1855-16-08

Глава 23. Евпатория, дубль второй.

Генерал Канробер, в результате военного совета с бывшими на тот момент в его подчинении генералами решил немного изменить свой план диверсии под Евпаторией. Были приглашены новый командующий английским экспедиционным корпусом, генерал-лейтенант Симпсон, и его новый начальник штаба Барнар. В английской армии под давлением Наполеона III, произошла ротация.

Оставили армию генералы Броун и Пеннефазер. Начальство над легкой дивизией принял Кодрингтон, над второй - Бентлик, над четвертой - Джон Кемпбелл. Из всех дивизий только в одной третьей остался прежний командир Ингленд, да и тот, готовился передать командование Эйру. Многие из английских офицеров, по болезни или за ранами, получившие разрешение возвратиться в Англию, были заменены вновь прибывшими.

Совет постановил и Канробер принял решение. Не имея возможности, из-за недостатка обозов, совершить большими силами поход в глубину России, и не имея на это достаточно войск, перейти на Крымском полуострове к боевым действиям в поле. Измотать и обескровить русские войска. В Евпаторию вдобавок к турецко-египетским дивизиям, отправлялись дополнительные контингенты из-под Севастополя. В состав отправляемого отряда входили три полка спаги, под командованием генерала д'Алонвиля и шотландская бригада под командованием генерал-майора Ингрема.

Д'Алонвиль должен был вступить в командование всеми силами союзников в Евпатории и демонстративно начать поход к Перекопу, чтобы оттянуть от Симферополя русские резервы. Дивизии генералов Мак-Магона и Эспинасса, вместе с Сардинской кавалерией, английской тяжелой бригадой и двумя полками французской гвардейской кавалерии должны были после выхода отряда Боске к Северной стороне Севастополя, через Байдарскую долину сделать диверсию в сторону Симферополя.

Убедившись в бесперспективности прямого штурма Севастополя, генералы хотели перейти к полевой маневренной войне, всегда ранее приносившей успех. У Севастополя решено было прекратить активные действия, усилить инженерные работы по совершенствованию укреплений, чтобы исключить вылазки русских. По предложению бригадного генерала Базена, на осадных батареях решено было возвести высокий бруствер и навесы из бревен, чтобы в случае повторениями русскими обстрела картечными гранатами, дать возможность укрыться артиллерийским расчетам.

Заявка на лес была отправлена в Варну по телеграфу, а до прибытия транспортов, решено было не дразнить гусей, и вести обстрел русских укреплений исключительно редко. Как сказал Франсуа Ашиль Базен 'беспокоящим огнем'.

Сейчас в Камышовой бухте кипела работа. На транспорты загружались полки посылаемые в Евпаторию, грузили раненых для отправки в Смирну, в лагере у 'города' Камышина дивизии Мак-Магона и Эспинасса готовились к переходу на Федюхины высоты для последующего победного марша на Симферополь.

* * *

Дивизионный генерал д'Алонвиль в сопровождении своего адъютанта, лейтенанта спаги Луи-Пьера Мазелля, метался по причалам. Он лично должен был проследить за погрузкой повозок с провиантом и порохом на транспорт 'Сириус', за тем, как кавалеристы заводили лошадей на транспортные корабли 'Контент' и 'Ферми', 'подбодрить живыми словами' рабочих загружавших фуражное зерно.

Бригада африканских конных егерей одержала немало побед над алжирскими кабилами, сейчас ей предстояло выполнить непростую задачу, перерезать линии снабжения русских от Перекопа к Симферополю.

Генерал составил себе немного другой план операции, сейчас наблюдая и отчасти руководя погрузкой полков, он прокручивал в голове блестящую мысль, пришедшую в голову еще на военном совете: 'Чтобы там не говорил самозваный командующий Канробер про демонстрацию, именно он, Шарль-Огюст маркиз д'Алонвиль поставит точку в затянувшейся компании. Без снабжения, без подкреплений приходящих в Крым из центральной России, Gorchakov, не сможет долго сопротивляться'.

Невысокого роста, плотного телосложения, экспансивный генерал, старался поспеть повсюду, чтобы ничего не забыть, за всем проследить, все приготовить к своей миссии. Адъютант, не достигший еще и тридцати лет, едва поспевал за своим сорокапятилетним генералом.

- Жерар!

- Мой генерал!

- Проследи, чтобы егеря не курили на борту вблизи пороха!

- Слушаюсь мой генерал!

