Механизм

Войт Мэлори

Войт Мэлори

Сектор один ноль три один. Дормут. Круг шестьдесят пятый. День двести шестьдесят пятый

Он не мог вспомнить, как оказался на улице, как добрался до самого парка, и тем более не понимал почему пришёл именно сюда. Очнулся уже на скамейке. Стояла та особенная пора, которую именовали «золотой осенью». Кругом, несмотря на ежедневные потуги уборщиков, бодро шелестели под ногами тысячи разноцветных листьев. Выглядывавшее через полураздетые кроны больших деревьев солнце всё ещё пригревало и заставляло слегка щуриться. Он словно задремал и внезапно проснулся. В парке было шумно. Где-то за спиной, на лужайке резвились дети. Парочка юных влюблённых, со счастливыми улыбками, держась за руки, присела рядом. Явно направлявшаяся отпраздновать какое-то событие, мимо пронеслась празднично разодетая, весёлая компания. За ними следом, очень медленно, с печальными, изрезанными морщинками лицами, прошаркали, прожившие, наверное, вечность вместе, неприметные старик со старухой. Строго одетый мужчина, с очень напряжённым лицом, быстро минул скамейку, не замечая никого и ничего вокруг. Рыжий рекламщик, так идеально вписавшийся в этот солнечный день, не спеша прохаживается вокруг центральной площадки с фургоном «Уни». Несколько уборщиков в вылинявших, застиранных, неопределённого цвета комбинезонах, орудуя граблями и мётлами, мелькали среди деревьев.

Все они, казалось, совершенно не замечали осенней красоты. Когда ещё увидишь столь ослепительную палитру оттенков жёлтого, красного и зелёного!? Посмотрев на себя со стороны, он восхитился бы контрасту собственной смертельной бледности и яркости окружавшей жизни. Неповторимый запах опавших листьев, что красочным ковром лежали сейчас повсюду, будил давние воспоминания. Именно в это время года он впервые по-настоящему влюбился. Тогда казалось, что ничего не может быть важнее той страсти. На миг его печальное лицо даже просияло от воспоминаний о сотворённых глупостях. Большой, одинокий кленовый лист сорвался вниз с возвышавшегося у скамейки дерева и, весело покружившись, опустился прямо на колени мужчине. Внезапно возникло такое чувство, что всё это уже с ним происходило раньше и не раз. Оно было смутным и тут же растворилось в печали, не позволив сомневаться.

«Как же давно это было, — подумал он, схватив этот ярко-жёлтый кленовый лист ослабевшей рукой. – Годы пролетели так быстро и главное так незаметно.»

Странно, но он никак не мог смириться с тем, что будущего больше нет. Очень хотелось выбросить из головы слова доктора и продолжить жить как раньше. Нет, не так как раньше, а значительно лучше! Только сегодня он осознал, что все эти годы и не жил вовсе. Постоянно строил планы, откладывал на потом, бежал без остановки. Настоящего для него никогда не существовало, лишь прошлое и будущее. Оттого сегодняшняя новость о такой близкой смерти мгновенно ошеломила и лишила энергии. Внезапно всё, чем он жил, потеряло всякий смысл, а бесцветная, безликая пустота захватила его целиком.

Стайка подростков, гремя какой-то, лишь ими почитаемой какофонией звуков, которая разлеталась в уши всех и каждого из небольшого, передаваемого ими из рук в руки радиоприёмника, не позволила сосредоточиться на важном. Влюблённые, обнявшись, стали целоваться, не стесняясь и, казалось, даже не замечая ни его, ни вообще кого бы то ни было вокруг. Дети хохотали столь громко, а ему так хотелось побыть одному, что бледный мужчина с потерянным взглядом, резко поднявшись, так что слегка закружилась голова, быстрым шагом зашагал вглубь парка. Едва завидев кого-то, тут же сворачивал в сторону, желая найти укромное, тихое место для своих тяжёлых мыслей.

На одной из тропинок, слишком погрузившись в горечь своих мыслей, сшибся с бежавшей навстречу девушкой. Они оба устояли, но в отличие от него, это прекрасное создание в сером спортивном костюме, скривившись от боли, потирало явно ушибленное плечо.

— Простите меня дурака, — попытался извиниться он, – не заметил…

— Ничего страшного, со всеми случается, — вдруг так мило улыбнулась она.

