Капер

Глава восемнадцатая

Кави вдруг поняла, что буквально задыхается от тревоги. Она сделала глубокий вдох, затем глотнула воды из чашки и велела себе успокоиться. Знакомое окружение корабля уже успело стать чужим, вызывая страх.

– На самом деле никаких проблем возникнуть не должно, – заверил ее Редер, пристроившийся за пультом Стаса. – Вы уже показали себя хорошими стрелками.

– Против четырех «спидов»? – спросила Кави и покачала головой. – Сама не знаю, почему я позволила вам толкнуть меня на такую авантюру. Мокаки никогда на это не купятся. Они на самом деле не идиоты, как бы вам ни хотелось в это поверить. Чтобы это понять, достаточно с ними поторговаться.

– Трех «спидов», – поправил ее Редер. – Не забывайте, меня там на самом деле не было. Электронные штучки! – сказал он, эффектно щелкая пальцами. – Они очень даже в это поверят – особенно когда вы их загрузите фальшивыми записями. Все, что от вас потребовалось, это уничтожить еще одного пирата, а двое других сбежали. Просто помните, что надо все время упирать на обиду. Вы разгневаны на них за то, что они смылись и оставили вас расхлебывать кашу. – Коммандер вопросительно поднял брови.

– Хорошо, – лаконично отозвалась Кави. Это и впрямь могло сработать. История была правдоподобной, а записи убедительными. Но судя по стуку ее сердца, оно на это не покупалось. Кави была чертовски напугана. И то, что рядом не было членов ее семьи, тоже на пользу не шло. Конечно, она радовалась тому, что теперь они вдали от опасности на астероидной базе Космического Отряда. Но Кави по ним скучала. «Если я выпутаюсь, – поклялась она, – с контрабандой будет покончено».

Терри Хандинг, прелестная миниатюрная техничка, которая в данный момент играла роль одной из племянниц Кави, вдруг сказала:

– Нас окликают.

Кави закрыла глаза и постаралась забыть о том, что ее трюм набит четырьмя «спидами», шестью спешно оснащенными амуницией ремонтными шлюпками и предельно решительной компанией тяжеловооруженного личного состава Космического Отряда.

– Мне на компьютер, – с обманчивым спокойствием приказала она.

– Грузовой корабль, вы приближаетесь к базе «Чистая Вера». Мы требуем, чтобы вы назвали себя, или по вам будет открыт огонь.

– Все так рады по нам стрелять, – пробормотала Кави, – что у кого угодно может комплекс возникнуть. – Она хлопнула ладонью по кнопке интеркома. – Это, – скрипя зубами, произнесла молодая женщина, – грузовой корабль «Провинция Квебек». Нас эскортировал истребитель «Хвала Духу», когда мы подверглись атаке, и эскорт… нас покинул. По-моему, он там как раз у вашей базы причален, – с приторной любезностью добавила она.

Последовала оскорбленная пауза, а затем возмущенное требование:

– Назовите себя, женщина!

Всякий раз, сталкиваясь с женоненавистничеством мокаков, Кави не могла не возмутиться их непримиримому отношению. «У них вообще-то матери есть?» – задумалась она. Очевидно, они у них были; человеческую биотехнологию мокаки слишком уж ненавидели. Хотя, раз уж на то пошло, они много чего ненавидели; порой ей казалось, что где-то в самом сердце они начинают с себя. «Может, они просто из-под камней выползают?» – предположила Кави.

– Это капитан Кави Гэллап, – сказала она. – Не были бы вы так любезны связать меня с капитаном Холмсом?

Холмс вошел на командный центр базы. В воздухе там висел неприятный душок. Едва прибыв на борт, капитан приказал персоналу станции поддерживать кондиционную чистоту, но, судя по всему, воздухоочистителям предстояло устранять эту вонь дольше, чем он намеревался здесь пробыть. Холмс пытался с этим свыкнуться, но всякий раз, входя на станцию, не мог не возмутиться тому, насколько сами эти люди далеки от кондиции.

Капитан занял позицию за креслом коммандера Голда. Тот даже не подал вида, что знает о его присутствии, а продолжал ковырять в зубах, тупо глазея на экран.

