Ведьмы и враг

Селин немного удивило, что Лизбет очень вежливо попросила разрешения, для этого она казалась довольно упрямой, и еще больше удивило, что она спросила об этом Рошель, а не Хита.

Рошель заколебалась и посмотрела на Мэддокса. Селин не знала, почему, пока сержант Базин не вышел вперед и не обратился к Рошель.

— Я пойду с ними, миледи. Убедиться, что они в безопасности.

Тогда Селин поняла, что Рошель обдумывала, оставить Мэддокса здесь или отправить его с Лизбет.

Селин бросила на Базина благодарный взгляд и вместе с Лизбет вышла из зала через западный вход. Девушки прошли через нижний коридор одной башни, вошли в странную полубашню и вышли через парадные двери. Базин шел за ними на почтительном расстоянии. Когда они вышли на легкий утренний воздух Лизбет чуть ли не вприпрыжку побежала рядом с Селин.

— О, спасибо, — сказала она. — Давай погуляем как можно дольше.

Двор был большим, но народа там было не много. Селин направилась к конюшням, Лизбет шагала рядом. Базин держался на расстоянии, наблюдая, но оставаясь вне пределов слышимости. Селин пару минут размышляла, как лучше начать поиски ответов на свои вопросы. Во-первых, никого нельзя было сбрасывать со счетов как убийцу, даже юную Лизбет. Она казалась неуклюжей девочкой-подростком, и Селин верила, что она невиновна, но даже за короткое время служения провидицей у Антона, она встречалась с несколькими очень хорошими актерами. В конце концов, Селин решила откровенно поговорить с Лизбет.

— Лизбет, — начала она, — я надеюсь, ты не будешь возражать, но отчасти причина, по которой я предложила прогулку, заключалась в том, чтобы мы с тобой могли поговорить наедине.

Девушку такое признание не испугало:

— В самом деле? Почему?

— Потому что нас с сестрой наняли, чтобы мы выяснили, кто убил Карлотту и твоего дядю, и некоторые моменты в этом деле для меня все еще туманны. Я надеялась, что ты сможешь помочь.

Лизбет на мгновение замешкалась:

— В чем?

— Например, после смерти Карлотты кто из членов твоей семьи грозил собрать вещи и уехать?

— О, это был Хит, — Лизбет снова расслабилась. — И я. Я думаю, Хит даже обвинил Дамека в том, что это именно он отравил Карлотту.

— Но твои мать и дядя никогда не грозили уехать?

Лизбет фыркнула:

— Конечно, нет.

— А, когда вы с Хитом предложили уехать, они как-то протестовали или отчитывали тебя или Хита?

— Неужели они… нет, они не протестовали. Может быть, как только мы предложили уехать, они испугались, что будут выглядеть так, будто им все равно, что Карлотта мертва. А почему ты спрашиваешь?

— Мы приехали, потому что принц Дамек считал, что ваша семья была на грани отъезда.

— О, этого никогда бы не случилось, — Лизбет покачала головой. — Мама и дядя Хэмиш были настроены на то, чтобы Рошель вышла замуж за Дамека. Мама все еще так считает, поверь мне. Дамек будет следующим великим принцем, и мама настроена на то, чтобы Рошель стала великой принцессой.

Селин остановилась:

— Это всего лишь предположение. Невозможно точно сказать, кто будет следующим великим принцем.

Лизбет тоже остановилась, слегка склонив голову:

— За последние несколько лет открылись лучшие торговые пути с Белашкией, и дом Пален контролирует западную провинцию Древинки. Белашкия — богатая страна, и все принцы хотят иметь великого принца, который сможет продвинуть торговлю еще дальше. Принц Ливен назовет Дамека наследником, а остальные принцы изберут его, когда придет время. Мама никогда не ошибается в таких вещах.

В первые минуты Селин была настолько ошеломлена тем, как девушка разбирается в политике, что не знала, что ответить. Но потом все же сказала:

— Мне кажется, ты забыла принца Антона.

— Нет. Все знают, что принц Ливен предпочитает Антона, да и кто бы не предпочитал? Но принцы не выберут Антона. Они считают, что он слаб. Ливен может предпочесть Антона, но не настолько, чтобы потерять возможность видеть свою семью у власти. Он назовет Дамека.

— Антон — лучший лидер, чем Дамек.

— Конечно, это так, — вздохнула Лизбет, как будто Селин была бестолковой дурочкой. — Ты знаешь это. Я знаю это. Большинство людей знают это. Но никто из нас не имеет права голоса в этом вопросе, а принцы не выберут Антона. Ливен знает это. Он назовет Дамека своим наследником.

У Селин голова шла кругом:

— Значит… твоя мать и дядя считают, что благодаря этому браку Рошель действительно станет женой великого принца? А что Рошель думает обо всем этом?

Лизбет пожала плечами:

— Кто знает? Рошель не смогла бы сказать «бу» гусю, настолько она застенчива и не уверена в себе. Она сделает все, что ей скажут. Хит такой же. — Она немного помолчала и продолжила: — Я люблю своих брата и сестру. Они добры ко мне, но… ни у кого из них нет ни капли мужества.

— Ты любила Карлотту? — резко спросила Селин, останавливаясь.

— Нет, — с легкостью ответила Лизбет. — Никто ее не любил. Карлотта не была милой. Вот почему она так ревновала к Рошель.

Селин медленно пошла дальше:

— Она ревновала?

— На это было ужасно смотреть. В течение многих лет мужчины связывались с отцом, делая предложения руки Карлотте, но потом встречались с ней лично. И даже самые отчаявшиеся из них решали, что связывать свою жизнь с ее жизнью не стоит денег моего отца. Карлотта была озлобленной, грубой и властной. Она никому не нравилась. Но каждый мужчина, который переступал порог нашего поместья, безумно влюблялся в Рошель. Она из тех, кого они все хотят… красивая, тихая, и делает то, что ей говорят.

Хотя Селин последняя фраза показалась довольно несправедливой оценкой мужчин, она не отступала:

— Но Карлотта вела переговоры о браке Рошель с Дамеком. Если она была такой ревнивой, зачем так старалась сделать свою сестру великой принцессой?

На этот раз остановилась Лизбет. Девушка посмотрела на Селин, приподняв одну бровь.

— Ты знакома с Дамеком? — с иронией спросила она. — Он из тех, кто, вероятно, держит пару кандалов и хлыст для верховой езды под своей кроватью.

— Лизбет!

— Ну, он такой. Я думаю, Карлотта хотела, чтобы Рошель страдала до конца своих дней.

Они снова не торопясь пошли вперед. Перед ними возвышалась конюшня. Селин все еще пыталась осознать все, что только что услышала.

— Селин… — медленно начала Лизбет, сменив тон. Сейчас она снова стала похожа на неуверенную девочку-подростка. — Ты действительно можешь читать будущее?

— Могу.

— А ты могла бы… могла бы прочитать мое? Учитывая все, что здесь происходит, я хочу знать… Я хочу знать, что у меня вообще есть будущее.

— О, моя дорогая, — искренне выдохнула Селин. Нес-мотря на собственную предосторожность, она не могла сдержать растущей привязанности к Лизбет.

— Ты прочтешь меня? — снова спросила девушка.

Селин огляделась в поисках более уединенного места и заметила нишу у основания восточной башни:

— Вон там.

***

Поев Амели вытащила из кармана своего платья колоду карт, которую положила туда перед тем, как вышла из комнаты.

— Хочешь сыграть? — спросила она у Хита.

Удивленный ее предложением, парень с минуту смотрел на колоду, а затем махнул служанке, чтобы та убрала их тарелки. Амели было трудно понять его. Он был застенчив и не уверен в себе, но точно привык к тому, что ему подчиняются.

Сидя очень близко к парню, Амели заметила, что на нем была та же черная шерстяная рубашка с длинными рукавами, которая была на нем вчера вечером под туникой. Она рассмотрела каждую черточку его лица и шелковистые рыжевато-светлые волосы. Черты лица у парня от носа до подбородка, были такими же изящными, как и у Рошель. Амели невольно почувствовала свое с ним сходство. Ей самой не хватало тех женских качеств, которые большинство мужчин считали привлекательными. Хотя ее это не волновало, Амели знала, каково это — чувствовать себя обособленной.

Несмотря на это, она не могла не думать, как парень отнесся к смерти дяди. Амели сомневалась, что он был в трауре…, и кто мог его винить в этом? Хэмиш только и делал, что унижал Хита прошлым вечером.

Снова взглянув на колоду карт, Хит сказал:

— Я немного позавидовал, когда твоя сестра попросила Лизбет пойти прогуляться. Может быть, мы с тобой могли бы сделать то же самое? Я был бы рад выбраться из этого зала.

Амели колебалась. Если они выйдут во двор, Лизбет и Селин могут присоединиться к ним, а Амели хотела поговорить с Хитом наедине, в надежде, что он будет более откровенным. В то же время она не хотела отказываться от его приглашения.

— Куда мы пойдем? — спросила Амели.

— В минуты отчаянной скуки я исследовал нижние уровни. Там есть кое-что интересное.

Амели сильно сомневалась в этом, но так, по крайней мере, она могла бы отвлечь его от одиночества.

— Веди, — сказала она, стараясь казаться беззаботной.

Хит встал, взял с края стола маленький фонарь и подошел к Рошель:

— Я собираюсь размять ноги с мисс Амели. С тобой здесь все будет в порядке? Останешься с леди Саорис или, может быть, хочешь пойти с нами?

Рошель улыбнулась Хиту, а потом подарила улыбку Амели. Она была ослепительна.

— Вы двое идите. Я должна остаться здесь на случай, если мама проснется. Я сказала одной из горничных, чтобы она сразу же пришла за мной. — Рошель указала на розовую розу на своей вышивке. — А леди Саорис показала мне новый способ завершить вышивку кромки.

Недолго думая, Амели посмотрела на Саорис и поинтересовалась:

— Ты разбираешься в вышивке? — и тут же поняла, как оскорбительно это могло прозвучать.

Саорис просто приложила палец к губам:

— Никому не говори. Это секрет.

Амели изо всех сил старалась не выдать дрожь. От этой женщины у нее мурашки бежали по коже.

— Тогда без нас тебе будет лучше, — констатировал Хит, жестом отодвигая Амели от стола, и с притворной галантностью обращаясь к своей сестре: — Обещаю защищать ее ценой собственной жизни.

— Я знаю, что ты так сделаешь, — ответила Рошель.

Амели поймала себя на мысли, что если они и столкнутся с трудностями, что маловероятно, именно она будет той, кто защитит его. И в то же время девушка чувствовала открытую привязанность между Хитом и Рошель. Понаблюдав за отношениями Дамека и Антона, Амели испытала какое-то счастье, познакомившись с братом и двумя сестрами, которые действительно любили друг друга. Сама Амели любила Селин больше всех на свете и не могла представить мир без нее. Казалось, Хит и Рошель полностью совпадали друг с другом, были равными.

— Куда? — спросила Амелия.

— Следуй за мной.

Хит повел ее по коридору в конце которого находилась боковая комната с открытым арочным проемом вместо двери. В конце комнаты, в самом темном ее углу оказался еще один арочный проем, более узкий, чем все остальные. Хит вошел прямо в него.

— Куда мы идем? — с любопытством спросила Амели. Интересно, что внизу может быть настолько интересного, чтобы заманить туда молодого барона?

Хит остановился, держа в руках фонарь:

— Эта лестница ведет вниз, в старую тюрьму. Я знаю, это звучит жутко, но мне нравится гулять там, внизу. Там тихо. Но если ты не хочешь идти, я пойму.

Тюрьма? Амели пожала плечами. Она уже видела старые тюрьмы, в замке Сеон. Они не особенно интересовали ее, но и не беспокоили. Там они смогут свободно поговорить.

— Нет, все в порядке. Иди вперед. Я пойду за тобой.

Хит повел ее вниз по винтовой лестнице, и скоро они оказались в помещении, которое когда-то было, караульной комнатой. У одной стены находился очаг, напротив, примерно в десяти шагах от очага, стоял старый полуразвалившийся письменный стол. Рядом с тяжелой деревянной дверью на другой стороне комнаты висела связка ключей. Дверь была открыта.

Хит и Амели прошли прямо в эту дверь. За дверью, примерно на середине комнаты, стоял ряд клеток, в конце которого Амели заметила маленькую закрытую дверь.

Хит оглянулся:

— Ты точно не против? Это единственное место в замке, где я могу быть уверен, что меня никто не потревожит.

— В тюрьме Кимовеска?

Он помрачнел:

— К тому же… я знаю, это звучит странно, но я не возражаю против камер. Бывают дни, когда я не могу придумать ничего лучше, как запираться где-нибудь, где меня никто не найдет.

Амели начала понимать его немного лучше. Может быть, не так уж и странно, что ему здесь нравилось.

— Хит… — начала она. — Я знаю, что это не мое дело, но тебя не беспокоит, что твоей сестре предлагают выйти замуж за принца Дамека?

К счастью, вопрос его не оскорбил:

— Беспокоит? Конечно, беспокоит. Дамек немногим лучше животного, но Рошель знала себе цену и свое место с тех пор, как мы были детьми. Ее судьба всегда заключалась в том, чтобы выйти замуж за того принца или дворянина, который возвысит нашу семью. Моя судьба — унаследовать титул отца и играть роль барона. Ни один из нас не может избежать этого, и мы оба прекрасно это знаем, — он говорил все безучастным, покорным голосом. Словно прочитав выражение ее лица, он добавил: — Я действительно сожалею о жизни, к которой ее принуждают, но у меня нет сил остановить это. Как и у нее.

— Ты можешь попытаться бороться со своей матерью.

Хит невесело рассмеялся:

— Никто не борется с матерью. Иногда я думаю, что отец умер нарочно. — Повернувшись, он окинул взглядом ряд камер: — Здесь так спокойно.

Амели не знала, что сказать. Кто-то боролся с его матерью. Кто-то был готов убить, чтобы остановить этот брак. Кто это был?

— Может быть, нам стоит вернуться наверх? — предложила она.

— Ты этого хочешь?

— Думаю, что да.

Немного неохотно Хит вышел из камеры, высоко поднял фонарь и повел ее через караульное помещение.

***

Прежде чем проскользнуть в нишу вместе с Лизбет, Селин повернулась к сержанту Базину и подняла руку, давая ему знак держаться на расстоянии.

Внутри ниши она заметила маленькую каменную скамью:

— Подойди и сядь сюда.

