Господин Никто

Глава 20

На следующий день после нашего небольшого праздника, а длились наши посиделки пару суток. Все остальные участники разошлись по своим интересам, в то время как я и Веста устроили небольшой перекус сидя в беседке в саду среди гранатовых деревьев.

— Почему из всего здесь растущего, нельзя есть только гранат? — возмущенно вскинула свои руки Гестия. — Что в них такого особенного?

— Пиша Царства мёртвых сделает тебя своей частью, частью моих владений. — но усмехаюсь кидая гость того самого граната себе в рот. — Но это относится только к этому фрукту. Он единственный, что растёт именно на моей земле.

— Я не понимаю. — опустила девушка вниз свои янтарные глаза. — А вот это яблоко же тоже выросло здесь, но его есть можно?

— Можно. Но Все мои сады растут на земле, которая как бы не находится именно в моём царстве. — пытаюсь объяснить метод пространственно временного смещения. — Помнишь те мёртвые земли?

— Да, ты недавно вернул им жизнь. — кивнули мне в ответ.

— Вот только они располагаясь в мире смертных, на самом деле находятся в моём царстве, с салами такая же ситуация, только наоборот. — украдкой любуюсь непосредственности сестры, этого мне на самом деле не хватало. — Ничто не хотело просто так расти в моём царстве, пришлось изворачиваться. Кроме гранатовых садов, благодаря одной давно встреченной нимфе, удалось дать им здесь жизнь. Но с тех пор Гранат стала более скрытной и застенчивой, редко с кто может её просто так найти.

— И чем же ты одарил бедную девочку? — Гестия подозрительно на меня покосилась, пойдя к заданному в её честь очагу. — Не поверю, что ты отпустил её не наградив.

— Я всегда буду рад видеть её в своём доме. — обезоруживающе (надеюсь) улыбнулся.

— Ты всех рад здесь видеть. Разница лишь в их состоянии.

— Теперь существуют драгоценные камни цвета тёмной крови под названием гранат. — верчу в руках те самые драгоценные камни, которых секунду назад там не было. — Я заметил, что люди «обожествляют» эти стекляшки, как и многие богини и женщины в целом. «Богатства», часто считая эти камни ценнее своих жизней. — Гестия не прерывала моей речи, а меня немного несло. — Аид — бог мёртвых, бог перерождения и бог богатства. Иногда сложно не начать ассоциировать себя с этим именем, столь близко вера людей подобралась ко мне. Но они правы я бог того, что сокрыто под землёй, в числе и этих камней. Но их жадные мыслишки не могут понять, что богатство — это не золото и не камни. Благодаря мне умерев они могут получить истинную драгоценность.

— Новая жизнь.

— Да. — соглашаюсь с сестрой, после чего усмехаюсь. — Но если бы они по настоящему поняли эту простую мысль, то многие боги внезапно стали бы богами богатства. Ты в том числе, Веста — богиня жертвенного огня и домашнего уюта.

— Ты как-то излишне негативно относишься к смертному роду. — Веста захотела поменять скользкую для богов тему, на более безопасную от споров. Не могу её винить.

— Наоборот. — поэтому не сопротивляюсь. — Нет никого, кто бы любил их больше чем я. И того, кто их ненавидел, тоже. Потому что нет больше бога, который знал бы всё на что способны смертные. Для них нет понятия добра и зла. Чёрного и белого.

—? — посмотрев на сестру, я встретил влиятельный взгляд.

— Любое бессмертное существо уже рождается с какими то знаниями. Человек нет. Он чистый лист, и не побыв истинно злым, он не может стать истинно святым.

— Но тогда, ты можешь отправлять из души куда пожелаешь, разве нет?

— А я и не сужу всех только по поступкам. — шокирую богиню. — Если на суд пришел грешник, то я смотрю раскаялся ли он и не сожалеет ли о поступках совершенных. Со святыми легче, их по поступкам, но и среди них попадаются кто сожалеет, что не согрешил, таких на поля асфодель.

— И как же попасть в твой город с башней? Или туда… — Гестия подняла палец вверх, показывая на Небо.

— Быть ребёнком, если говорить о Небе. — пожимаю плечами. — Для взрослых, максимум это город Аид.

— Я говорила, что фантазия у тебя так себе. — Гестия с чего-то поднялась из-за стола и начала гладить меня по голове. — Ну знаешь, как у хлебушка…

— И не один раз.

Хоть и показываю, что мне «тяжело», но и я и Веста понимали, что это всего лишь небольшая игра приятная обеим сторонам.

Спарта. Интересный город, как своей историей, так и жителями которые официально поклоняются Аресу Богу Войны, весьма иронично, что этот самый Арес и был своим самым ярым жрецом. Как и во многих городах, в Спарте находилось место и для других богов, в том числе и небольшая группа безликих жрецов. По правде говоря безликие жрецы имели место быть в любом из городов, будь то Афины, Спарта или же Троя. Произвести правильное захоронение для смертных было важно, а безликие жрецы были моими последователями.

