Глава 9

Мой рассказ затянулся часа на три — аж до позднего вечера. При этом говорил не один только я. Иоши, Эйка и даже Нори при необходимости включались в повествование и разъясняли некоторые моменты. Сам я говорил, ничего не скрывая, опуская лишь малозначимые детали, которые никак не влияли на текущую ситуацию.

Странное и такое необычное чувство… Когда тебя слушают больше полусотни разумных, и каждому из них ты доверяешь как самому себе. Здесь просто не может быть предателей. Ведь Сэт в случае победы сотрёт Аокигахару с лица земли, а без Синего Леса ни один оборотень выжить не сможет. Именно поэтому всех так поразило «предательство» Аты четыре тысячи лет назад.

Впрочем, никого моя подруга не предавала, и об этом я рассказал в первую очередь. Затем поведал о своём появлении здесь. О гибели Аби, о событиях в Ки, поездке в Хейанкё и смерти бога-предателя. Рассказал о Каннон, о возвращении Хоны и Салисэ, о посещении храма Нактиса и о гибели Владыки Отчаяния.

На протяжении всего рассказа никто не задал ни одного уточняющего вопроса. Ёкай слушали молча, лишь иногда изменяясь в лице и от их взглядов мне становилось не по себе. В глазах оборотней холодная злость мешалась с убежденной решимостью, и все это тонуло в какой-то чудовищной, нереальной надежде.

Четыре тысячи лет они жили, не имея возможности отомстить и очистить свой дом от тварей из Нижнего Мира. Видели, как этот дом хиреет, разрушается на глазах, но не могли этому помешать. Сейчас эта возможность появилась. Забрезжила на горизонте тонкой полоской едва различимого света. Да, без Нактиса и Сару шансы победить — призрачные, но ёкай готовы идти до конца. Умереть, если это понадобится. Ну а я сделаю все возможное, чтобы вернуть и Хозяина Леса, и своего господина! Я ведь тоже готов ради этого умереть…

—… Девятихвостая оставила мне артефакт и посоветовала посетить этот храм, — подытоживая сказанное, пояснил я. — Пройдя через границу, мы сразу же направились к Минамигучи. Дальше вы уже знаете.

Закончив говорить, я огляделся и хмыкнул. На лес уже опустилась ночь.

Народ молчал, переваривая услышанное. Было слышно, как скрипели, засыпая, деревья, плескалась в озере рыба, да ухала где-то вдали проснувшаяся сова.

Первым молчание нарушил староста. Иори шумно вздохнул, кивнул на храм у меня за спиной и, посмотрев в глаза, поинтересовался:

— И как же ты собираешься вернуть Хозяина Леса? А то мы тут за полгода чего только ни пробовали делать, но все без толку.

— Точно не знаю, — пожал плечами я. — Кодама в видении показала мне это святилище. Я должен подойти к алтарю и дотронуться до него. Возможно, при этом что-то почувствую.

— И когда ты собираешься это сделать?

— Да вот прямо сейчас и попробую, — я оглядел притихших ёкай, встретился взглядом с Иори и попросил: — За мной ходить не нужно. Подождите все здесь.

— Да, хорошо, — староста кивнул. — Мы подождем. И удачи тебе, самурай.


В темноте храм Сару был похож на огромный шалаш, ну или на навес, под которым крестьяне прячут от дождя сено. В воздухе одуряюще пахло травами, ярко светила висящая над лесом луна.

Направляясь к святилищу, я еще раз прокрутил в голове то видение, и понял, что не видел тех манипуляций, которые проводил с алтарем мой двойник, поскольку все время находился у него за спиной. Впрочем, вариантов там не так-то и много. Нужно либо дотронуться до алтаря, либо что-то на него положить. И надеюсь, никаких волшебных слов при этом произносить не придется.

Усмехнувшись своим мыслям, я задумчиво посмотрел на луну, и меня вдруг накрыло чувство нереальности происходящего. Почти как тогда — в Мрачном лесу, на стоянке. Этот сарай впереди, луна, озеро, лес… Оно ведь почти ничем не отличалось от Подмосковья! Уехал на старую дачу, сошёл с ума и напридумывал себе всю эту Японию⁈ М-мать!