— Что теперь? — спросила Лизбет тихим голосом. — Ты просто прикоснешься ко мне, как Амели прикасалась к Джоанне?

— Да, и все.

— И ты обещаешь, что расскажешь мне, о том, что увидишь, что бы это ни было?

— Обещаю.

Селин взяла руку Лизбет в свою. Закрыв глаза, она полностью сосредоточилась на девушке, на искре ее духа. Сначала ничего не происходило, но мгновение спустя произошел первый толчок. Селин стиснула зубы, готовясь. Когда последовал второй толчок, она почувствовала, как ее тело понесло вперед по туннелю из тумана, и забыла обо всем, кроме ощущения, что мчится сквозь туман, клубящийся вокруг нее серо-белыми облаками.

Путешествие было недолгим, и почти сразу же туман рассеялся, и перед ней вспыхнула картинка. Селин находилась в большом зале… здесь, в Кимовеске. Первым человеком, которого она увидела, была она сама, одетая в свое любимое шерстяное платье лавандового цвета. Девушка предположила, что этот день назначен на какое-то время в ближайшем будущем, и вечер еще не наступил. Леди Саорис сидела в кресле неподалеку. У очага стояли леди Хелена, Амели, Рошель и Хит. Антон вместе с Рюриком находились недалеко от арки. Лизбет нигде не было видно.

Как такое могло быть? Это было будущее Лизбет.

— Нет, — приказал Антон. — Я сам вернусь и приведу ее.

Прежде чем кто-либо еще успел заговорить, по большому залу разнесся эхом крик. Все обернулись. Из восточной арки вбежала Лизбет, руки и подол ее платья были залиты кровью.

— Он мертв! — истерично кричала она.

Селин увидела, как она сама бежит к девушке:

— Лизбет!

— Он мертв! — Лизбет снова заплакала. — Я наклонилась, чтобы дотронуться до него, чтобы убедиться, но он мертв.

Сцена исчезла, и туман снова сомкнулся, на этот раз унося ее назад.

Селин ахнула, открыла глаза и обнаружила, что сидит на каменной скамье и смотрит в испуганные глаза Лизбет.

— Что? Что ты видела?

Селин мгновенно успокоилась, она не собиралась рассказывать Лизбет о том, что только что увидела. Туман всегда показывал ей то, что было самым важным, то что было ключом к ее вопросам, а она еще не понимала значения этого видения. Не было смысла пугать Лизбет новостью о том, что она наткнется на чью-то смерть. Будущее еще можно было изменить. Это было первым, что она узнала после того, как приняла силу своего дара.

— О, прости меня, — Селин улыбнулась. — Иногда, когда я резко выхожу, это может сбить с толку. — Она все еще сжимала руку Лизбет. — Я не видела ничего, что мог-ло бы тебя тревожить. Я видела тебя чуть постарше, чем ты сейчас, стоящей на клубничном поле.

По дороге из Сеона Антон упомянул, что семья Квиллетт также известна прекрасной клубникой, которую они выращивают на полях.

— О… потом я вернулась домой, в поместье, — сказала Лизбет. — Это все, что ты видела?

— Да, но по твоей просьбе я попросила туман показать мне, есть ли у тебя будущее. И он показал мне, что оно у тебя есть. Ты благополучно покинешь это место и вернешься домой. — Селин была полна решимости, что таким и будет будущее Лизбет. Теперь она точно знала, что девушка не виновна в этих убийствах. Если бы Лизбет была замешана, туман показал бы нечто иное. — Может, нам вернуться внутрь и проверить, как там твоя сестра? — поинтересовалась Селин.

На открытом лице Лизбет промелькнуло чувство вины:

— Наверное, но не могли бы мы… не могли бы мы сначала сходить к лошадям? Я люблю лошадей больше, чем большинство людей.

— Да, конечно, можем сначала сходить к лошадям.

Выйдя из ниши, они направились к конюшням.

— Так же я люблю собак, — добавила Лизбет. — Ты заметила, что здесь нет собак? Принц Дамек говорит, что они ему не нравятся.

Действительно, Селин заметила отсутствие собак, но даже не могла притвориться, что понимает Дамека.

***

Антон и Рюрик спустились в большой зал. Хотя Антон почти не спал, он был полон решимости помочь Селин и Амели всем, чем сможет… чтобы они нашли убийцу и оставили этот замок и всех, кто в нем находится, далеко позади.

Оглянувшись вокруг, Антон почувствовал, как его охватывает тревога: он не увидел ни одной из сестер. Перед тем, как спуститься вниз они с Рюриком зашли к ним в комнату. Комната была пуста. Если сестер здесь не было, где они могли быть?

За столом, тихо разговаривая друг с другом сидели Рошель и леди Саорис. Антон быстро пересек зал, Рюрик следовал за ним по пятам.

— Миледи, — обратился к Рошель принц, — мисс Селин и мисс Амели уже пришли на завтрак?

— Да, — безмятежно ответила Рошель, — и я у них в долгу. И Лизбет, и Хит были совершенно несчастны, и ваши провидицы проявили достаточно доброты, и заняли их кое-чем, помимо сидения здесь.

Антон расслабился:

— О, понимаю. Благодарю вас. Где они?

— Мисс Селин вывела Лизбет подышать свежим воздухом во внутренний двор. Я не уверена, куда ушли Хит и мисс Амели. Похоже, ему нравится исследовать окрестности.

К Антону вернулась тревога. Сестры разделились? На мгновение он застыл в нерешительности, кого из них искать в первую очередь. Проблема исчезла, когда через восточную арку в зал вошли Амели и Хит.

— Прошу меня извинить, — откланялся Антон, — мне нужно разыскать с мисс Селин.

— Не хотите позавтракать? — спросила леди Саорис.

— Позже, — ответил принц и даже не дожидаясь приветствия Амели, направился к западной арке, и снова Рюрик шел за ним по пятам. Они прошли че-рез первую западную башню, вошли в странную полубашню и вышли через главные двери замка. Прищурившись от дневного света, Антон осмотрел двор, но увидел только солдат. А потом он увидел сержанта Базина, стоявшего у дверей конюшни. Антон и Рюрик подошли ближе.

— Они внутри, милорд, — сказал Базин. — Я присматриваю за ними.

В порыве благодарности Антон кивнул:

— Спасибо, сержант. Вы оба подождите здесь.

Едва войдя в конюшню, принц услышал женские голоса. Пройдя между стойлами, впереди он увидел Селин и Лизбет, девушки стояли у двери в стойло Соболя. Кобыла высунула голову из-за двери и ела зерно из рук Лизбет.

— Милорд, — Селин обернулась к Антону. — Все в порядке?

— Да, все хорошо. Я просто… я хотел… — он замолчал, не зная, как продолжить. Антон хотел обсудить составленный Селин список людей у которых мог быть мотив для убийства.

Селин перевела взгляд с него на Лизбет:

— Милорд, если у вас есть вопросы, касающиеся расследования, вы можете говорить свободно. Я доверяю Лизбет, она очень помогла мне этим утром.

Все еще осторожничая, Антон задумался, сколько из сказанного Селин было правдой, а сколько — для блага девочки.

Но Лизбет его опередила:

— Вчера вечером вы откровенно рассказали о причине вашего приезда сюда, милорд. Это не секрет.

Антон вздохнул:

— Селин, ты читала кого-нибудь еще? Принц Дамек проспит большую часть дня, но когда проснется, захочет получить ответы.

— Она прочитала меня, — сказала Лизбет. — Я попросила ее об этом.

Селин кивнула в знак подтверждения, но больше ничего не добавила, и Антон понял, что лучше не спрашивать.

— Вы с Амели можете сделать еще несколько чтений сегодня? — спросил Антон. — Мне нужно будет хоть что-то сказать Дамеку.

— Есть несколько человек, к которым у нас есть… интерес, — ответила Селин. — Но боюсь, что если мы открыто будем настаивать на чтении, то можем направить обвинение по ложному пути. Я бы хотела сделать это более тихо.

Лизбет перестала гладить Соболя и с любопытством спросила:

— С кем?

Антон понял, что Селин втягивает девушку в разговор, направляя, поэтому промолчал.

— Ну… — ответила Селин, — капитан Мэддокс, например

Вместо того чтобы выразить потрясение, Лизбет отвела взгляд:

— Ты хочешь прочитать капитана?

— Хочу, но только если он согласится, и если я смогу сделать это уединенно. Как думаешь, ты могла бы помочь нам в нашем расследовании?

Антон нашел такую тактику блестящей. Девушке было скучно, на нее не обращали внимания. Возможно, она ухватится за шанс сделать что-то для того, кто ее ценит.

Однако Лизбет колебалась:

— Я не хочу создавать никаких проблем капитану Мэддоксу. Он живет с нами и руководит нашей домашней стражей. Он хорошо ко мне относится. Однажды, после того как мама была особенно недовольна всеми моими недостатками, он вывел меня на улицу и позволил покататься на своей лошади.

— Тогда помоги мне сделать это наедине, — сказала Селин, — чтобы хоть как-то оправдать его.

Лизбет еще мгновение колебалась и кивнула:

— Хорошо. Я пойду и скажу ему, что мне нужно, чтобы он кое-что здесь увидел, — с этими словами она поспешила к двери конюшни.

— Ты хорошо справилась, — сказал Антон Селин.

Она отвела взгляд:

— Я просто надеюсь, что Мэддокс невиновен.

***

Селин была готова к тем или иным трудностям, как только капитан Мэддокс вошел в дверь конюшни вместе с Лизбет.

— Лизбет, — раздался голос капитана, — что вы хотите мне показать? Я оставил вашу сестру одну в зале.

При виде Селин и Антона он замер.

— Простите за уловку, капитан, — сказал Антон. — Мой брат уполномочил мисс Селин прочесть всех, кто связан с семьей его будущей невесты, но мы ста-раемся, чтобы это было как можно более конфиденциально.

Мэддокс напрягся:

— И вы использовали Лизбет, чтобы вытащить меня сюда?

— Только для того, чтобы оправдать вас, — вмешалась Лизбет. В голосе девочки сквозило огорчение. — Пожалуйста, капитан.

— Это должно быть сделано, — ответ Антона был категоричен. — Мы можем сделать это здесь или позже, в большом зале, когда мой брат проснется, и в присутствии всех остальных.

Возможно, это была пустая угроза. Селин понятия не имела, может ли Дамек приказать Мэддоксу подчиниться.

Тяжело покачав головой, Мэддокс выдохнул сквозь зубы:

— Это безумие! Делай то, что должна, но быстро. Мне нужно вернуться назад. Рошель беззащитна.

— Сейчас Рошель в большей безопасности, чем когда-либо, — возразила Селин. — Рядом с ней несколько вооруженных стражников из Вяранджа.

Мэддокс пристально посмотрел на нее:

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Подойди и сядь на этот старый сундук, — ответила Селин. — Нам обоим нужно сидеть. И позволь мне коснуться твоей руки.

Антон и Лизбет наблюдали за происходящим. Бедняжка Лизбет выглядела расстроенной, возможно, она сожалела о своем участии в этом. Сам Мэддокс казался рассерженным. Он не выказал никакого страха перед перспективой того, что Селин прочтет его. Либо он не верил, что она провидица, либо ему нечего было скрывать.

Капитан сел рядом с Селин, снял одну перчатку и протянул руку. Она взяла ее и закрыла глаза, нащупывая искру его духа. На этот раз Селин сосредоточила внимание на его связи с семьей Лизбет. Если он причастен к этим убийствам, его мотив должен быть раскрыт.

Последовал первый толчок. Селин напряглась. Когда последовал второй толчок, она почувствовала, как ее понесло вперед по туннелю тумана. И снова путешествие было коротким, даже короче, чем с Лизбет. Перед ней вспыхнула картинка.

Селин оказалась на лестнице у входа в восточную башню. Заглянув внутрь, она была потрясена увиденным. Капитан Мэддокс держал Рошель в своих объятиях. На ней было то же самое голубовато-серое платье, что было надето на ней сегодня за завтраком. Селин решила, что видит то, что произойдет сегодня, немного позже.

— Ты не можешь оставаться здесь, — говорил Мэддокс, прижимая ее к своей груди. В его голосе звучала мука. — Ты не можешь этого сделать. Не можешь связать свою жизнь с этим принцем.

— У меня нет выбора, — ответила Рошель, отстраняясь от него достаточно далеко, чтобы протянуть руку и коснуться лица мужчины. — Мы оба это знаем.

— Я ничего такого не знаю! — резко прошептал Мэддокс. — Я заберу тебя отсюда. Тебе нужно только согласиться пойти со мной. Я могу вывести нас за ворота. Мы поедем в Белашкию и там устроим свою жизнь. Ты знаешь, я буду заботиться о тебе.

Шок от увиденного у Селин усилился. Мэддокс просил Рошель бежать с ним. Селин подозревала, что у него есть чувства к Рошель… но такого она не ожидала.

— И навлечь позор на семью? На мою мать? Я не могу! Пожалуйста, пожалуйста, не проси меня об этом! Ты только мучаешь нас обоих. Если бы ты любил меня, ты бы позволил мне исполнить мой долг. — Рошель оттолкнула его, и он позволил ей сделать это.

Она побежала вверх по лестнице. Проводив ее взглядом, Мэддокс прислонился лбом к стене.

Сцена исчезла, и туман снова сомкнулся, на этот раз потянув Селин назад. Открыв глаза, она уставилась на Мэддокса. Под ее взглядом капитан невольно передернулся. На этот раз Селин было сложнее притворяться спокойной, но каким-то образом, когда она заговорила, ей удалось сказать извиняющимся тоном:

— Простите меня, капитан. Я ничего не видела. Такое иногда случается, когда я ничего не вижу.

Капитан не был дураком. Внимательно изучив лицо Селин, он через мгновение кивнул.

— Значит, с него сняли подозрения? — с тревогой спросила Лизбет.

— Да, с него сняли подозрения, — Селин взглянула на Антона. Ей нужно было многое ему рассказать, как только они останутся наедине.

Лизбет бросилась к капитану и взяла его за руку:

— Мне так жаль. Мисс Селин решила, что так будет лучше.

— Вам не за что извиняться, — ответил Мэддокс. — Но сейчас вы вернетесь со мной в зал.

— Конечно, — Лизбет оглянулась. — Милорд… Селин, вы идете?

Селин ободряюще улыбнулась:

— Прямо за тобой.

