Об истине и зверях

Глава 23

Чиллион шагал вперед через завал, пустую трамвайную станцию и тоннель. Он давно увидел сводчатый проход впереди, но был неподготовлен к виду за ним — куполообразная пещера, огромная, словно небольшой город.

— О, боже! — выдохнула Ханнаши.

Чиллион смерил взглядом остатки проходов, которые когда-то простирались между колоннами, толщиной с некоторые древние деревья лесов его родины. Фрагменты колонн и обломки огромных лестниц лежали разбросанными повсюду.

Даже истощённую и вымотавшуюся Ханнаши явно охватили страх и удивление. Шаодх, однако, казался не особо впечатленным. Он переступил через щебень и посмотрел на скелет, все еще носящий торк.

— Здесь тел меньше, — беспристрастно отметил он.

Чиллион чуть не содрогнулся, подумав об ужасной судьбе этих забытых предков гномов.

— Винн проходила здесь? — спросил он.

Шаодх помолчал, но закрыл глаза и глубоко вдохнул. На выдохе в его горле родился тихий напев, а Ханнаши присела около кучи изломанных костей.

— Сколько смертей, — тихо сказала она. — Что здесь произошло?

— Никто не знает… пока, — ответил Чиллион.

Она подняла взгляд, но длинные волосы и капюшон закрывали половину ее лица.

— Это — самая большая археологическая находка нашего времени, — продолжила она. — Балаал-Ситт не миф. Возможно, именно здесь, среди всего этого, есть доказательства того, что война действительно была… что это не сказка или просто раздутая легенда.

Глаза Шаодха открылись, и он, нахмурившись, посмотрел вниз на неё.

По правде говоря, Чиллион так целеустремленно следовал за Винн, что забыл про это. Но Ханнаши была права только наполовину.

— Такая информация должна быть утаена от общественности, — заявил Шаодх, прежде чем Чиллион смог открыть рот и сказать то же самое.

Ханнаши поднялась и повернулась к Шаодху, ее губы были плотно сжаты. Ясно, что она не нуждалась в его напоминании и собиралась сказать ему об этом. Сейчас было не время для размолвок — хотя тогда можно было рассориться окончательно позже. Чиллион решил не упоминать этого, но даже немногим его начальникам в Гильдии можно было рассказать об этом месте, пока он сам не поймёт больше.

— Она проходила здесь? — снова спросил он.

Шаодх кивнул:

— Но у нас есть другая проблема. Я ощущаю три жизни. Защитник странницы не может быть одним из них, а присутствие маджай-хи отличается. Так что это она, гном и…

— И кто? — спросил Чиллион.

— Кто-то еще, или с нею или около нее.

Только этого Чиллиону не хватало: еще одна неизвестная переменная.

— Куда идти? — спросил он.

Шаодх указал на юг:

— Продолжим следовать?

Чиллион боролся с желанием огрызнуться на него за один и тот же утомительный вопрос. Неужели Шаодх думает, что они повернут домой, чтобы объявить о своей грандиозной находке и купаться в славе? Они должны были узнать, что здесь ищёт Винн.

Чиллион не ответил, и Шаодх протянул руку Ханнаши, помогая ей подняться по груде щебня. Он держал ее за руку и когда они шли вперед через пещеру. Чиллион всегда про себя отмечал эти маленькие тёплые жесты между ними. Но никогда не позволял себе как-то комментировать их. Но этому, возможно, придется измениться.

Они шли мимо обломков лестниц и фрагментов колонн… и мимо останков мертвых. Пойдя порядочное расстояние, Шаодх замедлился, но не стал читать заклинание снова. Он указал на сводчатый проход в южной стене пещеры.

Там лежала небольшая стопка одеял и холщовые мешки.

Чиллион поспешил заглянуть в тоннель.

Чейн прошёл через портал последним и оказался в узком проходе. Красная Руда направился к открытой нише около двери, в которой находилась странная конструкция из множества металлических рычагов под подвижной металлической панелью.

— Нет, — быстро сказал Чейн. — Не закрывай портал.

