Рожденная в полночь

ГЛАВА 13

Не успела Кайли подумать, что делать, как Делла прыжком встала между ними.

— Чего нужно? — повелительно спросила она. — Тебе нельзя… тебе нельзя здесь находиться.

— Не беспокойся ты, Кус, — сказал он. — Они не услышат меня на таком расстоянии и не учуют. Я знаю пределы их восприятия.

— Забудь о них, — рыкнула Делла. — Ты не должен здесь быть.

— А что, уже и свою любимую кузину навестить нельзя?

— Не здесь. — Делла взмахнула рукой. — А теперь пошел прочь и не впутывай меня в свои делишки.

— Даже не представишь меня этой аппетитной особе?

В мгновение ока он снова оказался перед Кайли. На этот раз даже ближе, чем прежде. Девушка разглядела уродливый шрам на подбородке. Почувствовала смрадное дыхание — от него несло, как от мясного отдела в магазине. Сырым мясом. Одно лишь слово вспыхнуло в ее охваченном паникой мозгу: «Беги!» Но страх приковал ее к месту. Делла зарычала и втиснулась между Кайли и своим меченым кузеном, словно начинка в сэндвич.

— Не тронь ее, Чен. Ты ее пугаешь.

Он отступил на шаг:

— Шучу, шучу. Я только что поужинал.

Он провел рукой по светлой рубашке, и Кайли заметила на ней какие-то пятна. Пятна, которые вполне могли бы оказаться…

Уловив кисловатый запах крови, Кайли от ужаса перестала дышать. С ее губ сорвался испуганный возглас. Она отступила на шаг, едва не споткнувшись о собственную ногу.

Делла глянула на нее и снова повернулась к Чену.

— Иди домой. Повидаемся, когда вернусь из лагеря.

— Так ты присоединишься к нам, когда покинешь это заведение? — спросил Чен.

— Не знаю. Затем-то я и здесь: чтобы хорошенько все обдумать.

— Родители тебя на порог не пустят, — произнес Чен. — Ты больше не можешь жить в их мире.

— А тебе откуда знать? — спросила Делла, в ее голосе послышалась боль.

— Мне ли не знать. Пробовал. Лучше избавь их от лишней боли и избавься сама. Просто приезжай и живи с нами. Мы — твоя новая семья.

— Я же сказала: вернусь — тогда и решу.

— Тут тебя напичкают всякими байками. Они хотят изменить нас… всех нас. Такова задача, которую перед ними поставили.

— Ничем они меня не напичкают. Они ясно сказали, что я сама делаю выбор. А теперь убирайся, пока меня отсюда не выкинули.

— Приносить неприятности — мое призвание, Кус.

— Чен, — Делла снова негромко зарычала.

— Совсем шуток не понимаешь, — бросил Чен и умчался, оставив после себя лишь холодный шлейф страха.

Кайли нашла на ощупь ствол дерева и прислонилась к нему.

Делла слегка наклонила голову, словно прислушиваясь, и смотрела в ту сторону, где исчез Чен, желая удостовериться, что он улетел. Потом медленно повернулась к своей спутнице. Глаза Деллы погасли и снова стали черными. Из прорехи в тучах вынырнула луна, и Кайли увидела выражение ее лица.

— Прости, пожалуйста, — сказала Делла, на лице ее было написано искреннее раскаяние.

Кайли не смогла ответить; она даже дышать еще не могла нормально. Она стояла, прислонившись спиной к дереву и обхватив себя за плечи, чтобы унять дрожь от того холода, который не имел никакого отношения к теплой летней ночи.

— Он не хотел ничего плохого, — сказала Делла.

— Он назвал меня «закуской», — с трудом произнесла Кайли дрожащим голосом.

— Он любит пугать людей. Он не собирался ничего делать.

Кайли недоверчиво подняла бровь:

— Значит, он… он входит в ту самую банду?

— Нет, Чен просто любит дурацкие розыгрыши.

— Так вот почему ты стояла между нами?

— Я стояла между вами, потому что чувствовала, как тебе страшно.