Остановившись в десяти метрах от святилища, я пару раз глубоко вдохнул, успокаиваясь. Затем обернулся, посмотрел на ребят, выдохнул и отправился дальше.

Все это херня. Псих бы видел разные картины, и вряд ли бы заморачивался на тему своей адекватности. Тут дело в другом.

С приближением развязки нервы летят по известному женскому органу. От свалившейся на голову ответственности человек во мне пребывает в нескончаемом стрессе. Вот и чудится не пойми что.

Не, ну а как тут оставаться спокойным? Вот что мы все будем делать, если у меня не получится вернуть Хозяина Леса? Ведь только Сару сможет нормально управлять армией ёкай, и лучше него никто не сможет использовать Силу Синего Древа.

Местные полгода пытались вернуть Хозяина Леса, но у них ни хрена не вышло, и совершенно не факт, что это получится у меня. М-да…

Подойдя к алтарю, я внимательно его осмотрел и замер в нерешительности.

Нет, сам алтарь практически не отличался от того, что был в храме Нактиса. На том, правда, трещин и сколов было побольше, но их хватало и здесь. Одна — так вообще очень глубокая и прямо по центру потемневшего камня. Со стороны кажется, что алтарь расколот напополам, и… блин! Какое мне до этого дело? Тут проблема в другом: что произойдёт, когда я положу на него руку, и с хрена ли вообще что-то должно произойти?

Алтарь в храме Нактиса откликнулся, узнав мою кровь, но здесь-то такой трюк не прокатит? Или… Мысленно выругавшись, я положил левую ладонь на алтарь, подождал полминуты и выругался повторно.

Ничего! Ни Сару, ни каких-то откровений на тему его возвращения. Просто камень как камень: гладкий и довольно прохладный.

Пожав плечами, я вытащил вакидзаси, разрезал ладонь и снова положил ее на алтарь. Постоял с минуту и, не дождавшись реакции, задумчиво почесал правую щеку.

Собственно, все как я и предполагал, и у меня, по сути, остался только один вариант. Обломок клыка Рюдзина… — он же должен помнить Сару? Ну или хрен его знает, как оно должно тут сработать.

Сняв с шеи артефакт, я покачал его на ладони и попытался вспомнить, что он мне показывал в первый раз? Возможно, отгадка кроется в тех видениях? Хотя… Что там было? Картины мира и его обитатели: люди, ёкай, асуры… И под конец я ощутил себя летящим в сторону гор.

Всех этих разумных Великий Небесный Дракон наблюдал в своих странствиях, ну а то ощущение полёта — ему тоже есть объяснение. Я же могу превращаться в любое существо этого мира, при условии, что мне хватит на это Силы. Обломок клыка — несет в себе информацию о драконе. Моя сущность очевидно ее как-то переработала, и я почувствовал себя драконом в видении. Ну да… В реальности-то я никогда перекинуться в него не смогу. Ладно, хрен с ним с видением! Обломок ничего мне не показал, но тогда…

Я ещё раз оглядел алтарь, положил на него артефакт, и с надеждой в голосе произнёс:

— Ну, давай, Сару — возвращайся! Тебя тут все заждались!

Никакой реакции не последовало. Хозяин Леса молчал. Пожелтевший обломок кости в деревянной оправе сиротливо лежал на потрескавшемся алтаре. Грустно улыбалась с неба луна.

Это было неправильно! Несправедливо! Сущее с его гребаными загадками и условиями уже достало меня вконец. Я ведь уже освободил Хозяина Леса в том поганом Чертоге, и это далось нелегко. Потерял товарища, едва не погиб сам… Неужели этого мало⁈ Теперь из-за этих скотских загадок под вопросом выживание всего Синего Леса, а я не яйцеголовый, чтобы их тут отгадывать.

Я майор спецназа, самурай, и у меня свои методы решения.

С трудом сдержав накатившую ярость, я подобрал артефакт с алтаря, подкинул его на ладони и зло усмехнулся. Говорят, что такие предметы обладают собственной волей? Вот это мы сейчас и проверим!