Полковник Ожерон, командир четвертого полка африканских конных егерей, обычно именуемых спаги, такой же старый алжирский вояка, как и его генерал, отдал честь и стал раздавать распоряжения и указания своим солдатам.

Глядя на поднимающихся гуськом на борт транспорта спаги, Луи-Пьер думал: 'Маркиз наверняка что-то задумал. Иначе, зачем такой большой запас продовольствия, словно он собирается садиться в осаду? Бегает, суетится, как будто от этой экспедиции зависит судьба войны. По нему не скажешь, что он устал, а вот меня совсем загонял'.

* * *

После высадки генерал д'Алонвиль, принявший начальство над всеми силами союзников, собранными в Евпатории, предоставив отдых спаги и шотландской бригаде после перехода морем, собрал во временном штабе, разместившемся в доме купца Ермакова напротив православного храма св. Николая, всех бывших в Евпатории командиров союзных войск. Присутствовали: мушир* Ахмед-паша, командиры турецкой дивизии Ахмед-Менкли-паша, египетской дивизии Селим-паша, командующий турецкой кавалерией Искандер-бек, британские и французские полковники, генерал-майор Ингрем.

Наступление на блокадный корпус русских решено было начать на следующий день одиннадцатого июня (тридцатого мая), в три часа утра. Целью наступления, принятой под давлением д'Алонвиля, был выход к Юшуньскому дефиле. Размещение войск в Юшуни и Карт-Казаке, должно было стать костью в горле у русских. Имевшиеся русские силы из

___________________________________________________________________________

* - Паша первого класса, звание соответствует европейскому фельдмаршалу.

состава блокадного корпуса, вынуждены будут по мудрому указанию д'Алонвиля или уйти или погибнуть. Подсчет сил и составление диспозиции на завтрашнее сражение заняли не так много времени. Французский дивизионный генерал давил любое возражение в зародыше. В заключение, возомнивший себя вершителем судеб француз сказал.

- Все решится завтра господа! Судьба всей компании в наших руках и мы не выпустим удачу из рук! Тем же из вас, кто сомневается в удаче, при обороне Юшуньского перешейка, хочу привести в пример русских в Севастополе. Если варвары могут оборонять укрепления протяженностью в семь километров, то уж километровое расстояние мы без сомнения защитим!

* * *

Поеживаясь от тумана, в предрассветных сумерках, солдаты предназначенных к выступлению батальонов наскоро завтракали, пили кофе и подгоняли снаряжение. Мало кто сомневался в удачном исходе сражения. Русских было мало, подтянуть резервы из Симферополя, а тем более из Бахчисарая, они не успеют. Пока русская пехота и полевая артиллерия дойдет до Юшуни, их будут ждать подготовленные укрепления, опираясь на которые можно отбить любой штурм. Заверения местных татар данные муширу Ахмед-паше, давали твердую уверенность в обеспечении войск продовольствием и строительными материалами.

В сторону Саки, против русского авангарда выступала правая колонна, под начальством Ахмеда-Менекли-паши. Шесть египетских батальонов, кавалерия Искандер-бека и одна двенадцатиорудийная батарея. Задачей колонны было захватить Саки, укрепиться и сковать русский резервный корпус генерала Шабельского.

К поселку Тип-Мамай направлялась средняя колонна под командованием самого д'Алонвиля. Колонна состояла из трех полков французской кавалерии с конною батареей, шести египетских батальонов и шотландской бригады.

Левая колонна, возглавляемая муширом Ахмед-Пашою состояла из двенадцати батальонов

турок, двух английских драгунских, одного французского гусарского полков и двух батарей. Направлением её движения был путь на север от Евпатории, в сторону поселка Чотай.

Число всех этих войск достигало двадцати двух тысяч штыков и четыре тысячи регулярной и тысячи сабель иррегулярной кавалерии. Общее число орудий в батареях равнялось сорока восьми.

Марш, как и было, предписано диспозицией, начался в три часа утра. Стук копыт и звяканье конской упряжи проходящей кавалерии, мерная поступь пехоты, негромкие разговоры солдат, тяжелый звук катящихся на передках орудий, скрип колес обозных повозок, все эти звуки, сплетаясь воедино, как бы говорили смотрящему за прохождением колонны

вместе с генералом Луи-Пьеру: 'Победа впереди! Впереди победа!'.

- Луи-Пьер!

- Мой генерал!

- О чем ты думаешь, глядя на этих молодцов?

