Волчица и пряности. Том 6

Глава 5

Он почувствовал сладкий запах, а еще – запах чего-то горелого… подгоревший медовый хлебец? Если так, лавочнику стоит взять себя в руки, а то над ним будут смеяться все кому не лень. Но постепенно становилось ясно, что это не сгоревшее что-то. Скорее, пахло костром… и зверем?

– Кхх…

Открыв глаза, он увидел лишь звездное небо. Красивая, почти полная луна лила свет на землю, плывя в небе, точно в пруду.

Похоже, кто-то укрыл его одеялом. Какая удача… не нужно съеживаться и сворачиваться калачиком от холода. Но откуда эта тяжесть во всем теле? Сколько же он вчера выпил?

Лоуренс попытался сесть – и понял наконец, что это за тяжесть. Он поднял голову… откинул одеяло… и обнаружил, что прямо на нем спит Хоро с измазанным в саже лицом.

– Вот как…

Похоже, она танцевала всю ночь напролет. Несколько прядей волос надо лбом были обожжены. Даже ее храпящее дыхание каким-то образом отдавало костром. Эта пригарь смешивалась с ее собственным сладким запахом и с ароматом от хвоста.

«Этот запах мне и приснился?» – подивился Лоуренс.

Хоро свалилась в сон, даже не надев балахона. Ее уши были отлично видны, но беличья шапочка лежала тут же, рядом – стало быть, она собиралась прикрыть уши. Ай, ну и ладно… раз ревностные церковники до сих пор не тычут в них копьями, значит, никто так и не заметил ее истинную природу. Лоуренс выдохнул, чтобы успокоиться, потом расслабил шею и опустил голову обратно.

Выпростав руку из-под одеяла, Лоуренс положил ее на голову Хоро. Уши тотчас резко дернулись, и храп прекратился. Внезапно все ее тело содрогнулось, точно она собралась чихнуть. Неуклюже зашевелились руки-ноги, потом лицо. Подбородок Хоро оперся о грудь Лоуренса. Глаза, поприветствовавшие наконец пробуждающийся мир, слезились.

– Ты тяжелая.

Хоро не ответила. Она откинула голову, и ее лицо исказилось – нарочито изображая громадный зевок. Но, судя по тому, что ее ногти тем временем царапали Лоуренса, она притворялась.

Наконец она повернулась к Лоуренсу и сказала:

– В чем проблема?

– Ты… тяжелая…

– Вообще-то я мало вешу, так что, похоже, на тебя что-то другое давит.

– Предполагается, что я должен сказать, что это груз твоих чувств?

– Тогда могло бы создаться впечатление, что я заставила тебя это сказать.

Хоро хихикнула и потерлась своим измазанным сажей лицом о грудь Лоуренса.

– Ах ты бесенок… никто не видел, надеюсь?

– Ты про того, в чьей комнате я уснула?

Глубоко в душе Лоуренс пожалел, что она не сказала «в чьей постели».

– Хмм… вряд ли. Мы все хорошо побесились ночью. Побесились бы еще лучше, если бы ты к нам присоединился.

– Могу себе представить. Но я не хотел обжигаться.

Лоуренс принялся играться с ее обгоревшими волосами. Хоро зажмурилась, словно от удовольствия. Часть ее волос, видимо, придется подстричь. Лоуренс собрался было сказать ей, что на этот раз она перегнула палку, но Хоро заговорила первой.

– Некоторые из тех девушек с севера… вообще-то они совсем недавно выступали в Ньоххире. Судя по их словам, там не сильно все поменялось с тех пор, как я там была.

Произнеся это, она уставилась на свои пальцы, потом снова потерлась лицом о грудь Лоуренса, словно балованная кошка. Возможно, она пыталась стереть с лица эмоции. Ясно было, что она изо всех сил пытается подавить эмоции, бушующие в ней подобно морским волнам.

– Какая же ты упрямая.

Услышав эти слова, Хоро свернулась калачиком, как маленький ребенок.

– Но мы не торопимся на север… мы еще не догнали Ив.

Уши Хоро почти прижимались к груди Лоуренса… он не сомневался, что она почувствует шутливый оттенок в его словах. Хоро протестующе царапнула его грудь и шумно выдохнула через нос.

– Ммхм.

– …Ты не могла бы подвинуться? Я хочу глотнуть воды…

Он выпил столько спиртного, что в горле до сих пор горело. И еще он хотел понять, сколько сейчас времени – еще глубокая ночь или уже почти рассвет?

Хоро не сдвинулась ни на йоту. Ее снова одолело игривое настроение.

Некоторые время спустя она все же уселась прямо. Все еще сидя на Лоуренсе, выгнула спину, словно собираясь завыть, и широко зевнула на луну. Зрелище было невероятно чувственное, но в то же время какое-то странно нереальное. Лоуренс глядел на нее, как в трансе.

После грандиозного зевка Хоро захлопнула рот. В глазах ее стояли слезы. Мягко улыбнувшись, она опустила взгляд на Лоуренса.

– Да, наверху быть лучше всего.

– Ну разумеется… так тебе есть на кого усесться.

Под полной луной ее волчьи уши, казалось, светились бледно-зеленым светом. Когда уши двигались, они словно рассеивали лунный свет.

– Я бы тоже попила воды… хмм… где мой балахон?

Лоуренс удержался от соблазна спросить «а что у тебя вокруг талии?» – просто расслабился и поднял глаза к небу.

***

Похоже, была середина ночи – примерно то время, когда монахи в монастырях просыпаются, чтобы вознести свои каждодневные молитвы. Но не все вокруг Лоренса с Хоро спали вповалку – несколько человек до сих пор сидели вокруг костра.

– Эйя-ли!

Один из мужчин заметил их и крикнул, подняв руку. Хоро улыбнулась и помахала рукой в ответ.

– Что это было?

– Старинное приветствие. Мне сказали, что в горах Роеф люди до сих пор так здороваются.

При этих словах Хоро Лоуренс внезапно почувствовал, что его роль проводника Хоро к северным землям подходит к концу. Они уже были на севере, в ее родном краю.

Он представил себе, как, должно быть, чувствовала себя Хоро, когда стояла в пшеничных полях, кутаясь в воспоминания о том, что никогда больше не произойдет. Часть Лоуренса считала, что он должен предложить ей оставить в покое Кербе и отправиться прямиком домой… но он знал, что если скажет это, Хоро непременно рассердится. А еще – он не хотел делать что-то, из-за чего их совместное путешествие стало бы короче.

