Л.Е.С. Прозрение

Глава 10. Рассказ старого лешего

— Что происходит? — спросил Ант, глядя на наши со стариком-лесовиком молчаливые переглядки. — Вы как-то там по-своему разговариваете, а нам ничего не хотите рассказать? Мы тут тоже как бы при чем!

— Извини, Ант, Соня, — ответил я. — Да, мы разговариваем телепатически, это гораздо удобнее. Для них… что сказать? Основная тема такая — кристалла у них нет.

— Как нет? — спросили Ант и Соня в голос.

Я объяснил.

— А я уже рассчитывала, что мы с этим справимся гораздо быстрее, чем с нашим, — сказала Соня, вздохнув.

— А чего они его до сих пор не забрали? — удивился Ант. Он кивнул на присутствующих на террасе лесовиков. — Такие-то амбалы?

— И как давно они без кристалла? — спросила Соня.

Задавать мысленно вопросы не пришлось. Старик кивнул — он все понял. Но отвечал через меня мысленно.

Ну, а я уже доводил до друзей его ответы.

«Друиды — очень сильные. Их много. Они живут в центре Большого Болота в Тридубе…»

— Это еще что такое? — спросил я вслух.

«Тридуб — это три сросшихся дуба. Очень большие. Они выросли на месте падения старого метеорита, от которого и появился Черный Лес»

— То есть, метеорит был какой-то токсичный? Он и заразил Лес этими мутациями?

«Да. Раньше здесь был такой же Лес, часть Большого. После падения метеорита, образовалась огромная воронка, на ее месте сейчас Болота. А в центре выросли три дуба-мутанта. В нем друиды и живут.»

— Так в чем проблема с этими друидами? — снова спросил Ант.

«Мы без вас не сможем это сделать. Они обладают, кроме силы кристалла, еще и магией»

— Друиды-маги? — изумилась Соня.

— Что за чушь! — возмутился Ант. — Магов и волшебства не бывает. Мы в реальном мире живем!

«Магии, возможно, и нет. Но они были подвергнуты мутации, которая изменила их настолько, что им стали доступны особые способности. Если вы хотите научного объяснения»

— Ну, это как-то ближе к действительности, — удовлетворенно хмыкнул Ант. — А то — сразу магия!

«Мы это так называем. Вы можете называть это сверхспособностями. От определения проблема не меняется. Мы одни, без оружия и способностей, только силой, не можем им противостоять. Вот вы — да, можете»

— Оружием? — спросил я, показал на свое ружье. — Вы считаете, этим можно их убить?

«Этим — нет, а вот кристаллами — вполне можно попробовать. Они ведь тоже магические. Иначе бы вас здесь не было»

— Что это за люди, если их нельзя убить световыми излучателями? — удивился Ант. — Мы даже ваших местных волков смогли ими убить. Хотя и не сразу. А эти в дубе что, бессмертные?

«Ты почти не ошибся. Плюс у них наш Кристалл Жизни. Он излучает жизнь вокруг себя, даже если ты и не владелец. С другими кристаллами разве не так? Ну, кроме твоего, Ник, он ведь у тебя Изначальный»

— Как нам добраться до вашего кристалла? — спросил я. — Я понял, что в Тридубе, но где там?

«Этого я вам не скажу, только твой кристалл способен его увидеть. Предполагаю, что он у них хорошо спрятан, они им дорожат. Уже много лет. И дубы тоже благодаря нашему камню все продолжают расти»

«Кроме друидов, живущих в Тридубе, на болотах вам будут противостоять болотники…»

— А это еще кто? — спросил я.

«Дикие полузвери. Очень опасные. Но с ними вам помогут справиться наши бойцы»

В лесу живут лесовики, на болоте — болотники, в дереве — деревянники, то есть, друиды.

«Мы называем вещи своими именами. Зачем путаться? При первом же упоминании понятно, о ком идет речь. Согласен?»

— Ну, да. Логично. В поле — полевики, под землей — подземники…

«Таких еще не встречал. Но, наверное, и такие есть»

— Чего еще нам ждать на пути к кристаллу? — спросил я.

— Что, это еще не все? — воскликнул Ант. — Это какая-то полоса препятствий!

Старик пожал лохматыми белыми плечами, кивнул.

«Болота — опасное место. Змеи, слепни, комары. Но самый опасный, конечно же, медведь-шатун, чудовище, которое находится в услужении друидов. Если вы идете к ним, встречи с медведем вам не избежать. И это как раз тот, с кем только вы сможете справиться»

— Веселенькая прогулка получается! — сказал Ант. — То есть то, что мы в Черном Лесу встретили, еще цветочки! Ягодки нас ожидают на болотах?

«Друиды очень опасны. И очень злы. Хуже этих людей нет ни одного зверя. Если их еще можно назвать людьми»

— Человек вообще самое опасное животное и есть.

