но, довольно лирических отступлений, господа артиллеристы! Приступим к делу, - и, повернувшись к Белому, - Василий Федорович! Предлагаю сводную команду артиллеристов возглавить полковнику Тахателову. По мере надобности, особенно для консультаций по крупнокалиберным пушкам и пушкам морских систем приглашать господ Мякишева, Лутонина и других артиллерийских офицеров флота. Ну а господин Меллер будет курировать техническую сторону работ по ремонту орудий.

- Вполне разумно!

- Хорошо! Если возражений нет, то у меня к Вам, господа, будет особая просьба - было бы просто замечательно, если бы к концу недели удалось привести в порядок четыре хороших скорострельных полевых пушки. Можно на не совсем исправных лафетах - их всё равно придется переделывать под тумбовые установки. Они мне в Дальнем нужны ещё вчера!

- Постараемся, Ваше превосходительство!

- Господин советник! - раздался голос Меллера.

- Слушаю Вас, Александр Петрович!

- Если Вы не возражаете - мне пора бы уже на 'Петропавловск' возвращаться!

- Да-да, конечно! Не смею Вас задерживать! А мы с господами офицерами ещё прогуляемся немного по этим дивным 'закромам Родины'!


* * *


Солнце уже садилось за окружающие Артур горы, окрашивая багрянцем низкие облака, накатывавшие с юго-востока.

- Похоже, погода опять испортится... - задумчиво произнес Вервольф, глядя на облачность, уже скрывшую почти половину неба.

- Думаешь? - отозвался Илья.

- Практически уверен.

Вервольф облокотился на ограждение мостика 'Петропавловска' и повернулся к Коммерческой гавани, где сейчас стояли четыре торговых судна, те самые, что ещё утром были на внешнем рейде - 'Гирин', 'Цицикар', 'Харбин' и 'Хайлар'. Прибывшие из Дальнего суда принадлежали пароходству КВЖД - об этом свидетельствовали две узкие белые марки на их тёмных трубах. На двух из них - наиболее крупных 'Харбине' и 'Хайларе' - сейчас кипела работа - корабли усиленно разгружались от всяческих механизмов, устройств и дельных вещей, демонтировалось практически всё палубное оборудование...

- Ты всё-таки решил затопить пароходы?

- Да, Серег, решил. Иначе - вряд ли получится надёжно защитить проход от брандеров. Крепостные минные поля ещё не выставлены. Да и Макаров в своё время поступил точно так же.

- Знаю, Илья. Причем многие его критиковали за это решение...

- И многие потом всё же признали его правильность!

- Да, помнится читал об этом в одном из дневников. Кажется - у Рашевского.

- У Сергея Александровича?

- По-моему - у него. Хотя точно утверждать не буду, - и Вервольф загадочно улыбнулся своим мыслям, - Интересно было бы почитать, что пишут сейчас о нас с тобой Лилье и Рашевский. Да и остальные авторы Порт-Артурских дневников...

- Ну, если доживем до победы - то узнаем через пару лет, когда их опубликуют!

- Ну да! Но самое интересное, Илья, в данном случае не это, - Сергей продолжал улыбаться.

- А что?

- А то, что для затопления ты выбрал те же пароходы, что и Макаров!

- Да?

- Да, господин вице-адмирал! Ваще превосходительство соизволило затопить 'Харбин' и 'Хайлар', если я правильно понимаю ту возню по их беспорядочной разгрузке, которую мы можем отсюда наблюдать. Угадал?

- Угадал. Но, сказать по правде - Макаров тут совершенно ни при чем. Я просто выбрал из всех транспортников КВЖД два самых старых и самых крупных парохода.

- Логично! А два других зачем притащил в Артур?

- Если этих двух не хватит для создания надежной преграды против брандеров, то затоплю ещё пару. Насколько помню - наши ведь затопили три или четыре корабля, да?

- Четыре. Двумя группами, перекрыв японцам путь в проход по прямой. Вот только...

- Что только?

- 'Гирин' и 'Цицикар' не совсем подходят для роли барьера.

- Почему?

- Маловаты по размеру. Да и топить два относительно новых корабля - лично меня зелёное земноводное давит. Которое жаба. Да и для Талиенванского залива эти кораблики вполне могут пригодиться.

- Что предлагаешь?

- Макаров затопил во второй группе 'Эдуард Бари' - большой пароход. Принадлежит не пароходству КВЖД, а какому-то "буржуину" из Санкт-Петербурга. Тоже не старый кораблик, но сильно повредивший корпус при посадке на камни у Дальнего. Вторым Макаров сначала хотел затопить 'Казань' - вон тот здоровенный однотрубный пароход Доброфлота, который стоит тут в Коммерческой гавани с начала войны. Но там было полторы тысячи тонн всяких грузов, которые сначала не хотели разгружать, а потом, когда разгрузили - решили переделать 'Казань' в госпитальное судно.

- А какой же пароход тогда затопили четвертым?