– О, мальчонка проснулся.

Голос Хоро прервал унылую череду мыслей Лоуренса.

Люди спали кто где пожелает, но в основном держались вместе. На самом краю этой компании шевелилась маленькая фигурка. На взгляд Лоуренса, все еще не вполне проясневший после спиртного, фигурка походила на Хоро. Да, это был Коул.

– Что он делает?

– Хмм… кажется, пишет что-то.

В лунном свете мальчика было видно очень хорошо, но Лоуренс не мог разобрать, чем он занят. Должно быть, он не хочет тратить время впустую. В конце концов, сейчас у него нет ничего, кроме времени.

– В любом случае… давай попьем воды. У меня в горле пересохло.

– Мм.

Лоуренс взял кожаный мех, который Хоро у кого-то забрала. Подойдя к реке, развязал тесьму. Разумеется, мех был пуст, но возле горловины Лоуренс обнаружил множество следов зубов. Он уставился на Хоро; та отвела глаза.

Если у Хоро и была привычка кусать вещи, она ее успешно скрывала. Ее беспокоило, что у нее остались какие-то животные повадки? Едва ли… скорее всего, она считала, что столь детские привычки не подобают ей как Мудрой волчице.

Лоуренс улыбнулся; впрочем, в лунном свете разглядеть эту улыбку едва ли кто мог. Он наполнил мех речной водой. Посреди зимней ночи вода была студеной.

– Гхх…

Вода причиняла боль. Но после такого количества спирта Лоуренс был готов выпить сколько угодно.

– Дай сюда!

Хоро выхватила мех у Лоуренса из рук и принялась жадно пить. И, что забавно, немедленно поплатилась за жадность – вода попала не в то горло.

– Ну а что еще интересненького ты услышала? – спросил Лоуренс, похлопывая кашляющую Хоро по спине. Тут он заметил, что содрогались лишь ее плечи. Ему пришлось прикусить себе язык, чтобы не произнести: «А нельзя, если ты хочешь внимания, просто взять и сказать?»

Откашлявшись, Хоро ответила:

– Кха… интересненького?

– Скажем, про Ньоххиру?

– А. Ну… слова «Йойтсу» никто не слышал, но легенда про Медведя Лунобивца здесь хорошо известна, даже удивительно.

Даже Лоуренс знал эту легенду, так что странно было бы, если бы не знал никто из местных. Это был монстр, о котором говорили сотни, может, даже тысячи лет.

Лоуренс поколебался, но в конце концов решил сказать то, что думает. Если Хоро рассердится, он сможет списать все на выпитый спирт.

– Ты не завидуешь, а?

Ее слава – просто ничто по сравнению со славой Медведя. Легенды о ней не рассказывали повсеместно. Конечно, в Пасро ее имя знал любой ребенок… но легенда о Медведе – это совершенно другое.

Оба они были древними созданиями; возможно, в Хоро был некий дух соперничества из-за этого. Но, впрочем, она должна была давным-давно перерасти столь примитивные взгляды.

Едва он собрался поправиться, как Хоро произнесла:

– За кого ты меня принимаешь?

В правой руке она держала мех с водой, левую оперла о бок. Она стояла гордо – вылитая Мудрая волчица. Лоуренс действительно сморозил глупость и готов был с Хоро согласиться, но она вновь не дала ему раскрыть рот.

– Я превзойду каждого в этом мире, рано или поздно. Настанет день, когда я сделаю что-нибудь великое.

Хоро ухмыльнулась, обнажив клыки. Она уже прожила несколько столетий, но ей по-прежнему хватало наглости предполагать, что «настанет день», когда она сделает что-то великое. Никакого стыда, право же. И абсолютно неважно, что она была Мудрой волчицей… Хоро оставалась Хоро.

– Я не люблю, когда меня восхваляют, но если когда-нибудь появится книга с моим жизнеописанием, это будет очень толстая книга.

– Ха-ха… может, мне стоит ее написать?

Торговцы нередко пишут книги, особенно собственные жизнеописания – странное дело. Конечно, особого таланта у них обычно нет, так что великие литературные произведения из-под их пера не выходят. Но если кому удается скопить приличную сумму денег перед смертью, он вполне может нанять хорошего писателя, чтобы тот уже сделал работу как надо.

– Хмм… если писать будешь ты, то, уж конечно, там все будет о наших путешествиях, нет?

– Ну конечно.

– Ну так вот, это не пойдет.

– Почему?

Хоро прокашлялась.

– Тебе больше нравится пачкать чернилами мое лицо, чем бумагу.

– …Предполагается, что это острота?

Хоро рассмеялась и продолжила.

– Ты из тех, кто соврет и глазом не моргнет. Ты непременно начнешь писать что-нибудь по-дурацки невозможное, и история превратится в выдумку – или я неправа?

Она подняла голову, явно удерживаясь от смеха, словно прочла все глупые мысли в голове Лоуренса. В конце концов, он торговец. Но он догадался, к чему Хоро клонит, и ответил:

– Ты хочешь сказать, что у меня совести, как у дерева?

Хоро беззвучно рассмеялась, ее плечи сотряслись. Она стукнула Лоуренса по руке, тем самым завершив очередной их детский спор.

– Но знаешь – я слышала от них только про Ньоххиру. Они сказали, что нечасто ходят далеко в горы Роеф… что это мрачное место.

– Что? – невольно переспросил Лоуренс.

Хоро улыбалась, но он видел, что сердце ее ранено. Она всегда храбрилась, когда речь заходила о подобных вещах. Если Хоро выглядит слишком радостной, значит, она непременно что-то скрывает.

Хоро предпочла не услышать возглас Лоуренса.

– Там есть двадцать мест, где есть горячие источники. Там трещины прямо в земле, и оттуда идет пар, как будто миру приходит конец. Все в точности так, как мне помнится; но я услышала одну неприятную новость. Я знала один тайный источник – так вот, его обнаружили. Хотя он был в такой узкой лощине, что я могла до него добраться только в этом обличье…

Люди верят, что у каждого источника есть своя фея. Чем труднее до источника добраться, тем признательнее будет фея за усилия и, соответственно, тем лучше источник будет лечить. Поэтому половина людей, пришедших в Ньоххиру, мечтают найти новый источник. Секрет Хоро должен был быть раскрыт рано или поздно.