Красная Руда в удивлении посмотрел на него:

— Это оборвёт любое преследование, если нас все еще преследуют.

— А ещё запрет нас. Если мы вынуждены будем бежать, у нас может не быть времени, чтобы останавливаться и открывать двери. Оставь открытым.

Гном не казался убежденным, но Чейн не собирался позволять ему стоять у этих рычагов. Если Красная Руда опустит их, то может оставить их запертыми здесь.

Винн подняла свой кристалл холодный лампы, освещая проход:

— Чейн прав. Никакого признака преследования не было, кроме дрожи в рельсах. Красная Руда, а что если тебя ранят… или ещё хуже? Мы будем пойманы в ловушку и не будем знать, как выбраться… и как вызволить тебя.

Ее доводы были рациональными и логичными, и намного менее обличительными, чем мысли Чейна. Красная Руда наконец кивнул. Должно быть, это шло вразрез с его обучением и натурой: пройти через портал и не закрыть его. Приняв это странное для себя решение, он, нахмурившись, быстро направился по проходу.

Тень низко зарычала, в недовольстве наблюдая за ним, и Чейн разделял ее беспокойство, вызванное капризными переменами настроения гнома. Он явно что-то искал.

Винн двинулась следом за Красной Рудой:

— Пойдёмте.

Через несколько шагов Чейн обнаружил, что пол немного идёт под уклон. Они снова спускались, и он попытался прикинуть, на какую глубину. Когда он счел, что они спустились приблизительно на два этажа, Красная Руда остановился перед боковым проходом. Он повернул голову, склонив её на плечо, как будто прислушивался.

Красная Руда внезапно свернул в боковой проход, а Винн словно на автомате прошла следом. Она, казалось, просто вслепую следовала за гномом.

— Винн! — предостерёг Чейн, но она уже остановилась.

Другой железный портал перекрывал путь. Красная Руда, даже не замедлившись, прошёл прямо сквозь железо и исчез.

— Нет! — вскрикнула Винн, подбегая к закрытому порталу.

Уголёк надежды затеплился в Чейне. Возможно, на сей раз Красная Руда действительно бросил их. Без его навязчивой идеи, заставляющей Винн идти всё дальше, Чейн мог бы убедить ее вернуться. К его удивлению Винн стиснула пальцы в кулак вокруг своего кристалла и стукнула по двери.

— Красная Руда! — закричала она. — Открой эти двери, сейчас же! Слышишь меня?

Слова громким эхом отозвались вдоль узкого прохода, но Винн только заколотила в дверь сильнее.

Чейн стоял и ждал, надеясь, что она наконец устанет и остановится.

Сау'илахк проплыл из зала Вечных через открытый портал в меньший проход. Издалека, он увидел свет. Он внезапно потускнел, а затем полился словно со стороны. Когда свет исчез из главного прохода, он осторожно продолжил движение.

Крик Винн и стук по металлу из прохода эхом докатились до него. Он остановился и скользнул к стене главного прохода, готовый уйти в нее. Он не уловил смысла слов — что-то, относительно гнома — но она казалась скорее несчастной, чем сердитой.

Что-то пошло не так.

Сау'илахк переместился назад, к открытому порталу в зал Вечных. Он боялся, что собака учует его, и поэтому не мог двигаться дальше, пока она стоит на месте.

Раздался скрежет, в узком проходе показавшийся оглушительным, и Винн прекратила стучать. Когда последняя из железных дверей открылась, в проходе стоял Красная Руда, но на сей раз сердитым выглядел он.

— Не нарушайте покой заслуженных мертвых, — приказал он, а затем перевёл взгляд на кристалл в ее руке. — И покрепче сожми пальцы так, чтобы только можно было разобрать дорогу.

С этим он отвернулся, направившись вперёд.

Винн оглянулась на Чейна и Тень, а затем поспешила за гномом и через несколько шагов вошла в естественную пещеру. Все это выглядело тревожно знакомым.

