Ведьмы и враг

В комнате, в которую они вошли, было тепло, в очаге горел огонь. Стены были увешаны гобеленами, на которых были изображены цветные узоры, а не картинки или четкие изображения. Мягкие кресла и низкие диваны с бархатной обивкой были тщательно расставлены. Открытая дверь вела в спальню, и в этом дверном проеме стоял мужчина.

Хотя Селин жила под его властью, это был первый раз, когда она увидела его лично. Однако она видела его, когда читала показания людей, связанных с ним, и видела образы их будущего.

На вид ему было под тридцать, с узкими, ровными чертами лица. Его волосы были длинными и темными. Его кожа была бледной, и он был одет в шелковый халат без рукавов, свободно завязанный на талии. Как и у Антона, он был стройного телосложения, с крепкими, четко очерченными мышцами на руках. По большей части он был похож на Антона, за исключением глаз. Глаза Антона были затравленными. У Дамека были жестокими.

— Дорогой брат, — саркастически сказал он. — Ты выглядишь определенно грязным. Ты что, только что слез с лошади?

Он зевнул и потянулся, как ленивый кот, и Селин поняла, что, несмотря на ранний полдень, они его разбудили.

Антон не ответил на вопрос. Он повернулся и кивнул Селин, которая поняла, чего он хочет, и опустила капюшон. Как и Амели.

— Могу я представить своих провидцев? — сказал Антон. — Как и просили. — Он сделал жест рукой. — Это Амели, а это… Селин.

Прежде чем произнести ее имя, он заколебался, и когда он произнес это, его голос слегка изменился. Глаза Дамека загорелись, и он больше не казался сонным или ленивым. Он пристально посмотрел сначала на Антона, затем на Селин, а затем снова на Антона.

И без того бледное лицо Антона побелело.

Селин понятия не имела, о чем идет речь, но у нее не было времени гадать. Ибо в тот же миг капитан Коче громко вздохнул и указал на нее.

— Мой господин! Это тот шарлатан, который разрушил ваши планы насчет помолвки с леди Рианнон.

Селин напряглась. Она и Амели предупредили Антона об этом. Прошлой весной Дамек послал кого-то в Шетану, чтобы заплатить Селин авансом за частное чтение для богатой молодой женщины… при том понимании, что Селин посоветует пугливой будущей невесте выйти замуж за Дамека. Тем не менее, когда Селин закончила чтение, она увидела будущий образ Дамека, ложно обвиняющего свою новую жену в прелюбодеянии и задушившего ее. Он хотел получить ее приданое… но не её. С чистой совестью Селин не смогла выполнить заключенную сделку и попыталась отправить деньги обратно. В результате Дамек приказал сжечь их магазин, а сестер убить. Спасаясь от огня магазина, Селин и Амели столкнулись с неожиданным вмешательством Яромира, который уложил нескольких охранников Дамека, а затем тайно отвел сестер к Антону.

Однако в ответ на вспышку гнева Коче выражение лица принца Дамека стало слегка озадаченным и опасно раздраженным. Селин догадалась, что его охранники обычно не прерывали подобные дискуссии.

Коче, казалось, понял это и помчался дальше. — Разве вы не помните, милорд? Провидец из Шетаны, которому заплатили за то, чтобы он посоветовал леди Рианнон принять ваше предложение? — Он указал на Селин. — Это она! Она одна из ваших собственных крестьян.

На лице Дамека появилось некоторое понимание, но прежде чем он успел заговорить, Антон встал перед Селин, обращаясь непосредственно к своему брату. — Все это не имеет значения. Сейчас она живет в Сеоне и служит мне, а ты попросил меня о помощи.

Сзади Селин услышала, как Рюрик подошел к ней достаточно близко, чтобы она могла протянуть руку назад и дотронуться до него. Может, он и не Яромир, но его присутствие успокаивало.

Мгновение никто не произносил ни слова, и Дамек, казалось, впитывал и обдумывал происходящее. Он прошел дальше в гостиную и встал так, чтобы видеть Селин, стоящую позади Антона.

— Ты тот провидец из Шетаны, который отпугнул Рианнон? — спросил Дамек, но с таким же успехом он мог говорить сам с собой. — Да, я был расстроен из-за этого. Теперь я вспомнил. — Он сделал паузу и посмотрел на Антона. — Как она оказалась с тобой?

— Не имеет значения, — ответил Антон. — Я полагаю, отец рассказал тебе о ней и ее сестре, которые теперь работают на меня? Что бы он ни говорил тебе об их способностях, это правда. Если тебе нужна их помощь, мы останемся. Если ты этого не сделаешь, скажи об этом сейчас, и мы вернемся в путь.

Со вздохом Дамек поднял одну руку в воздух. — Успокойся, младший брат. Я не ссорюсь с вашим провидцем. На самом деле, она могла бы оказать мне услугу, так как теперь у меня на крючке гораздо больший приз.

Тело Антона слегка расслабилось. — Хорошо. Тогда, если сестры собираются искать того, кто убил Шарлотту, им нужно будет пообщаться с семьей твоей невесты. Я собираюсь представить их как мисс Селин и мисс Амели, дочерей богатого торговца шерстью, который часто обедает при дворе Сеона. Леди Хелена должна принять их в обществе, прежде чем что-либо может быть раскрыто. Ты понимаешь?

Внезапно Селин начала понимать причину этой быстрой встречи по их прибытии.

— Да, конечно, я понимаю, — ответил Дамек, снова звуча раздраженно.

— Тогда тебе нужно будет приказать капитану Коче молчать, — продолжил Антон, — а также всем охранникам, которые когда-либо посещали Шетану, чтобы собирать налоги… или развлекаться, охотясь на тамошних людей. Все ваши охранники должны обращаться с мисс Селин и мисс Амели как с почетными гостями.

— Милорд! — Коче начал возражать.

Дамек повернулся к нему, и он замолчал.

— Капитан, — сказал Дамек, — вы сделаете так, как просит мой брат. Будьте откровенны со своими людьми. Любой, кто хотя бы намекнет на личность этих женщин, будет… получит выговор.

Селин могла только догадываться, что это значит.

Лицо Коче потемнело. — Да, милорд.

Итак, Антон эффективно решил проблему капитана Коче — по крайней мере, до определенного момента — и всем охранникам будет приказано проявлять должное уважение к Селин и Амели. Она не могла не быть несколько впечатлена тем, как быстро Антон решил несколько их первоначальных проблем.

Но теперь началось самое трудное.

Дамек изучал ее, взглянул на Амели, а затем снова на нее. — И как вы планировали поймать этого убийцу?

Селин инстинктивно понимала, что показывать ему хоть каплю неуверенности было бы ошибкой.

— У вас все еще есть тело Шарлотты, милорд? — спросила она.

Он улыбнулся. От этого взгляда Селин чувствовала озноб даже в теплой комнате. — Да, — ответил он. — Это в подвалах. Я подумал, что ее семья захочет привезти её домой для похорон.

— Можем мы осмотреть её? — спросила она.

Если он и счел просьбу жуткой, то не показал этого, а вместо этого посмотрел на Антона, который кивнул.

— Конечно, — сказал Дамек. — Позвольте мне одеться.

* * *

В какой — то момент по пути вниз в подвалы — Селин точно не заметила, когда именно, — к ним присоединился маленький человечек с родимым пятном, неся фонарь. Когда все они вышли в темную комнату под главным этажом замка, вечеринка показалась довольно большой, но Селин предположила, что с этим ничего не поделаешь. Она и Амели были необходимы. Оба принца хотели присутствовать при допросе, и у обоих принцев также были свои личные телохранители, поэтому Рюрик и Коче замыкали шествие.

И Селин была благодарна маленькому служителю, несущему фонарь.

Однако все подобные мысли вылетели у нее из головы, когда она увидела тело, разложенное на длинном деревянном столе. Запасы винных бочонков, колес сыра и бочонков с овсом заполняли заднюю половину комнаты. Селин встревожило то, что тело Шарлотты выглядело так, словно его «хранили» здесь вместе с едой.

Амели подошла к столу первой, и Селин подошла, чтобы присоединиться к ней. С момента прибытия Амели не сказала ни слова, но в этом не было ничего необычного. Обычно она позволяла Селин взять на себя инициативу в начале расследования.

— Что именно вы хотите увидеть? — спросил принц Дамек с искренним любопытством в голосе.

— Признаки яда, милорд, — ответила Селин. — Некоторые из них легко получить, а другие сложнее. Если мы узнаем, что было использовано, это может помочь в наших поисках. — Она посмотрела на маленького человечка с фонарем. — Не могли бы вы… не могли бы вы поднести свет поближе?

Мгновенно он оказался рядом с ней, держа фонарь над лицом Шарлотты. — Я Лайонел, — вежливо представился он. Его голос был почти музыкальным, когда он заговорил. — Пожалуйста, сообщите мне обо всем, что вам потребуется.

— Спасибо, — ответила она. — Я мисс Селин. Просто продолжайте пока держать свет там.

Сначала Селин провела визуальное представление. Телу было несколько дней от роду, и оно уже окоченело. Шарлотта при жизни была ширококостной женщиной, и определить ее возраст было трудно. В ее темных жестких волосах виднелись седые пряди, но лицо казалось моложе. Ее рот был опущен, а руки были большими и жилистыми. Ее платье было черным с белой отделкой, и оно закрывало всю ее фигуру с высоким вырезом и длинными рукавами. Даже после смерти что-то в ней создавало у Селин впечатление, что она была несчастной женщиной.

Антон подошел к столу. — Что-нибудь? — тихо спросил он.

Селин обошла его и задрала один из рукавов Шарлотты, изучая ее кожу. Затем она подошла к концу стола и проверила ножки. — Красной сыпи нет, значит, это была не белладонна. — Повернувшись обратно к Антону, она прошептала: — Не могли бы вы попросить своего брата точно описать, когда Шарлотта… когда она умерла?

— Вы можете спросить меня о таких вещах сами, — прервал Дамек. — Я не кусаюсь.

Селин не была уверена, что поверила в это, но посмотрела на него.

Он пожал плечами. — Она отпила из своего кубка, а потом не смогла дышать. Она умерла.

— Она задыхалась? — Спросила Селин, а затем не забыла добавить: — Милорд.

— Никто из нас ничего не ел, так что это должно было быть вино, — ответил Дамек. — Она издавала задыхающиеся звуки, но это было больше похоже на то, что кто-то пытался вдохнуть воздух и потерпел неудачу.

Селин наклонилась над головой Шарлотты.

— А ты что думаешь? — Амели прошептала ей.

— Я не знаю.

Наклонившись, Селин засунула пальцы Шарлотте в рот и раздвинула ее зубы.

— Что вы делаете? — спросил Антон с выражением, похожим на отвращение.

Не отвечая, Селин наклонилась ближе, чтобы осмотреть язык и горло Шарлотты. Она посмотрела на Дамека. — Милорд… ее язык не распух, и горло не покраснело. Ее трахея чиста. Я не… я не уверена, что она была отравлена. Упоминала ли семья о какой-либо истории болезни? Может быть, слабое сердце?

Смесь удовольствия и надежды отразилась на лице Дамека. — Они мне ничего не говорили, но вы хотите сказать, что она могла просто умереть сама по себе? Это была бы приятная новость, если бы она была правдой. Это, безусловно, облегчило бы мою помолвку с Рошель.

Хотя Селин слегка отвращало его бессердечное отношение к смерти Шарлотты, она понимала, о чем он говорил.

— Когда у Селин будет возможность поговорить с семьей? — спросил Антон. В его голосе тоже звучала надежда. Если бы это оказалось трагической, но естественной смертью, это позволило бы ему забрать своих людей отсюда и отправиться домой.

— Вы встретитесь с ними сегодня вечером за ужином в большом зале, — ответил Дамек. — Я знаю, что все должны быть в трауре, но мы все должны есть. Он наклонил голову. — Если Селин так уверена, что это не было убийством, есть ли необходимость продолжать?

— Я не уверена, — быстро вставила Селин. — Я просто рассказываю вам, что я здесь вижу. Чтобы быть уверенными, мы должны двигаться вперед.

— Я согласен, — неохотно сказал Антон. — Я надеюсь, что ты прав, но мы не можем уйти, пока не будем уверены. Иначе отец не был бы доволен.

Дамек вытянул руки. — Как пожелаете. Увидимся за ужином. — Он снова зевнул. — Лайонел присмотрит за тобой отсюда. — Не говоря больше ни слова, он повернулся и вышел из подвальной комнаты. Капитан Коче последовал за ним.

Антон взглянул на Селин, а затем на Шарлотту. — Вы действительно думаете, что она могла умереть от болезни или слабого сердца?

— Я не знаю, но я не вижу никаких доказательств того, что она была отравлена.

Лайонел склонил голову и спросил: — Могу я проводить вас в ваши комнаты? Я могу распорядиться, чтобы вам принесли горячую воду для умывания и чай.

Внезапно кружка горячего чая показалась мне очень вкусной.

Антон кивнул маленькому мужчине. — Да.

— Я приготовил для всех вас комнаты на втором этаже восточной башни, — продолжил Лайонел. — Горничная мисс Селин и мисс Амели уже начала распаковывать вещи в их комнатах.

— Комнаты? — Вмешался Рюрик. — Вы разместили женщин в отдельных комнатах?

Выражение лица Лайонел стало оскорбленным. — Конечно.

Рюрик покачал головой. — Нет. — Он посмотрел на Антона. — Милорд, Селин и Амели должны оставаться в одной комнате, с Хельгой на палитре на полу. У вас должна быть комната поблизости, где я буду спать на палитре. Я отвечаю за вашу безопасность, и лейтенант Яромир оторвет мне голову, если я соглашусь на меньшее.

Обида на лице Лайонела усилилась — поскольку это было явное оскорбление, — но Селин понимала настойчивость Рюрика. Селин не хотела спать одна в этом замке. И она не хотела, чтобы Амели была одна… или Хельга. Более того, она испытала облегчение от мысли, что Антон и Рюрик спят в соседней комнате.

Антон, должно быть, тоже понял, потому что повернулся к Лайонел. — Проследи за этим.

Губы Лайонела сжались. — Да, мой господин.