Глава 8

Большая часть дня пролетела быстро, хотя больше ничего примечательного не произошло. Выйдя из конюшни Селин, Лизбет, Антон и Мэддокс вернулись в большой зал. Дамек так и не появился. Не появилась и леди Хелена. Около полудня вежливо извинившись, удалилась в свои комнаты леди Саорис.

Если бы хозяином дома был не Дамек, а кто-то другой, Селин удивилась бы, что никто не позаботился о развлечениях для гостей. Большую часть дня Дамек спал и бродил по замку большую часть ночи. Возможно, он был настолько поглощен собой, что ему и в голову не приходило показывать гостеприимство или менять свои привычки даже ради семьи своей будущей невесты. Так что, в зале остались Селин, Амели и Антон вместе с Рошель, Хитом и Лизбет.

Никто не упоминал о лорде Хэмише, и было не похоже, что его племянники будут изображать фальшивый траур, поэтому Селин решила, что всем им нужно провести оставшееся время как можно более приятно. Пока Дамек не проснется, и она не сможет заставить его приказать некоторым своим людям пройти процедуру чтения, дальнейший прогресс в расследовании был невозможен. Селин хотела бы прочитать и Хита, и Рошель, но сейчас было неподходящее время просить об этом, а еще она боялась, что это может разрушить хрупкое доверие, которое они с Амели установили с этими людьми. И… по правде говоря, Селин было трудно представить кого-то из них в роли убийцы. Хотя у Рошель и мог быть мотив не выходить замуж за Дамека, она, как казалось, была не против такой перспективы и, похоже, всеми силами пыталась оказать честь своей семье. Хит выглядел почти неспособным предпринять какие-либо действия.

— Может быть, сыграем в карты? — предложила Селин Амели. — Что-нибудь веселое?

Амели организовала веселую карточную игру под названием «Поймай королеву», которая вызвала неожиданно много смеха. Из колоды убрали трех королев, оставив только одну, а затем сдали всю колоду. Игроки передавали карты тому, кто сидел слева от них, каждый старался подобрать пары и положить их на место. Когда у игрока на руках оказывалась пустая карта, он выигрывал игру и громко объявлялся «победителем», а тот, у кого в этот момент оставалась королева, громко объявлялся «неудачником». Игра была легкомысленной и простой, и чаще всего неудачником называли Антона. Лизбет все происходящее казалось особенно забавным, и она продолжала дразнить принца, что он принимал с легким изяществом.

Капитан Мэддокс стоял у стены, наблюдая за происходящим вместе с Рюриком. Но если Рюрик иногда улыбался, то Мэддокс был абсолютно серьезен. Как только карточная игра исчерпала себя, Селин рассказала несколько историй, комичных и захватывающих. Вдохновленный ее выступлением, Хит сбегал в свою комнату и вернулся с лютней. Он сыграл несколько песен, и Селин нашла его весьма искусным. Должно быть, у него был хороший учитель музыки.

В середине дня спустился слуга и сообщил Рошель, что ее мать проснулась. Девушка извинилась и вышла вместе с Мэддоксом, который неотрывно следовал за ней. Селин смотрела им вслед, и ей было интересно, не разыграется ли прямо сейчас сцена, которую она прочитала в будущем капитана. Должна ли она что-то сделать, чтобы остановить это, или позволить этому случиться? Должна ли Рошель узнать, что у нее есть выход? А если она решит им воспользоваться? Способности Селин отличались от способностей Амели. То, что Амели видела в прошлом, было высечено на камне. Его уже невозможно было изменить. Но будущее все еще было изменчивым. Если Селин решит действовать, она сможет все изменить. Сомнения удержали ее, и она осталась в зале.

К столу подошел Рюрик и какое-то время обучал Лизбет игре в кости. После этого Селин решила, что уже достаточно поздно, они могут извиниться и отправиться немного отдохнуть перед ужином. Если то, что она видела в будущем Мэддокса, произошло на лестничной площадке, то к настоящему времени все уже закончилось.

— Ладно, — сказала она, — думаю, нам всем стоит отдохнуть, перед выходом к ужину.

— О, еще немного, — взмолилась Лизбет. — Это первое развлечение с тех пор, как мы приехали сюда.

— Нет, мисс Селин права, — сказал Хит. — Пойдем, Лизбет.

Но в голосе парня звучало такое сожаление, что было даже немного грустно, что богатые молодые дворяне в течение нескольких часов находят истин-ное удовольствие в игре в карты и простых развлечениях.

— Мы просто закончим карточную игру, — сказала Селин.

Выйдя из зала Хит и Лизбет пошли к лестнице в восточной башне. Селин, Антон, Амели и Рюрик дали им время добраться до нее и только после этого все вместе покинули зал. Селин выпала первая возможность, поговорить с ними наедине. В коридоре, тянущемся вдоль задней части замка она попыталась как можно быстрее рассказать, что узнала этим утром.

Селин опустила подробности того, почему леди Хелена была так уверена, что Дамек станет следующим великим принцем, но рассказала все новости о замыслах семьи Квиллетт, о которых ей удалось узнать. Она рассказала, что увидела в чтении Лизбет, а потом ей пришлось дважды заверять Антона, что в видении не было ни одной подсказки о личности человека, которого девушка нашла мертвым. И наконец, Селин рассказала о том, что капитан Мэддокс попросил Рошель бежать с ним.

Ошеломленный, Антон остановился:

— Что?

— Это правда.

Селин описала свое видение, и, это прозвучало так, как будто Мэддокс верил, что Рошель настолько дорога ему, что он решил бежать с ней из замка Кимовеск и начать жизнь в Белашкии. Однако, она не была полностью уверена в этом.

— Это дает ему серьезный мотив, — закончила она.

Все четверо снова двинулся вперед. Очень скоро они добрались до лестничной площадки.

— Не знаю, — тихо начала Амели, — Мэддокс не производит на меня впечатление человека, способного убивать издалека.

— Согласен, — сказал Рюрик.

Он был довольно молчалив в этом предприятии, но Селин считала, что они оба правы. Ей Мэддокс тоже не показался человеком, способным использовать яд или магические искусства.

Все четверо поднялись по лестнице восточной башни на второй этаж и разошлись по своим комнатам. Комната Селин и Амели была первой.

— Увидимся за ужином, — попрощалась Селин с мужчинами, когда они с Амели уже зашли внутрь.

Хельга крепко спала на их кровати. Шарф наполовину закрывал ее лицо, и она громко храпела.

— Хельга, — слегка раздраженно позвала Амели.

Старуха несколько раз всхрапнула и открыла глаза, садясь:

— Вы здесь. А я думала, вернетесь ли вы когда-нибудь.

Селин не могла винить Хельгу за то, что та уснула на их кровати. Ей просто больше нечем было заняться. Не то чтобы Амели и Селин нуждались в горничной.

— Ты узнала что-нибудь на кухне? — спросила Селин.

— Ничего такого, что могло бы тебе помочь, — ответила Хельга, поднимаясь с кровати. Она дрожала:- Или то, что ты хочешь услышать. Но ходит множество слухов о принце Дамеке и большом количестве пропавших девушек и собак.

Селин подняла руку:

— Пожалуйста, избавь нас от них. Поскольку принц Дамек не пытается сорвать собственную свадьбу, нам не нужно вовлекать его в круг подозреваемых. Чем меньше мы о нем знаем, тем лучше.

Хельга с мрачным лицом кивнула.

Бедняжка. Селин не могла себе и представить, что ей придется выслушивать мрачные слухи о принце Дамеке, которые, скорее всего, были правдой.

Селин и Амели немного отдохнули, пока Хельга возилась с платьями, шелковыми туфлями и чулками.

— Ладно, вы двое, — наконец сказала Хельга, — пора принарядиться к ужину.

Селин показалось странным, что после того, что произошло прошлой ночью, они все собирались одеться во все самое лучшее и снова спуститься вниз, выпить вина и поужинать… но, видимо, таков был план. Хельга выбрала атласное, темно-розовое платье с квадратным вырезом для Селин и темно-синее бархатное платье с круглым вырезом для Амели.

Обе девушки уже были одеты, и Хельга как раз заканчивала причесывать Амели, когда раздался быстрый, настойчивый стук в дверь. Озадаченная Селин пошла открывать и обнаружила за дверью ма-ленького мастера Лионеля. Она не видела ни его, ни Джоанну весь день.

— Да?

— Принц Дамек вызывает вас и вашу сестру в свои личные покои. Вы пойдете со мной.

Селин не собиралась оставаться наедине с Дамеком в его комнатах, но когда она выглянула дальше в коридор, то увидела там Антона и Рюрика. Антон кивнул ей.

Селин обернулась к сестре:

— Амели, нам лучше пойти.

***

Пройдя в личные покои Дамека в компании Селин, Антона и Рюрика, Амели пожалела, что на ней надето нелепое бархатное платье. Девушка чувствовала себя не в своей тарелке, когда ее заставляли надевать эти костюмы. Если бы ей позволили надеть штаны и холщовую куртку и открыто показать на бедре кинжал в ножнах, она могла бы противостоять чему угодно.

Дамек, полностью одетый, ждал у очага, скрестив на груди руки. Капитан Коче тоже был там. Амели заметила, что Дамек не смотрел в глаза ни Селин, ни Антону. Он был взволнован больше, чем обычно.

— Ну? — требовательно вопросил он.

— Что «ну»? — поинтересовался Антон.

— Не играй со мной. Чего на сегодняшний день добились твои провидицы? Они раскрыли убийцу? Или сегодня за ужином нас ждет еще одна смерть?

Амели приоткрыла рот. Как кто-то мог вести с ним разумный разговор?

Вместо Антона Дамеку ответила Селин и голос ее звучал достаточно сдержано:

— Мы с Амели начали составлять список людей с возможным мотивом для убийства или странным поведением. Я нашла способ прочитать капитана Мэддокса.

— Мэддокса? — повторил Дамек. Селин показалось, что он ничуть не удивился. — И?

— Я не увидела ничего, что позволило бы предположить, что он имеет отношение к этим убийствам

— Тогда какой от тебя прок? — спросил Дамек. — Начни читать остальных из своего списка. Я настаиваю, чтобы вы разобрались с этим сегодня же!

Так как Карлотта, и лорд Хэмиш умерли, Амели предположила, что переговоры о браке возьмет на себя леди Хелена, а она хотела завершить все как можно быстрее. Дамек, вероятно, хотел соответствовать ей.

— Милорд, — ответила Селин. — Это не такой простой процесс, как вы…

— Вы хотите, чтобы мы начали читать людей? — прервала ее Амели и добавила: — Мой господин.

Дамек напрягся, и Антон бросил на девушку предупреждающий взгляд, но ей было все равно.

— Давайте начнем с него, — закончила Амели, указывая на Коче.

На лице капитана сначала появилось потрясение, а потом- возмущение. Он шагнул к Амели, и она уже приготовилась выхватить кинжал из правого рукава. Но между ними встал Антон, и Коче остановился, задыхаясь от ярости

Принц Дамек чуть склонил голову:

— Почему он?

— Потому что он не может пройти мимо Рошель, не взглянув на нее, — ответила Селин.

При этих словах Дамек встретился с ней взглядом, и казалось, пытался осознать, что она только что сказала. Потом перевел взгляд на Коче и указал на стул:

— Садись.

— Милорд! — запротестовал Коче.

— Сейчас же!

Сверкая глазами и слегка дрожа, Коче подошел к стулу и сел.

— Его будущее или прошлое? — тихо спросил Антон.

— Прошлое, — решила Амели, даже не посоветовавшись с Селин, и пододвинула стул к Коче.

Мысль о том, чтобы прикоснуться к нему, была настолько отвратительной, что сначала Амели замешкалась, но затем собралась с духом и коснулась руки капитана, закрыв глаза и сосредоточившись на искре его духа

И на этот раз она хотела оказаться только в качестве стороннего наблюдателя. Амели попыталась сосредоточиться на причине его ненависти к Рошель. Последовал первый толчок, и свободной рукой она вцепилась в подлокотник кресла. Второй толчок последовал незамедлительно, и Амели обнаружила, что ее отбросило назад в клубящийся туман.

Когда туман рассеялся, она оказалась в нише с каменной скамьей. На скамье сидели Дамек и Рошель. Он осторожно держал ее за руку. Амели еще не доводилось видеть их такими. Вместе она видела их только прошлым вечером, и хотя каждый из них был предельно вежлив с другим, единственной эмоцией, которую тогда проявлял Дамек, была гордость. Теперь… теперь он больше походил на потенциального жениха, ухаживающего за своей дамой.

— Я знаю, что он странный, — тихо сказал Дамек, — но он полезен для меня.

— Пожалуйста, милорд, — прошептала Рошель. — Я больше ни о чем не прошу. Я не могу жить в одном месте с таким мерзким существом. Мне плохо, и я не могу есть, когда он входит в комнату. Его нужно отослать прочь.

Растерянный Дамек наклонился и поцеловал Рошель в лоб:

— Хорошо, любовь моя. Не думал, что ты такая нежная, но я понимаю. Коче уедет до того, как ты переедешь сюда жить. Я клянусь.

Ее лицо расплылось в благодарности:

— Спасибо. Я знаю, что это жертва, но это так много значит для меня.

— Я найду другого капитана.

Амели никогда не видела, чтобы Дамек был так любезен с кем-либо, а еще ее интересовало, почему она стала свидетельницей именно этой сцены из прошлого Коче. Его самого в видении не было. В видении Амели вышла из ниши и оказалась во внутреннем дворе. Все тонуло в сумерках. Она посмотрела налево и увидела Коче. На лице капитана было написано недоверие. Он слышал каждое слово.

Сцена исчезла. Налетел туман. Амели снова потянуло вперед, и она открыла глаза, уставившись на жесткие усы Коче. Капитан настороженно наблюдал за ней. И если в свое время Амели защищала Джоанну, то из-за разоблачения Коче у нее не возникло никаких угрызений совести.

Она повернулась к Дамеку:

— Он подслушал, как вы обещали Рошель, что избавитесь от него, до того, как она переедет сюда на постоянное место жительства.

Дамек снова напрягся, а Коче вскочил на ноги. На секунду-другую Амели показалось, что он ударит ее и приготовилась защищаться, но капитан сдержался.

— Подглядываешь в замочные скважины? — прошипел Дамек Коче. — Ты пошел против моих брачных планов?