Она шла по широкой, расчищенной тропе между окаменелыми темными фигурами. Громадные сталагмиты возвышались с пола пещеры, не истончаясь даже на уровне её головы. Другие сливались со сталактитами, образуя естественные, неровные колонны, блестящие от влаги. Но в тусклом свечении стен, некоторые фигуры выглядели слишком большими и округлыми, чтобы быть выточенными только природой. Стороннему наблюдателю, не знающему ничего, они показались бы валунами, похороненными под коркой минеральных отложений.

Но Винн знала точно, что это. Она стояла в палате заслуженных мертвых, как когда-то в Дред-Ситте. В этом месте, где мертвые танаэ были погребены в камне, за их вечным покоем присматривали Ходящие-сквозь-Камень этого потерянного ситта.

Красная Руда осмотрел несколько одиноких каменных фигур в первой пещере. Потом двинулся в соседний проход, сойдя с расчищенной тропы в затененный лес фигур и сталагмитов. Винн последовала за ним, наблюдая, как он почти с одержимостью исследует каждую фигуру, прежде чем кинуться к следующей.

— Что он делает? — спросил Чейн. — Он сошел с ума?

— Тс-с-с, — Винн приложила палец к губам. — Это не просто камни.

Она не знала, почему Ходящие-сквозь-Камень не позволяют зажигать яркий свет в этих пещерах. Возможно, они считали, что это потревожит мертвых, о которых они заботились. Винн чуть-чуть разжала пальцы, позволяя узкому лучику света ее кристалла просочиться сквозь них.

— Смотри, — сказала она Чейну, и он склонился к ней.

Вершина одного блестящего каменного выпячивания сужалась к округлым плечам. Верхушка головы сливалась с наконечником длинного сталактита. Намеки на черты лица, словно у незаконченной скульптуры, были едва видны в свете кристалла Винн.

Глаза давно мертвого танаэ, казалось, были закрыты, но не было никакого способа сказать это точно.

Винн не могла даже определить, мужчина это или женщина. Его одежда казалась просто рябью под блестящими слоями минеральных отложений. Наслаивание превратило руки в глыбы. Она посмотрела на другие темные фигуры в тихой неподвижности пещеры.

— Заслуженный танаэ, взятый в камень, — прошептала она. — Мы стоим среди мертвых Забытой Эпохи.

Никаких гробов или склепов. Ходящие-сквозь-Камень — Хассагкрейг — хоронили своих заслуженных мертвых в самом камне. Оставленные здесь на десятилетия и больше, они становились едины с землей, которую почитал их народ.

Чейн отступил назад и не мигая осмотрелся.

Винн знала, что он не боится мертвых. Он ведь тоже стоял в такой же пещере в Дред-Ситте.

Глаза Чейна внезапно расширились:

— Один разрушен!

И он умчался по тропе.

Когда Винн нагнала его, он уже присел у обломков основания одной из фигур. Она замерла при виде этого осквернения. Судя по размеру обломков, лежащих вокруг, гном был высоким, и был в камне достаточно долго, чтобы слиться с полом пещеры.

Она с огорчением покачала головой. Кто сотворил такую вещь и зачем? Не было никакого способа узнать это, и она плотнее сжала пальцы вокруг своего кристалла, осматриваясь в поисках Красной Руды.

Он все еще бродил между шероховатыми колоннами, изучая каждого окаменелого танаэ, которого только видел.

— Что ты делаешь? — окликнула его Винн.

Вместо ответа, он резко сорвался на бег и кинулся к стене пещеры.

Винн напряглась, а затем услышала его тяжелые шаги, эхом отзывающиеся через пещеру. Тень подлетела к другому проходу.

— Красная Руда! — крикнула Винн, бросаясь вслед за нею.

В следующей пещере было только несколько окаменелых фигур. Красная Руда уже бежал к другой стене, его лицо было искажено неотложной спешкой. Винн кинулась было за ним, но тут Тень остановилась и залаяла.

Винн недовольно оглянулась на бегу:

— Что?

— Возможно, она прочла его воспоминания, — заметил Чейн.