По лицу Хоро Лоуренс видел, что она расстроена, но в то же время понимал, что огорчили ее вовсе не источники. Неосознанно она упомянула о горах Роеф как о «мрачном месте». Это просто сорвалось с языка, но, очевидно, из-за этого-то она и была расстроена.

Как лодочники описывали Роеф? Медь, текущая рекой. Столько меди, что тамошние жители могут себе позволить делать из нее блюда и перегонные кубы. И Рагуса переправил вниз по реке Ром немало медных монет.

Что необходимо, чтобы делать эти монеты?

Медь, очевидно. А также много топлива – дров или черных камней, которые называются углем.

Хоро, должно быть, услышала все это от бродячих лицедеев. Уж если они столь оживленное место назвали «мрачным», они явно не имели в виду, что оно бедное или заброшенное. Скорее всего, они имели в виду, что оно негостеприимное: безлиственные леса, грязные реки, наводнения и оползни, и в придачу воры в каждом темном углу.

Конечно, бродячие лицедеи могли иметь в виду всего лишь своих зрителей, но все равно – зрители таковы, какова обстановка, в которой они живут. Даже в Священном писании сказано: «Дурное древо родит дурные плоды, доброе древо родит добрые плоды».

– Хе-хе… так просто тебя не одурачишь.

Лоуренс колебался, не зная, что ответить. Хоро видела его насквозь.

– Всегда находятся дурни, желающие копать ямы в горах. Время идет, людей становится все больше. Я к этому уже готова.

Непохоже, чтобы эти слова шли от сердца. По тому, что было с ней в Пасро, она не могла не понимать, куда все идет сейчас. Когда боги становятся людям не нужны, люди находят свою собственную мудрость.

– Однако, ты.

Она ступила раз, потом другой – на камни, торчащие из реки близ берега. На третьем шаге она обернулась к Лоуренсу.

– Об этом я должна беспокоиться. А когда ты делаешь такое лицо, мне беспокоиться об этом становится трудно.

Эта девушка, пожалуй, чересчур гордая, порой в ущерб себе. Провести контратаку сейчас было бы легче легкого… но Лоуренс обнаружил, что не в силах вымолвить ни слова. Во-первых, Хоро просто не могла не волноваться. А во-вторых, Йойтсу вполне мог оказаться в куда худшем состоянии, чем они ожидают. И тогда Хоро придется тяжко.

Но Хоро это не смущало. Она, похоже, чувствовала, что это неизбежно. И еще она чувствовала, что после трагической встречи с родиной сможет продолжать жить. Поразмыслив, Лоуренс осознал: все-таки Хоро – не юная дева, о которой можно судить лишь по внешности.

– Ну ладно уж… если все действительно окажется так плохо, я позволю тебе одолжить мне свою грудь. Но ты должен подать заявку заранее.

На подобные слова от такой девушки, как Хоро, можно дать лишь один ответ.

– С превеликим удовольствием.

– Хе-хе-хе… ладно, теперь твоя очередь. Что еще интересненького услышал ты?

Жестом она пригласила его пройтись, потом оглянулась на группку людей, собравшихся вместе и что-то обсуждающих.

– Сейчас, что же это было?.. Господин Рагуса говорил что-то…

В голове у Лоуренса по-прежнему царил туман после вчерашней попойки. Он не очень помнил, что было. Обычно-то все, что он видит и слышит, аккуратно раскладывается по полочкам.

Лоуренс постучал себя по голове.

– …Что-то очень забавное… но я не смеялся…

– Что-то о мальце?

Хоро указала на Коула, по-прежнему возящегося с чем-то на земле.

Память постепенно стала возвращаться.

– А, да! Э? Как ты?..

– Ну о чем еще вы могли говорить с тем лодочником? Вы ведь состязаетесь друг с другом за него, верно?

– Неверно… Рагуса, похоже, в него влюбился.

Они размышляли, как уговорить Коула, когда доберутся до Кербе. Даже если он изучит законы Церкви – если он сумеет через все это пройти, – он может и не осилить путь к сану высокопоставленного священника. С учетом этого Лоуренс считал, что лучшим вариантом для мальчика будет стать учеником Рагусы. Конечно, это было всего лишь его мнение.

Хоро, однако, сверлила его сердитым взглядом.

– А что насчет тебя?

– А что… насчет меня? – туманно переспросил Лоуренс и отвел взгляд. Он хотел принять Коула, но брать учеников ему было еще рановато. Были и другие причины.

– Я так долго ждала в Пасро, чтобы кто-то пришел и помог мне… но удача все не шла. Я разбираюсь в человеческих душах, уж поверь мне.

Внезапно Лоуренс обнаружил, что они с Хоро держатся за руки… он и не заметил, когда это произошло.

– И даже если он станет мне близок, он не будет твоим соперником.

Лоуренс демонстративно отвернулся и вздохнул; Хоро хихикнула. Он не знал, что сказать, и потому просто смотрел куда-то вдаль. Заметила ли она его подозрение? Почему, на его взгляд, она подталкивала Коула стать его учеником?

– В любом случае все идет хорошо. Когда я услышала, что наша лодка не может плыть дальше, я думала, здесь все куда хуже.

– Хочешь поскорее двинуться вперед, э?

Услышав слова Лоуренса, Хоро подняла глаза; на лице ее было какое-то непонятное выражение. Она не кивнула. Не покачала головой. Просто устремила взор куда-то в пространство и произнесла:

– Я желала спокойного путешествия, но, похоже, тебя вечно подстерегают опасности. И когда мне было совершенно нечего делать, кроме как думать, я немножко рассердилась.

Да, она действительно размышляла, отсчитывая на пальцах события прошедших дней. И отсчитанного было вполне достаточно, чтобы рассердиться. Возможно, она таки радовалась, когда они влезали в очередную заварушку, потому что это не оставляло ей времени размышлять и «немножко сердиться». Но чтобы Хоро сказала подобное вслух – это выглядело неожиданным; так что Лоуренс нарочно подтолкнул ее продолжать.

– Думаю, не очень-то хорошо быть слишком умной.

Лоуренс не сомневался, что она сейчас же нанесет ответный удар, потом он. Его разум уже планировал на несколько ходов вперед… но ответного удара не последовало. Странно. Он взглянул на Хоро; та хмуро смотрела на него.

