Феечка для железного дракона (СИ)

Глава 10

В детстве я очень любила мечтать о том, кем же мне стать, когда я вырасту. Причем вариантов у меня было много: то меня вдруг тянуло в ветеринарию, и я собиралась открыть свою ферму единорогов, уж больно мне нравилось единорожье молоко, то заявляла маме, чтобы та записала меня на курсы юных фейгвардейцев. В пять-то лет!

— Я буду боевым музыкантом, — говорила я, ударяя кулачком по столу, отчего пудинг в моей тарелке испуганно дрожал.

— Эйлин, ты же меняешь решение по сто раз на дню! — посмеивалась мама. — Успокойся. Музы еще укажут тебе твой путь…

И они указали. Вот только я и представить не могла, что у них такое злое чувство юмора! И почему их считают покровителями фей? Я ведь честно молилась им ежедневно, перед каждым экзаменом или концертом носила в храм свежайшие пионы, — цветок моего рода. То ли цветы им чем-то не угодили, то ли я. Потому что завели они меня в самый что ни на есть тупик. А как еще обозвать тот факт, что из меня сделали трофей на драконьем поединке?

— Если я одержу победу, герд Янброк, — торжественно сообщил Рондару Анрик на глазах у десятков зрителей, — то фея поедет со мной.

— Ключевое слово — «если», — парировал железный.

Я сидела на третьем ряду, вжимаясь в каменную скамейку, и не верила, что все это происходит со мной наяву. Рев перевозбужденной толпы, горящие глаза, жаждущие зрелищ… Проклятый Фервир! Похоже, на их арене никогда не проводили ничего кроме кровавых сражений. Нет бы концерты для разнообразия устраивали или театральные представления… Глядишь, и облагородились бы немного.

— Жгите, герд! — надрывался кузнец у меня за спиной, а парень слева просто орал дурниной, и непонятно было даже, болеет он так за Рондара или просто прищемил себе что-нибудь железными тисками.

Музы, как же я старалась предотвратить этот кошмар! Меня дракон, разумеется, не слушал. Даже в спальню к себе не пустил к вящей радости Маисы. Тогда я поспешно отправила бабочку в Тайфо. Мне было уже не до Найлы, я решила вызвать тетю Талею, — ей как никому было невыгодно терять защитника в лице Рондара. В конце концов, это она затеяла всю заварушку, сама столкнула два клана. Я понимала, что Талея Рондара не переубедит, но надеялась хотя бы, что ее появление отвлечет железного от разборок с Анриком. Начнутся долгие утомительные переговоры, и все забудут про первобытное выяснение отношений на кулаках. Ну, или что там делают драконы — огненными струями меряются?

Бабочка благополучно улетела, и тут до меня дошло, что даже если она очень поторопится, то в академии будет в лучшем случае к вечеру. А по ночам тетя Талея летать не любит, — мы, феи, всю жизнь проводим под ярким солнцем, и в темноте видим очень плохо. Я в свое время совершила пару ночных вылазок, вооружившись светлячками, и то все закончилось плачевно: сломанным крылом и развороченным кустом роз у библиотечного корпуса. Ректоресса бы на такое сумасбродство точно не пошла, к тому же фервирские горы — не самое безопасное место, тут уж если упадешь, то не в цветы, а прямиком на острые камни.

Пометавшись по комнате в отчаянных попытках придумать план получше, я вдруг вспомнила про Готрида. Да, он вел свою игру, и не самую честную, но все же Рондар пока еще ему доверял! Если кто и мог отговорить герда от драки, то только его старший родственник. Недаром ведь он ходит у своего племянника в советниках!

Как вскоре выяснилось, это была еще более глупая затея, чем вызвать тетушку. Слова Готрида до сих пор стояли у меня в ушах:

— Отказаться от поединка — признак трусости. Рондар должен выйти на арену. Но не переживай, если с ним что-то случится, я возьму тебя под свое крыло…

После такого тысячу раз подумаешь, что же хуже — подлый старый дракон или наглый молодой Анрик.

