Зюзя. Книга вторая

Глава 4

Постепенно истерика прошла, заменив себя пустотой. Словно часть меня отрезали. Умерло внутри что-то. Ещё раз, без всякой надежды попробовал уговорить псведорусичей меня пропустить, теперь уже чтобы в последний раз проститься. Снова отказ, даже в просьбе повторно встретиться с отцом Андрианом. Он, похоже, и сам со мной общения не искал. Вон, как быстро в фортике скрылся.

– Так бывает. Ты прости, если что. Для собачки твоей сделали всё, что могли, – печально произнёс кто-то из сектантов. – Не спасли животную… И не вздумай могилку искать – только беду на свою голову накличешь! Далеко она. А порядки наши сам знаешь… поймают – пощады не жди.

Пришёл тёзка, протянул мне котомку. Я, даже не заглядывая внутрь, машинально её взял и, не прощаясь, словно сомнамбула, пошёл обратно по дороге, не особо задумываясь о том, что в посёлке мародёров меня не ждут.

В голове прочно засел вопрос: «Вот что я нашёл такого в Зюзе, что за месяц с хвостиком нашего знакомства прикипел к ней всем сердцем?». Но внятного объяснения так и не смог придумать, кроме одного, простого. Наверняка есть ещё множество вариантов, более правильных и украшенных витиеватыми и пафосными словами, однако мне и первого хватит. Доберман – единственное существо за последние десять лет, которое было со мной рядом по своей воле и ничего от меня не требовало. Она приносила только добро, не прося ничего взамен. Сказки не в счёт. Для меня умение быть рядом с кем-то без корысти – и есть идеал дружбы и семьи. Остальное от лукавого.

Теперь про поминки… Я хоть Зюзиного тела и не видел, но, если добердевочка жива – она меня найдёт. Мир перевернёт, а найдёт. А если нет? Не хочу верить, восстаёт всё внутри против этого, но всё же… Нет! Она – жива! Мне здешние мужики все уши прожужжали, что местный пастырь животных обожает, ни за что не обидит. Даже если он соврал – пусть! Лишь бы ушастую выходил – всё прощу!

А если наступить на горло эмоциям, то придётся признать: её состояние в момент встречи моей с сектантами было критическим. Если… Если да, и я только что узнал правду? Тогда однозначно, смерть моей подруги должна быть отмщена. Не хуже, чем разумные за послушника Алексея должок вернули. Вот только кому мстить? Сектантам, которые нашли и вывели на гарнизон банду Михалыча? Михалычу, который всю эту гадость спланировал и притворил в жизнь? Неизвестному стрелку, смертельно ранившему Зюзю? Васильевичу, который тогда привёл всю свою кодлу для уничтожения группы Коробова? Кому???

На всех меня точно не хватит и устраивать войну со всем окружающим миром глупо. Мне не нужна героическая смерть, мне нужна месть. А у мести должно быть лицо, в которое можно выстрелить. Не знаю почему, но сознание упорно подсовывало сморщенную мордочку старого машиниста, и в ушах периодически раздавался его мерзкий, липкий смех.

Прав был волчара, ох как прав! За своих надо мстить так, чтобы небо содрогнулось!

Как только я выбрал конкретный, реальный объект для своей ненависти, сразу стало легче. Мысли из философско-абстрактных перетекли в практическую плоскость. Как проще, с гарантией, угробить старого пердуна? В посёлке – не вариант, на паровозе… На паровозе! И паровоз под откос! Как я про него забыл! Чтобы ахнули, суки!

Васильевич и паровоз, паровоз и Васильевич… Обоих угроблю, или я не Витя Кривой. У меня теперь даже кличка разбойничья, так что сами виноваты. И начну именно с самоходной железяки. Почему? Потому что она большая.

Интересно, где можно взять учебник «Как пустить паровоз под откос при помощи верёвки, травы и отборного мата»? Наверное, нигде. А он мне бы очень сильно не помешал сейчас. Хорошо, что я знаю о паровозах? Что они довольно сложные в управлении и как работают рычаги и всякие манометры – я без понятия. Знаю, что пар приводит в движение колёса и чумазый кочегар периодически бросает уголь в топку. И всё. Плохо. Наверняка ведь эту сложную конструкцию можно запросто обездвижить, если понимать, как.

Ладно, думаем дальше.

Ездят они где? По железной дороге, по рельсам. Если открутить рельс – поезд под откос пойдёт? На скорости – обязательно. Вот только в одно рыло открутить рельс, спилить все крепёжные болты – не реально. А пилить придётся -потому что если состав ехать будет медленно, то рельс может и не соскочить с креплений. Уносить в сторону опасно – могут заметить, да и не сдвину я эту железяку. В войну партизаны проще делали – минировали, и всех делов. Только где мне тротил взять? Опять в мечтания ударяюсь…

Остаётся последний вариант – сжечь. Если и не до основания, то вреда всяко много будет. И паскудник-машинист там же отираться будет… Он – главная цель! Пусть ему отрыгнётся по полной… Что же, план «минимум» есть, цель есть, приступим! Я сошёл с дороги и двинул на восток. Там, по моим расчётам, находилась железная дорога.