– Слишком умной?

В ее лице был не гнев, скорее замешательство. Но Лоуренс не мог понять, откуда столь неожиданная реакция.

Они стояли, погрузившись в молчание. Наконец Хоро раскрыла рот.

– А.

Лоуренс беспокоился, что его поддразнивание разожжет новый огонь; он прекрасно понимал, откуда взялась эта атмосфера неловкости. Он и Хоро глядели друг другу в глаза, и время вновь остановилось.

Потом они разом вздрогнули и отвели взгляды.

– Только не говори мне, что расспрашивал о разных землях просто из интереса, а теперь у тебя в голове какие-то странные выводы?

Лоуренс поднял брови, пораженный. Конечно, он надеялся, что его худшие страхи не воплотятся в действительность, но подозревал, что ему не повезет так.

– Неудивительно, что у тебя было такое лицо… Но свои тревоги можешь оставить себе, – с нажимом сказала Хоро.

– То же самое можно сказать и о тебе. Я вижу лишь одну причину, почему ты так активно подталкиваешь Коула, чтобы он стал моим учеником.

Хоро отодвинулась. О? Так значит, он действительно был прав. Сперва, возможно, она помогала Коулу просто по доброте, но затем ее заботливость выглядела какой-то избыточной… она даже спросила Лоуренса насчет того, чтобы взять его в ученики. Она делала это уже не только из-за того, что желала мальчику добра.

И если на самом деле все ее действия были ради Лоуренса, то каков мог быть ее мотив? Разумный вывод пришел в голову мгновенно. Их обоих тревожило одно и то же. И они сидели друг напротив друга, смотрели в глаза друг другу, как будто глупо говорили друг другу одно и то же: «Ты слабее, мне обязательно нужно тебя защитить».

– Ахх! Хорошо! Говори уже, что хочешь сказать!

Лоуренс сдался первым – уронил руки и вздохнул. Хоро вздохнула следом.

– Похоже, когда мы бездельничаем, наши головы ни на что не годятся.

– Просто у нас не получается думать о самих себе.

Хоро улыбнулась и вновь взяла Лоуренса за руку.

– Мы оба понимаем, как бесполезно тревожиться о будущем… но эти мысли очень трудно выкинуть из головы.

– Полностью выкинуть их было бы неправильно, но да… это очень трудно.

Если они сейчас на пике счастья, то все правильно: куда бы они ни пошли, это только вниз. Даже беспокоясь друг за друга – если они будут говорить на эту тему, то без оптимизма. Похоже, Хоро тоже это поняла и потому свернула разговор.

– Ладно… давай тогда сменим тему.

Лоуренс согласился.

– Раз уж мы все проснулись и раз сейчас холодно – почему бы нам не подозвать мальца и не выпить чего-нибудь вместе? – предложила Хоро.

– Еще выпить?

Лоуренс был потрясен. Хоро отошла, ничего не ответив, лишь уши шевельнулись под капюшоном.

– Эти ребята не могли разлечься каким-то более разумным образом?

Впечатление было такое, словно люди хаотично попадали с неба и заснули там, где упали. Пройти мимо них хотя бы более-менее по прямой было совершенно невозможно. Ну, все-таки здесь, на берегу, просторно, так что ничего страшного… На постоялом дворе кто-нибудь по этому поводу непременно устроил бы скандал.

Если бы они улеглись ровными рядами, то смогли бы спать с удобством, распрямив руки-ноги. Может, они просто предпочитали спать свернувшись? Лоуренс из-за своих предпочтений часто не мог спать на постоялых дворах. Едва он это вспомнил, как ощутил нечто странное.

Еще раз взглянул, как лежат спящие… позы, направления, число… что за странное чувство его охватило? Лоуренс прижал пальцы к вискам, пытаясь расшевелить свой все еще полусонный ум… и врезался во внезапно остановившуюся Хоро.

Лоуренс уставился на нее, полностью потеряв нить своих мыслей.

– Юный Коул.

Похоже, не только Коул любил Хоро, но и она его тоже. Лиса, птица, «ты»… Хоро никогда никого не звала по имени. Лоуренс попытался вспомнить, как часто Хоро звала по имени его: один, может, два раза… и всякий раз это были очень неловкие ситуации.

– Хмм?

Хоро вслух удивилась, что Коул не ответил. Может, он снова уснул? Хоро и Лоуренс переглянулись, потом подошли к мальчику. Тот, накинув подаренный Хоро плащ, что-то рисовал палочкой на земле. Он явно не спал… просто слишком углубился в свое занятие. Хоро собралась позвать его снова, но он, похоже, услышал их шаги у себя за спиной и обернулся.

– Ах! – вырвалось у Лоуренса. Хоро тоже была поражена. Коул был так сосредоточен, что, невольно обернувшись, уставился на них со страхом в глазах, потом засуетился и схватил что-то, что лежало рядом с ним. Судя по металлическому звуку, скорее всего, это была монета. И когда он встал, наступил на что-то. Не только востроглазая Хоро, но даже Лоуренс заметил, что Коул пытается скрыть какой-то рисунок. Но прежде чем Лоуренс успел спросить, Коул стер рисунок ногой и произнес:

– Ч-что такое?

Через ладонь, которую он держал, Лоуренс ощутил желание Хоро сказать «это мы у тебя хотели спросить». Явно не только у Лоуренса возникли подозрения. Коул скрывал что-то, это было очевидно.

– Хмм. Раз уж мы все не спим в это тихое время, мы подумали, не хочешь ли ты к нам присоединиться и вместе выпить.

– …

Лицо Коула помрачнело. Да, он и впрямь ненавидел спиртное. Понукаемый Рагусой, он явно перепил и потом свалился и уснул…

– О-хо-хо… шучу, шучу я. Может, ты голоден?

– Эмм… немножко.

Коул рисовал что-то маленькое и круглое. Другая картинка, которую он стер, похоже, состояла из нескольких кружочков, но теперь ее, конечно, уже не разглядеть.

– Ты, – обратилась Хоро к Лоуренсу. – У нас ведь достаточно еды?

– Э? Да, достаточно, но…

– Но?

Лоуренс пожал плечами.

– Сколько съедим, на столько меньше ее станет.

Хоро слегка тюкнула его в плечо.