Ант неожиданно поднялся, стал ходить по просторной террасе, размахивая руками.

— Да что ж такое! — ворчал он. — Как так то! Мы были почти у цели, и вдруг!

Все обратили свои взоры на Анта.

— Да ты чего, дружище! — спросил я. — Ни с того, ни с сего?

— До тебя будто только что дошло, — изумилась Соня. — Мы уже полчаса об этом говорим.

Ант вернулся к своему плетеному креслу, тяжело опустился.

— Да я все понимаю, — сказал он. — Нервы просто уже на пределе. Ситуация меняется каждый час, все время в напряжении, всегда ждешь какого-то подвоха. То пауки, то зайцы, то волки, то боярышник!

— Борщевик, — поправила его Соня.

— Да знаю я, что борщевик! — вскрикнул Ант. — Все же поняли, что я имел ввиду!

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал я. — Всем нам. Мы же не собираемся выходить прямо сейчас? — уточнил я у старика-лесовика.

«Конечно, нет. Вам приготовили один из домиков. Уже вечер, отдохнете, наберетесь сил. У нас есть хороший отвар, целебный, лесной. А вот завтра — в путь»

— Какой у вас тут отвар? — с сомнением спросил Ант. — У вас же экология ни к черту! Сплошная радиация! Мы тут ничего есть не будем!

Старик усмехнулся в белые усы, прокартавил что-то Дрр и другим лесовикам, те тоже засмеялись.

— Да что не так? — удивился Ант, глядя на них. — Я не прав что ли?

— Нет, — ответил старик скрипучим голосом, потом посмотрел на меня, передал мысленно: «мы же такие же, как и вы. Мы пришли сюда издалека, с севера, наша раса даже чище твоих отшельников, Ник. И мы не едим грязную пищу. Ее здесь полно. Но даже хорошо прожаренная, она оставляет в себе заразу. Но здесь много забредает чистой еды, за травами мы ходим в чистый Лес, Большой, как вы его называете. Поэтому ваши опасения совершенно напрасны»

— И что у нас сегодня в меню на ужин? — поинтересовался Ант скептически.

— О-лень! — сказал старик, погладил длинную бороду, медленно поднялся.

— Олень? — удивилась Соня. — Откуда?

Старик только махнул неопределенно за спину.

— Из Большого леса, — перевел я. — Ни разу еще не ел оленя.

Мы поднялись, двинулись за стариком. Я смотрел в его согбенную, но все равно широкую волосатую спину.

Меня обуял интерес, кто же он по классификации Системы? Вообще, эти… люди?

Объект: человек

Раса: человек дикий, лесовик

Уровень: 37

Основные показатели:

Сила 61

Скорость 30

Выносливость 45

Интеллект 95

Дух 97

Интуиция 75

Это не человекоподобный, это настоящий человек. Только дикий. Или как их еще называют — древний.

Уровень довольно большой, но у нашего старика из общины самый пока высокий. О чем это говорит? Что возраст его другой? Ну да, нашему-то за триста лет, а этому лет сто, не больше.

А почему сейчас не указывается возраст, другие физические параметры? У всех растений и животных — медведей, крыс, берез — указывает, а у людей и человекоподобных — нет.

Система ничего на это не ответила. Не посчитала это вопросом, или достойным ответа?

Мы спустились с большого дерева.

Старик-лесовик со своими четырехметровыми сопровождающими повернул направо, попрощавшись до завтра.

Я обернулся. Лес ожил. Толпы зевак уже не было, все разбрелись по своим делам. Через туманную дымку я видел, как они стояли небольшими группами, дети, что с нас ростом, по-детски резвились, качались на веревочных качелях, боролись, прыгали через торчащие корни.

Только картинка никак не вмещалась в мое восприятие: разве могут эти волосатые, обезьяноподобные гиганты всех мастей — от белых стариков, до ярко рыжих или угольно-черных — быть нам родственниками, пусть и дальними?

Дрр смотрел на меня с любопытством, потом улыбнулся своей клыкастой улыбкой, произнес.

— Нык пакар! — и широким жестом указал направление. — Бар!

Мы пошли за ним, стараясь не отставать.

— Бар? — уточнил Ант. — Это то, что я думаю? У них зелье в баре подают?

Соня засмеялась.

Я тоже улыбнулся, попробовал прочитать мысли Дрр.

Получилось.

— Бар — это еда, — сказал я. — Бур — вода.

— То есть по ихнему «столовая» — это бур-бар?

Дрр обернулся к нам, кивнул.

— Бур — ха!

Ант замотал головой.

— Слушай, Ник, скажи ему, чтобы только мысленно разговаривал. У меня от этих рыков уже голова болит! Слова все похожие — бур, бар, пака, пакар! Я уже старый языки изучать!