* * *

Вскоре после этого Антон наконец оказался в отведенной ему комнате, где можно было немного уединиться. Он послал капрала Рюрика проверить их людей и лошадей.

Антон прислонился к стене, чувствуя тошноту.

Слуга принес горячую воду в кувшине и чашку дымящегося чая. Он проигнорировал и то, и другое.

Он едва обратил внимание на скудную обстановку комнаты: кровать, шкаф, маленький столик с тазом и кувшином. Ему было все равно. Он бы отдал почти все, чтобы вернуться во времени в тот момент, когда он представил Амели и Селин Дамеку.

Закрыв глаза, он снова мысленно пережил тот ужасный момент, проклиная себя.

Он выдал себя, выдал свои чувства к Селин.

Дамек знал. Он услышал легкое изменение в голосе Антона. И Дамек теперь сосредоточится на ней как на мишени. С детства Дамеку всегда удавалось узнать, что любил Антон, о чем он заботился… для того, чтобы его можно было заставить страдать.

Дамек не мог любить ничего и никого, поэтому ему нужно было мучить то, что любил Антон.

Прежде чем прийти сюда, Антон пообещал себе, что ничего не выдаст, что Дамек ничего не прочтет на его лице и ничего не услышит в его голосе. Каким бы дураком он ни был, Антон верил, что сможет продолжать в том же духе в течение всего визита.

Он не продержался и первого часа.

Он понял, что слишком долго провел вдали от своей семьи. Почти шесть лет он был принцем замка Сеон и начал воспринимать мир как нормальное место, населенное нормальными людьми. Он даже начал уважать себя, больше не будучи напуганной любимой жертвой сумасшедшего старшего брата.

Он представлял себя прибывшим в Кимовеск тем человеком, которым стал: авторитетной фигурой, гордящейся своей провинцией и собственным правлением. Сейчас… он колебался. Он возвращался в то, чем его когда-то сделал Дамек.

Прикусив внутреннюю часть рта, он мысленно представил Селин. Она видела его таким, каким он всегда хотел, чтобы его видели. Он должен был держаться за это. Он не мог вернуться.

Подойдя к кровати, он опустился на нее. У него еще было время до того, как ему придется одеваться к обеду, и он планировал провести каждую минуту внутри себя, укрепляя себя, готовясь к тому, что должно было произойти. До конца этого визита он не выдаст ни единой эмоции, которую Дамек мог бы использовать против него.

Ни одного.

* * *

— Вы снимаете это забрызганное грязью платье, подходите к гардеробу и выбираете платье для этого вечера, — сказала Хельга с оттенком угрозы в голосе. — Или я выберу сама для вас.

Амели стояла возле кровати, опустив руки по бокам, пристально глядя на Хельгу. Выбрав эту комнату из трех, которые были приготовлены для них, у всех трех женщин было время выпить чаю и отдохнуть ближе к вечеру. Хотя Селин сняла дорожное платье и дремала в белой сорочке, Амели настояла на том, чтобы оставаться полностью одетой.

К ее предплечьям были прикреплены два клинка в ножнах, и она пообещала Яромиру, что сохранит их в секрете. Обычно у нее никогда не было секретов от Селин, но… Селин была из тех, кто больше всего беспокоился о сохранении уловки, и она могла попытаться уговорить Амели оставить клинки за ужином, на случай, если кто-то увидит их у нее в рукавах и начнет задаваться вопросом, почему богатая дочь торговца шерстью решила носить оружие за обеденным столом.

— Хельга права, — сказала Селин. — Ты должна выбрать платье. Я предлагаю этот темно-бордовый шелк. Это будет дополнять твои темные волосы.

— Мне было все равно, что дополняет мои волосы, — парировала Амели.

Дверцы шкафа были открыты, обнажая смехотворное количество бархатных, шелковых и атласных платьев. Как Хельге удалось собрать так много вещей? И почему?

Селин подошла и достала шелковое бордовое платье с пышной юбкой. — Пожалуйста, надень это?

По крайней мере, оно было с длинными рукавами.

Хельга подошла, взяла платье у Селин и повернулась, махнув рукой Амели. — Вы слышали ее! А теперь снимите эту грязную штуку.

К счастью, Селин снова обратила свое внимание на гардероб, вероятно, выбирая платье для себя, и Амели воспользовалась моментом, чтобы расшнуровать перед своего небесно — голубого дорожного платья — которое действительно было забрызгано грязью — и быстро сняла его.

Она держала его на предплечьях и сказала: — Хельга, просто положи платье на кровать. Я надену его сама.

Хельга застала ее врасплох, схватив дорожное платье, сдернула его и уронила. — Не начинайте это. Мне нужно будет подержать это платье, пока вы войдете, иначе оно помнется, и тогда мне нужно будет… — Она замолчала, увидев вложенные в ножны клинки.

Селин все еще стояла к ним спиной, и Амели только один раз покачала головой, глядя на Хельгу.

В глазах Хельги промелькнуло что-то нечитаемое, а затем она мгновенно продолжила, как ни в чем не бывало. Подняв шелковое платье, она опустила его почти до пола. — Теперь вы наденете это и поднимите руки, чтобы я могла поднять его.

Двигаясь так быстро, как только могла, Амели почти запрыгнула в платье и засунула руки в длинные рукава. Одним быстрым движением Хельга подняла одежду и накинула ее на плечи Амели, все еще выкрикивая приказы.

— А теперь повернитесь, и я вас зашнурую.

Идея надеть что-нибудь, что требовало бы, чтобы второй человек «зашнуровал ее», показалась Амели совершенно абсурдной. Ей не нравилось шерстяное дорожное платье, но, по крайней мере, оно было зашнуровано спереди. В конце концов, однако, ее заботило только то, что ее оружие теперь было прикрыто и что Хельга не выдала ее.

Пока капризная пожилая женщина тянула и теребила заднюю часть платья, Амели огляделась вокруг. Их комната здесь была не такой милой, как в замке Сеон. Обстановка была подходящей: большая кровать с несколькими одеялами, шкаф и туалетный столик со стулом и зеркалом. Но там не было ни камина, ни окна.

К счастью, было не холодно. Возможно, тепло от нижних очагов поднималось вверх, и отсутствие окна помогало удерживать его внутри.

Хельга протянула Амели пару шелковых туфель на плоской подошве. Обычно мысль о том, чтобы оставить свои ботинки здесь, привела бы ее в панику, поскольку это означало оставить свой кинжал. Но сегодня вечером она была хорошо вооружена, поэтому надела туфли без комментариев.

— Хельга, какое платье ты бы выбрала для меня? — спросила Селин. — Я хочу, чтобы леди Хелена считала нас весьма привилегированными.

Ее комментарий вызвал у Амели укол вины. Селин тоже не нравилось играть в «одевалки». Для нее эти платья были костюмами, необходимыми для исполнения роли. Амели поняла, что ей самой не мешало бы помнить об этом.

— Янтарный бархат, — ответила Хельга. — Это должно поднять чей-нибудь нос в воздух.

— Хорошо. — Селин достала прекрасное платье с V-образным вырезом и, повернувшись к зеркалу, прижала его к себе. — Мои волосы вверх или вниз?

— Зависит от того, что тебе нужно. Ты выглядишь более привлекательно, когда они опущено, но с ним ты выглядишь более подходящей молодой леди. — Тогда вверх, — сказала Селин.

Она сама влезла в платье. Может быть, бархат не морщился? Хельга подошла, чтобы зашнуровать ее. Амели должна была признать, что Селин выглядела вполне преуспевающей. Бархат насыщенного янтарного цвета, казалось, почти волшебным образом притягивал взгляд Амели.

Сидя за туалетным столиком, Селин не двигалась, пока Хельга скручивала большую часть её волос, укладывала их на макушке и заколола. Несколько прядей были оставлены, чтобы виться вниз по ее скулам.

— Идеально, — сказала Селин, как будто оценивая правильно испеченный пирог. — И нам тоже придется уложить Амели. Теперь он достаточно длинный, чтобы его можно было приколоть.

— О, ради Бога! — воскликнула Амели, забыв о своем решении минуту назад. — Никто не заколет мои волосы.

— Да, это так, дорогая, — сладко ответила Селин.

Амелия глубоко вздохнула и собиралась протестовать с большей яростью, когда раздался почти неслышный стук в дверь.

Все три женщины замерли, и мягкий женский голос позвал: — Могу я войти? Я одна.

Приподняв одну бровь, Селин ответила: — Входи.

Дверь нерешительно открылась, и внутрь заглянуло чье-то лицо. Амели была поражена, когда увидела это лицо.

Красивая молодая женщина вошла в комнату, сложив руки вместе. Ее волосы были черными и прямыми, как шелк. Верхняя часть её была удержана тонкой серебряной лентой. Ее платье было простого покроя, но хорошего качества, из матовой шерсти светло-персикового оттенка. Ее темные глаза были раскосыми, что придавало ей намек на экзотику. У нее был маленький носик, а рот в форме сердечка.

— Простите меня, — сказала она, глядя в пол. — Я не хотела прерывать. Мастер Лайонел послал меня посмотреть, не понадобится ли вам что-нибудь, чтобы помочь вам подготовиться к ужину.

— Мастер Лайонел? — спросила Амели. Она предположила, что этот странный маленький человечек был личным слугой Дамека.

— Да, миледи. Он управляет домашним хозяйством и хочет убедиться, что у вас есть все, что вам нужно. Он послал меня.

Молодая женщина говорила тихо, испуганным, почти побежденным тоном.

Селин подошла к ней. — Пожалуйста, заверьте его, что у нас есть все необходимое. И я благодарю вас…?

— Джоанна, миледи.

— Вам не нужно так нас называть, — сказала Селин. — Я мисс Селин, а это мисс Амели, а это наша верная горничная Хельга. — Последнюю часть она произнесла с юмором в голосе, и Хельга хмыкнула.

— Очень хорошо, мисс, — прошептала Джоанна. — Когда прозвучит гонг, вы должны спуститься к обеду. Мастер Лайонел очень разборчив в гонге. Убедитесь, что вы спускаетесь прямо сейчас.

С этими словами молодая женщина выбежала из комнаты, закрыв за собой дверь.

Селин обернулась с озадаченным выражением лица. — О чем вы думаете… была ли она служанкой? И что вы думаете обо всем этом почтении к «мастеру Лайонелу»? Возможно, он занимает более высокое положение, чем мы думали.

Хельга снова хмыкнула. — Я бы пока не стала пытаться что-то осмыслить.

Амели пожала плечами Селин. Хельга, вероятно, была права, и у них будет лучшее представление об иерархии здесь после сегодняшнего ужина.

— Хорошо, тогда, — сказала Хельга, подталкивая Амели вперед. — Вы садитесь за тот стол и позвольте мне заколоть ваши волосы.

Селин бросила на Амели строгий предупреждающий взгляд, и с громким выдохом Амели сдалась. Она плюхнулась за туалетный столик и сидела там, кипя от злости, пока Хельга расчесывала ее волосы до плеч, а затем снова ловко заколола их, оставив несколько выбившихся прядей на висках. Когда все это было сделано, Амели удивленно посмотрела в зеркало, едва узнавая себя. Бордовое платье действительно шло к ее бледной коже… и Хельга уложила её волосы так эффектно, что никто даже не смог бы сказать, что они доходили ей только до плеч.

— Прелестно, — одобрительно сказала Селин. — Мы должны уметь хорошо играть свои роли.

Откуда-то снизу прозвучал гонг.

Прежде чем отправиться в свою комнату, Антон объяснил, что, поскольку охранникам Кимовеска теперь будет приказано обращаться с Амели и Селин как с почетными гостями, они могут безопасно ходить по общим зонам замка самостоятельно — например, между их комнатой и большим залом. Он подчеркнул, что предпочитает, чтобы они гуляли вместе.

Кроме того, он сказал им, что большинство охранников Сеона в их отряде были назначены для охраны вдоль дорог, но для любого приезжего гостя, даже принца, считалось дурным тоном иметь слишком много охранников внутри замка. Так что, по-видимому, в зале будет всего несколько человек, а остальные останутся в казармах. Антон, конечно, был волен поступать так, как ему заблагорассудится, но большую часть времени здесь Рюрик будет с ним в роли телохранителя, как и ожидали все остальные.

Прежде чем прийти сюда, Антон пообещал, что защитит сестер, и Амели не могла не отметить, что, хотя идея Яромира о защите заключалась в постоянной бдительности и мече, идея Антона состояла в том, чтобы предвидеть любую возможную угрозу и пресечь ее до того, как это произойдет.

Итак… теперь пришло время спуститься на ужин.

Амели могла видеть Селин в зеркале, и Селин встретилась с ней взглядом.

— Ты готова к этому? — спросила Амели.

Сделав несколько вдохов, Селин кивнула.

Глава 5

Поиск большого зала не потребовал особых усилий. У подножия лестницы восточной башни сестры вошли в проход, который проходил по задней стороне средней части замка и выходил прямо в сам зал.

Тем не менее, когда Селин вошла в зал через арку, она испугалась, что они с Амелией могут опоздать, и была удивлена, увидев в зале только Антона, Дамека, нескольких слуг и пятнадцать охранников. Количество охранников ее не удивило, но один цвет в сочетании плащей удивил. В дополнение к пяти черным плащам кимовеских мужчин и пяти коричневым плащам сеонских мужчин, было пять охранников, одетых в ярко-красные плащи дома Вяраньи… и Вяраньи всегда назначались для защиты того, у кого из домов был лидер, служивший великим князем в то время. Должно быть, они здесь временно служат семье Квиллетт, и само их присутствие красноречиво говорило о важности будущей невесты Дамека.

Капрал Рюрик и капитан Коче стояли на почтительном, но близком расстоянии от своих господ. Среди присутствовавших охранников Сеона Селин узнала гвардейца Вултера, гвардейца Риму и сержанта Базена, которые все стояли по стойке смирно в разных местах зала.

Однако никто из других приглашенных на ужин еще не прибыл.

Селин огляделась по сторонам.

Обширное помещение было прямоугольным, с длинным столом и стульями с высокими спинками, расположенными в дальнем конце. В очаге пылал огонь.

Собак не было.