– Ну вот и договорились. Пойдемте только к костру… там должно быть уютнее.

– Но если мы там будем есть, к нам подсядут другие. Давайте лучше позаимствуем там огонька и поедим здесь.

– Хорошо. Так, где мои вещи…

Одна всю ночь плясала. Другой так напился, что даже одеялом себя не накрыл. Ничего удивительного, что свои пожитки они закинули не пойми куда. Вдвоем они уставились на Коула. Тот ошеломленно таращился на них.

– Вы что, оба забыли, где они?

Если мальчик действительно к ним присоединится, такое может происходить каждый день.

– О-хо-хо… мы оба слишком много выпили. Не мог бы ты принести нам их?

– …Ладно.

Коул удалился; Лоуренс и Хоро стояли и смотрели на него. Это было хорошо. Конечно, Хоро оставалась рядом с Лоуренсом; даже прильнула к нему. Она явно чувствовала то же, что он. Но оба они не могли произнести этого вслух.

– Ты.

– Хмм?

Хоро, похоже, раздумала что-либо говорить и покачала головой.

– …Ничего.

– Правда?

Конечно, Лоуренс знал, что она хотела сказать. Но также он знал, что не должен думать о подобных вещах, и потому сменил тему.

– Кстати…

– Хмм?

– Родная деревня Коула называется Пин или что-то вроде того. Ты не слышала о ней?

Коул, торопясь, наступил на ногу спящему лодочнику и тут же извинился. Хоро улыбнулась, наблюдая за ним со спины. Потом еще сильнее стиснула руку Лоуренса.

– Ты, что ты сказал?

Голос Хоро прозвучал как-то не совсем обычно. Лоуренс покосился на нее, однако глаза ее улыбались.

Поймав его взгляд, Хоро изобразила удивление.

– Что?

– Ах ты!..

– Ты, почему ты думаешь, что я должна знать все?

Ну конечно, сейчас она строит из себя несведущую девицу.

Она частенько делала вид, что знает меньше, чем на самом деле, и относилась к самым немыслимым вещам как к чему-то мелкому.

Если Лоуренс усомнится в том, что Хоро сказала, их пикировке конца не будет; и, по правде сказать, они были вместе уже достаточно долго, чтобы подобные шутки выглядели не очень уместными.

Наступив раз на спящего, Коул держался теперь сверхосторожно. Хоро рассмеялась, глядя на мальчика; Лоуренс смотрел на ее улыбающееся лицо. Хоро не стала оборачиваться, чтобы поймать его взгляд, лишь вздохнула.

– В следующий раз мне надо бы не воспринимать все так серьезно.

– Я был бы тебе весьма признателен.

Тут вернулся Коул.

– Что-то случилось?

– А… нет, мы просто говорили о твоей деревне.

– А.

Безразличный ответ. Видимо, Коул считал, что в такой бедной деревушке, как его, нет ничего примечательного, ничего такого, о чем стоило бы говорить. Если бы он думал иначе, сейчас его глаза светились бы от ностальгии.

– Она называется Пин, да? А в ней есть какие-нибудь легенды?

– Легенды?

Хоро протянула руку, чтобы забрать у Коула их вещи, и мальчик передал их ей.

– Мм… одна-две уж точно есть?

– Эээ…

Столь неожиданный вопрос любого застигнет врасплох. Но своя порция местных легенд есть в любой деревушке.

– Ты говорил, поблизости от вас Церковь очень активно себя вела. Значит, в тех землях, в том числе в Пине, должны быть свои боги.

После этой подсказки Лоуренса Коул словно бы вернулся к реальности. Он кивнул.

– А, да, Пин – так зовут гигантскую лягушку. Старейшина рассказывал, как-то раз он сам ее видел.

– О?

Это привлекло внимание Хоро. Все трое уселись. Лоуренс и Хоро взяли спирт, а Коулу передали хлеб и сыр.

– Говорят, наша деревня раньше была в другом месте… но то место попало под оползень и в конце концов оказалось на дне озера. Старейшина, когда был маленький, часто лазил по горам и помогал охотиться на лис. И однажды он увидел, как оползень идет прямо на деревню. Он ломал деревья; но тут выпрыгнула огромная лягушка и его сдержала.

Подобные легенды – о богах, спасающих деревни от разрушения, – ходили во множестве. Церковь делала все возможное, чтобы переписать эти легенды, заменить богов на ее собственного Единого бога. Но Коула это, похоже, никак не затронуло; когда он пересказывал легенду, его глаза горели. Мифы о богах и духах отнюдь не были выдумками… по крайней мере теперь Лоуренс это признавал.

– Вот, и пока бог сдерживал оползень, охотники сбежали в деревню и сказали всем, чтобы они спасались. И все жители спаслись.

Закончив историю, Коул вдруг осознал, с каким возбуждением он ее рассказывал. Огляделся по сторонам – не слишком ли он был громок?

– Мхмммм… значит, там была богиня-лягушка… а еще боги были? Скажем… волки?

Похоже, терпение Хоро было на пределе. Но Коул ответил, ни на мгновение не задумавшись.

– Да, и много.

Хоро едва не выронила полоску вяленого мяса, которую доставала из котомки. Она смогла избежать неловкой ситуации, закинув мясо себе в рот. Руки ее дрожали… Лоуренс сделал вид, что не заметил.

– Но этих легенд больше в Люпи… Помните, я рассказывал, господин Лоуренс? Про деревню охотников на сов и лис?

– А, да… это которую обратила Церковь.

Коул с улыбкой кивнул. Церковь обратила ту деревню, и после этого Коул ушел в свое странствие.

– В Люпи есть легенда, что один из их предков – волк.

Полоска мяса, свисающая изо рта Хоро, отчаянно задергалась. Лоуренс был впечатлен тем, что она вообще не выпала. Он вспомнил, как познакомился с женщиной-летописцем в языческом городе Кумерсоне. Эта женщина, Диана, сказала, что существует множество легенд о людях и богах, живущих вместе как супруги. Лоуренс тогда задал тот вопрос ради Хоро, которая страшилась одиночества… но сейчас эта тема приобрела несколько иной подтекст. Лоуренсу оставалось надеяться, что Хоро будет не очень сильно подшучивать над ним за это.

– Я слышал, что Церковь направилась в Люпи, как раз чтобы бороться с волком.

– С волком?