— А мне, наоборот, интересно, — сказала Соня. — Это же здорово, что-то новое узнавать!

— Тебе интересно — ты и слушай его, но как-то отдельно, ладно? За другим столиком! Вот там и веди с ним светские беседы хоть до утра!

— Ты такой ворчун стал! — обиделась Соня.

— Извини, — быстро ответил Ант. — Устал я, нервы, черт бы их побрал. И еще обстановка не способствует совершенно.

— Нам всем тяжело, Ант, — сказал я. — И нервы у всех, если ты не знал. Даже вот у Дрр. Но он смотри, как держится!

— Да какие у него нервы? — изумился Ант, посмотрел на улыбающегося лесовика снизу вверх. — У него мозги-то меньше наших в два раза!

Дрр вдруг остановился, гаркнул что-то незнакомое, показал себе на голову. Обращался он явно к Анту.

— Дрр — пака, — показал он на себя, потом на Анта, — Анат — дырг! — и спросил, чуть подавшись вперед. — Анат дыбга?

Ант отступил, ошалело смотрел на него снизу, не зная, как реагировать на строгий взгляд лесовика. Уголком рта спросил у меня.

— Что он сказал, Ник? Я ничего не понимаю!

Я смотрел на Анта и улыбался. Соня переводила непонимающий взгляд то на меня, то на огромного лесовика, то на Анта.

Я-то знал, что Дрр ничего угрожающего не сказал, его разочаровало, даже возмутило неуважение к диким людям.

— Дрр, если дословно, сказал, что он хороший и умный. А вот ты, Ант, нехороший человек, если думаешь плохо о нем. И он начинает сомневаться, а не чужак ли ты, не засланный ли казачок?

Дрр посмотрел на меня, многозначительно кивнул, мол, согласен.

— Чего? — открыл рот Ант. — Он сказал всего три слова, а ты тут развел перевод на полстраницы!

Я пожал плечами.

За меня ответила Соня.

— У них так принято, Ант. Язык у них такой — одним словом они выражают целую фразу! Поэтому мне интересно! А тебе еще нет? Не хочешь знать, о чем он говорит?

Дрр улыбнулся Соне. Он понял, что она его защищала? По интонации, интуитивно? Как у них это работает?

Дрр выпрямился, удовлетворенный, повернулся и снова зашагал вперед.

Мы двинулись за ним. Ант пробурчал под нос, не понятно к кому обращаясь.

— Вот ведь, обидчивый какой! Мне вообще не нравится, что он называет меня Анат. Я Ант! Но я же не обижаюсь!

— На их наречии, — улыбнулся я. — Это означает «ворчун».

Ант вскинул на меня удивленный взгляд. Соня весело рассмеялась. Даже Дрр обернулся и подмигнул Анту.

— Ты это серьезно? — спросил Ант. — Или шутки у тебя такие? Тогда твое имя что означает?

— Мое? — переспросил я. — Я думаю, «шутник».

Соня продолжила смеяться звонко, расслабленно, даже другие лесовики стали оглядываться в тумане.

Но Дрр ничего на это не сказал, и Соня продолжила игру.

— А тогда что означает Дрр? — спросила она, но не у хозяина имени, а у меня.

Я на секунду задумался, поднял голову вверх, будто вспоминая.

— Дрр на древнелесничем означает «мудрый»!

Тут уж сам Дрр не выдержал, повернулся к нам и захохотал так, что дети-лесовички у соседнего дерева заспешили спрятаться, а их мамаши укоризненно посмотрели на Дрр. Он помахал им рукой, крикнул.

— Дрр — пака!

Потом показал пальцем на Соню.

— Сона — пака пакар!

Соня засмущалась от комплимента гиганта. Но тот, продолжая улыбаться, пошел дальше.

Ант продолжил ворчать.

— Ага, если Соня, то хорошая и своя, зато Ант — ворчун!

— Так если так и есть! — сказал я. — Сейчас съешь оленятины — и подобреешь! Ты просто голодный!

Дрр остановился у, ничем не отличимого от остальных, дерева.

— Бар! — показал он лапищей.

— Отлично! — сказал Ант. — В столовую пришли. И как нам туда запрыгивать?

Дрр протянул руку, дотянулся до нижней ветки, потянул что-то оттуда. Вниз упала толстая веревка, свитая из каких-то лиан.

— Хы? — сказал он. Новое слово, означает «вот, пожалуйста, прошу»

Сам же одним движением запрыгнул на толстую ветвь, та качнулась под его тяжестью, на землю медленно упали несколько больших как лопухи листьев.

— Дрр сказал «добро пожаловать!» — сказал я.

— Я так и понял, — ответил Ант. — Я первый туда не полезу.

— Я первая! — Соня, ловко перебирая руками, влезла на ветвь, перекинула ноги, встала на широкую ветвь.

— Ну, ты сам? — спросил я Анта. — Или тебе помочь?