- 'Шилку'. Но у мня рука не поднялась бы - новенький пароход, три года всего, и топить... Это просто капец какой-то...

- Но ведь всё равно нужно строить заграждение?

- Нужно. Поэтому придется что-то придумать. Но 'Бари' обязательно нужно тащить сюда из Дальнего.

- Так он - не на ходу?

- Насколько помню - на ходу. По крайней мере - не помню, чтобы его на буксире тащили из Дальнего. Я б такую 'эпическую' операцию, наверное, запомнил...

- Если он своим ходом дойти способен - то это хорошо.

- Соглашусь. Но, кроме заграждений из потопленных судов, нам, а в первую очередь - тебе, Илья, предстоит сделать намного более важное для безопасности внешнего рейда. То, что так и не сделали в ту войну.

- И что?

- Организовать нормальную службу охраны водного района. Чтобы японцы не чувствовали себя хозяевами внешнего рейда ночью. Чтобы их корабли и брандеры засекать не в миле от берега, а на более дальних подступах. Чтобы траление мин было эффективным и постоянным. Плановым. Вот после этого можно уже и борьбу за обладание морем организовывать.

- Есть идеи, как это всё устроить?

- Есть, господин командующий! В общих чертах, но есть. Предлагаю сегодня после ужина обсудить.

- Хорошо. Меня, правда, терзают мутные сомнения - где набрать столько кораблей для сторожевиков?

- Илья, ты серьезно?

- Вполне!

- Да посмотри, сколько здесь разных портовых судов, катеров, транспортников, старые корабли, опять же! Каждый из них - потенциальный сторожевик, тральщик, замаскированный минзаг или плавбаза для легких сил. Причем на всех уже есть опытные экипажи. Дополнить их канонирами, и - вуаля! - у тебя целый флот легких сил!

- А пушек где на всех набрать?

- А вот насчет пушек - у меня после сегодняшнего похода по закромам китайских арсеналов есть весьма интересная информация!

- Ну, тогда - рассказывай, что там накопал!

- Ну, накопал - это громко сказано, только первые, общие впечатления. Копают там сейчас другие люди - те, кому это положено было ещё раньше всё сделать! И, через неделю у нас будут точные данные обо всём, что там лежит.

- Уверен?

- А куда они денутся?! У них, Илья, другого выхода нет, - при этих словах Сергей недобро улыбнулся, - Я им сделал предложение, от которого невозможно отказаться.

- Ладно, надеюсь, ты не перегнул палку. Так что там с китайскими орудиями?

- Больше сотни штук. И целые горы снарядов к ним. И это - только то, что я видел так, с лёту...

- А состояние?

- Большинство можно привести в чувство, хотя, за такое хранение, как на этих складах - кое кого следовало бы расстрелять. Образцово-показательно. Прямо на набережной Порт-Артура.

- Ладно, не кипятись! Это мы завсегда успеем, если что! - Илья улыбнулся, - Ты, как обычно - карательный отряд флота, да?

- Да не, Илья, просто это местное раздолбайство уже достало! Натурально достало.

- Меня тоже. Но ты уж постарайся не расстреливать никого раньше времени, договорились?

- Договорились! - улыбнулся Вервольф.

- Тогда пойдем, глянем, что там Меллер с пушкой вытворяет!

А Меллер, собственно вытворял вот что: оседлав правое орудие носовой башни, он виртуозно работал ручным пневмосверлом. Двое стоящих рядом его подручных регулировали по его команде компрессор и поправляли, в случае необходимости, воздушный шланг.

- Как успехи, Александр Петрович?

- Пока что всё идёт очень даже неплохо, Ваше превосходительство! Правда - сверла быстро 'садятся' - сталь у ствола хорошая, поэтому часто править приходится. Но, думаю, за пару дней управлюсь!

- Замечательно! Чует моё сердце - мне эта пушка очень скоро понадобится! - и, уже повернувшись к Вервольфу, - Пойдем, у нас ещё до ужина время есть, обсудим у меня в салоне твои предложения по сторожевикам и тральщикам.

- Пойдем!

И они зашагали по палубе правого борта к корме броненосца. Вервольф на секунду оглянулся - в уже обозначившихся вечерних сумерках в проход выходили дежурные катера и суда. Крепость готовилась пережить ещё одну тревожную ночь. И тут он заметил знакомую коренастую фигуру, спешащую по причалу к трапу 'Петропавловска'.

- А вот и товарищ Капер спешит домой!

- Точно! Пойдем, встретим его у трапа!

- Пойдем! Причем, судя по его бодрой походке - эксперимент оказался удачным!

Сергей оказался прав - сияющее лицо поднимающегося по трапу Володи говорило о том, что день у него сегодня явно удался.

- Ну как? - первым делом спросил Илья, едва только Капер поднялся на палубу.

Вместо ответа Володя поднял вверх большой палец правой руки:

- Во! - и тут же добавил, - Всё работает, как часы!

- Ну, тогда пойдем в адмиральский салон - там всё и расскажешь! Во всех подробностях.


* * *

Загрузка...