Наука Плоского Мира III: Часы Дарвина

Глава 15. Аудиторы реальности

Час спустя ряды волшебников вытянулись по ширине Большого Зала, одетые в самые разнообразные одеяния, большую часть их которых можно было бы назвать пижамой. Не смотря на отношение Ринсвинда к наготе, мятая рубашка и брюки без возражений смогли бы подойти для большинства эпох и стран и и привести к меньшему количество арестов.

— Хорошо, — сказал Чудакулли, проходя вдоль радов, — Мы ничего не усложняли, так чтобы даже профессоры смогли понять! Думминг Тупс сообщит вам ваши задания! — Он остановился напротив волшебника средних лет. — Вот ты, сэр, кто такой?

— А разве вы не знаете? — спросил волшебник, отступая назад.

— Как-то выскользнуло из головы! — ответил Чудакулли. — Большой университет, всех не упомнишь!

— Это Хитропенс, сэр. Профессор Запредельного Садоводства.

— И он в этом разбирается?

— Да, сэр!

— Студенты есть?

— Нет, сэр! — обиженно заявил Хитропенс.

— Как раз это я и хотел услышать! И чем же ты сегодня займёшься?

— Сперва кажется, меня высадят в лагуне на… — он запнулся и выудил их кармана бумажку.

— на островах Килинг, где я буду рыхлить песчаное дно вот этими граблями, — он поднял своё орудие, — И вернусь сражу же как только увижу кого-нибудь из людей.

— И как же ты вернёшься?

— Громко скажу «Верни меня, мистер ГЕКС». - ловко ответил Хитропенс.

— Что ж, молодец, добрый малый. — ответил Архканцлер. — он повысил голос и сказал, — Запомните это все! Именно эти слова! Запишите, если не можете запомнить. ГЕКС вернёт вас обратно на лужайку снаружи. Вас сотни и у каждого по несколько заданий, так что мы не хотим никаких столкновений! А теперь..

— Прошу прощения, — Хитропенс поднял руку.

— Да?

— Извините, а зачем я буду рыхлить лагуну?

— Потому что если вы этого не сделаете, Дарвин наступит на грудной отдел позвоночника чрезвычайно ядовитой рыбы, — ответил Думминг Тупс.

— А теперь..

— Простите ещё раз… - сказал Хитропенс.

— Да?

— А почему вдруг такого не должно случится со мной?

— Потому что ты будешь смотреть куда, идёшь, господин Хитропенс! — рявкнул Чудакулли.

Но лес других рук уже поднялся. Единственным, кто руку не поднял, был Ринсвинд, который мрачно смотрел на свои ботинки.

— Что всё это значит? — раздражённо спросил Архканцлер.

— Почему я должен подвинуть стул на шесть дюймов?

— Почему мне нужно будет закопать яму в середине прерии?

— Почему я должен остаться в одних брюках?

— Зачем мне заполнять почтовый ящик голодными улитками?

Думминг бешено размахивал своими бумагами, призывая собравшихся замолчать.

— Потому что иначе Дарвин упадёт со стула или с лошади, или в него может попасть камень брошенный мятежником или неразумное письмо дойдёт по адресу. — ответил он. — Но здесь больше чем две тысячи заданий, и я не могу объяснить каждое из них. Некоторые из них являются началом удивительной цепи событий.

— Мы должны развивать интересующиеся умы, знаете ли. — пробурчал кто-то.

— Да, только не в отношении политики университета! — ответил Чудакулли. — У вас всех очень простые задания! Мистер Тупс назовёт ваше имя и вы быстренько зайдёте в центр круга! Вам слово, мистер Тупс!

Думминг Тупс подхватил другую папку на прищепке. Он начал коллекционировать папки на прищепке. Они превозносили порядок в мире, понять который становилось всё труднее и труднее. Это всё, что мне в действительности нужно, думал он. Я просто хочу знать, что все дела выполняются образом.

— Друзья, — сказал он, — Это трудно, как вам уже сказал Архканцлер. По возможности ни с кем не говорите и ничего не трогайте. Одна нога здесь, другая там. Я хочу чтобы всё было сделано быстро. У меня. есть на этот счёт теория. Так что куда бы вы не направлялись, не будем тратить времени. Все готовы? Очень хорошо… Итак, Аадваркер..

Один за одним, с уверенностью или сомнением (или даже со смешанными чувствами того и другого) волшебники заходили в светящийся круг и исчезали. И как только это происходило маленький символ волшебника в остроконечной шляпе появлялся на одной из точек светящихся клубков и завитков.

