Граф

Глава 2

Гвардейский поручик граф Адам де Мартен орлом сидел на неудобном табурете, гордо оглядывая допросную комнату. В голове бродили мысли: «Я герой! Показал лихость. Сейчас придётся выдержать неприятный разговор, а затем надо сразу ехать в Офицерское собрание. Выпить с приятелями игристого за такое дело и выдвинуться в театр к актрисочкам. Что-то эти увальни не торопятся, какие-то бумаги читают. Читай, не читай, всё едино отпустят, разве лишний час промурыжат. Я граф и офицер гвардии — кто они против меня? Что-то долго раскачиваются. Прикрикнуть бы? Но вроде простолюдинов нет, все дворяне и в неясных чинах. Кто-то может быть выше поручика, тогда в полк нажалуются.»

Адам прислушался к репликам, которыми перекидывались следователи. И подумал: «Ну, тупые! Думают, я их послушаю и испугаюсь. А я не дурак, чай, понимаю, что стращают.»

Ведь послушать было чего. Три следователя решали, как повернуть дело. Дуэль, понятно, это лишь предлог. Де Мартен не стоит внимания, его уже списали и свои, и охранители. А вот как подать дело королеве, чтобы ни с кого не спросила за вовремя не остановленный скандал в Тронном зале? Что лучше — дурак-одиночка или первый всполох заговора против Короны? И там, и там есть свои плюсы. Но и там, и там есть свои минусы. Что выбрать?

Собравшиеся наметили ход действий на время завтрашнего доклада. На нём станет ясно, куда кривая выведет. Туда следствие и направится. После такого решения остались лишь мелкие частности. Один из следователей перевёл взгляд на скандалиста и спросил других:

— Этого допрашивать будем? Или ну его, жалко зря время тратить?

— Надо, надо! — возразил второй. — Для протокола.

— Граф Адам де Мартен, — поинтересовался у задержанного третий, — можете что-то сказать по существу вашего поступка?

— Мне не о чем с вами говорить! — развязно заявил поручик, наконец-то дождавшийся внимания.

— Отлично! — обрадовался первый. — Господа, давайте так и запишем в протокол: «задержанный от дачи показаний отказался», а сами по домам. Завтра встречаемся пораньше, собранные за ночь справки надо будет успеть отработать.

— Извозчика можете вызвать? — поинтересовался граф. — Тоже поскорее хочу отсюда выбраться.

— Извозчика? Выбраться? Это вряд ли. Не сегодня, во всяком случае. Вам, знаете ли, сейчас в Крепость, в камеру. Рядом с другим уланом, который набезобразничал на Королевском балу. Государь велел не докладывать о нём, пока сам не вспомнит, но вдруг погиб. Вот и сидит тот бедолага. Попросите, надзирателя кормушку на двери не закрывать — перекрикиваться сможете. Обоим веселей будет.

Почему бы благородным дамам не выпить чаю? А во время чаепития, почему бы не поговорить, поболтать, посплетничать. Так… ни о чём и обо всём сразу. Если бы там присутствовал мужчина, то едва ли отследил бы в разговоре треть информации, а понял бы ещё меньше. Интонации, намёки, недосказанности, понятные прекрасной половине человечества, большинству мужчин нужно буквально разжёвывать и подробно объяснять.

Впрочем, после окончания действа любая участница делает для себя собственные выводы. Часто, у каждой они свои. А результирующая оценка переговоров редко бывает одинаковой. Даже если дамы выработали и согласовали общую позицию, наверняка, каждая у себя в голове сделала отметку, чего ей в этом решении не нравится, и как она будет вести себя в дальнейшем. Причём, её вердикт никогда не станет окончательным и может быть перевынесен… неоднократно.

Вот и сейчас, чаепитие закончилось, две дамы ушли, а две остались. Две женщины, старая и молодая. Силестрия и Лаура, обе великие герцогини, обсуждали новенькую, пришедшую в их семейный круг. Почему только они? Так ведь королева тоже принятая, не урождённая, а в основном составе других близких родственников не осталось. Одна из старшего поколения, другая из следующего. Ещё два года назад такую ситуацию нельзя было представить, но так решили боги.

— Не знаю, тётя, — выдала своё суждение Лаура. — Эта… царевна… просто какая-то малахольная! Почти всё время молчит и улыбается. А когда спрашиваешь её о чём-то, отделывается общими словами.

— Да уж! — высказала своё мнение многоопытная переговорщица, а в узких кругах известная интриганка, Силестрия. — Очень умная девочка! Хорошо её выдрессировали. Видать, при дворе Ледяной царицы ей жилось не слишком сладко.