Холмс немного выждал, а затем рявкнул:

– Встать «смирно», когда я вхожу! Или во имя Духа Живого вас лишат и того поста, который у вас еще остался!

Голд выпрыгнул из кресла, словно его в задницу укололи.

– Сэр! Я вас здесь не заметил. Мои извинения, сэр.

Холмс не был жестоким человеком, однако он почувствовал облегчение от того, что ему удалось вновь внушить Голду подобающий страх Духа Судьбы. Ибо сказано: «Наказание рождает страх…»

– Докладывайте, – холодно приказал он.

– Сэр! К нам приблизился грузовой корабль, приписанный к Содружеству. Но там утверждают, что вы их эскортировали. Вот я и подумал… подумал, что мне следует сообщить вам, сэр.

– Они передали свои документы? – Холмс задумчиво поднял бровь Неужели они спаслись? Или это был Троянский конь, полный пиратов?

Физиономия Голда приобрела нездоровую бледность, и пот выступил у него на лбу.

– Они… они прежде всего потребовали переговорить с вами, сэр.

– Вы хотя бы просканировали их корабль, коммандер? – Сложив руки на груди, Холмс хмуро глянул на тщедушного Голда.

– Еще нет, сэр. Я ждал вашего прибытия, сэр. Я прямо сейчас это сделаю. Младший лейтенант!

– Сэр? – Голова младшего лейтенанта Фанка смущенно высунулась из-за спинки стула, глаза его были как блюдца.

– Просканируйте этот грузовой корабль!

– Есть, коммандер.

Холмс закатил глаза. Однако считанные секунды спустя информация была передана на экран Голда. На капитанском мостике и в жилом секторе грузового корабля находилось всего пять человек, один из которых был достаточно мал, чтобы быть ребенком. Эти сигнатуры определенно соответствовали профилю семьи, которая владела «Квебеком».

– Дайте мне их на интерком, – приказал Холмс.

– Есть, сэр, сию секунду. – Голд ткнул кнопку на пульте, и священный символ, который украшал экран, сменило разгневанное лицо капитана Гэллап.

– Им что, было вас никак не найти? – осведомилась Кави. – Знаете, капитан, мне это очень знакомо. Я тут тоже как-то вокруг себя оглянулась и вас не нашла. – Сложив руки под подбородком, она буквально ела его глазами. – Можете вы мне это объяснить?

– Та ситуация сама все объясняла, капитан. А вот эта – нет. Можете вы мне объяснить, как вам случилось оказаться здесь целой и невредимой, причем через двадцать с лишним часов после меня?

– Если бы вы еще немного подождали, капитан, вы бы выяснили, что там оставалось всего три «спида». Все остальные были иллюзиями. Когда мы отоварили еще одного пирата, двое других в бегство пустились. Почему мы опоздали? Представьте себе, мы ожидали, что вы вернетесь. Я просто не могла поверить, что наш отважный эскорт из крупного истребителя элементарно дал деру.

– По-вашему, я должен поверить, что вы оставались на месте, зная, что в той зоне есть вооруженные пираты?

– Разумеется, мы там не остались – рявкнула Кави. – Мы выпрыгнули и почти двенадцать часов прождали. А потом рискнули и прыгнули обратно. Моему старпому, по его словам, во время боя показалось, что вы лишились прыжковой способности, так что мы прикинули, что вы все еще должны быть где-то поблизости. Тогда мы пошли по вашему следу. И вот мы здесь. Наш груз вас по-прежнему интересует?

Холмс внимательно разглядывал женщину, выискивая хоть какой-то намек на двуличность. Хотя и не представлял себе, почему это вообще должно его занимать. Содруги в целом были прирожденными лжецами; уроженцы же Каттавасии в особенности для этого годились. Ситуация его беспокоила. Она действовала ему на нервы, точно какой-то интуитивный зуд.

– Перешлите нам ваши опознавательные коды, – велел Холмс.

С тяжким вздохом Кави повиновалась.

Капитан мокаков просмотрел информацию во всех подробностях, позволяя сомнению выразиться у него на лице.

– Здесь, похоже, порядок, – пробормотал он. – И все же…

– Мы заключили сделку, – сквозь зубы процедила Кави.