Следующие четыре дня я практически не ел, не спал, рыская по округе, словно дикий зверь. Скоро закончится месяц перемирия с волками, надо бы свалить из этих мест подальше, но это меня сейчас совершенно не волновало. Я должен отомстить, просто обязан!

Обшарил три небольшие деревеньки, которые обнаружил, пройдя по старым, прочти проглоченным наступающей природой, дорогам. Результаты были неутешительные. Практически всё, что представляло хоть какую-либо ценность, вывезли местные. Но мне много и не нужно. Удалось найти относительно нормальные спички, несколько кухонных ножей; ржавеньких, но прочных. Осмотрел, оставил два самых длинных. Подобрал и старую матерчатую сумку, и тёмно-коричневое, пропахшее мышами и плесенью, покрывало. Ну и новой повязкой на глаз обзавёлся, куда же без неё!

И, наконец, удача изволила улыбнуться. Когда, уже особо ни на что не надеясь, зашёл в неприглядный сарайчик, то увидел искомое. Две литровые бутылки растворителя. Проверил – закрыты плотно, не воняют. К таким вещам мужчины в своих мастерских всегда относились бережно, согласно технике безопасности. Обыскал тщательнее – и наградой за усердие стали ещё две, почти пустые. Перелил их в одну ёмкость, с удовольствием вдыхая тяжёлый, химический запах, так знакомый мне по отцовскому гаражу. Подпалил пару капель на пробу – горит, как ему и положено. Обнаружилось там, в сарайчике, и немного, литра три, машинного масла. Совсем хорошо, только одно плохо – слабенький я. Долго такой груз не смогу носить.

Остаток дня и ночь потратил на сон, набираясь сил, а с первыми лучами солнца вышел к железной дороге, обнаруженной на второй день забега по ненаселённым пунктам, и потопал на юг. В одной руке нож, в другой увесистая сумка со всяким разным. Километров через пять показался посёлок. Быстренько сделал простой тайничок, в котором припрятал набранное барахло и медленно, ползком, подобрался как можно ближе к цели.

Укрытием выбрал кусты на обочине старой дороги, примерно в полутора километрах от первых дворов. Ближе нельзя – огороды. Но это и хорошо – там, где люди с утра до вечера в земле копаются – растяжки или мины обычно не ставят.

Из моего наблюдательного пункта было отлично видно, что железная дорога делит посёлок на две части, и обе они жилые. Туда-сюда постоянно сновал народ. По одному человеку, иногда парой, однако стало кристально ясно – днём не подобраться, заметят. К тому же поперёк путей была растянута егоза в одно кольцо. Для человека она препятствие небольшое, а вот для твари – не знаю. Кто-то перепрыгнет, кто-то нет. Думаю, больше для порядка её тут положили – чтобы отпугивать. Прошёлся глазом вдоль проволоки – ага, концы не закреплены ни к чему, просто к забору примыкает. Значит убирают, когда состав в эту сторону едет или с лопатами на войну с урожаем выходят. Отлично! С проходом определился.

Меня поначалу удивило отсутствие охраны на въезде или следов её пребывания – кострищ, навесов, скамеек; да чего угодно, указывающего на несение местными караульной службы. Однако, пораскинув мозгами, я понял, почему так. Слишком затратно по людям получалось. Как раз возле моего укрытия рельсы начинали ветвиться, превращаясь в районе домов в целый лабиринт из съездов, сплетений, стрелочных переводов, ответвлений и прочей железнодорожной премудрости шириною метров сто, не меньше. К этому надо добавить ещё и насыпь, и далеко не узкие улицы вдоль жилых строений. Много выходит. Как ни крути, получается, что по-хорошему надо справа от путей пост ставить, слева от путей пост, на самих путях тоже кого-то садить придётся. Никак не менее десяти человек на одну смену вырисовывается. Да столько же надо и с другой стороны посёлка в охрану назначить. А ещё есть и улицы, и склады… Похоже, из-за отсутствия внешней угрозы и наличия добротных, действительно высоких заборов (не менее трёх-четырёх метров) здесь решили охранять не территории, а объекты. Что же, это мне на руку, проще пробраться будет.

