Старая война – лишь прелюдия к новой

Глава 2

Меня заприметили не сразу. Наверняка здесь проживало достаточно много собратьев и не все знали друг друга в лицо. Солидную часть территории занимали большие особняки, поэтому охране сразу не понравилось, когда рядом начал слоняться посторонний.

На пустом ночном перекрестке меня окружили трое лугару. Они прощупывали меня, а я успел прощупать их. С этими парнями совсем не хотелось драться. Хорошо, что оружие потерял и пришел без него.

Тем не менее, собратья были не в настроении разводить милую беседу:

— Отвечай: новенький или анархист?

Да уж, прямее не спросишь. Но как отвечать? Наверняка почувствуют ложь, да и по матерому виду ох не тяну я на новичка…

— Ты заметил, что он «открыл сознание»? — еле слышно прошептал один другому.

И чуть не получил затрещину от третьего. Правильно, они же могу общаться мысленно, как и я теперь. И этот, видимо, еще к этому не привык.

Сердце бешено колотилось в груди. У них наверняка есть оружие, даже серебро. Но оно им даже не потребуется, чтобы покончить со мной…

Я медленно поднял подрагивающую руку и разжал кулак. Жетоны Волка повисли на цепочке, закрученной на пальцах.

— Мне нужно поговорить с Дитрихом… Меня послал Волк… — после я поднял вторую руку, тем самым показывая, что не опасен.

Троица лугару переглянулась, а затем один из них резко ударил меня в грудь. Все тело пронзил жуткий холод, и я почувствовал, как сердце замерзает напрочь. Кровоток прекратился, и все померкло…

Я очнулся и увидел, что привязан к потолку цепями за руки в темной пустой комнате в каком-то подвале. На мне остались только брюки, а все остальное пропало.

А что я ожидал? Теплых объятий, сытного ужина и мягкой постели? Пожалуй, стоило придумать третий вариант — застрелиться на месте. Так бы удалось избежать всей этой бессмысленной агонии. Но сейчас пушки нет, а разбивать голову о каменную стену долго. Лучше попытаться выбраться, все равно терять нечего…

Цепи туго и до крови стягивали запястья, и пола с трудом удавалось касаться пальцами ног. Закрыв глаза, я начал трансформацию, упав на землю уже волком. В этой комнате не удавалось ничего почувствовать. Ни какого-нибудь особенного запаха, ни разумом. Словно что-то или кто-то все блокировал. Хотя, кто знает, насколько глубоко я под землей.

Превратившись обратно, я подошел к двери и попытался телекинезом нащупать замок. Внутри его не было — только снаружи, а за толстой железной дверью не то что не видно, даже не чувствуется. Огонь также бесполезен. И не выбьешь — не чертов оборотень ведь…

Но вот снаружи замок заскрежетал, и я тут же пожалел, что не остался висеть на цепях. Стоило двери распахнуться, как меня резко прижало к стене неизвестной силой. Даже не шевельнуться. Дыхание и то давалось с трудом. В камеру вошел бритый налысо мужчина и двое охранников, выставивших вперед ладони.

— Пытался бежать? — покачал он головой, доставая пистолет — Я бы на твоем месте сидел и не рыпался… Если, конечно, ты еще совсем не осознаешь все то дерьмо, в которое крепко вляпался…

Подойдя ближе, он смотрел мне в глаза, достав пистолет.

— За что ты убил Волка? Деньги, желание стать лидером? А как понял, что все его наследие разваливается и растаскивается по кусочкам, решил воспользоваться ситуацией и примкнуть к нам?

— Его убили оборотни… — прохрипел я, с трудом выговаривая слова от недостатка кислорода — Перед своей смертью он… как вы выражаетесь, «открыл» мне сознание… И отдал свои жетоны, велев в случае своей смерти идти к Дитриху…

— Слишком неправдоподобная история, мой друг — цокнув языком, покачал головой лысый и почесал затвором оружия висок — У тебя богатое воображение…

— Если бы это было не так, хватило бы у меня мозгов припереться к вам?! — собрав оставшиеся силы в кулак, тихо крикнул я — Стал бы я, анархист, рассматривать этот вариант?.. Чтобы прийти туда, от чего сторонился все время…

— Логично — согласился лугару — Но чтобы Волк… «Открыл» тебе сознание по своей воле. Не верю…

— Я об этом даже не знал, пока он об этом мне не рассказал… Никто об этом не знал из наших лугару…

— Прости, но мы не можем тебе доверять — лысый приставил к моему лбу пистолет — У тебя есть шанс рассказать нам правду. Что ты анархист, который либо заставил Волка, либо сам «открыл» сознание, снял с его трупа, убив его сам или же когда это сделали оборотни, жетоны, и придумал этот хитрый план, чтобы прийти к нам, потому что за тобой по пятам идут солдаты Маркуса. Это твой последний шанс. Если ты это признаешь, мы тебя отпустим и даже подбросим за черту города, где ты сможешь уйти. Выбирай.

Снова выбор. Неминуемая смерть и возможная смерть. Но никогда не знаешь точно, действительно ли этот шанс на спасение существует? Так зачем тянуть…

— Я останусь при своем мнении… — обреченно закрыв глаза, сказал я.

Слишком устал. Жизнь определенно не задалась с самого начала, и теперь судьба завела меня сюда. Нет смысла больше сопротивляться. Стоит выбраться из одной паутины, как тут же попадешь в следующую, ибо в нашем мире, как в чулане, много пауков, а значит много и паутины.

К тому же смерть обещает быть легкой. Без пыток и мучений. Лучше только смерть во сне…

Палец нажал курок, затвор поехал назад. Пуля сильно ударила в лоб, но не пробила его, лишь оставила сильный синяк.

Удивленно глядя на лугару, я ожидал, что он выстрелит еще раз, а потом еще. Лишь бы прикончить. Но нет. Незнакомец лишь улыбнулся и, убрав пистолет, вышел из камеры.

— Верните ему одежду и вещи, а потом в мой кабинет.

Именно тогда до меня дошло, что патроны в обойме оказались холостыми…

Охранники разжали хватку и, наконец, удалось вдохнуть полной грудью. Мне вернули все вещи и вывели из подвала. Здание оказалось большим хорошо устроенным особнякам. Я такую роскошь видел только в кино, поэтому сначала слегка впал в ступор.

Двое охранников неотступно следовали рядом, готовые в случае чего применить силу. Меня привели в гостиную, где на диване перед журнальным столиком сидел тот самый лысый мужчина, перебиравший в руке жетоны Волка.

— Садись — указал он на кресло напротив.

Медленно сев, я заметил, как лугару дал приказ охране выйти из комнаты.

— Итак, меня зовут Дитрих. Ты ведь со мной хотел встретиться…

— Что за чертовщина была в том подвале?! — сорвал я — Почему меня пытались пристрелить?!

— Ты так и не понял? — с разочарованием спросил собеседник — Будь ты обычным, но крайне смышленым анархистом, который просто напросто решил воспользоваться ситуаций, ты бы принял мое предложения, и тогда бы я стрелял боевыми патронами. Но ты устоял под страхом смерти, и это полностью доказало твои слова. Волк бы не стал спасать какого-нибудь простого ушлепка.

— Вы знали его? — немного успокоился я, когда все обрело смысл.

Но это не значит, что удалось смириться с таким обращением. Проверка на уровне каких-нибудь спецслужб — полная провокация и мистификация.

— Да, и крайне давно — признался лугару — Но пятнадцать лет он покинул нас и создал вашу гребаную организацию. До сих пор, не понимаю, зачем… Но знаю, что твой вожак был одним из самых беспощадных ублюдков, которых я видел. И это далеко не комплимент… Но не будем об этом.

Мне показалось, что Дитрих что-то недоговаривает. И в его голосе было не столько пренебрежение, сколько… грусть?

— Значит, Волк сказал тебе искать убежища у нас и ничего больше?

— Я думаю он полагал, что мою судьбу как-то организуют… — я растерянно пожал плечами, не подумав собственно, что имел ввиду вожак под этими словами — Он не стал мне почему-то ничего говорить.

— Ха! — усмехнулся лидер лугару — Не тебе одному — он всегда мало что говорил. Одна большая загадка… — он вновь ударился в воспоминания — В любом случае, твоя судьба проста. По договору Маркус следит за нашей численностью и требует регулярный отчет. В том числе кто и откуда появился. И мы не имеем право укрывать анархистов, особенно если на их руках кровь оборотней.

Я опустил голову. Вот, черт. На мне далеко не один оборотень. Их приходилось убивать чаще, чем вампиров. Ну почему они не выиграли войну?!

— Значит, мне придется бежать из города? — обреченно спросил я.

— Нет — покачал головой Дитрих, продолжая перебирать жетоны — В память о старом друге я переправлю тебя в Америку — пусть там с тобой нянчатся.

В Америку? Ничего себе!

— Как у тебя с английским?

— Ну… — протянул я.

В школе проучился только до девятого класса, а на уроках иностранного никогда ничего не учил. Знал некоторые слова, которые пришли с американизацией русской речи, но не более того.

— Понятно… А с другими науками у тебя как?

— Чуть лучше — ляпнул я, понимая, что это не везде так.

— А драться умеешь? — с отчаянием спросил лугару.

— А то — сразу начал хвастаться я — Я был одним из пяти главных командиров Волка.

— Да? — лысый мужчина посмотрел на меня исподлобья — Но все равно, раз тебе недавно «открыли сознание», ты еще не осознаешь своих возможностей до конца. Пробудешь здесь месяц-полтора — как раз хватит, чтобы уладить все проволочки с Маркусом, чтобы он дал добро на вылет. За это время выучишь язык для начала. А то меня американские коллеги засмеют, если я пришлю им необразованную деревенщину.

Я хотел было возмутиться, но передумал. Он абсолютно прав. Никаких знаний, только умение убивать. Почему-то с этой стороны на себя крайне противно смотреть.

Что ж, теперь началась вся карусель, которую ненавидит любой анархист. Обучение, подчинение правилам до самых мелочей. Но разве здесь есть выбор? Пора перестать сожалеть об этом и попробовать найти плюсы в новой жизни, которая еще даже толком не началась. Если слухи о могуществе лугару правдивы, то есть ради чего работать. К тому же это путь к настоящей власти и богатству. Гораздо выше того потолка, что был в нашей организации. Или даже… Мне просто удастся зажить нормальной спокойной жизнью. Без всяких разборок, организаций и прочего. К тому же в Америке, а не в этой дыре, где никому не нужен, и все пытаются тебя убить.

— Скажи… — неожиданно сменил тему Дитрих — Ты видел, как погиб Волк?

— Нет. Когда я убегал, на него напало четверо…

— Четверо? — лугару приподнял бровь и хмыкнул — Четверо… Ладно, неважно. Тебя проводят в твою комнату, а у меня еще много дел…

Я хотел было спросить, в чем дело, но от хмурого взгляда собеседника пробежали мурашки.

Охранники проводили меня в комнату в другом доме, где были все удобства. И заперли на ключ — все еще не доверяют. Упав на просторную кровать прямо в грязной одежде, я подложил руки под голову. Что ж, все прошло гораздо лучше, чем ожидалось. Пусть и один раз стоял на краю гибели. Теперь остается только ждать дальнейшего развития, и надеяться, что жизнь измениться в лучшую сторону после того, что пришлось пережить, начиная с малых лет…

Однако, идеализировать ситуацию тоже не стоит…

Проволочка с документами и прочими делами заняла гораздо больше времени, чем предполагалось. Оборотни, выигравшие войну, наводили порядок на захваченных территориях, и им было не до этого.

Зато эти два месяца прошли с пользой. Для начала, мне удалось выучить английский. Я всегда ненавидел учиться, но в этот раз все знание схватывались налету, и мои старые учителя сейчас бы диву давались на закоренелого двоечника, неожиданно превратившегося по интеллекту в кандидата на золотую медаль.

В этом и многом другом мне помогали лугару-учителя, обучавшие местную молодежь. Например, тех, кто родился от местных браков или же случайно обращенных, как произошло со мной. Результат учебы многообещающий. Хоть сейчас сдавай экзамены на законченное среднее образование. Мне объяснили, что лугару гораздо умнее людей, поэтому все достается гораздо проще.

C боевыми навыками все оказалось лучше. Стрельба, рукопашный бой на уровне, но все равно многие приемы для меня оставались до этого загадкой.

Заодно с моим «открытым» сознанием проходили разные тренировки. Например, я научился фильтровать поток информации, проходящий через меня, научился понимать, что есть что, и правильно чувствовать. Лугару объяснили, что после первого полнолуния новообращенные не могут раскрыть полностью свой потенциал, и лишь старшие товарищи могут им в этом помочь. Те, кто добился этого сам, обладают огромным потенциалом и становятся самыми могущественными представителями вида. В любом случае, исчезает преграда между сознанием и подсознанием. Не полностью, просто сдвигается в сторону, увеличивая восприятие и открывая новые возможности.

Мне удавалось проникать в мысли простых людей. Некоторые даже этого не замечали, а другие, кто покрепче, падали от мощной мигрени. Да и моя голова чувствовала сильную отдачу после такого.

К тому же боевые способности усилились. Огненный шар получался стабильным и мощным. Телекинезом удалось даже чуть приподнять легковую машину. Вот только применять их еще не научился, да и практиковаться не на ком.

Когда самолет взлетел, я посмотрел в иллюминатор и понял, что совсем не буду скучать по России. В этой дыре невозможно жить. И теперь появился шанс попытать счастье в другой стране, где нет чертовых прихвостней Маркуса. Жизнь налаживалась…

Через десять минут нахлынуло уже забытое, давнее воспоминание. В четыре года, когда семья еще была нормальной, мы летали в Крым. На обратном пути самолет попал в зону мощной турбулентности, и едва не упал на землю. В пору уже развиться страху перед полетами, но нет. Слишком давно все произошло. Как и то, что я давно видел свою семью нормальной…

В Америку меня отправили с несколькими собратьями. Не для сопровождения, а по заданию. По какому? Наплевать, все равно не обмолвились друг с другом ни словом. И расстались сразу после выхода с трапа в международном аэропорте Лос-Анджелеса. Нас уже встречали и повели через разные терминалы.

Уже здесь Америка поражала своим масштабом. Даже этот аэропорт не сравнить с захудалым Шереметьево в России. Мне не терпелось посмотреть город, панорама которого открывалась через окна терминала, но оказалось, нужно пройти одну обязательную процедуру.

Люди Дитриха так и не сделали мне паспорт. Спихнули все на американских коллег. Выдача проходила в комнате охраны, где тоже заведовали лугару, хотя мне удалось засечь вампиров. Значит, между двумя видами нейтралитет соблюдался и здесь.