Да, сделку они действительно заключили. Холмс позволил себе язвительную улыбочку. Каттавасия желала обменять массу всяких запрещенных веществ и материалов на удивительно малый объем антиводорода. Впрочем, там могли обходиться без всего, кроме еды, воды и воздуха. А все эти три вещи были недоступны обитателям погруженной в вечную ночь планеты без тех машин, что поддерживали жизнь в их герметичных городах. Ни одна из этих машин не могла работать без антиводорода.

Холмс вышел из сферы охвата камеры, и воинственное выражение на лице Кави сменилось озадаченным. А секунду спустя она и вовсе показалась встревоженной.

– Капитан? – позвала она уже куда более мягким тоном.

Холмс покачал головой. Да, эти люди вполне могли быть настолько отчаянными. Приняв решение, он вернулся к экрану Голда.

– Я намерен выслать отряд для осмотра вашего груза, – сказал он Кави.

Женщина по-прежнему выглядела озадаченной.

– Пожалуйста, – сказала она. – Если вам от этого легче станет. Только я полагаю, самое время и мне осмотреть ваш груз.

– Безусловно, – согласился Холмс, немного подумав. – Когда мои люди будут возвращаться, они обеспечат вам эскорт.

– Ваши эскорты, капитан, мне слишком знакомы. Надеюсь, мы нашу прогулку не закончим в черной дыре.

– Интересная мысль, – со значением проговорил Холмс.

Голд бросил на него вопросительный взгляд Капитан тут же попытался скрыть раздраженное недовольство своим подчиненным.

– Мы с вами свяжемся, – сказал Холмс и протянул руку, чтобы отключить интерком.

– Что мы будем делать, сэр? – с трепетом в голосе спросил у него Голд.

– Мы пошлем туда команду, – с улыбкой ответил Холмс. – Необходимо осмотреть их корабль, убедиться, что они те, за кого себя выдают, и что они там одни.

– Вы их не знаете? – изумленно спросил коммандер. – Мне показалось, что вы их знаете, – торопливо добавил он, откликаясь на перемену в лице Холмса.

– Она мне знакома. Но я никогда не видел никого из остальных членов ее команды. Которым также случилось составить ее семью. Так что если пираты все-таки захватили корабль и решили держать у себя ее семью, а эту женщину послали сыграть с нами в игру… – Холмс ясно видел, что самому Голду до заключения не додуматься – Она пойдет на все, лишь бы спасти свою семью. Эти люди склонны прикипать друг к другу до такой степени…

– А, понятно! – после долгой паузы сказал Голд. – Вы думаете, что у нее на корабле пираты.

– Да, я думаю, это вполне возможно. – «О Дух! – подумал Холмс. – Как же этот болван до коммандера дослужился?» Даже в военное время с его резким пополнением Карающей Длани Духа и даже на таком далеком дисциплинарном аванпосту… неужели им приходилось скрести так глубоко в бочке?

– И что мы теперь будем делать? – спросила Кави.

Редер взглянул на Маннинг, и та сказала:

– У нас имеются свои маленькие хитрости. – Затем она подошла к Хандинг, чтобы с ней переговорить.

Когда мокаки состыковалось, их с радушной улыбкой встретила миниатюрная Терри Хандинг. Лица шестерых мужчин были полускрыты за темными визорами.

– Здравствуйте, – застенчиво поздоровалась Хандинг с высаживающимися мокаками. – Откуда господа желают начать?

Командир мокакского отряда глянул на девушку с высоты своих метра восьмидесяти, после чего обернулся и гаркнул остальным поторапливаться. Затем мужчина повернулся обратно, и на лице у него выразилось неодобрение.

Хандинг, сложив перед собой маленькие ладошки, старалась выглядеть одновременно испуганной и очарованной суровыми гостями.

– Сначала осмотрим трюм! – почти выкрикнул ей мокак.

– Как вам будет угодно, сэр, – откликнулась Хандинг, представляясь совсем перепуганной. Затем она открыла дверцу и повела их по коридору.