Прямо напротив зала была еще одна арка, на западной стороне, которая вела к первой из двойных башен на этом конце замка.

И Антон, и Дамек повернулись, когда сестры вошли, и, поскольку они стояли бок о бок, Селин не могла не отметить, насколько они похожи внешне, даже в выборе одежды сегодня вечером. В то время как Антон был одет в темно-синюю тунику без рукавов поверх белой рубашки, Дамек был одет в красную тунику без рукавов поверх белой рубашки. Оба мужчины были одеты в черные брюки и ботинки. Антон носил свой длинный меч, в то время как Дамек носил кинжал в ножнах на левом бедре. Волосы Дамека были длиннее и немного темнее, но их лица были почти идентичны. Эффект был несколько жутким, учитывая, насколько они отличались по темпераменту.

Когда сестры приблизились, Дамек взглянул на Эмили, которая была прекрасна сегодня вечером, а затем улыбнулся Селин.

— А, мисс Селин, — сказал он. — что за прекрасное видение.

Его внимание нервировало ее. Почему он сосредоточился на ней? Акцент, который он сделал на слове «мисс», сочился сарказмом, словно напоминая ей, что он точно знал, кто она такая: крестьянка в одной из его собственных деревень.

Она бросила быстрый взгляд на Антона, опасаясь, что он может обидеться. Но выражение его лица не изменилось, как будто он не слышал этого пренебрежения.

— Мы не рано? — спросила его Селин. — Я думала, мы слышали гонг.

— Нет, вы пришли точно вовремя, — ответил Дамек. — вся семья Рошель с удовольствием войдет…, и кто я такой, чтобы возражать?

Пристальный взгляд Антона скользнул по ее платью и волосам, а затем он заметил преображение Амели.

— Вы обе прекрасно выглядите. — вежливо сказал он, но в его голосе не было никаких эмоций.

Селин не знала, что ответить.

Несколько больших бочонков с вином были сложены у стены напротив очага, и эффектная черноволосая женщина, Джоанна, доставала кувшин.

— Мера предосторожности. — объяснил Дамек. — После смерти Карлотты я приказал принести сюда и охранять несколько бочонков, которые были заперты в глубоких подвалах. Никому, кроме Джоанны, не разрешалось прикасаться к ним.

— Вы доверяете Джоанне больше, чем кому-либо другому, милорд? — Спросила Эмили, впервые обращаясь непосредственно к Дамеку.

Он рассеянно взглянул на нее. — Джоанне можно доверять.

Пока Селин обдумывала это, движение в арке привлекло ее внимание. В зал вошли двое хорошо одетых людей средних лет: мужчина и женщина.

Дамек отвесил им обоим поклон, а затем сказал с некоторой церемонией:

— Леди Хелена и лорд Хэмиш.

Селин запомнила как можно больше деталей на следующем вдохе. Волосы леди Хелены, должно быть, когда-то были рыжевато-светлыми, но теперь выцвели, оставив лишь намеки на свой былой цвет. Они были искусно уложены у нее на макушке таким образом, что служанке, чтобы их уложить, должно быть, потребовалось не меньше часа. Она была статной, ее талия только начинала утолщаться, а пышная грудь начинала обвисать — даже несмотря на то, что она была туго зашнурована в атласное платье сапфирово-синего цвета. Выражение ее лица привлекло внимание Селин больше всего: надменность, смешанная с оттенком отчаяния.

Лорд Хэмиш был значительно выше шести футов ростом и широк в плечах. Его волосы поредели, и от этого его чересчур широкие черты лица казались еще шире. У него был такой вид, словно когда-то он был вполне подтянут, но теперь начинал толстеть. Единственное, что Селин могла прочесть в выражении его лица, было привилегированное высокомерие.

Однако в тот момент, когда он заметил Селин и Эмили, его глаза скользнули по ним обоим с блеском похотливого интереса, и Селин изо всех сил старалась не содрогнуться.

Эта ночь обещала быть долгой.

Леди Хелена остановилась при виде Антона.

— Моя госпожа, — продолжил Дамек. — Могу я представить моего брата, принца Антона, мисс Селин и мисс Эмили из замка Сеон?

Хелена проигнорировала сестер, ее глаза остановились на Антоне. Селин понятия не имела, чем это закончится, так как, по всем расчетам, леди Хелена должна была находиться в состоянии траура.

— Милорд, — сказала Хелена, делая реверанс Антону. — Это большая честь для меня. Я помню, как однажды встретила Вас, когда Вы был совсем юны.

Антон шагнул вперед, взял ее за руку и поцеловал тыльную сторону.

— Простите мое вторжение в такое время, и я приношу свои соболезнования, — сказал он. — Мой отец послал меня помочь вам. — Он указал на Селин и Эмили рукой. — И он попросил меня привести двух моих провидцев.

Лорд Хэмиш нахмурился. — Провидцы?

— Да, они оказались бесценными для моей семьи. — ответил Антон. — Мой отец сам недавно обратился к ним за помощью, чтобы решить трудный вопрос.

— Действительно, — вставил Дамек с некоторой бравадой. — И наш отец сделал бы все, чтобы предложить вам все ресурсы дома Пален.

Когда лорд Хэмиш собирался заговорить снова, из арки донеслись голоса, и Селин посмотрела на трех гораздо более молодых людей, которые бок о бок вошли в зал. Судя по более ранним описаниям семьи Антоном, Селин было нетрудно понять, кто есть кто.

Рошель была слева. Первое слово, пришедшее на ум, было «изысканный». На вид ей было около восемнадцати лет. Она была высокой для женщины, вероятно, доставала Дамеку до носа, с изящной, гибкой фигурой. Ее волосы были красно-золотистыми и ниспадали до поясницы. Ее глаза были такими светло-карими, что, казалось, светились. Цвет ее лица был кремовым и безупречным, и на ней было светло-зеленое платье из мятого бархата, похожее по покрою на платье Селин, с V-образным вырезом, открывавшим ее тонкую шею и ключицы. Ее походка была такой грациозной, словно она скользила по льду.

Справа от троицы стояла девушка гораздо ниже ростом, лет пятнадцати. Это, должно быть, Лизбет. Хотя у нее был такой же цвет кожи, как у ее старшей сестры, на этом сходство заканчивалось. На ее щеках было несколько пятен, которыми обычно страдают люди ее возраста. Она была здорового, слегка коренастого телосложения. Ее волосы были небрежно заплетены в свободную косу, и она шла, раскачивая обеими руками по бокам. Юбка ее атласного платья уже помялась. Она излучала юношескую энергию и поразила Селин как одного из тех людей, которые выражали все эмоции на своем лице.

Наконец, в центре был молодой человек… брат-близнец Рошель, Хит, уже барон, одетый в кремовую тунику без рукавов поверх черной шерстяной рубашки. Он был всего на дюйм или два выше Рошель, с ее таким же гибким телосложением, цветом кожи и тонкими чертами лица.

На нее это произвело неземное впечатление. На нем… Это было что-то другое. Это придавало ему ауру, граничащую с женственностью. В то время как Антон и Дамек оба были стройного телосложения, кости их запястий, рук и плеч выглядели крепкими, как будто ни один из них не прилагал особых усилий, чтобы размахивать мечом, метать копье или управлять непослушным боевым конем.

Молодого барона можно было бы назвать хрупким и почти симпатичным.

Прямо за этими тремя молодыми людьми шел высокий вооруженный мужчина, скорее всего, их телохранитель. Однако на нем был бледно-желтый плащ дома Антов.

Все они остановились всего в нескольких шагах от входа в зал.

— Кто они такие? — Прямо спросила Лизбет, глядя на Антона, Селин и Эмили.

— Моя дорогая, — сказала леди Хелена, повысив голос с упреком. — пожалуйста, держи себя в руках. — Она несколько царственно указала на Антона. — Это брат принца Дамека.

Дамек подошел к Рошель и взял ее за руку. — Антон, я представляю свою будущую невесту, Рошель Квиллетт.

Рошель опустила голову и мило покраснела, но гордость в голосе Дамека была явной. Возможно, он действительно ценил ее?

Или… он просто швырнул свою удачу Антону в лицо?

Были сделаны дальнейшие представления, а также информация, которую Антон собрал для сестер — как для дочерей богатого торговца шерстью, — и Селин оказалась втянутой в поток вежливых кивков и ответов.

Молодой барон едва мог смотреть в глаза вновь прибывшим, и в результате Селин почувствовала нежеланный прилив жалости. Он казался еще более застенчивым, чем его сестра-близнец.

Лизбет, однако, не испытывала никакой застенчивости, и, пока Селин продолжала оценивать Рошель, она услышала, как Антон снова употребил слово «провидцы».

— Провидцы? — спросила Лизбет. — Почему твой отец хотел, чтобы ты привел их?

Выражение лица Антона дрогнуло, как будто он не был уверен, как затронуть эту тему с пятнадцатилетней девочкой, и поэтому вмешалась Селин.

— Поскольку были опасения, что ваша сестра могла быть отравлена, отец принцев надеялся, что мы с моей сестрой сможем раскрыть, кто был виновен.

— Она была отравлена, — ответила Лизбет. — Это не вызывает сомнений.

Селин обнаружила, что эта прямолинейная девушка несколько сбила ее с толку.

Прежде чем она смогла ответить, вмешалась Эмили. — Зачем кому-то понадобилось отравлять Карлотту?

— Ну, чтобы положить конец этому браку, конечно, — насмешливо ответила Лизбет, как будто вопрос был глупым. — она вела переговоры о браке в течение нескольких недель.

Лицо леди Хелены напряглось от нескрываемого гнева. — Это не имеет никакого отношения к тому, почему какой-то сумасшедший отравил ее вино, и вы будете держать свои невежественные предположения при себе. — Она снова повернулась к Селин.

— Простите мою младшую дочь. Боюсь, у нее нет ни подходящего возраста, ни здравого смысла, чтобы появляться в приличном обществе. Тот, кто совершил этот ужасный поступок, скорее всего, затаил злобу на тех, кто лучше его или ее, и хотел причинить вред моей семье.

Лицо Лизбет покраснело, но она промолчала, и мысли Селин понеслись вскачь. Карлотта была той, кто вел переговоры о помолвке? Это была важная новость.

Последовал неловкий момент, пока Дамек не сказал: — Мисс Селин сегодня предоставила мне еще одну возможность.

Глаза Селин метнулись к нему, и он бросил на нее жесткий, почти угрожающий взгляд. Он хотел, чтобы она повторила то, что сказала ему в подвале.

Не имея особого выбора, она повернулась к Хелене. — Миледи, я не уверена, что ваша старшая дочь была убита намеренно. В дополнение к тому, что я служу провидцем принца Антона, я также являюсь его придворным целителем и аптекарем. — Она заколебалась на следующей части, гадая, как это будет воспринято. — Принц Дамек позволил мне осмотреть тело Карлотты… и хотя это было трудной задачей для меня, я не увидела признаков смерти от яда. Почти каждая форма оставляет какой-то характерный след, а у вашей дочери его не было. Возможно, она умерла от естественной причины… Возможно, от слабого сердца.

Оба, леди Хелена, и лорд Хэмиш внезапно уставились на Селин, как будто она была их спасительницей. Хелена даже схватила ее за руку. — О, моя дорогая, неужели это правда? Если это так, то вы являетесь носителем хороших новостей. — Затем, возможно, вспомнив, как это могло прозвучать, она быстро добавила: — Конечно, мы испытываем боль из-за потери Карлотты, но мысль о том, что ее убили, была слишком ужасна, чтобы вынести ее. Если бы ее печальная смерть действительно была естественной и неизбежной, это дало бы меня немного успокоило.

Хелена взглянула на Дамека с блеском в глазах, и Хэмиш выглядел так, как будто ему только что оказали великую милость.

С содроганием Селин поняла, что они хотели, чтобы брак состоялся так же сильно, как Дамек и принц Ливен. Безобразное убийство за обеденным столом вряд ли способствовало переговорам, но если бы Карлотта просто умерла… все могло бы продвигаться с гораздо большей легкостью.

— Возможно, мы с вами могли бы поговорить позже наедине? — Селин спросила Хелену. — Мне было бы полезно узнать историю здоровья Карлотты. Возможно, я смогу пролить больше света на эту историю.

— Конечно, моя дорогая, — с готовностью ответила Хелена, — как только ты захочешь.

Джоанна бесшумно приблизилась, неся поднос, уставленный кубками и большим кувшином.

Люди начали брать кубки с подноса, а Джоанна двигалась между ними, наливая темно-красное вино. Все разговоры о смерти Карлотты прекратились, так как ее матери было бы неприлично обсуждать историю ее здоровья в такой обстановке.

— Давайте выпьем вина и побеседуем, прежде чем подадут ужин, — сказал Дамек, разыгрывая любезного хозяина. — Нам все еще не хватает леди Саорис. Я пытался поговорить с ней о том, чтобы послушать гонг, но боюсь, что это проигранная битва.

При упоминании этого имени глаза Эмили расширились, и она застыла на месте. К счастью, никто, кроме Селин, этого не заметил.

Что было не так?

Дальнейшее движение в арке заставило Селин полуобернуться, и, как будто ее окликнул комментарий Дамека, в зал вошла женщина. Она была средних лет, хрупкого телосложения, с длинными серебристо-светлыми волосами. На ее лице были признаки увядающей красоты. На всех пальцах у нее были кольца, а вместо платья на ней была длинная мантия из пурпурного шелка, как у ученой или жрицы.

— А, вот и Вы, " сказал Дамек. Он повернулся к Антону: — Я не верю, что вы встречались с моим советником, леди Саорис.

Эмили быстро дышала, и Селин придвинулась к ней. — Что бы ни было не так, не показывай этого сейчас, — прошептала она. — Расскажешь мне позже.

Когда Эмили восстановила самообладание, леди Саорис вошла в группу. Селин улыбнулась и снова кивнула, но ее ошеломило то, что ей приходилось оценивать так много людей одновременно.

Несколько гостей сделали глоток вина, и Рошель нарушила свое застенчивое молчание, спросив Антона: — Ваше путешествие было приятным, милорд? Надеюсь, дождя не было.

— Боюсь, что так оно и было, — ответил он, — но расстояние не слишком велико, и мы провели удобную ночь в Рекауси.