Кроме того, мне объяснили общую ситуацию в городе. В Лос-Анджелесе располагалась главная штаб-квартира охотников на нечисть, а также оборотни-медведи, с которыми тоже в последнее время обходилось без конфликтов, а также волки-оборотни, независимые от Маркуса.

После всех процедур меня в машине с сопровождением отправили в центр города., где находился главный оплот лугару в Калифорнии. Именно там проходило распределение, и они ждут моего визита. Может, удастся выбить себе право на мирную жизнь…

По дороге я посмотрел на новый паспорт. Он оказался на имя Алана Грея. Какая ирония. Моя русская кличка стала английской фамилией… Но все равно сойдет. Могло быть и хуже. Теперь только осталось научиться на него отзываться.

Я с интересом смотрел в окно автомобиля, отмечая достопримечательности. На меня, так мало повидавшего другие края, Лос-Анджелес произвел сильное впечатление. Масштаб, быт, солнце, пальмы и общая приятная атмосфера не могли не радовать. Возможно, это совсем не та сказочная Америка, о которой рассказывали фильмы, но все равно вселяло веру в светлое будущее.

Единственное, что смущало, так это смог над городом, из-за чего дышать с чувствительным нюхом весьма непросто. Голова сразу разболелась с непривычки. По сравнению с этим, Москва просто экологически чистая зона. Как сказали сопровождающие, к этому привыкаешь уже через неделю. Но я им не поверил.

Нужное место находилось рядом со знаменитым зданием муниципалитета, о котором удалось прочитать в путеводителе в самолете. Высокое здание неподалеку возможно являлось еще одним административным зданием. Именно туда следовало явиться с новым паспортом, где окончательно определят мою дальнейшую судьбу…

Машина уехала только тогда, когда я вошел внутрь через стеклянные двери, и навстречу вышел новый сопровождающий — администратор в деловом костюме. Черт, как же они уважают мою персону — везде провожатые. Или они просто боятся, что я здесь заблужусь?

В любом случае, на лифте мы поднялись на двадцатый этаж, откуда направились по коридору в нужный кабинет.

— Мистер Коннорс ждет вас — любезно открыв мне дверь, администратор неспешно удалился.

Что ж, посмотрим, кто же такой мистер Коннорс. В моем представлении это должен быть простой клерк, по типу того администратора. Но все оказалось совсем наоборот. Довольно высокий, под метр семьдесят пять, плечистый, с небольшой бородкой и усами лугару вальяжно сидел в кресле в пиджаке без галстука в серой рубашке с двумя расстегнутыми пуговицами, благодаря чему можно легко разглядеть растительность на груди. Его короткие каштановые волосы по неизвестной причине зачесаны назад. А карие глаза, казалось, безразлично смотрели куда-то в сторону. Он производил вид то ли крутого бандита, то ли безбашенного военного, и чем-то напоминал Волка. А если прислушаться к ощущениям, то незнакомец излучал такую мощь, что мурашки по коже пробежали.

— Русский? — сходу спросил мужчина, пристально посмотрев в глаза.

Такой подход сбил столку. Неужели этот Коннорс запоминал с кем назначена встреча по отличительным признакам? Один русский, другой лысый и так далее… Или мне придется столкнуться с расовой ненавистью? Последнего бы очень не хотел…

— Да — не стал конфликтовать я, стараясь произвести более приятное впечатление и протянул паспорт.

Тот грубо вырвал его из рук и быстро нашел в стойке папок на столе нужную. Краем глаза я увидел свое фото. Уже успели сшить дело? Что же там написано? Может даже то, что неизвестно мне?

К сожалению, лугару смотрел папку, не дав возможности заглянуть внутрь. Его глубокий вздох словно отражал не то сожаление, не то раздражение.

— Как там поживает, Адамс? — неожиданно чуть более дружелюбно спросил Коннорс.

— Кто?

— Дитрих — вздохнув, пояснил лугару.

Замявшись, я ответил в общих чертах:

— После окончания войны между оборотнями и вампирами в Москве спокойно, и им там ничего не угрожает…

— Ясно… Не знаю, правда ли тут то, что о тебе понаписали… История из области фантастики. Не живи я семьдесят лет на свете, не поверил бы.

Я еле сдержался, чтобы не вытаращить глаза. Таких старожилов еще не приходилось встречать. А сколько было Волку? И сколько Дитриху? Да и про остальных лидеров. Чему тут удивляться? Только самые опытные могут занимать столь высокие посты. Как бы ты не крут в молодости, все равно ничто без опыта.

— Значит, ты состояли в организации анархистов… Да, правда, на лице написано три класса образования….

Да он издевается! Хотелось высказаться в своей манере, особенно по-русски. Но я клятвенно пообещал завязать со своим прошлым матерого быдла. Но все равно так просто издеваться не имеют права…

— Может, мы просто перейдем к делу?

Мне уже надоело стоять в этом кабинете, учитывая, что собеседник так и не предложил присесть. Поэтому я сделал это сам, положив сумку с плеча на пол.

— Ты куда-то торопишься? — поднял на меня глаза Коннорс, продолжая изучать дело, причем на чистом русском без акцента.

Я же на английской все еще говорил с сильным акцентом, несмотря на правильное произношение слов — язык совсем не привык к новым словам.

— Как близко ты знал Криса Мейсона, также известного, как Волк?

— Да — не стал врать я — Я был его ближайшим командиром.

Почему он так интересуется Дитрихом и Волком? Они, что, близкие друзья? Если да, то это встреча совпадение или организована специально?

— А почему ушел к нам?

Что? Я оторопел на некоторое время. Разве его не посвятили в детали?

— Потому что… Его убили… — передернув плечами, прошептал я.

Лицо Коннорса осталось каменным, однако его рука крепко сжала ручку, сломав ее, а на кулаке начали играть электрические разряды.

Что за черт?! Что это за способности?! Комната начала наэлектризовываться, от чего у меня волосы встали дыбом, врученный мне после прибытия в аэропорт новенький Айпад начал истошно вибрировать в сумке. Также включилась плазменная панель на стене, показывая помехи.

Меня даже не успел охватить дикий ужас, как все неожиданно кончилось. Лугару резко встал из-за стола, оттолкнув стул. У окна, он резко ударил стекло кулаком так, что пошли небольшие трещины.

Поведение настоящего сумасшедшего. Однако после, как ни в чем не бывало, Коннорс сел за стол, пробурчав что-то под нос. Что-то вроде: «…сидишь здесь полностью отрезанным от мира».

— Короче — резко перевел тему собеседник — Итак с тобой много времени промотал. Что дальше планируешь делать?

Надо же, поинтересовался, наконец. Но в том-то и дело, что я не знал ответа…

— Может, устроюсь на какую-нибудь спокойную работу…

— Ну уж нет — отрезал лугару — С твоим прошлым я знаю какая у тебя будет спокойная работа. Нам не нужно, чтобы кто-нибудь у нас под носом сколачивал преступную империю…

— Да я не…

— Пойдешь работать копом — сразу решил все за меня собеседник — Я не доверяю русским, а тем более с сомнительным прошлым — отдав мне паспорт, он, не став слушать мои немые возражения, начал куда-то звонить.

Вот уж кем, а представителем закона я не хотел работать. Из принципа. Выполнять разного рода поручения, в том числе и мокруху, но не полицейским. Такая ненависть развилась после нескольких десятков приводов в детскую комнату милиции за мелкие нарушения. Постоянно попадались какие-то козлы. Последний даже грозил колонией, но вовремя появился дар лугару, позволивший раскрыть горизонты. Только все же пришлось свалить из родного города, чтобы начать жизнь заново. Одно из лучших решений в жизни…

— Если ты еще не понял, мы все здесь при работе. В разных государственных учреждениях — пояснил Коннорс — Так что ты не в сказку попал. Америка — страна возможностей. Но за эти возможности надо платить определенную цену.

Пришлось с этим смириться. Уже не раз намекали, что сбежать не дадут. А если все же удастся, то попаду в ту же ситуацию, что и в Москве. Вариантов не остается. Ради новой жизни придется изменить свое мировоззрение, если не меньше.

— Митчел, это Коннорс — дозвонившись, поздоровался лугару — Ты говорил, тебе нужен третий человек…

— Да, у тебя есть варианты? — раздалось в трубке.

— Есть тут один молодой. Боевой опыт есть, но воспитание нужно.

— Нет, спасибо. С такими не связываюсь…

— Это не просьба, а приказ.

Собеседник что-то неразборчиво проворчал, прикрыв рукой микрофон.

— Есть, сэр.

— Отлично — Коннорс откинулся на кресле и сказал номер моего дела — Уладьте все вопросы и приезжайте к моему офису — он будет вас ждать.

— Поверь, к тебе еще хорошее отношение — закончив разговор, обратился ко мне собеседник — Опять же с твоей бурной биографией, происхождением и тем фактом, что ты приехал из России, которая является вражеской территорией, тебя следовало бы поместить в изоляцию на годы, тщательно проверяя и тестируя. Разумеется, могло быть и лучше. Я мог пристроить тебя в ФБР, но… Причин этого не делать более чем достаточно. И не только перечисленных выше. Я лишь надеюсь, что ты проведешь это время с пользой…

И все. Никаких вопросов о Волке. Весть о его смерти стала сюрпризом, так почему не стал расспрашивать подробнее? Хотя, к черту. Этот парень полный псих. Свихнулся на старости лет, пусть на вид и не постарел. Неужели и мне такое грозит?

Перед уходом Коннорс выдал мне запечатанную папку с бумагами, которую нужно передать новым напарникам.

Местом встречи назначили кафе неподалеку. Удалось не только перекусить на те небольшие деньги, что определили на мелкие расходы, но и осторожно распечатать переданную папку с бумагами.

А что? И так понятно, что там копия моего личного дела. Уж кто-кто, а я точно имею право взглянуть. А им сойдет дешевая отмазка, что само отклеилось.

Папка оказалась толще, чем предполагалось. Не став интересоваться детством, я начал с последней страницы. В конце была краткая характеристика, но ее оставил напоследок.

Вот черт! Они выяснили каждую деталь моей бурной биографии! Каждое дело, в котором приходилось участвовать. Кроме последнего, связанного с гибелью Волка. Да о причине прихода к лугару ни слова.

Характеристика напоминала заключение профессионального психиатра. Со мной никогда не проводили подобных разговоров. Или же анализировали, наблюдая за мной?

Интеллект выше среднего с большим потенциалом… Ради достижения цели не всегда сдерживает себя моральными принципами, но при этом старается избегать лишних жертв… К врагам беспощаден… Не мстителен… Не любит подчиняться обстоятельствам и делает это либо с большой неохотой, и в крайнем случае, но с радостью подчиняется тому, кого уважает… Может быть вспыльчив, агрессивен, но при этом старается сохранять хладнокровие… В удобной для себя ситуации стремиться показать свое превосходство… Не имеет серьезных психологических отклонений.

И прочая белиберда. Это надо уметь — проанализировать человека по его поступкам. Нельзя сказать, что меня это расстроило, но как-то странно читать такое, и видеть себя словно со стороны.

Еще заставила обратить на себя внимание последняя строчка. Статус: полезен, но требуются доказательства лояльности. Значит, действительно не доверяют. Впрочем, Коннорс и так все высказал. Чертов националист. Что ему сделали русские? Может, я вообще свою страну ненавижу? Но, попробуй, докажи…

В назначенный час никто не приехал, и от скуки я решил полистать дело дальше, на этот раз, начав с детства. Вот здесь сразу ждал сюрприз. Место рождения: Москва. Какого черта?! Ни отец, ни мать никогда не говорили, что жили в другом городе или просто ездили туда. А я ведь спрашивал их, пока они были нормальными…

Но дальше лучше. Оказалось, я там жил еще два года после рождения. Но ничего не мог об этом вспомнить. И это не самое главное. Моя мать оказалось приемной… Отец познакомился с ней после переезда в Белгород, и вскоре они поженились. Но… В свидетельстве о рождении в качестве матери указана именно она. А кто моя настоящая мать даже лугару со своими связями не могли установить.

Прям бразильский сериал какой-то… Даже в голове не укладывается. Может и отец мне не отец? Нет, это точно исключено. Наши черты лица слишком похожи, у обоих каштановые волосы, карий цвет глаз.

Чертовщина какая-то… И не вернуться в Россию, чтобы спросить у отца, что тогда произошло, и кто моя настоящая родня? Да и жив ли он? Когда я покидал дом, казалось, что стоит перерезать ему вены, и вместо крови потечет водка…

Но, возможно… Если я буду усердно работать, мне удастся пробить по более серьезным каналам через новых друзей. Да, именно. Эта цель, к которой стоит стремиться.

Почему я так этим загорелся? Я! Полный отморозок, чтобы там не говорила та характеристика. Который может убить не задумываясь. Что это за стремление? Неужели мне, взрослому человеку, так важно попытаться обрести настоящую семью, которой почти не было? Зачем? Я ведь даже не человек…

От моих мыслей отвлекла чья-то рука, резко хлопнувшая по плечу.

— Ну как? Что интересного про себя узнал?

Обернувшись, я увидел полицейского в черных брюках, голубой рубашке с галстуком с накинутой поверх кожаной курткой с прицепленным жетоном на левой груди. По национальности он напоминал латиноса, имел при себе короткую стрижку черных волос и небольшие усики, а также обладал неплохой комплекцией. На поясе в кобуре лежал пистолет, пристегнута рация, дубинка, электрошокер, в общем полный набор.

Его напарник оказался типичным американцем, полностью лысый, худой и невысокий. Одет также, с таким же снаряжением. Кроме оружия. У первого был пистолет Glock 19, а у второго пятнадцатизарядная Беретта.

По запаху оба оказались лугару. По силе им далеко до Коннорса, но и так ясно, что в случае чего и мокрого места не оставят.

Я мельком глянул на наручные часы, и оказалось, что не заметил, как провел столько времени в размышлениях. А эти типы опоздали на три часа! Нет, они точно сделали это специально, если судить по нагло ухмыляющимся лицам…

Быстро запаковав документы, я протянул их копам:

— Достаточно — ответ оказался немного запоздалым.

— Запомни на будущее. Среди нас любопытство не приветствуется — сказал худой, тыкая пальцем мне в грудь — Дорастешь до нужного статуса, вот тогда и сможешь все узнать — при этом он довольно грубо забрал папку.

— Пошли с нами — велел латинос.

Втроем мы пошли к их автомобилю. Это была черно-белая полицейская патрульная машина марки Ford современной модели с красно-синими лампами на крыше. Между передними и задними сиденьями не оказалось стандартной перегородки для преступников.

Я сел на заднее сиденье положив сумку рядом, положительно оценив комфортабельность салона. Но машина никуда не тронулась. Оба полицейских долго и вдумчиво читали дело по очереди, изредка поглядывая на меня.

