Кари Мора

Глава 6

Рано утром Бенито в компании приходящих садовников был уже на месте. Он как раз пропалывал сорняки вдоль самого уреза воды, когда услышал приближающийся с залива Бискейн экскурсионный катер. Старик быстро стрельнул взглядом на террасу второго этажа. Бандюган Умберто в черной майке, обтягивающей его выпирающую мускулатуру, тоже услышал звук мотора. В тот момент он затаскивал на террасу пыльную кинокамеру.

Бенито хорошо было видно глушитель винтовки «АР-15», торчащий дюйма на два над перилами. Старый садовник только покачал головой: «Ох уж эта молодежь! Какая беспечность! Хотя нет, что тут брюзжать по-стариковски? Дело не в молодости Умберто – он просто по жизни тупой, и никогда из этого не вырастет».

– Рефлектор не забудь! – крикнул Феликс накачанному балбесу откуда-то изнутри, из кондиционированной прохлады дома. На голове у Феликса была его знаменитая панама (пятьсот пятьдесят долларов плюс НДС), на самом деле изготовленная в Эквадоре.

Серо-зеленый залив Бискейн лежал под хмурым, затянутым облаками небом, а за ним возвышались башни центра Майами – всего лишь каких-то четыре мили хода по воде.

Экскурсионный катер был уже в трех участках от дома, двигаясь почти вплотную к берегу, вдоль знаменитого «Миллионерского ряда». Это была здоровенная понтонная лодка – прямоугольная платформа с диванами и креслами под матерчатым навесом, поставленная на цилиндрические поплавки. Из динамиков гремела какая-то разухабистая попса. Экскурсовод, судя по всему, раньше работал ярмарочным зазывалой. Его усиленный микрофоном голос эхом отскакивал от огромных домин на берегу, большинство из которых были уже заколочены на зиму.

– А сейчас слева от вас – дом великого музыкального магната Грини Перди! Приглядитесь как следует и увидите, как солнце отражается от целой стены золотых дисков, украшающих эту скромную берлогу!

Экскурсионная посудина уже почти поравнялась с Бенито. Над фальшбортом были хорошо видны бледные лица туристов.

Гид воткнул музыкальную тему из «Лица со шрамом» и продолжил вдохновенно вещать:

– А теперь трепещите от ужаса! Все эти ободранные зеленые навесы, выцветший конус ветроуказателя, заросшая сорняками вертолетная площадка, которые вы видите слева от себя, – это дом, некогда принадлежавший Пабло Эскобару! Наркобарону, убийце, миллиардеру, нажившему несметное состояние нечестным путем и застреленному полицией в Колумбии на крыше одного из тамошних домов!.. Никто здесь больше не живет. Дом время от времени сдается для киносъемок, пока его кто-нибудь не купит. Эй, ребята! Да нам, похоже, повезло! Вроде сегодня здесь опять чего-то снимают! А вон и кинозвезда! Видите?

Экскурсовод помахал Бенито. Тот поднял руку и тоже помахал с важным видом. Туристы, конечно, догадались, что никакая он не кинозвезда. Мало кто махнул ему в ответ.

Чуть дальше на зеленой поверхности моря двигалось суденышко Капитана Марко, сбрасывая в воду крабовые ловушки. Тарахтение его дизеля иногда заглушало восторженные вопли гида.

Умберто на террасе ослабил на камере какую-то барашковую гайку, потом туго закрутил ее опять – изображал бурную деятельность.

– Крышечку-то с объектива сними, балда! – воззвал из приятной прохлады дома Феликс, поправляя двухсотдолларовые темные очки. – Будь поубедительней!

– Можете купить дом Эскобара, если есть желание, – продолжал гид со скользящей мимо понтонной лодки. – Всего-то двадцать семь миллионов долларов, и он ваш. А теперь мы приближаемся к роскошному дому знаменитого фотографа Лесли Малленса!!! Вон он, четвертый по счету. «Вокруг света восемьюдесятью способами» – припоминаете? А по иронии судьбы, его ближайший сосед – Элтон Флит, телепроповедник и святой целитель, число адептов которого исчисляется миллионами по всему миру! Чудотворные сеансы исцеления в прямом эфире, которые он проводит из своего Собора-под-Пальмами, стяжали ему…

Экскурсионная посудина продолжала медленно продвигаться вдоль берега, и голос гида понемногу стихал.

Дом Эскобара тем временем сотрясся от отбойного молотка, загрохотавшего в подвале. С нижней террасы полетела пыль. Ящерицы быстро юркнули в ближайшие трещины.