Винн остановилась, но Чейн продолжал смотреть в проход, ведущий в следующую пещеру.

Тень подобралась ближе, и Винн опустилась на одно колено. Она коснулась морды Тени, мучаясь угрызениями совести от того, что прикрикнула на собаку. Из-за своей мании следовать за Красной Рудой она забыла о способностях Тени.

— Прости, — мягко сказала она и закрыла глаза.

Тёмное изображение немедленно заполнило ее ум. Одно из ее собственных воспоминаний…

Она стояла, держа кристалл холодной лампы, перед камнем, вырезанным в форме вертикального саркофага, но с продолговатой гравированной табличкой на уровне груди. Она следила по символам пальцем:

«Изгой камня… обманщик заслуженных мертвых… оборвавший наследие… убийца ситтов…»

Она достигла основания — последнего вубри:

«Таллухераг» — Бог резни.

Тень вернула ее в Палату Падших в Дред-Ситте, сверстников гномских Вечных, олицетворяющих противоположности гномских достоинств. Их изображали безликими фигурами, похожими на окаймлённые железом саркофаги, и запирали в самом глубоком месте. Один был хуже, чем все остальные, поэтому был спрятан в небольшой отдельной комнате.

В её памяти Тень начала рычать.

В свете ее кристалла из темноты позади фигуры выскользнул силуэт. Приятный баритон раздался словно прямо из черного базальта:

«Его настоящее имя — Байундуни… Глубокий Корень.»

Красная Руда выступил из тени, его рука лежала на плече фигуры. Он поднял глаза туда, где должна была быть голова, как будто видел что-то большее, чем немой камень. Он положил обе руки на квадратную табличку с гравюрами, как будто пытаясь уничтожить эпитафию.

«Ему не место здесь,»— прошептал он.

Память оборвалась так же резко, как и началась.

Винн открыла глаза, все еще держа руку на морде Тени, и поняла, что собака пыталась сказать ей.

— Глубокий Корень? — выдохнула она.

Красная Руда на самом деле надеялся найти своего предка-предателя среди заслуженных мертвых Балаал-Ситта?

— Что она показала тебе? — спросил Чейн.

— Я знаю, что ищет Красная Руда, но он не найдет этого здесь.

Поднявшись на ноги, она побежала в следующую пещеру, а затем в следующую. Чем дальше она шла, тем больше погребённые фигуры становились неотличимы от блестящего камня пещеры. Она нашла Красную Руду в пятой и последней пещере. Он стоял на коленях и выглядел бледным и пораженным. Когда он заметил, что она наблюдает за ним, он встал, выражение его лица закаменело.

Она не знала, что сказать. Ее чувства были столь же смешаны, как останки мертвых слились с камнем пещеры. Она была сердита на него за то, что он сбил их с пути. После резни, которую они видели выше в ситте, как он посмел подумать, что найдёт своего устроившего её предка здесь? Даже если бы какой-то Ходящий-сквозь-Камень и пережил падение ситта, зачем ему помещать монстра среди заслуженных мертвых? Или Красная Руда просто желал найти доказательства, что рассказы о его забытом предателе-предке были ложью?

Но небольшая часть ее жалела его. Это действительно было причиной, почему он проделал весь этот путь — чтобы, так или иначе, изменить убеждения прошлого.

— Мы закончили здесь, — холодно сказал он. — Идем дальше.

— Куда?

— Ты хотела спуститься, — он шагнул мимо нее, игнорируя Чейна и Тень.

Чейн то и дело осматривался, пока они шли. Когда Красная Руда приблизился ко входу, Чейн замедлился. Винн остановилась, пытаясь понять, что с ним.

— Отец Языка счел бы это трагедией, — проговорил Чейн.

Винн покачала головой, не совсем уверенная, что правильно его поняла.

— Об этих танаэ забыли, — продолжил он. — Истории, которые привели их сюда, забыты. Они не продолжают жить в воспоминаниях своего народа. Теперь они действительно мертвы. Навсегда.