— Что ж… — заключил латинос, сидевший за рулем — Еще тот кадр прислали на наши головы. Надеюсь, из тебя выйдет толк. Или мы вдвоем напишем рапорт, и тебя отправят в Ирак обычным рядовым.

Вот это действенная угроза. Несмотря на необразованность, мне приходилось слышать, как у американской армии там идут дела. Нет уж, спасибо, лучше здесь пострадать, чем там бездарно погибнуть от бомбы партизан.

— Хм… — посмотрев на меня, задумался американец — А ведь тихо себя ведет, несмотря на характеристику. Неужели жизнь научила?

Почему всем сегодня так хочется поиздеваться надо мной? Несколько месяцев назад, будь мы в организации анархистов, эти двое бы точно отгребли по полной.

— Как тебя теперь зовут, русский?

— Алан Грей — представился я.

Ведь в деле новое имя не написано по какой-то причине.

— Хорошо, Грей — как не странно, тон копа стал чуть дружелюбнее, словно новое имя стирало мое прошлое — Я сержант Генри Митчелл, а это мой напарник — офицер Фернандо Оуэнс.

— Ола — не поворачиваясь, слегка приподнял руку латинос.

Приветствие вроде звучало на испанском, но с моими познаниями судить сложно. Странно, что у него вполне американская фамилия, несмотря на национальность. Возможно, его родители из США или приемный… Черт, к чему искать здесь объяснения?

— Поехали — кивнул Генри напарнику, и машина тронулась вперед — Ты наверное уже понял, что на такую работу определяют не самых любимых членов нашего общества?

— Это еще почему? — не понял я.

— Потому что обычно мы занимаем главенствующие посты где-либо. Даже в каком-нибудь рыболовном магазине и то поставят директором. А наша работа простая, плебейская. Мы работаем обычными копами в обычном полицейском участке.

— Я так понял, глава этого полицейского участка обычный человек, и в наших делах не в курсе? Почему же не поставить лугару вместо него?

— А ты сообразительнее, чем я думал — встрял в разговор Оуэнс — Да, он не в курсе. А руководство не хочет выделять квалифицированного человека и возиться с бумажками, организовывать отставку нынешнего шефа и прочие формальности. Мы не так сильно контролируем Лос-Анджелес. Здесь больше вершат медведи с вампирам… До сих пор не понимаю, как всем этим выродкам разрешили жить на территории США… Особенно вампирам…

— А что с вампирами не так?

Я ожидал удивленного взгляда от обоих. Ведь они не знают, что это такое, жить с ними долго время бок о бок в нормальных отношениях.

— Да потому что. Они нацисты! Все из Германии сбежали после второй мировой. Конечно, то этот клан, но я всех вампиров ненавижу — пояснил Фернандо.

То есть мы все здесь сидим на пороховой почке, как и в Москве. Из огня да в полымя. И если будет война между оборотнями и вампирами, надеюсь, что лугару и в этот раз останутся в стороне.

Черт, другая страна, а проблемы абсолютно те же. Может, здесь и анархисты есть?

— Ладно, не будем отвлекаться от сути — вернулся к теме Митчелл — Мы подготовим документы и все остальное, а через два дня после кратких инструктажей уже будешь с нами работать.

Неожиданно машина остановилась у обочины перед каким-то мужиком в куртке с капюшоном. Генри достал из бардачка конверт и передал его незнакомцу, взамен получив другой.

Хотелось спросить, что это сейчас было, но вовремя вспомнился их совет в начале нашей встрече. Будет время, сами расскажут. Впрочем, мне казалось, что в одном из этих конвертов точно лежали деньги…

Пробовать читать мысли этого мужика я не рискнул — мало ли эти двое заметят, да наверняка не получится. К тому же не хотелось заранее портить первое впечатление. Было видно, как им не совсем приятно общаться с подобным мне. Не доверяют, да и по остальным причинам.

Что-то я совсем на этом зациклился. Плевать, как ко мне относятся. Все равно, опять же, сам на это подписался…

— Какая именно работа? — поинтересовался я.

— Официально мы работаем в отделе по борьбе с наркотиками, но, так сказать, на частной основе — пояснил Митчелл — То есть нашу работу проверяют редко. Потому что начальнику сообщили, что мы агенты ФБР под прикрытием.

Интересная схема. Впрочем, с первого взгляда ясно, что эти двое не представители закона с большой буквы. Ах, да, ведь лугару придумали все законы здесь, так почему их нельзя нарушать?

— Таким образом, мы делаем все, что захотим — продолжил Фернандо — У нас есть свои задания, но об этом позже. Приоритетная цель — следить за этим гребаным участком, чтобы на него не наложили руки медведи. Им нужен этот район как стратегическая точка в возможной войне с вампирами.

— То есть возможен вооруженный захват?

В ответ на это оба копа засмеялись.

— У вас в Москве такое возможно, но не у нас. Здесь свои методы воздействие. Деньги, угрозы, к любому можно найти ключ. Но никто не исключает вооруженного конфликта оборотней с вампирами. В таком случае, если эта акция не будет санкционирована с нашим руководством, а произойдет посреди густонаселенного города, мы должны обеспечить координацию действий отрядов национальной гвардии, которые прибудут сюда для зачистки.

Черт, да тут действительно все серьезно. Не то что у Маркуса, который выбивал нас и вампиров несколько месяцев из города.

— Мы подготовили для тебя квартиру на первое время — подвел итог Митчелл — Завтра с утра мы объясним детали…

Машина въехала в район Санта-Моники, как показывал указатель. Над городом уже спускался вечер, и после долгого перелета и нервотрепки хотелось просто отдохнуть.

Но не тут-то было. На соседней улице послышалась стрельба, заревел мотор автомобиля. Копы среагировали мгновенно.

— Держи — Митчелл протянул мне свою Беретту, а сам достал из специального отсека в автомобиле дробовик — Там серебро, так что смотри куда стреляешь.

Проверив обойму в пистолете, я обернулся и увидел, как прямо на нас в воздухе летит пикап. Инстинкты велели припасть к сиденью, но это оказалось лишним — машина пролетела над крышей. Следом прямо капот, оставив неплохую вмятину, приземлилось смутно знакомое существо.

Волки-оборотни здесь?! Какого черта? Я уже хотел выстрелить, но Оуэнс запретил. Вместо этого его напарник вытащил руку с ружьем и выстрелил в воздух.

— Ты что, твою мать, себе позволяешь?!

Оборотень спрыгнул с капота и посмотрел на нас своими синими звериными глазами, после чего рванул прочь, скрывшись на ближайшей крыше.

— Вот уроды, совсем обнаглели… — когда мы вышли из машины, начал сокрушаться Генри над вмятиной на капоте — То, что их община здесь живет, еще не значит, что они могут устраивать разборки с кем попало…

— Община? — переспросил я.

— Независимое от Маркуса сообщество. Послали его режим, и теперь перебрались сюда. Таких много по всему миру — пояснил Фернандо.

— Грей, проверь, жив там кто-нибудь — скомандовал Митчелл, указав на пикап — Если есть кто живой, добей. Они видели слишком много…

Удачное начало. Уже в первый день после приезда приходится кого-то шлепнуть. Хотелось чего-то поспокойнее…

Подойдя поближе, я склонился перед перевернутым пикапом с дымящимся капотом, и увидел двух негров, крепко пристегнутых к сиденьям. Один не дышал, а второй, с кровоподтеками на лице медленно открыл глаза.

Я направил на него дуло пистолета, как Митчелл крикнул мне:

— Не пали нас! Просто сверни ему шею!

Черт, и правда. Задолбаешься потом пулю вытаскивать. Коп и то гильзу от дробовика подобрал.

Заткнув пистолет за пояс, я уже протянул руки, как негр выхватил пистолет-пулемет Узи и открыл шквальный огонь. Пули впились в грудь. Но к счастью, они оказались не серебряными, хотя на несколько секунд ужас охватил меня с ног до головы.

Упав от неожиданности, я инстинктивно создал огненный шар, швырнув в салон автомобиля. Тот вспыхнул, как спичка вместе с пассажирами. Грохот, стрельба и истошные крики явно должны были переполошить весь в район. В Москве бы точно сбежалось полквартала. А здесь… Видимо, если свидетели и есть, то машина полицейских их успокоила, а стрельба для Лос-Анджелеса абсолютно привычное дело.

Даже обычные патроны оказались болезненны, и сильно мешали при движении. Зато уже ясно, чем придется заниматься весь оставшийся вечер. Если удастся вообще добраться до своей квартиры…

Стоило вернуться к копам, как тут же Оуэнс влепил мне подзатыльник.

— Хорошо, что район глухой, и все попрятались. А так перед Коннорсом лично отвечал бы.

Я с трудом сдержался провести ответный прием по привычке. Такое обращение, словно с нашкодившим щенком, было в новинку. Митчелл уже хотел попросить пистолет назад, как снова вдалеке послышался рев мотора.

«Похоже, наш собрат сильно разозлил эту банду» — передал мне мысленно Фернандо.

Интересно почему он назвал оборотня собратом? То, что мы принимаем облик волка, а они полуволка еще не делает нас ближе друг к другу. Это тоже самое, что с леопардами и гепардами. Сходств много, но все равно слишком разные…

Впрочем, этот вопрос стал неважен, когда подъехало два черных массивных внедорожника, и из окон без разговоров открыли огонь, заставляя нас троих прятаться за полицейским автомобилем.

«Валим всех» — скомандовал мысленно Митчелл.

Пусть стреляли и не серебряными пулями, я на себе испытал, как неприятно получать и обычными. Поэтому мы решили вести огонь из укрытия.

Но для начала Оуэнс сжал руку в кулак, искоса выглядывая из-за укрытия, после чего один из автомобилей перевернулся на бок. Митчелл же создал высокую стену огня на асфальте, а затем выскочил на врагов, метко стреляя из дробовика по салону внедорожника. Четыре выстрела, и больше оттуда никто не стрелял.

Фернандо поднялся из укрытия и пробил несколькими выстрелами бензобак второй машины, после чего щелкнул пальцами. Яркая вспышка, и раздался мощный взрыв.

Теперь эта улица напоминала одну из битв с оборотнями в Москве. Нас тогда также зажали, но, к счастью, у одного из наших нашлись гранаты. Так что фейрверк тоже был не слабым.

Интересно… За свое «вольнодумство» я получил подзатыльник. А копы спокойно посреди темной безлюдной улицы начали переворачивать и взрывать автомобиля и полыхать огнем, где только можно.

— Может, стоило попробовать поговорить с ними? — предложил Оуэнс.

— Нет — покачал головой напарник, осматривая побоище — Ты же помнишь, нас просили их убрать.

И оба весело засмеялись, словно не людей убивали, а играли дружескую партию в боулинг. Чертовы маньяки. Даже у меня хватает совести не смеяться над такими вещами. Чужая смерть — это не то, к чему следует относиться с улыбкой. Да и убивать с удовольствием… это как-то… дико…

Ладно, меня подсунули к больным копам, как раз на уровне Клима и других психов. Снова из огня да в полымя. И то ли еще будет…

— Грей, сюда уже едет полиция — обратился ко мне Митчелл — Тебя не должны видеть раньше времени — он протянул ключи — Квартира через два квартала на Авеню Вашингтона в пятом доме. Квартира десять. Нам еще тут долго все разгребать…

— Ясно… — не попрощавшись, я забрал свою сумку и хмуро отправился в указанно направлении.

Паршиво, все паршиво. Америка — страна возможностей… Пфф… Никаких отличий от России. Те же проблемы, те же психи. Только теперь я работаю на принудительной основе на не слишком приятной работе и совсем с неприятными людьми.

Ладно, хоть квартира оказалась сносной. С мебелью, телевизором с кабельным, да и вообще со всеми удобствами. И с тихими соседями. Еды, правда, не оказалось.

Но прежде чем сходить за ней, пришлось провести неприятную процедуру. В аптечке в ванной оказался пинцет, с помощью которого я начал выковыривать пули из груди одну за другой. Они вошли неглубоко, и это облегчало задачу, но все равно хорошего мало. А дырявую футболку пришлось выкинуть.

И уже через полчаса после ужина я сидел перед телевизором на диване, со скукой крутя каналы, с бутылкой чудом оказавшейся в продаже водки.

Какие можно подвести итоги дня? Что снова нельзя ожидать ничего не хорошего, и дальше как обычно все пойдет хуже и хуже. Это уже становится привычным.

Впрочем, кому сейчас легко? Из всех наших мне еще очень повезло. Волк мертв, большинство тоже перебили, а меньшая часть наверняка забилась в самые глубокие норы, откуда их вскоре выковырят. А я сижу здесь и, можно сказать, даже наслаждаюсь жизнью. Если опустить несколько моментов…

В голову вновь полезли мысли о моем происхождении. Почему родные скрыли? Почему лугару ничего не нашли по этому поводу? Может, здесь все скрывается специально? Нет, больно велика честь скрывать что-то от меня…

В таких мыслях прошел оставшийся вечер и большая часть ночи, прежде чем я отрубился прямо на диване.

Последующие два дня упорных тренировок не шли ни в какое сравнение с проведенным месяцев у московских лугару. Оуэнс и Митчелл оказались просто зверьми в плане подготовке новичков. Ни секунды отдыха, четкое планирование. Даже курить запретили, хотя в последние время у меня даже сигареты в карманах не водились. Мол, в нашей работе нужно иметь как можно меньше примет.

В первую очередь выдали форму. Черные штаны, голубая рубашка, галстук, ботинки и куртка. А под нее бронежилет из кевлара. На нагрудном кармане куртки красовался золотой полицейский жетон с выгравированной на нем моей фамилией.

Следом пошло разное снаряжение и прочий хлам. Сначала удостоверение сотрудника полиции, следом пистолет Glock 19, шокер, складную дубинку, наручники.

А также все сопотствующие документы. Об окончании академии, о том, что уже отработал три своих обязательных гола патрульным и прочее.

Физические тренировки закончились быстро. Напарники лишь убеждались в моих боевых талантах. Мне хорошо удалось показать себя на специальном стрельбище. Все преступники убиты, заложники не задеты.

А вот дальше пошел настоящий кошмар. Сначала пришлось выучить досконально карту города, что даже с моим нечеловеческим интеллектом заняло семь часов. Потом объяснения правил поведения полицейского, с нюансами работы агента-лугару под прикрытием. И вновь изучение карты, на этот раз на предмет расположения важных зданий, территории разных банд, преступных синдикатов, мест, принадлежащих вампирам или медведям… Все остальные часы прошли, словно в тумане.

К концу второго вечера, особенно после лишь двух часов сна, у меня по-настоящему заболела голова, и не думала проходить. Видимо такие боли регенерация совсем не лечит.