Старик Бенито очень надеялся, что Кари Мора появится из дома. Было бы здорово увидеть ее, посмотреть на нее, услышать ее голос.

Пузыри на поверхности бассейна показывали, что Антонио, нацепив акваланг, по-прежнему шарит по дну, якобы отыскивая место утечки. Его присутствие еще больше утвердило Бенито в мысли, что Кари вот-вот появится. И впрямь – через несколько минут она действительно вышла из дома, одетая в мешковатый медицинский костюм, которые носят врачи и медсестры.

В руках у Каридад Мора были два запотевших стакана холодного чая, и – ЕСТЬ! – один из них она вручила Бенито. Он с удовольствием вдохнул ноздрями исходящий от нее чудесный аромат, смешавшийся с ароматом добавленной в чай мяты. Приподнял шляпу. Шляпа, увы, тоже пахла, так что он поскорей нахлобучил ее обратно.

– Hola[13], сеньор Бенито, – произнесла она.

– Mil gracias[14], сеньорита Кари. Чудесно выглядите сегодня. Впрочем, как и всегда.

«Ничего удивительного, что ее двоюродная сестра завоевала титул «Мисс Гавайские тропики», причем не где-нибудь, а в пафосном Никки-Бич-клубе, – подумалось Бенито. – Кари тоже надо было участвовать, она бы там запросто всех за пояс заткнула, если б не шрамы на руках. Хотя что шрамы? Всего лишь черточки на золотисто-бронзовой коже. Скорее экзотика, чем уродство. Как змейки на пещерных рисунках. Опыт нас только украшает…»

Кари улыбнулась ему; Бенито чувствовал, что она видит его насквозь. От ее взгляда даже слегка перехватило в горле – словно чарку крепчайшего рома хватил или забористой травы пыхнул. Так только от взгляда его любимой Люпе перехватывало, сорок лет назад.

Бенито посмотрел ей прямо в глаза:

– Кари?

– Да, mi señor?

– Тебе надо быть поосторожней с этой публикой.

Она ответила ему таким же прямым взглядом:

– Знаю. Спасибо, сеньор Бенито.

Кари приостановилась у бассейна, приглядываясь к следу пузырьков на поверхности. Стащила туфельку, опустила ножку в воду и тронула ею голову ползающего по дну Антонио. Тот суматошно высунулся из воды, отфыркиваясь и отплевываясь в притворном испуге, – облепленный мокрой футболкой, под левым ухом болтается черный готический крестик.

Кари поставила стакан на кафельные плитки у края бассейна.

Антонио стянул маску, ухмыльнулся во всю ширь.

– Gracias, Guapa!!![15] Эй, нам нужно поговорить! Знаешь что? У меня есть билеты на Хуана, в «Хард-рок»! Отличные места! Если ближе, то он выпадет со сцены, заглядевшись на тебя! Концерт, а потом ужин, что скажешь?

Она покачала головой, не успел он еще закончить:

– Нет, Антонио. Куча девушек с радостью примут твое приглашение. А я не могу.

– Но почему?

– Потому что ты женат, вот почему.

– Детка, да какая там жена? Это чисто для грин-карты. Мы даже с ней не…

– Жена есть жена, Антонио. Спасибо, но нет.

Под страдающим взглядом Антонио она направилась обратно к дому.

– Спасибо за чай, Guapa, – пролепетал тот.

– Следи за манерами, Антонио! – крикнул ему Бенито издалека. Он улыбался. – Для тебя – принцесса Guapa!

– Discúlpeme![16]Gracias, Princesa Guapa! – завопил Антонио ей вслед.

Она рассмеялась, но даже не обернулась.

Бенито надолго приник к стакану, потом поставил его на парапет.

«Классно, прямо как молодость вспомнил. Да и чаек отличный».

Позади него в центре бассейна возвышалась гипсовая копия Ники Самофракийской – голова, как и положено, отсутствует, крылья за спиной широко распахнуты. Предыдущий владелец дома был искренне убежден, что приобрел ее в Лувре.

Бенито посмотрел на Нику, задумался.

«Интересно, утратила ли она вместе с головой свое стремление летать или же я до сих пор вижу его в мареве горячего воздуха над обрубком ее шеи? Или, может, оно по-прежнему прячется у нее в сердце – там, где мы храним стремления и мечты? Опять стариковские мысли, ну их в баню… Хотя интересно, Кари до сих пор хранит в своем сердце какие-то мечты после всего, что ей довелось повидать? Мне тоже кое-что довелось повидать. Надеюсь, сердце у нее побольше и повместительней, чем у меня».