Ещё раз подкинув обломок клыка на ладони, я оскалился и зло прошептал:

— Или ты поможешь мне вернуть Хозяина Леса, или отправишься в небытие! Выбирай! — Произнеся это, я размахнулся и с силой приложил артефакт об алтарь. Грудь и запястье обожгло холодом, ладонь рванула резкая боль, но что она — когда на кону выживание твоего Дома⁈

Не обращая внимания на испуганные крики за спиной, я ещё два раза приложил артефактом о камень. Затем бросил на алтарь оставшийся в руке обломок кости, стряхнул на землю остатки деревянной оправы и выхватил Райто.

Это не будет святотатством. Отказываясь помочь, этот жалкий обломок кости перестал быть тем, чем являлся. И пусть Сущее засунет его себе в задницу!

— Ты… больше… не нужен! — прорычал я, вскидывая меч для удара, и в этот раз артефакт соизволил проснуться.

Вспыхнув ярко-салатовым светом, обломок кости взлетел над алтарем и завис в полуметре напротив. В следующий миг мое тело скрутило от боли и из груди вырвалась угольно-чёрная капля. Та самая — из Чертога, что поднялась над трупом Сару и растворилась во мне.

Вытянувшись в тонкую ленту, эта непонятная хрень впиталась в обломок клыка, и из него наружу вылетели два салатовых шара.

Один тут же упал на алтарь со звуком разбившегося яйца и растёкся по камню, заливая все вокруг ярко-зелёным светом. Второй — метнулся ко мне и разбился о стальную пластину на груди, плеснув в лицо резким травяным запахом. В следующий миг луна резко увеличилась в размерах, и я снова ощутил себя летящим к каким-то горам.

Тот же пейзаж: мрачное небо, солнце за облаками… Только сейчас все было не так. Нет, я по-прежнему чувствовал сопротивление ветра на крыльях, видел горы в малейших деталях, но в этот раз тело было чужое. Меня словно тащили как куклу на нитках, ну или запустили навроде бумажного самолетика. При этом горы впереди казались плохими… мертвыми. Я словно летел на кладбище, прямо в выкопанную могилу.

Глухая, чёрная тоска захлестнула сознание, но проснувшаяся злость тут же вымыла из головы эту липкую муть. Нет ничего хуже беспомощности, и воли меня никто не лишил! Чудовищно напрягшись, я попытался перехватить на себя управление этим огромным телом. Не понимал для чего, но точно знал, что сопротивляться необходимо! Даже здесь, в видении, Сущее не заставит меня отступить! Возможно, от этого зависит возвращение Хозяина Леса? Не знаю, но даже если и нет…

Это было похоже на попытку сдвинуть скалу. От жуткого напряжения у меня потемнело в глазах. Горы впереди раздвоились и превратились в размытые пятна. Раз за разом я тянулся к своим рукам и ногам, забыв, что их у меня сейчас нет. Пытался открыть пасть, ну или заставить себя потерять сознание. Ведь это тоже будет неплохим результатом, поскольку в таком состоянии я лететь не смогу.

Эта борьба продолжалась целую вечность, и в какой-то момент незримый кукловод не выдержал — отступил! Сознание прояснилось, и я понял, что лечу вниз. Все так же раскинув крылья, но это не было похоже на запланированную посадку. Многотонная туша пикировала на равнину у склона ближайшей горы, словно подбитый бомбардировщик. Прямо подо мной извивалась широкая лента реки, угрожающе торчали на ее берегах угловатые скалы.

Мысленно улыбнувшись и показав Сущему средний палец правой руки, я приготовился к переносу в своё привычное тело, когда вдруг включились инстинкты.

Ну да… Просто так подыхать никому не охота. Ни лису-оборотню, ни дракону в непонятном видении, и Сущее может пойти по известному адресу.

Когда до земли оставалось чуть больше ста метров, в голове словно рванула граната. Оцепенение спало, и я, взмахнув крыльями, вышел из пике и полетел вдоль поверхности реки на восток.

Не знаю уж, что чувствуют драконы в полёте, но я — человек — испытал безумный восторг и злое удовлетворение от случившегося.

