Отдел дознания.

Глава 21

Глава двадцать первая.

Сентябрь 1993 года.

- Здорово. – моя агентура под директором кемеровского инженерного центра, Аркаша Кондратьев, ввалился в мой кабинет утром пятницы: - Как живешь начальник?

- Твоими молитвами. Присаживайся. Что новенького?

- Да, наверное, надо мне мое задание в этом городе горняков прекращать, временно.

- Что случилось? – я встревожился: - «Засветился» где-то?

- Да нет, просто «дирик» с семьей в отпуск намылился, почти на месяц. Сначала в США летит, в Майями, а потом в Доминикану, короче, отрывается по полной. Моя (это, как я понял, Аркаша про бывшую жену директора) чуть на гавно не изошла от зависти. Я, шеф, кстати, все деньги потратил, пришлось Алину в ресторан вести, иначе она совсем плохая была.

- Ладно, отдохни пока в Городе, потом решим, что с тобой делать. Что-то от меня надо?

- Ну, это, шеф…. Денежек маленько и здоровье поправить.

- Здоровье поправить – это в тайнике номер три, а денег я тебе дам, но немного. Хочешь больше – велком на СТО, гайки крутить, там работы полно, а специалистов не хватает.

Аркаша скривился, видимо жить за мой счет с отставной директорской женой было не в пример приятнее, чем возится с «Жигулями» или иномарками на базе профсоюза в Заречном районе, но ничего не возразил, получил от меня вспомоществование и побежал в сторону тайника номер три – ржавой трубы, ограничивающей сквозной проезд по одному из дворов по улице Полярников, где в старой тряпке были упакованы два «чека» с героином – в РОВД я более не держал запрещенные вещества.

Проводив взглядом спину Аркаши, я потянулся к телефону:

- Привет судебным исполнителям. Руслан, по нашему делу подвижки пошли. Да, да, именно, по нашему делу. Скажи, что ты знаешь о системе «Сирена»?

Разговор с Русланом вышел тяжелый. Когда он в пятый раз сказал, что так никто не делает, я сообщил, что дискутировать я согласен только со своей начальницей, так как ее объем знаний и опыт превышает мой. Но, с человеком, который в сложных вопросах не разбирается, я ни о чем спорить больше не буду, положу трубку и забуду о его существовании. Исполнителя в его конторе или какой-либо аналогичной я найду другого в течении нескольких дней, благо районов в Городе десять, а Руслан может продолжать автономное существование на пару со своим ослиным упрямством.

После этого в телефонной трубке повисло вязкое молчание, после чего мой собеседник буркнул:

- Продиктуй с самого начала, что нужно сделать, а то я не записывал.

Я даже не успел остыть от разговора с Русланом, когда телефон зазвонил вновь.

- Паша, это я. – голос Наташи в телефонной трубке звенел плохо скрываемой паникой: - Судебное заседание через восемь дней назначено, на десять часов утра. Ты приедешь?

- Ну конечно, солнышко, я обязательно буду. Я же понимаю, как для тебя это важно. Что у тебя нового?

- Ну я узнала все, что ты просил…

- Отлично, давай, диктуй, все, что тебе удалось выяснить, я запишу и подумаю, как все лучше преподнести в суде.

С Наташей мы разговаривали минут пятнадцать – слышимость на линии была отвратительна, многие цифры пришлось переспрашивать несколько по несколько раз. Надеюсь, что счет за телефонный разговор, который, в конце концов, все равно, оплачивать мне, не заставит меня поседеть.

Распрощавшись с подругой, постаравшись ободрить ее на прощание, я заметался по подвальному коридору, пытаясь выстроить в голове план первоочередных мероприятий, которые необходимо выполнить за эти дни. Первым делом надо отпросится у руководства на неделю, причем, сто процентов официально отгулы мне не дадут, следовательно, меня бронхит или иная болезнь осеннего характера, но с Ольгой Борисовной договариваться, все равно, придется – обманывать и скандалить с ней я не хочу. Доктора в ведомственной поликлинике берут за три дня больничных довольно-таки умеренно, тем более, если ты этим не злоупотребляешь. Я конечно так не делал, но, из разговора с сослуживцами, знаю, к кому подойти и как завязать разговор. Чтобы Ольга Борисовна активно не возражала против моего «больничного», надо перед «болезнью» сдать ей несколько законченных дел, причем, не из числа краж из погребов, которыми начальство уже пресытилось и относится, как к само собой разумеющемуся, природному явлению.