- Мой генерал! Я думаю, что будет победоносное сражение и Ваше имя украсит список выдающихся полководцев!

- Льстец! - самодовольно произнес генерал.

- Отнюдь мой генерал! Я действительно думаю, что будет славное дело!

- Ты чувствуешь это?!

- Да мой генерал!

- Чувства тебя не обманывают! Трогай!

Генерал и адъютант присоединились к проезжавшей группе офицеров четвертого, любимого д'Алонвилем полка спаги.

* * *

Высланные на ночь к Евпатории разъезды казаков, наметом неслись к стоянке отряда генерал-лейтенанта Федора Христофоровича Корфа.

- Сполох! Сполох!

К дому, где сладко спал генерал, подлетел командовавший разъездами подъесаул Лапшин.

- Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! Турки!

Оторванный от самых сладких предутренних снов и поэтому крайне недовольный, начальник резервной уланской дивизии генерал Корф высунулся в окно.

- Какие турки? Что ты орешь?

- Ваше превосходительство! Турки вышли из Евпатории, идут на нас!

- Много?

- Так точно! Пехота, кавалерия и артиллерия при них.

- Чёрт побери! Говорил ведь я, что шесть верст от неприятеля это ничтожно мало! А этому ... Адъютант! Поручик Путятин!

- Я! Я тут, Ваше превосходительство!

- Передайте приказ, седлать коней, орудия на передки!

- А как же завтракать?

Раздался рев недавнего командира лейб-гвардии конно-гренадеров, описывающий умственные способности своего адъютанта.

Разбуженные уланы Великой Княгини Екатерины Михайловны (Елисаветградского) полка, подгоняемые криками вахмистров, метались у коновязей, седлая коней. Артиллеристы легкой батареи, брали на передки орудия и зарядные ящики. Поселок Тюп-Мамай наполнился заполошными криками, разноречивыми командами, суетливыми сборами обозников, запрягавших лошадей. Казаки подчиненных Корфу шести сотен шестьдесят первого Донского казачьего, быстро и сноровисто оседлали коней, и потянулись к месту построения.

Одевшись, без помощи камердинера, который вместе с денщиками, торопливо собирали посуду, подсвечники, столовые и письменные приборы, постель; генерал Корф, выехал верхом перед неровным строем своих уланов, артиллеристов и казаков. Зычным, хорошо поставленным голосом, подал команду:

- По коням!

- Поэскадронно! Справа по три! Рысью-ю-ю! марш!

Выглядывавшие в окна домов татары, видя нахлестывающих лошадей повозочных, цокали языками и приговаривали:

- Якши! Якши урус!

Появившимся через час французам, татары донесли, что русские ушли в сторону Орт-Мамая.

* * *

Отряд генерал-майора Терпелевского, уланский эрц-герцога Леопольда (Украинский) полк и две сотни казачьего Уральского полка, стоявший у сел. Тегеша, в пятнадцати верстах к северу от Евпатории, получив известие о движении турок, собрав казачьи разъезды, в полном порядке выступил согласно ранее полученному приказанию на Карагурт.

Генерал-майор Александр Евгеньевич Терпелевский, командуя отрядом в который входил Украинский полк, надеялся, что фортуна ему улыбнется даже в степи. Его отец, в 'битве народов' под Лейпцигом, командуя в чине майора этим самым Украинским уланским полком, заслужил Георгиевский орден, четвертого класса. Командир первой бригады резервной уланской дивизии тоже хотел отличиться.

Сейчас, он торопливо диктовал адъютанту донесение о движении неприятеля.

- Написал Ваше превосходительство!

- Дай подпишусь. Запечатай, возьми десяток улан, заводных коней на всех и галопом в Лезы, к Шабельскому. Села постарайся обходить, не верю я татарам. Понял?

- Так точно, Ваше превосходительство! Разрешите идти?

- Давай друг мой, скачи.

* * *

Вместо движения на Бозоглу, генерал Корф, считая, что на сегодня дело закончено, расположил свой отряд за оврагом между селениями Кенегез и Кангил. Войсковой старшина Асмолов, получил приказ выслать казачьи разъезды в сторону Перекопской дороги, а командир батареи подполковник Красовский должен был снять орудия с передков и выставить на позицию. Десяток казаков был отправлен в Карагурт, передать приказ Терпелевскому идти на соединение с отрядом начальника дивизии. Солдаты получили разрешение готовить завтрак и принимать пищу.