Светлые, стянутые сзади в хвостик волосы, синие, словно небо над их головами, глаза и подтянутая фигура незнакомки магическим образом вытеснили все остальные мысли из его головы. Красавица, едва их взгляды встретились, напомнила обречённому о первой любви. Он, как мог, улыбался ей в ответ. Девушка стояла напротив, явно ожидая чего-то ещё. Он же долго мучился, стоит ли вообще начинать. Желание хоть как-то отвлечься оттеснило пустоту и позволило решиться на знакомство.

— Меня зовут Войт и я очень хотел бы встретиться с Вами снова, — наконец выпалил он, когда пауза с улыбками нелепо затянулась.

— Я Лара, — принялась теребить замок своей спортивной куртки девушка. – Может проводите меня до машины, и мы поговорим?

— Конечно, — обрадовался он.

Они пошли к главному и единственному выходу из парка. На центральной площадке фургон «Уни» облепила толпа обуреваемых голодом и жаждой горожан. Весёлый клоун зазывал повторить его трюк и с лёгкостью выиграть ливр. Народу тут было много, а потому никто из трёх рекламщиков не успел всучить им свою листовку. По пути Лара то чуть расстёгивала свою куртку, то наглухо застёгивала её, бросая заинтересованные взгляды на спутника. Со стороны было очень заметно, что они понравились друг другу. Отдавшись на волю внезапно открывшемуся приключению, Войт напрочь позабыл о проблемах. Он вышагивал по устланной ковром из листьев дорожке словно смертельный диагноз был шуткой жестокосердного доктора.

— И часто Вы здесь бегаете? – поинтересовался он, только, чтобы не молчать.

— Нет, недавно начала, — зачем-то стала собирать букет из разноцветных листьев его новая знакомая.

«Чёрт, это мне нужно было ей преподнести такой! — с досадой подумал Войт. – Хоть номер телефона не забудь у неё взять, тупица.»

Оба смущались и не находили нужных слов. В приятном молчании почти достигли ворот.

— Так вот какие у тебя тут пробежки! – внезапно возник перед ними короткостриженый, спортивного телосложения мужчина.

Он резко выбил букет из рук Лары, так что листья, подхваченные порывом ветра, рассыпались по парковой дорожке. Один из них, не желая сразу присоединяться к товарищам, прилетел прямо в лицо Войту. Скорее всего поэтому он и не успел среагировать на мощный толчок спортсмена. Хотя, шансов что-то изменить в такой ситуации у давно позабывшего о тренировках офисного служащего не было никаких. Он лишь нелепо присел на дорожку и тут же попытался подняться. Однако ревнивец уже всадил свою тренированную ногу в грудь врага. На этот раз Войт упал на спину, а соперник жаждал добить лежачего.

— Прекрати, Дойл! – набросилась на спортсмена Лара. – Мы просто разговаривали!

Она смогла оттащить разбушевавшегося друга, а может и мужа, и увела его прочь. Громко выясняя отношения, парочка исчезла за воротами. Зеваки, с интересом наблюдавшие за этой сценой, принялись увлечённо обсуждать увиденное. Войт поднялся и, отряхнувшись, вновь зашагал в самую глушь парка. Вся печаль, теперь смешавшаяся со злобой, вернулась. Единственным желанием разочарованного влюблённого было спрятаться и побыть одному, наедине со своим горем. Он влюбился с первого взгляда, ведь Лара имела поразительную схожесть с девушкой из прошлого. Чувство, испытанное им в юности, вернулось в самый неподходящий момент. Однако близость смерти успокаивала, превращая все страсти в пепел бессмысленного.

Для желанного уединения пришлось дойти до самого забора, за которым стройными рядами выстроились склады некогда очень успешной торговой сети. Здесь было тихо и даже листья под ногами шуршали по-особенному. Где-то там позади, среди деревьев, всё же был слышен приглушенный детских смех и навязчивый бум-бум молодёжной «музыки», но теперь всё это было терпимым фоном. Он задрал голову вверх и, разведя руки в стороны, зажмурился. Доктор сказал не больше тридцати дней, а скорее всего вдвое меньше. Операция, которая возможно спасёт его от такой скорой смерти, запредельно дорогая. Если даже он продаст всё, что имеет, а это почти ничего, и возьмёт в долг где только возможно, такой огромной суммы ему не собрать. Почему-то как раз сейчас вспомнилась последняя ссора с женой, прямо перед её уходом.