– Ну да. Но в Люпи не было бога… похоже, он умер еще в легендах.

Подозрительно… если бог уже умер, зачем Церкви с ним бороться? Если бы они собирались обратить жителей деревни, потому что теперь, когда у них нет бога, это проще, – это имело бы смысл. Но тогда почему они позже отступили? Может, их предводитель заболел? Загадка.

Быть может, они просто искали что-то? Едва подумав об этом, Лоуренс уверился, что его догадка верна… они что-то искали. Церковь отправилась в отдаленную горную деревушку из-за легенды об умершем боге.

– Бог-волк был ранен, когда пришел в Люпи; это было давным-давно. Он умер там, в деревне, но за сострадание селян оставил им дар… свою правую переднюю лапу и свое семя. Прошло много времени, но его потомки по-прежнему живут в деревне, а лапа хранит их от болезней и несчастий. Я слышал, потому-то Церковь туда и пришла.

Коул, похоже, в эти легенды не верил; для него это были просто сказки. Любой, кто путешествовал, знает, насколько широк мир; и он неизбежно теряет веру в мифы и легенды, полагая их слишком примитивными и созданными для удобства. Это было нормально.

– Однако все эти истории – и о моей деревне, которая оказалась на дне озера, и о боге, который оставил лапу жителям Люпи, – по-моему, очень уж сомнительные, – с улыбкой сказал Коул.

Когда человек слышит множество мифов и легенд, существующих в этом мире, он просто не может принимать их всерьез. Коулу легенды казались просто-напросто слишком невероятными, чтобы быть правдивыми.

Но для Лоуренса все было наоборот. После встречи с Хоро он осознал, что отнюдь не все мифы были выдуманы. И, как у любого торговца, его разум всегда стремился извлекать смысл даже из самых странных сведений – это могло подарить ему новые возможности для заработка.

Воспоминания начали постепенно возвращаться к нему – включая то, что рассказал накануне Рагуса, прежде чем Лоуренс заснул. Он чувствовал, что это исключительно удачное совпадение… больше, гораздо больше, чем просто совпадение. Но он хотел удостовериться.

– Я так понимаю, ты не веришь во все эти мифы и легенды?

Хоро, похоже, почувствовала, что у Лоуренса есть что-то на уме. Да, эти глаза под капюшоном ничего не пропускали.

– Если вы спрашиваете, сомневаюсь ли я, то – да, у меня есть сомнения. В школе мы учили, как доказать существование бога, так что усомниться легко. И когда я услышал, что в Люпи уже очень долго хранится лапа бога…

Коул не смог закончить свое обучение на юге, но он намеревался вернуться туда. Вот почему он, хоть и пришел на север, не отправился домой. И что же он будет делать сейчас?

Для любого человека нормально знать легенды своей родины, так что неудивительно, что Коул знал те же истории, что и Лоуренс. Главное отличие было в том, что Коул в эти нелепицы не верил. Лоуренс не смотрел на Хоро, но сжал ее руку, когда произнес:

– Так называемые карты сокровищ всегда находят после того, как сокровище выкопано, знаешь ли.

Глаза Коула округлились. Потом они постепенно вернулись к нормальному размеру, и мальчик смущенно улыбнулся. Этой улыбкой он словно обещал, что не позволит больше себя обмануть.

– Но неужели же… так можно? Ну, продавать и покупать лапу бога, – произнес Коул.

– …

Хоро беззвучно ахнула.

Стало быть, Коул действительно слышал то же, что и Лоуренс. Пальцы Хоро впились в руку Лоуренса еще сильнее. Она ничего не сказала, лишь повернулась к нему.

Коул понял, что имел в виду Лоуренс.

– Да… потому что подделок очень много…

В Леско ходил слух, что кто-то разыскивает кости бога-волка. Если Рагуса был способен сказать это, будучи пьяным, значит, этот слух был среди лодочников очень широко распространен. И если Коул слышал его во время своих скитаний, значит, он был хорошо известен в любой таверне.

Нет дыма без огня; но этот слух скорее можно поставить в один ряд с множеством других, широко распространенных на пропитанном языческими верованиями севере. За семь лет, что Лоуренс был бродячим торговцем, он слышал о многих таких реликвиях. Святые мощи. Перья ангелов. Чудодейственный Святой Грааль. Мантия света, которую носил Единый бог. Неважно, что это было, – в любом случае это была явная подделка, вызывающая у людей лишь смех.

Коул поспешно раскрыл рот, чтобы поддержать разговор. Возможно, он решил, что Лоуренс и Хоро молчат, потому что поражены его наивностью.

– Ну, вообще я в это не верю… но я бы обязательно проверил, правда это или нет, если бы только мог…

Он повесил голову и улыбнулся грустной улыбкой, точно ребенок, узнавший секрет фокуса. Если сейчас ему сказать, что Хоро такая же богиня, какова будет его реакция? Интересно было бы узнать. Лоуренс подивился, не решит ли сейчас Хоро открыться Коулу, – но она не стала… просто спокойно смотрела на него.

– Но зачем Церкви разыскивать останки другого бога? – произнес Лоуренс, не сводя глаз с Хоро. Если они продолжат разговор, возможно, удастся узнать еще что-нибудь полезное, так что он решил поддержать тему.

– Зачем?

– Я имею в виду: если Церковь ищет эти останки так, как будто они настоящие, разве это не означает, что они признают существование другого бога? Уж конечно, Церковь не стала бы так делать, правда?

Коул был потрясен; прошептав себе под нос «точно, так и есть», он затем ответил:

– Если посмотреть с этой точки зрения – да, это странно…

Если бог Люпи был настоящий, то он должен был походить на Хоро… гигантский волк. Память Лоуренса по-прежнему была как в тумане, но он смутно помнил слова Рагусы про «кости пса-дьявола».

Если Церковь отыщет эти кости, быть может, она как-то воспользуется ими, чтобы распространить свою веру? Например, они могут объявить их мощами святого, погибшего за их веру, или еще что-нибудь сделать.

Не успел Лоуренс так подумать, как Коул воскликнул:

– А! Может, они –

Лоуренс пристально посмотрел на него, пытаясь понять, что именно осознал мальчик; но в этот миг собравшиеся у костра люди громко расхохотались над чем-то.