На самом деле, несмотря на высокомерие и признаков закоренелого отморозка, эти двое оказались не такими уж плохими ребятами. Уж точно не похожи на этого ублюдка Рената…

Генри оказалось сорок лет, после войны в Афганистане, где он познакомился с Коннорсом, лугару решил выбрать более спокойную работу, напросившись в полицию под прикрытием. Свое решение объяснял тем, что организм любого существа привыкает ко всему, даже к опасности, и часто даже не может больше жить без этого.

Фернандо, будучи моложе на десять лет, что-то учудил в прошлом, и его отправили сюда. С тех он держит свой горячий характер в узде, пытаясь заслужить помилование у руководства, чтобы ему вернули должность в ФБР. Несмотря на тщательный контроль у него бывали срывы. особенно когда я делал ошибки во время обучения. Это выливалось в поток бессвязной брани на испанском. Мое предположение заключалось в том, что один из родителей точно из Мексики или других стран Южной Америки, а другой американец, хотя фамилия вполне может быть фальшивой, как и у меня…

В любом случае, эти двое видели во мне больше собрата, чем иностранца с сомнительным прошлым. Разумеется, пока рано говорить о полном доверии — еще предстоит доказать свою полезность.

Перед моим завтрашним первым днем на работе Митчелл предложил нанести визит общине оборотней. Ведь нужно выяснить, почему мы из-за их действий попали в такую неудобную ситуацию…

Логово волков-оборотней располагалось в огромном особняке на Голливудских холмах. Оттуда открывался сногшибательный вид на город. Сам дом построен по последнему слову архитекторских и строительных технологий и представлял из себя большое одноэтажное строение. Во дворе располагался бассейн, гараж на несколько автомобилей.

Ворота открыли сразу, даже не пришлось выходить из машины или стучаться. Сразу за ними нас встретили двое охранниковс автоматами. Только странно, что это люди…

— Расслабься, они наняли лояльных телохранителей… — успокоил меня Митчелл, почувствовав мое состояние.

Или заметил, что моя рука легла на кобуру на поясе.

Один из них подошел к машине, и Фернандо опустил стекло.

— Зови Антона — это звучало не как просьба, а как приказ.

— Он примет вас внутри — ответил человек.

— Ты что не понял, идиот? — Оуэнс медленно повернул голову в его сторону — Я неясно выразился?

— Мистер Макаров хочет обсудить с вами кое-что конфиденциальное. И просил позвать вас внутрь.

— Странно… Он знал, что мы приедем? — поинтересовался Митчелл.

В его глазах мелькнуло подозрение.

— Он ждал вас с того самого инцидента. Только вы явились позднее, чем он ожидал…

— Про какой инцидент ты говоришь? — повел разговор в другую сторону Генри — Чем это твой босс делится с тобой, шестеркой у ворот?

— Пошли лучше спросим у самого Антона — процедил сквозь зубы латинос.

— И то верно. Грей, останься в машине.

«И пригляди здесь за всем…» — раздалось у меня в голове.

Напарники вышли из автомобиля, и отправились внутрь вместе с одним из охранников. Второй стоял перед машиной с пистолетом-пулеметом в руке, пристально глядя на меня.

Полностью отстранившись от всего, я смотрел прямо в глаза мужчины в коротком пальто, пытаясь услышать серцебиение и осторожно прощупать сознание.

Пульс учащенный. Ментальная защита весьма сильна — будет больно обоим. Но даже поверхностно удалось уловить странные импульсы. Он нервничал все больше и больше. И стал чаще оглядываться на особняк. В один из таких моментов я успел вытащить пистолет из кобуры. В темноте салона ему не увидеть направленного прямо в голову дула.

Почему-то я не ощущал напарников, хотя они отошли всего на пятьдесят метров. Словно что-то разделяло нас…

Через секунду в окне сверкнули всполохи выстрелов. Охранник передо мной направил на меня оружие, но пуля в ту же секунду пробила его лоб. Выбежав из машины, я на ходу одел перчатки и подхватил пистолет-пулемет мертвеца. Что-то дернуло проверить обойму — это же чертово серебро! Что здесь твориться?!

Пока я бежал к особняку, из окна выпрыгнул горящий человек, побежавший к бассейну. Но это ему не помогло — он умер прямо в воде.

Пинок по входной двери, и в меня едва не угодил целый заряд дроби. Упав на спину, я открыл шквальный огонь с обеих пушек. Двое охранников упали замертво.

С крыши откуда не возьмись выпрыгнул оборотень в звероформе. Но тут же словил несколько смертельных пуль, а мне с трудом удалось откатиться по земле, чтобы эта туша не придавила.

Интересный первый денек на работе вырисовывается…

— Грей! — раздался голос Фернандо — Тащи из гаража бензин! И быстро, пока подкрепление не прибыло!

Не став медлить, я бросил в дом пистолет-пулемет и направился к гаражу. Дверь оказалась незаперта. Стоило войти, как кто-то ударил меня по голове прикладом. Человеческая рука. Это заставило лишь тряхнуть головой. Медленно обернувшись, я увидел как последний охранник в панике выронил оружие, упав на колени, моля о пощаде. Что за идиот? У него были все шансы…

Крепкий удар в челюсть кулаком вырубил мужчину. В следующее мгновение я уже тащил его вместе с канистрой бензина. Тем временем Митчелл уже дотащил труп охранника у ворот до дома.

— Этот, что, живой?

— Да. Его можно допросить…

— Долго. Проще по-другому. Давай, как тебя учили — приказал Генри.

— Я могу вырубиться… — не желая встречаться с болью, пытался уклониться я.

— От улик избавляться ты точно не умеешь. Так что работай. Давай, давай — он выхватил у меня канистру и отправился в дом.

— Черт… — по-русски выругался я и присел на корточки рядом с оглушенным, положив пальцы на его виски.

Зачем? Да так просто… Может поможет. В принципе подсознание в таком состоянии не должно сильно сопротивляться. Но с другой стороны в таком разуме плутаешь как во тьме со слабым постоянно мигающим фонариком.

И тут весь череп пронзила нестерпимая боль — каждая такая отдача весьма неприятна. Тело мужчины задергалось в непроизвольных конвульсиях — стремясь себя защитить, подсознание активировало даже двигательные функции.

Но тем не менее среди обрывков воспоминаний мне удалось найти нужное. Он наемник. Получает письмо от неизвестного адресата. В нем инструкции — встретить и уничтожить. Дальше весь план по пунктам. На тринадцатом все пошло не так…

— Грей! — мелькнуло где-то вдалеке — Грей!

И тут я отрубился.

Сознание вернулось лишь в машине. Мое бледное лицо лежало, уперевшись в заднюю дверь. От этого затекла шея.

Поднявшись, я оглянулся и увидел позади зарево пожара. Мы ехали какой-то окольной дорогой чуть ли не между особняками, ловко избегая другие полицейские автомобили.

— Что удалось выяснить? — сходу спросил Оуэнс.

— Это наемники… Вроде бы никто из них не знал друг друга до встречи в особняке — я обессилено упал на сиденье.

Сильно начало подташнивать, поэтому я опустил стекло. Свежий прохладный воздух ворвался в салон, обдувая мокрые волосы.

— Дальше — потребовал Митчелл.

Оказывается молчание уже больше минуты длилось. Если часы не врут…

— Инструкции с контрактом пришли по почте, прячась за рассылкой спама. Им требовалось занять пустой особняк и ждать нас. А после перестрелять всех. А от трупов и машины избавиться…

— Это совсем не в духе Макарова. Он и его бригада — это международные наемники. К чему весь этот балаган? — недоумевал Митчелл, обращаясь к Фернандо.

— Ты меня что ли спрашиваешь? Звони Коннорсу.

— Это мы всегда успеем — от улик ненужных мы избавились, а улик нужных у нас нет.

— Среди них был оборотень в звероформе… — вспомнил я.

Оуэнс резко дал по тормозам.

— Где?!

Оба уставились на меня, а я с трудом понимал, что они от меня хотят.

— Вы его труп разве не жгли?

Секунду… После гаража тело должно было валятся у входа. Он же больше не шевелился…

— Грей ты… — Фернандо резко отвернулся и ударил руль обеими ладонями.

— Где ты его убил? — Митчелл отреагировал спокойное собрата.

— У входа.

— Там даже крови не было. Значит, бронежилет.

— А, может… — задумался латинос и с подозрением посмотрел на меня — Да накрыло парня, не видишь что ли? — он пощелкал пальцами перед моим носом.

— Да нормально все! — я оттолкнул его руку — Он напал на меня, я видел точно, есть бронежилет или нет. В звероформе и в одежде какой-то… под размер…

— Значит, броник, однозначно — вздохнул Генри — Ладно, это дело уже не нам утрясать. Тут даже не ФБР, а ЦРУ должно все утрясать.

— А то, что у них было серебро — с этим проблем не будет? — поинтересовался я.

— Не должно. Все эти пули незаметно изымаются — не заморачивайся. Ладно, пора валить отсюда… Поехали.

Фернандо нажал на газ.

После вчерашней перестрелки я долго не мог заснуть — адреналин бил в крови не переставая, а потом еще долгий отходняк. И это еще с постоянным туманом в голове.

Звонок напарников стал просто спасением от этой пытки. Хоть и выспаться не удалось, мигрень вскоре сошла на нет.

Сегодня был мой первый день в полицейском участке. Точнее нужно просто отметиться, а там работа продолжится в прежнем ключе. Митчелл уже давно объяснил, как нужно вести разговор с капитаном — шефом полицейского участка.

«Собеседование» прошло гладко. Я придерживался своей легенды о том, что работал три года патрульным в штате Иллинойс, и решил перевестись сюда. Но, скорее, это все лишь для галочки. Шеф знал в общих чертах зачем меня сюда приквартировали. Так что пара подписей, и балаган закончился.

А снаружи тут же начался другой. Напарники спорили на парковке у автомобиля с другим офицером. На его расстегнутой куртке на груди висел значок капитана.

— …нам не нужен здесь еще один C.R.A.S.H. Вы меня поняли? Может, шеф полиции слепой, это его проблемы. Не знаю из какого вы ведомства, но вряд ли оно дает вам право устраивать каждый день по кровавой бойне!

Он говорил достаточно тихо, чтобы не услышал человек, но не лугару. Поэтому я не стал прятаться и медленно подошел.

— Сэр… — начал было Фернандо.

Латинос говорил весьма робко, но в тоже время на лицах обоих то и дело играла презрительная усмешка.

— Заткнись… — процедил капитан, разглядывая меня — И ваш новый напарник тоже весьма интересен. Загадочная личность — он скрестил руки на груди.

Его голубые глаза искали во мне любой, даже самый маленький изъян, за который можно зацепиться. Русые волосы с седыми висками, уложенные назад. На лице словно написана цепкая хватка и неслабый интеллект. Пусть оно имело неприятные черты, тем не менее, человек не производил отталкивающего впечатления.

— Вы двое в мой кабинет — у меня есть к вам пара вопросов более серьезного характера — приказал капитан, и копы, раздраженно вздохнув, пошли за ним.

— Подожди тут — бросил напоследок Митчелл.

Я был уверен, что этому случаю не стоит уделять внимания. Мы — лугару. Контролируем правительство США. Как мы скажем, так и будет. Неужели какой-то капитан может взять и навредить нам? Пффф…

Сев на капот автомобиля, я достал пистолет, разрядив, начал проверять от нечего делать. Мобильный телефон с играми остался в машине, а ключи мне пока не доверяли. Как, собственно и порулить. Впрочем, водил всегда почему-то Оуэнс. Митчелл почему-то избегал садиться за руль.

Наигравшись с пистолетом, я решил закурить. С трудом удалось найти нужные сигареты, которые не слишком раздражали нюх. Среди анархистов сигаретный дым — норма. А стоило от него отвыкнуть, как вновь привыкать что-то не хочется. Благо в этой «стране возможностей» нашлось нечто подходящее.

— Огоньку не найдется? — банальная фраза, за которую в российских подъездах могут и по морде дать.

Но тем не менее слышать ее от привлекательной девушки всегда приятно.

— Разумеется — я достал зажигалку и протянул ее женщине-копу.

Полицейская форма, короткие светлые волосы, зеленые глаза, неплохая фигура и твердый, не столь звонкий голос. На вид ей лет двадцать пять — двадцать семь, не больше.

— Слышала, ты новый напарник этих отморозков — вернув мне зажигалку, начала она развивать разговор.

— Мне кажется, это все слышали — пожав плечами, ответил я.

В ответ она усмехнулась:

— Твои напарники — самые обсуждаемые люди в этом участке. Об их делах знает только шеф полиции, комиссар и, видимо, ФБР. Хотя, что я тебе об этом рассказываю, думаю, ты все и так знаешь.

В том-то и дело, что я не знал. Но спрашивать, значит, выставить себя дураком. Поэтому в этой беседе нужно придать виду серьезность и даже некую незаинтересованность, словно для меня это все скучные будни.

— Вероника Тейлор — представилась девушка-полицейская, протянув мне руку.

— Алан Грей — я с удовольствием пожал ее тонкую руку, в которой, однако, скрывалась сила.

Перед этим чуть не ляпнул по привычке свое настоящее имя. Не так просто к этому привыкнуть, как это делают в шпионских фильмах.

— Мы вроде из одного отдела — Вероника хотела продолжить разговор, но ее отвлекла рация на поясе — Прости — извинилась она — Да, я иду. Еще увидимся, Алан.

Улыбнувшись на прощание, девушка направилась в полицейский участок. В это же время оттуда вышли Митчелл и Оуэнс. Причем Фернандо, обернувшись, проводил мою новую знакомую известно каким взглядом, скользнувшим по нижней части ее тела.

— Поехали, Грей — приказал Генри.

Когда мы сели в машину, латинос резко надавил на газ. Но тут же резко остановился у одной машины. Его напарник вытянул руку и обе шины практически тут же сдулись. После этого наш автомобиль резко рванул вперед.

— Так ему и надо!

Черт, иногда кажется, что им пять лет на двоих…

— Сейчас мы поедем в теперешнее логово оборотней. С нами поедет Коннорс — начал Митчелл.

— Зачем мы там нужны? — меня совсем не радовало угодить в ту же ловушку, если эти сволочи всерьез решили за нас взяться.

— Нужен ты. Ты единственный видел того оборотня, и сможешь его опознать, если что — пояснил напарник.

— Они все на одну морду — фыркнул я.

— Посмотришь поближе, увидишь разницу — усмехнулся Оуэнс.

Все равно как-то не верилось в этом сомнительное предприятие.

— А что это за капитан? Ему шины спустили?

Напарники переглянулись, видимо мысленно решали — говорить или нет.

— Капитан Ладлоу. Он заведует нашим отделом. Ему плевать на слова шефа полиции — не трогать нас. Даже звонки из ФБР его не останавливают — крепче сжав руль, сказал латинос.

— Так почему просто не убрать его?

— Это долгая история… — вздохнул Генри — Его брат — важная шишка в Конгрессе. Уберем эту занозу — придется убирать и его.