— Умная?!

— Ты себя вспомни перед тем, как муж тебя хорошенько обобрал, перед рождением ребёнка, перед свадьбой. Помнишь? Вот ты была дура-дурой. Лезла со своим мнением во все щели, даже если никто не спрашивал. Обижалась, когда считала, что тебя не слушают или «ущемляют». Раскрутить и направить в желаемую сторону, тебя мог любой собеседник.

— Тётя!

— Что? Правда глаза колет? Ты только сейчас начала кое-что понимать и обдумывать. А Шарлотточка пока ничего не знает о местных делах и потому молчит. Лишь глазками по сторонам водит и всё запоминает. А когда к себе вернётся, каждое словечко вспомнит и советчице расскажет. Есть у неё такая, а может и не одна.

— Ничего себе!

— И дедушка твой, и особенно отец, когда тебя в Айзенерд отправляли, мечтали, чтобы ты именно так себя вела.

— Ничего подобного!

— Не ерепенься! Сколько тебе в свиту опытных людей дали? У царевны отец не дурнее Лагоза. Дело-то оно обычное и даже правильное. Любой родитель дочке помочь хочет.

— Потому у неё приданое такое огромное?

— Да… Ошиблась я! Думать ты и не начинала. У тебя приданое больше и лучше. Небось, про своё герцогство забыла? Доходы с него будешь всю жизнь получать! А Шарлотте что-то дали, но ничего другого у неё не будет. Если бы ей твой Эдмунд в мужья достался, то сейчас она сидела бы нищей.

— С этой стороны не посмотрела. Но всё равно царевна мне не нравится!

— Ревнуешь?

— Её?! К кому?!

— Значит, ревнуешь. Но тут уже ничего не поделаешь, раньше Стаха надо было к себе привязывать. А ты слушала мужа и отталкивала парня от себя.

— Да. Тут я дала промашку. Эдмунд так ревновал! Я его успокоить хотела. Зато теперь он сам говорит, что архимаг герцогству был бы полезен.

— Забудь. Заметила, как Шарлотта на тебя поглядывала? Опасается. Чего бы ты ни делала, она будет против, а ночная кукушка дневную всегда перекукует.

— Зачем вообще нам здесь сдалась царевна?!

— Это ты серьёзно? Тоже не поняла? Вырастай уже из девичьих грёз! Думай трезво, как политик.

— Тётя, вот ты как политик, объясни, зачем эту свадьбу устроила? Почему нельзя было Стаху найти кого-нибудь из наших земель?

— И объясню! Мариана, например, всё сразу сама поняла и даже подыграла. Зачем нам нужен Тихий? Про красоту и косметику не вспоминай — по большому счёту, это мелочь, почти не заслуживающая внимания.

— Ну… Он архимаг, сильный боец, очень преданный и верный короне.

— Бойцы есть и посильнее. Много сильнее. Архимагов маловато, но они тоже имеются. Главное то, что Стах — верный короне Тихий Ужас. Никто не знает, как его использовал Лагоз, но подданные помнят, что за что-то ценил. И дай боги, чтобы так оно и дальше продолжалось. Все боятся цепного пса, который берёт подачки только из королевских рук, а чем он опасен, напридумывают сами. Теперь представь, что Тихий женился на девице из наших, на дочке графа Заозерского или герцогов Ранбрандов. Что изменилось?

— Наверное, особо ничего… Хотя… Его перестанет бояться род жены?

— Да, перестанет. И союзники рода тоже. А скорее всего и союзники союзников. Так королевский цепной пёс Тихий Ужас превратится в домашнюю, диванную собачку. Вместо неукоснительного повиновения одному хозяину у него появится куча родственников, которых даже тронуть не моги.

— А Шарлотта чужая. Её семья далеко и интересов в Хаоре не имеет.

— Ещё дрессированная и понимающая, какие границы не стоит переступать. Что действительно главное — чужая. Это ты верно поняла. Заодно она принцесса и дитя архимагов, прекрасная партия для волшебника.

— А если Тихого когда-нибудь перестанут бояться?

— Тогда он, как пугало, станет не нужен и лишится части милостей. Пробовать на прочность его начнут и скоро. Но лучше его, чем регентшу или Регентский совет. А мы заранее увидим неприятеля и сможем отвести угрозу.

— Я могла его к себе привязать? В смысле верности?

— Конечно! Всего-то не надо было гнать своего первого придворного в отставку со всех постов. Ты всю жизнь могла бы быть его Прекрасной Дамой, если бы изредка кидала мелкие подачки и тайком прыгала к нему в постельку.