Кайли не могла поверить ей до конца, но видела, что Делла говорит искренне. Понемногу стали возвращаться голоса леса. Какие-то насекомые застрекотали вдалеке. Делла стояла все там же, взволнованная.

— Могу я попросить тебя об одном большом одолжении?

— Каком? — спросила Кайли.

— Не рассказывай никому о том, что произошло, ладно? Нам не полагается приглашать гостей.

Просьба, похоже, далась Делле нелегко.

— Что, если он придет опять?

Кайли почти ощутила снова мерзкий запах сырого мяса, оставшийся от дыхания Чена.

— Не придет. Я об этом позабочусь.

Помедлив, Делла изучающе посмотрела на нее:

— Пожалуйста. Если они узнают, меня отправят домой, а мне очень нужно побыть здесь.

Кайли вспомнила, как Делла ринулась на ее защиту, и почему-то решила, что вампирша защитит ее и в другой раз. Но можно ли доверить ей жизнь? Вряд ли, но внутренний голос принял решение за Кайли.

— Только, пожалуйста, сделай так, чтобы он не возвращался. Не хочу оставить еще одно кровавое пятно на его рубашке.

Даже произнося эти слова, она почувствовала, как по телу забегали мурашки. Холод, пробежавший по спине, не прошел, и Кайли подумала, что, возможно, причина его не только в пережитом страхе, а в чем-то еще. Неужели рядом опять кто-то был? Кто-то, кто…

— Спасибо. — Делла широко улыбнулась. — Ты мне с самого начала понравилась. Пошли, пока они не послали кого-нибудь нас искать.

Они двинулись дальше, но Кайли оглядывалась на каждом шагу. Она и сама не могла бы наверняка сказать, чего она больше боялась — увидеть кузена Деллы или призрак.

Запах дыма становился все сильнее. Луна то пряталась за облаками, то выглядывала сквозь прорехи, освещая Деллу и Кайли призрачным неверным светом. Вдалеке слышались непривычные голоса зверей — льва, слона и даже волков. Но холод страха больше не возвращался.

Делла шла уверенно, зная дорогу, и Кайли старалась не отставать, несмотря на колючки кустов, цеплявшиеся за джинсы. Наконец среди стволов замерцало красное пятно.

К Кайли снова вернулась способность думать, и, используя последние минуты наедине с Деллой, она решила задать ей пару вопросов.

— Это… твой кузен с тобой сделал?

— Что сделал? — оглянулась Делла.

— Превратил тебя в вампира.

— А-а. Нет. Не он. Я родилась, зараженная вирусом. Хотя, возможно, контакт с ним его активировал.

— Я думала, ты стала вампиршей, потому что тебя укусили. Или это миф? Конечно, я понимаю, что о нелюдях рассказывают больше мифов, чем правды. Я видела, как ты ела пиццу. И выходила на солнце.

Делла улыбнулась:

— На солнце мне и в самом деле нехорошо, но хватает солнечных очков, чтобы от него защититься. Есть я тоже могу, правда, не так, как раньше. Мне нужна кровь. И некоторые действительно становятся вампирами… от укуса. Так что в мифах есть доля правды. Тем не менее в большинстве случаев вампиры рождаются, уже зараженные вирусом. Только нужен другой вампир, чтобы его активировать.

Кайли старалась вникнуть.

— Так ты всю жизнь знала, что ты вампир?

— Нет, конечно, — хмыкнула Делла. — У нас в семье были вампиры, но мои родители об этом не знали, потому что вирус проявляется только у одного из пятидесяти, а может вообще не проявиться. Про Чена все думали, что он погиб в автокатастрофе во Франции. Потом я однажды увидела его на вечеринке. Я обалдела.

— Могу себе представить.

Кайли сама обалдела от всего услышанного.

— Так или иначе он, конечно, почувствовал, что во мне заложен этот ген, и раз уж я вступила с ним в контакт, то теперь заболею и вообще со мной будет ужас что. Потом он зашел, чтобы мне помочь. И сказал, что я вампир. Я была в шоке. Примерно как ты сейчас.