Она не думала об этом с подобной стороны. Мир, казалось, перевернулся с ног на голову. Сначала, Красная Руда попытался очистить имя своего устроившего резню предка в месте, где о мертвых забыли, а теперь ещё и Чейн рассуждает как ширвиш Бендзакенджа!

— Мы должны идти, — сказала она.

Он кивнул и последовал за ней.

Красная Руда ждал перед порталом. На сей раз, когда Винн, Чейн и Тень прошли через него, он закрыл железные двери изнутри, и вернулся к ним. Они не войдут туда снова.

Красная Руда все еще выглядел бледным и подавленным. Он снова возглавил их шествие, и когда они достигли узкого, пологого прохода, стал спускаться.

Небольшая часть Винн хотела как-то ободрить и утешить его. Более мудрая часть знала, что это было глупо — и неправильно.

Гассан задержался около входа в зал Вечных, отметив про себя большую пробоину в правой стене, но войти внутрь не рискнул. Призрак должен был быть где-то перед ним. Он не хотел рисковать и выдать своё присутствие ему или Винн.

Из прохода позади него донеслись шаги и голоса.

Гассан оглянулся назад. Кто еще мог быть здесь? Он не мог разобрать слов, но слышал переливы и гортанный выговор. Эльфы?

Он поспешил войти в зал. Тихо метнувшись к стене, он отыскал глазами место, откуда сможет наблюдать за всем и остаться незамеченным. Но замер на полпути.

В проходе за последней большой статуей у дальней стены зала застыл призрак. Спиной к нему.

Гассан знал, что у него в запасе только секунда до того, как оно обернётся или в зал войдут эльфы. Он сформировал символы и фигуры в своём уме, сосредотачиваясь на призраке. Он не знал, сможет ли скрыть свое присутствие от его неестественных чувств, но это было все, что он мог попробовать.

Опираясь на чистую надежду, он пробежал между статуями на другую сторону зала и нырнул за высокую фигуру гномского воина.

Призрак повернулся. Он проплыл дальше в зал, но даже не посмотрел в его сторону.

Гассан задушил выдох облегчения. Он остался там, слушая приближающиеся к залу шаги.

Сау'илахку показалось, что он что-то слышал, поэтому он быстро обернулся. Но ничего не увидел, так что решил, что ему могло и померещится. Он проплыл в центр зала, а затем услышал что-то еще.

От входа в зал донеслись шаги и голоса.

Это мог быть только Чиллион и его спутники. Подавляющий голод затопил Сау'илахка. Покормиться Винн было единственным удовольствием, которое он мог вообразить, оно затмевало даже искушение подзакусить старым эльфом. Но он не мог потерять Винн сейчас.

Сау'илахк помчался назад к сводчатому проходу портала и увидел свет далеко внизу.

Гассан выглянул из своего укрытия. Снова он почти не мог поверить своим глазам. Три эльфа в дорожных одеждах прошли через сломанные двери зала. Старший из них шёл впереди, сопровождаемый высоким молодым мужчиной и красивой женщиной.

Внимание Гассана сосредоточилось на лидере. Он видел его каждый раз, когда герцогиня Рен из королевской семьи Малурны посещала миссию Гильдии Колм-Ситта. Он слышал, как имя старшего эльфа упоминали несколько раз, и попытался вспомнить его.

Чиллион? Что советник королевской семьи делает в Балаал-Ситте? Это, конечно, не было совпадением.

— Вы только посмотрите на их размер, — выдохнула женщина, пристально смотря на огромные статуи. Она была красива, но сейчас выглядела худой и измождённой, в отличие от закалённой путешествиями Винн.

Гассан достаточно хорошо говорил на эльфийском, и надеялся, что сможет узнать больше, чем благоговение перед работой древних гномских ремесленников.

— Сюда, — позвал младший мужчина, направляясь к открытому порталу.

Чиллион остановился, оглядываясь на правый конец зала. Но наконец кивнул и двинулся вперёд. Трио прошло через портал.

Гассан расстроенно выдохнул. Теперь между ним и Винн было ещё больше народа.

