Томмазо

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Томмазо? С тобой всё в порядке?

Томмазо обнаружил, что сидит перед недоеденным сэндвичем и пустым стаканом из-под мартини, а Шарлотта щёлкает пальцами. Какого чёрта?

Он осмотрел зал, а мозг теперь казался яичницей с тофу, о которой он думал несколько минут назад.

— Что произошло? — спросил он себя вслух.

— Я не знаю, — ответила Шарлотта. — Ты просто сел, начал улыбаться и залпом выпил мартини. Всё хорошо?

Томмазо нахмурился, чувствуя себя сбитым с толку.

— Как долго я уже сижу?

— Минут пять.

— Простите, но мистеру Фиерро срочно звонят — Высокий официант с коротко-стриженными, тёмными волосами, большими бицепсами и идеально прямой спиной навис над столом, как смертельная угроза. Он не их официант. Он вообще не официант. Мужчину звали Брут, и он один из элитных Учбен, с которыми Томмазо приходилось работать.

Томмазо одарил Шарлотту спокойной, собранной улыбкой, как его учили поступать в стрессовых ситуациях.

— Я на минуту, Шарлотта. Боюсь, дело срочное и не даст покоя.

— Иди, — ответила она, и в её глазах появилось раздражение. Томмазо не набирал очков, уходя вот так, но что может сделать? Сказать Бруту отвалить? Скорее всего, это закончится тем, что Брут попытается вытащить его силой, а Томмазо в ответ выбьет из него всё дерьмо.

В этот момент зазвонил телефон. Андрус, без сомнения, звонит, чтобы проверить Томмазо. Чёрт! Андрус! Шокирующее воспоминание вернуло его к той дерьмовой ситуации, в которую он попал. Шарлотта — пара Андруса, чёрт возьми. Пара, от которой Андрус отказался, сделав феноменальный поступок, чтобы быть с Сэди, кузиной Шарлотты, получеловеком-полуинкубом. Их человеческие матери, сестры-близнецы, и Шарлотта полностью человек, но всё это не имеет значения. Если Шарлотте суждено быть с Андрусом, она никак не может быть для Томмазо кем-то особенным. А значит, его влечение к ней просто влечение. Шарлотта, вероятно, может спасти его душу так же, как и он сам. И без этого нет никакого способа противостоять зловещему вакууму, медленно высасывающему его душу. Он потеряется во тьме, которая олицетворяла убийство его семьи.

Томмазо выключил телефон и последовал за «официантом» на улицу и за угол к узкой, усаженной цветами дорожке, где стоял Гай, скрестив руки на груди, расставив ноги и выглядя так, словно собирался кого-то убить.

— Хорошая футболка, — заметил Томмазо, комментируя очень обтягивающую белую футболку Гая. — Мне нравится, как она подчёркивает твои соски.

Гай прищурил бирюзовые глаза.

— Заткнись, красавчик, или я расколю тебя надвое.

Томмазо остановился прямо перед Гаем и собирался сказать, что он с радостью подерётся с ним, семифутовое божество его не пугало. Ничего не пугало. Ну, кроме превращения в Мааскаб, но Гай убьёт его.

— К слову о нарядах, — сказал Гай, внезапно заметив простую одежду Томмазо цвета эскимо, — вижу, ты перевернул страницу моды. Дай угадаю, это называется шик детского сада из 80-х? — самодовольно усмехнувшись, произнёс Гай.

Томмазо покачал головой.

— Чего хочешь, Гай? К тому же, пора повзрослеть. О, подожди. Это для того, чтобы Эмма ещё немного поорала?

— Что тебе сказала Эмма? — зарычал Гай.

К сожалению, он обещал Эмме, что не будет вмешиваться. В противном случае набросился бы на Гая с расспросами о том, каким огромным придурком он был за то, что не вставал каждое утро и не благодарил Вселенную за такую замечательную пару.

— Неважно. Чего ты хочешь? — Томмазо скрестил руки на груди.

— Хочу знать, почему ты только что был на кухне и плевал в суп.

— Что? — Томмазо нахмурился.

— Разве не помнишь, как зашёл туда, пока персонал не видел, и плюнул в суп из моллюсков?

— Я ничего подобного не делал.

— Серьёзно? — Гай вытащил мобильный из кармана, нажал на экран, а затем поднял его. На видео было записано, как Томмазо заходит на кухню, отхаркивает комок мокроты, а затем выплёвывает его в суп.

— Твою мать. — Томмазо выдохнул и провёл руками по лицу. — Я ничего не помню, просто отключился. — Но зачем, чёрт возьми, он сделал что-то такое… такое… такое ужасно грубое? — Это происходит. Я становлюсь злым. — Он посмотрел на Гая. — Я облажался. Полностью облажался.

— Да. Но мы это уже знали.

Проклятье.

— Это не шутка, Гай. Женщина, сидящая за столом, которая, как я был уверен, моя пара, на самом деле пара Андруса. Она не сможет мне помочь.

У Гая отвисла челюсть.

— Ты имеешь в виду, что это та женщина, которую Андрус отверг ради Сэди? — Его тон свидетельствовал о том, что он уже знал ответ. Здорово. И три, два, один… Гай истерически расхохотался.

Томмазо скрестил руки на груди.