Тем более, что я недавно взял деньги за свою работу у своей бывшей одногрупницы и пока ничего не сделал. А она вчера звонила, напоминала…

Через два часа. Локация – Завод, кабинет генерального директора.

- Григорий Андреевич, мне надо билет в Москву приобрести…

- Приобретай. – Директор, не отрывая взгляда от кипы бумаг, благосклонно кивнул.

- Уже. Мне надо, чтобы Завод мне деньги за него возместил.

- А с какого перепуга?! – с директора слетела вся его добродушная дремота: - С какого перепуга Завод должен тебе билет в Москву компенсировать?

- Хотя бы с такого…- я разозлился и нахально сел рядом с шефом: - Что я лечу не по своим делам, а по делам Завода. И не просто так, а за денежкой.

- И сколько ты денежек собираешься для Завода получить? А то я, в основном, одни слова слышу. Я уже начинаю разочаровываться в тебе, Павел.

- Восемь тысяч долларов США, но это только через десять дней, а потом еще планирую все долги по Кемерово закрыть. И еще, мне надо двухместный номер в санатории «Энергетик» в Сосновом бору, на две недели. Я знаю, вы с энергосистемой все время зачеты между собой проводите, так хотелось, чтобы по бартеру номер выбили вот на эти числа…

- Э… - генеральный от моей наглости немного «завис», только глазами хлопал.

- Иначе все сорвется… – я стукнул ладонью по листку с моими расчетами по предстоящей операции, лежащему перед шефом.

- Ладно, я попробую. Надеюсь все? Просто, Павел, предупреждаю сразу – ты лимит своих «хотелок» уже давно превысил.

- Ну хотелось бы еще… - я увидел опасный огонек, затлевший в темных глазах директора и решил, что дергать тигра за усы слишком опасно: - Но это в следующий раз, когда мы алтайскую базу будем потрошить.

- И есть уже наработки? – сразу же пришел в хорошее расположение генеральный – потрошение упертых должников он обожал.

- Я как приеду из Москвы, вам обязательно все доложу, пока не готов.

- Хорошо, буду ждать. – генеральный уже улыбался: - Насчет номеров в санатории завтра мне позвони, скажу тебе, получилось или нет – сам должен понимать, в сентябре там сезон. А по билету иди в бухгалтерию, оформляй авансовый отчет, скажешь, что я согласие дал.

- Аркаша. – я легонько пнул по подошве заношенного ботинка из кирзы, торчащего из- под, стоящего на подставках, «Жигуленка»: - Вылезай, у нас есть работа.

- Что, реально? – Аркаша, пыхтя полез наружу: - Здорово, начальник.

- Реально, реально. Но, этот «Жигуленок» ты сегодня доделаешь, а вот завтра я тебя отсюда заберу, и надолго. Если все срастется, то у тебя будет длительный и оплачиваемый отпуск в номере люкс с твоей Алиной, и ты все это время будешь ее ублажать, чтобы она просто таяла в твоих объятиях и была на все согласно, чтобы ты ей не предложил.

- Если пищевое довольствие будет достойным, то будет таять…- солидно кивнул Аркаша.

- Будет, будет, пока никто не жаловался, кормят там, где ты будешь незаслуженно отдыхать, кормят весьма достойно. Пошли в вашу бытовку, определимся, что тебе в ближайшие дни придется сделать.

Аркашу я высадил ранним утром в деревне, где несколько лет назад, согласно решения суда, в результате греховной связи двух молодых людей, зародилась новая жизнь маленькой Ирины Константины. Аркашу я высадил возле мастерских полуживого колхоза, вручил ему рюкзак с парой бутылок водки и нехитрой закуской уровня «Кильки черноморской, обжаренной, с головой, в томатном соусе», проводил взглядом спину агента, пока она не скрылась в утреннем тумане – с широкого, заставленного остатками сельскохозяйственной техники, машинного двора доносились удары кувалдой и сочный мат, на эти звуки Аркаша и направился, исходя из принципа – мужики –знатные сплетники. Я же проводив своего разведчика направился в районный центр, к зданию районного суда, который начинал работу только в девять часов.