Вдруг до ушей Лоуренса донесся какой-то стук. Это Хоро не выдержала наконец и щелкнула зубами? Лоуренс обернулся, ожидая увидеть ее недовольное лицо, но Хоро была столь же удивлена, как и он. Как только их глаза встретились, она, похоже, поняла, что подозревал Лоуренс; это стоило ему тычка кулаком в плечо.

– А это что было?

Коул, может, и сомневался в существовании богов, но сейчас в его голосе звучала дрожь и боязнь, как у истинного верующего.

Хоро, похоже, наконец повеселела. Может, потому что убедилась, что верования людей рассеиваются не так легко, как ей казалось.

Какое-то время после стука было тихо. Люди вокруг костра уселись обратно, смущенно пожимая плечами. Что же произошло? Всех, кто не спал, охватило любопытство.

И вдруг этот же стук повторился еще несколько раз, а за ним другой, еще более громкий звук – со стороны реки.

Похоже, все сообразили в одну и ту же секунду. Это были звуки ударов дерева о дерево, а затем – звук, с каким лопается гигантский пузырь. Коул вскочил на ноги. Лоуренс привстал на колено и, прищурясь, вгляделся в темноту.

– Лодки!

Мужчины возле костра закричали вразнобой и повернулись к реке. В лунном свете отчетливо виднелась большая лодка, уплывающая прочь.

– Эй! Кто-нибудь, сделайте что-нибудь!

Все повскакали с ног, все кричали, но никто не бежал к берегу… видимо, все они были торговцами и путешественниками. Лоуренс встал. Коул не задумываясь бросился к реке, но, сделав несколько шагов, застыл на месте.

Ясно было, что лодка вот-вот уплывет вниз по течению и что ее надо остановить.

Но Лоуренс понятия не имел, как.

– Спасайте лодку!

Едва кто-то прокричал эти слова, как все лодочники – спящие кучей, словно громадная коровья лепешка, – разом пробудились. Возможно, они были привычны к подобному. Кое-кого из них шатало после вчерашней попойки, но все буквально полетели к реке.

Рагуса и один из его друзей добежали первыми. Они со всех сил потянули на себя покачивающиеся у берега лодки. Рагуса прыгнул в одну из них, его приятель запрыгнул следом, едва успев. Остальные, кто был достаточно трезв, приняли другое, но тоже правильное решение: бросились в воду и поплыли.

Большая лодка, прибитая течением к затонувшей, медленно, но верно проходила над ней. Совсем скоро ее унесет.

После вчерашних попыток вытащить затонувшее судно его деревянный корпус расшатался – и вот теперь подался под давлением второй лодки и течения.

Если лодке позволить уплыть, она почти наверное перевернется или застрянет на первом же мелководье. Кроме того, на ночь у берега, должно быть, остановилось еще немало лодок… даже ребенку ясно, что будет, если они столкнутся.

К счастью, лодочники были точно закаленные в боях рыцари – они попрыгали в ледяную воду, не задумавшись ни на мгновение. Они старались не ради самих себя – ради своей репутации. Слава каждого из них сильно пострадает, если еще лодки утонут.

Коул сделал несколько шагов вперед, видимо, от восхищения их храбростью. Лоуренс сглотнул. Его грызла тревога, он наблюдал за происходящим с неослабевающим вниманием. Уплывающая лодка была очень большая, на пять-шесть гребцов… ее будет непросто остановить. Лоуренсу казалось, что сидеть на месте подобно остальным просто неправильно. В это мгновение Хоро прошептала ему на ухо:

– Ты действительно не понимаешь?

– Э?

Она о чем сейчас – о нынешнем их положении? Лоуренс настолько сосредоточился на событиях, развивающихся на реке, что не сразу понял, что это не так. Потом сообразил. Она говорила о том, зачем Церкви разыскивать кости бога-волка.

– А ты понимаешь?

Раздался еще один возглас. Подняв голову, Лоуренс увидел, как Рагуса искусно подвел свою лодку к беглянке; его товарищ запрыгнул туда и взялся за весло. Но лодка явно не собиралась замедлять ход. В лунном сиянии весло казалось тонким прутиком, взывающим о помощи. В темноте гремел зычный голос Рагусы.

– Я – понимаю. Ты живешь торговлей, а я жила людскими верованиями.

Слова Хоро звучали резко… она была в скверном настроении. Лоуренс не знал почему. Единственное, что он знал, – что это как-то связано с Церковью.

– Я ненавижу, когда меня называют богиней, потому что все всегда бегут прочь от меня с ужасом в глазах. Они съеживаются, они замирают в моем присутствии, они молятся. Они меня почитают и в то же время отвергают. Поэтому, ты, подумай наобо-…

– Стой! Слишком опасно! – раздался чей-то крик. Лодка Рагусы буквально выпрыгнула перед носом большой лодки. Похоже, он собрался остановить большую лодку своей, но это вполне могло привести лишь к его собственной гибели. Раздался грохот; все разом ахнули и сжали кулаки. Лодка Рагусы отчаянно затряслась… перевернется или нет?

Над берегом повисло напряжение. Лоуренс перевел взгляд на Хоро. Он знал, что она хотела сказать.

– Они что, собираются –

Раздался громкий плеск. Время как будто замерло – и вот наконец большая лодка замедлилась, потом почти остановилась. Атмосфера разрядилась, послышались радостные выкрики. Рагуса встал в своей лодке и весело замахал руками.

Однако Лоуренс не мог разделить его радость… от мыслей о планах Церкви его едва не стошнило.

– Именно. Если они найдут настоящие кости и растопчут их, что тогда? Даже мы не умеем убивать, когда становимся костями… мы можем лишь позволить топтать нас. Чудес не бывает. И что тогда подумают люди, которые это увидят?

В мгновение ока другие суденышки достигли большой лодки. Сразу несколько человек впрыгнули в нее и принялись кидать остальным тросы. Согласованность их действий впечатляла… так объединяет людей общая работа, которой они занимаются много лет. Если бы Лоуренс мог, он бы тоже присоединился к ним и разделил их задор.

– Они подумают: «О, смотрите, тот, кого мы страшились, – просто пустое место!»

Такой метод оказался бы куда действеннее, чем попытка насадить веру в Единого бога просто словами. Одна лишь Церковь стремилась быть везде главной до такой степени, что опустилась бы до подобного.