Разведка французов, направленная по направлению указанному татарами, обнаружила, что русские совершенно беспечно разбив бивуак, даже не выслали полевых караулов. Отправив донесение об этом генералу д'Алонвилю, лейтенант спаги Ив Лакорн продолжил с вершины небольшого холма наблюдать за русским лагерем.

Вот появился в стороне от обедающих кавалеристов солдат с раскладным столиком, установил его, застелил салфеткой, разложил приборы. Появился второй солдат, который нес бутылку вина, тарелки с закусками. Потом появился полный человек, державшийся с большой важностью, судя по густым эполетам генерал. Шедший рядом с ним человек со скамейкой, одетый не в военную форму, видимо был или камердинер, или лакей. Генерал уселся за стол, заложил за воротник салфетку, и начал завтракать.

Глядя в подзорную трубу, лейтенант сглотнул непроизвольно появившуюся слюну и прошипел:

- Жирная свинья! Черт возьми, когда же подойдут наши?

Внезапно, от созерцания русского лагеря, лейтенанта отвлек голос принадлежавший полковнику Ожерону.

- Не ругайся Ив, мы уже пришли. Соединились с кавалерией мушира и пришли.

- Мой полковник!

- Показывай, мой мальчик, что тут у нас?

* * *

Отряд генерала Терпелевского, шедший на соединение услышал звуки боя примерно за две версты. Французы воспользовались внезапностью и атаковали в конном строю. Построенные в три линии полки спаги устремились крупною рысью к высотам у села Кенегез, где стояла на позиции батарея. Четвертый гусарский полк полковника Валсин-Эстергази, обрушился на бивуаки улан, а оба драгунские полка, приняв влево, угрожали отрезать отступление. Уланы, застигнутые врасплох, бросились к своим лошадям; прислуга батареи растерялась. Только один взвод, выпалив картечью, бросив зарядные ящики, успел взять орудия на передки и ускакал с позиции. Остальные шесть орудий не сделав ни одного выстрела, были захвачены спаги. Сейчас, кавалеристы приканчивали оставшихся в живых, размахивающих банниками артиллеристов.

Прорвавшиеся к обозу гусары проскакали через лагерь, рубя всех подряд. Обозники не смогли оказать достойного сопротивления и сдались, это несколько задержало атакующих. Примерно половина улан, сумела вырваться из под гусарских сабель и, оседлав коней, галопом устремилась к спасению. Путь им преграждали английские драгуны.

Терпелевский быстро оценив обстановку, не раздумывая, прокричал старинный девиз:

- Господа офицеры! Уланы! Казаки! Белая Дама смотрит на нас! Пики к бою! Сабли вон! В атаку! Вперед!

Украинский уланский, две сотни уральских казаков, склонив пики и обнажив сабли и шашки, бросились в атаку. Ударить во фланг драгунам, смять, дать возможность вырваться из объятий смерти товарищам!

- Ура-а-а! Ура-а-а!

Уланы ворвались в строй англичан. Звон скрещиваемых сабель, крики драгун которым пришлось отведать уланской или казачьей пики, ржание лошадей, все смешалось в какой-то протяжный вой! Самоубийственная атака 'украинцев', принесла плоды. Из под удара удалось вырваться большому числу 'елисаветградцев'.

Генерал Корф, уже второй раз за этот несчастный день вынужденный бежать от врага, сделал это первый. Первым же он и остановился, собирая вокруг себя остатки своего отряда, присоединив подскакавшие сотни донцов, он храбро повел их в атаку, чтобы помочь выйти из боя своим спасителям. Украинский уланский полк и две сотни уральцев, понеся большие потери, вышли из боя. Попытка Корфа отбить пушки, была встречена залпами шотландцев, пришлось трубачам играть отступление.

Александр Евгеньевич Терпелевский получил свой Георгиевский орден. Посмертно. Но произошло это только спустя три месяца после того, как его тело, предварительно ограбив, закопали в землю турецкие солдаты.

* * *

Донесение князя Горчакова Государю Императору

'В этом несчастном деле мы потеряли убитыми, ранеными и пленными до пятисот человек, убит храбрый Терпелевский, захвачены неприятелем шесть орудий. Со стороны Французов убито до ста сорока человек и много раненых. Я высылаю Корфа из армии за оплошность против неприятеля, и прошу Ваше Императорское Величество о назначении на его место князя Радзивила, с производством его в генерал-лейтенанты, так как бригадные командиры старше его. Он служит отлично и притом здоров, свеж и сметлив'...