Освобождение Омеги-4

глава 8

Дево был занят любимым делом — управлением своей воздушной машиной. Внизу шумел и суетился огромный город. Наемник дотронулся рукой до прохладного коллектора главного двигателя: вибрации не чувствовалось. «Еле поворачивается», — сказал он себе. Обычно ему нравилось лететь на большой скорости низко над землей. Он испытывал истинное удовольствие, пренебрегая правилами безопасности полетов и полагаясь лишь на свое мастерство вождения. Но сегодня, поднимаясь в ночное небо, он не стал рисковать и поставил нейтральную скорость.

Машина двигалась медленно. Дево закурил, убрал руки с пульта управления и отдался во власть самодовольного чувства, которое доставлял ему вид великолепной машины, сделанной по его индивидуальному заказу. Дево был скромным человеком и редко льстил себе, но иногда в порядке исключения позволял себе эту слабость.

— Ты просто молодец, Дево, — выдохнул он. — Просто молодец.

У него было много причин гордиться собой. Однако в глубине души он мучился сомнениями. «Почему я должен терпеть таких глупых толстяков, как Лоусон, — думал он, — если я такой умный? Почему моя жизнь зависит от таких жалких людишек? Это унизительно». Потом возникла другая мысль — о женщине, которая волновала его куда больше, чем ему хотелось бы. Лючия называла его орудием в руках этого ничтожного человека и считала, что он должен оставить его и быть самим собой. Дево прогнал эту мысль.

— Я такой, какой есть, а работа есть работа, — сказал он себе и стал думать о деньгах. Но неприятное чувство ушло не сразу, ему пришлось потрудиться, чтобы отогнать его.

Все это время Дево следил за показаниями приборов, потом опять взялся за штурвал. «А что если по пути проверить этот контрольнопропускной пункт? — подумал он. — Узнаю, как эти олухи умудрились упустить беглецов». Ему нравилось, когда кому-нибудь удавалось одурачить власти, и если бы не такие, как он, то нарушителям удавалось бы ускользать гораздо чаще. Он не обратил внимания на определенную непоследовательность в своих размышлениях: ему никогда не давались рассуждения на темы морали. Как только Дево задумывался о нравственности, он начинал ненавидеть Лоусона и любить Лючию. Поэтому он вернулся к спасительному ходу привычных мыслей, незаменимому при выполнении задания: люди, за которыми он охотится, все равно трупы и над ними уже вьются мухи. Просто так получилось, что он — самая жирная.