— Нет, милорд! Я ничего не делал. Я думаю, что девушка, на которой вы хотите жениться, доставляет больше хлопот, чем вы думаете, но я ничего не делал. — Коче шагнул ближе к Дамеку. — И если вы хотите найти того, кто способен произносить заклинание, перекрывая чужое дыхание, вам следует начать с другой ведьмы!

Сначала Амели подумала, что ведьмой Коче называет Рошель, но потом поняла, что он имел в виду кого-то другого.

— Ты имеешь в виду леди Саорис? — спросила она.

— Да, ты цыганская шлюха, — выдохнул Коче, проводя рукой по лицу. — Почему бы тебе не пойти почитать ее?

— Коче… — медленно произнес Дамек. В его тоне прозвучало предупреждение.

Антон, Селин и Рюрик молча наблюдали за всем этим, потом Селин сделала шаг к Дамеку:

— Милорд… возможно, вам следует призвать леди Сао…

Стук в дверь прервал ее.

— Принц Дамек! — раздался из-за двери голос Хита. — Срочно спуститесь во двор. Позовите своих стражников. Капитан Мэддокс и моя сестра исчезли. Он похитил ее!

***

Оказавшись во внутреннем дворе вместе с Селин, Амели и Рюриком рядом, Антон почувствовал, как его накрыло волной, которую он не в силах был остановить.

Уже стемнело, и большие светильники на стенах внутреннего двора давали достаточно света, чтобы все видеть. Здесь были все. Присутствовала даже леди Хелена, одетая в изысканное платье, но, видимо, она не успела уложить волосы до сигнала тревоги, и теперь они неопрятными прядями свисали вокруг осунувшегося лица. Бедная Лизбет стояла рядом с матерью, уставившись на Антона так, словно думала, что он сможет разрешить эту неожиданно возникшую проблему.

Стражники Вяранджа уже выводили оседланных лошадей, но по меньшей мере двадцать кимовесских стражников в растерянности стояли вокруг. Капитан Коче еще не отдал им приказа седлать лошадей. Вместо этого капитан направился в конюшню.

Выражение лица Дамека было одновременно мрачным, сердитым и задумчивым… все это заставляло Антона нервничать.

— Я говорю вам, барон, — сказал Дамек Хиту ледяным голосом. — Они все еще здесь, на территории замка. Никто из моих людей не позволил бы вашему капитану вывести мою невесту за ворота. — Вам следовало лучше следить за ним.

— А я говорю вам, что их нет, — парировал Хит, хватая поводья лошади и взмывая вверх. На нем был тонкий серый плащ, застегнутый у горла. — Мэддокс был капитаном в войсках дома Энтес до того, как попал к нам. Неужели вы думаете, что он похитил мою сестру, а потом спрятался где-то в этом замке?

— Они не могли покинуть территорию! — продолжал настаивать Дамек.

Капитан Коче трусцой вернулся из конюшни и обратился к своему принцу:

— Обе их лошади пропали, милорд. Крупный чалый жеребец и белая кобыла.

Спина Хита выпрямилась, как бы торжествуя при этой новости, а черты лица Дамека застыли. Антон понятия не имел, о чем думает его брат. Подошли еще двое кимовесских стражников в черных табардах, таща за собой третьего человека. Тот пребывал в ужасе.

— Это был он, милорд, — сказал мужчина, стоявший справа от Дамека. — Он поднял решетку.

Выражение лица Дамека не изменилось. Он уставился на испуганного мужчину:

— Ты поднял решетку?

— Мне приказала ваша будущая невеста! Когда она пришла, было еще светло. С ней был ее телохранитель, и она сказала, что хочет немного прокатиться. Скоро она станет здесь хозяйкой. Я не мог отказать… Я не видел причин отказывать.

Дамек долго молчал, и, наконец, сказал:

— Уведите его и заприте в казарме.

Антон не хотел думать о судьбе этого человека.

Дамек медленно повернулся к Хиту, который все еще сидел верхом на лошади.

— Вы все время говорили, что ваша сестра была похищена… и все же именно она приказала моему человеку выпустить ее.

Взгляд Хита ожесточился, он уже не казался таким самоуверенным:

— Тогда Мэддокс сделал что-то, чтобы заставить ее! Он заставил ее сделать это. Садитесь в седло, мы вернем их, и вы услышите это из ее собственных уст! — Его лошадь отскочила в сторону, почувствовав в голосе хозяина гнев, но Хит властным движением остановил ее: — Либо так, либо прикажите открыть ворота и позвольте мне отвести своих людей на ее поиски.

Хит говорил как брат-защитник, и Антон был согласен с ним относительно курса действий.

— Он прав, — Антон подошел к Дамеку. — Они не могли уйти далеко. Если мы выедем прямо сейчас, то, возможно, сможем их догнать.

Дамек сделал несколько тихих вдохов и повернулся к Коче:

— Пусть оседлают восемь лошадей, включая мою, твою и Антона. Затем выбери пять своих лучших следопытов. — Он снова посмотрел на Хита: — Возьмите с собой только пятерых стражников Вяранджа. Скорее всего, нам придется разделиться для поиска, большое количество людей может нас выдать.

— Мы с сестрой можем пойти? — спросила Селин.

Во дворе воцарилась тишина, и Антон не мог поверить в то, что только что услышал. Глазами он встретился с глазами Селин и прочел в них мольбу. Почему она хотела поехать?

— Я думаю, что так будет лучше, барон, — спокойно сказала она Хиту. — Сейчас Рошель подвергается страшному испытанию. Когда ее найдут, ей понадобится утешение и общество других женщин, а я не думаю, что твоей матери или юной Лизбет следует ехать.

Селин не переставала удивлять Антона. Одним махом она только что полностью поддержала утверждение Хита о том, что его сестра была похищена, и привела вескую причину для того, чтобы их с Амели включили в отряд преследования.

С выражением благодарности Хит кивнул Селин и посмотрел на Дамека:

— Согласны?

Дамек изучал ворота с таким видом, словно думал о чем-то другом.

— Как пожелаете, — рассеянно ответил он.

Леди Хелена и Лизбет молча наблюдали за всем происходящем. Хелена куталась в шаль, а Лизбет стояла дрожа в тонком шелковом платье и выглядела явно расстроенной.

Антон подошел к ним, бросив через плечо:

— Рюрик, пойдем со мной.

Лизбет наблюдала за ними большими глазами, пока они приближались.

— О, Антон, вы найдете ее? Обещайте, что найдете.

Почему-то ее обращение к нему по имени не смутило принца, особенно когда всего несколько часов назад она смеялась и называла его «неудачником» каждый раз, когда он оставался с королевой в руке.

— Когда вы впервые заметили, что Рошель нет? — спросил Антон.

— Совсем недавно, — ответила леди Хелена. В ее голосе звучал испуг, но Антон подозревал, что ее волновало совсем другое, в основном это относилось к подозрениям Дамека, что Рошель сбежала с Мэддоксом.

— Расставшись с вами в холле, — добавила Лизбет, — мы с Хитом разошлись по своим комнатам, отдохнуть. Рошель не было в комнате, которую мы с ней делим, но я ничего такого не подумала. Я предположила, что она, должно быть, с мамой. — Лизбет повернулась, демонстрируя принцу открытую спину своего шелкового платья. — Только когда я пошла искать Рошель или кого-нибудь из горничных, чтобы помогли мне расшнуровать платье, я… Я поговорила с мамой, она не видела Рошель. Мы начали поиски, а потом Хит побежал в покои принца Дамека.

Антон обдумывал сказанное:

— Твоя сестра и Мэддокс все равно не могли уйти далеко. Они не покидали зал до позднего вечера.

Лизбет снова задрожала от холода, и Антон пожалел, что у него нет своего плаща, который можно было предложить ей. Он уже подумывал отправить ее внутрь замка, но знал, что она хочет остаться здесь.

Позади послышалось движение, и Антон обернулся. Хит соскочил с коня и шел к ним, на ходу снимая с плеч тонкий серый плащ. Его он накинул на младшую сестру. Под плащом у парня была черная шерстяная рубашка с длинными рукавами.

— Не волнуйся, — сказал он. — Мы найдем их, и я разберусь с Мэддоксом.

Но тон его был далек от ободряющего, скорее он был сердитым. И снова Антон не мог не отметить, насколько парень изменился сегодня. Должно быть он любил Рошель, раз так переживал за нее и так отчаянно защищал ее честь. Но если бы у Антона была сестра, он для нее сделал бы не меньше.

Мужчины вывели из конюшни оседланных лошадей.

Антон подозвал Рюрика и обратился к леди Хелен:

— Пока принц Дамек, и молодой барон не вернутся, мой человек останется с вами и Лизбет. Вы можете положиться на него.

— Милорд? — подал голос Рюрик. — Вы не можете…

Антон прервал его на полуслове:

— Я знаю, что твое место рядом со мной. Но эти дамы потеряли своего телохранителя, а Вяранджи здесь только по долгу службы. В этом вопросе я тебе доверяю. Я сам могу присмотреть за Селин и Амели.

Рюрик хотя и недовольный приказом, подошел к Лизбет:

— Да, милорд.

К Антону подвели серую кобылу Селин и черного мерина Амели.

— Подождите! — крикнул грубый голос. — Подождите минутку.

Из парадных дверей замка выбежала Хельга с двумя плащами в руках. Как она узнала, что Селин и Амели примут участие в поисках? Антон вздохнул. Впрочем, это не имеет значения. Он был рад, что у сестер будут теплые плащи, поскольку они обе все еще были одеты для ужина, а переодеваться не было времени.

Хельга накинула на сестер плащи. Вокруг них мужчины начали вскакивать в седла.

Антон подвел Соболя к Селин, и воспользовавшись окружающим их шумом, наклонился и прошептал:

— Что ты делаешь?

Наклонив голову к уху принца, она прошептала в ответ:

— Дамек и Хит оба на взводе, на грани срыва. Разве ты не видишь? Если кто-либо из них найдет Мэддокса и Рошель, боюсь, что Мэддокс будет немедленно казнен. Если Амели или я будем там, мы можем предложить провести чтение… чтобы так или иначе доказать правду о том, что произошло. По крайней мере, это может дать шанс более хладнокровным головам вмешаться и одержать верх.

Антон задержался на мгновение, чувствуя ее дыхание на своем ухе. Он не ответил… но она была права.

— Оставь меня с собой и Дамеком, — продолжила Селин, — а если мы разделимся, отправь Амели с Хитом.

Антон обнял ее за талию и поднял в дамское седло:

— Дамек задаст быстрый темп. Просто держись и позволь Соболю следовать за моей лошадью.

Амели уже сидела на своем черном мерине, сжимая в руках поводья.

— Поднять решетку! — крикнул Дамек.

Антон схватил поводья уздечки Шепота и вскочил в седло. И снова принц почувствовал, что его уносит течением, которое он не мог остановить, и понятия не имел, как пройдет остаток этой ночи.

Глава 9

Оказавшись за воротами на темной дороге, окаймленной деревьями, Селин задумалась, почему Антон не настоял на том, чтобы ему разрешили взять с собой кого-нибудь из своих людей. Он даже не спросил. Возможно, в глубине души принц чувствовал, что эти поиски принадлежат Хиту и Дамеку, и что он-всего лишь довесок. Скорее всего, ему не угрожала опасность со стороны брата, который был сосредоточен на поисках потерянной невесты. Тем не менее, Яромир был бы в бешенстве, узнай он, что Антон поехал в одиночку ночью с Дамеком, Коче и пятью стражниками из Кимовеска.

Лошади перешли с рыси на галоп и Селин, неожиданно поняла, что вцепилась обеими руками в гриву Соболя и пытается удержаться в седле. Она надеялась, что у Амели дела обстоят несколько лучше и гадала, как бы некоторые из этих мужчин справились, если бы их заставили скакать в дамском седле. Под плащом Селин все еще была одета в вечернее платье из темно-розового атласа.

Через несколько минут у девушки возникло искушение перекинуть ногу через седло, обхватить бока лошади коленями и позволить юбкам развеваться, как им вздумается.

Она как раз собиралась попробовать это сделать прямо на ходу, когда Дамек приказал:

— Стоять!

Он резко осадил свою лошадь, вследствие чего наступил легкий хаос, когда все попытались последовать его примеру. Осмотревшись, Селин поняла, что они отъехали совсем не далеко от замка.

— Что вы делаете? — спросил Хит, пытаясь удержать своего скакуна на месте.

Проигнорировав его, Дамек махнул рукой стражникам Кимовеска:

— Начинайте искать по обочинам дороги признаки того, что они могли уйти в лес.

Сердитый Хит подъехал к нему:

— Нет. Искать в лесу- пустая трата времени.

Дамек резко развернул свою лошадь к Хиту, и в лунном свете его глаза вспыхнули. Но первым заговорил Антон:

— Почему это пустая трата времени?

— Потому что их там не нет, — ответил Хит. — Большин-ство людей считают мою сестру нежной, но Мэддокс видит в ней хрупкий фарфор. Он никогда бы даже и не подумал о том, чтобы позволить ей спать под открытым небом в лесу.

Дамек замер, прислушиваясь:

— Тогда куда бы он ее отвез?

— Мэддокс знает, что с Рошель на буксире он не сможет уйти от погони, поэтому решит где-нибудь укрыться и спрятать ее по мере возможностей с достаточным комфортом. Скорее всего, Мэддокс направится в большую отдаленную деревню или город, куда-нибудь, где сможет найти убежище и исчезнуть. Он останется вне поля зрения на несколько дней, возможно, дольше. Он будет держать Рошель там, пока не решит, что поиски ослабевают, а потом попытается ускользнуть.

Селин молча выслушала все это и посмотрела на Амели. Все, что сказал Хит, имело смысл… но что, если он ошибается?

— Я не очень хорошо знаю эту местность, — продолжил Хит, — и Мэддокс тоже. Ему понадобится информация… указания, как добраться до какого-нибудь места, достаточно большого для его нужд и в то же время удаленного от дороги. — Парень помолчал и закончил: — Мы должны поехать в деревню Кимовеск и опросить жителей, не проезжали ли Мэддокс и Рошель, и не говорили ли они с кем-нибудь.

Дамек медленно кивнул:

— Да… хорошо.

Антон чуть заметно поморщился, и Селин с тревогой подумала, какие методы может использовать Дамек, чтобы узнать у крестьян Кимовеска, видели ли они кого-нибудь или говорили с кем-нибудь.

Лошади вокруг нее пришли в движение, переходя на рысь.