Как только они завернули за угол, следом за ними направилась облаченная в скафандр Маннинг. Дождавшись того момента, когда Хандинг откроет дверцу трюмного шлюза, она что-то швырнула в самую гущу мокаков. Звук вырывающегося на свободу газа оказался скрыт шипением воздуха, пока давление в трюме и наружном отсеке выравнивалось.

Шестеро мокаков и Хандинг, временно парализованные, осели на палубу. Маннинг и несколько облаченных в скафандры фигур из трюма обыскали мокаков и отобрали у них все средства связи, какие только смогли найти.

Обнаруженные устройства Маннинг передала отряду, который ожидал в глубине трюма. Затем шестеро мужчин и одна женщина обошли трюм, якобы осматривая отсутствующий там груз и не обращая внимания на присутствующих там вооруженных людей.

К тому времени, как Маннинг вернулась в шлюз, все шестеро мокаков и Хандинг сидели на палубе и безостановочно тараторили.

– Почему бы вам всем не пойти со мной? – предложила Маннинг.

Все, похоже, нашли это прекрасной идеей, а потому встали и радостно поплелись за десантницей. С их вялых губ слетал непрерывный поток свободных ассоциаций.

Когда людям химическими средствами временно подавляли волю, они становились столь же разговорчивы, сколь и внушаемы. Проблемой при этом становилась не то, как вытянуть из них все, что нужно, а как заставить их замолчать.

– На борту той шлюпки пилот ждет, чтобы отвезти их назад. Они должны каждые пять минут связываться с ним и передавать кодовое слово. Мы сразу же это выяснили, так что теперь каждые пять минут выходим на связь – и никаких проблем. Они любят своего капитана, терпеть не могут своего аудитора, скучают по своим семьям, ненавидят Содружество. Они знают, что на борту их корабля есть арестант, но капитан держит это в секрете. Ходит слух о том, что это женщина. Очень скандальная особа, – с ухмылкой добавила Маннинг. – А Хандинг по уши влюблена в Гивенса.

Услышав об этом, лейтенант вздрогнул.

– Об этом вас, Маннинг, не спрашивали, – заметил Редер.

– Так точно, сэр. – Десантнице хватило такта изобразить смущение.

– Как там у них дела с ремонтом? – спросил Питер.

– Часа через четыре они будут готовы к старту. Никто здесь задерживаться не намерен.

– Понятно, – отозвался Редер. «Я тоже задерживаться не намерен, – подумал он. – Даже думать не хочется, что они там сейчас с Сарой проделывают. И все-таки чем дальше, тем больше об этом думаю». Коммандер тревожно забарабанил пальцами по столу. – Как проходит осмотр?

– Минут через двадцать они закончат, сэр, – ответила Маннинг.

– Тогда все по местам.

В ответ на условленное кодовое слово пилот открыл дверцу шлюза. Один из членов команды вошел, зачем-то вскинул руку и вышел обратно. На заднем плане настойчивый женский голос задал какой-то вопрос. Пилот с подозрением за всем этим наблюдал, озабоченный тем, что команда грузового корабля может попытаться на них напасть или выкинуть еще какую-нибудь содружескую пакость. Он застыл у пульта, готовый послать «Хвале Духу» тревожный сигнал.

Разумеется, тогда истребитель даст залп по грузовому кораблю. И, безусловно, убьет пилота и всю инспекционную команду. Однако погибшие на службе Духу Судьбы отправятся прямиком в рай. Так что пилот ничего не боялся. По сути, он был даже счастлив. Очень-очень счастлив. Мокака безумно радовало то, что сегодня его день рождения, и мама испекла его любимый пирог…

Пилот бессильно осел на пол и улыбнулся здоровенному рыжеволосому мужчине, который вдруг над ним навис.

– Счастлив умереть, – радостно произнес он.

– Счастлив тебе в этом помочь, – отозвался мужчина в противогазе. – Но как-нибудь в другой раз. А прямо сейчас я хочу услышать, есть ли какой-то особый код, который ты должен передать, чтобы сообщить об успешном завершении задания. Короче, рассказывай все, что мне, по-твоему, необходимо знать.

– Никогда, – посоветовал Падди своему командиру, пока тот вел мокакскую шлюпку назад к ее стоянке на истребителе, – никогда не предлагайте религиозному фанатику рассказать вам все, что вам, по его мнению, необходимо знать.