- Здравствуйте. – чтобы попасть в тесную комнату секретариата суда, мне пришлось отстоять шумную очередь в течении часа: - Могу я кого-то из архива увидеть?

- Архив в подвале. – румяная брюнетка с, густо залитой лаком, челкой, даже не подняла головы от лежащей поверх журнала входящей корреспонденции книжки, видимо содержание было настолько интересным, что она умудрялась читать урывками в короткие промежутки, когда один посетитель выходил, а на его место, в тесный кабинет, втискивался новый.

- Я знаю, но в архиве сегодня не приемный день.

- Раз грамотный такой, то что сюда пришел? – грубо ответила девица, бегая взглядом по страницам покетбука.

- Что, Донцовой новая книжка вышла?

- А? Какая Донцова? – на меня подняли очумелые и шикарные, на фоне черных волос, светло-голубые глаза: - «Гибель богов», Перумов.

- Да-да, классная книжка…- кивнул я: - А у меня в вам запросик.

Я протянул официальный запрос и показал красные «корочки».

- Ох. Ну ладно, оставляйте запрос, дней через десять приезжайте сами за ответом, а то у нас конвертов нет.

- Милейшая барышня, я вижу, что вам не хватает некоторых микроэлементов в организме, для поддержания позитивного настроения и высокой трудоспособности. Вот, возьмите, импортные витамины, очень помогает.

Из моих слов правдой было только то, что что огромная шоколадка, грамм на двести пятьдесят нетто, действительно была импортной, из объединенной Германии, а насчет витаминов и микроэлементов я соврал.

В глазах барышни мелькнуло восхищение – таких больших шоколадок в местном магазине не продавали, я проверял, после чего она решительно захлопнула книгу и сняла какой-то ключ, висящий на гвозде, вбитым в шкаф.

- Пойдемте в архив, постараюсь найти. – на возмущенно зашумевшую очередь барышня решительно гаркнула, что у нее технический перерыв пятнадцать минут, после чего повела меня в подвал.

Дело по иску к Константину о установлении отцовства нашлось через двадцать минут. Меня посадили за пустой столик в секретариате и строго предупредили, что в обед, через два часа меня выгонят и дело отберут, а так как секретариат работает до обеда, я должен успевать знакомится с казенными бумагами до обеда, иначе никакие шоколадки мне не помогут. Они, судебные секретари, не такие.

С делом я разобрался за час – интересные страницы я просто фотографировал, стараясь держать фотоаппарат на минимальном расстоянии от пожелтевших страниц. Так как было непонятно, выйдут ли снимки читаемыми, я еще успел написать краткий конспект, какая страница дела какие важные сведенья содержат.

Пьяного Аркашу я нашел, сидящим на бетонном блоке среди села, над ним, на покосившимся столбе, висела облезлая металлическая табличка, когда-то означавшая наличие автобусной остановки. Не приходящего в сознание Аркашу я затащил в салон автомобиля и уложил на заднее сиденье, откуда, с возмущенным лаем выскочил Демон. Действительно, судя по амбре, исходившем от моего агента, в процессе выполнения опасного задания, кроме моей водки, Аркаша употребил еще и технический спирт, больно смрадно несло от него резиной.

Проблемы начались в паре километров от окраины села. Я уловил тревожные звуки, доносившиеся из-за моей спины, успел затормозить, открыть заднюю пассажирскую дверь и, за плечи, вытянуть голову Аркадия из салона, ну а то, что часть рвоты попало на колесо, это ничего, не салон же придется чистить. Поняв, что дальнейшее путешествие пока невозможно, я вытащил агента на улицу, и протащив его два десятка шагов, через неглубокий кювет, уложил страдальца в скошенную траву, заботливо повернув на бочок, чтобы Аркаша не захлебнулся.

Проснулся страдалец через три часа. За это время Демон успел набегаться по сжатому или скошенному полю, не знаю, как правильно, прибежать к машине и устало, но счастливо заснуть. Я, заперев дверь на центральный замок, чуть-чуть опустил стекла, и присоединился к умному псу, чтобы в салоне «Ниссана» была хоть какая вентиляция.