— Так в чем проблема? — не понял я.

— Ты знаешь, каких это стоит ресурсов — убрать конгрессмена? Да, мы можем поставить своего марионеточного президента, если захотим. Но никто не будет ввязываться в это ради одного чертового полицейского…

— У нас у всех что, яйца отвалились? — хмуро спросил я, чувствуя разочарование.

Наше таинственное руководство выставлялось, как неумолимая сила, руководящая чуть ли не всем миром. И не хочет связываться с чересчур правильным копом и его семейкой.

— Ты полегче в выражениях — предупредил Фернандо.

— Политика дело тонкое — продолжил объяснять Митчелл, как ни в чем не бывало — Сейчас все силы нашего руководство направлены на решение внешних проблем. Поэтому мы не контролируем одну четверть страны, да и в этом нет надобности. А во-вторых, этот конгрессмен тайно поддерживает нас. Не знает о нашем существовании в целом, но его помощь часто бывает неоценима. Так что оставь Ладлоу нам — пока он безобиден.

— Ключевое слово — пока. А потом может быть поздно — не унимался я — И мы вроде как напарники. Это значит, что он и моя проблема. Что он нам хочет повесить? У него что-то есть? И связанное с теми двумя перестрелками?

— Да…

— Значит, это и моя проблема — я в них участвовал…

— Не выпендривайся, а? — прервал меня Фернандо — Тебе еще рано вникать во все дела. Твое дело пока сидеть смирно и наблюдать. Ну и иногда прикрывать нам спину…

— Да ладно тебе — мягко сказал Генри — Парень хочет помочь, переживает.

В голосе не звучало издевки, что весьма воодушевляло.

— У него ничего нет — продолжил напарник — Что было, то уже пропало из отдела вещественных доказательств. У него есть лишь доводы и ничего больше…

— А как насчет несчастного случая?

— Выследит.

— Нанять кого-нибудь?

— Ненадежно.

— Дайте мне снайперскую винтовку, и я убью его сам. Я, как вы говорите, не посвящен во все дела…

— Конгрессмен устроит расследование — покачал головой Митчелл — И мы в числе первых подозреваемых. Эта скотина наверняка подстраховалась и все, что у него на нас есть, спрятано в разных местах и попадет в нужные руки после его смерти. Разумеется, можно найти всю информацию, но это требует ресурсов, и никто, в том числе и Коннорс не будут этим заниматься…

Тоже мне страна возможностей. Для нас, сильных, не должно быть никаких границ. А тут наставили рамок и условностей. Правил… Некоторые правила можно терпеть, но вот такой подход без какой-либо фантазии… Пусть что хотят, то и делают.

Через полчаса мы уже были в другом конце города около большого склада.

— Это их вторая нора — пояснил Генри — Похоже, Коннорс уже здесь…

Рядом со входом стояла два черных внедорожника.

Дверь оказалась незаперта. Внутри с одной стороны стояло в ряд штук двадцать оборотней, а с другой — Коннорс с пятью охранниками.

Все вооруженные и нервные. За исключением главарей — оба спокойные, как тибетские монахи.

— Наконец-то, вот и они — лугару поднял винтовку M4 дулом вверх.

Главный оборотень сделал несколько шагов вперед.

Значит, это тот мистер Макаров, которого звал Фернандо в особняке? Неужели соотечественник?

Короткостриженные черные волосы, трехдневная щетина и по-настоящему злобный взгляд заставили меня на несколько секунд подумать, что у него точно было бурное уголовное прошлое с не одной отсидкой на зоне.

— Все эти обвинения возмутительны, старик… — тихо сказал Макаров.

— Заткнись, Антон! Я не забыл Вьетнам! Мы позволили вам жить здесь. Будь ситуация другой, тебя и твою братию не пустили бы даже на пушечный выстрел в Америку.

Оборотень заскрежетал зубами, но смирился со своим положением.

Вьетнам? Уже интересно… Я точно не знал, когда была эта война, но вроде как давно. И этим двое, судя по всему, действительно стукнуло уже немало лет.

— Одевайте свои шкуры. Все — приказал лугару, и все начали снимать верхнюю часть одежды.

Мне впервые удалось увидеть массовую трансформацию оборотней. Нужно сказать, зрелище еще то. А после того как на месте двадцати человек появилось двадцать огромных тварей, вспомнились темные ночи на войне в Москве. Когда многие уже не боялись спалиться, и дрались всем, чем можно…

«Давай, осматривай, ищи нашего клиента».

Я медленно подошел к шеренге оборотней, силясь вспомнить вчерашний образ. Все, кто без черной шерсти отпадали сразу. Следом отошло два совсем уж хилых на вид. Еще двое не походили по росту. Черт, а ведь они действительно разные. В том числе и по форме морды, цвету глаз. Но глаза той твари словно скрывали темные очки — про них точно ничего не осталось в памяти.

Остался лишь один кандидат. Средняя для оборотня комплекция, высокий рост, темная шерсть и серые тусклые глаза. Больше всех подходил. Жаль, что в перестрелке совсем не запомнился запах…

— Где он был вчера? — указал я на него большим пальцем, сжав кулак, повернувшись к Макарову.

— Ты уверен? — спросил на всякий случай Митчелл.

— Он больше всех похож — мой ответ звучал неуверенно.

Антон злобно посмотрел на своего подчиненного. Видимо, у него не было алиби.

— Я… — прорычал подозреваемый.

— Сканируйте! — не дал ему договорить лидер — Мне тоже интересно, где он шлялся…

Коннорс кивнул подчиненным. Один из охранников подошел ближе, убирая пистолет в кобуру и вытянул руку прямо перед мордой оборотня-волка.

Видимо, не только для меня этот процесс неприятен. Лицо лугару покраснело и покрылось потом, а двухметровый зверь вообще повалился навзничь, громко рыча, держась за голову.

— Ничего… — едва не упав, сказал охранник, закончив сканирование — Интрижка на стороне…

— Это ваши заботы. Просим прощения за беспокойство — разочарованно поджав губы, Коннорс направился вместе со свитой к выходу — Мы надеемся на твою помощь в расследовании, Антон.

— Я сам найду этого ублюдка, если он еще в городе — злобно прорычал Макаров, склонившись над измученным подчиненным, отключившимся после этой мозговой содомии.

— Подожди — остановил меня на выходе Коннорс и приложил несколько пальцев к моему лбу — Вспомни оборотня, которого ты видел…

Я сосредоточился и вспомнил все события вчерашней ночи. Наверняка должно быть больно, но ничего не произошло, кроме легкого покалывания.

— Спасибо, теперь все свободны — лугару вместе с охраной сел во внедорожник.

А следом и мы поехали, но в другую сторону.

— А разве не проще так было сделать? — недоуменно спросил я.

— Можно. Но теперь у нас будет помощь в расследовании — пояснил Фернандо — Макаров весьма мстителен. И будет искать этого оборотня.

— Неужели он мстителен настолько? Ведь теперь это дело его не касается… — задумался я.

— Еще мягко сказано… — усмехнулся Генри — Говорят, он до сих пор не может простить Маркуса за то, что тот бросил умирать его во Вьетнаме больше сорока лет назад. Он никогда не прощает.

Да уж. Сорок лет — это долгий срок. Думаю, даже я бы простил кого-нибудь за это время…

После этих событий началась обычная рутина. Разумеется, для обычного полицейского подобное выходило за рамки.

Напарники познакомили меня с целой информационной сетью, большую часть которой составляли преступники: наркодилеры, сутенеры, лидеры различных банд. И даже имелись контакты в крупной мафиозной семье.

Разумеется, мы не единственные копы, которые занимались всем этим. В каждом полицейском участке были свои. И если не лугару, то обычные люди, не знающие своих тайных покровителей.

Цель все этой цепочки осведомителей создана по большей части для слежки за ситуацией в городе. Даже не контролируя его, мы знали, что и где происходит.

Преступники знали, что стучат не в полицию, а тем, кто потом поможет им в трудную минуту. Например, при мне оформляли поддельные бумаги об освобождении крупного наркодельца.

Часто приходилось выполнять маленькие поручения для этого. Например, арестовать мелкую сошку, мешающую более крупной рыбе. Или перевести деньги, оружие или даже наркотики.

А иногда даже приходилось выступать посредниками на сделках. Или нейтральной стороной при разборках. Или налаживать деловые контакты между двумя преступными организациями.

Мне нравился этот подход. Несмотря на то, что я был сторонником свободы, эта форма контроля и плоды, что она приносила, заслуживала уважения.

Впервые появилось чувство, что я являюсь частью какого-то огромного безотказного механизма. И в этом имелись свои плюсы. Постепенно поднимаясь вверх можно получить огромную власть, а соответственно все, что нужно для жизни. Если есть власть, то ты по сути свободен, волен делать все, что заблагорассудится. Так что здесь есть к чему стремиться. Почему-то эти светлые мысли начали приходить только сейчас…

Организованный специально для меня банковский счет регулярно пополнялся. Нужно признать, что платили весьма щедро. Пусть и оклад был чуть ли не в два раза меньше, чем у напарников.

В свою новую квартиру я накупил много разных вещей — от мебели до техники. Заодно начал откладывать на свою машину — хотелось какой-нибудь спорткар прямо с обложки автомобильных журналов. Заодно через каналы напарников заимел второй личный пистолет — мощный револьвер Магнум 357, который хранил дома и изредка брал на работу.

В полицейский участок мы заезжали скорее для вида, когда больше нечего было делать. Хотя Митчелл лично отдавал какие-то бумаги для шефа полиции, в то время как Фернандо часто наведывался в отдел вещественных доказательств.

Капитан Ладлоу продолжал нападки, только теперь взялся еще и за меня. И вот сегодня он вызвал меня для личной беседы. Напарники предупредили, что такое может случится. И приходилось подчиняться, потому что он старший офицер.

Только вот обстановка слишком напрягающая. Разговор проходил в комнате для допросов. Все как в фильмах — ничего кроме стола с несколькими стульями, и одна стена зеркало. А с другой стороны зеркала — еще одна комната, откуда ведут наблюдение.

Ладлоу велел другому офицеру разоружить меня и забрать оружие, после чего мы сели друг напротив друга. Капитан листал папку. Как оказалось с моим поддельным для полиции делом.

— Обойдемся без формальностей — наконец сказал коп — За нами никто не наблюдает, камеры отключены, и разговор будет только между нами.

Я молчал, ничего не говоря. Здесь мне советовали кивать и даже сдержанно улыбнуться, доказывая честность моих намерений. Но, к черту. Это просто возмутительно — притаскивать сюда! Потому что это уже не разговор с глазу на глаз, а допрос, какими бы красивыми словами не прикрывались.

— Твои напарники замешаны в очень темных делах, им помогает даже шеф полиции. Знаешь, я не верю во всю эту чушь, что они из ФБР. И ты точно не из ФБР — пристальный взгляд словно пронзал насквозь.

Телепатически к нему просто невозможно подступиться. На пути вставала просто настоящая каменная преграда. Возможно, я бы мог сделать ему больно, но думаю, дальше сильной мигрени дело не дойдет… Этот парень крепкий орешек, совсем не мой уровень.

— И еще — продолжил Ладлоу — Официально тебе двадцать пять лет. Вранье — тебе недавно двадцать только стукнуло. И на твое лицо достаточно посмотреть — бандит. С богатым криминальным прошлым. Но при этом все файлы о тебе настолько поверхностны, что мне весьма интересно, кто же тебя прикрывает…

— Кто-то, о ком вам знать не следует — скрестив руки на груди, я откинулся поудобнее на стуле.

И вновь иду наперекор тому, чего учили. Нельзя уверять капитана в своем превосходстве — это его только взбесит и раззадорит. И уж тем более нежелательно говорить, что прикрывает кто-то могущественный.

Нет, пошел этот баран к черту. Навидался я таких поборников закона еще в России. Тем более, что он сделает? У него нет ничего, ни одного туза в рукаве. Весь этот разговор — пустая трата времени.

— Вот значит как? — вскинул брови Ладлоу, скопировав мою позу — Считаешь себя неуязвимым? Я могу нарыть такой компромат, что вся мафия города, или на кого вы там работаете, не сможет вас прикрыть.

— А они вам, видимо, недостаточно платят, раз вам на месте не сидится? — я самоуверенно смотрел в глаза полицейского.

Тот в ярости хлопнул по столу ладонью.

— Заткнись… Ты наверняка сам не представляешь во что ввязался…

— Вам не изменить существующий порядок…

— Я не собираюсь его менять — возразил капитан — Коррупцию нельзя искоренить — это уже в человеческой природе. Брать лишнее… Но я не позволю шайке настоящих преступников, не знающих границ, носить полицейскую форму и изображать из себя служителей закона.

— Вы завидуете? — задумавшись, спросил я.

Мой вопрос озадачил Ладлоу:

— Тебе? С чем мне завидовать тебе? Вся твоя жалкая жизнь окончится с пулей в голове. Вопрос лишь в том, когда это будет. Я подставляюсь под пули ради закона и порядка, который для тебя является лишь абстракцией…

— Вы связаны моральными нормами, законом и другими правилами. Вы не свободны. Вам хочется пристрелить меня прямо здесь на месте. Как и моих напарников. Но вы знаете, что сами пойдете под нож. Ведь в лучшем случае вам грозит пожизненное. А на наше место придут лругие. И вы их уже не сможете остановить. А зная ваш подвиг, никто больше не пойдет на подобное. Мы же свободны. Мы добиваемся того, чего хотим любыми методами…

Даже не знаю, с чего меня понесло на этот философский монолог. Но действия на умудренного жизненным опытом копа он не возымел.

— Ты еще молод. И многого не знаешь. Вся твоя иллюзорная свобода продолжается, пока ты нужен своим покровителям. Ты дышишь лишь потому, что они так хотят. Что бы ты не говорил о свободе, все это ерунда. Я верю в закон и готов следовать ему. А если придется его нарушить… То лишь ради благой цели. Например, чтобы упрятать за решетку всех ублюдков подобных тебе…

Его слова будто когтями прошлись по сердцу. Да, в чем-то этот законник прав. И от этого все еще хуже. Но это все пока. Торопиться мне некуда. Если лугару спокойной доживают до семидесяти и все же не стареют, я смогу добиться неплохих перспектив в карьерной лестнице. И тогда практически перестану от кого-либо зависеть. Этот коп, если доживет, еще будет уважать меня…

— Вали отсюда — после моего долго молчания сказал Ладлоу.

Я без лишних слов вышел из комнаты для допросов. Все-таки этот капитан смог испортить настроение.

Поддержки от напарников ожидать не следовало. Подробно расспросили детали разговора и все. Однако, после Митчелл сказал, что я свободен до завтра. Это небольшой, но все же приятный сюрприз.