Селин снова вежливо кивнула в знак согласия, молча пытаясь разобраться во всех. Хотя она еще не видела никаких доказательств того, что Карлотта была убита, что-то в абсолютной уверенности Лизбет настораживало.

Леди Хелена и лорд Хэмиш, оба, казалось, очень хотели, чтобы было доказано, что это была естественная смерть. Но как это можно было доказать? И если бы здесь был убийца, и Антон забрал своих людей и ушел, а потом убийца нанес еще один удар, Антон выглядел бы небрежным по отношению к принцу Ливену. Нет, они не могли покинуть замок Кимовеск… И все же, поскольку Дамек заставил ее поделиться своими первоначальными мыслями по этому поводу, теперь она не знала, как продолжить расследование убийства.

Ее разум перебирал другие возможности.

Что, если Карлотту все-таки убили? Селин попыталась вспомнить какой-нибудь яд, о котором она когда-либо слышала, который мог бы не оставлять следов. До нее доходили слухи о нескольких из дальних стран, но как их можно было получить и кем?

Ее взгляд переместился на высокого телохранителя, который вошел с тремя братьями и сестрами. Он был по-своему красив, с обветренным цветом лица. У него был твердый подбородок и орлиный нос. Его темные волосы вились на затылке, а телосложение говорило о большой силе. На нем была кольчуга поверх шерстяной рубашки, прикрытой бледно-желтым плащом. Селин не могла не заметить, как его глаза постоянно следили за Рошель, когда бы она ни двигалась, с намеком на голод.

Продолжая оценивать, она остановилась на капитане Коче. Он тоже уставился на Рошель, но с совершенно другим выражением лица. Его глаза были прищурены… как будто он ненавидел ее.

Какая у него могла быть причина? Брак принца Дамека никак на него не повлияет.

— Что именно имеет в виду принц Антон, когда говорит, что ты провидица? — внезапно спросила Лизбет Селин.

Селин повернулась к девушке. — Прошу прощения?

— Что делает провидец?

Леди Хелена поджала губы, как будто снова была недовольна манерами своей младшей дочери.

Но Селин увидела возможную возможность. — Я могу читать будущее человека, а моя сестра, мисс Эмили, может читать прошлое.

Лизбет приподняла бровь. — Докажи это!

— О, Лизбет, — тихо сказал Хит. — Ты не можешь просто остановиться на этот раз? — Его тон не был резким или упрекающим. В его голосе звучало больше смущения, чем чего-либо еще.

— Почему? — Лизбет бросила ему вызов. — Я хочу это увидеть. Она говорит, что Карлотту, возможно, не убивали, и нашей матери не терпится ей поверить. Позволь ей доказать, кто она такая.

Хотя у девушки была склонность создавать проблемы, в ней было что-то освежающее… что-то, что напомнило Селин об Эмили.

— Мне почитать тебе? — Селин ответила девушке. — Рассказать тебе о твоем будущем?

Взгляд Лизбет стал острым. У нее были такие же светло-карие глаза, как у ее братьев и сестер. — Нет…, - медленно ответила она, — не меня. — Оглядевшись, она указала на Джоанну. — Она. И попроси свою сестру прочитать ее прошлое. Таким образом, Джоанна сможет проверить, верны ли показания.

Действительно, склонность к тому, чтобы создавать проблемы.

* * *

Пораженная такой быстрой сменой событий, Эмили взглянула на Антона. Что ей делать? К его чести, Антон небрежно повернулся к Дамеку и спросил: — Что ты скажешь? Это могло бы обеспечить некоторое развлечение перед ужином.

Эмили хорошо знала, что Антон не был заинтересован в предоставлении развлечений, но успешное шоу здесь могло бы быть полезным, если бы ему пришлось позже надавить на семью — и попытаться убедить их, что их охранники, их слуги или они сами должны согласиться на чтение. Или, если бы кто-то категорически отказался, увидев, на что способна Эмили… что ж, это могло бы быть столь же красноречиво.

Принц Дамек, однако, казался неуверенным и улыбнулся Лизбет. — Должно быть, это Джоанна? Она так не любит внимания. Не могли бы вы выбрать кого-нибудь другого?

— Нет, — твердо ответила Лизбет. — Она.

Глаза Дамека предупреждающе сверкнули на Лизбет, но девушка не испугалась. Эмили начала подозревать, что за выбором Лизбет что-то стояло.

Когда Дамек больше не стал спорить, его молчание, казалось, означало согласие.

— Тогда хорошо, — сказала Лизбет, поворачиваясь к Эмили. — С чего начнешь?

Это поставило Эмили перед следующей дилеммой, поскольку Селин всегда брала на себя инициативу в подобных ситуациях. Селин знала, как играть в игру, как устроить шоу… как улыбаться и успокаивать людей.

К счастью, Селин была хорошо осведомлена о недостатках Эмили в этом отношении.

— Сюда, — сказала Селин, указывая на стол. — Им обоим нужно будет сесть. — Она ободряюще улыбнулась Джоанне, у которой, как у служанки Дамека, не было выбора в этом. — Амелии нужно только коснуться твоей руки.

Прежде чем она поняла, что происходит, Эмили обнаружила, что сидит в кресле с высокой спинкой лицом к Джоанне, которая сидела так близко, что их колени почти соприкасались. Надеясь, что ее слова прозвучали обнадеживающе, Эмили сказала:

— Просто дай мне свою руку.

Нерешительно Джоанна протянула руку, и Эмили схватила ее за пальцы.

Поскольку у Эмили не было заданного вопроса, на который нужно было ответить, она закрыла глаза и сосредоточилась на искре духа Джоанны, а затем на прошлом Джоанны. Дар Эмили как одной из Разорванных Туманом часто показывал ей сцены, которые были важны по той или иной причине.

Она более пристально сосредоточилась на искре духа Джоанны.

Когда произошел первый толчок, Эмили приготовилась к следующему. Последовал второй толчок, и она обнаружила, что несется сквозь серо-белый туман, двигаясь назад во времени.

Ее способности немного отличались от способностей Селин в нескольких отношениях. В то время как Селин могла видеть чужое будущее только как наблюдатель, если бы Эмили пожелала, она могла бы соединиться со своей целью и увидеть прошлое его или ее глазами. В этих случаях люди, которых читала Эмили, могли так же, как и она, осознавать воспроизводимые сцены, а потом они точно знали, что она видела. Люди, которых читала Селин, никогда не имели ни малейшего представления о том, что она видит. Две сестры обсудили эти различия, и Селин предположила, что они могут быть связаны с тем фактом, что прошлое было высечено на камне, а будущее все еще можно изменить — что она просто видит одну возможную линию, если что-то не будет сделано, чтобы изменить ее.

На этот раз Эмили не сблизилась с Джоанной. Она хотела быть только наблюдателем. Когда чтение закончится, Джоанна понятия не будет иметь, какие образы из прошлого могла видеть Эмили.

Туман окутал ее, и когда он рассеялся, Эмили оказалась в знакомой комнате с низкими, обтянутыми бархатом диванами… личные покои Дамека.

Посмотрев в сторону очага, она увидела Дамека, держащего Джоанну в объятиях. Это не выглядело принужденным, так как Джоанна не сопротивлялась, но ее лицо было отвернуто от него.

— Ничего не изменилось, — прошептал он ей на ухо.

— Все изменилось. Ты должна выйти замуж. Она и ее семья приедут завтра. Что бы ты хотел, чтобы я сделала? Я клянусь, что уйду и не вернусь.

Выражение его лица сменилось гневом, и он оттолкнул ее. — Тебе некуда идти, и мы оба это знаем. Но я не потерплю, чтобы рядом со мной были надутые женщины, и ты тоже это знаешь. — Его тон был жестоким, когда он спросил. — Ты любишь меня?

Слезы текли по ее лицу. — Я люблю тебя.

Он протянул руку, медленно стягивая верх ее платья с края плеча. — Покажи мне.

Изображение исчезло, и Эмили снова оказалась в тумане, на этот раз мчась вперед. Затем она вернулась в большой зал, пытаясь контролировать выражение своего лица — желая, чтобы она была такой же искусной в этом, как Селин. Джоанна раньше не беспокоилась, но теперь она выглядела встревоженной, когда заметила выражение лица Эмили. Возможно, она не верила, что Эмили что-нибудь увидит.

Все вокруг них выжидающе ждали.

Дамек стоял рядом, напряженный и настороженный.

Джоанна, конечно, не могла быть разоблачена как любовница Дамека перед Рошель и всей ее семьей. Это только поставило бы в неловкое положение и еще больше помешало бы переговорам о браке. Паника затопила Эмили. Что она могла сказать? Селин могла бы сказать здесь идеальную ложь, но Эмили никогда не была искусна в искусстве лжи.

— Что ты видела? — спросила Лизбет.

Каким-то образом Эмили удалось подражать своей сестре, и она улыбнулась, сказав первое, что пришло ей в голову. — Туман вернул меня в юность Джоанны. Ее брат поспорил с ней на месяц, что она не сможет ездить верхом на новой лошади, купленной их отцом. Она согласилась… и была немедленно брошена в грязь… и выполняла работу по дому своего брата целый месяц.

Облегчение промелькнуло на лице Джоанны, и Дамек расслабился.

Только Лизбет нахмурилась, изучая Джоанну. — Это правда?

Джоанна кивнула. Должно быть, она более сообразительна, чем кажется, потому что солгала. — Да, это правда. Я никогда не забуду тот день.

Лорд Хэмиш шагнул вперед и протянул руку Эмили. Ее не волновал заинтересованный блеск в его глазах. — Как очаровательно, — сказал он. — Ты должна почитать мне после обеда.

Эмили прикусила внутреннюю сторону щеки и позволила ему помочь ей подняться со стула. — конечно.

* *

Антон знал Эмили достаточно хорошо, чтобы понять, что она солгала, но он также знал, что у нее должна быть веская причина, поэтому он молчал и стоял рядом на случай, если ей понадобится помощь, чтобы вырваться из хватки лорда Хэмиша.

Она этого не сделала и ловко отодвинулась от лорда Хэмиша, чтобы встать рядом с Селин.

Весь вечер до сих пор был пыткой, и он страстно желал оказаться подальше от этого места. Он не знал, как долго сможет сохранять эту вежливую маску на лице. Это могло бы помочь, если бы он мог немного постоять с Селин. Ее близкое присутствие иногда помогало ему собраться с мыслями. Но он не посмел. Если бы он вообще показал ей какое-либо уведомление, Дамек бы это увидел.

Звук легких щелкающих каблуков эхом разнесся по залу, когда миниатюрная фигурка Лайонела вошла в арку и направилась прямо к Дамеку.

Дамек наклонился, когда Лайонел заговорил ему на ухо, а затем Дамек кивнул и обратился к своим гостям. «Мне сообщили, что ужин будет подан. Не могли бы мы занять свои места за столом?»

— У вас есть предпочтительное расположение сидений, милорд? — тихо спросила Рошель.

— Сегодня вечером? — Сказал Дамек, как будто обдумывая это. — Я думаю, что нет.

К удивлению Антона, Эмили подошла к Хиту. — Не могли бы вы присесть со мной, барон? Ты можешь рассказать мне о винном бизнесе.

Молодой человек уставился на нее. — О, мой дядя — тот, кто управляет… Мне не позволено… — Он замолчал, а затем собрался с духом, выглядя довольным ее приглашением. — Это было бы для меня честью. И, пожалуйста, зовите меня Хит. Никто здесь этого не заметит.

Антон испытал мгновение облегчения, за которым последовало чувство вины, что ему не придется разговаривать с молодым бароном за ужином. Хит казался таким застенчивым, что разговор был бы трудным и требовал усилий, и Антон предпочел бы сосредоточить свое внимание на всем, что происходило вокруг него.

Лорд Хэмиш поспешил к Селин и протянул ей руку, чтобы она могла взять ее.

— Должны ли мы?

Без колебаний Селин взяла его за руку. Антон стиснул зубы, но не двинулся с места. Рошель взяла Дамека за руку. Вспомнив о своих манерах, Антон повернулся, чтобы оглядеться в поисках леди Хелены, но она уже направлялась к столу с леди Саорис, и Антон оказался лицом к лицу с Лизбет.

Хотя она показалась ему несколько резкой, он вежливо протянул руку. Сделать меньше было бы немыслимо.

Она моргнула и покраснела, и на короткое мгновение растеряла всю свою браваду и прямо у него на глазах превратилась в неуверенную девочку-подростка. Жалость нахлынула на него.

— Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне за ужином, — сказал он.

Она быстро взяла его за руку, и он решил, что не будет так сильно возражать против ее общества. Она, безусловно, была предпочтительнее, чем пытаться вести светскую беседу с Дамеком… И Селин могла справиться с лордом Хэмишем, так что ему не нужно было слишком беспокоиться.

Главное было просто пережить вечер, а затем посмотреть, что Селин хотела делать дальше в связи с этим «расследованием». Он горячо надеялся, что она сможет доказать, что Карлотта умерла естественной смертью.

Тогда они могли бы отправиться домой.

Когда люди заняли свои места, Селин отхлебнула из своего кубка. — Это хорошее вино, по крайней мере, для моей палитры. — Она повернулась к Хиту, который сидел напротив нее с Эмили. — Барон, что вы думаете? Это хороший винтаж?

Лорд Хэмиш фыркнул с отвращением. — Молодой дурак не отличит белый виноград от красного. Он ничего не смыслит в вине.

Хит не отрывал глаз от своей тарелки, но Лизбет впилась взглядом в своего дядю.

— По крайней мере, он не пропивает половину наших запасов.

Леди Хелена напряглась, и последовало еще одно неловкое молчание, но оценка Лизбет Антоном росла. Бесцеремонно или нет, но она вступилась за своего брата.

Лорд Хэмиш проигнорировал это замечание и повернулся к Селин. — Прочитаешь мое будущее позже?

— С превеликим удовольствием — спокойно ответила она.

Он улыбнулся и сделал большой глоток вина. Он наклонился ближе к Селин, как будто собирался сказать что-то еще.

Не было произнесено ни слова.

Он попытался прочистить горло и сделать вдох. Тревога отразилась на его лице.