Проснулся я от громкого стука в боковое стекло. Похмельный Аркаша был похож на покойника, из густых волос на голове торчала сужая солома.

- Ты что меня на улице бросил? Я заибунел, так что ноги отнимаются.

- И где ты хотел спать? Салон ты мне обрыгал, я задолбался его оттирать. – соврал я и, выйдя их машины протянул Аркаше бутылку «Жигулевского», которую я нашел на витрине деревенского магазинчика. Аркадий высосал содержимое одним, долгим глотком, посидел на придорожном столбике, дыша полной грудью, повеселел, порозовел и полез в салон, сообщив мне, что он «в порядке» и готов отчитаться о выполнении задания.

- Короче, я бухал с мужиками, и там был Скоряков Серега, у которого эта Люська уже десять лет живет. Причем этот Серега девчонку Люскину своей считает. Девочку, кстати, Иринкой зовут. Только он на нее документы не оформлял, так как Люська ему в свое время объяснила, что выплаты матери одиночки гораздо больше, чем заработки в их колхозе. Им сейчас в колхозе реально ничего не платят, они железо сдают и комбикорм для скотины получают, ну там еще что-то, я уже не помню, а Люська реально на девчонку что-то получает каждый месяц.

Я охренел. Не знаю как, но неведомая мне Люська умудрилась быть матерью одиночкой, то есть, родить ребенка без официального отца, одновременно претендовать на алименты с Кости Шубина, официального отца ребенка…

Я помотал головой, после чего прибавил газу. Слава Богам, но в райцентр мы успели добраться до закрытия районного собеса, вернее, уже после закрытия, но пожилая женщина, моющая кабинет, за коробку конфет нашла и показала мне дело по начислению выплат на ребенка матери –одиночки Людмилы Васильевны Сидоровой. Конечно, сейчас это были сущие копейки, с учетом, что пособия не успевали за галопирующей инфляцией, но эти выплаты были. Пугливо прислушивающаяся к каждому шороху в коридоре, уборщица не разрешила мне фотографировать документы из дела, но я не стал настаивать, просто тщательно переписав данные свидетельства о рождении ребенка, которое, кстати, было выдано не в ЗАГСе райцентра, а Дорожном районе Города. Теперь оставалось только проявить фотографическую пленку со снимками из судебного дела, чтобы понять, каким образом молодая аферистка смогла провернуть свою схему.

- Привет. –я приостановился, положив руки на плечи барышни-адвоката и коротко поцеловав ее в макушку, отметил: - Замечательно пахнешь.

Фыркнули одновременно обе – моя бывшая однокурсница и спешащая к столику при моем появлении знакомая официантка. На этот раз в кафе по улице Лысого вождя Софью Игоревну Прохорову пригласил я сам.

- Выбирай, я угощаю. - улыбнулся я напряженной однокурснице.

- В связи с чем такая щедрость? – недоверчиво спросила меня моя визави: - Еще денег просить будешь?

- Софа, мы с тобой как договаривались поровну твой гонорар поделить, так все осталось без изменений. Только, помнится накладные расходы ты обещала мне компенсировать…

- То есть, накладные расходы все-таки у тебя появились.

- Конечно. Держи отчет. – я подвинул бумажку.

- Две бутылки водки «Русская», шоколадка, двадцать литров бензина АИ-92, пленка, пиво…- это что такое?

- Это затраты на проведение оперативной комбинации…

- То есть, ты с друзьями или с бабой своей скатался в выходные на пикник. Вы там пили водку, запивали пивом, фоткались, а потом ты решил, очевидно с бодуна, что, хорошо бы, расходы на проведение вашего праздника переложит на меня?! – разозлилась адвокат.

- Софа. – мою собеседницу перекосило, очень уж не любила она обращения «Софа».

- Софа… - я достал из папки прозрачный файл, набитый фотографическими снимками документов и самими документами, на которых виднелись крупные казенные штампы «Копия верна», если ты считаешь, что это фотографии с пьянки за городом, то ты меня глубоко обидела. Причем, прошу заметить, это происходит не первый раз. Наверное, мы с тобой разорвем наши отношения, а документы я продам твоему клиенту за дополнительную плату.