Впрочем, в полной мере насладиться этими чувствами мне не дали. Ноздрей вдруг коснулась резкая вонь, и картинка тут же погасла.

— Он здесь! Я его чув-ствую! — голосом Нэко промурлыкала темнота. — Сейчас будет ру-гать-ся.

«Ну да, как тут, блин не ругаться», — мысленно хмыкнул я и, отпихнув от лица Эйкину вонючую тряпку, принял сидячее положение.

Вокруг творилась какая-то жесть. Впереди что-то трещало и хлопало, в воздухе висел отчетливый запах озона, со всех сторон доносились испуганные возгласы.

Зрение восстановилось практически сразу, и я, что называется, выпал в осадок. Выматерился, протер рукавом глаза, но все осталось как прежде. Храм Сару превратился в гребаную дискотеку.

На месте алтаря лежала груда обломков, которые светились ярко-зелёным светом и разбрасывали вокруг себя сотни маленьких огоньков. Висящие между деревьями симэнава превратились в елочные гирлянды. Прибежавшие в святилище ёкай стояли вокруг с охреневшими физиономиями и испуганно смотрели на творящийся цирк.

Относительно спокойными выглядели только Эйка, Иоши и Нэко. Кошке — так вообще все до лампочки, если оно никак не касается меня, а лисица с енотом просто привыкли. Ну да… Там, где я — всегда начинается праздник! С блэкджеком, фейерверками и прочими прелестями.

— Он пришел в себя⁈ — стоящий неподалёку старейшина, очевидно, насмотрелся на развалившийся алтарь, обернулся и нашёл меня взглядом.

В глазах мудзина отчаяние мешалось с какой-то детской обидой. Я словно мороженное у него отобрал, ну или же не взял на рыбалку. Ну да… Их всех понять можно. Светится оно, конечно, красиво, но ситуация ужасная. Алтарь развалился, обломок клыка хрен знает где, и непонятно, что вообще происходит. Артефакт, очевидно, понял, что я не шучу и с перепуга заглючил? Очень похоже на то, но в любом случае нужно что-то сказать. Иначе они все с ума тут сойдут от этого представления.

Убрав меч, который все еще находился в руке, я поднялся на ноги и, посмотрев Иори в глаза, устало покачал головой:

— Не знаю, что происходит, но надеюсь…

Договорить я не успел, поскольку дальше началось что-то совсем уж невероятное. Зелёное свечение перекинулось на деревья, проползло вверх к кронам, и ночь сменил салатовый день.

Наплевав на Ньютона с его Законом всемирного тяготения, обломки алтаря взлетели и, рассыпавшись в пыль, образовали большое зелёное облако. Мгновение, и все прекратилось. Храм перестал светиться, симэнава повисли рваными нитками, алтарь исчез, а на его месте материализовалась туша огромного медведя.

—… надеюсь, все будет хорошо, — в повисшей тишине закончил я свою мысль. — Вернее, оно уже… это…

Сару был слабо похож на то чудовище из Чертога. Там было что-то среднее между волком лисицей и обезьяной, а здесь — натуральный медведь! Размером с пазик[1] и весом никак не меньше пары тонн! Хозяин Леса был настолько огромен, что все земные гризли смотрелись бы рядом с ним безобидными медвежатами. Сейчас он спал — о чем можно было судить по мерно вздымающимся бокам. Знакомый обломок кости лежал у него перед мордой.

— Что уже? — старейшина непонимающе нахмурился. Услышал за спиной невнятные возгласы, оглянулся, отпрянул и снова посмотрел на меня.

Не только он… Все ёкай повернули ко мне свои головы, и эти взгляды я запомню надолго. Неверие, радость и страх… Словно я сейчас махну рукой, и эта туша исчезнет. Типа поманил ребенка конфеткой, ага… При этом Иоши и Эйка тоже смотрели как дети, а уж они-то…

— У тебя получилось! — радостно воскликнула опомнившаяся первой волчица и, подбежав, повисла у меня на шее.

М-да… Видимо не зря мы с Сущим играли в эти странные игры. Впрочем, ради такого финала я готов еще полетать. Хоть драконом, хоть вороной — мне не принципиально.