Ринсвинд лишь мрачно наблюдал и не участвовал в сумбурной радости когда одна за одной начали мигать красные точки.

Чуть раньше Думминг отвёл его в сторонку и объяснил, что поскольку у Ринсвинда есть опыт в таких вещах, он собирается дать ему четыре самых. ну занятных задания. Он так и сказал. Ринсвинд знал о занятных заданиях всё. Они касались гигантского кальмара, вот что это значило.

Какое-то движение на другом конце зала заставило его оглянуться. Это был обитый железом деревянный ящик, вроде тех, в которых обычно закапывают сокровища, который к тому же обладал сотней розовых ножек. Ринсвинд испустил стон. Он же видел его спящим без задних ног в своём шкафу.

— Хмм? — спросил он.

— Ринсвинд! Давай, удачи тебе! — повторил Думминг. — Скорее!

Ринсвинду ничего не оставалось делать, кроме как зайти в круг и почувствовать как под его ногами мерно покачивается корабль.

Светало и липкий морской туман стелился по палубе. Снасти скрипели а где-то в низу шумела вода. Других звуков не было. Пахло чем-то тёплым и диковинным.

В нескольких футах от него находилась небольшая пушка. Ринсвинд знал о пушках. Он был единственным волшебником, кто видел их в Агатовой Империи, где они были известны как «Лающие Псы». Он был уверен, что одним из правил, которое их касалось было «не стоять у них на пути».

Не спеша он вытащил из-за пазухи свою остроконечную шляпу. Она была красного цвета или скорее тем, во что превращается красный после того как его неоднократно постирали, съели, нашли, спалили, закопали, раздавили, проглотили, постирали и тщательно выжали.

Никаких остроконечных шляп? Они умом что ли тронулись? Он немного её расправил, возвращая ей удобную бесформенную форму и надел. Так гораздо лучше. Остроконечная шляпа означала, что ты не кто-нибудь.

Он развернул инструкцию.

1. Вытащи ядро из пушки.

Поблизости никого не было. Около пушки был штабель металлических ядер. Ринсвинд с некоторым усилиями опустил ствол пушки, забрался в отверстие и хмыкнул, когда его пальцы нащупали ещё одно ядро внутри.

Как его достать? Единственный способ достать ядро из Лающего Пса, это поднести к запалу спичку, но Думминг сказал, что это не вариант. Он оглянулся и увидел на палубе груду инструментов. Один из них представлял собой стержень, на конце которого был супер-штопор.

Он осторожно поместил его в пушку, содрогаясь при каждом звуке. Дважды он почувствовал как механизм захватил ядро, и дважды с глухим стуком оно откатывалось обратно.

В третий раз ему удалось вытащит ядро почти к самому горлышку ствола и даже ухватиться за него пальцами.

Это же не было так сложно, верно? Он бросил ядро за борт, где с отчётливым «плюх!» его поглотило море.

Это не вызвало никакой суматохи. Дело сделано и не случилось ничего страшного! Он вытащил бумажку из кармана. Важно было ничего не перепутать.

— Верн..- начал он и остановился. С небольшим металлическим скрежетом из кучи мягко выкатилось ещё одно ядро и запрыгнуло в ствол пушки.

— Хо-орошо..- медленно произнёс Ринсвинд. Конечно. Это же очевидно. Почему он хоть на мгновение не подумал об этом?

Со вздохом он подхватил вытаскиватель для ядер, просунул его в ствол, схватил ядро и дёрнул его так сильно, что упав на палубу оно издало бы предательский шум. К счастью, он упал на ногу Ринсвинда.

Пока он лежал перегнувшись через ствол пушки и издавал классический звук сдерживаемого сквозь зубы крика, его внимание привлек слабый металлический шум.

Это был звук другого катящегося по палубе ядра. Он набросился, схватил его и почувствовать лёгкое сопротивление с которым ядро пыталось вырваться из его рук. Он сделал рывок, в попытке вытянуть его из лап невидимой силы, развернулся в воздухе и ядро вырвалось из его рук и полетело через перила.

Этот «плюх» вызвал вопросительное бормотание на палубе внизу.

Последнее оставшееся ядро покатилось в сторону пушки.

— Ну нет! — рявкнул Ринсвинд и схватил его. Сила снова попыталась вытянуть у него ядро, но крепко его схватил.

Кто-то поднимался по ступенькам. Совсем близко в тумане кто-то был очень рассержен.