В полдень на подъездной дорожке дома появилось уберовское такси – Кари Мора привезла целую гору пакетов с продуктами. Водитель помог ей вытащить их из багажника и поставить на газон. Бенито быстро отложил тяпку и подхватил четыре пакета – на вид самые тяжелые.

– Спасибо, сеньор Бенито, – улыбнулась она.

Вместе прошли через боковую дверь в дом – в солярий с огромным какаду в клетке. Чтобы привлечь к себе внимание, птица перевернулась на жердочке вниз головой и клювом подхватила подложенную в клетку газету, отчего рассыпанные по ней семечки и шелуха посыпались на пол.

Бенито и Кари занесли продукты в кухню. Там было шумно – шум доносился откуда-то снизу, где работали какие-то электроинструменты. Из двери прачечной змеился красный удлинитель, пропадая на ведущих в подвал ступеньках. Еще один шнур был воткнут в розетку где-то за кухонной плитой. Бенито захотелось заглянуть в подвал. К стене привалились несколько ацетиленовых баллонов, которые еще не успели спустить вниз. Он поставил четыре пакета с продуктами на кухонную стойку и направился было к открытой двери, чтобы спуститься в подвал, как оттуда вдруг появился Умберто.

– Какого хера ты тут забыл? – рявкнул бугай.

– Продукты принес, – ответил Бенито.

– Вали на хрен отсюда. Посторонним тут нельзя. – И тут же Кари: – Я ведь предупреждал. В дом никого не пускать!

– Я просто принес продукты, – повторил Бенито. – А ты следи за своим поганым языком, тут дамы. Мог бы и сам принести, если силенок хватит.

Не самое разумное замечание. У стариков иногда что на уме – то на языке, и чихать на возможные последствия. Бенито быстро сунул руку в нагрудный карман комбинезона.

Умберто точно не знал, что у него там может быть в кармане. А Бенито вообще-то носил на груди видавший виды «Кольт» модели 1911A1 – самозарядный пистолет калибра.45, переделанный под более мощные патроны.460 «Роуленд», подарок любимого племянника, которому надоело пулять из него по арбузам. Бенито всегда держал эту машинку на боевом взводе – просто на предохранителе.

«Дедок-то, похоже, малость с приветом», – опасливо подумал Умберто. Но вслух сказал:

– Посторонним вход воспрещен. Ее могут уволить за то, что она тебя впустила. Хочешь, чтобы я звякнул боссу?

Кари повернулась к Бенито.

– Спасибо, mi señor, – произнесла она. – Все нормально. С остальным я и сама справлюсь.

– На первый раз прощаю, – буркнул Бенито прямо в физиономию Умберто и вышел из кухни.

Вдоль причальной стенки, возле которой он ковырялся тяпкой в сорняках, волной промчался большой косяк тупомордых каранксов, охотящихся за кефалью. Бенито даже почувствовал их запах и перегнулся через парапет, чтобы посмотреть, как мощные рыбины проносятся мимо, дергая остроконечными раздвоенными хвостами, а рыбки помельче и оставшиеся от них ошметки взлетают в воздух в облачках брызг. С воды поднимался маслянистый запашок, похожий на запах мочи. «Прямо как мы, – подумал Бенито. – Убивают и пожирают друг друга в точности как мы».

Сквозь подошвы башмаков он чувствовал, как в подвале тарахтит отбойный молоток.

А потом дрожащая земля вдруг подалась под тяпкой, перепутанные корнями комья повалились куда-то вниз. Теперь он смотрел прямо в большую дыру, образовавшуюся в газоне – у самого края круто спадающей в море стенки волнолома. Дыра была размером с его шляпу. Далеко внизу под газоном сквозь нее проглядывала тускло отсвечивающая черная вода, которая вздымалась и опадала в темном подземелье. Он отступил к бетонным плиткам на краю дворика, прислушиваясь к утробному бульканью воды, затягиваемой откуда-то из-под омываемой морем стенки. Дыра источала запахи, вздыхала, отрыгивая вонь протухшего мяса.

Бенито поднял взгляд на верхнюю террасу. Феликс, который делал очередное внушение Умберто, стоял к нему спиной. Бенито быстро выхватил из кармана комбинезона мобильник, включил камеру. Упал на колени рядом с дырой. С удивительным для пожилого человека проворством засунул руку с телефоном в дыру и два раза защелкнул невидимое ему подземное пространство, отворачиваясь от вони.

Феликс по-прежнему что-то вещал на балконе.