Прижав подругу за талию и чувствуя себя абсолютно счастливым, я улыбнулся, и в этот момент ёкай наконец ожили. Площадку под навесом огласили крики радости и сдавленные рыдания.

Ну да… Четыре тысячи лет — это очень немаленький срок. Мне сложно даже представить…

— А ну, успокоились! — громкий крик старосты оборвал начавшееся было веселье. Мудзина обвёл взглядом притихших соплеменников, махнул рукой в сторону леса и приказал: — Все уходим в деревню! Сару-сама нужно прийти в себя и не стоит смущать его своим присутствием. Здесь останутся только Мунайто и маленькая госпожа! — Иори посмотрел на меня, перевёл взгляд на Нэко, кивнул и с улыбкой на губах направился к недалекому лесу.

Со стороны было видно, что мужика так и подмывает сотворить какую-нибудь глупость. Обернуться медведем, прореветь небесам благодарность, а потом бежать по лесу, не разбирая дороги и чувствуя, что на плечах больше нет груза прошедших тысячелетий. Хозяин Леса вернулся домой! Значит все дерьмо уже позади! Екай выстоят и вышвырнут тварей из своего дома! Надежда превратилась в реальность!

— Очень жаль, что нам нельзя сделать это прямо сейчас, — прошептала мне на ухо Мика. — Но, как бы то ни было, я очень рада, что ты у меня есть.

Девушка поцеловала меня в щеку, отстранилась и, подмигнув, пошла следом за старостой.

Я посмотрел ей вслед, вздохнул и покачал головой.

История повторяется, да… Я снова остался без сладкого, но сейчас все немного не так. В прошлый раз, в усадьбе Кавакаси, я не очень верил, что у нас с ней что-то получится. Слишком уж сказочным оно выглядело тогда. Сейчас я точно знаю, что Мика создана для меня, но проблема в другом. Свою личную жизнь я смогу устроить только после победы. После того, как Нактис вернётся, и Северный лес будет очищен от тварей. И как бы оно пафосно ни звучало, Синий Лес и возвращение бога Луны для меня намного важнее собственной жизни, и я отдам ее, не задумываясь, ради нашей общей победы. Люди ведь не меняются… Даже если они становятся ёкай.

В общем, с личной жизнью пока что каникулы и непроглядный туман впереди. Жаль, конечно, что у меня нет тех пятидесяти лет, о которых говорил Хосу-сама, но просто так я подыхать не намерен. С Силой ли, или без неё — меня не так-то просто убить. Так что не хрен тут заморачиваться. Вот победим — и сразу отпрошусь у Нактиса в отпуск. Заберу всех своих женщин и свалю с ними в горы. Так чтобы все сразу: и тёплое, и мягкое, и чтобы рожа обязательно треснула!

Улыбнувшись своим мыслям, я подмигнул Нэко, перевёл взгляд на спящее неподалёку чудовище и озадаченно почесал щеку.

Вот в душе не имею, почему Иори решил оставить здесь только меня. Самого бесполезного в подобных, блин, ситуациях. Даже от Нори толку было бы больше. Он же книжки какие-то там читал и союзный договор с Лесом выучил наизусть, но отдуваться опять старшему брату.

Ёкай — служители храма — тоже свалили. Только мы с кошкой… Стоп! А что, если меня оставили за компанию с ней? В том смысле, что здесь нужен не я, а она? Слишком это притянуто за уши, но вдруг…

Усевшись на траву в пяти метрах напротив морды медведя, я подозвал Нэко и, кивнув на Сару, поинтересовался:

— Ты знаешь, когда он проснётся?

— Нет, — девочка покачала головой, затем облетела вокруг спящего медведя и, вернувшись ко мне, пояснила: — Он сей-час вспомни-нает себя и прос-нется, как только вспом-нит. Мо-жет быть, через день, мо-жет быть, через год.

— Через год⁈ — выдохнул я, как только до меня дошёл смысл сказанного. — Ты точно ничего не напутала? Он же умрет без еды и воды.

— Мудзи-на не ум-рет, — опустившись на траву, ответила девочка. — Они могут дол-го без еды и воды.