Чейн замыкал шествие, поскольку Винн шла по пятам за Красной Рудой. По его прикидке они спустились еще на два этажа, прежде чем путь преградил другой запечатанный портал. По пути больше не встречалось никаких боковых проходов. У Чейна было странное ощущение, что они приближаются к концу своего спуска, хотя он не мог сказать, откуда оно возникло.

Возможно, из-за обречённости во взгляде Красной Руды, когда гном замер перед дверьми портала.

— Что случилось? — спросила Винн.

Но он лишь отмахнулся:

— Ничего.

Гном прошел через железо и, через несколько секунд последовал знакомый звук открытия дверей.

Чейн не высказал своих подозрений вслух, как и Винн, но его это всё больше и больше настораживало. Красная Руда, казалось, точно знал, куда идти, и правильную последовательность рычагов для открытия всех порталов. Это было слишком удобно, слишком легко.

Когда последняя из тройных железных дверей скользнула в сторону, Чейн проскользнул мимо Винн и первым вошёл в другой большой зал. Но он тут же нашёл его отличие.

Вместо каменных статуй были огромные, похожие на базальтовые саркофаги фигуры, окованные железными полосами. Чейн понял, куда Красная Руда привёл их, поскольку он был в подобной палате под Дред-Ситтом.

Это было другой Палатой Ларгнаэ… Падших.

Чейн попятился, невольно перекрыв дорогу Винн, пока Красная Руда не двинулся дальше. Оглянувшись на неё, он увидел, что девушка пыталась выглянуть из-за его плеча. Она побледнела, увидев базальтовые саркофаги.

Он наконец вышел вперед, отметив, что эта палата была в худшем состоянии, чем зал Банаэ. В левой и правой стене были такие же пробоины. Только левая было пошире, а правая — выше и поуже.

Хотя каменные саркофаги были, по крайней мере, раза в три больше таких же в Дред-Ситте, на двух было множество сколов и трещин, а один и вовсе был полуразрушен, куски базальта лежали на полу вокруг. И снова их было меньше, чем в Дред-Ситте.

Чейн прошел дальше, разыскивая проход в другую палату или зал, где должен был быть ещё один саркофаг, размещенный отдельно. Но никаких проходов не было. Они действительно зашли в тупик. Он повернулся и обнаружил, что Винн осматривает продолговатую табличку на базальтовом саркофаге. Ее лоб наморщился, как будто она была в глубокой задумчивости.

Чейн мог понять ее беспокойство.

Она следовала за Красной Рудой по внутренностям этого мертвого ситта и не нашла ни одной подсказки на местонахождение шара. Вместо этого они стояли в последнем зале, в Палате Падших, где не было ни одного прохода дальше.

— Символы стары, их очень трудно прочесть, — шептала она. — Но, по крайней мере, я разобрала названия.

— Жадность здесь? — спросил он.

Жадность был одним из Падших, о ком она узнала в Дред-Ситте из рассказов о деяниях Отца Языка.

— Нет, — она покачала головой. — Он, должно быть, жил позже.

Красная Руда не потрудился даже посмотреть на саркофаги. Он стоял перед более широкой выбоиной в левом конце зала, изучая её. Потом прошел через зал, как будто собираясь сделать то же самое в другом его конце. Винн наблюдала за каждым его шагом.

Ее глаза стали настолько тусклыми, что Чейн больше не мог просто стоять и смотреть в них.

— Это не здесь, — голос Винн внезапно сорвался. — Шар не здесь… и нет никакого способа добраться до него. Возможно, он был спрятан где-то выше или того хуже, на верхних уровнях, сейчас похороненных, где я не могу найти его, — она закрыла глаза, и по щекам её побежали слезы. — Я проиграла.

Чейн притянул ее к себе, не зная, что еще сделать. Она уткнулась лбом в его плечо, вцепившись одной рукой в рубашку на груди, а другой сжав его предплечье.

Он страдал из-за ее боли, но не сожалел, что она потерпела неудачу.