В волнах перед Ринсвиндом возникло… нечто. Он не мог разглядеть формы, но в тумане присутствовало возмущение, пытаясь сформировать контур. Казалось, что оно отпустило, когда сюда кто-то спешил. Ринсвинд победно зарычал, попятился назад, и всё ещё сжимая ядро плюхнулся за борт.

— Взгляните на красный точки, сэр! — крикнул Думминг.

В дрейфующих завитках света беспорядочно мигали красные точки. Желтая линия расширилась.

— Каков стиль, Мистер Тупс! — кричал Архканцлер. — Продолжай в том же духе!

Волшебники поспешно вбегали в зал, получали новые указания, переводили дух и снова исчезали в круге.

Чудакулли кивнул в сторону спешащих в лазарет носилок на которых покоился пронзительно кричащий Хитропенс.

— Никогда не видел ноги такого лилового оттенка. — произнёс он. — Я же говорил, что бы он смотрел себе под ноги. Ты же слышал, что я сказал, верно?

— Он сказал, что его перенесло прямо на рыбу. — ответил Думминг. — Боюсь, что ГЕКС работает на пределе своей мощности, сэр. Мы искривили всю временную последовательность. Некоторых происшествий следовало ожидать. Несколько вернувшихся волшебников появились в фонтане. Надо признать, что его гораздо лучше, чем если бы они появились внутри стены.

Чудакулли изучил толпу и произнёс.

— А вот ещё один из фонтана, если судить по его..

Ринсвинд хромал, на его лице читались всевозможные проклятия, вода продолжала стекать с его одежды и он что-то сжимал в руках. Повинуясь нерушимым законам юмора, из его одежды выпала рыба.

Он доковылял он Думминга, и бросил пушечное ядро на пол.

— Знаете как тяжело кричать под водой? — спросил он.

— Но я вижу, что тебе это удалось. — ответил Чудакулли.

Ринсвинд оглянулся. По всем струящимся линиям маленькие символы волшебников в остроконечных шляпах возникали и исчезали.

— Мне никто не сказал, что оно будет отбиваться! Оно отбивалось! Пушка пыталась зарядить себя сама!

— Ага! — ответил Чудакулли. — Враг обнаружен! Мы почти у цели! Если они..

— Это был один из Аудиторов. — решительно сказал Ринсвинд. — Он пытался стать невидимым, но я видел его очертания в тумане.

Чудакулли несколько сник. Определённое воодушевление исчезло с его лица.

Вот проклятье, подумал он, потому что забавные недоразумения его молодости привели его к убеждению, что это самое неподходящее слово, которое вы могли сказать.

— Мы не обнаружили никаких следов их присутствия. — сообщил Думминг Тупс.

— Здесь? А мы смотрели? Мы же всё равно бы ничего не нашли, верно? — спросил Чудакулли. — Они же проявляются как силы природы.

— Но как они могут оказаться там? Все эти вещи там работают сами по себе!

— Так же как и мы? — предположил Ринсвинд. — Они всегда будут вмешиваться. Вы же их знаете. И они действительно, действительно ненавидят людей..

Аудиторы: персонификация того, что не имеет индивидуальности. Ветер и дождь живые, соответственно и боги тоже. Но персонификацией, к примеру, гравитации является Аудитор, или скорее Аудиторы. В вселенных которые существуют за счёт рассказия они являются средством, с помощью которого происходят все основные события.

Аудиторы не просто лишены воображения, они просто не могут себе представить, что такое воображение.

Они не собираются в группы меньше трёх, по крайней мере надолго. По одному или вдвоём они быстро обзаводятся личными чертами, которые делают их не похожими на других, что для них является фатальным. Для Аудитора иметь мнение, отличающееся от коллег это верное… прекращение. Отдельные Аудиторы не могут иметь мнения (потому что они делают их индивидуальностью), тогда как Аудиторы в целом конечно могут, и с мрачной уверенностью полагают, что мультивселенная была бы лучше, если бы в ней не было жизни. Жизнь мешается под ногами, всё только усложняет, ведёт себя непредсказуемо и создаёт энтропию.

Жизнь, по их мнению является нежелательным побочным продуктом. Мультивселенная была бы более достоверной, если бы в ней не было никакой жизни. К сожалению, существуют правила. Гравитация не может увеличится в миллион раз и расплющить все местные формы жизни. Простые хулиганские формы жизни просто ходят, летают, плавают или перетекают могли бы привлечь внимание высших властей, которых так страшатся Аудиторы.

Они слабы, не очень умны и всегда напуганы. Но они могут быть проницательны. И самое чудесное, что они обнаружили в разумной жизни, это то, что с некоторой осторожностью их можно убедить уничтожить самих себя.