«Осталась бы она сейчас, зная о моей смертельной болезни? — мысленно спрашивал он себя. — Вряд ли. Скорее это бы только упростило наш разрыв. Мы не любили друг друга, не уважали и тем более не были семьёй, – тут же сам и отвечал на простой и очевидный вопрос. — Почему у нас не было детей? Всегда были причины, но главное – мы лишь мучили друг друга, особенно последние годы. Зачем? Наверное, по привычке. Измены? Они были у меня и уверен, что у неё также. А что если бы я имел настоящую семью? Вот была бы у меня любимая жена и дети, и что? Рассказать им о смерти я бы не смог, а покидать их было бы крайне мучительно. И нужно ли мне чьё-то сострадание? Успокоила бы меня их жизнь после моей смерти? Всё-таки, наверное, даже хорошо, что я одинок. А смерть… Нет, ну все мы когда-нибудь умираем, но не так рано! Зачем я вообще согласился на это обследование?! Умер бы себе внезапно, ни о чём не подозревая!»

— Боже, мне только тридцать три года, и я ничего не успел! – уже вслух воскликнул Войт, пытаясь преодолеть охвативший его разум животный страх.

Возможно из-за болезни, а может последствий ударов Дойла, накатила дурнота. Его затошнило, в глазах слегка потемнело. Ноги подкосились, так, что пришлось опереться о ближайшее дерево. Быстро достав из кармана баночку с лекарством, трясущимися руками открыл её и вышиб на ладонь красную капсулу. Закинул в рот и тут же проглотил. Уже через пару минут полегчало.

Вдоль забора, утопая в листве, пробежал явно бездомный пёс. Бок его был ободран, а спутанная шерсть свисала грязными клочьями. Пёс, постоянно принюхиваясь, очень спешил куда-то и не обратил на человека никакого внимания. Зачем-то, наверное, чтобы снова отвлечься, он пошёл следом, до самой дыры в бетонном заборе. Дыра эта была ещё одним олицетворением скорого банкротства некогда очень популярной торговой сети. Пёс исчез в ней, но ещё не успел он решить стоит ли ему влезать на возможно уже и не охраняемую, но всё же частную территорию, тот, скуля от боли, выскочил обратно. Войт проводил убегавшую собаку заинтересованным взглядом и некоторое время просто стоял там. Ожидал появления охранника, который, как он полагал, и выгнал пса. Однако никто не появился, а любопытство взяло верх над осторожностью. Он пролез внутрь и оказался прямо за одним из складов.

— Ещё хочешь?! – вдруг заорал кто-то совсем рядом.

Войт вздрогнул, испугавшись, что обращаются именно к нему. Посмотрел вправо и увидел двоих мужчин у забора, на самом углу большого здания склада. Один среднего роста, но крупного телосложения, лысый здоровяк, с широкими плечами и бычьей шеей. Другой высокий, но очень худой доходяга, в очках и с лохматой шевелюрой. Здоровяк был более чем на голову ниже доходяги, но, схватив того за грудки, приспустил противника вниз, да так, что тот почти упал на колени. Кроме того, судя по тому, как лохматый слабак обхватил своими длинными руками рёбра, здоровяк, вне всяких сомнений, уже намял ему бока.

— Ещё слово вякнешь, и я тебя усажу в инвалидное кресло! – рявкнул на очкарика лысый боров и таки поставил того на колени.

Раньше Войт бы просто ушёл, не желая ввязываться в чужие проблемы, но сейчас, удивив самого себя, смело шагнул к парочке у забора. Так странно, но он остался, хотя должен был уйти. Словно что-то в его подсознании подталкивало мужчину по такому рискованному пути. А может смертельно больной человек понял, что терять ему уже нечего и хуже не будет.

— Эй ты, отстань от него! – ко всему крикнул он на ходу.

Здоровяк оторвался от доходяги, но так тряхнул его перед этим, что у того слетели очки. Теперь, когда лысый богатырь не спеша пошёл навстречу очередной жертве, а в невысоком, слегка полноватом слабаке он не видел для себя особой угрозы, верзила тщетно шарил в листве.

— Ты ещё кто такой? – ухмыльнулся здоровяк, явно готовя удар.

Было время, когда Войт регулярно пропадал в тренажёрном зале, с упоением лупил по груше и даже побеждал в спаррингах с такими же любителями. Однако всё это было в далёкой юности и сейчас он очень пожалел, что забросил тренировки. Сначала унижение у ворот, теперь вот это. По крайней мере тогда бы у него был бы хотя бы шанс, шанс на возможную победу. О болезни не хотелось вспоминать вовсе. Не смотря ни на что, он встал в стойку и приготовился встретить врага. Удар лысого крепыша по рёбрам был настолько быстрым и сильным, что бледный смельчак даже не успел ответить. Лишь слегка охнул, опустил руки и получил второй удар в челюсть. Солнечный свет померк и все звуки парка вмиг стихли.