Впервые за долгое время мне предоставлена оставшаяся часть дня. Обычно мы работали без выходных, зато как уже упоминалось выше, платили просто замечательно.

Долго думать, чем заняться, не пришлось. Разумеется, можно было пойти по полной оторваться на дискотеках, как было в раннем подростковом возрасте. Но на эти развлечения совсем нет настроения. А идти пить в бар одному — скучно. Так что оставался единственный верный вариант…

Я быстро нашел Веронику по запаху в приемной полицейского участка.

— Привет, есть минутка? — дружелюбно улыбнувшись, спросил я.

Девушка улыбнулась в ответ и поставив подпись на последних бумагах, отошла со мной в сторону. Все эти две недели мы часто пересекались и беседовали на отвлеченные темы. Мне она определенно нравилась. Без лишнего кокетства, умная, независимая, отлично выглядит и приятно пахнет. Тем более, не раз показывала свое расположение. Так что мешает?

— Поужинаем? — я уже знал, что у нее только-только закончилась смена, и вечер тоже свободен.

Довольно банальное предложение, но разве здесь можно придумать что-нибудь получше?

— Конечно, почему нет? — без колебаний согласилась Вероника — Есть конкретные предложения?

И вот тут я понял, что сделал большую оплошность — даже не разузнал, куда здесь можно сходить с девушкой. Я учил названия и расположения улиц, но никак не расположения кафе и ресторанов.

Видя мою заминку, девушка пришла на помощь:

— Прости, забыла, что ты тут еще недолго. Пойдем, я знаю чудесное место — у меня после этого камень с души свалился.

Я был уверен, что многие бы просто послали куда подальше…

Мы поехали на ее машине. Именно после этого появилась мысль заиметь собственный автомобиль. Да вот только выходные появлялись нечасто, а ездить все время приходится с напарниками. Может, рано или поздно удастся сменить работу? Нет, эта, разумеется, не самая худшая, однако и свободное время должно быть…

К сожалению, условия труда диктуют другие, и просто так уволиться точно не дадут.

Главное, надеяться, что эта должность будет не пожизненной…

— Не против китайской кухни? — поинтересовалась девушка, ведя машину.

— Нет.

Я никогда ее не пробовал, было интересно.

Тем более, с такой хорошей компанией.

— Ты родился в Чикаго? — поинтересовалась Вероника.

— Да — следуя легенде, ответил я, приоткрыв окно, впустив в салон свежего воздуха — Хотя своих корней не знаю.

— Сирота?

— Можно и так сказать — уклончиво ответил я.

— Извини, что так тебя расспрашиваю… — смутилась Тейлор.

— Все нормально…

Ведь здесь ничего, кроме простого любопытства, нет.

Мы подъехали к китайскому ресторану и остановились на парковке.

Заведение оказалось весьма приличным. Не слишком дешевым, и не слишком дорогим. Китаец-официант, хорошо говоривший по-английски, принял заказ и удалился.

— А Лос-Анджелес — твой родной город? — в свою очередь, спросил я.

— Нет — покачала головой Тейлор, поправляя пояс с кобурой — Я родилась в Огайо, но через год после этого родители переехали сюда. А ты всегда хотел быть полицейским?

— Ну…. — на этот вопрос действительно непросто ответить — Если честно, не сразу. Но с моими… навыками либо в полицию, либо в тюрьму.

Хоть в чем-то удалось проявить честность. Как уже опостылила эта биография, которой нужно непременно следовать. Такими темпами можно полностью забыть свое прошлое, и начать полностью жить новой жизнью другого человека. А самое обидное, что этот путь выбираешь не ты…

— Ясно. А я хотела идти по стопам отца. Его застрелили на улице средь бела дня. Поначалу хотела отомстить, но потом узнала, что члены картеля, убившего его, либо сидят в тюрьме, либо убиты.

— Это значит нашлась еще одна причина, по которой ты осталась в полиции?

Нас прервали, когда принесли заказ. Китайская кухня оказалась действительно неплоха, но вот есть палочками даже с нечеловеческой ловкостью проблематично. Благо здесь учтиво предусмотрены вилки для самых криворуких посетителей…

— Да, есть — прожевав, ответила девушка, ловко орудуя палочками — Я так предполагаю, мое дело ты не читал?

— А должен был? — недоуменно спросил я.

— Твои напарники изучили досье всех, кто работает в нашем участке. С какой-то неизвестной целью.

Даже так? Интересно…

— В любом случае, мне они ничего не сказали. Так почему ты в полиции?

— Я насмотрелась на отчима. Он был напарником моего отца, и женился на моей матери. И был не против моего желания работать в полиции, во многом помогал. Однако плата оказалась еще той… Теперь мне шагу ступить нельзя без его ведома.

— Он, что, какой-нибудь сенатор в Вашингтоне? — решил пошутить я но, как понял потом, неудачно.

— Нет, это его брат — конгрессмен в Вашингтоне. А он капитан полиции.

Я застыл, опустив вилку на стол. Вот это поворот. Может этот змей ее подослал? Нужно выяснить поподробнее…

— Капитан Ладлоу — твой отец?

— Отчим — поправила Вероника — И капитан нашего с тобой отдела.

— Видимо, ты все же его не слишком уважаешь… — предположил я.

— Нет, я уважаю его. Но у него есть свои недостатки. Он упрям. И часто не знает, когда нужно остановиться.

«Это точно» — мелькнула мысль в голове.

— И он постоянно следит за тобой и не дает даже перевестись в другой участок?

— Именно — кивнула Тейлор, вздохнув — Ладно, что-то я начала грузить тебя своими проблемами…

Нет, не похоже, что ее подослали. Правда, говорит она лишь о том, что можно легко узнать официально. Может ли эта открытость нести за собой корыстные цели? Например, заставить меня расслабиться и выдать некоторые секреты? Нет.

Ладлоу не дурак, видит, что происходит. Наверняка он понял, что вряд ли напарники делятся со мной секретами. А уж о встречах с криминальными структурами я точно не расскажу, даже его дочери. Это все глупо…

— По-моему люди обычно и встречаются в неформальной обстановке, чтобы поговорить друг с другом о проблемах — сказал я, бегло оглядев зал — Разговоров о делах и так хватает на работе.

Все-таки уже давно забылось, какого это — легко и непринужденно общаться.

— К тому же, мы ведь из одного отдела и по сути, напарники — улыбнулся я.

— Верно — усмехнувшись, Тейлор подняла на меня взгляд — но мой отчим — не лучшая тема для беседы. Учитывая, что он сильно давит на вас троих…

— Мне показалось, что он со всеми такой жесткий — предположил я, закончив с первым блюдом, после чего вновь открыл меню.

— Он жесток с подчиненными, к врагам беспощаден, а к мнению любимых людей не прислушивается. Все-таки семья ему и не нужна. Мать это поняла гораздо раньше меня и давно уехала в Нью-Йорк. А мне пока не удается последовать за ней.

— Может, подать на него в суд?

Какое же наивное предположение…

— И что? — грустно спросила девушка — Он способен замять любое дело в своем отношении. Даже если он действительно замешан в грязных делах, на которые идет ради какой-то высшей цели…

— Да уж, невесело… — тут больше нечего сказать.

— Ты меня сразу заинтересовал — неожиданно сказала Вероника.

Я в этот момент имел неосторожность делать глоток зеленого чая, который поставили на стол, когда мы только вошли, от чего едва не поперхнулся.

— Приятно слышать — пришлось ляпнуть то, что первое пришло на ум — Могу я узнать чем? Ты тоже сразу заинтересовала меня…

Ответный комплимент, пусть и поздний, но тем не менее нужный. В ответ на эти слова Вероника сдержанно улыбнулась, слегка раскрыв пухлые губы, намазанные прозрачным блеском:

— Ты… — Тейлор задумалась, присматриваясь, словно увидела в первый раз — … будто лишний здесь, в этом мире. Неизвестно, при каких обстоятельствах ты сюда попал, но выделяешься. Выделяешься среди своих напарников, среди остальных полицейских, даже среди простых американцев. И этот странный акцент… Определенно славянский.

Я вновь поперхнулся, на этот раз не чаем. Разумеется, все, что сказано, видно невооруженным глазом. Но, черт возьми, не сразу догадаешься, что делать в такой ситуации. Буду отпираться или промолчу — только подкреплю подозрения. Правду говорить тоже нельзя…

— Я не могу рассказать многого… Просто… — я запнулся.

Очень не хотелось оттолкнуть от себя привлекательную девушку. И не только потому что она единственное светлое пятно в этой в полной грязи и неволи жизни…

— Есть обстоятельства, против которых нельзя идти, и есть прошлое, о котором иногда лучше не вспоминать.

Прекрасно. Теперь в худшем случае она подумает, что я беженец какого-нибудь конфликта или нелегальный иммигрант, сумевший выбиться в люди. И это должно вызывать сочувствие, учитывая, что перед ней моя репутация не запятнана.

— Понимаю — согласилась девушка.

Когда-нибудь я ей точно расскажу… Когда-нибудь…

Неожиданно рядом с рестораном раздался громкий гудок автомобиля. И я, и Вероника подпрыгнули от неожиданности.

Это оказалась полицейская машина. А за рулем сидел никто не иной, как капитан Ладлоу.

— Снова решил поиграть в папашу… — устало и с сожалением вздохнула Вероника — Дай мне свой номер телефона — мне нужно время, чтобы уладить это. Если, конечно, ты хочешь продолжить этот вечер — в ее глазах блеснули понятные любому мужчине искорки.

Мы незаметно обменялись телефона, и девушка вышла из ресторана, демонстративно поцеловав меня в щеку назло отчиму.

Когда она села в его машину, я расплатился, и вышел наружу. К сожалению, они уехали очень быстро. Хотелось подобраться поближе и узнать, что там решил наплести этот коп. Ведь ясно, что будет пытаться настроить девушку против меня. Значит, либо звонка не будет, либо придется все объяснять самому…

Я отправился бродить по улицам города, пока не получил через полчаса смс. Мы договорились о новой встрече.

Место на этот раз выбрано глухое, но живописное — порт, с пирса которого открывался чудесный вид на город. Вероника подобрала меня по дороге уже на своей машине. И сразу стало ясно, что разговор с отчимом был тяжелый.

— Я так полагаю, он был в ярости? — после долгого молчания спросил я.

— Еще как — вздохнула Тейлор, откинувшись на сиденье — В принципе, он придирался к любому парню, с которым я встречалась… Но в этот раз он меня удивил…

— У нас с ним был неприятный разговор в комнате для допросов, вот он и злится — махнул рукой я.

Вероника внимательно на меня посмотрела, скорее даже с укором:

— Он параноик. Когда у его машины спустило два колеса, он тут же начал всех подозревать, и даже просматривал записи с камер наблюдения. Но такие вещи он никогда не берет из ниоткуда. У вас троих правда большие связи с преступниками?

Черт… Вот так просто не отвертеться. Но тем не менее, я поражался ее мужеству. Приехать вместе с тем, кого она подозревает в преступлениях в безлюдную часть города, где никто не увидит убийства… Черт, будь на моем месте, например, Фернандо, она бы не уехала отсюда живой.

С другой стороны наверняка Тейлор уверена, что мы ничего ей не сделаем, потому что ее отец организует такие проблемы, что мало не покажется никому. Да и она вполне может за себя постоять. Против человека разумеется…

— Как ты думаешь, я смогу ответить честно? — поинтересовался я.

— Я повидала на своем веку подонков. Но ты на них не похож, но при этом вписываешься в кампанию Митчелла и Оуэнса. И вдобавок вас прикрывает шеф полиции. Откуда вы? ФБР? Министерство юстиции?

— Это не важно — отведя взгляд. ответил я.

Может отчим отправил ее все это выяснить? По его виду ясно, что он еще тот планировщик и мастер интриг. Нет, это глупо. Тогда бы мы поцеловались взасос еще в ресторане. Ведь нет другого способа вытащить сведения… И тем более этот прием на мне работает плохо.

Нет, Вероника хочет знать для себя, кто я есть. Достоин ли ее внимания. Но с другой стороны нужно беречь тайну…

— Я не могу тебе этого рассказать — честно признался я — Единственное, что я могу сказать — это делается не для личной выгоды, а во многом для безопасности граждан этого города… Хотя, я не думаю, что ты поверишь в это…

— Не поверю — также честно ответила Тейлор — Потому что не представляю, как имея связи с бандами и с мафией вы обеспечиваете безопасность граждан. Ведь вашу схему ты мне не расскажешь. Но я верю, что ты делаешь это не ради личной выгоды.

Я еле сдержался, чтобы не ляпнуть, что вообще не имею никакой свободы, но сдержался. У меня еще не так много проблем…

Все остальное время мы молчали, глядя на закат с пирса. Когда солнце скрылось за горизонтом, я решился накрыть ладонь девушки своей, и не встретил никакого сопротивления. Но дальше не пошел. Обычно в отношениях с противоположным полом я вел себя весьма самоуверенно и нагло. Но здесь с Вероникой это не сработает, и спешка здесь ни к чему…

Мы расстались лишь поздно ночью, и оба были уверены, что это не последняя встреча…

К сожалению в последующие дни так часто встречаться с Вероникой не удавалось. Одна встреча раз в четыре дня это слишком мало.

Тем не менее напарники уже давно поняли, что я неравнодушен к девушке, и давали немного свободы. Вряд ли это по доброте душевной. Наверняка надеялись, что мне удастся выяснить что-нибудь про ее отчима. Но я же наплевал на их надежды. Меня больше волновали отношения. Они не текли вяло, просто мы не торопились, присматривались друг к другу. В последний раз дело дошло до поцелуя, где мне стоило огромных усилий сдержаться, чтобы все не испортить…

А в остальном вновь бесконечная работа в постоянных разъездах. Правда два дня назад для разнообразия мы поехали к Коннорсу для отчета о проделанной работе за месяц.

Сегодня тоже предстояла необычная встреча. Очередной обмен оружием. Только вот одну из сторон представляли вампиры из клана Самаэля.

Митчелл пояснил, что они закупают тяжелое вооружение по всему городу, и заодно ведут переговоры с нашим высшим начальством. Такое ощущение, что собираются начать Третью Мировую. Главное, чтобы не против нас, а на остальной мир плевать.

— Только заедем ненадолго на территорию медведей — сказал Генри, взяв в руки фотоаппарат.

— Зачем это? — поинтересовался я.

— Сегодня в Лос-Анджелес прибыл шпион Маркуса.

— Так убрать его к чертям! — тут же вспылил я — Мы за этим ведь едем?

— Нет. Просто посмотрим на него. Мы не воюем с волками, тем более, что он прибыл инкогнито, как одиночка, сбежавший от Маркуса. Тем более, что еще один шпион уже давно здесь.

— А если он собирается шпионить за нами?