— Да, но я не заболела. Мы вообще до сих пор не знаем, может, я человек.

— Ага, главное — все отрицать, — сказала Делла. — Помню, помню. Я говорила, что у меня тяжелая форма свиного гриппа.

Кайли сделала вид, что согласилась, и не стала мешать Делле рассказывать дальше.

— Это был кошмар. У вампиров это вообще тяжело. Перемена проходит болезненно до ужаса.

Она раздвинула ветки перед Кайли.

— Выходит, твои родители ничего не знают? — спросила та.

— Шутишь? — ответила Делла. — Да они бы с ума сошли.

Они шли дальше, и Делла продолжила рассказ:

— Я по-настоящему заболела. Врачи ничего не могли понять. Чен все объяснил. Он прятался в моей спальне и заботился обо мне почти полмесяца. Я перед ним в большом долгу.

— Даже семью решила из-за него бросить? — спросила Кайли, вспомнив, о чем Делла говорила с кузеном.

Потом она вспомнила, что творилось у нее дома, и прониклась к Делле сочувствием. Потерять любимого человека больно. Мысль об отце мелькнула в памяти, и на сердце легла тяжесть.

Глаза у Деллы блестели от переживаний.

— В Пенсильвании живет целая коммуна вампиров. Чен думает, что мне лучше к ним присоединиться. Тяжело жить в семье и никому ничего не рассказывать. Я не знаю… не знаю, как правильно поступить. Мы с родителями жили душа в душу. Правда, отец у меня упертый, но я знаю, как он любил меня. Мама всегда была моей лучшей подругой, а еще у меня есть младшая сестра, и я просто не представляю себе, как ее брошу.

— Мама отпустила бы тебя, если бы ты попросила?

— Нет. Пришлось бы сбежать, и я точно знаю, что разбила бы им сердце. Потому молодые вампиры часто разыгрывают свою смерть, и семья переезжает. Я не хочу этого делать, но… Я и сейчас делаю им больно. Дома теперь словно зона военных действий.

Голос у Деллы дрогнул, и, хотя Кайли не видела ее лица, она догадалась, что та сдерживает слезы. Правда, Кайли тут же в этом усомнилась, потому что не знала, могут ли вампиры плакать. Но плакала Делла или нет, боль в ее голосе была неподдельной.

— Тяжело, — продолжала Делла. — Мне приходилось уходить по ночам, чтобы добыть кровь. Ее не купишь заранее, не спрячешь в холодильнике. У меня теперь главным образом ночной образ жизни, потому сохранять бодрый вид на уроках, где и так-то можно уснуть от скуки, почти невыносимо. Учителя убедили мать, что либо я принимаю наркотики, либо у меня затяжная депрессия. Родители… даже мама… совсем меня достали. Обвиняли во всех смертных грехах. Мы только и делали, что ссорились, и я никак не могла остановиться. Так что, может, Чен и прав.

Кайли хотела что-то сказать. Впереди вспыхивали красные и оранжевые сполохи костра. В ночной тишине далеко разносились голоса ее новых товарищей. Она взглянула на Деллу и сказала только:

— У меня жизнь дома тоже превратилась в кошмар. Если тебе от этого станет легче.

Они уже выходили на поляну, когда кто-то тяжело, хотя и почти беззвучно, спрыгнул с дерева чуть ли не им на головы. Делла зарычала. Кайли едва не вскрикнула от страха, но тут же узнала темную фигуру, увидев голубые глаза.

Лукас Паркер.

— Так можно и в глаз получить, — возмутилась Делла.

Лукас хмуро и осуждающе посмотрел на них. Кайли застыла под этим пристальным взглядом, но на Деллу он не произвел никакого впечатления, и она подтолкнула спутницу холодным локтем:

— Пошли.

Лукас пристроился сзади примерно в шаге от Кайли и едва слышно сказал своим глубоким голосом:

— Если он снова заявится, я не буду сидеть в сторонке сложа руки.

И с этими словами исчез.

— Блин, — пробормотала Делла.

«Вот уж точно».