Словом, у меня осталась лишь надежда. Да уж, если бы мне еще неделю назад кто-нибудь сказал, что я буду молиться за дракона, я бы очень долго хохотала. А теперь вот мне было не до смеха. Я сомневалась, что музы станут помогать Рондару, но все равно дерзнула к ним обратиться. Всю ночь, — потому как уснуть я бы так и так не смогла, — я провела за разговорами с потолком. Точнее, с высшими силами, но со стороны это выглядело, будто я рехнулась окончательно и беседую с канделябром.

— Он не такой уж плохой, этот железный, — бормотала я, молитвенно сложив ладони и уставившись на каменные своды спальни. — Пожалуйста, пусть он хотя бы не проиграет! Если вам очень хочется, можно его чуть-чуть поджарить, но не слишком сильно. Все-таки он защищает академию фейских искусств…

Талея всегда говорила, что вера придает сил, но только если верить всей душой. Я честно пыталась! Вот только память все время подсовывала картинки с полуголым Анриком. Такая груда мышц! Неудивительно, что мне становилось страшно. И за Рондара, и за себя… Что-то мне подсказывало: выиграй Анрик на этом поединке, он со мной особо церемониться не станет. Потащит меня замуж, хочу я этого или нет. И будет… Как там он выразился? Будет высекать искры из наших тел, пока кто-нибудь из нас от этого не склеит крылья. Драконы-то женятся только один раз!

И сейчас, глядя как Анрик и Рондар расходятся на противоположные края арены, я чувствовала, как желудок скручивается тугим узлом. Не быть мне, похоже, ни заводчиком единорогов, ни боевым музыкантом, ни даже библиотекарем при академии…

— Довольна? — хлестнул меня пощечиной звенящий голос Маисы.

Конечно, почему бы напоследок не получить порцию унижений от любовницы Рондара?

— Безумно! — я повернулась к разгневанной женщине и невольно отшатнулась: косметики на ней было столько, словно она решила нарисовать себе второе лицо поверх первого.

От жары, что царила на трибунах из-за непосредственной близости к кузницам, капли пота выступали сквозь толстый слой пудры, отчего кожа Маисы напоминала пупырчатую шкурку жабы. Похоже, я зря напрягалась с рапсодией отторжения, — и без нее смотреть на эту женщину было довольно противно.

— Если его ранят, — процедила Маиса, потянувшись ко мне через плечо кузнеца, — я тебя убью, слышишь?

— Буду тебе крайне благодарна за это, — ответила я. — Мне и самой не улыбается стать женой Анрика.

— Женой?! — Маиса презрительно усмехнулась. — Так вот, на что ты рассчитываешь?

— Ты меня вообще слушаешь? Я не хочу…

— Ой, мне ты можешь не врать! — отмахнулась она, поморщив нос, отчего корка пудры пошла трещинками. — Все мечтают о браке с драконом. Стать его истинной избранницей до самой смерти…

— Вы, люди, может, и мечтаете, — отрезала я. — Потому что вы живете… Сколько? Лет восемьдесят? Сто? А мне бы пришлось терпеть этот кошмар, — кивнула в сторону арены, — не меньше пяти столетий. Оно мне надо?

Но Маиса, похоже, уже составила обо мне собственное мнение, и, что бы я ни говорила, разубедить ее в этом было невозможно.

— Запомни, фея, ты никому не нужна, — отчеканила она надменно. — Я знаю, что ты солгала мне. Ты спала с Роном, и не пытайся этого отрицать! Настроила его против меня, мерзавка… И если золотой победит, я лично ему об этом сообщу. Порченный товар никто не…

— Что?! — прервал поток угроз громкий возглас.

Мы с Маисой синхронно развернулись назад и увидели Логнара Гульдброка. Золотой дракон сидел через пару рядов от нас, и почему-то слова Маисы его крайне встревожили: он подался вперед, выпрямив спину, и смотрел на меня так, будто у меня рога выросли.

Тоже мне, блюститель нравственности! Даже если бы я и отдалась Рондару, ему-то не все ли равно? Любой дурак знает, сколько наложниц успевают сменить драконы за свою долгую порочную жизнь! А я, стало быть, сразу «порченный товар». Не двойные ли это стандарты, а?

