Лазурный Нефрит. Испытания Трепетной струны

Эпилог

В поместье секты «Цветущей сливы»

В сопровождении Старейшины Сюаня, глава Шин, и послушники сливовой секты, проигравшие какому-то ручному коту дракона-калеки, потрепанные и едва стоящие на ногах, только переступив порог поместья Цветущей сливы, оказались перед созданнАльянса. За спинами главы стояли остальные пять Старейшин. Они прибыли в секту Сливы, чтобы лично, а не через послания, услышать от Шин-сяньшеня и Старейшины Сюаня отчет о проведенном захвате особо-опасных преступников. Только увы, захват не удался.

— Милости, Старйешины, милости! — просят раненные, изрядно поджаренные ученики Сливовой секты, падая перед старшими на колени, не смея при этом поднять взгляд, видеть только обувь, белоснежную, как снег драконьих гор.

— Глава Шин, поведайте, что же произошло?

— Старейшина На, — склонился в глубоком, уважительном поклоне Шин Лин, как и послушники не поднимая взгляд, имея возможность видеть только белые одежды, да кончик ножен меча. — Глава Шин все поведает Старейшинам, но разрешите сначала отпустить раненых учеников, — в глазах Альянса и послушников Шин Лин заботливый и учтивый глава, переживающий за мастеров своего учения. А на деле…

Лязг!

За долю мгновения извлекается из ножен клинок Старейшины. Мало кто понял, что произошло, но послушники секты сливы упали замертво, смотря в пустоту небытия потухшим взглядом. Главы сект, вступивших в светлый Альянс, смогли услышать только свист рассекающегося воздуха, да и увидеть, как возвращается к хозяину обагренный кровью меч, который тут же приставлен к шее главы Шин.

— Рассказывай! — потребовал Старейшина

За этими словами последовало молниеносное движение руки с зажатым ней мечом. Острая кромка срезала с лица главы Шин скрывающую шрамы мяньши, демонстрируя всем здесь присутствующим и главам светлых сект, создавшим Альянс, и другим старейшинам уродство когда-то красивого мужчины. Шрамы — это наказание за позор и проигрыш, а также замена смерти. Жить в позоре и уродстве — таково наказание прежнего главы.

Шин Лин живет с этими шрамами уже больше 50 лет, скрывает их за шелковой тканью, лелеет каждую загрубевшую полосу и теплит ненависть к тому, кто действительно в его уродстве виноват. Как и терпит все то, что сейчас, на данный момент происходит. А именно — унижение.

«— Когда-нибудь, Старейшина На, вам все сполна вернется» — обещает от мысленно, все также не смотря Мастеру меча в глаза, при этом рассказывая обо всех действиях грешника Шень Луна. Об ученике, которого он обучил драконьему стилю, о запрещенных умениях предков рода Шень, о поисках какой-то древней реликвии, и о странных, наделенных силой небожителей путниках, сопровождающих Шень Луна и его ручного кота.

— Мне все ясно! — произнес Старейшина. И всего лишь взмахом руки и тяжелым, пробирающим душу взглядом он приказал всем главам светлых сект разойтись, распустить Альянс и покинуть поместье Цветущей Сливы. А главу Шин Лина взять под стражу и отправить в уединение. Себя же Старейшина провозгласил: — до выяснения обстоятельств секта Цветущей Сливы будет принадлежать мне. Какое-то время я буду ее главой.

Остальные прибывшие Старейшины, как и Старейшина Сюань, не возражали принятому Старейшиной На решению. А просто покинули поместье, возвращаясь к своим непосредственным обязанностям. Все, кроме Старейшины Сюаня. Он тоже покинул поместье Сливы, но чуть позже остальных. Прежде узнал, где именно держат Шин Лина. Эта пурпурная язва, в недалеком будущем ему еще понадобится. Шин-сяньшень не так хорош в мастерстве владения мечом, как тот же кот или даже Шень Лун, в его-то состоянии. Зато в распоряжении Пурпурного главы информация почти на каждого мастера, как входящего в Альянс, так и воздержавшегося от вступления.

В его руках тайны глав сект, как покойных, так и нынешних. Секреты всех шести Старейшин, включая и тайны самого Сюаня, и конечно грязь и позор, происходящий когда-то за дверьми поместий светлого пути, надежно собранный, и тщательно скрывающийся. Вся эта информация, хранящаяся в памяти Шин Лина, Старейшине Сюаню понадобится, не сейчас, но скоро, очень скоро. А пока:

— Я буду следовать за вами, Шень-сяньшень, — сказал Старейшина Сюань, переступая границу Южного государства, направляясь в тот же самый трактир, где не так давно Шень Лун восстанавливался после того, как ради битвы исчерпал свой внутренний резерв до дна. — Когда Лазурный Нефрит вернет вам былое величие, а могущество небесной стихии вновь окутает ваши руки и гибкий клинок, мы обязательно сойдемся в поединке, Шень-сяньшень, обязательно!

Сказал Старейшина Сюань, смотря в бескрайнее синее небо, с едва видимыми облаками, медленно плывущими по лазурной глади. Произнесенные слова клятвы он закрепил не только колыханием внутренней энергии, но и каплей своей крови, упавшей на горячий песок под ногами.

Клятва принесена! Плата отдана! И теперь только одна дорога — вперед!