Посланник

Глава 9

Виктор Тимофеевич души не чаял в своем сыне, и Сергей не стал его разубеждать. Они ехали уже более получаса, тихо и мирно беседуя о предстоящем сражении.

В это время пятеро шведских лазутчиков по наводке своего тайного разведчика продвигались в сторону полка Калинина, удачно миновав отряд Преонского. Два враждебных отряда разминулись друг с другом в пяти-шести милях.

Напали на Шустрова и Листова-старшего неожиданно. Листова ранили, и он в любой момент мог умереть. Его и Сергея, тоже раненного, повязали и привели во вражеский стан.

Выстрелы были услышаны отрядом Никиты Преонского, и он спешно двинулся в ту сторону, откуда послышалась пальба. Шведы разбили свой лагерь на небольшой полянке. Уже занималась ранним светом заря, а во вражеском лагере жизнь шла полным ходом.

Листова и Шустрова привязали к большому столбу спиною друг к другу. Когда в очередной раз Сергей открыл глаза, он увидел неподалеку Мишку Листова и сразу все понял, хотя разум уже туманился. Сергей окликнул Виктора Тимофеевича, но поняв, что тот без сознания, в душе порадовался, что не увидит славный воин поступка своего сына-предателя. Но Сергей ошибался. Мишка Листов оказался таким же пленником, как и они сами. Его нашли лежащим у дерева, совсем обессиленного, и схватили. Шведам он не мог сказать, где отряд Преонского, так как сам этого не знал.

Когда же Мишка увидел, что шведы захватили в плен Шустрова и какого-то старика, он понял, что Преонский не замедлит прийти сюда, услышав выстрелы. И, возможно, попадет в ловушку. Тогда, чтобы как-то облегчить для своих бой, Мишка направил вражеский отряд в противоположную, по его разумению, сторону, но оказался, к несчастью, не прав. Но Сергей-то знал, где находится Преонский, и когда увидел, какую дорогу указал Листов врагам, уличил его в предательстве.

«Откуда он узнал, что Преонский в той стороне?!» – думал с ненавистью Сергей.

Лархи, начальник отряда шведских солдат, в благодарность стал поить Мишку водкой прямо на глазах Сергея и Виктора Тимофеевича.

Старый вояка только раз посмотрел на Мишку и сквозь затуманенный взор спросил у Сергея:

– Этот… надеюсь, не ваш? – а когда Сергей отрицательно покачал головой, добавил: – В полку Калинина просто не может быть таких негодяев, да по всей России таких нету, – потом его голова безвольно упала на грудь.

«Я знал, что только от него можно ожидать такой подлости! Но неужели можно так ненавидеть человека, чтобы предать свою Родину! Своих товарищей, царя?!» – мрачные мысли одолевали Сергея.

Мишка не подходил близко и отца своего видел только со спины. Сергей боролся с желанием посмотреть перед смертью в лицо Мишке, когда тот узнает, что сам же и убил своего отца, но в то же время он жалел Виктора Тимофеевича. Сердце Листова-старшего могло не выдержать такого. Сергей надеялся, что им все-таки удастся спастись, ведь недалеко они ушли от отряда Никиты, и он просто обязан был услышать выстрелы. Шведы пытались выведать у Сергея и Виктора Тимофеевича, куда направился отряд Преонского.

– Вот пусть этот подлец и рассказывает, где сейчас Преонский! – в сердцах крикнул Сергей. Мишка обошел пленников, но в изуродованном человеке отца своего не признал.

Он вплотную подошел к Сергею и процедил:

– Я не знаю, где Преонский, я думал, что послал их по ложному следу… Я не хотел! Я тоже в плену!

– Какое это теперь имеет значение? В плену мы, а ты на попойке! – сказал Сергей. Мишка обернулся на окрик Лархи и вернулся на свое прежнее место.

Сергей с ненавистью смотрел на Мишку и хотел было сказать, что это его отец привязан к нему спиной, как почувствовал, что Виктор Тимофеевич зашевелился. Вдруг Сергею пришло в голову, что, сказав правду Листову-старшему, он может его таким образом спасти, хотя вероятность такого мала. Однако рассказать ему о Мишке он должен был. Но не успел. К северу от стана послышались выстрелы. Лархи принял решение убить пленных и бежать.

Тут у Сергея мелькнула мысль. Перед смертью он хотел как-нибудь предупредить Никиту о Мишке. Подозвав Листова, он проговорил:

– Слушай, ты, скотина! Я знаю, что вы нас убьете, но в память о своем отце, которого ты тоже сейчас убьешь, поклянись мне в одной вещи!

– Ну что ты несешь! И оставь в покое моего отца, он сейчас далеко отсюда, – отозвался Мишка, а потом, поразмыслив, сказал:

– А может, мне и вправду перекинуться к шведам, ты же по себе знаешь, как легко менять друзей. Сейчас, если Лархи меня не убьет, я буду изображать горем убитого и раненого солдата, потерявшего в бою друга. Ведь мы раньше были друзьями, не так ли? А потом ты меня променял на… графа! Тьфу! Мне ведь все равно никто не поверит, что я тоже оказался в плену, когда шел за вами следом! Ты что думаешь, легко вот так сказаться вдруг больным, когда Калинин дает тебе задание? А теперь и ты думаешь, что я предатель, и все тоже будут уверены в этом. Вот и подумай, как мне поступить?

Обстановка накалялась. Уже видны были русские отряды, сражающиеся со шведами. Лархи отдавал поручения и носился по всему лагерю. Он приказал привязать всех троих пленных к дереву и застрелить их.

– Предатели не стоят доверия! Ты об этом должен знать! – сказал Лархи Мишке в лицо.

Мишка повернулся к Сергею и тихо проговорил:

– Это правда. Сергей, ты пойми, я не мог знать, куда движется ваш отряд, я хотел как лучше… – он не договорил. Первая пуля попала ему в плечо, он тихо застонал и закрыл глаза, но еще был жив. Сергей, убедившись, что Мишка слышит его, а швед пока заряжает ружье, стал быстро говорить:

– Я хотел бы верить тебе в память о нашей дружбе, но посуди, Мишка, это не тот случай, ты слишком далеко зашел! Преонский ни за что тебя не простит!

– Вот и я об том, – отозвался Мишка.

Лархи со своими людьми заканчивали последние приготовления, собираясь бежать.

– Я не верю, что ты тоже умрешь, – сказал Сергей. Мишка медленно поднял на него глаза и вопросительно посмотрел. Шустров ответил ему холодным взглядом и произнес:

– Я не знаю, кто ты на самом деле. Может, перебежчик, а может, тоже пленный, но прошу тебя об одном. Если Никита спросит, что перед смертью сказал Сергей, ответь, что я очень его любил и передаю ему такой стишок на память. Только запомни. Хорошо?