— Милорд? — спросила Селин.

Паника наполнила глаза Хэмиша, когда он встал и отодвинул стул, схватившись за горло и пытаясь дышать.

В это мгновение все сразу заговорили или закричали.

— Брат! — крикнула леди Хелена, бросаясь к нему.

Рошель вскочила на ноги, но дико посмотрела на высокого телохранителя, стоявшего неподалеку. — Мэддокс! — воскликнула она. — Это происходит снова. Пожалуйста, останови это!

Охранник из Эн-теса бросился к Хэмишу, поймав его, когда он падал назад.

Селин была прямо там, дергая лорда Хэмиша за воротник, чтобы ослабить его. — Не сопротивляйся этому! — сказала она ему. — Постарайся расслабиться. Просто позволь себе дышать.

Глаза Хэмиша выпучились от ужаса и муки. Его лицо сначала покраснело, а затем посинело, когда он попытался вздохнуть и потерпел неудачу. Все, что Антон мог делать, это беспомощно стоять там. Тело Хэмиша начало биться в конвульсиях.

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы умереть, но, наконец, он затих… с открытыми глазами.

Высокий охранник по имени Мэддокс опустил свое тело на пол. Он посмотрел на Рошель так, как будто только что подвел ее.

Она уставилась на него в ответ.

Дамек наблюдал за этим обменом репликами с напряженным выражением лица.

Селин опустилась на колени на пол рядом с Хэмишем, и Антон не смог сдержать приступа отвращения, когда она засунула руки в рот мертвеца и открыла его, ощупывая его язык и заглядывая в горло.

— Она сделала это! — крикнула леди Хелена.

В замешательстве Антон поднял глаза и увидел, что она указывает на Джоанну.

Джоанна в страхе отступила назад.

— Ты сам нам сказал, — истерично продолжала Хелена, на этот раз обращаясь к Дамеку. — Больше никто не притрагивался к вину. Это должна была быть она!

Дамек не сдвинулся с места во главе стола. — Уверяю вас, это была не Джоанна.

Бедная Лизбет лишилась дара речи, как и Хит, когда они оба посмотрели через стол на своего мертвого дядю.

— Возможно, дело было даже не в вине, — вставила Селин, и все взгляды обратились к ней.

— Что вы имеете в виду? — спросил Антон.

Селин не ответила. Она встала. Недопитый кубок Хэмиша все еще стоял на столе. Подняв его, она понюхала содержимое.

— Я не вижу никаких признаков того, что он был отравлен, — сказала она. — Его язык не распух, дыхательное горло открыто, а горло выглядит нормальным. Я не знаю, почему он перестал дышать. — Она сделала паузу. — Но единственный способ, который я могу придумать, чтобы проверить жидкость в этом кубке на что-либо, кроме вина, — это попробовать ее самому, всего лишь каплю или две на моем языке. Возможно, я смогу распробовать иностранный ингредиент.

— Нет! — приказал Антон.

— Я не знаю как еще это проверить.

До сих пор Эмили не произносила ни слова с тех пор, как пал лорд Хэмиш. Теперь она посмотрела на леди Саорис и сказала: — Она могла бы.

На лице Дамека отразилось удивление от замечания Эмили, но затем он тоже посмотрел на Саорис. Она подняла одну серебристо-белокурую бровь, и через мгновение он кивнул.

С неторопливой грацией Саорис подошла и потянулась за кубком. — Можно мне?

Селин молча протянула ей его.

Саорис держала кубок обеими руками и закрыла глаза. Когда она снова открыла их, в большом зале царила тишина. Прежде чем кто-либо успел пошевелиться, она окунула палец в жидкость, а затем положила его в рот.

— Миледи! — воскликнула Селин.

— В этом кубке нет ничего, кроме вина, — объявила Саорис. Пока все смотрели на нее, она сделала большой глоток, словно желая проявить себя. — Это всего лишь вино.

Лизбет обрела дар речи. — Тогда что… что убило дядю Хэмиша и Карлотту? — Сделав шаг назад, она покачала головой. — Это безумие! Мы должны разорвать эту помолвку и отправиться домой.

— Она права, — тихо сказал Хит. — мы должны были уйти раньше.

Леди Хелена выпрямилась. — Нет. Твой дядя не хотел бы этого. — она посмотрела на Дамека. — Мы должны перенести дату свадьбы поближе, как только это можно будет устроить.

Глава 6

Очень скоро Селин оказалась в покоях Дамека, где были только сам Дамек, Амели и Антон. Даже Коче и Рюрику было приказано ждать снаружи в коридоре. Тело лорда Хэмиша унесли в подвал, остальные члены его семьи разошлись по своим комнатам. Дамек метался из угла в угол, как обезумевший кот, все следы радушного хозяина исчезли, словно он был актером, играющим определенную, нежелательную роль.

Селин изо всех сил пыталась разобраться в цепи событий, свидетелем которых она стала. За исключением тайны смерти лорда Хэмиша, ее больше всего смутила реакция леди Хелены… желание как можно скорее перенести дату свадьбы. Разве она и ее семья не угрожали покинуть Кимовеск после смерти Карлотты? Именно об этом сообщал Дамек в своем письме Антону. Солгал ли Дамек, или что-то изменилось?

Дамек внезапно перестал расхаживать и повернулся к Антону:

— Твои провидицы бесполезны! Сначала они говорят мне, что никакого убийства вообще не было, а потом им не удается предотвратить следующее!

Антон напрягся:

— Моей задачей, когда я приехал сюда, было расчистить путь для твоей свадьбы с Рошель, но, похоже, и две смерти в ее семье не помеха. Я не вижу никаких причин, почему бы мне не забрать своих людей и не уехать утром. Вы поженитесь в течение месяца.

— На этот раз ты прав, — прошипел Дамек. — Мне не нужна твоя помощь. Я могу завершить этот брак самостоятельно, а потом благодаря моей связи с домом Энтес я поднимусь намного выше того, на что ты когда-либо мог надеяться.

— Мы не можем уехать, — тихо сказала Селин. — Два человека, умершие от нехватки воздуха… без видимых причин за обеденным столом… это не может быть совпадением. Я не знаю, как совершаются эти убийства, но в замке есть убийца, и мне кажется, что юная Лизбет пра-ва, кто-то пытается помешать этому браку. — Она посмотрела на Дамека:-После смерти Карлотты кто взял на себя переговоры о приданом Рошель?

Прежде чем ответить, Дамек сделал паузу, немного успокаиваясь:

— Лорд Хэмиш. На самом деле с ним было легче иметь дело, чем с Карлоттой, и мы почти пришли к соглашению.

— А потом лорд Хэмиш умер, — закончила Селин.

Она взглянула на Амели. Зная свою сестру достаточно хорошо, Селин видела, что та чуть ли не разрывалась от желания поговорить с ней наедине, и надеялась, что ни Антон ни Дамек не обратят большого внимания на еле завуалированное выражение отчаяния на лице Амели. В конце концов, они только что стали свидетелями смерти. Любой человек может проявить некоторое беспокойство.

Антон провел руками по волосам, и Селин увидела, что, несмотря на то, что она сказала, он все еще подумывает о том, чтобы собрать вещи.

— Если цель действительно состоит в том, чтобы помешать браку состояться, — продолжила она, — то сегодняшнее заявление леди Хелены только подтолкнет убийцу к дальнейшим действиям. Антон, что, если он… или она решит убить следующей Рошель? Или Дамека? Как это будет выглядеть в глазах твоего отца, если ты покинешь место преступления?

Дамек и Антон напряглись от ее слов, и Дамек переспросил:

— Убить меня?

Разве это не приходило ему в голову? Селин не ответила, давая обоим пару минут осмыслить ее слова.

Наконец, Дамек уставился на нее так, как будто во всем была виновата именно она:

— И что, по-твоему, ты можешь сделать?

— Нам с Амели нужно составить список людей с возможными мотивами, а затем вы должны обязательно поддержать нас, если мы попросим прочитать кого-нибудь.

— У меня нет власти над семьей Рошель или их охраной, — ответил Дамек.

— Я знаю, — кивнула Селин. — Позвольте нам побеспокоиться о них, но если я попрошу, вы отдадите приказ относительно кого-либо еще?

В глазах Дамека светилось безумие:

— Думаешь, ты сможешь вычислить убийцу?

Селин пожала плечами, и казалось, что все ожидания по поводу всяческих поклонов, выказывания почтения и обращения к Дамеку «мой господин» улетучились:

— Мы уже делали это раньше. Спросите своего отца.

— Прекрасно, — отрезал он. — Составь свой список, и я дам тебе полную свободу действий, но я хочу, чтобы это закончилось быстро, понимаешь?

— Тебе придется продолжать вести переговоры о браке, — вставил Антон. — Как сказала Селин, если поспешишь, то ты или Рошель можете стать мишенью. Может, нам следует объявить, что свадьба откладывается?

— Нет! — Дамек закрыл глаза и понизил голос: — Возможно. Мне нужно подумать.

— Сестрам понадобится некоторое время, чтобы составить список, — сказал Антон, направляясь к двери и жестом приглашая Амели и Селин следовать за ним. — Я предлагаю обсудить дальнейшие планы отталкиваясь от списка.

Все еще не открывая глаз, Дамек кивнул:

— Да, а теперь убирайтесь.

***

Наконец-то Амели оказалась у двери их собственной комнаты, находившейся на другой стороне замка.

Из покоев Дамека Антон и Рюрик вышли вместе с ними.

— Мы в соседней комнате, если вам что-нибудь понадобится, — сказал Антон.

— Хорошо, спасибо, — ответила Селин. — Постарайтесь немного отдохнуть.

Даже не пожелав мужчинам спокойной ночи, Амели толкнула дверь их собственной комнаты и вошла внутрь. Хельга была там, в окружении нескольких горя-

щих фонарей со свечами внутри. Она стояла у туалетного столика, раскладывая еду на подносе: хлеб, ветчину и сыр, расставляла дымящиеся кружки.

Амели была очень рада ее видеть. По какой-то причине Хельга заставляла самые странные ситуации казаться нормальными.

— Вот и ты, — повернулась Хельга. — Я уже начала беспокоиться после того, как услышал, что еще один сноб рухнул замертво за столом. А еще я подумала, что ужин могут отменить.

— О, Хельга, — улыбнулась Амели. — Ты не поможешь мне снять это нелепое платье? Я едва могу дышать, — она повернулась спиной к Хельге.

Дверь открылась и в комнату вошла Селин:

— Амели, думаю, тебе есть что нам рассказать.

— Да, я даже и не знаю, с чего начать. Просто позволь мне снять это платье.

Пока Хельга ловко расшнуровывала бордовый шелк, Амели с наслаждением полной грудью вдохнула воздух. Потом она вспомнила об оружии, пристегнутом к запястьям, и приняла решение.

— Селин… — начала она, сбрасывая платье с плеч и позволяя ему упасть на пол. Она протянула к сестре руки. — Яромир дал мне это перед тем, как мы покинули Сеон. Он сказал держать их в секрете, но я устала прятать их каждый раз, когда переодеваюсь. Не проси меня снять их, потому что я этого не сделаю.

— С чего ты взяла, что я попрошу тебя снять их?

— Не знаю… из-за нашей легенды, я полагаю. Предполагается, что мы происходим из семьи богатых торговцев.

Слегка оскорбленная, Селин ответила:

— Что ж, тебе не о чем беспокоиться. Я не буду просить тебя снять их. Во всяком случае, не после сегодняшнего вечера. Теперь расскажи мне, что ты знаешь о леди Саорис… и откуда ты это знаешь.

— Девочки, идите сначала что-нибудь поешьте, — позвала Хельга, бросая платье Амели на кровать. — Я знаю, что вы еще не ужинали.

— Через минуту, — ответила Амели, думая, с чего ей лучше начать. — Селин… во-первых, ты должна знать, что Джоанна- любовница Дамека, и я имею в виду не какую-то служанку, которую он время от времени затаскивает в свою постель. Когда я читала ее, то видела сцену ночи перед приездом Рошель. Джоанна грозилась уйти от него. Дамек говорил ей, что его брак ничего не изменит между ними, она ответила, что любит его.

— О… боже, — Селин села на кровать. — Ты уверена? Ты никак не могла неправильно истолковать то, что видела?

— Все было понятно. Но я не могла разоблачить ее. Можешь только представить, чтобы произошло.

— Нет, конечно, ты была совершенно права, — Селин нахмурилась. — Но это ставит имя Джоанны на первое место в списке. У нее есть мотив.

Амели кивнула. Наступила самая трудная часть:

— И леди Саорис… приготовься… — она запнулась, подыскивая нужные слова, а потом решила просто все выложить напрямую: — Она создала эликсир, который превратил всех солдат в Рязани в хищных волков. Она своего рода ведьма.

— Что? — ахнула Селин, вставая.

Хельга перестала нарезать сыр и повернулась в их сторону:

— Чайная ведьма? Здесь?

Так Хельга называла любого, кто практиковал магию, но не был рожден с особым даром одного из клана Разрываемого Тумана. Но сейчас это вряд ли помогло бы.

В последнем путешествии сестер, на серебряные рудники в Рязани, их наняли выяснить, почему тамошние солдаты превращались в огромных бешеных волков. В конце концов, Амели прочитала человека, ответственного за это, и когда она заглянула в его прошлое, увидела его вместе с леди Саорис и Дамеком. Саорис использовала кровь мертвого оборотня Мондьялитко, убитого именно для этой цели, и несколько частей тела мертвого волка, чтобы приготовить эликсир. Все это было частью эксперимента, который хотел провести Дамек, но Саорис охотно помогала ему, не проявляя ни малейшего беспокойства по поводу причинения страданий и смерти. Прошлым летом Амели рассказала Селин кое-что из этого, но она никогда не описывала леди Саорис и не упоминала это имя. Казалось, в этом не было необходимости.

Селин посмотрела на Хельгу:

— Я мало что знаю о… Саорис должна быть достаточно искусной, чтобы приготовить такой мощный эликсир?

Хельга кивнула:

— Можно и так сказать. Переместите ее в начало вашего списка.