— Сейчас как-то вновь взять Стаха под свою руку удастся?

— В кровать его ты уже точно не затянешь. Невеста не допустит. Ей просто некуда деваться. Если я правильно понимаю обстановку в Ледяном Дворце, обратно она никогда не сможет вернуться. Тихий её единственный шанс на достойную жизнь. Шарлотта не ты, она, конечно, книжная девочка, романтичная особа, но очень практичная притом, и совсем не настроенная с кем-то делить своего избранника. Кстати сказать, ни в одном романе не описана счастливая любовь втроём.

— А если без постели?

— Честно?

— Да.

— Трудно. Ты сама испортила игру в дебюте, потому продолжишь отношения не с нуля, а с минуса. Дать тебе ему нечего, да и у него всё есть. Тихому разгрести бы, то что пожаловали. Попробуй, подружись с Шарлоттой. Наверное, это единственный шанс.

После чаепития с новыми родственницами Шарлотта было направилась в гостевые покои Жёлтого дворца, но её притормозила фрейлина.

— Её величество желает с вами говорить, — заявила придворная и отвела девушку в один из королевских кабинетов.

— Садись, поболтаем, — приказала государыня. — Здесь нас не подслушают.

— Слушаюсь, ваше величество, — отозвалась девица и элегантно опустилась на стул.

— Титулуй «милостью», дозволяю. Думаешь, почему только сейчас позвала? Оценивала тебя, справки наводила. Сама понимаешь, какой гадюшник Двор при любом государе, вот я и прикидывала — выживешь ты в нём или нет. Решила — выживешь.

— Премного благодарна вашей милости за доброе мнение обо мне.

— Ерепенишься? Растерялась? Не понимаешь, о чём пойдёт разговор? Не бойся, не обижу. Знаю, Силестрия тебе уже многое рассказала о наших раскладах. Многое, но далеко не всё. Сейчас я кое-что добавлю и кое-что предложу.

— Да, ваша милость.

— Ты здесь появилась хлопотами Силестрии. Через тебя она решила привязать к себе Стаха. Зачем? Он — архимаг, прекрасный боец и уникальный целитель, словом, перспективный юноша, таких стараются держать рядом. Ты же всем чужая, никому особо не нужная. Единственная поддержка и опора твоя «тётушка». Выйдя замуж за Тихого, отсечёшь его от возможных местных союзников, родственников по жене. Девица ты на загляденье, приданое прекрасное, а после твоего «побега» от родителей у парня нет путей отступления. Женится, никуда не денется. Будете вы жить-поживать, да смотреть в рот интриганке Силестрии. Без связей, но с её поддержкой. Во всяком случае, на это был расчёт. Тебе, правда, подробностей интриги она не рассказала. Так? Говори честно, мы с тобой в одной лодке.

— Ваша милость, я о таком повороте не думала.

— Списалась с твоим отцом. Оказывается, князь Фатей сразу просчитал ситуацию, но решил, что для тебя барон Тихий прекрасная партия. Какие плюсы Силестрии? Она опытная интриганка, со связями в ближайших государствах. Всё! Дальше начинаются минусы. Герцогиня супруга государя, но ни её муж, великий герцог, ни её сын, наследник престола, не допускают жену и мать к управлению государством. Любят, ценят, уважают, но власти не дают. А Силестрия властолюбива! При старом государе, после смерти его жены и своей матери, она нашла удобную нишу — стала защитницей дворянок. Не так много, но вместе с шефством над женским гвардейским полком, уже кое-что. Но после смерти старого короля я стала Первой дворянкой королевства, защитницей и просительницей за обиженных женщин. Заодно и полк под себя забрала. Как думаешь, такое ей пришлось по нраву?

— Конечно нет, ваша милость.

— А ведь Лагоз, мой покойный муж, предложил хорошие отступные за полк, и Силестрия не смогла устоять. Почему? Для реализации амбиций ей маловато денег. Сама понимаешь, сколько тратится на собственный двор ежегодно. Кроме содержания от мужа и доходов от остатков приданого источников пополнений бюджета у бабёнки маловато. Всего-то жалование председателя Регентского Совета и дотация от короля. Она пока не знает, но дотацию ей дальше платить перестанут — король-то умер. А я что? Я ничего. Не королева, а финансисты ручеёк перекрыли. Хочет, пусть через Регентский совет на Казначейство нажмёт, только едва ли сможет. Кстати, председателем Регентского Совета Силестрия стала благодаря мне. По праву, как представитель старшего поколения королевской семьи, но так себе основание. Короче, связей у великой герцогини много, денег мало, влияния почти нет.