Ответом ему были натянутые улыбки. Шлюпка была набита личным составом Космического Отряда, которому предстояло занять капитанский мостик как истребителя, так и базы, и напряжение накопилось нешуточное.

– Помните, – сказал им Редер. – Наша настоящая цель – истребитель. Из того, что нам рассказали пленные, ясно, что персонал базы – кучка безмозглых обормотов. Стоит только предъявить им славную угрозу, и они сами запросятся в плен. Но у истребителя очень хорошая команда, довольно дружная для мокакского корабля, с приличным капитаном и офицерами. Так что нам придется постараться, чтобы занять тот мостик. Вопросы есть?

Четырнадцать человек в фальшивой мокакской униформе помотали головами. Темные щитки скрывали от него верхние половины их лиц, но Редеру не требовалось заглядывать им в глаза, чтобы знать, что сейчас в этих глазах. Решимость. Они вызволят капитан-лейтенанта Сару Джеймс из мокакского плена – или погибнут.

– Прошу разрешения высадиться.

– Разре… но вы не младший лейтенант Витц!

– Нет, приятель, я всего-навсего старшина, – добродушно отозвался Падди Кейси.

Громадная ручища схватила одного мокакского часового и без малейших усилий швырнула его в боковую стенку переходного шлюза. Другой часовой дернулся было к дверце, но замер, увидев нацеленный на него плазменный пистолет и с полдюжины импульсных ружей. Если бы все они выстрелили, от него осталось бы разве что сальное пятно на пенометалле шлюза. Глаза часового закатились, когда один из незваных гостей резко ударил его по шее, после чего колени мокака подогнулись, он осел на пол и бесчувственной грудой там развалился.

– Есть визуальная подача, – сообщила стоящая рядом техничка. – Идет заготовленный нами сценарий.

Она открыла небольшую коробочку и вынула оттуда тонкий шнур. Штепсель шнура представлял собой массу зубцов, переходящих в тонкие как волосок волокна. Одной рукой техничка воткнула штепсель в разъем для загрузки данных рядом с пультом управления шлюзом, а пальцы другой ее руки заплясали по крышке коробочки.

– Беру… а, ч-черт!

– Что такое?

– У них тут физические разделители на подсистемах, и отсюда через координирующий узел мне до капитанского мостика не добраться. У меня тут… Ага, они используют одну и ту же систему для внутренних шлюзов и лифтов. Я наложу аварийный запор на внутренние герметичные дверцы и отключу лифты… сейчас. Но это привлечет их внимание! Вот я ввела новый код. Извините, старшина, но отсюда мне больше ничего не сделать. Доставьте меня на мостик, и все будет в ажуре.

– Ладно, – отозвался Падди со своего поста у внутренней дверцы шлюза. – В этом коридоре все чисто. Держитесь вдоль стен, и не зевать!

– У них катастрофически не хватало живой силы, чтобы взять истребитель и базу одновременно… но именно это им и предстояло проделать.

Редер мрачно кивнул.

– На этом корабле, ребята, сто двадцать человек, и никто из них нас не любит. – Завыла тревожная сирена. – Так что работать надо на славу. А теперь вперед.

Аудитор Уильямс заглянул за угол и быстро нырнул в укрытие. Цепочка захватчиков взбиралась по лестнице на второй уровень. Это давало ему надежду на то, что командный центр незваные гости еще не захватили, иначе они наверняка воспользовались бы лифтом.

Наконец последний захватчик, женщина, как ему показалось, скрылась из поля зрения, и запущенный коридор базы опустел. Если Уильямс и был в чем-то уверен, так это в том, что эти решительные и расторопные молодые мужчины и женщины никакие не пираты.

От них так и веяло Содружеством – или, раз уж на то пошло, Космическим Отрядом.

«А почему? – спросил себя аудитор. – Почему Космический Отряд Содружества вдруг проявляет такой интерес к захолустной базе. – Это из-за моей пленницы, – сказал он себе. – Должно быть, она для содругов очень важна».