- Э… Паша, ты меня извини, но у меня просто денег не сейчас… все клиенты обещают, а потом сливаются…

- Ой, вот только плакать не надо, я же пошутил. – я подтолкнул файл, и он скользнул по скатерти прямо в руки барышни: - Мы же с тобой одна команда, команда мечты. Просто, помни, что ты мне должна и нашу коммерческую дружбу ничего не сможет разорвать.

Через сорок минут.

- Ну и что это нам дает? – Софья не скрывала своего разочарования: - Ну, получила хитрожопая девочка два свидетельства о рождении на ребенка, одно по месту постоянного жительства, в сельской местности, а второе, по месту учебы и временной прописки, в Городе. Ну и что? Сроки на оспаривания отцовства установлен в размере одного года, после этого прошло шесть. У нас государство заинтересованно, чтобы безотцовщины не было, поэтому Константину в восстановлении срока исковой давности откажут. Ладно, два года в армии, он не мог ничего сделать, но после армии еще пять лет прошло. Нет, это бесполезно…

- Да ты что, кума, сразу руки опустила…- я с возмущением отодвинул от себя горшочек, полный горячего жаркое: - с такой слабой психикой адвокатом работать нельзя. Я даже не удивляюсь, что тебя клиенты с гонорарами «кидают». Кстати, пока не забыл, потом давай на эту тему отдельно поговорим, может я тебе чем-то и полезен буду за долю малую. Так вот, в деле лежат конверты, неполученные твоим Константином в свое время. Как я понимаю, наша хитро мудрая Люська, по доброте душевной, вызывалась отправлять судебные документы Константину самостоятельно, во всяком случае, в деле есть ее подписи, что она получала повестки и определения суда и для Константина. Она их действительно отправляла, конверты, не полученные адресатом, возвращались в адрес суда и лежат в деле. Только там почтовый индекс не Города, а Новокузнецка, и название населенного пункта так написано и перечеркнуто, что можно и так и сяк прочитать. Как ты думаешь, мог твой Костя Шубин получить уведомления из суда, если они в другом городе хранились? А так все правильно, улица Вождя рабов, номер дома и квартиры – все соответствует, только такая улица в обоих городах имеется. А срок исковой давности начинает течь с момента, когда… ну вспоминай – узнало или должно было узнать о нарушении его прав. Короче, подруга, это уже твою, адвокатские заморочки. В конце концов, если ты не вывезешь эту ситуацию, я в отношении гражданки Людмилы Васильевны Сидоровой могу и дело возбудить за мошенничество.

- И что это тебе даст? Там все сроки давности по привлечению к уголовной ответственности давно прошли… - фыркнула в ответ упертая Софья: - То же мне, грамотей!

- И опять ты не права. Тебе бы ребеночка завести, а заодно, в изучение семейного права углубится. К моему удивлению, Сидорова до сих пор получает пособие на ребенка, как мать одиночка. Там, конечно, какие-то копейки получаются при наших ценах, на пару пачек сигарет или бутылку, но тем не менее, это государственное пособие, а значит преступление до сих пор длится, так что сроки давности для него еще не начались. Кстати, по установлению отцовства – у нас что является основанием для признание отцом? Длительное ведение совместного хозяйства, высказанные отцом желание установить брачные отношение, пусть даже подверженные свидетелями. Я же могу, в рамках дознания, допросить этого парня, Серегу, у которого она десять лет живет и который ребенка своим считает. Чем тебе не доказательства? Я так понимаю, что дело было так – Люська жила с Серегой, от него «залетела», после этого, в клубе, куда Серега по возрасту уже не ходил, познакомилась с городским лопухом Константином и решила, что он партия более перспективная. Пару раз, уверен, они за клубом или еще где, в укромном месте, занимались любовью, а потом, после родов, Люся к Косте в город и приехала, с поздравлением, что парень стал мужчиной и отцом. Вероятно, Костя ей рассказывал, что ему не семнадцать лет, а лет двадцать, и он уже из армии пришел. Где-то так было. Так что, дорогая моя, не грусти, кушай горячее, пока оно не остыло. А дело твое мы разрулим, я в этом не сомневаюсь.