— Но какой у нее мог быть мотив? — спросила Селин. — Она занимает здесь высокое положение, но ее сила зависит от силы Дамека. Она заинтересована, чтобы он женился на королевских связях.

Это было правдой.

— Она действительно была уверена, что вино не отравлено, и без колебаний выпила его, — добавила Амели. — Если она использовала какое-то… заклинание, чтобы убить Хэмиша, то заранее знала, что вино не отравлено.

— Да, но сначала она попробовала каплю пальцем. Возможно, она разбирается в травах. Если бы Антон позволил мне это сделать, я могла бы сказать вам, было в вине что-то еще или нет.

Все три женщины на мгновение замолчали.

— Мотив или нет, — сказала Хельга, — я бы включила ее в ваш список.

— Да, — кивнула Селин, возвращаясь к делу. — Конечно же, — протянув руку, она коснулась руки Амели, — ты хорошо поработала.

Амели смутило то, как сильно ей нравилось слышать похвалу сестры. Большую часть своей жизни Амели мечтала быть полезной в чем-то, кроме умения драться на ножах, и теперь, наконец-то, ей это удалось.

— Два других человека, за которыми стоит понаблюдать, — это капитан Мэддокс и капитан Коче, — продолжила Селин. — Мэддокс не сводит глаз с Рошель, и мне кажется, что он влюблен в нее. И капитан Коче бросает на нее пристальные взгляды.

— Правда? — удивилась Амели. — Я этого не заметила. Ну, хорошо. Посмотрим, что мы сможем выяснить, — она немного помолчала. — Хельга, как ты думаешь, ты могла бы что — нибудь узнать у других слуг? Они могут сплетничать?

— Может быть, — хмыкнула Хельга. — Я могу попробовать.

— Мы также не можем сбрасывать со счетов семью невесты, — сказала Селин. — Одна вещь, которая действительно озадачивает меня, это почему убийца не нацелился на Рошель или Дамека. Если бы кто-то захотел остановить свадьбу, разве он не убил бы жениха или невесту?

— Да, — согласилась Амели, — я тоже задавалась этим вопросом.

— Лизбет-самая откровенная из них, — сказала Селин, — а еще сегодня вечером она была первой, кто начал настаивать на том, чтобы семья уехала. Хит поддержал ее, но она заговорила об этом первой. Кажется, она любит своих брата и сестру, а Рошель слишком мягкосердечна, чтобы спорить со своей матерью или дядей. Если бы кто-то попытался заставить тебя выйти замуж за Дамека… боюсь, что я, возможно, была бы готова убить, чтобы остановить это.

Амели отвела взгляд. Она, конечно, тоже убила бы, чтобы защитить Селин от такой участи, но не стала бы делать это с помощью яда или магических средств.

— А что насчет невесты… этой Рошель? — спросила Хельга. — Она действительно такая кроткая? Может, это притворство? Что, если она пытается спасти себя?

Амели вздохнула. Возможно, они пытались добиться слишком большого прогресса за одну ночь?

Словно прочитав выражение ее лица, Селин подвела Амели к туалетному столику:

— На сегодня достаточно предположений. Давайте немного поедим и немного поспим. Утром мы начнем все сначала.

— Что насчет ужина для Антона и Рюрика? — спросила Амели. — Кто-нибудь собирается их кормить?

— Не волнуйся, — ответила Хельга. — Рюрик знает, что делать. Он проследит, чтобы принц поел.

С некоторым облегчением Амели потянулась за чашкой чая. Наверное, он уже остыл, но ей было все равно.

***

Была уже поздняя ночью, а Селин все лежала без сна в постели. Рядом крепко спала Амели, на подстилке на полу громко храпела Хельга. Хотя Селин очень хотелось спать, она все никак не могла перестать пытаться понять, как была организована смерть Карлотты и Хэмиша. Новости Амели о леди Саорис тревожили Селин. Могли жертв убить с помощью какого-то заклинания? Даже если так, не было никакой гарантии, что это была Саорис. Селин ничего не знала ни о Рошель, ни о ее семье, ни об их охране. Любой из них мог обладать знаниями в области тайных искусств.

Если бы заклинание было произнесено, сколько времени ему потребовалось бы, чтобы вступить в силу? Карлотта и Хэмиш оба умерли через несколько мгновений после того, как сели за стол, еще до того, как подали еду. Где все это время стояли все, как раз перед тем, как было объявлено об ужине?

Закрыв глаза, Селин попыталась воссоздать в уме сцену… расставить всех по местам, попытаться вспомнить, кто был вовлечен в разговор, а кто нет. Чтение Амели Джоанны привело к тому, что большинство присутствующих оказались возле стола. Сама Селин находилась рядом с Лизбет, но она не наблюдала за девушкой. Дамек был рядом с Рошель. Помимо этого… лежа в постели, Селин не могла вспомнить расположение всех. Наверное, ей нужно было бы стоять в большом зале, чтобы память точно воссоздала ту сцену.

Когда эта мысль промелькнула у нее в голове, Селин открыла глаза. Нет… не в этот час, сказала она себе. Но опять же, какое время может быть лучше? Все будут спать, за исключением, возможно, нескольких стражников Кимовеска, дежуривших ночью. Они не представляли для нее опасности. Дамек позаботился об этом. У нее будет достаточно времени, чтобы постоять в одиночестве в большом зале, используя его в качестве иллюстрации для воссоздания событий вечера до того, как все расселись за столом.

Чем больше Селин думала об этом, тем больше это казалось ей лучшим вариантом действий.

Было странно думать, что она будет в безопасности, разгуливая ночью по дому врага Антона… но так и будет. Здесь не было никого, кто желал бы ей зла. Конечно, где-то в замке был убийца, но пока Селин не представляла для него или нее никакой угрозы, и к тому же, она не принимала участия в брачных переговорах. Она ничем не рискует, если спустится вниз и попытается прояснить некоторые вещи в своей памяти. Антон отчаянно хотел решить эту проблему как можно быстрее, и Селин была готова попробовать почти все, чтобы это произошло.

Девушка тихо вылезла из кровати и на цыпочках подошла к закрытому, рассохшемуся, шкафу. К счастью, петли были смазаны, и, открыв одну дверцу, она достала шерстяное платье, со шнуровкой спереди. Пара мгновений, и оно уже было на ней. Затем Селин натянула шелковые туфли, которые были на ней вечером. Амели даже не пошевелилась, а Хельга так и не прекратила храпеть.

Селин выскользнула из комнаты в коридор. Закрыв за собой дверь, она с облегчением вздохнула. Коридор был пуст, и она поспешила к лестнице. Добравшись до главного этажа замка, Селин выглянула с лестничного пролета в длинный коридор, ведущий в большой зал. Коридор был пуст. Если бы Селин встретила кого-нибудь из стражников Кимовеска, она бы просто сказала им, что не может заснуть и решила прогуляться. Страже было приказано обращаться с ней как с гостьей, а Дамека они боялись гораздо больше, чем хотели помешать ей.

Хотя коридор вдоль задней части замка оказался длиннее, чем казался вечером, Селин быстро прошла его и вошла в большой зал. Огонь в очаге погас, и зал теперь освещал только тусклый свет нескольких светильников на стенах. Как она и ожидала, зал был пуст.

Селин медленно пошла вперед, пока не встала на то же место, на котором стояла всего за несколько минут до того, как мастер Лионель пришел сообщить Дамеку, что ужин скоро будет подан. Оглядевшись вокруг, она попыталась мысленно представить себе обстановку того вечера. Закрыв глаза, Селин попыталась услышать голоса тех, кто говорил, и тех, кто молчал. Если бы кто-то отошел от собравшихся, чтобы сделать… нечто, что привело бы к смерти Хэмиша, кто бы мог быть этим человеком?

Джоанна отходила от Амели. Рошель стояла рядом с Дамеком. Капитан Мэддокс находился возле стены, и рядом с ним никого не было. Где стояла леди Саорис? Разговаривала ли она с кем-нибудь?

— Селин?

Девушка открыла глаза. Принц Дамек и два стражника в черных табардах стояли сразу у западного входа. Дамек все еще был полностью одет в ту же самую одежду, что и во время ужина, на бедре у него висел кинжал в ножнах.

— Что ты здесь делаешь? — он подошел ближе.

Неожиданно Селин смутилась. Она думала, что он давно уже спит. Должно быть, она выглядит довольно глупо, стоя в одиночестве в большом зале в такой час.

— Простите меня, милорд. Я не могла уснуть и подумала попытаться воссоздать картину, как все стояли незадолго до… до того, как… — Селин замолчала.

Казалось, Дамек даже не слышал ее слов. А потом он оказался прямо перед ней.

— Ты одна? — спросил он с выражением, больше похожим на недоверие. Его глаза сверкнули.

Поведение Дамека вызывало тревогу, но Селин не испугалась. В настоящее время ему нужны ее навыки и умения, и он не сделает ничего, что поставит под угрозу его предстоящий брак.

Оглянувшись через плечо, Дамек приказал стражникам:

— Убирайтесь.

Оба мужчины развернулись на каблуках и вышли из зала тем же путем, каким пришли.

Хотя Селин все еще не была напугана, что-то в этом настолько встревожило ее, что она сделала несколько шагов назад:

— Я всего лишь стремилась прояснить в своей памяти несколько вещей. Еще раз приношу свои извинения. Я должна вернуться в свою комнату.

В мгновение ока Дамек перекрыл ей выход, не касаясь ее, но и не позволяя пройти мимо него.

— Ты любимица моего брата, не так ли? — прошептал он. — Я вижу это, когда он смотрит на тебя… когда он говорит о тебе.

Блеск в глазах принца стал ярче, и Селин попыталась обойти его:

— Милорд, если вам будет угодно…

Дамек снова прервал ее, и впервые в душе девушки начал зарождаться страх. Принц уставился на нее так, словно каким-то образом наткнулся на неожиданное сокровище.

— Его любимица, не так ли? — в зале было холодно, но несколько капель пота скатились по его виску. — Ты приносишь ему утешение по ночам? Он делится с тобой своими секретами?

Теперь она могла видеть за блеском безумие, бившееся в его глазах. Селин рванулась прочь. Обогнув Дамека, девушка побежала к восточной арке. Но не успела она сделать и трех шагов, как что-то дернуло ее за волосы, стремительно потянув к стене. Следующее, что она помнила, это как Дамек прижал ее спиной к стене, удерживая.

Стараясь успокоится, Селин лихорадочно искала, что сказать, чтобы заставить его остановиться.

— Меня привезли сюда, чтобы обеспечить ваш брак с членом королевской семьи. Вы что, забыли об этом?

Тело Дамека несколько раз содрогнулось, и когда его глаза впились в нее, Селин смогла увидеть то, что выглядело как надвигающееся столкновение. Часть его слышала ее, но другая часть не могла остановиться.

— Такая красивая, — прошептал Дамек, касаясь лица девушки. — Заботился бы он о тебе по-прежнему, если бы ты не была такой красивой?

Он царапнул ее по щеке ногтем, и Селин не смогла удержаться от крика, пытаясь оттолкнуть его. Дамек задыхался от удовольствия, наблюдая за ее сопротивлением, а когда Селин снова взглянула ему в лицо, там не было и подобия разума. Казалось, Дамек не видел ее. По его искаженным словам она поняла, что он видел только то, что было дорого Антону.

Это и была болезнь Дамека? Потребность причинять боль или уничтожать все, что было дорого Антону? Ему нужно было утолить этот голод настолько, чтобы погубить себя? Селин с ужасом поняла, что в этот момент она была для него никем. Ничем. Он только хотел причинить боль Антону.

Наклонившись, Дамек потерся своей щекой о ее щеку.

— Толкни меня еще раз, — прошептал он. — Или кричи, — одной рукой принц скользнул вверх, схватив за грудь, надавив большим пальцем. — У нас впереди вся ночь.

Селин пронзил дикий страх. Ему было наплевать на чужую жизнь, ему нравилось причинять страх, он, казалось, настолько потерял себя, что уже ни на что не обращал внимания. Когда Селин не оттолкнула его и не закричала, он сильнее прижался к ее щеке, покусывая зубами мочку ее уха. Селин начала толкаться и сопротивляться, понимая, что делает именно то, чего хочет Дамек, но не могла остановиться.

— Милорд, пожалуйста!

А потом… его оторвали от нее.

Споткнувшись, Селин шагнула вперед, в пустое пространство перед собой. Каким-то чудом удержавшись от падения, она подняла голову и увидела Антона, стоявшего в нескольких шагах от Дамека. Дамек выглядел ошеломленным, словно пытался понять, что только что произошло. Антон был полуодет. На нем были лишь свободная рубашка и брюки, он стоял босой, но в правой руке сжимал кинжал. Это смутило Селин. Антон никогда не носил с собой кинжал.

Глаза Дамека слегка прояснились, и его правая рука метнулась к ножнам на бедре. Ножны оказались пустыми. Стиснув зубы, Антон бросился вперед и прижал Дамека к стене. Лицо Антона превратилось в маску ярости. Левой рукой он придавил горло Дамека, буквально впечатывая брата в стену.

С не меньшей яростью Дамек попытался оттолкнуть его… безрезультатно. Удерживая брата на месте, Антон прижал острие кинжала к его животу. Селин замерла, наблюдая за происходящим. Она не узнавала Антона. Принц, которого она знала, исчез, на его месте стоял незнакомец.

Антон заговорил прямо в ухо Дамеку:

— Если ты еще хоть раз прикоснешься к ней… я не имею в виду, если ты причинишь ей боль. Я имею в виду, если ты прикоснешься к ней. Я вспорю тебя от паха до грудной клетки, а потом оттащу в ту маленькую комнату, которую мы оба знаем, и запру тебя внутри. Если кто-нибудь спросит меня, где ты, я скажу им, что не знаю, и оставлю тебя там в темноте умирать в течение следующих двух дней.

Ужас промелькнул в глазах Дамека, и он изо всех сил пытался дышать, когда Антон вжимал его за горло в стену.

— Ты мне веришь? — спросил Антон.

Ответа не последовало, возможно, Дамек просто не мог говорить.

— Кивни, если ты мне веришь, — сказал Антон.

Дамек попытался кивнуть.