Тут Уильямс искренне пожалел о том, что вообще оставил борт «Хвалы Духу». Однако на базе кое-кто нуждался в исправлении, и он позволил своему долгу себя убедить. А кроме того, в работе с пленницей аудитор уже достиг того момента, когда ему требовалось ненадолго оставить ее в одиночестве. В одиночестве, но не в покое. Чтобы гостья не заскучала, он запустил ей бесконечную петлю оглушительных гудков и вспышек яркого света.

Такой поворот событий донельзя расстроил Уильямса. Он считал себя мастером своего дела и точно знал, что остались считанные часы до того, как она окончательно сломается. Без использования наркотиков, без единого к ней прикосновения она очень скоро рассказала бы аудитору все, что он хотел знать. Правду, только правду и ничего кроме правды. Вся работа должна была занять сорок восемь часов. Его личный рекорд. Но теперь эта работа шла насмарку. Вся, от начала и до конца.

Какая обида!

Приближаясь к стыковочной зоне, аудитор сбавил шаг. Вполне вероятно, у ворот «Хвалы Духу» сейчас шел нешуточный бой. И действительно, за следующим же углом он наткнулся на труп одного из сотрудников базы. Уильямс подобрал оружие убитого. Превосходный игольничек. Нестандартной конструкции, но это уже была проблема Духа – или этого человека.

Аудитор напряженно прислушался, но никаких звуков столкновения не различил, и это его обеспокоило. Он прикинул, не следует ли ему покинуть базу и пробраться на «Хвалу Духу» через какой-нибудь ремонтный люк. Но Уильяме совершенно не представлял себе, что там происходит и не имел возможности это выяснить.

База «Чистая Вера» была сконструирована предельно экономно, скорее как военная тюрьма, чем как настоящая станция слежения. А потому единственное место, где имелось оборудование, способное поведать ему о происходящем снаружи, находилось теперь в осаде.

Аудитор решил рискнуть. А как только он окажется на борту, он немедленно направится к гауптвахте. Если вся эта заваруха действительно началась из-за пленницы, жизненно важно было надлежащим образом о ней позаботиться.

– Будь оно все проклято, – прошипел Редер. Это было так похоже на мокаков – расположить огневые точки в коридоре на подходе к капитанскому мостику. Скорее всего, имелся в виду возможный заговор, хотя коммандер в жизни не встречал таких безвольных овец, как средние мокаки…

Иглы свистели из пенометаллической стены впереди. «Эти овцы, впрочем, довольно хищные», – мысленно исправился он и сунул пробник за угол Игольник стрелял из щели почтового ящика рядом с дверью. Падди подобрался вплотную к Редеру, чтобы посмотреть, и то же самое сделала младший лейтенант Маннинг. С тех пор, как погиб Кушнер, десантница вела себя необычно тихо.

– Я жахну ранцевым зарядом, сэр, – предложила она.

– Ничего подобного, Маннинг, – сказал Падди – Теперь никаких дурачеств. Это работа для двоих. – Он взглянул на техничку. – Код сработает?

– Должен, – ответила та. – Но они сразу начнут пытаться вернуть себе контроль над системой.

– Тогда нам пора, – заключил Падди. – С вашего разрешения, сэр.

Редер едва заметно кивнул. Он ощущал желание самому этим заняться, но желание это было очень далеко. Прямо сейчас он был машиной, которая думала, и это был лучший способ поскорее закончить работу. Запор не мог очень долго сдерживать команду истребителя; они найдут инструменты и прорежут себе дорогу к вспомогательным шахтам, если как-то иначе не выпутаются. А потому содругам следовало делать все как можно быстрее и энергичнее, прежде чем враг сумеет должным образом отреагировать.

– Вперед, – скомандовал он. – Огонь прикрытия… пли!

Оружие заструячило и забарабанило. Энергетические импульсы и сверхскоростные пули, воздух за которыми так и светился, выли и ревели в прямом отрезке коридора. Падди и Маннинг рванулись за угол, сердце у Редера захолонуло, когда Маннинг при этом чуть не выронила из правой руки чемодан, но затем они прижались к стене по обе стороны от дверцы на капитанский мостик. Рука Маннинг обмякла, кровь обильно стекала по ее боку. Лужа на полу поблескивала красно-черным под сияющими трубками верхнего света. Падди облаченной в перчатку рукой схватил ствол игольника и рванул его на себя с силой гидравлического тарана, другой рукой он сунул в щель пистолет и мгновенно нажал на спусковой крючок.