Разглядел я и паровоз. Стоял он ко мне передом, грозно прикрывшись платформой со знакомой пушечкой; что сзади – толком увидеть не получилось. Там маячила сплошная мешанина из вагонов, контейнеров, цистерн. Горько пожалел, что нет со мной бинокля, в очередной раз помянув недобрым словом всех местных, подмотавших моё имущество. Да чего уж теперь…

Через некоторое время разглядел и дедка – он больше половины дня крутился с каким-то долговязым мужиком вокруг состава. Всё что-то любовно простукивал, подлезал снизу, покрикивал и размахивал руками с зажатой в них промасленной тряпкой. Ух, как я зубами скрипел от бессилия…

Незаметно наступила ночь. На небе одна за одной вспыхнули звёзды, гомон дня ушёл, уступив место трелям сверчков, уханью и посвисту птиц. Пора! Медленно, аккуратно ступая босыми ногами по старому асфальту, в полусогнутом виде дошёл до егозы, примыкавшей к забору ближайшего ко мне дома. Через покрывало, чтобы не поранить руки, просто отодвинул её немного в сторону. Постоял, прислушиваясь – тихо; а затем по обочине, стараясь даже не дышать, прокрался к перрону. Хорошо, что электрического освещения и собачек охранных, как в прошлом, нет. В тени насыпи и заборов мгла была почти полной, тут и десяток таких, как я, незаметно пройдёт, если с умом.

Вооружёние моё составляли лишь два ножа с измазанными грязью лезвиями. Так и крался, сжав рукоятки в потных ладонях. А куда их девать? Ни ножен, ни куртки, чтобы в подкладку воткнуть, у меня не было. Только пончо из покрывала вырезал, чтобы организмом не белеть.

Подобрался к перрону. Осторожно поднялся. Принюхался. О, тут где-то рядом туалет, совсем рядом, аж глаз режет. Повезло. Что и говорить – в таких загаженных местах прятаться хорошо, народ у нас брезгливый. Запомню. Прошёл ещё метров пятнадцать вдоль декоративного заборчика. Скоро уже и паровоз должен быть. Прислушался: со стороны путей раздалось покашливание, негромкие шаги. Нет, не в мою сторону, можно пока не прятаться. Добрался до здания вокзала.

Я уже довольно сильно нервничал. По всем прикидкам, по ночам должен ходить патруль, раз уж постов нет. Но никто не появлялся, а для меня было жизненно важно вычислить их маршрут, время обхода, количество задействованных людей. Не хочу, чтобы они в самый неподходящий момент, как снег на голову свалились.

Несколько раз медленно, почти беззвучно вдохнул и так же медленно выдохнул, успокаивая себя. Может, рано ещё этим, ночным сторожам мирного мародёрского сна появляться?

Двери в здание вокзала оказались закрыты. Придётся по перрону первого пути обходить. Лёг на живот, сунул ножи за пояс брюк на спине и пополз. А вот и люди! Только сейчас я обратил внимание, что почти напротив меня стоит такой нужный мне состав. Звездный свет мягко освещал платформу с артиллерией, паровоз, его тендер, грузовой вагон и два пассажирских в конце. Дальше, чуть поодаль, стояли другие платформы с чем-то, неразличимым из-за расстояния, и что-то большое, пока совершенно неинтересное. А вот и люди – метрах в двадцати от меня. Они как раз разводили в бочке огонь, и через пару минут, в свете пляшущих язычков пламени, мне удалось их хорошо рассмотреть.

Это были двое пожилых мужчин, вооружённых винтовками. Оба в кепках, пиджаках, сапогах бутылками – только белой повязки полицая на рукаве не хватает для полноты картины.

Прополз дальше, обогнул здание и с облегчением нырнул обратно в ночь. Снова осмотрелся. Перрон заканчивался, ступеньки вели на насыпь. Не поленился, взглянул – что там, дальше, и не зря! Рядом со ступеньками оказался колодец, возле которого стоял ручной насос, обмотанный шлангом. Ну конечно! Надо же им откуда-то воду для своей ехалки добывать! Вернулся обратно, в вокзальную тень, и вовремя. Из глубины посёлка, по улице вдоль железной дороги, шла группа людей, освещающих себе путь факелами. Посчитал – шестеро, все с ружьями. Дойдя до перрона, они подниматься не стали, сразу через пути прошли к бочке с огнём. Постояли, под редкий смех рассказали пару бородатых анекдотов, подымили самосадом и минут через десять пошли дальше.

Охранники паровоза тоже надолго задерживаться у огня не стали: постояли ещё чуть-чуть, после чего разошлись в разные стороны вдоль состава, обходя его по кругу, друг другу на встречу. Вернулись они к своей бочке минут через пятнадцать, почти одновременно. Истоптанный маршрут, значит, выверенный. Без часов точны… Интересно, они на другой стороне при встрече разговаривают? Не слышал ничего вроде бы… Запомню, это важно. Примерно через полчаса вдали вновь замерцали факелы – патруль шёл по противоположной улице посёлка.