Все началось многие годы назад, когда мне впервые помолились, помнится это было после того как я привёл Цербера к верности мне. Хорошее настроение, прекрасная природа, расслабляющий щебет птиц. И два смертных бедняка, отец молящий о помощи и дочь, что умирала от голода. Грязные, все в пыли, мужчина имел на шее сделанный из дерева, но сломанный амулет. Самый обычный смертный, с самым обычным желанием спасти дорогое дитя, солгу, если скажу, что это меня не задело, но не столь сильно.

Маленькая девочка у него на руках вызывала во мне больше эмоций, чётко чувствуются яркий божественный дар, нашей с Гекатой работы. Но не только это я ощутил, она была полубогом и от неё прекрасной внешне, так веяло так знакомым божественным «запахом».

Как и говорил раньше, у меня было хорошее настроение, да и в душе взыграла сентиментальность, наверное. Или просто сочувствие? Может и оно, но я помог им, в своей манере.

Когда до кончины дитя оставались мгновения, под обоими смертными выросла трещина в земле, куда они и упали, но в конце приземлились в разных местах. Девочка, как позднее выяснилось, по имени Любовь расположилась в одной из комнат моей башни, на мягком ложе и полностью исцеленая.

Отец по имени Горр проснулся недалеко от очереди душ следующих к паромщику Харону. Я предстал перед ним в облике тени.

— Нравится загробная жизнь? — прозвучал тогда мой вопрос, испугав тем самым Горра.

— Я умер? Такова моя судьба, побыть вечность в тёмном царстве? Надеюсь Любовь постигли сады блаженства. — смертный поднял на меня твёрдый взгляд, чем удивил на самом деле, после чего пал на колени не стесняясь слёз. — Скажи мне Тень, что с моим дитя, мою об этом я тебя.

— Ты думаешь, что вы мертвы? Ошибку совершил Горр, оказались живы вы. Но смертным в мёртвом царстве места нет. И что за сады блаженств, жду скорый от тебя ответ. — сам не заметил тогда, как моя речь стала более певучей. — И встань, смертный.

— Прекрасная Афродита подарившая мне Любовь, говорила, что после смерти нас ждут поля огней или Красные Сады самого Владыки Мёртвых, Аида Бога Смерти. Но кто ты Тень, проводник мой?.. О, нет, моя Любовь…

— Ты меня начинаешь утомлять, немного. — несдержавшись прошептал себе под нос, после чего буквально вспыхнул подземным пламенем. — ВСТАТЬ, В МОЕМ ЦАРСТВЕ!

— Владыка Аид… — все же встал Горр, когда я вернулся к облику Тени.

— Если тебе так легче можешь называть и Аидом, твоё дело. — зашёл к нему сбоку и закинув руку на плечо повёл его к очереди. — Знаешь ко мне редко когда молитвы доходят, но я услышал твою и решил все таки помочь. Хочешь вернуть свою дочь, и чтобы я организовал вам «долго и счастливо»?

— Д-да… ДА.

— Мне нравится твоя уверенность, парень. — легонько хлопаю его по плечам, он даже впечатался в каменный пол. — Но знаешь, у богов есть своего рода неписанные правила, одно из них звучит примерно так: «Хочешь получить что-то от бога, докажи, что достоин.». Я мог бы просто так отпустить вас, но таких случаев, как твой тысячи, всех отпускать не вариант. Поэтому ты готов слушать задание?

Проникновенно смотрю на него белыми провалами глаз на теневом лице. Горр вздрогнул, когда вслед за мной на него уставились все души, Харон и вроде Цербер.

— Да Владыка Аид, ради неё я готов на все. — последовал твёрдый ответ.

Я уже говорил, что мне нравится этот парень?

— Да, Владыка… — поворачиваюсь на голос и встречаюсь взглядом с Хароном.

— Я это вслух сказал? — на что последовал кивок от извозчика.

— Забудем. — оборачиваюсь обратно к Горру, чувствуя его настрой и раздуваю его решимость. — В моём царстве есть несколько рек. Ты принесёшь мне воду каждой из них, по отдельности или все разом, мне все равно. Как всем остальным богам было все равно на твоё горе, даже Афродите.

Решимость часто основана не столько на мыслях, сколько на чувствах и гнев не самое худшее из чувств.

— Тебе не помогут молитвы, в моих владениях живёт много Богов, но большинству из них плевать на твои мольбы. Как Харону, он скорее сбросит тебя в Стикс. — в доказательство моих слов одна из наглых душ, как раз полетела в реку душ. — Но больше богов, тебе следует бояться монстров. Дракониды, змеедевы, эмпусы, гончие, драконы и змии, простые демоны огнеметатели у меня здесь действительно богатая фауна. И самый страшный из них… Жадность.

Доведя потерянного смертного до Харона я бросил тому золотую драхму и толкнул вслед ей Горра. После чего подумал и бросил такую же монету самому Горру, а вслед двуручный меч воплотив тот из теней.

— Я не шутил, про чудовищ, парень…

— Но где мне вас искать, Владыка? — донёсся до меня растерянный голос Горра с борта отплывающего судна.

— Твоя принцесса будет ждать тебя на вершине самой высокой башни, запомнил? — интересуюсь в конце.

— Да, я запомнил. — голос смертного снова стал твёрже стали.

Может следовало сказать, что самых ценных принцесс охраняют самые злые и жадные драконы?

Что я могу сказать? У него получилось. И теперь, спустя многие века он ждёт меня в Спарте.