Маннинг стояла на коленях у запорной панели. Пальцы ее здоровой руки набрали на клавиатуре нужный код…

… и дверца раскрылась. Последним усилием Пегги швырнула в проем свой чемодан и растянулась на полу, прежде чем его шипящее содержимое успело распространиться.

– За мной! – проревел Редер.

Сара свернулась в позе зародыша. Глаза ее были зажмурены, а пальцы до упора засунуты в уши От безудержных рыданий она уже перешла к не менее безудержной брани.

Молодая женщина страшно устала, испытывала голод и жажду – и сходила с ума.

Мучительно громкий рев внезапно прервался, и Сара позволила себе немного расслабиться. Рев вернется не раньше, чем через тридцать секунд, и не позже, чем через две минуты, но прямо сейчас она была в безопасности.

«А вот если бы кто-то сюда вошел, – подумала Сара, – он бы в безопасности не был. Я бы его ногтями на мелкие кусочки порвала».

Дверь внезапно скользнула в сторону.

Сара испустила жалобный вой и якобы не смогла побороть охватившую ее дрожь. Пусть вошедший думает, что она дрожит от страха или безумия. Пусть он считает, что у него над ней власть. В душе у Сары что-то и впрямь рыдало и безостановочно тараторило, но ее гнев держал это под контролем. Пока что. Она напряженно прислушивалась.

«Делай же что-нибудь, – яростно подумала молодая женщина. – Давай, делай».

Наконец ее до предела напряженный слух различил стук шагов, а на отдалении, похоже, что-то еще. Крики?

«Наверное, мои уши со мной шутки шутят, – подумала Сара и прикинула, не галлюцинирует ли она. – Интересно, если я обернусь, дверь будет открыта?» Она боролась с желанием обернуться и посмотреть, продолжая выть и дрожать. Это забирало львиную долю ее сосредоточения. Голод, жажда и изнурение притупили чувства и замедлили реакцию. «Держись за свой гнев!» – приказала себе Сара, зная, что неистовый жар этого гнева поможет ей выжить.

Послышался еще один шаг и шорох закрьшающейся двери. Сара чуть было не обмякла от облегчения, но вовремя взяла себя в руки.

– Повернись, – приказал мужской голос.

Она как бы изумленно выдохнула и в диком ужасе глянула через плечо. Затем Сара испустила звук, в котором при желании можно было разобрать просьбу «не надо!», и медленно повернулась, сохраняя свое скрюченное положение.

«Я собираюсь тебя убить», – подумала молодая женщина, глядя на мужчину с игольником в руке.

– Я собираюсь тебя убить, – приветливо произнес мужчина.

Сара вздрогнула. «Так вот, значит, ты какой, трусливый сукин сын!» – подумала она. Без всяких сомнений именно это тело скрывалось за тем голосом, который не давал ей покоя.

Затем Сара медленно изменила положение и прикинулась, будто прикрывает срамные места, как бы стыдясь своей наготы; она подтянула к себе ноги, слегка изменила равновесие.

«Чертов свет все еще мигает, – подумала молодая женщина. – Впрочем, пусть мигает. Так мне легче скрывать свои движения. Теперь в любую секунду может завыть сирена».

– Не желаешь ли встать, блудница? Или я должен пристрелить тебя как собаку, пока ты там корчишься?

«Какие мы крутые», – подумала Сара. Затем она поднесла трясущуюся руку ко рту и прикусила пальцы, не отрывая при этом круглых глаз от игольника.

– Пожалуйста… – невнятно прошептала она.

Сирена врубилась. Уильямс так подскочил, как будто его ткнули раскаленной кочергой, и секунду спустя Сара, точно ошпаренная кошка, уже до него добралась. Одна ее рука сломала аудитору нос, а другая сплющила его яйца в манную кашу. Уильямс дико заверещал и непроизвольно вскинул руки. Оттолкнувшись от него, Сара метнулась за игольником. Подобрав оружие, она нацелила его на врага, чудовищным усилием воли заставляя себя не стрелять.