— Вас это не касается! — выдала я, чувствуя, как горят щеки то ли от возмущения, то ли от страшной духоты.

— Да, она его любовница, — мстительно подтвердила Маиса. — Я бы на месте вашего товарища не стала драться за никчемную феечку, которая даже не может сберечь свою невинность для будущего супруга.

— Эй! — вскипела я. — Сама-то ты тоже особой бережливостью не отличаешься!

— Потому что Рондар и есть мой будущий супруг! — отбила удар Маиса.

— Хватит! — перебил нас Логнар, и я осознала, что на нас уже с интересом смотрят зрители на соседних рядах.

Похоже, наша перепалка с Маисой по накалу не уступала происходящему на арене: драконы еще не перевоплотились, а вот мы устроили знатную дуэль, только вместо огня пользовались словами.

Впрочем, Логнара, кажется, заботило вовсе не то, что мы отвлекаем народ от грядущего побоища. Он вскочил, забыв и обо мне, и о Маисе, и, сложив руки рупором, крикнул:

— Анрик! Стой! Надо все отменить!..

И это была первая разумная вещь, что я слышала от драконов за все это время. К сожалению, Логнар опоздал: даже со своего места я увидела, как засветился кулон на шее Рондара. Секунда — и вот уже огненное свечение перекинулось на его глаза, воздух вокруг заискрился от магических разрядов, и на арене возник мощный ящер, покрытый железной чешуей.

Я облизала пересохшие от ужаса губы, между лопатками проступил холодный пот, взмокли ладони. Может, обойдется? Вон он какой здоровенный! Янброки ведь неспроста сделали его своим гердом, наверняка он тут самый сильный…

Но не успела я убедить себя в превосходстве Рондара, как Анрик тоже перевоплотился, и вера в железного заметно пошатнулась. Золотой дракон встал на дыбы, сияя, как солнце в миниатюре. От блеска его чешуи болели глаза, размах крыльев внушал истинное благоговение. Не так часто мне приходилось видеть живых драконов, но вот Анрик отчего-то казался эталоном могучих рептилий. Величие с большой буквы.

Гул на трибунах немного стих, — подданные Рондара, похоже, теперь испытывали те же сомнения в победе своего повелителя, что и я. Анрик же явно наслаждался произведенным эффектом: он издал грозный рык, и от этого звука у меня завибрировали поджилки. Пресвятые музы! Так ведь и оглохнуть недолго! А слух в музыкальной магии — самое важное…

Но и этого золотому было мало. У меня возникло ощущение, что он решил добить Рондара без единого удара: Анрик изверг струю огня, и у зевак, что пришли поглазеть на поединок с лестницы второго этажа, вспыхнула одежда. Послышались крики, визги, остро запахло гарью, и откуда-то вынырнули стражники с ведрами воды, чтобы потушить первых болельщиков. Похоже, подобные инциденты были здесь обычным делом.

И пусть у драконов не слишком развита мимика, — по их неподвижным мордам трудно считать эмоции, — я догадывалась, что Анрик торжествует. По крайней мере, его огромные глаза с узкими змеиными зрачками так и горели превосходством.

У меня внутри все опустилось. Все надежды на спасение академии, вся вера в легенды о железных, — все это сдулось, будто воздушный шарик, и рухнуло куда-то к ногам сморщенной тряпочкой. Что ж, по крайней мере, в Аурвире я встречусь с Найлой…

И я уже принялась мысленно прощаться с родными, свободой и планами на будущее, как вдруг произошло нечто странное. Я даже не поняла, как именно это случилось: вот Рондар стоит напротив Анрика — и вот он уже за его спиной, а на широкой груди золотого красуется длинная проплешина без чешуи.

— Ха! — радостно воскликнул у меня над ухом кузнец, хлопнув себя по ляжкам. — Первое правило — не подставляй грудь!

— Анрик, сзади! — заорал Логнар.