Бенито тихонько свистнул Антонио, стоящему возле бассейна. Тот оставил стакан с холодным чаем и отошел от воды. Проследовал за Бенито в закуток за павильоном у бассейна, где возвышались разномастные стопки запасных кафельных плиток, шифера и черепицы.

– Хватай кусок шифера – прикроем эту дыру, и сразу возвращайся к работе, – сказал Бенито.

– Позвонишь Марко? – спросил Антонио. Отвернувшись, он посмотрел на краболовный катер, вырисовывающийся на глади залива. Экипаж открывал бочку с наживкой, и над палубой кружили чайки и пеликаны.

Бенито и Антонио аккуратно накрыли дыру принесенным шифером.

– Иди по бетону, на траву не ступай – может, еще где-то есть пустоты, провалишься, – приказал Бенито. – Двигай обратно к бассейну.

Подхватив горшок с каким-то растением, старый садовник водрузил его поверх шифера. Он уже обкладывал его по бокам землей, когда услышал подходящего сзади Феликса.

– Чё это ты тут, блин, делаешь? – вопросил тот.

– Ямку прикрываю, земля немного просела. Сейчас принесем землицы, и…

– А ну дай-ка гляну. Открывай.

Яму почти полностью перекрывали перепутавшиеся корни.

– Млять, – буркнул Феликс и вытащил свой мобильник. – Принеси-ка мне какую-нибудь подушку из бассейна. Да поживей.

Встав коленями на диванную подушку, чтобы не запачкать свои льняные брюки, он просунул руку в дыру и тоже сделал снимок. Затем распорядился:

– Закрывай обратно и горшок сверху ставь.

– Как было? – спросил Бенито.

Феликс засунул телефон обратно в брючный карман и вытащил оттуда еще один недешевый аксессуар – разукрашенный затейливой резьбой пружинный нож, за который некогда выложил четыреста долларов. Выщелкнул лезвие, почистил ногти. Поднял нож повыше и, поглядывая на Бенито, убрал клинок обратно в рукоятку. Другой рукой протянул сложенную стодолларовую купюру.

– Silencio sobre esto, Viejo. Me entiendes?[17]

Бенито посмотрел ему прямо в глаза. Чуть выждал перед тем, как схватить купюру и сжать ее в кулаке.

– Claro, señor.[18]

– А теперь ступай к воротам, помоги им там.

Антонио вытаскивал из своего рюкзака набор красителей, применяющихся для локализации утечек, когда Феликс безапелляционно приказал:

– Собирай манатки и двигай. На сегодня твоя работа закончена.

– Но я еще не определил, где течет!

– Собирай барахло и проваливай. Я позвоню, когда ты понадобишься.

Антонио выждал, пока Феликс не отойдет, и только тогда снял ласты. На подошве ступни у него была татуировка – колокольчик на рыболовном крючке, а рядом – группа крови. Быстро натянул туфли.

А в доме тем временем Кари выпустила большого какаду из клетки. Тот сидел у нее на руке, таращась на ее серьги, когда зазвенел дверной звонок. Она прошла мимо затянутой в чехлы мебели и музыкального автомата к боковому выходу, все еще держа птицу на руке. У двери ее дожидался Антонио. Он быстро огляделся по сторонам.

– Послушай, Кари. Тебе надо отсюда уходить. Но пока оставайся внутри. Ничего не замечай. Изображай полную дурочку, пока они сами тебя не прогонят, – слышишь, что я говорю? Если до конца дня они тебя не уволят, забери эту птичку к себе домой. Скажи, мол, ей пылью дышать вредно. А дома скажись больной и больше не возвращайся.

– Пощупай-ка это, Mamacita[19]! – хрипло сказала птица.

И тут из-за угла быстро вывернул Феликс, весь в мыле.

– Я же сказал тебе уматывать на хер, двигай отсюда!

Антонио повернулся к нему всем телом:

– И ты этой пастью свою маму целуешь?

– Вали давай, – рявкнул Феликс и, спотыкаясь, бросился дальше, делая вид, будто полностью поглощен возней с мобильником.

Пикап Антонио с эмблемой фирмы по обслуживанию бассейнов стоял бок о бок с фургоном бригады садовников. Трое из них подбирали опавшие пальмовые лапы, четвертый обрабатывал жужжащим триммером края длинной подъездной дорожки. Когда Антонио забросил остатки своего снаряжения в кузов, то увидел стоящую на парадном крыльце Кари. Птица по-прежнему сидела у нее на руке. Улыбнувшись, Кари помахала ему на прощание.

Скрывшись за домом, Феликс потыкал в кнопки мобильника и набрал нужный номер.