Селин оглянулась на сестру:

— Амели, перекинь ногу через седло.

Держа поводья Соболя, Селин последовала собственному совету. С правой стороны не было стремени, но это не имело значения. Гораздо лучше она держалась коленями.

Лошади перешли с рыси на галоп в считанные секунды, и снова Селин сосредоточилась только на том, чтобы удержаться в седле.

Очень скоро перед ними замаячила деревня, и ее худшие опасения оправдались.

Дамек прогрохотал по главной дороге, выкрикивая приказы. Стражники Кимовеска и Вяранджа начали спрыгивать с лошадей, пинками распахивать двери и вытаскивать людей на улицу.

Соболь тяжело дышала, когда Селин остановила ее. Через пару секунд рядом оказался мерин Амели.

— О, Селин, — в отчаянии воскликнула Амели, наблюдая за разыгравшейся перед ними сценой.

Стражники уже согнали на улицу десятки худых людей в изодранной одежде. Кого-то насильно вытащили за руки, кого-то вытолкнули в ночь острием меча. Амели видела, как в темноте белеют белки глаз несчастных, когда они, спотыкаясь, выходили на грязную главную дорогу между домами. Антон даже не пытался вмешиваться. Он ничего не мог поделать.

В домах, расположенных дальше по улице, наверное, все еще оставалось большое количество людей, но Дамеку, казалось, хватило тех нескольких десятков человек, стоявших перед ним на коленях.

Сидя на пританцовывающей лошади, он выкрикнул:

— Те из вас, кто еще в домах! Слушай меня! Поздним вечером здесь проезжали мужчина на чалой лошади и дама на белой кобыле. Мужчина должен был с кем-то говорить, чтобы получить информацию. Мне нужно только знать, с кем он говорил.

Крестьяне хрипло дышали, стоя на коленях на холодной земле, и Селин страстно захотелось оказаться где-нибудь еще, в каком угодно месте, но подальше отсюда. Она была свидетельницей… она пережила слишком много сцен, подобных этой.

— Кто-то говорил с тем мужчиной, — крикнул Хит. — Кто это был?

Пожилая женщина, стоявшая на коленях рядом с Дамеком, подняла на него глаза:

— Милорд… мужчина и женщина действительно проезжали, но они ни с кем не разговаривали.

Дамек спрыгнул с коня и вытащил кинжал из ножен на бедре. Он указал на мальчика лет двенадцати, стоявшего на коленях в грязи рядом со старухой.

— Приведите этого, — приказал он стражнику.

Селин закрыла глаза, но это оказалось большой ошибкой. Ее мгновенно затянуло в воспоминания, кото-

рые она прятала в глубине своего сознания…

Ей девять лет, она живет в Шетане со своей семьей. Ее мама — деревенская целительница, а отец-охотник, причем очень хороший охотник. Это было еще до того, как Дамека поставили во главе провинции, но его предшественник, вассал принца Ливена, был не лучше. Его солдаты свободно хозяйничали в деревнях, наводя ужас на людей.

Однажды трое кимовесских стражника въехали верхом в Шетану и стали забирать все, что хотели. Селин знала, что они не собирали налоги, а просто забирали вещи для себя, вероятно, для продажи. Один из них приказал крестьянину отдать двадцать коз, все, что у того было, обрекая его семью на голодную смерть. Крестьянин отказался. Селин помнила, как все начали кричать, она видела, как крестьянин замахнулся на стражника. Стражники начали избивать крестьянина, и отец Селин поспешил ему на помощь. Он оттолкнул одного стражника, и когда повернулся, чтобы оттолкнуть другого, стражник вытащил кинжал и вонзил ему в живот.

Она не кричала. Она стояла застыв, и смотрела, как умирает отец… из-за того, что бросился помогать крестьянину спасать его коз. Он потерпел неудачу. Стражники забрали коз, перешагнув через тело ее отца, как будто это был мусор, лежащий на земле. Скорее всего, они забыли о нем, пока дошли до окраины деревни.

— Кто-то здесь говорил с тем человеком, — прорвался сквозь ее воспоминания голос Дамека. — Кто это был? Скажите нам, и мы уйдем.

Селин открыла глаза. Хотя Дамек все еще держал кинжал в руках, он, похоже, не собирался пускать его в ход. Двое стражников Кимовеска крепко держали мальчика с двух сторон. Мальчишка задыхался от дикого страха, а лежащая на земле старуха склонила голову, не переставая умолять принца о милости.

— Пожалуйста, милорд! Они ни с кем не разговаривали!

Дамек посмотрел на одного из стражников, державших мальчика:

— Отрубите ему правую руку.

Селин бросила отчаянный взгляд на Антона. Тот был натянут, как струна, но остался сидеть на коне, ничего не говоря.

— Снова закрой глаза на все, — фыркнула Амели.

Мальчик закричал, когда один из стражников рывком дернул его руку.

— Прекратите! — по тропинке к ним шла молодая женщина, примерно одного возраста с Амели. Одежда незнакомки была такой же изодранной, как и у всех остальных, но спина держалась прямо. — Я говорила с человеком, которого вы ищете, — сказала она. — Отпусти мальчика и задай мне свои вопросы.

Она направилась прямо к Дамеку и остановилась примерно в десяти шагах от него. Истинное мужество было редкостью в таком месте, как это, и Селин надеялась, что молодая женщина не пострадает за это.

Первым заговорил Хит, глядя на женщину сверху вниз:

— О чем тебя спрашивал тот человек?

— Он спросил название самого большого города в пределах половины дня езды верхом и дорогу к нему, — ее голос был ясен.

Хит был так благодарен ей, что сбавил тон:

— И какой город ты назвала?

— Чекалин, на севере.

Быстро повернувшись к Дамеку, Хит спросил:

— Вы знаете это место?

Дамек не ответил, пристально глядя на молодую женщину. Он не видел отрезанной руки мальчика, и ему все еще хотелось крови.

У Селин все внутри сжалось, но Хит, казалось, тоже увидел опасность и направил своего коня между Дамеком и молодой женщиной.

— У нас нет на это времени. Вы знаете этот город?

— Конечно, знаю, — отрезал Дамек. — Он в моей провинции.

— Тогда ведите.

Дамек неохотно отвернулся от женщины, вложил кинжал в ножны и вскочил на коня. Селин опустила взгляд на свои руки, и увидела, что они дрожат. Прожив большую часть своей жизни в Шетане, а затем найдя безопасное убежище в Сеоне, Селин считала себя выше печали и вызванных страхом воспоминаний. Как она ошибалась.

***

Уже была середина ночи, когда Амели услышала, как один из стражников доложил Дамеку, что они приближаются к Чекалину. Это была долгая, тяжелая поездка, и девушка злилась на себя за то, как сильно ее беспокоили нынешние неудобства. Во-первых, она была голодна. После того, что она увидела в деревне Кимовеск, у нее не должно было быть ни малейшего интереса к еде, но она не ела весь день, и уже второй вечер подряд в замке не подавали ужин. Вчера вечером умер лорд Хэмиш, а сегодня вечером от ужина отказались из-за новостей о похищении Рошель. Оба эти события были трагическими… но Амели не могла игнорировать чувство голода.

Хуже всего была боль, которую она чувствовала от кожи седла на внутренней стороне ног. Селин не ошиблась, предложив ехать в седле. При той скорости, с которой они двигались, обхватить бока лошади коленями было единственным правильным вариантом. Сначала такой способ езды принес облегчение. Но уже через несколько часов Амели почувствовала, как кожа ног стерлась до крови. И еще это дурацкое вечернее платье… оно не давало никакой защиты, и девушка снова с тоской подумала о брюках.

На окраине города лошади замедлили шаг. Чекалин окружала стена из деревянных бревен. В пределах видимости было два входа. Поскольку стена явно не выдержала бы какого-либо серьезного штурма, а на въездах не было стражи, Амели предположила, что стена предназначена лишь для того, чтобы направлять прибывающий транспорт на главные улицы города.

Хит подъехал к началу отряда.

— Каким бы принцем вы ни были, — сказал он Дамеку, — это место слишком велико, чтобы вы могли приехать и начали мучить людей. Мы можем разработать другую стратегию.

Амели почти не могла поверить в перемены, произошедшие с Хитом. Он был в панике из-за исчезновения сестры, и это, казалось, пробудило в нем все лучшие и худшие качества. Хотя сейчас Хит, безусловно, был более властным, чем она когда-либо могла его себе представить, его манеры граничили с оскорблением.

Селин молча сидела на своей лошади, и Амели с беспокойством взглянула на нее. После отъезда из Кимовеска выражение ее лица было странным, почти больным. Амели хотела спросить, все ли с ней в порядке, но что Селин могла ответить? Не имело значения, в порядке она или нет. Сейчас они обе были в самом центре событий.

— И что ты предлагаешь? — презрительно спросил Дамек у Хита.

Амели считала его презрение необоснованным. Без Хита они, вероятнее всего все бы еще рыскали по лесам вокруг Кимовеска.

Антон выехал вперед и понизив голос, обратился к Дамеку:

— Я думаю, нам следует сохранить наше прибытие в тайне, брат. Если Мэддокс пронюхает о нас, он может забрать Рошель и сбежать.

При этих словах напряженное выражение лица Дамека немного смягчилось. Какое-то время он изучал Антона, а потом кивнул.

— Насколько комфортно Мэддокс хотел бы устроить Рошель? — спросил Антон у Хита. — Рискнет он отвезти ее в гостиницу?

— Возможно. Хотя он самый способный солдат, у него есть склонность переоценивать себя. Если он и Рошель здесь, он, вероятно, считает себя в безопасности… в нескольких лигах от места наших поисков.

— Что ты имеешь в виду, говоря «если они здесь»? — поинтересовался Дамек.

— Я имею в виду, что мы следуем хорошо обоснованным предположениям и словам крестьянской девушки. У нас нет ничего определенного.

Дамек заиграл желваками.

— Я предлагаю нам разделиться на две группы, — Антон проигнорировал недовольство брата, — и провести тихий поиск. Мы с Дамеком возьмем западную часть города. Хит, ты возьмешь восточную. Мы поговорим с каждым трактирщиком и владельцем каждой таверны, кто сдает комнаты. У меня с собой есть немного монет, и мы сможем давать взятки, если понадобится. Кто-нибудь наверняка видел их или предоставил им убежище.

Хит кивнул в ответ на разумный совет Антона:

— У меня тоже с собой есть монеты.

— Я оставлю Селин при себе, — продолжил Антон. — Ты возьми мисс Амели на случай, если первым найдешь Рошель. Амели сможет ее утешить.

На лице Хита промелькнуло легкое удивление, сменившееся удовольствием.

— Это будет для меня честью, — Амели сочла свой ответ несколько формальным, учитывая все обстоятельства, но все же направила черного мерина к высокой лошади Хита.

— Мы войдем в город первыми, — сказал Хит Антону. — Дайте нам несколько минут, прежде чем отправитесь за нами.

С этими словами Амели въехала в Чекалин бок о бок с Хитом, а за ними следовали пять стражников Вяранджа. Ее беспокоило расставание с Селин, но она понимала, почему сестра хотела участвовать в поиске, а в данный момент у них не было другого выбора, кроме как разделиться.

Они въехали на рынок под открытым небом. Сейчас все прилавки были закрыты. В этот поздний час во всем городе было тихо.

— Нам, вероятно, придется разбудить нескольких трактирщиков, — заявила Амели.

Хит повернул коня на восток, и они поехали по ухоженной улице мимо ряда аккуратно выкрашенных магазинов. Этот город находился на территории Дамека, и Амели не ожидала, что он будет выглядеть настолько процветающим. Большинство людей в его провинции были обложены налогами почти до смерти. Может быть, этот город он проглядел?

У самой Амели не было проблем с налогами. Они с Селин платили налоги в Сеоне, но Антон никогда не завышал их для своих людей, и всегда использовал деньги для поддержания в порядке мостов, помощи бедным, оплаты стражникам, которые действительно охраняли его людей, и для многого другого. Он даже профинансировал несколько небольших школ. Амели понятия не имела, что делал с налогами Дамек, которые очень рьяно собирал капитан Коче.

— Там, наверху, — Хит указал рукой.

Когда они добрались до указанного места, Амели увидела побеленное двухэтажное здание с огороженным крыльцом, увитом виноградными лозами.

Хит спешился. Не дожидаясь приглашения, Амели последовала его примеру и Хит не стал возражать. Кожа на внутренней стороне ног горела, и девушка старалась не морщиться от боли.

— Оставайтесь здесь, — приказал барон своим людям.

Амели и Хит поднялись на пять ступенек по увитому плющом крыльцу. В тени входной двери он остановил ее жестом руки.

— Ты… — тихо произнес он, — ты действительно веришь, что Рошель похитили, да? Для меня важно, что думаешь именно ты.

Почему его волновало, что она думает?

Амели кивнула:

— Да. Я бы не стала винить ни одну женщину за попытку избежать брака с Дамеком, но я не верю, что Рошель сбежала с капитаном Мэддоксом. Она слишком сильно заботится о своей семье.

— Спасибо, — Хит не сдвинулся с места. — Я знаю, что сейчас не самое подходящее время, но я хотел поблагодарить тебя за этот день, за то, что ты осталась в зале и утешала моих сестер играми и историями, ты делала то, что сделало их счастливее.

— О… не за что, — Амели шагнула к двери.

Но Хит все еще медлил:

— Прошло много времени с тех пор, как Рошель, Лизбет и я вот так играли вместе, и я должен поблагодарить тебя. Мне сложно разговаривать с большинством людей, но с тобой я чувствую себя непринужденно.

Амели напряглась. Он собирался проявить к ней интерес? В этом она не была уверена. Большинство мужчин, встречавшихся с сестрами, провожали глазами Селин, и мало кто смотрел на Амели. Она понятия не имела, как правильно ответить и прервать его, прежде чем он скажет что-то, о чем потом может пожалеть.

Амели быстро отступила на шаг:

— Барон, мы должны войти в дом и разбудить трактирщика.

Хит вздрогнул, как от удара, но потом взял себя в руки:

— Конечно. Я только хотел поблагодарить тебя за сегодняшний день, — отвернувшись, он открыл дверь, и они вошли внутрь.

В фойе было темно, но через окна проникало немного света от уличных фонарей. Стойки не было, но перед закрытой дверью стоял длинный стол.

— Эй? — позвал Хит. — Здесь есть кто-нибудь?