— За нами? — усмехнулся Фернандо — В Лос-Анджелесе? А что он сможет узнать, чего не знает вожак о нас в этом городе? Он просто может спросить о нас медведей.

— Они следят за вампирами. Боятся их. Неизвестно с кем готовятся воевать кровососы — с медведями или с волками. Так что с нашей стороны это чистой воды любопытство — усмехнулся Митчелл.

Мне это не нравилось. Больше всего на свете я ненавидел стукачей или крыс. И от тех и других нужно избавляться. Хотя, насчет стукачей следует уточнить. Информаторов нельзя к ним причислять, пока они не предают тебя…

— Вот это место — Фернандо оставил машину напротив бара — Наш связной в аэропорту доложил, что он уже давно выехал на такси. С минуты на минуту будет здесь. Пушку не доставать! — пригрозил он мне.

Я фыркнул и откинулся на заднем сиденье поудобнее. За кого меня держат? За психопата, готового стрелять в кого попало?

Нужное такси появилось совсем скоро. И из него вылез молодой парень. Смутно знакомый…

— Это он. Молодой совсем… — хмыкнул Генри, быстро делая фотографии оглядывающегося оборотня — Маркус молодец… Вампиры даже не подумают искать в нем угрозу… Но лучше бы ему иметь подготовку суперсолдата, иначе он тут долго не протянет…

И тут я вспомнил. Этот урод был среди тех, кто пришел убивать Волка!

Стоило мне дернуться и потянуться рукой к пистолету, как Оуэнс запер двери в машине и, развернувшись, врезал мне со всей дури в нос.

Автомобиль поехал прочь, пока я пытался остановить кровь, обильно пачкая сиденье.

— Ты совсем охренел?! — латинос был вне себя от ярости, а Митчелл смотрел с укором.

— Ты его знаешь?

— Было дело… — прошипел я, доставая платок и закрывая нос.

— Еще один такой выход и я…

— Заткнись, Оуэнс — осадил его Генри — Это ты у нас умудреный опытом, уже знаешь, кого мочить не следует…

Фернандо заворчал, но смирился.

— Ради нашего общего блага, не делай так больше — теперь уже вкрадчиво сказал напарник — За некоторые убийства следующую пулю пустят в лоб тебе, ты понял?

— Да понял я, понял… — отмахнулся я, стирая оставшиеся следы крови.

Они в чем-то правы. Смысл вообще убивать исполнителей, когда известен заказчик? Это не вернет Волка, и никак не поможет отомстить за него. Но если я встречусь с этим оборотнем когда-нибудь в другой раз, в другой ситуации, ему несдобровать…

Встреча состоялась через час. Посредники люди представляли серьезного торговца оружием, занимавшегося сбытом вооружений различных государств.

Никаких денег, товара и подписания бумаг. Лишь договор о сумме и величине заказа. Если договорятся, то люди просто назовут номер счета в банке, а вампиры место, куда нужно привести заказ. Мы же были нужны для того, чтобы кровососы случайно не прикончили посредников. Этот торговец оружием имел множество связей в различных странах, и за определенную сумму продавал ее нашему начальству. Терять перед ним лицо совсем не хотелось…

Местом был выбран двор на строительной площадке ближе к окраине города. Посредников приехало двое. Оба в серых костюмах без галстука. На поясе по пистолету. Вампиров же оказалось трое. Все в черных пальто, перчатках и с пистолетами-пулеметами. Ни одна из сторон шутить не собиралась.

Мы же стояли около полицейской машине посередине. Обе стороны кивнули нам, а мы — им, говоря, что все в порядке.

— Я слушаю вас, господа — сказал посредник, достав блокнот и ручку, словно официант.

— Мы покупаем все, что есть у вашего хозяина в данный момент.

— Все? — поднял брови человек.

— Все — хмуро кивнул вампир — Холодное, легкое, тяжелое, технику, радио и электротехнику.

— В таком случае, если вы меня извините, я переговорю с боссом — посредник сел обратно в машину, достав телефон.

Наивный. Его ничего не стоит услышать…

Я вздохнул, посмотрев в здание напротив. Из головы все не лез сегодняшний случай, и злость так и клокотала внутри. Неожиданно я заметил вспышку в одном из окон. Потом еще одну.

Митчелл сразу обратил внимание, стоило положить руку на его плечо.

— Господа, у нас шпион — еле слышно прошептал Генри так, чтобы только вампиры его услышали.

Те, как настоящие профессионалы сделали незаметный пасс второму посреднику, и тот тоже вернулся в машину.

«Беги за ним, а мы перекроем ему пути отхода» — раздалось у меня в голове.

Для начала я медленно направился вперед к выходу со двора, а после рванул вперед. Несколько ловких прыжков, и я оказался в нужной квартире. Запах человеческий. Кто этот самоубийца?

Но его уже тут не было — дверь в квартиру открыта нараспашку. А из противоположного окна я увидел, как кто-то бежит прочь. Времени не осталось. Стекло легко прогнулось под телекинезом, вылетев на улицу. Выпрыгнув следом с третьего этажа, я побежал следом за беглецом, перепрыгивая через машины на пути. Не уйдет — его запах известен…

Однако человек оказался более прытким и увертливым. Словно путь отхода уже давно изучил наизусть. Стоило забежать следом на какой-то склад, как в мою сторону полетели пули. Проверять серебро это или нет не было желания. Выхватив пистолет, я начал стрелять вслепую юркнул внутрь, не давая противнику высунуться.

Неизвестный прятался за ящиками, но вторая дверь находилась на открытом пространстве. Сосредоточившись, я повалил на него телекинезом тяжелые ящики сверху. Беглец выскочил из укрытия, но одна из коробок упала ему на спину, повалив на землю.

Один прыжок, и я оказался рядом, отпихнув пистолет в сторону. Вторую дверь выломали напарники.

— Молодец, Грей — похвалил Митчелл — Давай вытаскивать этого урода.

Я и Фернандо взяли полубессознательную крысу за руки и вытащили из-под ящика, швырнув в стену. Это оказался очень худой лысый парень с татуировками по всему телу.

— Смотрите-ка, да тут у нас бывший заключенный — Митчелл указал на несколько татуировок а после дал несколько пощечин, приводя беглеца в чувство — Кто тебя послал?

Тот лишь угрюмо посмотрел на напарника и ничего не сказал.

— Ладно… — Генри снял фотоаппарат с его шеи — Снимал нашу встречу… Скорее всего его послали враги нашего оружейного барона… Стоп… А это что такое?

Лугару поднялся и показал нам другие фотографии, что хранились в памяти цифровой камеры. Там все наши встречи с преступными сообществами. И не только наши. Еще и других наших агентов в полицейских участках всего города.

— Звони Коннорсу, а этого ушлепка на промывку мозгов — распорядился Митчелл — У нас у всех серьезные неприятности…

Масштаб этих неприятностей оказался еще тот. Дома у незадачливого шпиона оказалось множество аудиозаписей наших разговоров, сделанных с помощью направленного микрофона. Этого по американскому законодательству хватит, чтобы каждого участника упечь за решетку на полвека. А значит, нам придется покинуть Лос-Анджелес, если все всплывет. Учитывая, что в уликах есть намеки на высших офицеров лугару в этом городе, получится, что мы его потеряем надолго.

Пойманный беглец оказался подставной уткой. И все улики — копии. В тоже время поступила информация, что другие копии разошлись по рукам законников по типу Ладлоу. И ему в том числе.

Разумеется, все понимали, что это дело рук серьезной организации. А именно нечисти. Вампирам и оборотням-медведям весьма выгодно отсутствие лугару в этом городе, за который они грызутся уже больше полвека. Вот только кто из них признается?..

После звонка Коннорса незамедлительным рейсом из Вашингтона прибыло несколько десятков специальных агентов-лугарую. То ли из ЦРУ, то ли из АНБ, то ли вообще из какой секретной организации.

Самый простой способ решение проблемы: просканировать головы копов, узнать, где хранятся улики, после чего стереть им память. Эти специалисты этим и занимались.

Даже разъезжали по всему миру и стирали память незадачливым свидетелям, чтобы сохранить тайну нечисти от человечества, когда СМИ становятся бессильны.

Но, к сожалению, не все так гладко…

У Ладлоу и еще у нескольких копов Лос-Анджелеса оказалось непробиваемое сознание. За них даже браться не пытались — все ясно с первого взгляда.

Второй способ — поговорить по душам. Убедить по хорошему отдать все улики и забыть про это, правда раскрыв тайну…

— Ладлоу отказался… — вздохнул Митчелл, закончив разговор со знакомым специалистом — И еще один идиот из другого участка… Но у него нет прикрытия в конгрессе, так что его можно просто прикончить…

— И что будет с Ладлоу? — спросил я.

Я и еще несколько десятков полицейских-лугару стояли недалеко от здания муниципалетета на многоэтажной парковке, ожидая окончания этого балагана. Все наши структуры в этом городе были парализованы — каждый боялся сделать лишнее движение. Ведь неизвестно, кому еще слили эту информацию. Чтобы это выяснить подключили все информационные ресурсы в этом регионе. Но даже с ними не удалось выявить организатора…

— Если в скором времени эта опасность превысит помощь его брата, то обоих в расход, не иначе. Если эти материалы попадут в СМИ, то это грозит не столько нашему виду, не только нашему положению в городе. Во всех городах начнутся бунты полицейских против подобных нам. Тонны компромата выйдут в свет. От такого удара мы нескоро оправимся…

Невеселая перспектива. Кто бы это не сделал у него были связи в бандах, в полиции, свои хакерские сети, дорогущее оборудование для шпионажа. Невозможное для любой человеческой преступной группировки, но легко достижимое для других видов нечисти. Тем более, что по большей части под ударом оказались мы…

— Я сам его грохну — вызвался Фернандо — И все обставлю, как заказ мафии. На этих снимках и записях много их представителей — подозреваемых будет просто куча!

— Конгрессмен не дурак — возразил Генри — Если он докопается, что правительство его убрало, мы мигом лишимся его поддержки…

— Да чем так важен этот конгрессмен? — меня все время подмывало это спросить.

Напарники переглянулись. Заодно на нас обратили внимания другие лугару.

— Его политическая поддержка во многих вопросах касательно внутренней и внешней политике сделали наше внедрение, да и нашу жизнь в целом в этой стране, гораздо проще. Лишимся ее — другую марионетку искать придется долго.

Снова условности. Снова все боятся идти наперекор созданной системе, которой себя и загнали в угол. Но, видимо, она работает эффективно, а это лишь неприятный побочный эффект…

Я на время отвлекся, поскольку получил СМС от Вероники. Мы изредка переписывались, не имея возможности встречаться. Я старался делать это незаметнее, чтобы не раздражать напарников, но сейчас можно и передохнуть.

Тут на парковку заехал черный внедорожник. Задняя дверь открылась сама по себе, и из автомобиля вышел Коннорс, разговаривающий по телефону.

— Значит, вы не боитесь за собственную жизнь? Знаете, ваш брат нам нужен, но не настолько, что его нельзя будет заменить…

— Я все сказал — раздался в трубке голос Ладлоу.

— Хорошо… — было видно, что лугару от ярости еле себя сдерживает.

После чего, подойдя ближе, он неожиданно протянул трубку мне.

— Он сказал, что заключит сделку, но только с тобой…

Все вокруг уставились на меня, и я на несколько секунд замер в оцепенении.

— Да? — я приложил мобильный к уху.

— «Офицер» Грей — на первом слове капитан сделал акцент — Нам нужно встретиться без ваших коллег и кое-что обсудить.

— Где?

— В моем кабинете.

После в трубке послышались короткие гудки.

— На тебя вся надежда — не стал скрывать Коннорс — Я догадываюсь, чем ты ему не угодил, но… Постарайся согласиться на его требование.

И после это похлопывание по плечу… У меня будут большие неприятности, если окажется, что я не выполню его требования в силу своего упрямства…

Напарники отдали мне в личное распоряжение свой автомобиль. Вернувшись в участок, я не спеша подошел к кабинету Ладлоу. Капитан уже ждал меня внутри.

— Присаживайтесь… Грей… — лениво протянул полицейский — Полагаю, я вас недооценил. Думал, что вы мафиозный прихвостень, которого преступники пропихнули по фальшивым документам в полицию. Поэтому у меня не было повода боятся твоих угроз. Мне угрожают каждый день, но не трогают, поскольку у меня все равно есть на них компромат. Несмотря на то, что ты и твои друзья регулярно обчищаете отдел вещественных доказательств… — он сделал паузу — Тем не менее, ты представляешь не просто преступников, а узурпаторов. К тому же не принадлежащих роду человеческому…

— Выбрали свой кабинет, потому что в нем я вас убивать не стану? — язвительно спросил я.

— Не только — честно признался Ладлоу — Вряд ли здесь ты сможешь проявить свои… Возможности. Но это не имеет значения. Я никогда не подчинялся требованиям преступников, террористов, и тем более не собираюсь подчиняться каким-то выродкам, у которых есть большие связи… Поэтому я пойду на обмен.

— Вы не в том положении, чтобы диктовать условия — я пытался придать всему своему виду и словам уверенность.

— Неужели? — капитан приподнял бровь — Мои помощники, которых вам придется вычислять полчаса, отправят всю информацию куда нужно за один клик мыши. И далеко не в одно место. И я прекрасно знаю, чем вам всем это грозит. Так что я могу диктовать условия…

— Чего вы хотите?

— Чтобы ты оставил мою дочь в покое.

— И все? — меня пробило на смешок от такого требования.

Какой человек будет обменивать информацию, способную заставить шататься солидную организацию лишь на то, чтобы один тип перестал встречаться с его падчерицей? Это же уму непостижимо…

— Она даже не ваша дочь… — я совсем не понимал этого странного полицейского.

— Ты никогда не поймешь. Ты вряд ли знал, что такое семейные узы. Я умею различать людей, вижу их насквозь — Ладлоу придвинулся к своему столу, положив на него локти, глядя мне прямо в глаза — Тяжелое детство, совершил первое преступление лет в тринадцать четырнадцать… И твой акцент… По твоему липовому делу твой отец — русский. Нет… Ты сам русский. Я не имею ничего против этой нации, но знаю, что за люди получаются из людей подобного сорта в той стране… Лишь немногие выбиваются в люди. И ты выбрал совершенно неправильный способ для этого. А Ника… Она видит в тебе что-то хорошее, видит в тебе защиту, которая ей нужна, несмотря на ее независимость. Но ты и твои приятели — подонки. С тобой у нее нет будущего…

— Нет будущего, которое вы ей прописали — стиснув зубы, процедил я — Держите ее на коротком поводке, шагу ступить не даете без вашего ведома…

Мне было больше слышать, что этот легавый так просто раскусил всю мою биографию, даже не прибегая к внешним источникам. Неужели мое происхождение из низов так заметно, несмотря на долгие тренировке в совершенно другом обществе?