Лукас присоединился к обступившим костер приятелям, и они приветствовали его как вожака. Девица, всегда липнувшая к Лукасу, обернулась к Кайли, и ее зеленовато-желтые глаза полыхнули гневом.

— Кто-то тут у нас ревнивый, — кратко высказалась Делла.

Мысль была смехотворная, однако Кайли готова была поклясться, что заметила в глазах девицы ревность.

Немного погодя она осталась одна. Кайли глядела на пламя и прислушивалась к голосам лесного зверья вдалеке. Она проследила за струйкой дыма, которая, змеясь, тянулась к висевшей в небе половинке луны. Вдыхая запах горящего дерева и обуглившихся побегов алтея, которым обвивали свои посохи некоторые обитатели лагеря, Кайли старалась унять нервное напряжение. Вскоре она почувствовала, как ей недостает Сары. Сначала Кайли даже удивилась такому приливу тоски по подруге, но, хорошенько поразмыслив, поняла. Все стало ясно.

Добро пожаловать в мир школьных группировок.

Школа всегда делится на группировки. У них таких было много — группа спортивной поддержки, группа музыкантов, группировка умников — не путать с зубрилами — и группировка арт-клуба. Дело было в том, что Сара и Кайли входили в одну группировку — тех, кто был сам по себе.

Их группировка была не самой худшей. Честно говоря, это была вообще не группировка, потому что состав в ней то и дело менялся. Они подъезжали — именно подъезжали, а не принадлежали — то к одним, то к другим. К счастью, относились к ним неплохо, на смех не поднимали, как других. Да и с чего бы над ними смеялись, если они существовали почти незаметно? Или, по крайней мере, Кайли казалось, что они в школе почти незаметны. Не то чтобы их не любили — просто не обращали внимания.

И причина, по которой она сейчас так заскучала по Саре, была вполне очевидна. Может, Кайли и любила к кому-нибудь подъезжать, но не любила делать это одна. Они дружили с пятого класса, и Сара всегда была лидером — роль, уготованная ей от природы, поскольку Сара больше стремилась «соответствовать».

Переводя взгляд с одной компании на другую, Кайли вновь убедилась в правоте бабушки, вечно твердившей, что «птицу по полету видать».

«Стаи», или группировки, в лагере были не такими, как у них в старшей школе. Кайли заметила Деллу и парнишку с пирсингом по имени Джонатон в кругу других ребят, по внешнему виду тоже вампиров.

Рядом с костром и обуглившимися ветками алтея стоял метаморф Перри вместе с двумя парнями и девицей. Интересно, могут ли и они превратиться в единорога?

Дерек держался неподалеку от другой группки, словно пока не решил, присоединиться к ним или нет. Кайли предположила, что это эльфы, или феи, как он себя называл. Не то чтобы она винила его, что он не желает так именоваться. Не всякий парень искренне захочет, чтобы его называли феем. И никто не принял бы Дерека за гея. Что-то в походке, в том, как он себя держал, выдавало в нем женолюбца.

Сквозь полуопущенные ресницы она залюбовалась прекрасным мужским телом Дерека. Широкие плечи, квадратный подбородок, крепкие бедра. Тут Кайли поняла, что сравнивает Дерека с Треем. Она и вправду — вот вправду — не хотела снова попасть в эмоциональный ураган и отвернулась.

Но так уж вышло, что взгляд ее упал на другую крепкую мужскую фигуру. На Лукаса. Его предупреждение насчет кузена Деллы зазвучало у нее в ушах, когда она оглядывала его ладный торс. Хотя она вовсе не собиралась наслаждаться этим зрелищем. Она даже разозлилась на себя за то, что Лукас ей нравился. Ее кошка заслуживала большей преданности.