— Давай, смейся, но если я окажусь в тюрьме, то и ты тоже.

Гай вздёрнул подбородок.

— Ты думаешь, что я сяду в тюрьму? Я — единственный бог, который не боится запачкать руки. У братьев нет желания заменять меня. Мне казалось, мы уже обсудили это.

— Возможно, они не посадят тебя в тюрьму, но что скажет Эмма, если я буду гнить в тюрьме?

— Она переживёт, — прорычал он.

— Нет. Она слишком хороший человек. Именно поэтому никогда не оставляла надежды, что когда-нибудь ты будешь вести себя, как взрослый. И именно поэтому ты её любишь.

В бирюзовых глазах Гая вспыхнуло раздражение.

— Не втягивай её в это. Кроме того, что ты предлагаешь мне сделать? Взмахнуть волшебной палочкой и заставить эту женщину влюбиться в тебя?

— Неплохая мысль.

Всего лишь идея, обречённая на провал, но время истекает. Томмазо чувствовал очень сильное влечение к Шарлотте. И Симил сказала, что Шарлотта его пара. Дело в том, что если Андрус выбрал себе пару по собственному желанию, то почему он не может? Единственное препятствие — взаимность Шарлотты. Как насчёт того, чтобы заставить её открыться? Начнём с этого.

— Я - Бог Смерти и Войны, — сказал Гай, — а не любви.

— Забавно. Я думал, ты Божество Обтягивающих Мужских Футболок.

— Томмазо, не издевайся, — прорычал Гай.

«Но ты сам напрашиваешься»,

— Я заключу с тобой сделку. Ты приводишь Богиню Любви, а я обещаю, что дам Эмме знать, как сильно ты старался спасти меня.

Гай на мгновение задумался.

— Тогда мы будем квиты. Больше никаких угроз. Больше никаких попыток выставить меня в дурном свете перед женой. Договорились?

— Ты извинишься за то, что проделал дыру у меня в животе и оставил умирать, когда Мааскаб поиграли с моим разумом и убили всю мою семью?

Гай долго и напряжённо смотрел на него.

— Да. Извинюсь. Так же, как и ты за то, что оставил Эмму умирать на алтаре Мааскаб, в качестве жертвы, потому что был слишком слаб, чтобы сопротивляться тьме.

— Ублюдок, — произнёс Томмазо.

— Весь в тебя. Мы договорились? — прорычал Гай.

— Договорились. — Томмазо протянул руку, и Гай пожал её. — А теперь, отвали.

— После тебя.

Томмазо опустил голову.

— С удовольствием. — Ему необходимо вернуться к Шарлотте и начать угождать. Как можно скорее. — Позвони мне и дай знать, когда приедет Эшли. — Эшли человеческая жена Маакса, Бога Путешествий во времени. И при очень странном повороте событий, — ещё одна очень-очень длинная история, — она переняла некоторые из способностей Мааска, включая дар Любви. А Маакс и не знал, потому что был слишком занят, пытаясь спасти всех. Но в момент, когда Эшли встретила Маакса, начала меняться, а их души начали соединяться. Теперь она настоящая Богиня Любви. Она просто входила в комнату, и всем сразу хотелось писать стихи или петь сентиментальные песни. Симил и Зак умоляли её перейти на полную ставку в брачное агентство, чтобы помочь, но у Эшли родился ребёнок. Она готова помочь только в очень специфических случаях.

— И, кстати, куда ты ходил прошлой ночью? — Гай, слава Богам, не остался в номере.

Гай поиграл бровями.

— Тебе не стоить знать.

Он зашагал прочь, словно драматически уходя со сцены.

— Идиот, — пробормотал Томмазо и направился обратно к Шарлотте.

~~~

Шарлотта вышла из-за стола в тот момент, когда вернулся Томмазо, и резко сказала ему, что они увидятся на поле для гольфа после того, как он закончит обедать.

— И я оплатила счёт, — уходя, огрызнулась она.

Слишком отвлечённый огромным количеством людей, поедавших суп, в который он плюнул, — Бог ты мой! — Томмазо не остановил Шар.

Увидев её очень неприветливое выражение лица, он понял, что ему нужно несколько минут, чтобы переформулировать план наступления. По крайней мере, до тех пор, пока Эшли, Богиня Любви, не пришла, чтобы спасти положение.

Но что же, чёрт возьми, он может сделать?

Шарлотта нисколько не интересовалась им и, казалось, ценила тот факт, что он не предпринимает никаких шагов.

«И-и-и, не забывай, у неё разбито сердце твоим лучшим другом, а у тебя провалы в памяти».

Последняя часть повод для беспокойства, но, по крайней мере, акт осквернения супа безобидный.

Он вышел из ресторана, качая головой. До тех пор, пока не приедет Эшли, придётся самому пытаться добиться какого-то прогресса. Если ей не нравится, когда за ней охотятся, возможно, ей понравится охотиться самой. Если Шарлотта у руля в погоне за мужчиной, будет легче контролировать ситуацию. Единственная проблема в том, что он мужчина, который привык добиваться того, что хотел, и держать всё под контролем. Ему придётся заинтересовать Шарлотту собой настолько, что она начнёт преследование. Этот вид тонкого обольщения — мастерство, в котором преуспевали женщины, а не мужчины.

«Что тебе терять, чувак?»