— Сам, — и схватился за лианы.

Я с места подпрыгнул, оттолкнулся руками, встал сразу на ноги рядом с Соней. Ветка подо мной лишь чуть качнулась. Ну, куда мне сотрясти ветку толщиной почти в метр! Дрр понятно, он раза в четыре тяжелее меня.

Мы дождались Анта, пошли по ветке к стволу дерева. Дрр ждал нас у выложенной ветками площадки. Небольшая терраса примерно три на три метра с навесом от дождя. По краю были уложены крупными листьями три спальных места, посередине лежал целиком жареный олень, источающий пьянящий аромат, обложенный травой и непонятными плодами.

— Бар, — сказал Дрр, разведя руки. — Пака!

— Спасибо, — сказала Соня, скинула у ствола на ветки рюкзак, ружье, села на одну из постелей.

Ант осторожно опустился на соседнее, ружье и рюкзак положил рядом, помял руками, попрыгал, глянул на оленя подозрительно.

— Это наш ужин, я так понимаю, — сказал он. — Приборов не намечается?

Дрр что-то пробурчал себе под нос, подошел к оленю, оторвал сочную заднюю ногу легко, будто куриную. Двумя пальцами легонько оторвал сочную мякоть, кинул в рот, туда же отправил фрукт, заел травкой. Прожевал, после этого улыбнулся.

— Пака!

Я сел на третью постель. Листья нежные, мягкие, с небольшим пушистым ворсом. У нас в Большом Лесу я таких деревьев не встречал.

Посмотрел на Соню, Анта, которые были еще в нерешительности, хотя проголодались не меньше моего. Протянул руку и ухватил оленя за голяшку — мягкое, сочное и еще теплое мясо подалось, сок капал с руки, я скорее впихнул его в рот, жевать было легко. Мясо будто тушилось целиком в огромном чане несколько часов.

— У-у! — протянул я. — Вкусно-о!

Дрр, улыбаясь, кивнул.

— Как вы это делаете? — спросил я. — Вы владеете огнем?

Дрр пожал плечами. Я прочитал «конечно, мы же люди!»

Пожелал нам приятного аппетита, спокойной ночи, и спрыгнул с дерева.

Соня и Ант накинулись на еду. Понятно, что нам троим точно не одолеть всего оленя, пусть и маленького, скорей всего детеныша. Но мы так же попробовали и травы, отдаленно напоминающие лук и укроп одновременно, и продолговатые сладкие плоды, похожие на груши. Запили это все энергетиком и завалились довольные на кровати.

Город Лесовиков уже спал. Было только слышно вверху деревьев, в тумане стрекотание местных цикад.

Как я и думал, Ант после еды подобрел. А может еще и отсутствие гигантов рядом было чем-то успокаивающим. И, развалившись на просторной постели, Ант стал разглагольствовать.

— Все-таки имя Дрр не совсем звучит!

— Почему? — лениво ответила Соня.

— Ну, как почему? Вот он меня на своем наречии называет Анат, тебя Сона, Ника — Нык. Вот и нам надо его имя называть на нашем, привычном слуху и произношению языке. Например, Дор. И по звучанию близко, и нам удобнее. Кто — Дор, кому — Дору, о ком — о Доре. А? Что скажете?

— Я, в общем, согласна, — сказала Соня. — Только чтобы ему понравилось?

— А куда он денется? Мы же терпим его произношение, пусть и он наше потерпит!

— Да, — улыбнулась Соня, широко зевнула, — я так и вижу, как ты подходишь к нему завтра, смотришь снизу вверх и говоришь: слушай сюда, амбал, тебя теперь будут звать Дор, понял? А он так обиженно опускает свои необъятные плечи, кивает и отвечает: понал, коман-дыр, Анат!

Мы посмеялись негромко, затихли. А через пару минут я услышал сопение обоих. Уснули.

Да и я, глядя в хитросплетения ветвей, тающих в тумане, вырубился почти сразу.

За окном было темно. Окно закрыто, но шторы не задернуты, и с безоблачного неба сверкали разноцветные звезды, серп луны зацепился за ветки темного сонного клена. Женщина сидела на стуле и покачивала детскую кроватку. Она тихо пела и смотрела на звезды. Вдруг песня ее прервалась, и она произнесла, не оборачиваясь.

— Я скучаю. Когда ты вернешься? Ты слышишь меня? Зачем ты ушел? Ты же знал, что нам без тебя плохо. Мы, конечно, справимся, выстоим. Выживем. Но с тобой было бы легче. Возвращайся скорей. Хорошо?

Она обернулась, но я не смог разглядеть ее лица. Оно было в тени луны, которая подсвечивала ее волосы, льющиеся по плечам. Я хотел сказать, что я никуда и не уходил, но не смог вымолвить ни слова. Она меня не видела.