Прижав брата чуть сильнее в последний раз, Антон отступил назад, все еще держа в руке кинжал.

— Селин, иди в коридор, — приказал он.

Она побежала к восточной арке. Оказавшись в коридоре, Селин еще несколько мгновений продолжала бежать, а затем остановилась и обернулась. Антон с кинжалом в руке шагал за ней. Она ждала.

Принц остановился примерно в десяти шагах от нее. Его лицо было таким напряженным, а взгляд таким жестким, что она все еще с трудом узнавала его.

— Что ты здесь делала? — потребовал он ответа.

Селин сотрясала дрожь, и она не могла остановиться, а он был не в том состоянии, чтобы слушать рациональные объяснения, поэтому она просто стояла и молчала.

— Я говорил тебе не ходить одной, — сказал Антон срывающимся голосом. — В Дамеке что-то сломалось, и он не может остановиться, как только… Ты понимаешь, что произошло бы, если бы я не… если бы я не?.. — он поднял кинжал и посмотрел на него, потом швырнул через проход.

Когда Антон снова повернулся к ней, гнев с его лица исчез, сменившись болью. Он протянул ей одну руку, и Селин тут же подбежала к нему. Принц обхватил ее обеими руками, крепко прижимая к своей груди, ощущая, как она дрожит всем телом.

— Ничего подобного больше никогда не повторится. Я клянусь. Я позабочусь, чтобы этого не случилось, — прошептал он, крепче прижимая ее к себе. — Ты мне веришь?

Уткнувшись лицом в его плечо, Селин молча кивнула. В тот момент она действительно верила ему.

— Как ты нашел меня? — прошептала она. — Как ты узнал, что нужно искать меня? Я думала, ты спишь.

— Я спал. Рошель постучала в мою дверь, прося разрешения обратиться к тебе за помощью. Похоже, бесстрашие леди Хелены перед свалившимся на нее несчастьем оказало ей медвежью услугу ночью, когда до нее наконец дошло, что ее брат мертв. Она переутомилась, и Рошель надеялась, что ты сможешь помочь. Я пошел за тобой… и обнаружил, что тебя нет. Я приказал Рюрику и Амели проверить, не отправилась ли ты на кухню, а сам пришел сюда.

— О, — с чувством вины за то, что люди искали ее, Селин отстранилась от Антона. Он позволил ей отойти. — Мне очень жаль.

Антон не ответил.

— Леди Хелене все еще нужна помощь? — поинтересовалась Селин.

— Думаю, да.

Больше им нечего было сказать, и они направились обратно к восточной башне. Антон оставил кинжал там, где тот лежал. Селин предположила, что Дамек вышел через западную арку зала и вернулся в свои комнаты, но ей совсем не хотелось думать о нем.

***

Добравшись до своей комнаты, Селин сумела избежать немедленного выговора от Хельги. Ни Рюрика, ни Амели в комнате еще не было-они все еще искали ее.

— Пожалуйста, сделай все возможное, чтобы сообщить им, что она нашлась, — вмешался Антон, заставив этим самым Хельгу брызгать слюной.

Селин быстро нашла коробку с лекарственными принадлежностями, и Антон повел ее обратно к лестнице.

— У семьи Квиллетт комнаты тоже в этой башне, — пояснил он, — этажом выше.

Они спешно поднялись по лестнице и Селин увидела за открытой дверью капитана Мэддокса и Хита, расхаживающих по коридору. Она направилась прямо к ним, Антон шел за ней по пятам.

— Как поживает леди Хелена? — обратилась она к мужчинам.

Мэддокс ничего не сказал, только мрачно взглянул на нее. Возможно, он ожидал, что ответит Хит.

Хит покачал головой:

— Я не знаю, что делать. С ней Рошель и Лизбет.

Это был не совсем ответ, и Селин прошла мимо него в комнату для гостей. Лизбет стояла прямо у дверей в синем плаще, наброшенном поверх сорочки, и вид у нее был потерянным и беспомощным. Рошель стояла на коленях прямо на полу в другом конце комнаты, одетая только в белую сорочку и накинутую поверх нее шаль.

— Пожалуйста, мама, вернись в кровать.

Леди Хелена сидела на полу прислонившись спиной к стене, подтянув колени к груди, закрыв лицо руками, и шептала невнятные слова. На ней тоже не было ничего, кроме сорочки.

Рошель, услышав появление Селин, оглянулась через плечо, и выражение ее лица сменилось облегчением.

— Мисс Селин, вы можете что-нибудь для нее сделать? Она обезумела.

Селин подошла и опустившись на колени рядом с Хелен, открыла коробку:

— Когда это началось?

— Я не… я точно не знаю. Мы с Лизбет живем в одной комнате через коридор. Мама казалась в порядке, когда мы ложились спать. Конечно, она была встревожена, но держала себя в руках. Я проснулась от звука громкого плача, вошла сюда и нашла ее… такой, она не двигалась. Я подумала о том, чтобы попросить капитана Мэддокса отнести ее обратно в кровать, но не знала, правильно ли это будет.

— Вы поступили мудро, — заверила ее Селин, вытаскивая из коробки флакон, наполненный молочно-белой жидкостью.

— Что это? — поинтересовалась Лизбет, так и продолжая стоять у двери.

— Это маковый сироп, — ответила Селин. — Ваша мать в шоке, ей нужно расслабиться и поспать. Когда она проснется, она должна снова стать самой собой. — Селин открыла флакон и налила сироп в деревянную ложку. — Миледи, — мягко обратилась она к Хелене, — вы можете выпить это для меня?

Хелена отняла руки от лица и посмотрела на Селин, не узнавая ее. С распущенными волосами стареющая аристократка почему-то казалась моложе.

— Он был всем, что у меня осталось, — прошептала Хелена. — Я знаю, что он слишком много пил и развлекался со слишком молодыми для него женщинами, но он был всем, что у меня было.

— Нет, мама, — отозвалась Рошель с обидой в голосе. — У тебя есть мы. У тебя есть твои дети.

— Все, что у меня было, — снова прошептала Хелена.

— Миледи, пожалуйста, выпейте это, — попросила Селин, и, к ее счастью, Хелена проглотила все, что было в ложке.

Она еще продолжала бормотать полные скорби слова о потере своего брата, но вскоре жидкость с добавлением опиума подействовала, и ее потянуло в сон.

Наконец Селин и Рошель помогли ей вернуться в постель, где она и закрыла глаза.

— О, спасибо, — поблагодарила Рошель Селин. — Я не знала, что делать… О, вы ранены. У вас лицо в крови.

Щеку Селин жгло в том месте, где Дамек провел ногтем, но она была слишком занята, чтобы обращать на это внимание. Девушка прикоснулась к щеке, на пальце осталась кровь.

— Ничего страшного. Я была неосторожна и поцарапалась.

Рошель оглянулась на спящую мать:

— Я побуду с ней. Лизбет, тебе лучше вернуться в постель.

Селин повернулась в сторону Лизбет:

— Как думаете, вы сможете уснуть?

Девушка молча кивнула, но казалась такой потерянной и расстроенной, совсем не похожей на то дерзкое создание, которым была этим вечером.

Селин встала и подошла к ней:

— Пойдемте со мной.

Лизбет позволила Селин вывести ее наружу, в коридор, где ждали Антон, Хит и Мэддокс.

— Леди Хелена сейчас спит, — объявила Селин мужчинам.

Хит на мгновение закрыл глаза:

— Спасибо.

— Я провожу Лизбет обратно в постель, — закончила Селин, направляясь через коридор вместе с молчавшей девушкой.

Открыв дверь, они вошли внутрь и Селин подвела Лизбет прямо к кровати. Откинула покрывало:

— Вам следует снять плащ и забраться под одеяло.

Словно ребенок, девушка повиновалась и даже позволила Селин укутать ее.

— Я не стремилась быть правой, — мрачно сказала Лизбет.

— В чем?

— В том, что Карлотта была убита. Я знаю, что говорила это тебе, но я не стремилась оказаться правой.

Селин присела на край кровати:

— Не стремились. Вы были храброй девушкой, раз открыто высказались. Не бойтесь говорить то, что вы думаете, когда на карту поставлены жизни.

На лицо Лизбет вернулся румянец, и она откинулась на подушку.

— Ты останешься здесь, пока я не засну? — спросила она.

— Да, — повинуясь внезапному порыву, Селин наклонилась и поцеловала ее в лоб. Бедная девочка, казалось, нуждалась в материнской заботе. — Закрывайте глаза.

Несколько мгновений спустя Лизбет уже спала, а Селин встала и тихо выскользнула за дверь. Антон ждал в коридоре, чтобы проводить ее обратно в ее собственную комнату.

***

Близился рассвет. Антон лежал в своей постели, все еще не в силах заснуть. На полу, рядом с его кроватью, на тюфяке спокойно спал Рюрик.

Вернув Селин в ее собственную комнату, Антон столкнулся с неожиданным препятствием в лице Рюрика и Амели: они оба потребовали, чтобы Селин объяснилась. Антон, теряя самообладание, пресек их вопросы и приказал всем идти спать практически оставив Селин разбираться с Амели в одиночку. А сам вместе с Рюриком отправился в свою комнату и в изнеможении рухнул на кровать. И с тех пор так и лежал без сна.

Я напал на своего брата. Мысль продолжала прокручиваться в его голове снова и снова, и он не мог справиться с эмоциями, сопровождающими эту неизбежную реальность: триумф, чувство свободы, вина, предательство, облегчение… а затем снова чувство вины. Его история и связь с Дамеком были слишком долгими и сложными, чтобы кто-то другой мог их понять. Возможно, так всегда бывает с братьями и сестрами?

Когда они были маленькими мальчиками, их отец казался им богом. Как военачальник из древнего рода военачальников, принц Ливен был хорошим отцом в том смысле, что он заботился об образовании своих сыновей. Для обучения отпрысков письму и математике были привлечены лучшие гувернеры. Принц Ливен позаботился о том, чтобы его мальчики свободно говорили на стравинском и белашкийском языках, чтобы им никогда не приходилось зависеть от переводчика в дискуссиях с соседними народами. Оба мальчика научились ездить верхом почти так же быстро, как и ходить. У них был мастер меча, а сам Ливен обучал их военной истории. Возможно, отец и был деспотом, но он хотел, чтобы его сыновья были подготовлены к своему месту в мире.

Его мать, леди Бетани, из дома Егора… она подарила свою любовь обоим мальчикам. Мать Антона вышла замуж за их отца, когда ей было всего шестнадцать. Ливен был уже не молод, когда, наконец-то решился на поиски невесты. Леди Бетани была невысокого роста с мягким характером, с круглым личиком и копной каштановых волос. Казалось, время над ней не властно, и она не стареет. Когда Антон был совсем маленьким, он никогда до конца не понимал, что она была стеной между ним и всем остальным миром.

К тому времени, когда Антону исполнилось пять, Дамек уже начал проявлять по отношению к нему признаки жестокости. Однажды отец привез каждому из сыновей по тунике из Энемуска, и Антон надулся от гордости. Туника помогла ему почувствовать себя мужественным, и он был очень рад получить ее. Но прежде чем у него появилась возможность надеть ее хотя бы раз, он нашел ее разорванной на куски на своей кровати. Месяц спустя один из преподавателей похвалил почерк Антона, и мальчик просиял. Похвала была редкостью в их мире. В тот же день, зайдя в свою комнату, Антон обнаружил, что все его перья валялись, разломанные на куски, а весь запас чернил кто-то разлил по всему полу. Антон знал, кто это сделал. Но после каждого такого случая к нему приходила мать и наводила порядок. Она утешала его и обещала новую тунику или новые перья. Что-то в ее надежной доброте заставляло жестокие выходки Дамека казаться меньше.

Прошло три года, и когда Антону исполнилось восемь лет, отец объявил, что берет леди Бетани и мальчиков в путешествие. Антон был так рад этой новости, что едва сдерживал себя.

Домом семьи был замок Пален, и мальчики почти никогда не выезжали за пределы двора, за исключением тренировок по верховой езде. Принцу Ливену принадлежали и другие владения, и он решил совершить поездку, чтобы оценить нового вассала, которого он назначил в замок Кимовеск.

Дамек заметив волнение Антона, нахмурился.

Хотя путешествие заняло меньше суток, для Антона оно стало утомительным, но он ни разу не пожаловался. Он гордо ехал на пони рядом с лошадью своей матери и по-прежнему был полон решимости впитывать каждый новый образ, каждый новый звук.

По прибытии на место сам замок разочаровал Антона, в нем не было ничего величественного, как в их доме, но они с Дамеком поужинали в большом зале вместе со взрослыми, и это заставило Антона почувствовать и себя совсем взрослым.

На следующий день после обеда к нему пришел Дамек и спросил, не хочет ли он пойти на разведку. Поскольку Дамек никогда не приглашал Антона ни во что поиграть, Антон ухватился за приглашение. Он хотел понравиться своему брату. Он хотел, чтобы они стали друзьями.

В течение следующего часа Дамек вел себя как брат, и двое мальчишек посетили нескольких стражников, и им даже разрешили прогуляться по крепостной стене замка. Потом Дамек взял фонарь и предложил спуститься вниз и осмотреть старую тюрьму, расположенную под главным залом. Антону все это так нравилось, что он ходил за братом, как щенок.

Дамек провел его через весь замок к лестнице, ведущей вниз. В большинстве деревень были свои тюрьмы, а поскольку дом Пален уже давно жил в мире с другими домами, старая тюрьма в Кимовеске больше не использовалась.

Когда братья вошли в то, что когда-то было караульным помещением, Антон уже начал сожалеть о своем согласии спуститься сюда. Здесь пахло сыростью, и он чувствовал себя… тоскливо. Он прошел через караульное помещение и посмотрел в конец коридора на двери камер, думая о прошедших временах и людях, которые здесь когда-то были заперты.

— Давай вернемся наверх, — предложил он Дамеку.

— Через минуту. Когда я раньше спускался сюда один я кое-что нашел. И хочу, чтобы ты это увидел.

Дамек спускался сюда раньше? Антон отправился за братом по коридору между камерами, в конце которого была небольшая дверь. Дамек открыл ее.

— Иди сюда. Смотри.