Через мгновение за дверью послышалось шарканье, и к ним вышел коренастый мужчина с засаленной головой. Одной рукой он натягивал на плечи халат, а в другой держал фонарь.

Мужчина прищурился на них и сонно улыбнулся:

— Приехали так поздно? Вам нужна комната?

Амели задумалась, как следует поступить, но, в конце концов, позволила Хиту взять инициативу в свои руки.

— И да, и нет, — ответил Хит. — Мы с женой договорились встретиться с моей сестрой и телохранителем на-шей семьи в этом городе, но боюсь, что произошло недо-понимание относительно названия постоялого двора. Не снимают ли у вас комнаты прекрасная женщина с цветом кожи как у меня, и высокий суровый мужчина с темными волосами? — улыбнулся в ответ Хит.

Амели поразилась с какой легкостью он лгал, но предпочла его метод допроса методу Дамека.

— Извини, парень, — ответил мужчина. — Сейчас у меня здесь только двое гостей, и оба пожилые мужчины, как я думаю, торговцы. Но в этот час тебе, вероятно, было бы лучше остаться здесь и найти свою сестру утром.

— Без сомнения, вы правы, — ответил Хит. — Но мы хотели бы попробовать поискать еще в нескольких местах.

— Удачи тебе, — мужчина вернулся в постель.

Амелия первой вышла на улицу:

— Я верю ему.

— Я тоже.

Они отправились дальше, проверять следующий постоялый двор.

***

— Леди примерно восемнадцати лет, с золотисто-русыми волосами, ее сопровождает высокий мужчина в кольчуге и желтом табарде? — объяснял Антон сонной женщине в ночной рубашке и накинутой поверх нее шалью. — Эта женщина-моя сестра, а мужчина- ее охранник. Мы путешествуем вместе. Сегодня вечером моя лошадь потеряла подкову… и я отправил их вперед, но мы забы-ли назначить место встречи в этом городе.

Антон, Селин и Дамек вошли в первый попавшийся постоялый двор. И поскольку Дамек почти не был способен на вежливые расспросы, он позволил говорить Антону.

— Нет, сэр, — пробормотала в ответ женщина. — У меня нет никого, подходящего под ваше описание. Единственные люди, которые сейчас здесь остановились, это завсегдатаи, которые каждую осень приезжают продавать свои товары.

Женщина говорила правду. Антон это чувствовал. Вежливо поблагодарив ее, он обернулся и увидел, как потемнело лицо Дамека. Он жестом указал брату на дверь:

— Выходи.

К счастью, Дамек подчинился, но как только он оказался за дверью, прошипел:

— Это безумие. Это займет всю ночь.

Антон еще не успел закрыть дверь, и обеспокоенный тоном брата, неожиданно понял, что надо делать.

Он снова заглянул внутрь:

— Мадам?

Женщина уже отошла от двери, но остановилась:

— Да?

— Сколько конюшен в городе? Если мы найдем, где они оставили своих лошадей, это поможет сузить круг наших поисков.

Протирая глаза, хозяйка трактира одобрительно кивнула:

— О, это умно. У нас их три, все на окраине города, одна на западной стороне, одна на восточной и одна на южной. Восточная конюшня самая большая.

— Спасибо.

Когда Антон вышел на улицу, Дамек с любопытством посмотрел на него. А Антона беспокоила Селин. Он видел, что она не слушает его, думая о чем-то своем. Девушка казалось, была сама не своя.

— Что ты задумал? — спросил Дамек у Антона.

— Именно то, что я сказал. Есть только три конюшни, так что сначала надо проверить их. Если мы найдем чалого жеребца и белую кобылу, мы будем точно знать, что Мэддокс и Рошель здесь, и сузим зону поиска.

Дамек наклонил голову:

— Иногда я недооцениваю тебя.

— Иногда?

Антон шел к своей лошади, капитану Коче и стражникам Кимовеска, но оглянулся на Селин, которая следовала за ним, толком не глядя, куда идет. Что-то было не так. Он подозревал, что это как-то связано с тем, что произошло в деревне.

— Едем на запад, к внешней окраине города, — приказал Дамек стражникам. — Начнем с ближайшей конюшни.

Антон помог Селин сесть на лошадь, а следом и сам вскочил в седло. Она молчала смотрела вперед. Беспокойство принца росло. Они направились на запад в поисках конюшни на окраине города.

Поиски не заняли много времени. Однако в этот час большие двойные двери, достаточно широкие, чтобы через них могла проехать повозка, были заперты изнутри, а хозяин конюшни давно ушел спать.

Капитан Коче подошел к маленькой двери в левом переднем углу конюшни:

— Милорд?

Дамек подошел ближе, за ним — Антон.

— Я мог бы сломать это по-тихому, — предложил Коче.

Дамек кивнул. Коче взялся за задвижку, прижался плечом к двери и несколько раз толкнул. Дверь треснула и рухнула внутрь.

— Я посмотрю, — быстро сказал Антон. — А ты стой здесь на страже. — Он знал, что Дамеку было бы неинтересно копаться в конюшне, поэтому не ожидал никаких возражений. И, в результате, не получил их.

Антон протянул руку, подзывая к себе Селин:

— Пойдем со мной.

Дамек вопросительно приподнял бровь. Антон только надеялся, что брат решил, что он просто не хочет оставлять ее наедине со стражниками из Кимовеска.

Селин послушно отправилась за ним внутрь конюшни, но выражение ее лица все еще было потерянным.

Антон, как мог поставил дверь на место, и отправился в заднюю часть конюшни:

— Сюда.

Они прошли вдоль длинного ряда стойл, заглядывая в каждую дверь. Чалых лошадей не было, зато в одном стойле стояла белая кобыла. Однако, она оказалась старше, и шерсть у нее была грубой. Антон знал, что это животное не принадлежит Рошель.

Они прошли дальше. Последние несколько стойл были пусты. Дверь одного была открыта, а внутри стояли ящики.

— Иди сюда, посиди минутку, — сказал Антон.

— Что? — Селин заговорила впервые с тех пор, как покинула деревню Кимовеск, ее взгляд чуть прояснился.

Антон сел на ящик рядом и притянул девушку к себе:

— У нас не так много времени, и мне нужно, чтобы ты рассказала, что случилось.

Темно-русые волосы свисали закрывая лицо, плащ сбился набок, открывая платье.

— Все в порядке.

Антон не был искусен в… в вытягивании информации из людей и считывании эмоций. Он очень искусно умел скрывать свои эмоций, но понятия не имел, как считывать их с кого-то другого.

— Если мы найдем Мэддокса и Рошель сегодня вечером, ты будешь нужна. Мне будет нужна моя провидица, а прямо сейчас… ты ею не являешься. Скажи мне, что случилось.

Селин пристально рассматривала солому на полу:

— Я просто забыла, как мало здесь значат жизнь и страдания. Я слишком долго пробыла в Сеоне. Дамек мог отрубить тому мальчику руку, а потом ускакать прочь, и к тому времени, как он достиг бы края деревни, то уже забыл бы о существовании мальчика. А мальчик провел бы остаток своей жизни калекой.

— Я бы избавил тебя от этого, если бы мог.

— Я видела и хуже, гораздо хуже. Я переживала ситуации похуже этой.

Антон понимал, что они ступили на опасную почву. Он знал, что Селин и Амели сильно страдали от рук солдат Дамека, но правда состояла в том, что… он не был уверен, что хочет знать, как сильно они страдали. Антон понимал, что это трусость и эгоцентризм, но ничего не мог с собой поделать. У него были свои собственные демоны из прошлого, и он не был уверен, что сможет эффективно бороться с чужими.

— Они убили моего отца, — прошептала Селин. — Солдаты из Кимовеска.

Антон развернулся и посмотрел прямо на нее.

— Я видела это, — добавила девушка.

— О, Селин, — вместо неловкого дискомфорта Антона охватила жалость, которую он не мог описать: — Сколько тебе было лет?

— Девять.

Не думая, Антон протянул руку, притягивая девушку к себе.

— Мне так жаль, — в голосе принца была не притворная жалость.

— Он пытался помочь кому-то, — прошептала Селин, прижимаясь к Антону, — и один из солдат ударил его ножом, а затем просто оставил его там, как будто отец был никем. Не было никого, кому мы могли бы пожаловаться или просто рассказать о случившемся. Не было такого человека, как Яромир, который вершил бы правосудие. А те стражники просто уехали и забыли о нем, оставив двух дочерей без отца и жену без мужа.

Не найдя, что сказать, Антон уткнулся подбородком в ее макушку, чуть сильнее прижимая девушку к себе.

Слегка отстранившись, Селин посмотрела на него снизу вверх:

— Если бы ты был великим принцем, смог бы ты изменить ситуацию? Смог бы защитить людей в такой провинции, как эта?

— Я не знаю, — честно ответил он. — Но я бы попытался.

Губы девушки оказались в паре сантиметров от его губ, а боль в ее глазах пронзила его насквозь. Не в силах остановиться, Антон прикоснулся губами к ее губам, и, к его полному удивлению, она поцеловала его в ответ, едва касаясь кончиками пальцев его шеи. Прошло так много времени с тех пор, как кто-то вот так прикасался к нему. Он углубил поцелуй. Селин ответила. Прикосновение ее губ одновременно было мягким и нежным, нетерпеливым и неуверенным. Все его тело, казалось, ожило. Правая рука принца скользнула ей под плащ, поглаживая маленькую, упругую грудь. Она прижалась к нему еще теснее, и он никогда ничего в своей жизни не хотел больше, чем этого. В голове Антона зазвенели предупреждающие колокольчики.

Она была полна печали и уязвима…

Он воспользовался этим…

Он не мог жениться на ней…

Дамек и капитан Коче были совсем рядом.

Со сдавленным криком Антон отстранился и встал

— Антон? — в голосе Селин слышалась растерянность.

— Мы не можем… Селин, мы не можем. Не так.

Она смотрела на него, не скрывая боли. Он знал, что никогда не сможет стереть то, что только что сделал, но на карту было поставлено нечто большее, и он упал на колени, умоляя:

— Мне нужно, чтобы ты была моей провидицей сегодня ночью. Мне нужно, чтобы ты пришла в себя. Пожалуйста, Селин.

Она моргнула:

— Так вот почему ты?..

Она встала. Все, что он говорил оказалось неправдой. Он не целовал ее и не был добр к ней. Она придет в себя и будет ему полезна.

— Конечно, милорд, — сухо ответила Селин.

— Я не имел в виду…

— Антон! — позвал Дамек. — Что ты там делаешь? Ты что-нибудь нашел?

— Нет. Мы возвращаемся, — крикнул в ответ Антон.

Селин не смотрела на него.

— Какая конюшня следующая? — в ее голосе звучал холод, но так было лучше. По крайней мере, он не сможет причинить ей боль, если она не позволит ему приблизиться к себе.

— Та, что на восточной стороне. Хозяин постоялого двора сказал, что она самая большая.

Селин медленно пошла к выходу.

***

Амели шла пешком, ведя лошадь под уздцы. Ей была невыносима мысль о том, чтобы снова сесть в седло. Рядом, с лошадью под уздцы, шел Хит. Посетив несколько трактиров, но так и не добившись успеха, они заметили двухэтажную таверну. Заглянув в ярко освещенные окна первого этажа, откуда доносились голоса, молодые люди сделали вывод, что на втором этаже есть отдельные комнаты.

Амели пожала плечами:

— Стоит попробовать.

Они передали поводья лошадей стражнику из Вяранджа.

— Подождите здесь, — приказал Хит, а сам вместе с Амели направился ко входной двери таверны.

Внутри оказалось меньше народу, чем ожидала Амели. За одним из столов сидели всего четыре посетителя. Они громко смеялись и похоже, были почти пьяными. За стойкой бара стоял тощий мужчина с редкой бородкой.

Определив в нем хозяина, Хит подошел ближе:

— Добрый вечер. Ты сдаешь комнаты наверху?

Мужчина взглянул на Амели, снова на Хита и улыбнулся:

— Сдаю, сэр. Чистые комнаты, и за справедливую цену.

— У тебя уже есть гости сегодня?

— Улыбка мужчины погасла:

— Почему вы спрашиваете?

Что-то в поведении хозяина таверны привлекло внимание Амели. Она внимательно наблюдала за ним, пока Хит повторял свою историю о недопонимании с сестрой. Как только он описал Рошель и Мэддокса, выражение лица мужчины изменилось.

Он покачал головой:

— Извините, ничем не могу вам помочь. У меня нет гостей, и я не видел дам с золотисто-русыми волосами. Я бы запомнил, если бы видел.

На этот раз улыбнулся Хит:

— Одну минуту, пожалуйста.

Он жестом велел Амели оставаться на месте, а сам подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул наружу:

— Лейтенант? — позвал он и поднял два пальца.

Когда он вернулся в главный зал таверны вместе с двумя стражниками Вяранджа в красных табардах за столом пьяниц воцарилась тишина. Хозяин таверны попятился, и Хит молниеносно схватил его за запястье, прижимая ладонью к стойке. Это застало Амели врасплох. Хит не выглядел достаточно сильным, чтобы так прижать другого мужчину.

Свободной рукой Хит указал на кинжал на поясе стражника из Вяранджа. Солдат вытащил оружие, и Хит повернулся к перепуганному хозяину.

— Я здесь в компании принца Дамека, — спокойно объяснил Хит.

— Принца Дамека?..

— Итак, ты понимаешь, что у меня есть право делать все, что я пожелаю, — продолжил Хит, как будто его и не прерывали. — Если в твоем заведении наверху находят-ся те двое, которых я ищу, или если ты знаешь, где они, лучше скажи мне сейчас. Если нет, — он указал на стражника с кинжалом, — я прикажу ему начать отрезать тебе пальцы, один за другим, начиная с большого пальца вот на этой руке, — Хит кивнул на прижатую к стойке руку мужчины.

Глаза трактирщика расширились, а Амели подавила вздох. Сейчас Хит говорил точь-в-точь как Дамек.

— Не здесь, — пробормотал хозяин таверны. — Они в конюшне… в нескольких кварталах к востоку. Мне принадлежит часть ее, я разместил их в задней комнате. Но тот солдат хорошо заплатил мне за молчание, а я всегда выполняю то, что обещал. Вы понимаете… я не знал, что принц Дамек ищет его и леди.

Хит снова улыбнулся и отпустил мужчину:

— Конечно, я понимаю, и благодарю тебя за хлопоты.