Но это предупреждение золотому особо не помогло: он даже голову повернуть не успел, как Рондар огрел его крылом по спине. Удар был не столько болезненным, сколько унизительным: выглядело это, как самая обыкновенная затрещина. По трибунам прокатился смешок, а золотой взревел от гнева и обиды. Из его огромной пасти вырвалась новая струя огня, и на сей раз она была нацелена прямиком на Рондара. Я вздрогнула и зажмурилась, однако тут же со всех сторон послышались такие ликующие вопли, что я решилась-таки приоткрыть глаза.

И не зря: Анрик промахнулся. Лишь с левого крыла железного курился небольшой дымок, но для дракона, похоже, такая мелочь была не страшна. Железный поднялся в воздух и теперь кружил над своим соперником, словно ястреб.

Золотой еще дважды попытался огреть его огнем — и оба раза мимо. Рондар проявлял недюжинную ловкость, и это не могло не вызвать восхищение: до того умело он маневрировал с учетом его немалых габаритов.

Осознав, что с арены подпалить противника не удастся, Анрик тоже расправил крылья и взлетел. Похоже, именно этого и добивался Рондар: он стрелой кинулся на золотого. Драконы сцепились прямо над моей головой. Блеск чешуи слепил меня, рык и гомон толпы оглушали, и я уже не понимала, на чьей стороне перевес. Лишь в какой-то момент до меня донеслось клацанье зубов, а в следующее мгновение драконы здоровенным клубком с грохотом обрушились на арену.

Пыль стояла столбом, — проклятые фервирцы, неужто нельзя было убраться перед таким важным поединком? — то и дело отлетала в стороны выдранная чешуя. И, к ужасу моему, не только золотая, но и железная. Народ повскакивал со своих мест, Маиса что-то визжала, вызывая непреодолимое желание заткнуть ей рот туфлей, а я металась, вытянув шею и пытаясь хоть что-то разглядеть.

— Это нечестно! — прорезался в общем гуле голос Логнара. — У него магическое преимущество…

У кого преимущество и почему, я так и не разобралась, да и не особо пыталась. Теперь, когда пыль немного осела, я увидела, что Анрику удалось-таки подмять под себя Рондара, и из груди вырвался крик отчаяния. Будто в страшном сне я наблюдала, как нависает над железным гигантская морда с рассеченной ноздрей. Как раскрываются челюсти, обнажая окровавленные клыки. Чья это кровь?! Самого ли Анрика, или он-таки успел вонзить зубы в плоть своего врага? Ответа на этот вопрос я не знала. Лишь видела, как в глотке золотого зарождается желтое пламя. Один выдох — и он превратит Рона в обугленную головешку…

— Музы, помогите! — Я словно слышала себя со стороны.

И музы, похоже, тоже меня услышали. Потому что железный рванул со всей силы, выкатился из-под Анрика, и струя пламени ударила в то место, где секунду назад была голова Рондара. И пока золотой набирал мощи для нового залпа, железный коброй метнулся к сопернику, и его челюсти здоровенным капканом сомкнулись на горле Анрика.

Что тут началось на трибунах! Народ взвыл, размахивая кулаками, кто-то и вовсе подпрыгивал в каком-то забытьи, — весь этот рев с редкими всполохами восторженного свиста слился для меня в единый звук стихии. Я будто оказалась посреди бушующего океана и полностью утратила ориентацию в пространстве. Все вокруг меня превратилось в мутное орущее месиво, и я с огромным трудом в просвете между дергающимися в экстазе телами могла разглядеть происходящее на арене.

А происходило там нечто поистине жуткое: Анрик хрипел в агонии, изо рта его выступала розовая пена, голова неестественно запрокинулась назад, и я уже испугалась, что прямо сейчас Рондар его прикончит на глазах у толпы. Голову оторвет — и совершенно не метафорически. Нет, я радовалась, конечно, победе железного, но смотреть на жестокое убийство было выше моих сил. Подумать только: это ему Талея вверила безопасность фейской академии?!