Антону стало интересно, что там можно увидеть, послушавшись брата, он подошел и заглянул внутрь. Но не увидел ничего, кроме темноты. Потом он почувствовал, как его толкнули сзади, и услышал громкий щелчок. После этого наступила тишина, Антон не слышал ни единого звука и ничего не видел. Вокруг стояла кромешная тьма, а дверь оказалась заперта.

— Дамек? — позвал он в замешательстве.

Ему никто не ответил.

В панике Антон побежал туда, где, по его предположению, должна была находиться дверь, и нашел ее, но она была заперта снаружи. Он колотил руками в дверь и кричал, все еще думая, что это какая-то ошибка. И снова никто не ответил, и не открыл дверь. Антон никогда в жизни так не боялся. Он понятия не имел, насколько большой или маленькой может быть комната… или что может находиться здесь вместе с ним.

— Дамек!

Антон провел в темной комнате остаток дня и всю ночь, потеряв ощущение течения времени и не переставая звать на помощь. Он помнил, как ему захотелось пить, а потом жажда превратилась в такую пытку, что он больше не мог звать на помощь. Через какое-то время разум начал играть с ним злые шутки. Антон представил, как из темноты на него надвигаются невидимые существа. В какой-то момент он поверил, что умрет здесь… от жажды.

Антон не знал, сколько прошло времени, когда послышался щелчок и дверь открылась. По другую сторону стоял Дамек с фонарем в руках.

— Можешь выходить, — сказал Дамек.

С горлом, пересохшим так, что он не мог ни говорить, ни плакать от облегчения, Антон, спотыкаясь, вышел за дверь.

— Отец считает, что ты пропал, — объявил Дамек. — Он уже начал поиски. Я сказал ему, что в последний раз тебя видели идущим по крепостной стене, когда мы там играли, и что я побежал за яблоками, а потом, когда вернулся, то не смог найти тебя. Поэтому никому не пришло в голову заглянуть сюда. Когда мы с тобой поднимемся наверх, я скажу, что ты был дураком, спустился сюда и умудрился запереться. Я скажу, что спас тебя, — Да-мек наклонился ближе, — если ты скажешь что-нибудь еще, я назову тебя лжецом, и отец поверит мне.

Трагедия заключалась в том, что Дамек был прав, и их отец не смог бы принять правду о том, что на самом деле произошло здесь, внизу. Такое было даже невозможно представить.

Позже Антон узнал, что Дамек оставил его в той комнате на два дня. Но в тот день его уложили в постель, напоили водой и накормили бульоном, чтобы он выздоровел.

К нему пришла мама и Антон увидел, что в ее глазах затаилась печаль. Отослав всех слуг, она села к нему на кровать:

— Это Дамек так поступил с тобой?

Антон заплакал. По крайней мере, его мать знала правду.

— Почему? — всхлипнул он. — Зачем он это сделал?

Мать сжала его руку:

— Слушай меня внимательно. Твой брат ревнует, потому что ты можешь чувствовать то, чего не может он. Он не может получать радость от новой туники или от похвалы наставника. Он не может… любить так, как любишь ты, и за это стремится причинить тебе боль. Внутри него что-то сломано, и я боюсь, что он не сможет удержаться от попыток наказывать тебя. Я никогда не думала, что он зайдет так далеко.

— Могу я рассказать отцу?

— Нет, это единственное, чего ты никогда не сможешь сделать. Твой отец уважает только силу, и он расценил бы твои жалобы как слабость. Я хотела бы видеть тебя достойным всякого восхищения, мой Антон, и для этого ты должен пользоваться уважением своего отца. — Леди Бетани наклонилась и прижала влажную тряпку ко лбу сына:-Но я присмотрю за твоим братом. Он знает, что я его сильно люблю, и я с ним очень осторожно поговорю на эту тему. Обещаю положить конец этим жестокостям.

С облегчением Антон закрыл глаза, наконец-то успокоившись, зная, что мать защитит его.

И она сделала это. Семья отправилась домой в замок Пален, и в течение следующих трех месяцев Антон не пострадал ни от одного инцидента, спровоцированного его братом. Леди Бетани часто гладила Дамека по спине или обнимала, называя своим «милым мальчиком», и Антону казалось, что Дамек стремился быть тем человеком, которого она видела в нем.

Но однажды за ужином леди Бетани выглядела странно и не могла ничего есть.

— Простите меня, милорд, — сказала она принцу Ливену. — Мне нездоровится. Могу я удалиться в свои комнаты?

Отец встал, поскольку такая просьба была необычной для их матери.

— Разумеется. Вам нужен врач?

— Нет. Думаю, мне нужно просто немного отдохнуть, — ответила леди Бетани, схватившись за правый бок.

До середины ночи она билась в агонии, а к утру умерла. Одна из служанок объяснила Антону и Дамеку, что их мать умерла от того, что называется разрывом, когда лопнул орган в правом боку, и никто не мог ничего сделать, чтобы спасти ее.

Антон онемел от шока, но это оказалось и к лучшему, так как их отец ясно дал понять, что не потерпит слез от двух принцев Палена.

Мальчикам разрешили увидеть тело их матери, уложенное перед погребением. Дамек стоял с каменным лицом, глядя на нее сверху вниз. Даже тогда Антон, который так сильно зависел от своей матери, понимал всю глубину потери Дамека.

Дамек протянул руку и коснулся ее лица:

— Теперь она никогда не полюбит меня так, как должна была бы.

Ошеломленный, Антон выпалил:

— Она действительно любила тебя!

Глаза Дамека сузились, когда он поднял взгляд на брата:

— Тебя она любила больше. Все любят тебя больше.

Внутри Антона поселился холод.

В следующем месяце наступил день, когда принц Ливен купил мальчикам их первых щенков… и Антон очень полюбил свою собаку Стрелу. В ту же ночь, когда Дамек пришел в комнату Антона, демонстрируя братскую привязанность, Антону так хотелось в это верить.

Но после этого Антон больше никогда не позволял себе даже надеяться на нее, и в последующие годы Дамек, казалось, получал единственное настоящее удовольствие от того, что уничтожал или отсылал прочь все или всех, кто был дорог Антону. Иногда Антон задумывался, что было бы, если бы их мать осталась жива. Смогла бы она спасти Дамека? Он никогда не забывал ее слов о том, что внутри Дамека что-то сломалось и что он ничего не мог с собой поделать.

Антон никогда не рассказывал принцу Ливену ни об одном жестоком поступке Дамека. Он никогда этого не сделает.

И все же сегодня… в эту ночь в замке Кимовеск он впечатал брата головой в стену и угрожал ему кинжалом. Впервые Антон не смог сдержать себя. Когда он увидел, как Дамек схватил Селин и укусил ее за ухо, что-то внутри него оборвалось. Часть его сожалела о потере контроля, но в то же время Антон без сомнения знал, что способен выполнить угрозу, данную брату… и никогда не оглядываться назад.

Глава 7

Была уже середина утра, а Селин и Амели все еще находились в своей комнате. Они составили план действий и решили, что первое, что им нужно сделать, это узнать больше о семье Рошель. После недолгого обсуждения сестры пришли к выводу, что просто спуститься вниз и попросить разрешения читать таких людей, как капитан Мэддокс или Джоанна было бы неразумно. Действуя таким образом, они могли непреднамеренно переложить на них вину. Как только удастся узнать немного больше об этой семье, они смогут лучше понять, у кого на самом деле могли быть причины пойти на такие крайние меры, чтобы помешать предстоящей свадьбе.

— Я думаю, что мы должны разделять и властвовать, — сказала Селин. — Я начну с Лизбет. Она может быть со мной откровенной. Ты попытай счастья с Хитом. Он, кажется, был увлечен тобой прошлой ночью перед… ну, перед смертью своего дяди.

Амели скорчила гримасу:

— Он не увлекался мной. Я просто была одной из немногих людей в зале, которые разговаривали с ним.

Да, бедняга Хит. Он оказался неспособен заявить о себе. Дядя относился к нему снисходительно, а мать по большей части просто его игнорировала. И только сестры, казалось, были рады его обществу.

Хельга достала из шкафа два шерстяных платья, одно коричневое, другое темно-фиолетовое:

— Вам двоим сегодня следует надеть наряды более мрачных цветов.

Селин согласилась и взяла коричневое платье. В отличие от вчерашнего вечера, когда женщины Квиллетт были облачены в яркие цвета, сегодня семья будет в двойном трауре. А для этого лучше всего подойдут мрачные цвета.

— И никаких прогулок в одиночку сегодня! — приказала Хельга. — Никогда не думала, что ты такая глупая.

— Не начинай, — предупредила Селин.

Амели оглянулась, но сдержалась. Вчера вечером, когда они вернулись в комнату, произошла настоящая сцена: Амели требовала ответов, а Хельга подняла шум. Селин решила рассказать им правду о том, что произошло… решив, что обеих следует предупредить о Дамеке. Но она преуменьшила опасность, грозившую ей и быстроту появления Антона, и попросила Амели и Хельгу больше не поднимать эту тему.

Селин зашнуровала свое платье спереди и расчесала волосы. Царапина на щеке все еще была красной, но кровь уже перестала идти.

Амели надела темно-фиолетовое платье. Зашнуровав его, она опустив рукава поверх оружия в ножнах, закрепленного на предплечьях.

— Я умираю с голоду, — объявила Амели.

Селин тоже была голодна:

— Наверняка в большом зале подадут что-нибудь на завтрак. Можем спуститься и посмотреть, кто еще придет. Хельга, не хочешь пойти с нами? Если завтрак здесь хоть в чем-то похож на завтрак в Сеоне, то это будет непринужденная обстановка, где люди сами берут себе еду.

— Нет, — ответила Хельга. — Я думаю попытать счастья на кухне и посмотрю, какие сплетни смогу подслушать.

— О… — кивнула Селин. — Хорошая идея. Мы должны сообщить принцу Антону и Рюрику, что собираемся спуститься?

И без того морщинистое лицо Хельги в задумчивости сморщилось еще больше:

— Нет, если они спят, пусть спят. Если не спят, то, скорее всего, уже внизу.

Яромир был прав, отправив с ними Хельгу. Она могла быть чересчур резкой, но в тоже время была разумной и полна решимости помочь.

Приняв такое решение все три женщины спустились вниз. Хельга повернула в коридор восточной башни, который тянулся вдоль более короткой стороны центральной части замка и вел на кухню. Селин и Амели прошли дальше по длинному коридору, идущему вдоль задней стены, ведущему в большой зал.

Пройдя под аркой, Селин оглядела всех присутствующих в зале. По большей части все выглядело как обычный завтрак в зале замка Сеон. Несколько стражников из Вяранжа, Сеона и Кимовеска, толпились вокруг стола, угощаясь разложенной на нем едой. Слуги были заняты проверкой горшков и мисок.

Селин продолжала высматривать, кто присутствует из дворян. К ее облегчению, принца Дамека здесь не было, но она и не ожидала его увидеть. Он вообще редко выходил из своих покоев днем. Не было в зале и леди Хелены. Антон и Рюрик тоже еще не пришли. Однако Рошель и леди Саорис вместе сидели в конце стола. Саорис потягивала из кружки чай. Рошель работала над вышивкой. Сегодня на ней было муслиновое платье серо-голубого цвета, выгодно оттенявшее ее рыжевато-золотистые волосы. Неподалеку сидели, рассеяно ковыряясь в тарелках, Лизбет и Хит. Оба выглядели немного растерянными. Капитан Мэддокс вытянулся по стойке смирно у задней стены, неотрывно наблюдая за Рошель.

Как раз в этот момент через западную арку вошел капитан Коче. Он оглядел зал, и медленно двинулся вперед, даже и не думая останавливаться у стола, чтобы поесть. Когда он проходил мимо Рошель, она напряглась, дернулась в кресле, как будто желая отодвинуться от воина как можно дальше. Капитан бросил на нее косой, полный ненависти взгляд, и Селин сделала мысленную пометку попытаться как можно быстрее выяснить, что, произошло между этими двумя, если, конечно, между ними вообще что-то произошло.

— Начнем, — шепнула Амели.

Первым делом сестры вежливо поздоровались с Рошель и Саорис.

— Как дела у вашей матери? — спросила Селин.

На миг Рошель опустила глаза на вышивку и снова подняла их на сестер с выражением вины, как будто ее в чем-то уличили:

— Она еще спит, и с ней сидит ее горничная. Я… мне пришлось выйти на несколько минут.

— Вы правильно сделали, что дали ей поспать, — ответила Селин, — и вы самолично не можете сидеть с ней весь день.

Рошель улыбнулась. Леди Саорис слушала разговор между девушками с некоторым интересом, но так ничего и не сказала.

Завтрак состоял из овсянки, вареных яиц и грушевого компота. Разложив еду по тарелкам, сестры сели за стол рядом с Лизбет и Хитом. Селин показалось, что Лизбет была рада ее видеть.

— Овсянка остыла, — заметила Лизбет.

— Мне все равно.

Потом Лизбет с интересом посмотрела на Амели. Этим утром та не уложила волосы, и они свободно ниспадали до плеч.

— Твои волосы.

— О да… мне нравится носить их вот так, — улыбнулась Амели.

— Интересно, позволит ли мне мама так делать? Было бы намного легче расчесываться.

— Не думаю, — отозвался Хит.

Амели взглянула на молодого барона и поинтересовалась, удалось ли ему поспать. Селин так и не услышала ответа. Быстро поев, она осмотрелась в поисках хотя бы одного из стражников Сеона. Сержант Базин стоял всего в нескольких шагах от нее.

— Сержант, — начала она, — вы пришли из казармы этим утром? Как там погода?

— Неплохо, мисс. Небо серое, но дождя пока нет.

Селин повернулась к Лизбет:

— Мне так хочется подышать свежим воздухом. Не прогуляться ли нам по внутреннему двору? Может быть, посмотрим лошадей?

Глаза Лизбет загорелись, как Селин и ожидала. Это девочка лазила бы по деревьям, если бы ей разрешила мать. Она ухватится за любую возможность выбраться из этого зала и заняться чем-нибудь… да чем угодно.

Лизбет уже была на ногах:

— Рошель, можно мне пойти погулять во внутренний двор с Селин?