Развернувшись на каблуках, Хит пошел к двери. Не имея особого выбора, что ей делать дальше, Амели отправилась за ним и стражниками Вяранджа на улицу. Там она схватила молодого барона за руку:

— Хит, ты же на самом деле не стал бы отрезать пальцы тому человеку?

Он остановился:

— Отрезать пальцы… Боже милосердный, конечно нет. Я думал, ты знаешь, что я блефую. Я понятия не имею, что бы я делал, если бы он не начал говорить.

Выслушав его объяснения, Амели не смогла удержаться от смеха. Определенно, Хит был непредсказуем. Но потом она стала серьезной. Они нашли Рошель и Мэддокса, и она боялась, что он не будет таким сдержанным, когда дело дойдет до общения с Мэддоксом.

Амели была готова ко всему:

— Давай найдем эту конюшню.

***

Ехавшие впереди Дамека и кимовесских стражников Селин и Антон довольно легко нашли конюшню в восточной части города. Антон поднял руку, останавливая небольшой отряд примерно в квартале от строения.

Конюшня была огромной, построенной из цельного дуба, со стеклами в высоких окнах. Селин испытывала противоречивые чувства. Одновременно она испытывала радость и была несчастна. Она знала, что должна быть на высоте, оценивая быстро меняющуюся ситуацию и быть готовой защитить Рошель или, возможно, Мэддокса, в зависимости от того, как все будет развиваться дальше. И все же, на этот раз, ее мысли были не о финальном моменте их поисков.

По дороге в конюшню Селин предавалась жалости к себе, заново оплакивая погибшего отца и злясь на отсутствие справедливости, долгое время, царившее в этой провинции. А потом… сначала Антон проявил удивительную доброту к ней, потом поцеловал ее, и она позволила себе раствориться в нем, в тепле и удовольствии от его прикосновений. И когда он отстранился от нее, она была растеряна и обижена.

Мгновение спустя, несмотря на то, что Селин чувствовала себя разбитой из-за навалившихся разом многих событий, она поняла, почему Антон отстранился от нее. Сейчас она жалела, что не может поговорить с ним. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что его будет мучить чувство вины. По правде говоря, Селин все еще было больно думать о том, что он отдалился от нее, но здесь, на вражеской территории, им обоим нужно было сохранять самообладание. Потеряться друг друга было опасно, а они не имели права так рисковать.

Даже с расстояния в квартал взгляд Антона скользил вверх и вниз по большой, ухоженной конюшне. Широкие входные двери были открыты.

— Этот город, — медленно произнес он, — выглядит довольно процветающим.

— Ты имеешь в виду город под моим управлением? — поинтересовался Дамек.

Антон ничего не сказал, и тогда Дамек признался:

— Мэр — хороший друг отца, старый друг, и я решил, что пока здесь можно обойтись более гуманными методами.

Антон спешился:

— Входные двери открыты, так что, скорее всего, внутри кто-то дежурит. Я проверю, есть ли там лошади.

Не дожидаясь, пока ее пригласят, Селин сошла с Соболя. Дамек и капитан Коче наблюдали, как она присоединилась к Антону.

— Постарайся на этот раз быть немного быстрее, — сухо сказал Дамек.

Антон направился к конюшне, Селин — за ним. По дороге они не разговаривали, и Селин смирилась с тем, что с дальнейшими разговорами, о себе или друг о друге, придется подождать.

Одинокий фонарь, висевший прямо перед широкими дверями конюшни, давал немного света. На стенах висели различные принадлежности и упряжь, а перед самым входом стояли два фургона.

Селин и Антон прошли мимо двух пустых стойл. Наконец принц остановился перед третьим. Дверь его была открыта, и Селин, заглянув внутрь, увидела юношу лет шестнадцати, спящего на матрасе на полу. Он даже не пошевелился. Если его работа заключалась в том, чтобы охранять лошадей от воров, то от него было мало толку.

Антон приложил палец к губам и жестом показал Селин идти вперед. Они тихо двинулись дальше, заглядывая в каждое стойло, но не нашли ни чалого жеребца, ни белой кобылы в передней части конюшни. Дойдя до прочной несущей стены с дверным проемом, они прошли в заднюю половину здания. Единственным освещением здесь был лунный свет, проникающий через верхние окна, да отсвет фонаря позади них.

Пройдя четыре пустых стойла Селин заглянула в пятое. Там стояла прекрасная белая кобыла со стройными ногами и шелковистой гривой.

— Антон.

Заглянув внутрь, он подошел к соседнему стойлу:

— Большой чалый скакун.

Они нашли лошадей. Это означало, что предположения Хита с самого начала были верны. Мэддокс и Рошель находились где-то поблизости… где-то рядом.

Со стороны входной двери в конюшню послышалось движение, и молодой мужской голос позвал:

— Хэлло? Есть там кто-нибудь?

Антон нахмурился. В конце ряда стойл была закрытая дверь.

— Через заднюю дверь, — беззвучно произнес он одними губами.

Селин молча пошла за ним. Дойдя до двери, Антон попытался повернуть щеколду, дверь не поддалась.

— Она заперта, — прошептал он. — И я бы предпочел пока никого не предупреждать о нашем присутствии здесь.

Развернувшись, Антон прижался плечом к двери и уже собирался попытаться выломать ее, когда дверь рывком открылась. Антон каким-то чудом удержался на ногах, успев в последнюю минуту отшатнуться назад. За дверью стоял капитан Мэддокс. На лице солдата было написано потрясение, в руке он сжимал меч. Не раздумывая Мэддокс быстро нанес удар, попав Антону в лицо кулаком, сжимавшим рукоять. Селин невольно ахнула и отскочила в сторону. Антон упал на пол, умудрившись перекатиться почти вплотную к ней, одновременно выхватывая свой меч и не обращая внимания на кровь, стекавшую из разбитой губы на подбородок.

Селин смотрела мимо Мэддокса. За его спиной находилась маленькая комната со столом, на котором стоял фонарь с мерцающей свечой. У стола стояла Рошель, прижимая руку ко рту.

Мэддокс взревел и бросился на Антона. Он был намного крупнее, но в последнюю секунду Антон отступил в сторону, и Мэддокс проскочил мимо того места, где стоял принц. Одновременно с этим капитан опустил меч и чуть не задел Селин. Она лишь почувствовала, как над ухом просвистел воздух, когда лезвие ухнуло вниз.

— Мэддокс, остановись! — крикнул Антон.

Рошель выбежала из маленькой комнаты, где они с Мэддоксом прятались, переводя испуганный взгляд с Селин на Антона.

— Здесь в тесном помещении женщины, — торопливо продолжил Антон. — Ты хочешь, чтобы мы оба размахивали мечами?

Мэддокс замер, взглянув на Селин. В глазах мужчины светилось отчаяние, и она поняла, что Антон сделал правильный выбор.

— Рошель!

Селин полуобернулась и увидела Хита, стоящего примерно в двадцати шагах от них. Прямо за ним были Амели и стражники из Вяранджа… а за ними Дамек со стражниками из Кимовеска.

— Хит! — вдруг воскликнула Рошель. — Я знала, что ты найдешь меня.

***

Подъехав вместе с Хитом к конюшне, Амели немного растерялась, увидев Дамека и его людей. Даже не спрашивая, почему они здесь, Хит объяснил, что у них есть основания полагать, что Мэддокс спрятал Рошель в комнате в задней части конюшни.

Барон повел их за собой. Но едва войдя в конюшню, они услышали крик Антона, призывающего Мэддокса остановиться. Перейдя на бег, Хит поспешил на крики принца. Амели бежала прямо за ним…

Антон и Мэддокс стояли друг против друга с обнаженными мечами. Рядом с Антоном стояла Селин. Рошель находилась сразу за маленькой дверью в задней стене.

— Хит! — воскликнула она. — Я знала, что ты найдешь меня.

Последовало несколько секунд тишины. Мэддокс выглядел измученным и растерянным одновременно.

— Опусти клинок! — прошипел на него Хит.

Амели заметила, что взгляд Рошель был направлен поверх Хита… за спину самой Амели, на кого-то еще, стоявшего дальше, позади них. Вдоль правой стороны пустых стойл, мимо стражников Вяранджа к ним медленно шел Дамек. Его лицо не выражало вообще никаких эмоций, а взгляд перемещался с Мэддокса на Рошель и обратно.

— Милорд! — в голосе Рошель слышался страх. — Он выкрал меня из замка. Он заставил меня!

— И как он заставил тебя очаровать одного из моих стражников, чтобы тот открыл порткуллис? — поинтересовался Дамек.

Дыхание Рошель участилось:

— Он угрожал мне.

— Чем?

Как только эти слова слетели с губ Дамека, Хит в ярости повернулся к нему:

— Как вы смеете так обращаться с ней… после того, что она пережила? — Он указал на Мэддокса:-Я сам казню его! Это он пытался помешать этой свадьбе.

— Это неправда, — хрипло ответил Мэддокс, опуская свой меч в знак поражения. — Но я действительно заставил Рошель пойти со мной. Я пытался спасти ее.

Дамек проигнорировал Хита, продолжая сверлить взглядом Рошель. У Амели возникло плохое предчувствие, что Дамек наиболее опасен именно в тот момент, когда он кажется абсолютно спокойным, как сейчас.

— Милорд, — Селин проскользнула мимо Антона и подошла к Дамеку. — Моя сестра может без сомнения рассказать вам, что именно произошло. — К счастью, Селин снова стала похожа на саму себя. Что-то разбудило ее. — Пожалуйста, позвольте Амели прочитать одного из них, и тогда вы узнаете правду, — продолжила она.

Наконец Дамек перевел взгляд на Селин, ненадолго задержавшись на ее лице, а потом оглянулся сначала на Рошель, а затем на Мэддокса:

— Пусть она прочтет… его.

Он все еще излучал опасность, но Селин добилась того, ради чего сестры пришли сюда. До сих пор никто не убил Мэддокса на месте, и теперь у Амели был шанс выяснить, что произошло на самом деле. Сложность заключалась в том, что ей и Селин было поручено проследить за тем, чтобы брак Дамека состоялся. Если Мэддокс окажется невиновным… и Рошель сбежала с ним, как, черт возьми, Амели сможет спасти и его и брак? И все же она должна была узнать правду. Она плохо знала Мэддокса, но любой заслуживал знать правду.

Пройдя вперед через небольшую группу людей, Амели направилась прямо к Мэддоксу. Его глаза были полны отчаяния, а по лицу стекала струйка пота.

— Как вы нас нашли? — недоуменно прошептал он.

— Хит знал, что ты сделаешь, — ответила она. — Большую часть пути мы просто шли за ним.

— Хит?

То потрясение, что прозвучало в голосе капитана, с каким он повторил имя Хита, обеспокоило Амели. Неужели тот факт, что у Хита в голове были мозги, был так немыслим?

Она посмотрела мимо Мэддокса в комнату:

— Там есть стулья? Нам нужно сесть, но оставь меч здесь.

На лице мужчины промелькнула вспышка неповиновения. Но так же быстро исчезла, когда он посмотрел на Рошель. Потерпев поражение, Мэддокс оставил меч и прошел в комнату. Амели отправилась за ним следом.

Они вошли в узкую, но довольно уютную комнату с кроватью, столом, стульями и даже фарфоровым умывальником. Неплохо для задней части конюшни.

— Садись, — приказала Амели. — Мне только нужно коснуться твоей руки.

— Я знаю.

Дамек застыл в дверном проеме, внимательно наблюдая за ними, и Амели попыталась отгородиться от него. Обхватив руку Мэддокса, она закрыла глаза. Нащупала искру его духа. Хотя это было ужасное вторжение, она знала, что на этот раз не сможет вернуться только в качестве наблюдателя. Ей нужно было увидеть и прочувствовать прошлое так, как его чувствовал Мэддокс. Простого наблюдения за событиями в том виде, как они разыгрывались, было бы недостаточно.

Последовал первый толчок. Амели попыталась зацепиться за дух Мэддокса, и когда у нее получилось это сделать, она заставила его слиться со своим собственным духом. Она чувствовала, как тревога захлестывает разум мужчины, но не отпускала. Она изо всех сил пыталась увидеть глазами Мэддокса и почувствовать то, что чувствовал он… До тех пор. пока она не стала Мэддоксом.

Последовал второй толчок. Комната вокруг них исчезла, и они вместе понеслись назад сквозь серо-белый туман.

Глава 10

Усадьба Квиллетт близ Энемуска

Месяц назад

Мэддокс никогда не испытывал такой радости. Рошель лежала под ним. Ее стройное, совершенное тело было обнажено, руки обвивали его шею. Они находились в той же маленькой комнате для гостей, которой иногда пользовались, когда обоим удавалось найти повод улизнуть. Сегодня они с пользой провели прошедший час, но он уже почти истек.

Такие украденные мгновения стали центром жизни Мэддокса. На протяжении многих лет у него были разные женщины, и некоторые из них были ему глубоко небезразличны, но он никогда не был влюблен. До сих пор он даже не знал, что означает это слово.

Рошель провела носом по его щеке, и он вздохнул от удовольствия, скользнув вверх рукой по ее бедру, добрался до одной из маленьких округлых грудей.

— Рошель, — прошептал нежно.

Даже спустя три недели Мэддокс иногда все еще не мог в это поверить. Каждый неженатый дворянин, заезжавший в поместье Квиллетт, делал Рошель предложение, а она отдалась ему, солдату без титула и состояния… да еще на двенадцать лет старше ее. Как ему могло так повезти?

— Мы должны все рассказать твоим родителям, — сказал Мэддокс. — Это начинает казаться бесчестным.

— Тебе это кажется бесчестным? — игриво мурлыкнула Рошель, скользя пальцами по его шее и дальше вниз по спине.

Все тело мужчины покалывало, но он отстранился от любимой и перекатился на бок.

— Я серьезно. Мы должны рассказать им и устроить наш брак. — Он залюбовался ее прекрасными золотисто-русыми волосами в который искрился солнечный свет, проникавший через небольшое окно комнаты.

Рошель села, откинув одеяло, чтобы он мог видеть ее. Зрелище обнаженного тела девушки никогда не переставало его восхищать. Взгляд мужчины переместился с узких округлых бедер на хрупкие плечи. Белая кожа была безупречна.

— Пока нет, Мэддокс. Я еще не придумала, как им сказать… как все объяснить. Боюсь, если мы выберем неподходящее время, меня могут запереть в моей комнате, а тебя уволить со службы.