Волевым усилием она отвела взгляд от его плеч, обтянутых черной футболкой, и заметила его подружку в одежде готки. Та стояла так близко, что вряд ли кто-нибудь отважился бы сунуться между ними. Лукас оглянулся. Кайли не успела отвернуться, взгляды их пересеклись. Она почувствовала себя в западне. И тут случилось нечто из ряда вон выходящее. Всплыли забытые воспоминания. Вот она идет из школы домой, какие-то мальчишки постарше пристают к ней. Один хулиган подобрал камень и швырнул в нее, но Лукас, возникнув словно из воздуха, перехватил булыжник. Как бывший бейсбольный профессионал, он швырнул его обратно, и камень угодил парню между ног. Парень со стоном упал на мостовую. А Лукас проводил ее до самого дома, как телохранитель. Больше к ней никто не приставал.

Кайли быстро отвернулась от Лукаса и увидела Миранду, болтавшую с какой-то богемистой компашкой — явными ведьмами. Она двинула к ним, чтобы отвлечься и от оборотня, и от копии своего бывшего бойфренда.

На свое счастье, Кайли переняла от Сары достаточно навыков вхождения в разные группировки, чтобы продержаться здесь пару месяцев. Собственно говоря, чем лагерь отличается от старшей школы? Кайли не собиралась присоединяться ни к какой группе.

Подушка пахла как-то не так, да и лежать на ней было неудобно. Все было не так. Больше всего на свете Кайли хотела сейчас оказаться дома — вернуться к своей скромной маленькой жизни, в свой скромный маленький мир.

Кайли ушла от костра первой. Когда Холидей остановила ее, чтобы спросить, как дела, она едва не засыпала воспитательницу градом вопросов. «Может, я никакая не одаренная, а просто с приветом? А если у меня действительно есть дар, как узнать, какой? А… Есть ли шанс, что те двое в черном вас в самом деле прикроют? И что лично я могу сделать, чтобы это случилось?» Ладно, два последних вопроса она задавать не будет. Кайли вспомнила о сверхчутком слухе некоторых обитателей лагеря и вообще ничего не стала спрашивать.

Согласно расписанию, которое раздали собравшимся у костра, завтра перед ланчем у нее должна была состояться часовая рекомендательная встреча с Холидей. Перед этим, сразу после завтрака, Кайли следовало явиться на Час Знакомства. Предполагалось, что каждый обитатель лагеря подберет себе пару, чтобы в течение часа немного пообщаться, узнать у собеседника о природе его дара и вообще о культуре ему подобных.

Значит, это будет развлечение?

Вряд ли.

Конечно, это любопытно, и все же было бы неплохо узнать, кто она такая, прежде чем вносить свой вклад в чужую судьбу. А если удастся доказать, что она всего лишь человек, то, может быть, ей разрешат вернуться домой?

Так она сотню раз перевернулась с боку на бок. Кроме всего прочего, она не могла заснуть из-за страха перед кошмарами. Боже милостивый, хоть это ей не нужно объяснять своим соседкам. В животе громко заурчало. Может, в холодильнике найдется что-нибудь? Выскользнув из постели, она нашарила ногами тапочки, разукрашенные розовыми сердечками, и прошлепала к двери.

Дверь спальни скрипнула. Что-то зловещее исходило от бревенчатых стен. Двери двух других спален были закрыты. Когда вернулись Делла с Мирандой, она прислушалась к их разговору, думая, не собираются ли они все еще поубивать друг дружку. Уж если ей суждено присутствовать при «кровавой мессе», она хотела быть к этому готовой. К счастью, девицы дружелюбно болтали. Миранду, похоже, интересовали исключительно мальчики. Включая Дерека. Но, конечно, Кайли до этого не было никакого дела.

Сделав пару шагов, Кайли снова взглянула на двери. Похоже, обе девицы спали мертвецким сном. Ну да, «мертвецкий» тут не самое подходящее слово. Особенно учитывая, что Кайли до сих пор не знала точно, мертвецы ли вампиры. И спят ли они. А это, кстати, важно: ведь в книжках писали, что они бессмертны.

Старые доски пола застонали под ногами у Кайли. Ей припомнилась встреча с кузеном Деллы. Потом рассказ про банды вампиров. Стиснув в обеих руках шлепанцы, она раздумывала, стоит ли идти за закуской, сама боясь превратиться в нее.

И тут половицы снова скрипнули.