Ну да… Медведи же зимой впадают в спячку, и вряд ли они во сне что-нибудь жрут. Лапу вроде сосут — но это не точно. Да и на хрен мне эти подробности, если здесь не бывает нормальной зимы? Лапу они там сосут или что-то ещё — совершенно не важно! Что мне, сука, делать сейчас⁈ Тут и день-то упущенный может обернуться фатальными последствиями, а через год ему и просыпаться уже не понадобится. Блин! Ну вот на хрена мне все эти квесты сдались⁈

— Слушай, а мы можем как-нибудь его разбудить? — я кивнул на Сару и перевел взгляд на Нэко. — Проснётся — и мы ему все напомним. Чего ему во сне себя вспоминать?

— Нель-зя, — покачав головой, промурлыкала кошка. — Если мы его прос-нем, он ста-нет чудови-щем. Сару-доно должен проснуть-ся сам.

— Да еп! — я выдохнул, обвёл взглядом окрестности, и с силой провёл ладонями по лицу.

Должен же быть какой-то выход! Ну нельзя ему столько времени спать! Стоп! Я снова посмотрел на Нэко и поинтересовался:

— Ты назвала его Сару-доно. Что-то вспомнила? О нем? О себе?

— Да, — девочка кивнула. — Сару-доно — друг, сэнсэй, стар-ший брат! Я его вспом-нила. Себя — нет.

М-да… Опять в молоко… Я вздохнул, почесал щеку и в этот момент мой взгляд натолкнулся на обломок клыка. Артефакт сиротливо лежал перед мордой медведя, и прикидывался, что он тут совершенно не при делах. Не, он нам, конечно, помог, и спасибо ему за это, но любое начинание нужно доводить до конца!

Поднявшись на ноги, подошёл к медведю, подобрал с травы обломок клыка и, обернувшись, поинтересовался:

— Слушай, Нэко! А если Хозяина Леса разбудит артефакт? Он же не даст превратиться в чудовище?

— Не даст, — подтвердила предположение девочка. — Но как он его раз-будит?

— Легко, — я усмехнулся, подкинул обломок клыка на ладони, затем наклонился и с силой приоткрыл медведю пасть.

Только так! Нестандартные задачи требуют нестандартных методов их решения. А поскольку никто тут не намерен ждать у моря погоды, остаётся только один вариант. Вернее два, но надеюсь, что второй не понадобится.

Уважительно хмыкнув при виде жутких клыков, я засунул артефакт Сару в пасть, отпустил челюсть и отошёл в сторону.

Вот даже не знаю, что думает обо мне этот обломок кости, но подозреваю что там один только мат. Ну да… Сначала собирался ударить мечом, потом засунул непонятно куда. Но это же не я плохой? Это все — обстоятельства.

— Ты дума-ешь это помо-жет? — кошка, молча наблюдавшая за всеми этими манипуляциями, зависла передо мной и удивленно вскинула брови.

— Думаю, что у нас нет времени ждать его пробуждения и нужно использовать любую возможность. Что-нибудь да сработает.

Собственно, оно и сработало. Хотя совсем не так как задумывалось…

Почувствовав у себя в пасти посторонний предмет, медведь шевельнул челюстями, шумно вдохнул воздух и… дернулся.

Мотнув своей огромной башкой, чудовище рвануло когтями дёрн, вскочило на ноги и, выгнув шею, выкашляло обломок кости на траву.

— Ну вот! И это не я его разбудил, — осторожно произнёс я и на всякий случай отошёл от медведя подальше.

Не, ну а хрен его знает, что там спросонья в башке. Он же за четыре тысячи лет во сне навидался всякого. Пока прочухается, пока поймет, что я не враг… К тому же, еще непонятно, что, собственно, происходит. А ну как Сущему плевать на мои логичные доводы, и Сару превратился в чудовище? Не хотелось бы, конечно, такого исхода, но тут уж ничего не попишешь. Видят боги, я пытался сделать как лучше.


Всем привет! Напоминаю, что мне по-прежнему нужны ваши комментарии. Спасибо!


[1] Пазик — сленговое название ПАЗ-3205 — советского и российского высокопольного автобуса малого класса производства «Павловского автобусного завода».

Загрузка...