— Твоя мать не уволит меня.

Место Мэддокса в семье было несколько двусмысленным. По сути, он был «подарком». Три года назад принц Родек «подарил» семейству Квиллетт капитана гвардии Энтес для присмотра за их поместьем. Хотя Мэддокс состоял на службе у леди Хелены и ее брата, лорда Хэмиша, в повседневной жизни они относились к нему почти как к равному, и он часто обедал вместе с ними в столовой. Мэддокс только играл роль телохранителя, стоя в боевой готовности у стены, когда в доме были гости.

— Она уволит тебя, если мы неправильно выберем момент и слова, — возразила Рошель, — а я этого не вынесу. Пожалуйста, подожди еще немного, мы что-нибудь придумаем. Я не могу стать причиной твоего увольнения.

— Скоро? — поинтересовался Мэддокс, мысленно уже представляя день их свадьбы.

— Скоро, — улыбнулась Рошель и легла, вытягивая стройное тело. — Прикоснись ко мне снова.

***

Прошла неделя, и возлюбленные смогли встретиться еще два раза. Рошель было всего восемнадцать, и она ничего не знала о мире. Мэддокс удивлялся, что такая юная и невинная девушка может быть такой ненасытной в постели. Казалось, она никак не могла насытиться им. И ему это нравилось. Он нашел идеальную женщину.

Тем не менее, Мэддокс снова стал настаивать на том, чтобы Рошель позволила ему поговорить с ее матерью и дядей, но она так боялась перспективы его увольнения, что умоляла подождать. Он знал, что больше ждать не может. Ему доверяли в этом доме, и мысль о том, что они с Рошель проделывали в дальних уголках поместья, наполняла его одновременно жаром и чувством вины.

Наступил вечер, и Мэддокс оделся к ужину, но, войдя в столовую, тот час подумал, а не забыл ли он о каком-то особенном событии. На столе были искусно расставлены розы и красивые серебряные канделябры, которые леди Хелена выставляла только по случаю торжественных вечеров.

Но здесь присутствовали только члены семьи и все они уже сидели за столом. Взглядом мужчина первым делом нашел Рошель. Она была великолепна в муслиновом платье бледно-желтого цвета. Распущенные волосы ниспадали на плечи. Рядом с Рошель сидела старшая дочь семьи… Карлотта. Она отличалась от сестры, как снег от огня. Внешне Карлотта была похожа на отца: крупнокостная, с мускулистыми руками. Хотя ей было всего около двадцати с небольшим, ее непослушные темные волосы уже начали седеть, и девушка собирала их в строгий узел. У Карлотты был острый нос, а уголки рта постоянно опущены вниз. Носила она, в основном, темные платья с высоким воротом и длинными рукавами. Мэддокс никогда не слышал от нее ни одного доброго слова.

Через стол от Карлотты сидела Лизбет. Глядя на нее сердце мужчины забилось, но совсем не так, как при виде Рошель. Бедная Лизбет. За три года, прожитых здесь, он наблюдал, как из неуклюжей двенадцатилетней девочки она выросла в неуклюжего пятнадцатилетнего подростка. Девчонке явно не хватало изящества. На лице у нее часто появлялись красные пятна, такие были на лицах многих ее ровесников, а волосы, казались вечно взлохмаченными, как бы она ни пыталась их заколоть или уложить. Платья на Лизбет болтались, как на вешалке, а еще она постоянно ерзала на стуле и теребила рукава платья.

Но Мэддокс не мог не испытывать к ней нежности. Лизбет была открытой и честной, с добрым сердцем. Она была добра к лошадям, любила бегать и лазать по деревьям. К сожалению, леди Хелена никогда не упускала случая указать младшей дочери на ее недостатки, и Лизбет стала стесняться. Мэддоксу было жаль ее, но он чувствовал, что со временем неуверенная и неуклюжая девочка сможет стать по-своему красивой женщиной и, возможно, покорит весь мир.

Слева от Лизбет сидел Хит, и при виде его жалость Мэддокса усилилась. В свои восемнадцать Хит был больше похож на ребенка, чем на мужчину, и очень редко разговаривал. Он выглядел как мужская копия Рошель, но в его случае это производило… тревожное впечатление. Мэддокс пытался сделать для юноши все, что мог. Он даже организовывал частные уроки, чтобы парень мог научиться обращаться с кинжалом, но рядом с Хитом Мэддоксу было не комфортно. Ситуация складывалась намного лучше и для Хита, и для Лизбет, когда еще был жив барон Алексис.

Их отец излучал теплоту, которой так не хватало их матери. Он уравновешивал семью. Но когда Хиту и Рошель было по шестнадцать, барон Алексис умер после непродолжительной болезни. Хит получил титул барона, но это лишь заставило его еще больше уйти в себя. Лорд Хэмиш открыто презирал племянника и пренебрежительно отзывался о нем при каждом удобном случае.

— Я опоздал? — спросил Мэддокс, все еще думая о розах и серебряных канделябрах.

— Вовсе нет, капитан, — спокойно ответила леди Хелена. Сегодня на ней было красное шелковое платье, а в ушах серьги с драгоценными камнями.

— Садись, выпей немного вина, — лорд Хэмиш указал на обычное место капитана за столом.

Мэддокс сел. Он никогда особо не интересовался лордом Хэмишем. Это поместье принадлежало его шурину, а теперь Хэмиш относился к нему как к своему собственному, хотя формально оно принадлежало Хиту вместе с винным бизнесом. Но Хиту не давали право голоса ни в управлении домом, ни в бизнесе, а он, похоже, и не возражал. Хит ни к чему не проявлял никакого интереса. Ему только нравилось проводить время с Рошель и Лизбет. Мэддокс полагал, что это потому, что девочки принимали его таким, каким он был.

— Налей немного вина капитану Мэддоксу, — приказал лорд Хэмиш слуге.

Леди Хелена наклонилась вперед:

— Лизбет, не прихлебывай так вино. Поставь его на место и сядь прямо. У твоего дяди есть сообщение.

Лизбет послушно отставила кубок.

Лорд Хэмиш встал, и, к недоумению Мэддокса, с улыбкой обратился к Рошель.

— Моя дорогая племянница, — он поднял свой кубок. — У нас с твоей матерью есть для тебя новости… новости для всей семьи. Мы вели переговоры с домом Пален. Сегодня утром твоя сестра Карлотта получила письмо из замка Кимовеск, и теперь мы вступили в официальные переговоры о браке между тобой и принцем Дамеком… который, как мы все знаем, станет следующим великим принцем Древинки. — Хэмиш протянул кубок Рошель. — Моя дорогая девочка… ты станешь великой принцессой нашего народа.

Мэддокс застыл на месте, думая, что ослышался.

Рошель уставилась на дядю, а затем опустила глаза в свою тарелку.

— Разве ты не рада, моя милая? — спросила леди Хелена. — Разве это не лучшая новость?

— Да, мама, — ответила Рошель. — Я просто потрясена.

И тут до Мэддокса дошло, что все происходит на самом деле. Конечно, Рошель сейчас заговорит. Она должна все рассказать. Она не могла допустить продолжения этих переговоров.

Мэддокс заметил, как Рошель бросила быстрый взгляд на Лизбет и Хита. Ну, конечно, она не хотела говорить о своей любви к Мэддоксу… о своих отношениях с Мэддоксом в этой разношерстной компании. Она попросит личной встречи у матери и дяди… и у самого Мэддокса.

Придя к такому выводу, капитан расслабился в своем кресле.

— Ты же это не серьезно? — разнесся над столом голос Хита. Молодой человек поднялся на ноги и пристально смотрел на мать. — Дамек? Принц Дамек? Ты знаешь его репутацию.

Мэддокс никогда не видел Хита в таком настроении.

— Сядь, — приказала леди Хелена, — и веди себя так, как подобает себя вести за этим столом. У нас отличный повод для празднования, и ты выпьешь за предстоящее замужество твоей сестры.

Опустив глаза, Хит сел и послушно сделал глоток вина из кубка. Мэддокс захотел успокоить молодого барона. Сказать, что разговоры о принце Дамеке скоро закончатся.

***

Остаток ужина прошел в тишине, нарушаемой лишь случайными вопросами лорда Хэмиша к Карлотте о первоначальном требовании Дамека о приданом. Мэддокс не слушал ответы, но понял, что переговоры были полностью возложены на Карлотту.

По мере того как трапеза заканчивалась, Мэддоксу все больше хотелось поговорить с Рошель наедине, чтобы составить план разговора с лордом Хэмишем и леди Хеленой. Он прекрасно понимал, какой переполох и разочарование они вызовут, но это нужно было сделать сегодня.

— Рошель, вы все еще хотите, чтобы я осмотрел копыто вашей кобылы? — спросил он. — Вы упоминали ранее, что она хромает.

Впервые с начала ужина Рошель посмотрела прямо на него:

— Да… да, это было бы любезно.

— Я приношу извинения за то, что не позаботился о ней раньше. Вы пойдете со мной? — Мэддокс не мог прочитать выражение ее лица.

— Ты должна идти прямо сейчас? — леди Хелена посмотрела на дочь. — Я хотела обсудить свадебный пир.

— Я попросила капитана осмотреть ногу Миры, мама, и хотела бы услышать его мнение о лечении. Мы ненадолго.

Все знали, что Рошель любит свою лошадь.

— Можно мне пойти? — спросила Лизбет.

— Нет, тебе лучше остаться здесь, — ответил Мэддокс. — Сегодня прохладная ночь.

Пока они шли через дом, Рошель держалась рядом с ним, но как только они вышли через парадные двери и оказались во дворе одни, Мэддокс привлек ее к себе.

— Мы должны поговорить с твоей матерью и дядей сегодня вечером. Нам надо было поговорить с ними несколько недель назад, а теперь Карлотта попадет в неприятную ситуацию с принцем Дамеком, когда разорвет отношения.

— Мы не будем ни с кем говорить, — прошептала девушка, опустив глаза, пряча от Мэддокса взгляд.

— Что?

— Разве ты не видишь? — продолжила она тихо, с сожалением. — Моя семья находится в шаге от королевской семьи. Для этого уже многое сделано. Я не могу разрушить все это ради моей матери. Я этого не сделаю.

Мэддокс отступил назад.

— Но ты же не собираешься выходить замуж за принца Дамека? Ты и я… мы принадлежим друг другу. Мы должны пожениться, — внутри Мэддокса начал подниматься гнев. — А что, если я сам пойду к твоей матери и дяде и все им расскажу?

— Если ты это сделаешь, произойдет одно из двух. Либо мой дядя сделает все необходимое, чтобы замять скандал, и прикажет тебя по-тихому убить как можно скорее, либо… он взорвется от ярости, меня назовет шлюхой, а тебя отошлет обратно к принцу Родеку, назвав соблазнителем юных дочерей. Я буду разорена, а ты никогда больше не займешь никакой должность ни в одном великом доме. — Рошель всхлипнула и слезы потекли по ее лицу. — Какой из этих исходов ты бы предпочел?

Мэддокс, отшатнувшись, сделал шаг назад:

— Так ты… ты намерена выйти замуж за Дамека?

— Прости. У меня нет выбора.

***

Прошло почти две недели, а в поместье только и было разговоров, что о брачных переговорах. Мэддоксу стало больно, когда он понял, что Рошель изо всех сил старалась избежать любой возможности остаться с ним наедине. Он, в свою очередь, начал придумывать предлоги, чтобы не посещать семейные обеды. Часть его верила, что Рошель все еще может каким-то образом найти способ прекратить переговоры, и как только это произойдет, у него и у нее может появится шанс поговорить с ее матерью и дядей, не боясь разрушить интересы семьи.

Мэддокс не мог отогнать воспоминания о том, с каким голодом Рошель искала встречи с ним, как они прятались в комнатах для гостей или кладовых, а однажды забежали в конюшню, и Рошель наполовину уже избавилась от платья, прежде чем он закрыл дверь. Она так сильно хотела его. А теперь… почти не разговаривала с ним. Это было пыткой.

В поместье находился небольшой отряд частных стражников, у которых было совсем немного обязанностей, поскольку поместье Квиллетт находилось в одном из самых безопасных районов Древинки, и одной из обязанностей Мэддокса было следить за сменой часовых.

Мэддокс сидел за письменным столом в своей маленькой комнате на верхнем этаже поместья и безуспешно пытался сосредоточиться на смене часовых, когда раздался стук в дверь. Мужчина повернул голову. Неужели это Рошель? Но она никогда раньше не приходила к нему в комнату. И вообще, никто и никогда не стучался в его дверь.

Поднявшись на ноги, Мэддокс подошел к двери и распахнул ее.

За дверью стояла леди Хелена. Женщина выглядела взволнованной и растерянной.

— Я приношу извинения за то, что побеспокоила вас в вашей комнате, капитан, — произнесла она, — но ничего не поделаешь. Похоже, что посредством письменной связи переговоры о помолвке зашли в тупик. Мы готовы дать за Рошель довольно щедрое приданое, но принц Дамек требует слишком многого. Он хочет пожизненно получать часть дохода от виноделия. Лорд Хэмиш считает, что личная встреча могла бы помочь в решении этого вопроса, но, конечно, он никогда не будет настолько груб, чтобы высказать это принцу.

Мэддокс не понимал, к чему она клонит. Почему предложение о личной встрече с Дамеком считается грубостью?

— Итак, лорд Хэмиш организовал семейный визит в Кимовеск. Принц Дамек воспринял эту идею как очаровательную. — Хелена сделала паузу:-Я рассказала обо всем своей сестре, и принц Родек немедленно выделил отряд солдат Вяранджа для нашего сопровождения. Они прибудут завтра днем. Командовать ими будете вы. Мы выезжаем через два дня. Я сожалею, что поставила вас в известность в последний момент.

Воины Вяранджа охраняли семью того, кто исполнял обязанности великого принца в течение любого девятилетнего периода. Для леди Хелены прибытие с отрядом солдат Вяранджа в красных табардах лишь придаст больше убедительности ее заявлению о королевских связях.

И все же Мэддокс все еще не совсем понимал ситуацию.

— Миледи… семейный визит? Вы же не имеете в виду Лизбет и Рошель?

— Конечно, Рошель. Как только принц Дамек увидит ее, он… — Хелена замолчала и бросила на капитана тяжелый взгляд, словно он говорил дерзости. — Вы будете выполнять роль телохранителя для детей. Мы уезжаем завтра, — и с этими словами они скрылась в коридоре.