Но эти кости вполне могли принадлежать другу или родственнику Хоро. Она уже говорила Лоуренсу, что вполне понимает торговлю шкурами и кожами; но охота по нужде и втаптывание костей в пыль – совершенно разные вещи. Веки Хоро дрожали, но она не плакала… они дрожали от ненависти.

– И что ты думаешь? – спросила она.

Под свист и аплодисменты Рагуса и компания искусно пришвартовали лодки. Они работали быстро, как будто каждый день этим занимались.

С точки зрения Церкви, ее вера превыше всего – это было вполне естественно. Чтобы заставить других верить в их бога, они могли пойти на любую низость.

– Слишком жестоко…

– Дурень! Прекрати.

Хоро наступила ему на ногу… боль, которую он ощутил, лишний раз доказывала, в какой ярости была Хоро.

– Я не спрашивала у тебя, правильно это или нет. Но ты думаешь так, как Церковь, и –

Хоро замолчала. У нее не было времени даже на то, чтобы извиниться, потому что на этот раз уже Лоуренс наступил ей на ногу и одарил сердитым взглядом. Его лицо без слов говорило, что это расплата за оскорбление.

Хоро закусила губу, но было ли это от раскаяния или же просто она пыталась взять себя в руки, Лоуренс не знал. Может, и то, и другое.

Хоро продолжила:

– Я неправильно сказала… я имела в виду, ты можешь поставить себя на их место. Поэтому: каковы шансы, что они вправду ищут кости?

– Один к одному.

Возможно, он ответил слишком коротко. Хоро взглянула на него со страданием в лице; похоже, она боялась, что нечаянно обидела его.

– Нет, я на самом деле лишь наполовину уверен. Я не дуюсь на тебя. Подобная тактика похожа на ту, с какой обманули Коула. Ее часто используют.

Лоуренс подбородком указал на Коула. Мальчик, как и другие, кто собрался на берегу, следил за действиями лодочников. Его юная фигурка действительно походила на Хоро – тем более в ее плаще и со спины.

– Разве это не означает, что это более вероятно, чем один к одному?

– Нет. Я знаю, что такие создания, как ты, существуют. Поэтому вряд ли тут простая болтовня от нечего делать. Один к одному, не больше. Если слух так широко разошелся, значит, кто-то зачем-то его специально распускает. Но мы никогда не узнаем, связано ли это как-то с Люпи… единственно что – если Коул не лгал, Церковь действительно приходила в Люпи.

Рагуса причалил, и другие речники попрыгали к нему в лодку; кое-кто от возбуждения кинулся в реку. В потрескивающий огонь подкинули еще дров, и героям налили теплого вина.

– Ты.

– Мм?

Хоро вновь держала его за руку… как всегда, когда собиралась попросить о чем-то.

– Давай попутешествуем спокойно, а потом расстанемся, когда доберемся до Йойтсу. Что скажешь?

Лоуренс рассмеялся. Хоро сердито впилась ногтями ему в руку. Ее шутка, конечно, была перебором, но и его смех тоже.

Лоуренс успокоил дыхание и ответил:

– Не спрашивай меня о таких вещах. Что я тебе сказал, когда за тобой вернулся?

Хоро молча отвела глаза. Невероятно… она действительно смутилась.

– Быть может, это всего лишь слух, так что не стоит слишком возбуждаться по этому поводу. Но я не против, если ты захочешь разобраться.

– И если это окажется правдой?

Воистину Мудрая волчица – всегда знает, что надо сказать, чтобы получить желаемое.

Ответ Лоуренса прозвучал так же тихо, как предыдущий.

– Если это окажется правдой, то, возможно, в этот раз мы обожжемся сильнее.

– От моего гнева?

Он закрыл глаза. Когда открыл, увидел, что Коул возбужденно машет им с Хоро рукой. Но тут же, почувствовав настроение, мальчик отвернулся, словно увидел только что нечто, чего не должен был видеть.

– Подобные вещи всегда сопряжены с большим риском – ведь Церковь ставит на кон свою репутацию. Поэтому…

Лоуренс повернулся к Хоро. Коул подглядывал, но им обоим было все равно.

– …Речь не просто о вопросах веры. Речь о престиже Церкви. Значение этих костей огромно. Если мы туда влезем, можем обжечься куда сильнее, чем от твоего гнева.

Хоро улыбнулась, потом свободной рукой помахала Коулу. Тот вновь поспешно отвернулся. Хоро медленно опустила руку.

– В общем, я отправляюсь за костями. Принуждать тебя идти со мной я не буду.

Это был грязный прием. Лоуренс тоже поднял свободную руку, но не помахать, а тюкнуть Хоро по лбу.

– В отличие от тебя, я предпочел бы написать книгу потолще.

– …Правда?

Лоуренс вполне мог бы считать, что жизнь удалась, если бы прожил достаточно, чтобы умереть от старости… но пройти через настоящее большое приключение было бы куда лучше. Теперь он понимал, почему люди каждый год собираются, чтобы повеселиться на празднике урожая.

– И она должна быть с хорошим концом, согласна?

– Даже если ты окажешься в опасности.

Лоуренс покачал головой. Он уже не был юнцом. У него была жизнь, которую он хотел прожить.

– Конечно, мы должны по возможности избегать опасности.

Гордая улыбка расплылась по лицу Хоро.

– Я Мудрая волчица из Йойтсу.

Лоуренс знал, что это решение просто глупое. Если кости действительно разыскивали и если в этом была замешана Церковь, что мог сделать простой бродячий торговец, чтобы их остановить?

И все же он чувствовал, что просто продолжать спокойное и безопасное путешествие с Хоро будет неправильно. Для хорошего рагу нужны большие куски мяса и много пряностей.

Хоро продолжала улыбаться. Подойдя к Коулу, она постучала ему по голове за то, что подслушивал, затем подтолкнула его в сторону Рагусы. Лоуренс неспешно пошел следом.

Луна смотрела с неба. Холодный воздух дрожал от хохота лодочников. Крутой поворот путешествия пришелся на такую красивую ночь.

Лоуренс сделал глубокий вдох. Разнюхивать насчет костей ему было неинтересно, но скажи он Хоро об этом, она бы лишь разозлилась. Просто ему и без того было о чем волноваться.

– …

Наконец-то Лоуренс нашел повод и дальше идти вперед бок о бок с Хоро. Он не удержался от соблазна молча возблагодарить луну.