— Ясно, ваша милость.

— Теперь Лаура. Я поняла, что она тебя волнует больше всего. Угадала?

— Понимаете, ваша милость…

— Понимаю. Не беспокойся — твой Стах к ней не переметнётся. Об отношениях с ней сильно его не расспрашивай, он по уши в обетах, даже я не всё знаю о тех делах. Если коротко, то Тихий оказал много услуг королевской семье. И Лауре, в том числе. Однако она, по требованию жениха, отставила парня от всех должностей, а мой муж, наоборот, взял под свою руку. Теперь Лаура с Эдмундом хотели бы притянуть архимага к себе поближе, но аргументов для того почти не имеют. Отношения не то что вконец испорчены, однако великая герцогиня Айзенердская неоднократно показывала себя крайне ненадёжным сюзереном и очень дурным политиком. Стах это ощутил на себе.

— Спасибо, ваша милость.

— Теперь отвечу на твой вопрос. Ты его не задавала, но он так и светится в твоих глазах: «Зачем я здесь?»

— Ваша милость, мой долг вам повиноваться, но действительно хотелось бы знать причину моего присутствия.

— Да уж… Это с кем ты так научилась выражаться?

— С матушкой.

— Наслышана. Итак, в раскладе осталась я. Королева и регентша. Первое лицо королевства. На самом деле, даже при лучшем раскладе, буду считаться почти главой Хаора лишь до совершеннолетия сына. Сразу после его шестнадцатилетия меня отодвинут в сторону. Да и сейчас между мной и управлением страной стоит Регентский совет. То есть, у меня осталось меньше 15 лет до статуса вдовствующей королевы-матери. За это время мне надо подготовить себе достойное место во власти. Желательно, лучше, чем оно было у Силестрии. Ты это понимаешь?

— Да, ваша милость.

— Кое-что для этого уже сделано. Например, подо мной личный женский гвардейский полк. Королевские земли принадлежат сыну, и доход с них учитываются в общем бюджете. Однако личные земли принца Лагоза, моего покойного мужа, теперь стали моей вдовьей долей. К тому же положенное содержание выплачивает Казначейство. То есть с деньгами у меня всё хорошо. Знаешь, чего мне не хватает?

— Нет, ваша милость.

— У меня мало надёжных людей. Но кое-что и для этого уже предпринято. По росписи придворных чинов должность смотрителя пустого дворца бригадирская, точнее, вице-камергерская, то есть 5 класса. Твоему жениху я дала генеральский чин. Тихий — полный камергер, смотритель Зелёного дворца. Что по твоему это значит?

— Ваше величество, не могу знать точно, но думаю, что дворец не станет долго пустовать.

— И кто его займёт?

— Король, даже малолетний, обязан жить в Белом дворце. Красный дворец занят великой герцогиней Лаурой. Великая герцогиня Силестрия скоро возвращается в Клубничный павильон, ибо ей не по статусу постоянно квартировать в Королевской крепости. Остаются сестра короля и вы. Принцесса слишком мала для собственного дворца, да и девочкам в Хаоре выделяют Жёлтый. Ваш покойный муж занимал Зелёный дворец, а, следовательно, вам будет прилично туда вернуться, оставив его величеству Белый.

— Умняшка! Тебя хорошо выучили думать и просчитывать. Итак, вдовствующая королева занимает Зелёный дворец, и никто не может ей запретить иметь собственный Двор. Первый, по времени назначения, камергер Зелёного Двора граф Стах Везен, граф дю Гоуи, барон Тихий. И при нём жена, статс-дама, сейчас ещё баронесса Кондрелла. Их дети с рождения зачисляются на придворную службу, мальчик — пажом, девочка — фрейлиной.

— Очень щедрое предложение, ваша милость. Что от нас потребуется взамен?

— В первую очередь, преданность. И, конечно, служба. У мужа были единомышленники, собирались в заведении мадам Розы. Они там объединились в клуб, называющийся Изумрудные братья. Чиновники и немного военных, понятно все перспективные и в достойных чинах. Муж сам их выбирал. Стах должен перетянуть членов клуба на мою сторону. Взамен пообещает протекцию. Дальше будут и другие задания. Например, канцлер мечтает при Иностранных Дел Коллегии учредить должность специального посланника, а на неё поставить человека с высшими орденами пяти государств. Сама понимаешь, какие открываются карьерные перспективы.

— Ваша милость, мы волшебники. Нам нужно будет найти время на учёбу.

— А тебе ещё на рождение и воспитание детей, домашние дела, организации балов и прочие хлопоты. Всё устроится. Я обещаю — всё вам будет.