— Каждый по разному подходит к тому, чтобы защитить свою семью — пожал плечами капитан — Моего напарника и ее отца застрелили подобные вам в начале девяностых из организации C.R.A.S.H. потому что он им мешал. И я уберегу свою дочь от тебя, как смогу…

— То есть получается так — я клянусь, что оставляю вашу дочь, а вы мне прямо сейчас отдаете все улики?

— Нет — покачал головой полицейский — Ты не просто расстанешься с ней. Ты уйдешь из этого участка. Можешь перевестись в другой или вообще свалить из города. Но не пытайся к ней даже приблизиться. И тогда я отдам улики…

— Я немного не понимаю вашей схемы… — я был совсем сбит с толку.

— Все очень просто. Если откажешься от моих условий, твои… собратья тебя живьем сожрут. А если примешь, я лишь скажу Нике, что ты ставишь свои интересы выше ее. И окажусь прав. Без всякой лжи она тебя возненавидит. Ведь ты не раскроешь ей свою тайну, кто ты есть на самом деле. Она будет думать, что ты обычный шпион, работающий с преступниками, и ничего больше. А учитывая, что ты был на многих фотографиях, очевидно, что в первую очередь ты спасал свою жалкую жизнь…

Хитрый ублюдок… Хотелось прямо здесь и сейчас пустить ему пулю в лоб, и дело с концом. Но это дело не поможет…

Эх… Обычно в кинофильмах герои идут наперекор обстоятельствам и делают все, чтобы быть вместе со своими девушками. Я хотел быть рядом с Вероникой. До нее никогда не было серьезного подхода к отношениям. Основная цель — затащить в койку, как обычно бывало, отошла далеко на второй план. Может это любовь… Не знаю, я никогда не испытывал этого чувства — только время покажет. Или уже нет… Теперь эти отношения с легкостью будут загублены одним упрямым уродом… К сожалению, это не кино, и выбор здесь очевиден.

— Я принимаю условия…

— Мудрый выбор — наигранно похвалил Ладлоу — Теперь убирайся отсюда — я без тебя оформлю все бумаги…

Вчера после тяжелого выбора меня не оставили в покое. Митчелл и Оуэнс подробно расспрашивали, что, как и почем. Потом позвонил Коннорс и подтвердил, что все улики переданы.

Вроде уже все, и я могу тайно встречаться в с Вероникой. Но нет. Во-первых, этот гад наверняка уже настроил ее против меня. И во-вторых, сам командир велел соблюдать условия. Видимо побаивается, что Ладлоу оставил себе копию на всякий случай…

Тем не менее, теперь я безработный, и мне обещали подыскать что-нибудь в ближайшие дни. То есть никакой свободы выбора так и не предвидится…

Но меня это волновало в последнюю очередь. Злость кипела внутри, и уже давно перешагнула за обычный предел. Если бы меня еще кто тронул сегодня, то я бы сжег его заживо.

Около полуночи всерьез зацепила мысль поехать разобраться с этими шпионами Маркуса. Лично, не обращая внимания на предупреждения напарников и самого Коннорса. Да, даже сам Коннорс, узнав про сегодняшний инцидент провел со мной дополнительную беседу. Объяснил, что у них и так достаточно проблем, и дополнительная провокация межвидовой розни им всем ни к чему.

Нет, они все жалкие. У них есть власть, могущество, а они не могут им воспользоваться как следует. Все предусматривают, всего опасаются…

Но… Может поэтому их организация и существует до сих пор? Мне так точно и не ответили, сколько мы живем в Америке и контролируем ее. Митчелл сказал, что где-то несколько столетий, а это весьма приличный срок.

Тем не менее, такая жизнь абсолютно не по мне. Уже даже начинаешь задумываться — а не была ли тогда смерть лучшим выходом? Возможно, лучше прекратить мучения, чем жить, не имея возможности ни на что повлиять по своему желанию.

Хотя, кто сказал, что не могу? Квартира пусть лишь формально моя, но вещи уже мои собственные…

В следующую секунду небольшая полка оторвалась от стены и полетела в плазменную панель телевизора. Затем сама панель влетела в застекленный сервант.

От полного разноса квартиры меня остановил только звонок в дверь. С трудом уняв в себе ярость, я посмотрел на треснувшие часы на стене. Уже утро — кто это может быть?

У двери в нос ударил знакомый запах. Вероника? Стоило открыть дверь, как я увидел направленный в мою сторону кулак. У меня было десять шансов уйти от атаки, но

такой неожиданный поворот просто ввел в ступор.

Боли практически не было, лишь неприятные ощущения. Следующий удар пришелся коленом в живот, после чего меня ловко повалили на спину на пол. В кожу впились осколки стекла.

Девушка совершенно не обращала на разгром в квартире. Ее полный ненависти взгляд казался хуже взгляда заклятого врага.

Видно, что Веронике хотелось отпинать меня еще и ногами, но она не рискнула. Побоялась, что начну сопротивляться. Вместо этого в ее руке появился пистолет.

Заплаканные глаза вкупе с бившей девушку дрожью сильно пугали. Одно неправильное слов и…

— Он отдал вам все, а вы его все равно прикончили! Он даже себе копии не оставил! Что вы за ублюдки?!

— Да о чем ты, черт возьми?! — вернув самообладания, я медленно поднялся на ноги, отряхиваясь от осколков.

Некоторые так и остались торчать из обнаженной спины, покрытой небольшими красными дорожками.

— Не делай вид, что ты ничего не знаешь! — дуло пистолета теперь смотрело на меня.

Но обычные пули совсем не пугали.

— Я и не делаю! Если что-то произошло, я этого не знаю!

Теперь даже не знаешь, как ее успокоить. Проще всего обезоружить, но есть риск, что так раскроется моя природа. Конечно, можно придумать отмазку, но зачем лишний раз провоцировать начальство?..

— Моего отчима убили сегодня ночью мафиози, которым вы переслали компромат! Вот что случилось!

Вроде бы от этой фразы я должен снова впасть в ступор, но наоборот, это вызвало лишь новую порцию ярости. Незаметный пасс рукой, и позади Вероники со шкафа упала пустая коробка. Даже одной секунды, когда она отвела взгляд, хватило с лихвой.

Выбив пистолет, я прижал ее к стене, слегка надавив на горло рукой.

— А с чего ты взяла, что я имею к этому отношение?!

Разумеется, соседи по дому услышали грохот, а затем и крики. В дверях показалась семейная пара из квартиры дальше по коридору. Дотянувшись до полицейского значка на тумбочке, я показал его им:

— Дверь закрыли!

Это подействовало. Дверь быстро закрылась. Теперь никто мешать не будет.

— А кто, если не ты и не твои напарники?! — прохрипела девушка, тщетно пытаясь вырваться — И у тебя был мотив это сделать больше, чем у остальных!

— Да, я хотел убить его на месте — сказал я искренне уже без крика — За то, что он меня шантажировал и заставил порвать с тобой. Но я сделал бы это сам, а не стал, как трус выдумывать хитрый план и убивать его чужими руками…

Отпустив девушку, я сделал несколько шагов назад.

— Так значит, он был прав… Ты все-таки спасал свою жалкую жизнь…

— Не свою. Моей жизни там ничего не угрожало, пусть я и был на тех фото. Прости, я не могу тебе рассказать, в чем дело…

Я развернулся к ней спиной, но потом вспомнил, что там видно заживающие раны, и резко прижался спиной к ближайшей стене.

— Ты не можешь, а твои друзья из мафии могут — процедила Вероника — Стоило пробить информацию по контактам отчима, как я все выяснила… Компромат пришел по вашим каналам. Но мафия почему-то открещивается, что послала киллера — и это неудивительно…

Но это же идиотизм! Зачем Митчеллу и Оуэнсу это понадобилось?

Как все запутанно. От попыток понять в чем дело едва не заболела голова.

— Все не так — тихо сказал я, едва не задыхаясь от несправедливости и от бессилия это исправить.

— Так, не так, не важно… — девушка медленно направилась к выходу, подобрав пистолет с пола — Брат отчима уже в курсе и попытается докопаться до правды. Птица такого калибра вашей шайке не по зубам… Не знаю, может ты действительно не имеешь к этому отношения и всего лишь случайная жертва обстоятельств… Мне бы хотелось в этом верить, потому что… — она не договорила фразу и резко сменила ее другой — Но я не собираюсь узнавать, так это или нет. Эта не так ситуация, где стоит наплевать на все и рискнуть…

Когда за девушкой закрылась дверь, я еще полчаса стоял, как каменная статуя. Внутри была странная пустота. Никаких мыслей, эмоций, ничего. То ли это от недавних потрясений, то ли так было всегда, просто не придавал значения. От второго варианта стало по-настоящему жутко…

После я начал резко собираться, облачившись в этот раз в обычную одежду. Нет смысла наряжаться, если больше не полицейский.

Стоило выйти на улицу, как подъехала полицейская машина, и навстречу вышли бывшие напарники.

— Смотаться решил? — скрестив руки на груди, высокомерно спросил Фернандо.

— Зачем? — не понял я.

— Ты ведь в курсе, что Ладлоу шлепнули?

— Уже да.

Лугару переглянулись.

— Ты один из двадцати подозреваемых в его убийстве — с сожалением объяснил Митчелл, в конце отведя взгляд — Сам ты это сделал, либо лишь переслал компромат — наказание будет одинаковым…

— Я не имею к этому отношения — без страха ответил я.

— Учитывая, какой бардак сейчас творится, ты будешь под арестом, пока все не выясниться…

— Вы меня в тюрягу что ли посадите? — тут не удалось сдержать усмешки.

— Да. Только в специальную.

На меня нацепили крепкие наручники, которые не так-то просто разорвать. А уже в машине одели на голову непроницаемый черный мешок.

— Прости, но таковы правила… — извинился Генри, затягивая его на шее.

— Да что ты перед ним извиняешься? — возмутился латинос — И еще — только попробуй начать превращаться — пристрелим на месте…

— Иди к черту — пробурчал я сквозь мешок.

Почему в ответ не последовал удар — не знаю. Скорее всего заслуга Митчелла.

Дорога оказалась довольно долгой. По звукам мы все еще находились рядом с океаном. Потом несколько остановок с проверками документов. И все закончилось тем, что меня куда-то повели, где сняли мешок и втолкнули в тюремную камеру, закрыв позади весьма прочную дверь.

Это оказалась не одиночка — здесь уже сидели два новых сокамерника. Оба в полицейской форме, растрепанные, с заживающими кровоподтеками на лице. Значит, сопротивлялись…

Самое интересное, что один из них оказался человеком. На вид лет пятьдесят или даже старше, седовласый и весьма плотной комплекции.

Собрат же выглядел на двадцать пять лет, и имел странную комплекцию — очень высокий, даже выше меня, и тощий.

— Ты из какого участка? — поинтересовался лугару, садясь на одну из трех кроватей.

— Где работал Ладлоу — я последовал его примеру.

Если честно, разговаривать с кем-то сейчас совсем не хотелось. У анархистов всегда находилось занятие, чтобы снять стресс — подраться, напиться, и просто ни о чем не думать. Сейчас же приходилось все держать внутри. И накопилось там прилично. Стоит этим двоим дать хоть малейший повод, и камера точно засияет адским пламенем…

Собеседник присвистнул:

— Значит, ты один из первых подозреваемых…

— Может, объяснишь, что происходит? — я сделал незаметный жест, указывающий на голову, чтобы начать мысленный диалог.

Но в этом не было необходимости.

— Что происходит? — неожиданно вклинился в разговор старый полицейский — Убили брата крупной шишки, и вы, дорогие друзья, можете потерять все влияние в этом городе — в его голосе звучала не усмешка, а досада.

Значит, человек все-таки в курсе всех дел…

— Именно — поддакнул лугару — Кто-то отослал мафии по нашим каналам компромат, а потом наемники убили этого капитана…

— Так, значит, нужно искать среди мафии того, кто отдал приказ, а не задерживать нас — возмутился я.

— Мафия не станет обращаться ради убийства одного копа к «Торменту» — усмехнулся старый полицейский.

— К кому?

— Это организация наемников. Семь-десять солдат, в нее входят и люди и нечисть. Проворачивали такие операции, что многие разведки мира пускают слюну от зависти.

— Если они его прикончили, то с них и спрос…

Я тут же понял, что сморозил глупость. В ответ оба собеседника засмеялись.

— Парень, ты в каком мире живешь? Никто не трогает простых исполнителей вне задания — за что их наказывать? Тем более, мы сами бывает пользуемся их услугами — объяснил лугару.

— Единственные виновники — это те, кто передал копию компромата мафии — продолжил человек, проведя рукой по густым усам — И те, кто все это организовал. Такую масштабную операцию могли провернуть только вампиры или медведи. Но они, разумеется, будут отрицать свою причастность. А пока будут искать виновника среди нас — это единственная зацепка.

— Ну так пусть просканируют и отпустят.

— Так они сделают с людьми, а лугару не могут проникать в воспоминания друг друга. По крайней мере, таких виртуозов пока еще не нашлось — сказал лугару.

Черт, почему мне об этом не сказали раньше? Похоже теперь точно тупик. Если они не найдут виновного, то найдут козла отпущения. Наверняка так и будет. А кто может стать самым лучшим кандидатом в козлы в отпущения, кроме русского иммигранта с туманной биографией?..

— И чего в общем итоге добились наши враги? — задал я последний вопрос.

— Если они отправят компромат еще и брату Ладлоу, нам будет представлен выбор — убить конгрессмена и лишиться его поддержки и связей, либо оставить Лос-Анджелес. Коннорс сейчас решает что делать с высшим руководством…

— Как можно было допустить такое? — вздохнул старый полицейский, ложась на свободную кровать — Все можно было предотвратить еще как только это началось…

— Коннорс солдат, командир, лидер, но не руководитель. Начальство само виновато, что отправило его на неподходящую должность…

Дальше я уже ничего не слушал. Лишь сел в самый угол, закрыв глаза, попытавшись узнать, что за дверью. Охраны хоть отбавляй, все лугару. Замок на двери странный, видимо кодовый. Не в моих силах сломать…

Да и я не дурак бежать отсюда. Что это даст, даже если чудом получиться? Не в моих правилах отступать, но сколько видел примеров того, как излишняя принципиальность приводила к краху. А кто думает, что это трусость, пусть сам попробует выпутаться из этой ситуации и той, что была в Москве.

Но еще рано делать пессимистичные прогнозы. Пусть будет, что будет…

Но если все закончится плохо, то единственное, о чем я буду сожалеть, так это о двух вещах: то, что мы с Вероникой так мало провели времени вместе, и то, что мне ничего не удалось правды о своей настоящей родне…

Это вещи ради которых стоит жить, а остальное — лишь мусор или средства достижения цели. Но почему-то осознаешь все самое важное лишь в самом конце…