Я поднялась с места, чувствуя, как меня трясет от гнева и омерзения и собралась уже уйти, как вдруг наткнулась на хищный взгляд драконьих глаз. Точнее, одного глаза: Рондар стоял боком, но смотрел прямиком на меня. И в ту секунду все будто замерло: суета вокруг, зеваки-болельщики, алчущие крови, — все это застыло для меня мухой в янтаре, словно музы применили сильнейшую временную магию. Я видела свое отражение в узком змеином зрачке и мысленно взывала к железному: «Остановись!»

С тех пор я не единожды вспоминала этот момент и силилась найти объяснение случившемуся, но сколько бы я ни пыталась, мне так и не удалось. Не знаю, совпадение ли это было, или Рондар и вправду услышал меня… Но он разжал челюсти и будто выплюнул Анрика из своей пасти, как собака — надоевшую игрушку. Золотой рухнул на пыльную арену безжизненной тряпочкой, со всех сторон послышались разочарованные стоны, однако Рондару было на них плевать.

Он вышел в самый центр поля боя, расправил крылья и издал громкий звук, похожий на воинственный клич или рев горна. Видимо, это означало конец поединка — и бесспорную победу железного герда.

Блеснул амулет на его груди, и Рондар вновь принял человеческий облик. А я ужаснулась: теперь, когда плотная чешуя не покрывала все его тело, стало заметно, как сильно он ранен. Из глубоких царапин сочилась кровь, левая рука повисла плетью, на шее виднелись ожоги. Впрочем, по сравнению с Анриком он был еще бодрячком: тот тоже успел перевоплотиться, но встать так и не смог. И лишь глухие стоны давали понять, что золотой до сих пор жив.

Трибуны зааплодировали, чествуя своего повелителя, и Рондар, помахав своим верным подданным, двинулся к выходу с арены.

— Мой герд! — верещала Маиса, расталкивая народ локтями и пробираясь к своему любовнику. — Я верила в тебя! Мой дракон!

Но повиснуть на «своем» драконе Маисе помешали. Как бы меня ни раздражал Логнар, сейчас я была даже рада, что он отпихнул Маису от железного. Ну какие ему сейчас объятия?! Ему бы срочно эликсир выпить… Надо глянуть, не завалялось ли у меня в вещах пару пробирок. Тетя Талея всегда была жуткой перестраховщицей и наверняка прислала мне целый сундук магических эликсиров на все случаи жизни: от бессонницы, ожогов, поноса…

— Это грязная победа, герд! — прогремел Логнар, когда я протискивалась мимо Рондара, чтобы вернуться в свою спальню и поискать что-нибудь от травм.

Я застыла, как вкопанная. У них что, совсем никакого самоуважения и гордости? Проигрывать — это тоже искусство, и золотым бы стоило его освоить.

— Умейте признавать поражения, — озвучил Рондар мои мысли. — Все видели, что я не использовал запрещенных приемов.

— На арене — возможно, — Логнар преградил ему дорогу. — Но я-то знаю, что вы сделалидопоединка.

— Я и не скрываю, что усердно тренировался. А теперь пропустите, мне надо в лечебницу…

— Нет! — Логнар будто нарывался: стоял, расставив ноги и выпятив грудь, и я уж испугалась, не собирается ли он вызвать железного на очередную дуэль. Учитывая состояние Рондара, еще одна драка его бы точно добила. — Вы использовали магию фей!

Железный медленно перевел взгляд на меня, и глаза его сузились. О, ну, конечно! Сейчас свалят все проблемы на меня!

— Флейта при тебе, Эйлин? — с тихой угрозой спросил Рондар.

— Откуда бы ей взяться, если ты ее потерял? — парировала я. Да, врать — некрасиво, но если бы я призналась, что припрятала инструмент на дне сундука с нотами, мне бы уже точно никто не поверил. — Если кто тебе и помог, то только музы! Да, Рондар, я молилась им о твоей победе. Но теперь об этом жалею!

И я развернулась на каблуках и направилась прочь.

— Музы? — донеслось мне вслед, а после раздался до обидного громкий хохот.

Ну и пожалуйста! Пусть смеется! Фиг ему, а не эликсир от ран. В следующий раз буду молиться о том, чтобы его молния ударила, — и посмотрим тогда, что смешного в музах.