Он не сожалел вообще.

Внезапно смутившись, Винн выпустила руку Чейна и отступила на шаг от него, абсолютно не зная, что делать дальше. Мысль об отъезде с пустыми руками была слишком подавляющей. Она не могла даже посмотреть на Чейна, хотя чувствовала, что он наблюдает за ней с надеждой. Она точно знала, что он хочет сделать — просто уйти.

Она повернула голову и обнаружила, что Красная Руда просто тупо смотрит на высокую выбоину справа. Почему он привёл их сюда после своей бесполезной попытки найти Глубокого Корня в пещерах заслуженных мертвых? Он даже не смотрел на базальтовые саркофаги Падших. Возможно, он знал то, что поняла она: Глубокого Корня тоже здесь нет. Предок Красной Руды погиб после злодеяния, совершённого здесь.

Она отступила от Чейна, но он потянулся за ней:

— Куда ты? — спросил он. — Всё закончено.

Уклонившись от его рук, она двинулась к левой стене и осмотрела широкую выбоину. Внутри, темная сырая шахта уходила вверх и вниз. Она пересекла зал и присоединилась к Красной Руде.

Страдание на его бледном лице сменилось смятением. Очевидно, он тоже не ожидал зайти в тупик. Найти их цель, или очередной проход, но не это.

— Не здесь… — шептал он. — Как их не может быть здесь?

Эти слова обострили чувства Винн.

Красная Руда был слишком сосредоточен на своей задаче и слишком хорошо осведомлен для того, кто никогда не был в этом ситте. Но кто-то еще был здесь… предок Красной Руды, дух того, кто, предположительно, вызвал его для служения среди Ходящих-сквозь-Камень.

Красную Руду вел этот убийца-предатель?

Страх и отвращение Винн выросли. Перед лицом своей неудачи она набросилась на него:

— Что ты ищешь? — потребовала она. — Глубокого Корня нет среди заслуженных мертвых — и никогда не будет! Так что ты ищёшь теперь?

Красноватые волосы Красной Руды были грязны и спутаны, даже связанные на затылке. На его подбородке щетина показалась. Смятение исчезло с его лица, и он посмотрел на нее с таким же гневом:

— Его кости! Зачем бы еще я выносил твои невежественные суждения… и путешествие с этим? — он указал на Чейна. — Я не нашел здесь правды, но самое меньшее, что я мог сделать, это похоронить его с честью. Теперь я не могу даже этого.

Винн уставилась на него, не зная, что и думать. Все, что сказал Красная Руда, казалось почти благородным, и Винн невольно вспомнила спящего на полу её номера Чейна в Дред-Ситте. Там же, когда, когда она нашла изображение Таллухерага, пришёл Красная Руда и отрицал, что его предок был монстром. Если только он не считал того, кто убил тысячи, десятки тысяч, монстром. Но если дух его предка вёл его сейчас, пусть даже обманывая и используя, то Красной Руде все еще нельзя было доверять.

— Это не может закончиться так… — прошептал он.

Да, она тоже думала, что не может.

Подняв кристалл повыше, Винн шагнула к высокой выбоине и наклонилась, заглядывая внутрь. Ее сердце подскочило. Эта не была шахтой.

— Ты смотрел внутрь? — быстро спросила она.

На мгновение Красная Руда, казалось, не понял её. Выбоины, которые они видели до сих пор, представляли собой сырые, вертикальные шахты. Моргнув, он схватился за край пробоины, и встал рядом с Винн. Они оба всмотрелись в грубый тоннель, убегающий влево и вправо от пролома.

Свет кристалла Винн показывал только сорок или пятьдесят шагов. Стена была, конечно, сломана давлением, когда гора наверху рухнула. Она шагнула в сырой тоннель, его пол был так же груб, как и стены, и оглянулась назад на следующего за ней Красную Руду.

Тень стояла за проломом, ее уши прижались к голове, а челюсти дрожали в беззвучном рыке. Чейн смотрел с негодованием, его глаза сузились.

— Вы идёте? — спросила Винн.