– Раздевайся, – прорычала она.

Аудитор непонимающе на нее глазел, и Сара крикнула еще раз, делая шаг вперед. Трясущимися руками мокак снял ботинки, брюки и рубашку. Тут он помедлил, и круглыми от страха глазами взглянул на женщину. Сара молча указала ему на ноги. Мокак снял носки, после чего засунул большие пальцы под резинку трусов. Сара всадила иголку ему в ступню, и аудитор с визгом подскочил. Затем он скрючился, явно от сильной боли.

«Самое то, – злорадно подумала Джеймс. – Надеюсь, это тебя прикончит».

Она ткнула пальцем в аудитора, затем в пол. Он лег на спину. Сара недовольно подняла брови и покрутила пальцем, веля ему перевернуться, С явной неохотой мокак это сделал. Капитан-лейтенант подобрала его носки и села ему на плечи. Ухватив его правую руку, она как можно крепче завязала один конец носка на запястье. Затем она завязала другой юнец носка на его левой лодыжке. Точно так же стянув левую руку и правую ногу мокака, она встала. Затем Сара немного за ним понаблюдала, вздрагивая, когда рев становился громче. По опыту она знала, что этот рев скоро затихнет.

Подобрав форму мокака, Сара в нее облачилась и подождала, пока рев прекратится.

Затем она сказала:

– Наслаждайся концертом. Он немного громкий, зато одно и то же по два раза никогда не гоняют.

Наконец Сара выскользнула в коридор. Там она воспользовалась игольником, чтобы вывести из строя запор. «Вообще-то я сомневаюсь, что он так скоро освободится, – подумала Джеймс. – Но лишняя страховочка тоже не помешает». Кроме того, ей очень хотелось, чтобы аудитор как можно дольше наслаждался собственной терапией.

Неслышно, как призрак, Сара на цыпочках стала красться по коридору, чувствуя себя слишком открытой, незащищенной… и задумываясь о том, сможет ли она когда-нибудь чувствовать себя иначе. Затем где-то на отдалении действительно раздался крик. Сара замерла и прислушалась. Но крик не повторился. «Может, все-таки мои уши барахлят?» – мрачно подумала она. Облизнув сухие губы, молодая женщина выждала еще одну напряженную минуту. Затем с недовольной гримасой двинулась дальше. Такая удача не могла длиться вечно. Сара была удивлена тем, что ей навстречу до сих пор никто не попался. Бочком добравшись до конца коридора, она поглубже вдохнула через нос, затем через рот выдохнула. Наконец, прикусив губу, капитан-лейтенант сунула голову за поворот.

И оказалась лицом к лицу с Питером Редером.

Сара с воплем отскочила назад. Запутавшись в слабых от усталости ногах, она упала, но когда Питер выскочил из-за угла, ей уже удалось навести на него игольник.

– Это я! – сказал он, разводя руки в стороны.

Сара изумленно ахнула, а затем принялась хохотать. Остановиться никак не получалось. Она понимала, что бьется в истерике, но ничего не могла с этим поделать. Слезы ручьями бежали по ее щекам, а губы Сары пытались произнести фразу: «Если ты меня ударишь, я тебя пойму». Но прекратить хохот было просто выше ее сил.

Редер глядел на нее с определенно комическим выражением сочувствия на лице. Еще там были радость и облегчение. Вместо того, чтобы ударить ее и шоком вывести из истерического приступа, коммандер опустился на одно колено, приподнял Сару и стал баюкать у себя на руках, пока она не зарыдала.

Она гладил ей голову, без конца повторяя:

– Все хорошо, милая, все хорошо…

Когда Сара немного утихомирилась, Редер начал ей мало-помалу все объяснять.

– На этом ржавом корыте, – сказал он, – нам еще надо проделать кое-какой ремонт. Затем мы направимся прямиком к нашей базе, чтобы забрать снаряжение и наших пиратских друзей, а мокакскую станцию взорвем.

– Я хочу нажать кнопку, – сказала Сара и шмыгнула носом.

– Это право за вами, капитан-лейтенант, – пообещал Питер.